Мастер из качалки – 3

Глава 3

Видит бог, я никогда не любил драться. Но в этот раз всё было по-другому. Придурок Ху Ляо заслужил хорошего отеческого леща. И я собирался ему его дать.

Вот только убивать наглого сопляка в мои планы всё-таки не входило, а потому тяжёлая ци так и не покинула пределов моего даньтяня. На этот раз я решил обойтись без неё и ограничиться одной лишь грубой силой. Поэтому, когда практик досчитал до трёх, моя рука уже готова была впечататься в его лицо…

Однако Ху Ляо меня опередил. И нет, этот придурок не нанёс удар первым, просто он вдруг решил почесать языком. Снова. На этот раз прямо посреди драки. На мгновения я даже опешил…

— Готовься, Су Чень, сейчас ты познаёшь всю мощь секты Жёлтых облаков! Я обрушу на твои плечи тысячелетнюю историю нашей великой секты и её боевой опыт! И клянусь, с этой арены живым тебе не уйти! Ведь я Стремительный смерч, Ху Ляо аж до девяти лет ходил под себя…!!!

Пафосная речь Ху Ляо вдруг прервалась, и он, вытаращив глаза, схватился за собственный рот. Ну а я, в свою очередь, вытаращился уже на него — уж слишком неожиданным оказалось это признание. А ещё весьма неуместным. Я даже, грешным делом, подумал, что мне послышалось. Однако притихшие разом зрители подтверждали обратное. Похоже, они тоже не могли поверить своим ушам.

А тем временем пришедший в себя Ху Ляо отнял ладони ото рта.

— Я не это имел в виду! — громко воскликнул красный, как зад бабуина, юноша. — Я хотел сказать, что я Стремительный смерч, Ху Ляо обожаю нюхать женское исподнее…!!!

Тишина из обычной переросла в звенящую. Теперь люди ни то не перешёптывались друг с другом, они, казалось, даже боялись дышать. Если бы в этот момент через площадь пролетел комар, то его жужжание разнеслось бы по всей центральной площади.

Виновник же всего происходящего попросту не знал, куда себя деть. Он поочерёдно хватался то за голову, то за свой своенравный рот, а его глаза между тем полнились уже не удивлением, а священным ужасом.

И в этот самый момент звенящую тишину расколол чей-то могучий рёв. Он ураганом пронёсся через всю центральную площадь, больно резанув по ушам.

— ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ, ГЛУПЫЙ ЩЕНОК⁈ ВЗДУМАЛ ПОЗОРИТЬ МЕНЯ НА ГЛАЗАХ У ВСЕГО АЛЬЯНСА⁈

Обратив свой взор на источник звука, я заметил на зрительском помосте мужчину в жёлтых одеяниях. И, судя по багровеющему лицу этого самого мужчины, он явно был чем-то недоволен. Да какое там недоволен — он был в ярости! Даже с расстояния в пять десятков шагов я мог рассмотреть пульсирующую на седом виске вену. А ещё полопавшиеся капилляры в выпученных глазах.

Наверное, если бы взглядом можно было убивать, то бедняга Ляо уже давно был бы мёртв. Хотя он и сейчас выглядел не особо-то и живым. Его ранее покрасневшее лицо стремительно покрывалось мертвенной бледностью. А взгляд, направленный на мужчину в жёлтом, теперь источал не только ужас, но и чудовищную панику. Из-под ног Ху Ляо будто выбили опору, теперь от его былой заносчивости не осталось и следа. Даже его гордо поднятая до этого голова и та теперь пыталась зарыться в плечи, подальше от чужих глаз. Особенно от глаз мужика в жёлтом…

Что это был за мужик — я не знал. Однако даже мне, несведущему в делах альянса Мурим, младшему ученику, было ясно, что человек — это отнюдь не простой, раз занимает столь высокое место на зрительских трибунах. А ещё его жёлтый халат уж очень смахивал на тот, что висел на тощих плечах Ху Ляа.

Эти двое точно были знакомы. Да чего уж там, я бы даже рискнул поспорить на собственный обед, что они — родственники.

И сейчас из-за этих родственников радостное для всех жителей Небесного кряжа событие постепенно превращалось в скандал. Ну или в дешёвую мыльную оперу…

— ПОЧЕМУ ТЫ МОЛЧИШЬ⁈ ОБЪЯСНИСЬ, СЕЙЧАС ЖЕ!!! — ещё сильнее побагровел мужчина в жёлтом.

— Отец, прости, оно само! Я ничего не могу с этим поделать! — начал свою оправдательную речь дрожащий как осиновый лист Ху Ляо. По бледному лицу юноши обильно стекал пот. — Я не виноват мне…Мне просто не хватает твоей любви…!!!

— ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЕТ⁈ — опешил папаша Ху Ляо, а вместе с ним и все присутствующие на площади.

— Любви, — машинально повторил Ху Ляо, после чего снова прикрыл своенравный рот руками и ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда уж больше, выпучил глаза. Но даже это не помогло: неугомонные уста продолжали выплёвывать слова. — Да! Любви! Ты не ослышался! Скажи, отец, когда мы с тобой в последний раз запускали воздушного змея или играли в сянци⁈ Зато с братом Пё вы постоянно этим занимаетесь! Ты даже позволил ему поиграть на своей флейте! Ответь, почему я не он? Или мои губы недостаточно хороши, чтобы касаться твоей флейты⁈

Тут уже челюсти отвисли абсолютно у всех. Такого признания не ожидал никто из присутствующих, даже сам юный Ляо.

Ну а я тем временем с замиранием сердца и весёлой улыбкой на губах ждал окончания развернувшейся передо мной пьесы. Такого представления я никак не ожидал и теперь в полной мере наслаждался происходящим. Отношения между Ху Ляо и его отцом напомнили мне о многочисленных мыльных операх, которыми я засматривался в детстве вместе с любимой бабушкой. В какой-то момент мне даже показалось, что я знаю, чем закончится эта сцена. В моём воображении отец Ху Ляо уже сообщал своему юному отпрыску, что тот приёмный, а затем обещал любить его как родного, несмотря ни на что…

— КАКОЙ ЕЩЁ ФЛЕЙТЫ⁈ ТЫ ПОМЕРЕТЬ ЗАХОТЕЛ, МЕЛКИЙ НЕГОДНИК⁈ СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ! — взревел отец Ху Ляо, брызжа слюной на окружающих.

В тот же миг мои фантазии разлетелись вдребезги, на мелкие осколки, и им на смену снова пришла суровая реальность. Стало очевидно: трогательному воссоединению не бывать, и вместо слов поддержки юный Ху Ляо получит очередной нагоняй. А может, чего и похуже…

Я заметил тонкий шлейф золотистой ци, постепенно окутывающий фигуру патриарха секты Жёлтого облака. Кажется, это был конец: Ху Ляо должен был вот-вот поплатиться за сказанные им слова и смыть кровью позор, нанесённый собственной секте…

— Глава Ляо! Постойте! — внезапно донеслось с противоположного конца зрительских трибун женский голос.

Обратив свой взор на крикунью, я неожиданно для себя заметил стоящую посреди зрительских мест наставницу Чень Сифень. Притом не одну, а в компании двух юных послушниц. Весьма знакомых юных послушниц.

— МОЛЧАТЬ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ НИКОМУ, ДАЖЕ СЕКТЕ ЭМЭЙ, СОВАТЬ СВОЙ НОС В ДЕЛА МОЕЙ СЕКТЫ И СЕМЬИ!!!

— Глава Ляо! Прошу, выслушайте! Ваш сын был подло отравлен!!!

— ОТРАВЛЕН⁈ — золотистая ци патриарха засияла ещё ярче, знаменуя собой очередную вспышку гнева. — ГОВОРИ ВСЁ, ЧТО ЗНАЕШЬ, ЧЕНЬ СИФЕНЬ! ИЛИ, РУЧАЮСЬ, МОИ РУКИ ОБАГРЯТСЯ НЕ ТОЛЬКО КРОВЬЮ СЫНА, НО И ТВОЕЙ!

— Глава Ляо! Присмотритесь! Разве вы не видите, ваш сын находится под действием эликсира Сокрытой правды⁉

Ни о каком таком эликсире Сокрытой правды я до этого дня не слышал. Но, исходя из названия, нетрудно было догадаться, для чего он был предназначен. Да и поведение самого Ху Ляо более чем красноречиво указывало на его свойства.

Выходит, в том бутыле плескалось не только вино с горы Хуашань, но и местная сыворотка правды!

Однако куда больше меня удивило не это, а то, что Чень Сифень в кои-то веки решила явить себя с лучшей стороны и сознаться в совершенном злодеянии. В этот момент я даже немного проникся этой женщиной — как-никак признать свою ошибку и понести за неё наказание мог далеко не каждый. А она взяла и смогла…

— Его отравил тот юноша из Мудан! — внезапно указала на меня пальцем наставница Эмэй.

Ну вот, а я уж было поверил в её благие намерения. Всё же правильно в качалке говорят: старого лифтёра новым трюкам не научишь. Эта дамочка, как была стервой, так ей и осталась…

— ЭТО ПРАВДА⁈ — грозный взгляд патриарха Лао перекочевал с трясущегося сына на мою скромную персону.

— Чистая правда! — ответила за меня неугомонная Чень Сифень. — Мои ученицы видели, как этот подлый негодяй вручил юному господину Ляо бутыль Хуашаньского вина! Уверена, там был яд!

— Да, я тоже видел!

— И я!

— Точно было такое! — стали один за другим доноситься голоса из толпы.

Свидетелей нашего с Ляо разговора было немало, и теперь каждый из них считал своим долгом высказаться на этот счёт.

Вот ведь глазастые утырки!

— СЫН, ЭТО ПРАВДА? — всё ещё не сводя с меня грозного взгляда, уточнил патриарх Лао.

— Да, отец, как и то, что я люблю тебя…!

— ДА ЗАМОЛЧИ ТЫ НАКОНЕЦ!!! — рыкнул на любвеобильного сынишку патриарх клана.

Теперь в его взгляде, направленном на меня, плескалась не только всеобъемлющая ярость, но и желание смерти. Моей смерти! Причём желание не затаённое, а явное, готовое вот-вот вырваться наружу.

Ну а через секунду произошло то,чего я никак не мог ожидать. Отец Ляо вдруг «растворился» в золотом сиянии и падающей кометой устремился к арене!

Скорость патриарха была так велика, что опомнился я лишь тогда, когда тонкая ладонь потянулась к моему лицу. Тут-то я и понял: запахло жаренным. Шутки кончились. Теперь на кону стоит моя жизнь.

В одно мгновение ци в моём даньтяне встала на дыбы, словно разгневанная кошка. Я чувствовал, как меридианы правой руки наполняются жизненной силой, а ладонь стремительно тяжелеет…

— Глава Ляо, не думаю, что это хорошая идея, — раздался рядом тихий, но полный угрозы голос.

Рука патриарха больше не двигалась. Она зависла в воздухе, не в силах совладать с внезапно возникшей на её пути преградой. Этой преградой стали ножны чужого меча.

— Глава Ляо, я не могу позволить вам трогать ученика моей секты, — ещё более твёрдо заявил взявшийся словно из ниоткуда мастер Шень. Именно его меч стал непреодолимой стеной на пути карающей длани разгневанного патриарха.

— ОН НАРУШИЛ ПРАВИЛА АЛЬЯНСА МУРИМ! ИСПОЛЬЗОВАЛ ЯД! ОТРАВИЛ МОЕГО СЫНА! У ТЕБЯ НЕТ ПРАВА СТОЯТЬ НА МОЁМ ПУТИ!

— Это всего лишь слова наставницы Чень Сифень и нескольких зевак. Никто из них не мог знать наверняка, что в вине находится яд. Только если они сами его туда не подмешали, — сказав это, слепой мастер улыбнулся уголками рта и обратил свой невидящий взор на зрительские трибуны, точнее, на стоящую там в окружении послушниц наставницу Чень Сифен. — Я ведь всё верно говорю, наставница Чень?

— Нет, мастер Шень, доказательств более чем достаточно, — словно бы с издёвкой ответила наставница. — Добрые люди Небесного кряжа видели все своими глазами! К тому же кому, как не вам, карающей длани Мудан, знать простую истину: всегда ищи того, кому выгодно. От отравления юного господина выигрывает лишь ваш ученик, и никто более. Вам просто стоит признать очевидное: испугавшись честной хватки, ваш ученик пошёл по пути отравителя. Будь я на вашем месте, то никогда не стала бы выгораживать провинившегося ученика.

— Я запомню эти слова. И надеюсь, вы останетесь им верны, если подобный случай коснётся кого-то из ваших подопечных, — с ледяным спокойствием ответил Шень.

— Запоминайте сколько угодно. Мои подопечные, в отличие от ваших, никогда бы не опустились до такой низости, — с презрением парировала слова слепого мастера Чень Сифень.

— Надеюсь на это. Однако как я и сказал ранее, слова без доказательств — лишь тлен. Я требую, чтобы юный господин Ляо предоставил нам ту бутыль вина, чтобы мы могли лично убедиться в правдивости обвинений.

Услышав своё имя, юный Ляо испуганно кинул и покосился на раздосадованного отца, словно бы спрашивая у того дозволения.

— ПРИНЕСИ, — нехотя произнёс патриарх в ответ на просящий взгляд сына.

Патриарху Жёлтых облаков явно хотелось решить всё здесь и сейчас, однако, судя по всему, даже ему, главе секты, было не так-то просто избавиться от помехи на своём пути. Вспахивающий меч Шень всё ещё стоял перед ним, крепко сжимая ножны цзяня, и угроза от него при этом исходила нешуточная.

Ох, что сейчас будет, — проводил я взглядом убегающего прочь Ху Ляо. Мальчишка явно побежал за той самой бутылкой вина, так что уже совсем скоро меня ждут крепкие неприятности. И даже отговорка о том, что балбес Ху Ляо сам вырвал бутыль из моих рук, меня не спасёт.

Положение казалось безвыходным. Да какой там «казалось» — оно таким и было! Никто ведь не поверит, что ночью ко мне в номер пробрались послушницы эмэй и подкинули туда отравленную бутыль с вином, а затем я сам за каким-то чёртом принёс эту бутыль на арену и чуть ли не собственноручно вручил её своему сопернику.

Со стороны всё это выглядело как несусветная глупость — я это прекрасно понимал. Однако отмотать время назад и исправить собственные ошибки уже не мог. Их нужно было исправлять здесь и сейчас?

Вот только как?

Умные мысли никак не желали приходить в голову. Они и раньше-то были в ней не особо частыми гостями. А теперь, под действием стресса, и подавно.

Хм, а что, если использовать тот самый способ? Помнится, тогда он неплохо так освежил мою голову…

Чень Сифень ликовала. Лицо наставницы оставалось всё таким же строгим и не предвзятым, однако в душе она радовалась как ребёнок. Её небольшая шалость вдруг переросла в нечто большее. Когда она велела послушницам подбросить мальчишке бутыль вина с подмешанным в неё эликсиром Сокрытой правды, то и подумать не могла, чем это всё обернётся. Она хотела лишь опозорить наглого мальчишку на глазах у всего альянса, а вместо этого сделала его личным врагом секты Жёлтых облаков.

Столь изощрённая и при этом неожиданная интрига будоражила кровь Чень Сифень куда сильнее, чем любые плотские утехи. В этот момент она была по-настоящему счастлива.

Этот неотёсанный мальчишка не понравился ей ещё тогда, в Орлином пике. Было в нём что-то такое, что напоминало Чень Сифень о её первой любви. Об этом зазнавшемся ублюдке, что подло променял её светлые чувства на верность собственной секте.

И теперь Чень Сифень с упоением наслаждалась своей местью. При этом наставницу Эмэй даже не беспокоила просьба слепого Шеня: принести сюда бутыль. Она-то, в отличие от мастера Мудан прекрасно знала, что в ней находится.

С предвкушающей улыбкой Чень Сифень ждала скорой развязки…

— Наставница, а что это он делает? — внезапно вторгся в её уютный мирок встревоженный голосок одной из послушниц.

Сначала Чень Сифень не поняла, что так встревожило её юную подопечную. Однако уже скоро её взор снова упал на «виновника» всего происходящего, и в душе опытной наставницы тоже поселилась непонятно откуда взявшаяся тревога.

За то время, пока она следила за улепётывающим прочь Ху Ляо, его соперник, тот самый мальчишка из Мудан, зачем-то встал на голову. Прямо как какой-то монах из Шу-Линьского монастыря!

Увиденное зрелище так поразило Чень Сифень, что она на секунду забыла, как дышать. В её голове в тот момент крутилась лишь одна-единственная мысль: неужели этот хитрый сопляк решил прикинуться душевно больным и тем самым спасти себя от гнева секты Жёлтых облаков⁈

Подобная хитрость настолько поразила опытную интриганку, что Чень Сифень на мгновение даже восхитилась изворотливостью мальчишки из Мудан. Впрочем, даже так, несмотря на все эти ухищрения, она ни капельки не верила в то, что ему удастся уйти от ответа. Уж слишком велика была провинность и слишком тверды будущие доказательства.

Только подумав о будущих доказательствах, Чень Сифень увидела спешащего к ним Ху Ляо. Юный господин из Жёлтых облаков стремительно летел над толпой, удерживая в руках ту самую бутыль вина.

Увидев её, Чень Сфиень в нетерпении потёрла ладони. Развязка близилась.

С замиранием сердца она следила за тем, как юный господин из секты Жёлтых облаков приземляется на турнирный помост и демонстрирует всем присутствующим бутыль хуашаньского вина. Это был момент триумфа…

— Я требую сатисфакции! — внезапно воскликнул всё ещё стоящий на голове мальчишка.

— САТИ…ЧЕГО⁈ — прорычал в ответ глава секты Жёлтых облаков.

— Моё имя подло опорочили, поэтому я Су Чень из Мудан готов ни словом, а делом доказать свою виновность! Если уважаемая Чень Сифень права и в этом бутыле действительно яд, тогда позвольте мне отпить из неё!

— БЕССМЫСЛИЦА! МЫ ПРОСТО ПРИГЛАСИМ АПТЕКАРЯ НАШЕГО КЛАНА, И ОН ЛИЧНО ПРОВЕРИТ ВИНО…!

— Протестую! Вы заинтересованная сторона, а значит, не можете использовать своё служебное положение для проведения экспертизы!

— ДА ЧТО ЭТОТ СОПЛЯК СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТ⁈ И ПОЧЕМУ ОН ВООБЩЕ СТОИТ НА ГОЛОВЕ?!.

— Глава Ляо, усмирите свой гнев! — раздался новый голос с трибун. — Я, как главный Хранитель устоев и Поборник законов Мурима, заявляю: этот юноша прав в своих суждениях. Я соболезную вам как отцу опозоренного сына, но он прав: правосудие должно быть слепо и непредвзято. Я вызову сюда аптекаря Альянса Мурим…

— Протестую! — снова подал голос неугомонный мальчишка. — Подчинённые альянса Мурим уже запятнали свою честь на этом турнире. До начала нашей схватки Ху Ляо во всеуслышание заявил о том, что подкупил распорядителя турнира, с целью свести нас с ним в первом бою. Исходя из этого, я высказываю ноту недоверия всем служителям Альянса Мурим…

— ЧТО ЗА ВЗДОР⁈ МОЙ СЫН НЕ МОГ ТАК ПОСТУПИТЬ…! — ещё яростнее, чем прежде, взревел глава Ляо.

Однако в отличие от прочих, этот его крик был поглощён шумом толпы. Тут и там стали раздаваться голоса:

— А ведь точно, я тоже это слышал!

— Да, было такое!

— Ага, я стояла совсем рядом! Юный господин и правда этим хвастался!

Внезапно вся площадь загудела, словно рассерженный улей. Чуть ли не каждый из присутствующих считал своим долгом поделиться своей версией того, как всё было на самом деле. Чинное судебное заседание стремительно превращалось в балаган.

— Тишина!!! — вскочил со своего главный Хранитель устоев и Поборник законов Мурима достопочтенный Джиян.

Голос мудрого старца пронёсся над толпой, и волны народного смятения стали потихоньку утихать.

Чень Сифень с облегчением выдохнула. Слова Су Ченя заставили её поволноваться. Однако, вспомнив его первое предложение, она внезапно осознала, что юнец Мудан, сам того не подозревая, загнал себя в ловушку.

Что ж, если ему так хочется самолично испить эликсир Сокрытой правды и после опозориться на глазах у всего Небесного кряжа, то кто она такая, чтобы ему мешать?

Губы наставницы Эмэй сами собой растянулись в улыбке. Окончательно всё для себя решив, Чень Сифень во всеуслышание заявила:

— Глава Ляо! Позвольте этому юноши исполнить задуманное! Пускай эликсир Сокрытой правды растворится в его крови и явит нам истину! Разве это не станет лучшим исходом⁈ Если Су Чень из Мудан виновен, то он испытает те же муки позора, что и юный господин Ляо! Согласитесь, это справедливый исход! Ну а когда действие эликсира сойдёт на нет и на имени преступника отпечатается клеймо отравителя и лгуна, вы лично сможете наказать его согласно своему усмотрению!

— ХОРОШО! ДА БУДЕТ ТАК!

Услышав ответ главы Ляо, Чень Сифень возликовала. Теперь, после того как патриарх секты Жёлтых облаков дал своё добро, мальчишке, больше не отвертеться от своих слов. Отныне по неведению и собственной глупости, он сам стал заложником этих слов. Или, скорее, их жертвой…

Улыбка Чень Сифень обратилась в кровожадный оскал. Она с небывалым предвкушением наблюдала за тем, как сопляк из Мудан встаёт на ноги и берёт из рук Ху Ляо бутыль Хуашаньского вина.

Момент истины настал. В эту секунду тысячи взглядов следили за каждым движением Су Ченя из Мудан, но только нескольким из них довелось услышать странную фразу, вылетевшую из его уст за секунду до того, как губы юноши коснулись широкого горла бутыля:

— В рот мне три банки протеина! Надо же, сработало!