Майкл Шейн испытывает судьбу

Глава 15

Шейн выскочил из такси и протянул шоферу пять долларов. Шофер был совсем молодой человек с быстрым и пытливым взглядом.

— Оставьте мотор включенным, мне, может, придется быстро убираться отсюда. Получите еще пять долларов, если тронетесь с места мгновенно.

Глаза парня загорелись от жадности и любопытства.

— Послушайте, мистер, наплевать мне на навар, но я не хочу иметь никаких историй. Скажите, разве это не то место, где девушка покончила с собой?

— У вас не будет неприятностей. Видите ли, я детектив, и мне нужно получить сведения. А исход дела зависит от того, как скоро уехать отсюда. Итак, вы не выключаете мотор…

— Вот это да! Детектив! Ну конечно, я буду вас ждать.

Шейн небрежной походкой пошел к дому и оказался в тесном вестибюле с широкой лестницей в глубине и дверью сбоку, ведущей в какой-то плохо освещенный салон. Шейн прошел в салон, в котором все окна были закрыты, а шторы сдвинуты.

Шейн увидел огромную пепельницу, стоящую на круглом столике с одной ножкой, около обтянутой бархатом кушетки. Он подобрал горсть окурков, вернулся в вестибюль и стал подниматься к лестничной площадке. В этот момент толстая негритянка вышла из помещения: в руках у нее была швабра и куча грязного белья. Она бросила белье на пол и исчезла в другой двери. Толстуха оставила дверь приоткрытой и стала работать, напевая себе под нос.

Шейн бесшумно поднялся и, прижимаясь к стене, быстро прошел мимо двери. В глубине коридора он увидел карточку, прикрепленную при помощи кнопок к одной из дверей, на карточке значилось: «Мисс Селия Гастон».

Он нагнулся, чтобы рассмотреть замок, потом достал из кармана связку ключей и выбрал один из них. Ключ вошел в замок, но не повернулся. Он попробовал другой. На этот раз замок открылся, и он проник внутрь, в темное помещение, где явственно ощущался затхлый запах непроветриваемого жилья. Шейн бесшумно закрыл за собой дверь и пошел чуть приоткрыть шторы. Это был старомодный салон, полный безделушек. В глубине комнаты стоял длинный стол с маленькой лампой, заваленный массой раковин, раскрашенных и натуральных.

Он поискал взглядом пепельницу, но не нашел ничего, что говорило о пристрастии владелицы помещения к табаку. Он выбрал одну из больших раковин и поставил на пол близ кресла. Бросив горсть окурков в раковину, раздавил несколько бычков о ее стенки и закурил сигарету.

Дожидаясь, пока образуется пепел, Шейн зажег несколько спичек, дал им немного погореть, затем бросил их в раковину.

Он сбросил пепел своей сигареты на ассорти окурков и спичек и продолжал интенсивно курить, прогуливаясь по комнате и внося беспорядок в расположение мебели и безделушек. В маленькой кухне он наполнил стакан водой, опорожнил его и поставил на сушилку.

Он вернулся в салон, раздавил свою сигарету в раковине и закурил другую, потом пошел в маленькую комнату, такую же старомодную, как и салон. Он разлегся поверх шелкового покрывала, смял его, скрутил подушку в валик, рассыпая повсюду пепел от сигареты.

Потом открыл гардероб, удовлетворенно улыбнулся, увидев старую шляпную картонку, стоящую на полке. Шейн взял ее, открыл ящик комода, достал газеты. Он завернул в них картонку от шляпы и, держа свой пакет под мышкой, направился к двери, которую слегка приоткрыл.

Уборщица пела во весь голос рядом с комнатой, в которой он хозяйничал.

Майкл просунул в щель голову. Коридор был пуст. Шейн открыл дверь настежь, потом, облюбовав медную лампу с японским абажуром; толкнул ее, так что она с грохотом упала на пол.

Он услышал пронзительный крик в соседнем помещении, в то время как бежал уже по коридору.

Уборщица выскочила из комнаты с вытаращенными от страха глазами и, угрожая Шейну шваброй, заверещала:

— Воры! Остановите его! Воры!

Шейн оттолкнул ее и угрожающе поднял кулак. Толстуха отшатнулась к стене и застонала.

Резкий голос раздался этажом ниже:

— Что там такое, Менди?

— Здесь вор, мисс Бердли! Задержите его!

Майкл бросился к лестнице, опрокинул какую-то старую даму, преградившую ему путь.

Наконец он оказался на улице, преследуемый двумя обезумевшими женщинами.

Но шофер такси открыл ему дверцу. Шейн впрыгнул в машину как раз в тот момент, когда уборщица выскочила на тротуар, вопя во всю глотку:

— Ловите вора!

Шейн облегченно вздохнул. Шофер повернул на мощеную улицу под названием Бурбон-стрит, проехал немного, потом уменьшил скорость, чтобы кинуть на клиента беспокойный взгляд.

— Я, знаете, не люблю такого. Это правда, что вы из полиции?

— Конечно.

— А где ваш значок? Послушайте, я не хочу никаких историй. Поймите, пожалуйста.

— У вас их не будет, — уверил его Шейн, протягивая пять долларов. — Вы их честно заработали. Высадите меня. И если боитесь, пойдите и расскажите все полиции.

— Ну, знаете, я знаю слишком мало. А что у вас в этом пакете?

— То, что я искал.

Такси остановилось. Он вышел из него и удалился большими шагами.

Как только он завернул за угол какой-то улицы, он выбросил шляпную коробку в мусорный ящик и направился к Эксплакат-авеню, в старинный красивый квартал.

Днем все выглядело совсем по-другому, но он все же нашел красивый старинный дом конца прошлого века за черным кружевом чугунной кованой решетки, за створками ворот, напоминающих створки морских раковин. Он узнал неоновую вывеску, теперь не горевшую, объявлявшую, что это «Дафи-клуб», прошел через ворота по дорожке из гравия между двумя рядами кустарника и, подойдя к входной двери между двумя белыми колоннами, позвонил.

Ему пришлось ждать долго, он позвонил вторично, наконец приоткрылось потайное окошко, и пара глаз стала его рассматривать.

— Я хочу видеть Руди, — сказал он. — Это капитан Дентон послал меня.

Глаза исчезли, и окошко закрылось.

Потом дверь приоткрылась, и Шейн вошел, оттолкнув маленького старичка, с подозрением смотревшего на него.

— Я не знаю, должен ли я… — бормотал он. — Это правда, что вы пришли от капитана Дентона?

— Не заставляйте ждать. Где Руди?

— Вероятно, наверху, в конторе.

— Я знаю дорогу, — уверил его незваный гость.

Шейн поднялся по широкой лестнице. С лестничной площадки он услышал шум голосов в глубине узкого коридора.

Он пошел на звук и очутился в маленьком кабинете, в котором против собственного желания находился прошлой ночью.

Берт сидел на стуле, прислонившись к стене. Он грыз арахис. Руди Сул был за своим письменным столом. Он замолчал, когда Шейн вошел в комнату.

Берт чуть не упал со стула. Он вытер рот обшлагом рукава и встал с кровожадной улыбкой.

— Эй, патрон, вот рыжий, он снова пожаловал к нам…

Руди Сул положил обе руки на стол и привстал.

— Что вам тут надо?

— Поговорить с вами.

Шейн равнодушно прошел мимо Берта, который вытаскивал из кармана дубинку.

— Эй, патрон, вы не хотите, чтобы я оглушил его?

— Садись и грызи свои орехи, — проворчал Сул, снова садясь в кресло. — Можно подумать, что вы о двух головах, Шейн.

— Я мазохист, — со смехом ответил Шейн.

Он подтянул какой-то стул к письменному столу и сел. Сул засмеялся, взял большую фотографию на глянцевой бумаге и положил ее перед Шейном.

— Вот полюбуйтесь-ка на это. Похоже, что «Итем» опубликует ее, если вы до вечера не смотаетесь из этого городка.

Шейн взял фото и рассмотрел его. Люси пыталась инстинктивно закрыть обнаженную грудь, когда вспыхнул свет, это ей частично удалось. Шейн на снимке положил ей на плечо руку, у Люси было по-детски испуганное лицо, в то время как на шальной физиономии Шейна запечатлелась насмешливая гримаса.

— Выйдет очень эффектная статья, — заметил Сул, — с таким снимком да с сопроводительной заметкой об аресте…

— Я могу взять фото?

— Сделайте одолжение, — великодушно позволил Сул. — Ведь у нас есть негатив, не так ли?

Шейн положил фотографию в карман и закурил сигарету.

— Если вы умный человек, то бросите Дентона. Он, так сказать, уже кончился…

— Не настолько, как думаете, если может защититься при помощи этого снимка…

— Дело было отлично организовано, — согласился Шейн, — но все же не доведено до конца.

— Так вы не вынудите Дентона публиковать снимок?

— Надеюсь, что нет. У меня нет к тому ни малейшего желания. Было бы идиотизмом позволять вывалять себя в грязи.

— С чем вы пришли сюда?

— Хочу предупредить Дентона, он проштрафился вчера вечером. Допустил серьезную ошибку.

— Облава? Не беспокойтесь о нем, он знаком с этой музыкой.

— Я говорю совсем не об облаве. Его ошибка — что он отнес шляпу к Эвелин Джордан.

— Что-то я ничего не понимаю.

Шейн сделал удивленную гримасу.

— В самом деле? А в сущности, говорил ли вам Дентон, что девушка сделала предсмертное признание? Он сказал вам такое?

— Я его с тех пор не видел, — пробормотал Сул. — Но к чему вы это все ведете?

— Ни к чему. Я вам говорю, что собираюсь предложить Дентону возможность выйти из провального положения до того, как все обнаружится. Он посадил себя в грязную лужу с этим признанием.

— Вы? Вы хотите предложить ему возможность выйти чистым? Я считал, что вы с ним на ножах.

— Я не могу сейчас погубить его. Я сделал бы все на свете, чтобы утопить его по самую шею. Но у него есть эта фотография. Я не идиот, чтобы соглашаться на публикацию.

— Вы не могли бы говорить более ясно?

— Пожалуйста: Дентон лжет, когда говорит, что Эвелин Джордан призналась ему, что убила Марго Месон.

Сул ничего не ответил, и Майкл продолжал:

— Он достаточно глуп, чтобы находить это умным. Девушка мертва и не может ничего отрицать. Ее самоубийство действительно похоже на признание вины. У нее даже была причина. Удар Дентона нанесен мастерски. Оправдать Генри, облегчить мне отъезд, помешать Драку говорить о вашем заведении, чтобы обеспечить себе алиби…

— Я ничего не знаю. Если он солгал, то его ложь очень правдоподобий. А что вы сможете доказать?

— Морока мне с вами и Дентоном. Ведь вы, в сущности, виноваты и не знаете подоплеки всего дела. Я знаю, почему было совершено преступление. Как только Квилан освободил меня, я повидался с обеими девушками, которые обедали в тот вечер с Марго Месон, и взял их показания. У меня есть в Новом Орлеане влиятельные знакомые… агенты. Я заставил следить за малышкой Джордан специалиста.

Шейн замолчал и посмотрел на свою сигарету. Сул стал нервничать.

— К чему вы клоните?

— А вот к чему. У Джордан в соседней квартире поставлен магнитофон. У меня зафиксированы все разговоры, которые велись тогда у нее, начиная от десяти часов вечера и до утра.

— Ну, вот это уже выдумки! Если у вас есть доказательства, что девушка не делала никаких признаний Дентону, то почему вы пришли сказать об этом мне? Вы держите его в кулаке, Боже мой!

— Безусловно. Но если я нанесу ему этот удар, не думаете ли вы, что он захочет отомстить? Я не настолько еще сошел с ума, чтобы пытаться публично оболванить Дентона.

Сул барабанил пальцами по столу, затем пробормотал:

— Да, понимаю. Но если все то, что вы говорите, правда, почему бы вам не найти его самого? Почему пришли ко мне, чтобы рассказать это?

— Потому что считаю вас умным. У Дентона голова свиньи. Десять против одного, он даже не будет меня слушать. Но вы тоже находитесь в луже. Если вы так сообразительны, как я вас числю, то уговорите Дентона согласиться на выход, который я ему предлагаю, пока еще не поздно это сделать.

— Говорите, говорите…

— Вот что произойдет. Сегодня после полудня я разоблачу убийцу. Если Дентон не отречется от признаний малышки Джордан, он пропал. Он отомстит мне, публикуя фотографию. Но и акция с фотографией, и неверный ход с этой несчастной Джордан могут и должны остаться глубоко между нами… Мне они не нужны, чтобы прояснить дело. Никто не знает, что у меня есть, за исключением моего помощника, и я могу вам гарантировать, что никто даже и рта не раскроет, если вы уговорите Дентона не делать глупостей.

— Каким образом?

— Это очень легко, я уже все обдумал. Дентон был единственным свидетелем, когда умирала девушка. Он легко может объяснить, что он хорошенько подумал о том, что она ему сказала, и пришел к заключению, что, может быть, плохо понял то, что услышал. Он может сказать, мол, она была не в полном сознании, что повторяла имя Марго, говоря, что она считает себя виновной, что у нее нет больше мужества, чтобы жить, раз Марго нет больше на свете… Совершенно естественно, Дентон в горячке решил, что она убила Марго Месон…

— И это действительно так было?

— Спросите Дентона, — со смехом возразил Шейн. — Лучшая возможность узнать, если со мной что-нибудь случится. Но я принял все предосторожности для того, чтобы запись разговоров Эвелин Джордан была передана инспектору Квилану, и если я не приду к нему в кабинет после завтрака…

Шейн встал, но Сул задержал его.

— Подождите… Это Генри?

— Да не все ли вам равно, кто убил, — беззаботно-неопределенно ответил Шейн. — Во всяком случае, уж не девушка, которую обвиняет Дентон.

— Ну, предположим, Дентон согласится на ваше предложение, а как он может быть уверен, что вы тем не менее не передадите запись разговора фараонам?

— А что я от этого выиграю? А потом, ведь у него находятся фотографии, не так ли?

— После того как пройдет десять дней, они ему ни к чему. Газеты станут его упрекать в подлоге, материал безобразно устареет.

— То же самое можно сказать про мою запись, — заявил Шейн. — Дентон может аннулировать показания, заменив их новыми свидетельствами.

— У меня такое подозрение, что вы блефуете, — пробормотал Сул. — Я не верю в то, что у вас есть записи разговоров Эвелин, и убежден, что все это вы придумали.

Шейн ответил ему на это смехом и сказал твердым жестким голосом:

— Во всяком случае, очень правдоподобный блеф. Подумайте. А я…

Телефонный звонок прервал его. Сул снял трубку.

— Да?.. Нет, одну секунду, я не… Да, я думаю, что смогу. Шейн пришел меня проведать. Я вам советую прийти сюда сейчас же.

Шейн закурил сигарету и стал с интересом разглядывать Сула. Сул наконец повесил трубку и поднял на него недоверчивый взгляд.

— Это был Дентон. Его вызывали по поводу кражи, которая произошла в помещении, где жила и умерла вчера вечером Джордан.

— Кража?

— Да, видели одного типа. Рыжего, он выскочил из соседнего помещения с пакетом под мышкой. Но ничего, кажется, не пропало. Жиличка этой квартиры уже отсутствует восемь дней.

— Как странно, — пробормотал Шейн. — Никаких следов?

— Какой-то шофер такси звонил по этому поводу. Он сказал, что клиент уверил его, что он частный детектив, и просил подождать его. Тип выскочил из дома бегом и просил его отвезти на пятьсот метров…

— Быть может, этот дом какой-то роковой, — иронически предположил Шейн. — Когда выясните эту таинственную историю, сможете найти меня в конторе инспектора Квилана в тринадцать тридцать.

— Я?

— Вы и Дентон… и Генри Десмонд.

— Мне все это не нравится, Шейн. Если вы хотите…

— Единственная персона, которая должна беспокоиться, это убийца Месон, — нетерпеливо прервал его Шейн. — В тринадцать тридцать у Квилана. И я вам советую уговорить Дентона пересмотреть свою историю о предсмертном признании.