Майская Гроза 3

15 мая 1942 года Москва

— Насколько я понимаю, наш главный консультант против основных положений доклада не возражает. — Подполковник Гладышев отложил в сторону папку с прочитанным им докладом о развитии повстанческого движения в европейских колониях.

— Ни в коем случае! — Андрей даже поднял обе руки в знак согласия. — Но хотелось бы внести некоторые пожелания.

— Какие же? — Подполковник Гладышев приготовился записывать то, что посчитает нужным сказать гость из будущего.

Заочно знакомый с личностью полковника Банева уже более полугода, заместитель генерала Зайцева впервые был представлен ему лично десять дней назад, когда Верховный дал согласие на создание этого «клуба по прогнозам». Необходимость организации этого комитета, органа, или как его ещe можно обозвать на бюрократическом языке, понимали все, но Верховный всe тянул с решением, а желающих поторопить его, естественно, не находилось.

— Я всеми четырьмя лапами за всемерное развитие борьбы угнетeнных народов против кровососов-эксплуататоров. — Андрей попытался как мог скопировать Левитановские интонации при произнесении этого тезиса. — Но без ненужного фанатизма.

— Это как? — Генерал Зайцев являющийся руководителем вновь образованного комитета старался сглаживать шероховатости общения между его членами. За прошедшие со времени их первого знакомства десять месяцев, Андрея он изучил вдоль и поперeк и прекрасно понимал, когда тот серьeзен, а когда валяет дурака. Сейчас полковник Банев находился в промежуточном состоянии, то есть говорил о серьeзных вещах, но таким языком, который в этом времени допускался только при пересказывании анекдотов и охотиче-рыбацких баек.

— Без братской любви с поцелуями взасос в духе Ильича-второго.

Члены комитета заулыбались. Все они были прекрасно знакомы с бумагами написанными полковником Баневым об истории развития Советского Союза в послевоенное время. Вернее не о развитии, а о его медленном загнивании с точки зрения этого времени. С чем сам Андрей соглашался всe больше и больше.

Личность «дорогого Леонида Ильича» вызвала наибольшее количество споров среди членов комитета, когда они определяли, кого из политических деятелей несостоявшегося будущего можно допустить к участию в управлении государством, а кого необходимо немедленно отправить «участвовать в освоении богатств Сибири и Дальнего Востока». Решать, конечно, не им, но рекомендации высказать было нужно. Они и высказали. Голоса тогда распределились по всем возможным нишам. От полного неприятия товарища Брежнева у подполковника Гладышева, который был самым серьeзным человеком в составе «зеленоградской хунты», как обозвал «комитет по стратегическому планированию» нарком Берия, любивший в своeм кругу использовать слова и выражения, принесeнные в это время Андреем Баневым. До утвердительного «наш человек», высказанного Арсением Ивановым, представляющим в комитете интересы наркомата по иностранным делам, а вернее того отдела НКГБ, который определял, кто из сотрудников данного ведомства надeжен до такой степени, что может быть посвящeн в тайны подобного уровня.

Товарищ Иванов вызвал не меньше споров между Андреем и Сашкой, когда они обменивались мнениями о членах комитета. По мнению инженер-майора Егорцева человеку с такой продувной физиономией, при одном виде которой хочется ухватиться за кошелeк, больше подошла бы стезя мелкого жулика, а не дипломата. Андрей возражал, что состояние физиономии о внутреннем мире человека абсолютно ничего не говорит. Нагляделся он на мерзавцев, которые с самыми честными и одухотворeнными лицами продавали Родину оптом и в розницу, обворовывали и убивали стариков, насиловали малолетних детей, продавали в бордели наивных дурочек, поверивших в существование обещанного рая где-то там — за ближайшим кордоном. И всe это с трагической слезинкой в уголке правдивых глаз.

Хотя, первое появление в их кругу товарища Арсения произвело неизгладимое впечатление.

«Шнеерзон Абрам Исаакович, представитель торгового дома «Литвинов и К», — отрекомендовался тогда сотрудник НКИДа. Выслушавший высказанное на полном серьeзе обращение гостя, Сашка оторопело рассматривал «рязанскую морду» лже-Абрама, а Андрей внутренне возликовал, почуяв родственную душу. В своих оценках он не ошибся. «Товарищ Шнеерзон» столь же невозмутимо выслушал ответное представление полковника Банева.

«Ли Си Цин, лeтчик вьетнамских ВВС», — Андрей растянул края глаз руками по примеру героя небезызвестного анекдота о подвигах вьетнамских лeтчиков по время войны с Америкой. Гость анекдот знал, что говорило о том, что всe, или почти всe, сказанное полковником Баневым старательно записывается и анализируется. В том числе и откровенный трeп. Какую дополнительную информацию о личности гостя из другого времени извлекали из этой болтовни сотрудники госбезопасности, оставалось только гадать.

«Дорогой Леонид Ильич» по итогам голосования всe-таки получил одобрение, пусть и не безоговорочное. С испытательным сроком в виде участия в боевых действиях, в которых он итак принимает участие, безо всякого утверждения их комитетом.

— И без царских подарков с «барского плеча», которыми грешил так вовремя усопший Никита Сергеевич, да упокоит Сатана его душу. — Продолжил Андрей.

— Не поминай имя нечистого всуе, сын мой. — Прогудел с другого конца стола иеромонах Георгий.

Андрею стало интересно, Лаврентий Павлович специально подбирал в комитет людей со столь сомнительной внешностью. Святой отец больше смахивал на атамана шайки разбойников. Ему бы дубину в руки, да в чисто поле зипунов добывать. Все встречные-поперечные сами с радостью отдали бы «всe нажитое непосильным трудом». И в тройном размере, как и полагается согласно гениальному создателю бессмертных комедий Гайдаю.

Отец Георгий смиренно наклонил буйную голову, пряча пляшущих в глазах озорных чeртиков. Был данный поп высок, громогласен, страховиден и буйноволос, как будто срисован с агитационного плаката общества воинствующих безбожников. Но при этом имел две учeные степени, историка и философа, неплохо рисовал и даже умудрялся своими громадными ручищами играть на рояле. В довершение ко всем своим достоинствам и недостаткам, был он умeн, прекрасно разбирался «в человецах», умело и тонко играл на тайных страстях людских душ. Этакая «карающая длань господа» в руках безбожной советской власти. К примирению с которой он шeл долгих двадцать лет.

— Нужно чeтко уяснить — чего именно мы хотим от этого повстанческого движения? — Андрей решил перейти на серьeзный тон. — И тут у нас два варианта развития событий. Первый. Борьба с колониализмом нужна нашей стране для ослабления противника. Если в качестве побочного продукта этой деятельности возникнут новые независимые страны, необходимо вовлечь их в зону наших интересов.

— А разве у нас не об этом идeт речь? — Насторожился подполковник Гладышев.

— В вашем варианте развития событий основной акцент сделан на построение справедливого общества для народов этих колоний. Этакий негритянский рай на отдельно взятой пальме. — Андрей не удержался от колкости в привычном для себя стиле.

— Вас послушать, товарищ полковник, так все негры только и мечтают о том, чтобы поскорее на пальму забраться и хвосты отрастить. — С раздражением бросил подполковник Гладышев.

— Большинство из них, товарищ подполковник, с этой самой пальмы ещe не спустилось. — Ввернул Андрей и видя, что Гладышев готов начать очередной спор, которые велись между ними постоянно, спросил. — А как по-вашему пойдeт развитие событий в африканских колониях после нашего вмешательства? Народ дружно поднимется против угнетателей и выкинет их вон, лишь только наши корабли приблизятся к берегам этой самой Африки?

— Такой вариант развития событий, конечно, маловероятен, но если мы будем ждать, пока они сделают это самостоятельно, без нашей помощи, то можем прождать ещe не одно десятилетие. — Парировал колкость полковника Банева Гладышев.

— Мы можем прождать ещe не одно десятилетие, даже если высадимся на берегу в непосредственной близости от народа, который так стремимся сделать свободным. — Видя неверие в глазах подполковника Андрей добавил. — Просто потому, что наше понимание о счастье этого народа не совпадает с его собственным представлением.

— Что значит не совпадает? — Попросил уточнения Гладышев.

— А чего хочет народ? — Андрей постарался скопировать интонации «Бывалого» из «Операции Ы». — Народ хочет хлеба и зрелищ! А конкретно негритянский народ жутко желает дармовую гуманитарную помощь, халявную выпивку, пляски под любимой пальмой с утра до ночи, пышнозадую негритяночку под бок и автомат, чтобы всe это добро защищать от таких же страждущих. А вы их работать заставляете! — Полковник Банев обвeл всех присутствующих за столом насмешливым взглядом. — Ну и чем вы лучше мерзких колонизаторов?

— И на чeм основано это ваше мнение? — Начал закипать Гладышев.

— На личном знакомстве с достаточным количеством представителей африканских народов, которые в моeм времени, в столице нашей с вами Родины, торговали наркотиками, занимались проституцией, попрошайничали, воровали. Вот только не проявляли желания работать на благо новой Родины!

— Но нельзя же судить обо всeм народе по этим отбросам. — Не сдавался Гладышев.

— А ещe, товарищ подполковник, я могу привести впечатления моих родственников, которые во времена «горячей дружбы с угнетeнными африканскими народами» сподобились работать в этой самой Африке. Причeм со всеми матерными комментариями по поводу этих угнетeнных и обиженных.

— Брэк! — Махнул рукой генерал Зайцев, прерывая очередной спор. — Что конкретно считаешь нужным добавить? — Повернулся он к Андрею.

— Я придерживаюсь мнения, что тратить ресурсы страны на заведомо бессмысленные проекты преступно. — Андрей вновь вернулся к серьeзному тону. — Поэтому предлагаю исключить из списка первоочередных задач предложения нашего коллеги по Африке. Так как население африканских колоний ещe не достигло необходимого уровня развития.

— Но откуда, Андрей Николаевич, у вас такая уверенность в том, что народы стран Африки не пригодны для развития антиколониальной борьбы? — Подал голос Арсений Иванов.

— А я этого не говорил. — Возразил полковник Банев. — Для развития борьбы с колониализмом пригодны все, даже стаи павианов и макак. А вот для построения социализма они абсолютно непригодны, даже под нашим руководством, с нашей помощью, а тем более за наш счeт!

Подполковник Гладышев недовольно скривился при произнесении этой фразы. Слова гость из будущего говорил умные, практически всегда находил убойные аргументы, их подтверждающие. Но вот тон!

— Также необходимо подчеркнуть, что не стоит считать население африканских стран одним народом, в европейском понимании этого слова. — Продолжил полковник Банев. — Как бы мы их не величали, это всего лишь сборище разноязычных племeн, чаще всего враждебных друг другу. И любые пришедшие к власти люди будут в первую очередь, да и во все последующие тоже, вождями своего племени. Ради интересов соплеменников они будут грабить всю страну, уничтожать враждебные племена, затеют такую гражданскую, с нашей точки зрения, а на самом деле межплеменную войну, которая раздерeт несостоявшееся государство на отдельные части. А виноватыми в этом окажемся мы, так как все преступления этих злодеев, вплоть до людоедства, будут овеяны нашим именем.

— Неужто и людоедство? — Засомневался даже отец Георгий.

— Оно родимое, куда ж в Африке и без него. — Андрей вернулся к своему любимому тону. — Высшая доблесть предводителя — забить любимой дубиной вождя чужого племени, зажарить и съесть под радостные вопли и неизменные танцы воинов.

— Неужто, в Африке нет ничего интересного для нас, кроме упомянутых вами танцев? — Вмешался в разговор четвeртый, и самый молодой, если не считать Сашку, новичок в их группе, Матвей Косенко, скромный работник наркомата тяжeлой промышленности, обладающий уникальными способностями в виде феноменальной памяти и потрясающих воображение математических способностей. Считал он, в уме естественно, едва ли не быстрее, чем последняя разработка их института — модернизированная до неузнаваемости ЭВМ-2. А с учeтом того, что ему на подготовку требовалось всего лишь несколько минут, а ЭВМ готовили несколько часов, машина с еe электронными мозгами в конкуренты данной человеческой особи не годилась.

— Почему же! В жeлтой жаркой Африке есть несколько просто замечательных стран, которые желательно поставить под свой контроль, даже если весь мир будет против. — Андрей махнул рукой в сторону висящей на стене карты мира. — Это, прежде всего Намибия, Ангола, Родезия. Неплохо бы и ЮАР, или сейчас она называется Южно-Африканский Союз, но там позиции англичан слишком сильны. Как «Париж стоит мессы», так и этот кусок Африки стоит того, чтобы на время забыть об идеологических установках, и зацепиться там любой ценой. — Андрей покосился на иеромонаха Георгия и постарался выдать фразу в его стиле. — Когда господь сочинял таблицу Менделеева, то в качестве наглядного пособия он использовал Южную Африку.

Отец Георгий благожелательно кивнул в ответ на это высказывание и неожиданно для всех продолжил фразу полковника Банева.

— И при этом забыл закопать экспонаты глубоко под землю.

Андрей слегка наклонил голову в выражении благодарности за поддержку и продолжил.

— Несомненный интерес для нас представляет и Северная Африка. Населяющие еe арабские и берберские племена намного интереснее в плане начала повстанческого движения. Вот им не хватает только толчка и поставок оружия. — Андрей глянул на подполковника Гладышева. — А в вашем докладе этому региону уделено слишком мало внимания.

— Позиции колонизаторов там сильны как никогда. — Возразил ему подполковник Гладышев. — Попытки поднимать восстание в подконтрольных англичанам Египте, Ливии и Тунисе ни к чему, кроме излишних жертв, не приведут. А выведение ситуации из под контроля французских властей в Марокко и Алжире, руководство нашей страны считает преждевременным.

— Да, но жертвы эти будут не только со стороны населения колоний, но и англичане понесут потери. — Напомнил Андрей. — По-моему мы слишком много внимания обращаем на грядущее счастье угнетeнных народов и слишком мало думаем об интересах нашей страны.

— Я был уверен, что мы здесь собрались для того, чтобы и о счастье народа думать. — Усмехнулся подполковник Гладышев.

— Согласен! — Андрей бросил взгляд на своего оппонента. — Но только не за счeт моего народа. Чтобы не было, как в моeм мире. — Продолжил Андрей. — Объявил громогласно, что ты отныне «великий друг советского народа», и с этого самого народа его правители последнюю рубашку снимают ради спасения новоявленных друзей.

— Так ли «и последнюю»? — Усомнился Арсений Иванов.

— Речь идeт не об отказе от помощи, как таковой, а о приведении еe в некие разумные рамки. — Андрей повернулся к представителю НКИДа. — Получил помощь, хоть горсть фиников или связку бананов, но заплати. А то поставили мы нашим азиатским союзничкам тысячу танков, а они в первом же бою их бросили на радость врагам. А чего железо жалеть? Дурные русские ещe тысячу танков привезут. Они ведь богатые. И глупые, так как на рынке не торгуются. — Заметив удивлeнные глаза подполковника Гладышева, Андрей пояснил. — Это не шутка, а реальные факты, с которыми нашим людям пришлось столкнуться в странах Востока.

Арсений Иванов кивнул головой, подтверждая слова Андрея.

— Нужно также помнить о том, что азиатская политика — это политика одного человека. Пока жив правитель, лояльно относящийся к нашей стране, они будут нашими союзниками, но не успеет его тело остыть, как бывшие «верные друзья» с радостными визгами перебегут в лагерь нашего противника.

— Почему? — Спросил Гладышев.

— Потому, что вы будете требовать строить счастливое будущее для всего народа, а буржуины предложат положить на этот народ, с большим прибором, и жить в своe удовольствие. — Андрей усмехнулся. — И кто из них устоит?

За столом промолчали. Уж, если правители Советского Союза предали свою страну ради скотского счастья сытой бездумной жизни, то чего ожидать от людей только что выползших из дремучего феодализма.

— И что, всегда так? — Подал голос Арсений Иванов.

— Практически всегда. — Ответил Андрей. — В Африке и Западной Азии с гарантией процентов девяносто. В отличие от Востока азиатского материка. — Немного подумал и пояснил. — Наверное, для земледельца с тысячелетней историей социализм намного привлекательнее, чем для кочевника и вчерашнего дикаря. Я имею в виду Корею, Вьетнам, Китай. Трудолюбивое население, мягкий климат, достаточное количество полезных ископаемых. Показать верный путь, да изредка контролировать, чтобы на поворотах не заносило из одного уклонизма в другой.

— Но вы же сами предупреждали нас об опасности чрезмерного усиления Китая. — Напомнил полковнику Баневу его же выводы Матвей Косенко.

— А я и сейчас предупреждаю. — Согласился Андрей. — Но кто сказал, что Китай должен быть один? — Он обвeл взглядом всех присутствующих. — Насколько я знаю, реальности нынешнего дня таковы, что собрать воедино те куски, которые когда-то назывались Китайской империей, не под силу никому. Ни японцам, которые ввязались в Австралийскую авантюру и вынуждены перекидывать из Китая всe новые части на юг. Ни Гоминьдану, теряющему территории и приверженцев каждый месяц, так как англичанам сейчас не до претензий Чан Кайши. Ни генералам, которые грызутся за куски своих провинций, как собаки за кость. Ни коммунистическим отрядам Мао, которые не обладают столь большими силами.

— Оставить всe как есть, мы не можем. — Напомнил об установке руководства на продолжение советизации Китая подполковник Гладышев.

— Но можно и не торопиться лезть в китайскую кашу. Тем более, что по договору с американцами мы обязаны ограничить своe вмешательство. — Андрей напомнил договор «Об общности интересов» заключeнный с САСШ прошлой осенью. — А вот в Корею я бы начал забираться уже сейчас, чтобы потом не опоздать.

— Подобные действия обязательно вызовут напряжeнность между нами и нашими североамериканскими союзниками. — Высказал свои сомнения Арсений Иванов. — Нужно ли нам ради сомнительного первенства ссориться с единственным союзником.

По поводу единственного союзника, представитель НКИДа конечно перегнул палку. Союзников у СССР на данный момент хватает. Монголия, Польша, Румыния, Болгария, Югославия. А вот, если речь вести о самостоятельных в принятии своих решений союзниках, то это совсем другой разговор. Хотя, и Вашингтон сейчас не имеет возможности поступать так, как взбредeт в голову его руководству. Ситуация на тихоокеанском театре военных действий перешла в фазу острого кризиса из-за гнойника, под названием Австралийский фронт, который может лопнуть в любую минуту. Ссориться в такой момент с Советским Союзом в Вашингтоне не рискнут, если ситуация не будет выглядеть слишком вызывающе.

— Никто же не предлагает начинать вторжение немедленно. — Поддержал полковника Банева его главный сторонник инженер-майор Егорцев. — Пока разведка, затем корейские партизаны, следующим шагом диверсанты, ну а после окончания войны в Европе можно и границу переходить «по многочисленным просьбам корейского народа».

Подполковник Гладышев бросил раздражeнный взгляд на Сашку, не хватало только советы от разных дилетантов выслушивать.

— Самый сложный и важный вопрос — Индия. И здесь я полностью согласен с выводами Василия Степановича. — Андрей посмотрел в сторону подполковника Гладышева. — Во-первых, я, как и докладчик, категорически против немедленного начала восстания. Наших сторонников, как я понял из доклада, там практически нет, следовательно мы не сможем поднять даже небольшие силы. Восстание неминуемо будет разгромлено, а мы утратим последние рычаги воздействия.

— Только что вы предлагали реализовать такой сценарий в Северной Африке, но утверждаете, что он не приемлем для Индии? — Удивился Косенко.

— Потеря влияния на Индию намного опаснее, чем на Африку. — Поддержал полковника Банева Арсений Иванов. — Индия жемчужина Британской короны, из которой за время владения англичане выкачали столько богатств, сколько не дали все остальные колонии вместе взятые.

— Во-вторых, нужно опираться на силы, которые реально существуют в Индии на данный момент. — Продолжил Андрей. — Пусть лучше будет революция национально-освободительная и буржуазная, чем не будет никакой. Но! — Андрей поднял палец. — Я не согласен, что нужно стремиться сохранить целостность страны. Противоречия там настолько громадные, что лучше дать им по мирному разбрестись с разные стороны сразу, чем сделать то же самое после длительной и кровопролитной войны. В моей реальности британцы сразу разделили колонию на Индию и Пакистан, и правильно сделали.

Члены комитета промолчали. Вопрос этот был слишком спорным, попытка его обсуждать закончилась изложением нескольких взаимоисключающих версий, но ни одна из них не имела шансов стать прообразом будущего решения.

— Разворошим муравейник, наплодим всяких борцов за свободу, типа нашего батьки Махно, а потом сами же всe это дерьмо разгребать будем. — Высказал сомнение генерал Зайцев. — Может, не торопить события, провести подготовительную работу, создать нужные нам партии, а потом и начинать революцию?

— А потерянное время? — Вмешался в обсуждение Сашка, старавшийся вступать в разговор только там, где по его мнению нужно было сделать акцент на интересах Советского Союза. — Насколько я понимаю, на данном этапе перед нами стоит задача ослабить колонизаторов, а не строить рай для народов их колоний. Имеем ли мы право тратить ресурсы нашей страны на построение песчаных замков? Нет на данный момент там сторонников социализма, значит нужно привлекать к борьбе националистов. — Продолжил пояснения Сашка. — Пусть воюют за независимость под каким угодно флагом, лишь бы у англичан головной боли прибавилось. И желательно, чтобы война шла как можно дольше, высасывая из метрополии все возможные соки.

— Предлагаете использовать «афганский вариант»? — Арсений Иванов сделал очередную пометку в своeм блокноте и повернулся к полковнику Баневу. — Но ведь вы сами говорили, что все эти террористы, взращенные американцами, потом против них же и воевали. У нас так не получится?

— Ну, воевали — это слишком громко сказано. — Переключил внимание на себя Андрей. — В ЦРУ моего времени водились большие мастера плодить околовсяческие движения под всевозможными лозунгами. Чего конкретно добивались эти «борцы с империализмом» не знали и они сами. — Андрей остановился на мгновение. — Из этого опыта нужно прежде всего извлечь урок ненадeжности местных азиатских и африканских кадров. Сегодня они воюют за нас, а завтра вполне могут повернуть оружие в другую сторону. Причeм по причинам нам совершенно непонятным.

— Восток дело тонкое. — Сашка припомнил фразу из «Белого солнца пустыни», переснятого в этом времени благодаря его стараниям. — Чтобы их понимать, нужно ими быть. А у нас таких кадров нет, и в скором времени не будет. Поэтому предлагаю использовать британский опыт управления людьми и народами.

— Основанный на вражде и ненависти. — Закончил его фразу Матвей Косенко.

— Единственном чувстве, которое находит понимание у всех без исключения народов разной степени цивилизованности. — Довершил обсуждение Арсений Иванов.

Подполковник Гладышев пересмотрел сделанные записи и сформулировал неутешительный вывод.

— Негусто у нас с конкретными решениями.

— А конкретные решения должны принимать специалисты этого дела, а не кучка дилетантов, пусть им и известно чуть больше чем спецам. — Андрей пожал плечами. — Нужно показать им правильное направление и указать на возможные ошибки, а они сами решат что и в каком порядке делать. — Андрей добавил после непродолжительного колебания. — Также считаю необходимым ослабить идеологические шоры на тех, кто будет разрабатывать тактику наших действий в Азии и особенно в Африке.

— А именно? — Гладышев вновь взялся за ручку.

— Могу повторить ещe раз. Никакой дружбы на веру, а только строго по письменному протоколу, и соглашение не меньше, чем на девяносто девять лет. — Андрей загнул палец на руке. — Никаких безвозмездных подарков, никаких грандиозных строек, никакого списывания долгов за клятвенное обещание «идти по социалистическому пути развития». Не верить никаким словам, никаким партиям и с десятком оговорок верить «нашим верным друзьям». Давить на экономические интересы, потому что сознательности, как таковой, там не будет ещe лет триста. Помнить о том, что тамошний обыватель из всей коммунистической теории хорошо усваивает только «каждому по потребностям», а когда трепетно ожидаемой халявы не происходит, немедленно разочаровывается в коммунизме и становится его стойким противником. — Андрей задумчиво посмотрел на последний, ещe не загнутый палец, и через полминуты добавил. — Немедленно брать плату за поставленную помощь, а не ожидать расплаты когда-то там в светлом будущем. Нет денег, пусть дают руду, лес, сельхозпродукцию, но чтобы наши корабли уходили нагруженные под завязку. Колонизаторы же находят, что с них взять.

— Временно отказать от тех положений марксистской теории, которые будут непопулярны у населения тех азиатских и африканских стран, где нашим людям придeтся действовать. К примеру, отказ от религии и связанных с ней обычаев. — Добавил Сашка, заканчивая предложения своего друга.

— А как же идея мировой революции? — Съязвил отец Георгий.

— А вот этот тезис я бы закопал как можно глубже вместе с его создателями из синдиката «Троцкий и компания». — Андрей бросил понимающий взгляд в сторону священника. — Эта бредовая теория принесла нашей стране больше вреда, чем все остальные «гениальные» идеи «демона революции».

Возражений не раздалось, приверженцев Троцкого за столом не было, как и не находилось сторонников всех других уклонизмов, столь модных в двадцатых-тридцатых годах. Одним из главных критериев, по которым подбирались члены «Комитета стратегического планирования», была максимально возможная для члена ВКП(б) аполитичность. Вторым условием было наличие идей великодержавности и разумного национализма. Андрею порой казалось, что товарищ Сталин подбирал в этот кружок по интересам тех людей, кто каким-то образом дополнял натуру самого вождя. Насколько это удалось, покажет время, но из под пера, коллективного само собой разумеется, членов комитета уже вышла пара очень неплохих аналитических справок по национальному вопросу в завоеванной советскими войсками части Восточной Европы.

А дела там были всe чудастей и чудастей. Особенно в Польше, которая перешла в стадию перманентной гражданской войны. Города и дороги контролировали советские войска и воинские формирования коммунистического Люблинского правительства, которое так и не решилось перебраться в Варшаву. А вдали от городских окраин шла борьба всех против всех. Сторонники немцев вкупе с остатками немецких подразделений, сторонники англичан из отрядов «Армии Крайовой», националисты всех оттенков и разновидностей, идейные бандиты и просто бандиты, без какого либо намeка на идейность, выпущенные из тюрем и лагерей отступающими немецкими войсками. В довесок к местным отморозкам в восточных воеводствах обосновались выбитые с территории Советского Союза формирования бандеровцев и ошмeтки перешедших в начале войны на сторону немцев литовских территориальных частей. И всe это бурлило, жрало, пьянствовало, стреляло, грабило, насиловало, вешало, жгло. Полякам наглядно демонстрировали все прелести безвластия.

И эта политика уже начала приносить плоды. Крестьяне всe чаще выдавали советским войскам прячущихся на дальних хуторах «борцов за свободу». Или же вступали в отряды коммунистической милиции, с намерением поквитаться с ними своими силами. Даже проклятия ксендзов не помогали. Те из священнослужителей, кто ещe не окончательно оторвался от народа, поступали точно так же, как и их паства. В Польше намечался выход из прошлогоднего тупика.

Самое интересное, что автором этой политики был поляк. Бывший подполковник армии Польской республики, бывший командующий «обвода» Армии Крайовой, бывший шляхтич древнего рода, бывший подпоручик лейб-гвардии Измайловского полка царской России.

Андрей Казимирович Витковский, нынешний полковник госбезопасности Советского Союза. Проклявший свою бывшую родину Польшу, офицер армейской контрразведки прекрасно знал сильные и слабые стороны бывших соратников. Все его идеи и разработки, какими бы абсурдными они не казались с точки зрения советских офицеров, блестяще работали в Польше.

Но одного контролируемого хаоса пану Анджею было мало. Созданные им, из его сторонников и бойцов советского Осназа, спецгруппы устроили настоящую охоту за руководством поляков, не особо разбираясь за кого именно воевал тот или иной пан.

Даже парочка функционеров Люблинского правительства бесследно исчезла благодаря стараниям полковника Витковского. Поляки попытались возмутиться, но пан Анджей предоставил столь убойный компромат на исчезнувших, включавший даже подлинники расписок, которые эти слуги народа давали немецкой и английской разведкам, что недовольные возгласы мгновенно затихли. А когда Витковский намекнул, что у него в руках находится архив «дефензивы», ещe три человека попытались удариться в бега, чего от них и ожидали. Этих, правда, отдали польской службе безопасности, пусть товарищи по партии разбираются в глубине их падения и степени причинeнного вреда.

Сашка удивился столь мягкому решению и попытался возмущаться, но генерал Зайцев охладил его пыл утверждением, что «копать глубже нельзя, а то придeтся больше половины перестрелять». «Как это больше половины?» — не поверил Сашка. «Слаб человек и грешен», — ответил на его сомнения отец Георгий, служивший во времена своей молодости в корпусе жандармов Российской империи. Уж ему-то было прекрасно известно, что любая революционная партия нашпигована шпионами и провокаторами государственных спецслужб, и не всех из них удаeтся вывести на чистую воду. Это было в партиях российских, значит есть и в польских.

Не менее интересные дела творились в Румынии, где молодой король Михай подал заявление о вступлении в коммунистическую партию Румынии! Кто проявил большее чувство юмора — король, написавший анекдотичное заявление или руководители румынской компартии, принявшие его к рассмотрению — непонятно. Было бы датой подачи заявления первое апреля, всe было бы ясно. Но король соизволил пошутить всего лишь неделю назад, и пока неясно чего он добивался этим демаршем. Действительно ли он увлeкся идеями марксизма, что в его возрасте вполне допустимо, пытается ли таким образом расположить к себе руководство Советского Союза, или же это тонкая игра английских спецслужб, которые еще не оставили намерений поставить под свой контроль юго-восточную Европу.

Впрочем, уже опоздали. Три дня назад греки подняли восстание под предводительством, а кто сомневался, коммунистической партии Греции. Немедленно в Москву полетели призывы о помощи, в тот же день, если не раньше, греческую границу пересекли стрелковые дивизии и танковые бригады Отдельной Девятой армии генерала Малиновского. Ведомые греческими проводниками советские части за двое суток боeв смогли захватить все стратегические пункты севера страны, оттеснив остатки немецких частей к югу. Окончательный захват страны теперь дело времени, которого у немцев нет, а вот Малиновский может и не торопится.

Зубовный скрежет англичан по этому поводу был слышен всему миру. Дикторы Би-Би-Си беснуются уже третьи сутки, изливая но головы советского руководства один ушат помоев за другим. Досталось и нашей армии. Какие только грехи не приписывались советским солдатам, вошедшим в Грецию. От столь любимого западными пропагандистами стандартного обвинения в изнасиловании всего женского населения страны в возрасте «от пяти до восьмидесяти пяти», до практикуемого среди казачьих частей и солдат азиатских национальностей людоедства. Последний перл был верхом изящества английской пропаганды. Откопать столь замшелое утверждение можно было только от отчаяния. Контролируемое англичанами правое крыло греческого сопротивления должно было поднять своe, проанглийское, восстание сразу после выхода войск Его Величества на восточный берег Аппенинского сапога. Но Москва не стало ожидать этого события и провела свою операцию, перечеркнувшую все английские приготовления.

Возникли проблемы и у британских войск высадившихся в Италии. Сицилию им удалось захватить полностью, но только потому, что никто еe оборонять и не собирался. Итальянские дивизии немедленно капитулировали, как только англичане высадили на берег достаточное, для оправдания итальянских генералов, количество войск. Но на этом успехи армии Его Величества закончились. В ход победоносной кампании вмешался генерал Роммель. Показательный разгром под Мессиной английской бронетанковой бригады дал понять британским генералам, что захват Италии лeгкой прогулкой не будет. И хотя город в конце концов остался за британскими войсками, победа была пирровой. Роммель просто ушeл с Сицилии, практически беспрепятственно переправив свои части на другой берег Мессинского пролива. Там он и начал строить оборону, подчинив себе все итальянские дивизии оказавшиеся в пределах досягаемости. Мнения итальянского командования «лис пустыни» спрашивать не собирался. Если «макаронники» желают сдать собственную страну, надеясь на снисхождение англичан, а то и собираясь получить от них награду, то генерал Роммель ничего от противника не ожидает. Время веры закончилось ещe в августе прошлого года, когда так и не начавшиеся переговоры о перемирии между его корпусом и командованием англичан закончились атакой британских войск на позиции Африканского корпуса, находящегося в тот момент под Каиром.

Разведка также докладывает, что попытка итальянского генштаба сместить Муссолини полностью провалилась. Дуче успел первым, и теперь генералы обживают уютные казематы одного из старинных фортов под Неаполем. Победу ему обеспечил союз с командиром Африканского корпуса Вермахта. Оказалось, что наилучший командующий для итальянских военных — немец. А для поднятия боевого духа итальянских солдат нужно расположить на второй линии обороны немецкие части.

Но какие планы у дуче на будущее, неизвестно ни в Москве, ни в самом Риме. Будет ли он оборонять Италию? И если будет, то от кого? Не заключит ли он мир с англичанами, и не повернeт ли оставшиеся боеспособными части на север, где вдоль итальяно-хорватской границы уже нетерпеливо топочут копытами два советских кавкорпуса. Вернее две конно-механизированные группы, ибо в тылах у Плиева и Кириченко приготовились к броску приданные им механизированные бригады. А ещe на полсотни километров восточнее стоят передовые батальоны Шестой танковой армии генерала Вольского. Еe так долго и тщательно прятали, что Андрей сомневался в том — существует ли она вообще. Или слухи о ней всего лишь тщательно подготовленная дезинформация. Как оказалось, армия всe-таки существует. Конечно, она оказалась слабее, чем еe старшие сестры, громящие в данный момент Германию, но для Италии достаточно и двух корпусов, танкового и механизированного. Противопоставить сведeнным в единый бронированный кулак пяти сотням танков там просто нечего.

Но англичане резвятся на юге Италии уже целую неделю, а приказа перейти в наступлении Ударная группа генерала Чуйкова так и не получила.

Василия Ивановича перевели на юг из Германии, где он неплохо проявил себя, как командующий тридцать девятой армией. Герою Сталинграда реальности Андрея Банева досталось что-то похожее и в этом времени. Тридцать девятая армия дралась с противником на улицах Кракова, удерживая развалины древней польской столицы более двух месяцев, а потом ещe три недели уничтожая окружeнные дивизии Вермахта. С таким боевым опытом дальнейший путь дивизий армии генерала Чуйкова был предопределeн. На Берлин! Тридцать девятая армия там и осталась, а вот генерал-лейтенант Чуйков неожиданно получил повышение, став из командарма-39 командующим Ударной группы Итальянского направления Южного фронта.

Почему не создали новый фронт, Андрей так и не понял. Зачем подчинять войска Чуйкова находящемуся в Софии штабу Южного фронта? И почему Южного, а не Юго-Западного? Во всех этих тонкостях подковeрных интриг армейского руководства из всего состава «Комитета стратегического планирования» разбирался только полковник Николаев. В свои тридцать семь лет Валерий Семeнович нагляделся всякого, будучи представителем Генштаба Красной армии на всех войнах и вооружeнных конфликтах последних десяти лет. Но и он в ответ на этот вопрос только пожал плечами.

Конечно, Ударная группа Чуйкова по количеству войск уступала даже Словацкому фронту генерала Потапова, самому малочисленному из фронтов, если не брать в расчeт Северо-Западный фронт генерала Горбатова, сильно уменьшившийся в последний месяц из-за переброски его соединений из Пруссии на север Германии. А вот по количеству подвижных соединений сравнить эту группировку было не с чем. На одну общевойсковую армию приходилось: танковая армия, две конно-механизированные группы, ещe один механизированный корпус, не входящий в Шестую танковую армию, горно-стрелковый корпус, десантный корпус, смешанный авиакорпус. Похоже, армейское командование решило провести очередной эксперимент, как было в начале войны с Механизированной группой генерала Рокоссовского, ставшей прообразом танковых армий. Но что отрабатывают на этот раз? Войска быстрого реагирования?

Сумеет ли Василий Иванович управлять столь разнородными формированиями? Талант военачальника у него несомненно есть, но здесь больше бы подошeл Черняховский. К сожалению, оторвать Ивана Даниловича от Второй танковой невозможно. Кстати, в утренней сводке Информбюро передали, что танковый батальон гвардии майора Драгунского, который, как пояснил полковник Николаев, входит в состав Сороковой Гвардейской танковой бригады Второй Гвардейской танковой армии, вышел на границу Дании. Немецкая группировка в Дании и Норвегии практически полностью отрезана от Германии. Связь с Рейхом только по морю, Северному, так как Балтийское море контролирует Краснознамeнный Балтийский флот. Теперь осталось восстановить судоходство по Кильскому каналу и перебросить часть кораблей на западный берег Ютландии.

Обстановку в Европе обсуждали вчера, и по большинству вопросов мнения всех членов «зеленоградской хунты» совпали. Правда, их пожелания не сильно отличались от уже сложившейся к этому моменту времени обстановки.

Словакию предложили оставить независимой, что совпадает с желаниями Временного Словацкого правительства. Словаки проявили себя честным, по европейским меркам разумеется, союзником, воюют совместно с частями Красной армии против немецких войск, ещe удерживающих юго-западную часть страны со столицей Словакии Братиславой. Словацкие диверсионные отряды, подготовленные спецами советского Осназа, совершают глубокие рейды на территорию соседней Чехии. Им там намного проще затеряться среди родственного народа, чем солдатам Советского Союза. Такого союзника нужно поощрять.

Судьбу Чехии решено определить после освобождения еe территории от немецких войск. Но одно уже ясно — за добросовестный труд на благо нацистского Рейха придeтся ответить. Какие именно меры предпримет советское руководство покажет время.

Венгрии придeтся вернуть соседям все земли с преобладанием невенгерского населения, а для немцев той части Трансильвании, которая осталась в составе Венгерского государства, придeтся создавать автономию.

Румыния окончательно распрощается с Молдавией, и в договоре о «Дружбе и сотрудничестве» это требование прописано отдельным пунктом. Дружба дружбой, а расписочку лучше получить. Требование румынских коммунистов установить советскую власть штыками частей Красной армии отвергнуто безоговорочно. Решено сохранить и королевскую власть. Пусть люди поживут несколько лет в переходном периоде, присмотрятся к нововведениям, а потом и решают — нужна ли им монархия или пришло время попросить короля вон.

Болгария остаeтся в предвоенных границах, если, конечно, у Турции не возникнет «желание» поделиться с болгарским государством своими европейскими провинциями. Царь Борис, как и его румынский кузен Михай, остался у власти. Андрей вообще придерживался мнения, что неважно как обзывается государственный строй, лишь бы народу жилось хорошо. Другое дело, что только при советской власти у народа есть какие-то рычаги воздействия на эту власть. То-то весело будет слышать лет через десять «Социалистическое королевство Румыния». Или Болгария. Как там лягут кости азартной игры под названием историческое развитие?

Хорватия сохранит свою независимость, но все территории населeнные сербами, боснийцами, черногорцами придeтся вернуть Югославии, которая станет однобокой федерацией. От деления по историческим областям решено отказаться, перейдя на национальный принцип государственного устройства. То есть будет большая Сербия, в которую войдут все земли населeнные сербами. А в федерации с ней будут состоять мелкие союзные республики с правами немного побольше чем у автономии. Формально все равны, а на деле «равнее» тот у кого больше силы, то есть Сербия.

Предложили это устройство Андрей с Сашкой, и вокруг него разгорелись нешуточные баталии. Зная из сообщений полковника Банева судьбу Югославии в его реальности, члены комитета, тем не менее, не сразу согласились отказаться от ленинского принципа равноправия народов. Тему вертели и так и этак, предлагали другие варианты взаимоотношений республик Югославской федерации, прикидывали плюсы и минусы, но в итоге, хоть и с оговорками, согласились с предложениями Андрея.

Это была маленькая победа над соратниками по комитету, значение которой в полной мере оценили только Андрей с Сашкой. И вчерашний успех им пригодится сегодня, когда речь пойдeт о реформировании государственного устройства Советского Союза.

Самые горячие споры, как и ожидалось, развернулись вокруг судьбы Польши и Восточной Пруссии. Пруссию решили пока не трогать, тем более что еe ещe и не завоевали полностью. А потом. Кое-что отойдeт в пользу Польши, Сувалки и большую часть земель вокруг него возьмeт под контроль Белоруссия, Литве подарят Мемель. Остальное на правах автономной республики войдeт в РСФСР. Немецкое население поставят перед выбором, или служить новому отчеству, или собирать вещички и искать себе другое место жительства. Мир большой. Не захотят по доброй воле становиться гражданами Советского Союза, Москва найдeт им место. Сибирь, Дальний Восток, Казахстан, Средняя Азия. Трудолюбивые немецкие руки пригодятся везде. Поживут среди других народов, нацистскую дурь из головы выветрят, а тогда можно и обратно вернуть — строить образцово-показательный немецкий социализм. Заодно и собратьев по коммуналке Советского Союза немного к порядку приучат.

А вот Польша! Андрей никогда не мог понять стойкой ненависти поляков к «москалям». Бессмысленной и беспощадной… к самим полякам. С неподдающимся осмыслению вредом для экономики, с ущемлением национальных интересов страны, но зато в первых рядах борцов с «москалями». Как глупые мотыльки слетаются на смертельный для них свет лампы, так и поляки устремляются под знамена любого политического проходимца, стоит только тому провозгласить антирусские лозунги. И так испокон веков.

Делили Речь Посполитую три державы — Пруссия, Австрия и Россия, но ненависть и злоба излились только на последнюю. Исконно польские территории оказались под властью немцев, но ненавидели почему-то Россию.

Наполеон увeл из Герцогства Варшавского цвет польской нации только для того, чтобы устлать его костями многочисленные поля сражений по всей Европе. Но зато против России! И пошли, и были с корсиканским авантюристом до самого конца, когда и французы отвернулись от него. Но зато против России!

Поляки получили от ненавистного русского императора самое лучшее в Европе законодательство, права и свободы, о которых остальные жители империи могли только мечтать. Отблагодарили мятежом.

Положение польского населения во входящем в Российскую империю Царстве Польском было во много раз лучше чем у их собратьев, оказавшихся в составе Германии и Австро-Венгрии. Но стоило начаться Первой мировой войне, как косяки польских добровольцев потянулись на вербовочные пункты формируемого австрийцами Польского легиона. Потому что против России!

Захватившие власть в России большевики немедленно отпустили поляков в вольное плавание, приняв декрет об их отделении от Российского государства. Поляки устроили интервенцию против РСФСР. После заключения мира Советская Россия вернула Польше захваченных в ходе войны пленных. Поляки в благодарность за это перебили более шестидесяти тысяч советских бойцов, попавших в плен по вине «гениального стратега» Тухачевского.

На протяжении двадцатых-тридцатых годов Советский Союз несколько раз предлагал Польше заключить договор о ненападении. Поляки ответили заключением договоров с Румынией и Германией, направленных в первую очередь против СССР.

Не секрет, что и Вторая мировая война началась из-за проявления во всей красе польской спеси и глупости. В тот момент, когда Гитлер отдавал приказ о подготовке нападения на Польшу, польские генералы планировали военный поход против Советского Союза. «Освободительный поход» Красной армии в Западную Белоруссию и на Западную Украину польскими историками выставляется как величайшая трагедия всей истории польского государства, перед которой меркнут все нашествия, в том числе и нападение гитлеровской Германии. О том, что Москва возвращала себе оторванные у неe, за двадцать лет до этого, территории, поляки предпочитают молчать.

Немцы расстреляли в Катыни несколько тысяч польских офицеров — поляки молчали. Но стоило только Геббельсу обвинить в этом злодеянии Советский Союз, как немедленно поднялся вой, который не прекращался и спустя десятилетия после этого события.

Советские войска освободили Польшу от немецкой оккупации, потеряв при этом шестьсот тысяч человек. Поляки продолжали ненавидеть. Советские разведчики спасли Краков от уничтожения. Поляки продолжали ненавидеть. «Великий злодей всех времeн и народов» Сталин подарил Польше треть территории Германии, входившей в советскую зону оккупации. Поляки продолжали ненавидеть. Советский Союз помог Польше восстановить разрушенные войной города и заводы, отрывая от своего народа последний кусок. Поляки продолжали ненавидеть.

Лучший полководец Великой Отечественной войны был поляком. Гордитесь! Поляки ненавидели маршала Рокоссовского, так как он служил Советской России.

Как только американцам понадобилась очередная шавка для облаивания России, поляки осточертя голову бросились на службу, торопились изо всех сил, боясь, что кто-нибудь опередит. Американцы сбагрили в Европу старый оружейный хлам, худший по своим характеристикам, чем стоявшее на вооружении польской армии советское оружие. Поляки немедленно перевооружились.

Порою кажется, что если завтра на Россию нападут какие-нибудь инопланетные рако-медузы, то поляки немедленно отрастят клешни и щупальца, лишь бы их приняли в ряды борцов с «москальским шовинизмом».

Примерно в таком варианте Андрей пересказал всe это генералу Зайцеву во время одной из бесед о будущем устройстве Европы. Виктор, знающий поляков не понаслышке, а из продолжительного опыта личного общения, тогда посмеялся над его речью, особенно его впечатлили рако-медузы. А потом сказал:

— Ну, не всe там так плохо, как ты нарисовал. Нормальных людей всe-таки больше. Просто никто им слова не даeт, оттого и складывается впечатление, что в стране только националистические недоумки живут.

Присутствующий при том разговоре отец Георгий пригладил рукой свою пышную бороду, покачал косматой головой и добавил к речи генерала Зайцева:

— На Польше, Андрей Николаевич, лежит родовое проклятие, имя которому ШЛЯХТА. То, что вы нам рассказали правда, но она, в основном, относится к правящей верхушке. А все остальные поляки просто пытаются быть на них похожими.

— Что ты, Андрей, под этим словом понимаешь? — Спросил Зайцев.

— Ну, шляхта — это польские дворяне. — Ответил Андрей.

— Может быть, Андрей Николаевич, для вашего времени этого объяснения достаточно, но мы ещe помним о том, что между этими понятиями громадная разница. — Начал пояснения отец Георгий. — Дворянин, российский разумеется, прежде всего служивый человек. Он царю-батюшке принадлежит. Куда тот прикажет, туда дворянин и едет. А у шляхты совсем по-другому. Шляхтич сам себе господин, не понравился ему король — имеет полное право мятеж поднимать.

— Первый после бога. — Усмехнулся Андрей.

— Похоже, но правильнее будет немного иначе. — Качнул головой иеромонах. — Первый рядом с богом.

— Ничего себе самомнение! — Поразился Сашка, молчавший всe время до произнесения этой фразы.

— Предок мой Никита Иноземцев топориком на Воронежской верфи помахивал, от самого царя-плотника Петра Алексеевича благодарственные затрещины получал, хотя в Бархатной книге не на слишком много ниже Романовых записан был. И не возмущался, потому как знал — государству служит. — Продолжил рассказ отец Георгий. — А в Польше? Захотелось какому-нибудь шляхтичу с перепою проорать на сейме «не позволям», и государство обязано подчиниться. Но это ещe полбеды, намного хуже то, что и с поля боя можно было уйти. Оттого и просрали своe государство, когда беда пришла.

— Но мы-то в чeм виноваты? — Не понял Андрей.

— А представь себе, что ты первый парень на деревне. — Вмешался генерал Зайцев. — Сам себе до такой степени нравишься, что готов зеркало зацеловать. И красив и пригож, и девки у тебя на шее виснут, попить-погулять равного тебе нет, краковяк так отплясываешь, что до самой Варшавы слышно.

— Хвастливее и брехливее тебя тоже нет. — Дополнил рассказ Виктора иеромонах Георгий. — На огороде у тебя окромя сорняков никогда ничего не росло, хлев завалился, скотина разбежалась, последние сапоги пропил. Единственная гордость — дедовская сабля — и та заржавела.

Сашка засмеялся, выслушав такую характеристику.

— А тут пришли соседи, по шеям тебе накостыляли, поле поделили, распахали и засеяли. — Продолжил Виктор. — А тебя, злыдни этакие, работать заставили. Ну, какая тут любовь?

— Соседей было трое, а ненависть только нам досталась. — Напомнил Андрей.

— Ну, немцы всe же свои — европейцы. — Пояснил отец Георгий. — А мы для поляков — дикие азиатские варвары, которых и людьми обозвать грешно. Потому и нанесeнные нами обиды втройне оскорбительнее.

Был этот разговор три дня назад, а вчера последним вопросом обсуждали судьбу этой самой Польши.

С восточной границей будущего польского государства всe было более-менее ясно. Еe ещe в восемнадцатом году лорд Керзон обозначил, когда провeл на карте Восточной Европы линию, обозначавшую границу компактного проживания поляков. То, что эта граница не оказалась восточнее Смоленска, оскорбило тогда поляков до глубины души и они немедленно попытались восстановить справедливость, отправившись походом на восточных соседей. Но Красная Армия оказалась не так слаба, как думалось в Варшаве, и о Польше «от можа до можа» пришлось позабыть. Заикаться не то что о Смоленске, Минске и Киеве, а даже о бывших «крессах восходних» поляки на прошлогодних декабрьских переговорах не посмели. Чувство юмора у Советского правительства так далеко не распространялось, а моральная поддержка Лондона в нынешней ситуации приносила больше вреда, чем пользы. Американцам же будущая Польша была, как говорится, «до лампочки». Хватало проблем на Тихом океане.

Тогда поляки попытались отодвинуть западную границу, раз уж на востоке не получалось. Им предложили отложить решение этого вопроса до конца войны, напомнив известную мудрость про шкуру неубитого медведя. На некоторое время всe затихло. Но чем дальше отодвигались советские войска на запад, тем настойчивее Люблинское правительство напоминало о своих претензиях.

Мнения «комитета стратегического планирования» по данному вопросу распределились поровну. Гладышев, Иванов, Косенко и Николаев не возражали против передачи Польше части немецких земель. Не своe же отдаeм! Сам полковник Банев, Сашка Егорцев, иеромонах Георгий и генерал Зайцев были категорически против. Обсуждение так и могло закончиться ничем, если бы Виктор не объявил, что «есть мнение, не торопиться с передачей немецких земель кому бы то ни было». Чьe мнение он высказал, лишний раз объяснять не было нужно. В результате Польша осталась почти что в пределах национальных границ. Немного оторвали от Пруссии, самую малость расширили Польский коридор, перетасовали границу в Силезии. Самым ценным и давно лелеемым приобретением оказался Данциг, который поляки, не дожидаясь капитуляции немецкого гарнизона, переименовали обратно в Гданьск и даже назначили свою администрацию ещe в марте, сразу после того, как Сталин пообещал передать город Польскому государству.

— О чeм задумались, Андрей Николаевич? — Отвлeк полковника Банева от раздумий Арсений Иванов.

— Пытаюсь сформулировать начало доклада о государственном устройстве Советского Союза таким образом, чтобы меня не побили в первые пять минут. — Андрей открыл кожаный дипломат, сделанный по его чертежам на одном из подопечных заводов.

Новинка эта настолько понравилась знающим полковника Банева ответственным людям, что мастерам пришлось переключиться на их изготовление. Из конструкторского бюро вычислительной техники данная мода перекинулась по другим институтам и заводам Зеленограда, а оттуда проникла и в Москву. Арсений Иванов семь дней назад познакомил с новинкой работников наркомата Иностранных дел, а те мгновенно оформили заказ на несколько сотен новомодных портфелей. Похоже, придeтся создавать специальную фабрику по их изготовлению.

Андрей перетасовал листы доклада, осмотрел товарищей по «комитету стратегического планирования» и начал доклад, представлявший собой два десятка страниц черновых набросков. Привести их в более подобающее состояние не было времени, да и необходимости. Всe равно его придeтся переделывать, с учeтом замечаний остальных членов комитета. За столом молчали, помня утверждeнный ещe на первом заседании регламент подобных обсуждений. Выслушай всe молча, а потом спорь! Даже постоянный оппонент Андрея подполковник Гладышев позволял себе только недовольные гримасы в тех местах, которые ему казались слишком спорными.

Отложив последнюю страницу, Андрей провeл взгляд по лицам присутствующих, оценивая их реакцию. Как ни странно, восприняли его предложения довольно спокойно. Даже Гладышев не торопился спорить, а что-то набрасывал в своeм блокноте, изредка бросая короткие взгляды на карту Советского Союза, висящую на стене кабинета.

— Что-то ваши предложения сильно напоминают ваш же вариант устройства Югославии. — Начал обсуждение Арсений Иванов. — На словах все равны, а не деле республиканские правительства и дыхнуть лишний раз без повеления из Москвы не смогут.

— Вот и правильно! — Поддержал Андрея отец Георгий. — А то допрыгаемся до ситуации, когда Москва будет у окраин спрашивать разрешение вздохнуть.

— Зачем же тогда оставлять статус союзных республик? — Спросил представляющий Генштаб Красной армии полковник Николаев. — Перевести всех скопом в автономии, и всего делов. Какой толк в этом лицемерии?

— Не скажите, батенька! — Отец Георгий ввернул любимое ленинское присловье. — Лицемерие основа политики. Хотя, насколько я понял, Андрей Николаевич предусматривал этот шаг в отношении некоторых субъектов.

— Кого именно? — Подал голос Матвей Косенко.

— Мы считаем неправомочным существование одинакового статуса у всех республик. — Пришeл на помощь Андрею инженер-майор Егорцев. — Почему права у всех одинаковые, а обязанности разные? Наш основной принцип гласит — от каждого по способностям, каждому по труду. А в нынешнем варианте устройства Советского Союза большие и наиболее экономически развитые республики, Россия, Украина и Белоруссия, отдают во много раз больше, чем получают, и, по сути дела, содержат национальные окраины государства.

— Это объективная необходимость. — Возразил Косенко. — Мы вынуждены это делать для выравнивания уровня жизни во всех республиках.

— Это выравнивание в моeм времени привело к тому, что дотационные окраины, Прибалтика и Закавказье прежде всего, получили уровень жизни в несколько раз выше, чем РСФСР — основной источник дотаций. — Андрей привeл свой главный аргумент. — И у населения этих республик сложилось обманчивое впечатление, что это они содержат и кормят «нищую Россию». В результате, когда началась завершающая стадия развала Советского Союза, именно эти республики были движущей силой предателей в руководстве СССР. Потом, конечно, до них дошло, кто за чей счeт жил, но было уже поздно. Как ни странно, это вызвало очередной всплеск ненависти к России, подкреплeнный воплями о «выплате компенсации за оккупацию».

— И на чeм эти требования были обоснованы? — Удивился Матвей Косенко, по долгу службы имеющий доступ к реальным цифрам экономического обмена между частями Советского Союза.

— На инструкциях из ЦРУ и жгучем желании и в дальнейшем жить за чужой счeт. — Пояснил Андрей. — Прежде всего, это касается прибалтийских республик, из которых строили выставку достижений социалистической экономики. Добились того, что из соседних областей РСФСР население вынуждено было ездить в Литву, Латвию и Эстонию за товарами и даже продуктами.

— Развитие Прибалтики экономически выгодно нашей стране. — Привeл важный аргумент Матвей Косенко. — Издержки на производство там намного меньше, да и море недалеко, дешевле товары возить.

— За те деньги, что в них вбухали, можно было построить рай земной для всей северо-западной части РСФСР, и без дурацких идей об исключительности населения этих областей. — Возразил полковник Банев. — Ведь что представляет Прибалтика из себя в это время. Территория мизерная, иные районы Красноярского края побольше будут. Вклад в союзную экономику и того меньше, всe время на дотациях из центра. А уж гонору!

— И как вы предлагаете с ними поступить? — Гладышев сверился со своими записями, ещe раз посмотрел на карту страны и повернулся к полковнику Баневу.

— Есть два варианта. — Начал Андрей. — Первый — образовать из них одну союзную, Прибалтийскую, республику в составе трeх национальных областей.

— Идея не новая. — Гладышев потeр задумчиво щeку и продолжил. — Но как показывает опыт Закавказской федерации работать в таком варианте они не смогут, а только будут заниматься сочинением кляуз друг на друга.

— Но зато и сговориться не смогут. — Поддержал это предложение отец Георгий.

— И второй вариант. Создать три автономные республики с непосредственным вхождением в состав Российской федерации. — Андрей посмотрел на своего основного оппонента Гладышева, но тот не торопился с возражениями. — Тут будут проблемы с юридическими тонкостями, но мне кажется, что в наркомате Иностранных дел найдут способ обойти заключeнные два года назад договора.

Арсений Иванов согласно кивнул головой, подтверждая, что с юридическими неувязками его ведомство успешно разберeтся. Ведь, для чего и существуют юристы — выворачивать наизнанку любую написанную бумагу, а дипломаты затем обоснуют необходимость такого шага для иностранных государств и граждан своей страны. Хотя, уж жителям Советского Союза глубоко безразличен статус входящих в СССР территорий. Они привыкли воспринимать страну как единое целое и административные границы между республиками, а назвать их государственными язык не поворачивается, считают такой же абстракцией, как и нарисованные на глобусе меридианы и параллели. Все знают, что они есть, но никто их не видел.

— Возможен и промежуточный вариант. — Подключился к обсуждению генерал Зайцев. — Создать единую республику по первому варианту, а затем по мере накопления проблем ограничивать полномочия республиканского правительства. В конце концов привести всe к логическому результату в виде автономных республик.

— Аналогичный вариант возможен и в Закавказье. — Сменил Андрея инженер-майор Егорцев. — Тамошние республики не превосходят прибалтийские по размерам, и проблем создают не меньше.

— Если на мой взгляд, то проблем они создают намного больше. — Пробурчал Матвей Косенко, по роду своей деятельности имевший доступ к финансовым докладам правительства. — Вкладывать денег в них приходится в несколько раз больше, чем они реальной пользы приносят.

— Могу возразить тем, что единую республику из Закавказья уже создавали. Но проблем от их единства оказалось больше, чем от раздельного существования. — Напомнил о себе подполковник Гладышев. — И чем вы предлагаете обосновать возвращение к прежней схеме государственного устройства?

— А чем обосновано выделение одних народов в «союзные», других в «автономные», а третьи вообще никакой государственности не получили? — Задал риторический вопрос Андрей.

Ответа он не услышал. Все, и Андрей в том числе, прекрасно понимали почему крохотная Грузия, представляющая из себя лоскутное одеяло, настолько неоднородным был состав еe населения, не только стала союзной республикой, но и обзавелась автономиями, общая площадь которых составляла четверть территории республики. Причину эту звали Иосиф Виссарионович Сталин. И для того, чтобы что-то поменять в Закавказье, необходимо убедить в необходимости перемен самого вождя. И убеждать придeтся самому Андрею. А вот получится ли?

— Какие конкретно предложения по Закавказью? — Подполковник Гладышев продолжал исполнять функции добровольного секретаря, занося в блокнот всe высказанное за столом.

— Если уж мы затеяли проводить границы республик по территориям компактного проживания отдельных национальностей, то следует и за Кавказским хребтом поступить точно также. — Генерал Зайцев взял обсуждение этого вопроса в свои руки. — После демаркации там возникнет куча крохотных национальных областей, схожих по размерам с дагестанскими районами. Дагестанцы не возражают против статуса автономной республики, почему в таком случае нужно поступать по-другому с Грузией и Арменией. Азербайджан более однороден, но и там есть области, которые требуют автономии, хотя бы культурной.

— Альтернативой является введение прямого управления из Москвы с назначением представителя союзного правительства в ранге генерал-губернатора. — Андрей решился использовать старорежимное слово, которое лучше всего отражало сущность данной должности.

Отец Георгий в ответ на это предложение благожелательно кивнул. Арсений Иванов с лeгкой усмешкой покачал головой. Полковник Николаев пожал плечами, если вернули офицерские звания вкупе с погонами, то почему не возвратить и остальные названия.

— В Средней Азии мы также предлагаем отказаться от союзных республик, с созданием единой Туркестанской союзной республики, включив в неe все среднеазиатские республики на правах автономий. — Начал инженер-майор Егорцев, занимавшийся этим вопросом. — Провести демаркацию границ между будущими автономиями, в сложных случаях типа Ферганской долины, где живут представители всех национальностей, желательно не проводить крайне запутанные границы, а создавать новую автономную республику или область. — Сашка переложил лист. — Серьeзно пересмотреть территорию Казахстана. Мне непонятно, по каким причинам в состав этой республики были переданы области Южной Сибири, земли по реке Уралу, западный Алтай, область Семиреченского казачьего войска. Насколько мне известно, ни одного казаха в тех местах на момент передачи этих областей не проживало, да и сейчас их там днeм с огнeм не сыщешь.

— По той же причине, по которой передавали земли с русским населением в состав Украины. — Отозвался иеромонах. — С единственной целью ослабить Россию.

— Вы хотите сказать, что ещe двадцать лет назад рассматривался вариант развала Советского Союза? — Засомневался Гладышев.

— Идея эта, дорогой вы наш подполковник, возникла не двадцать, а двести двадцать лет назад. Если не больше! — Ответил ему отец Георгий. — Другое дело, что двадцать лет нашлись мрази, согласные это пожелание выполнить. Да перевернутся они в гробах! Прости меня, господи, за греховные мысли. — Закончил монах свою речь.

Насколько Андрей знал историю жизни подпоручика корпуса жандармов Иноземцева, любить пламенных революционеров ему было не за что. Что в мирской жизни, что после принятия духовного сана. Натерпелся он от них досыта. Другое дело, что у него хватило ума не смешивать деятельность этих агентов мирового капитала с целями и задачами советской власти. И когда в конце тридцатых наперсники Троцкого стройными рядами отправились к давно заслуженной расстрельной стенке, отец Георгий принял советскую власть окончательно и бесповоротно. Одобрял он и политику советского правительства по собиранию потерянных во время гражданской войны земель. «Россия, сын мой, может существовать только как империя», — просвещал он Андрея во время первой встречи, — «начни от неe куски отрывать и скоро только Московия и останется».

С этим утверждением полковник Банев согласен не был. Он с превеликой радостью избавился бы от некоторых бесполезных с его точки зрения территорий. Если не сейчас, то в будущем. Россия от этого много не потеряет.

— А что Украина? — Возмутился словам иеромонаха Матвей Косенко.

— Украину в еe нынешних границах, уважаемый Матвей Григорьевич, чертили в восемнадцатом году в Германском Генштабе. — Одeрнул отец Георгий представителя наркомата тяжелой промышленности. — Не станете же вы утверждать, что немецкие и австрийские генералы оторвали от России самые плодородные земли и самые экономически развитые южные регионы из великой любви к нашей Родине.

— Но украинцы-то существуют. — Привел свой главный аргумент Косенко.

— Дорогой Матвей Григорьевич, насколько я знаю, в сороковом году вы работали в славном городе Львове. — Ласковым голосом продолжил иеромонах. — Ну а сами вы, если мне не изменяет память, харьковский.

— Да. — Настороженно согласился Матвей, знавший, что от ласкового тона священника нужно ждать беды.

— Так просветите нас грешных, на каком языке вы разговаривали с местными жителями? — Елейно прогнусавил отец Георгий, копируя кого-то из своих знакомых священнослужителей.

— Чаще всего на польском. — Недовольно бросил Матвей Косенко, понимая в какую западню загнал его отец Георгий.

— Так что же получается? — Продолжил священник уже серьeзным голосом. — Украинец Косенко из Харькова вынужден разговаривать с украинцем, ну пусть тоже будет Косенко, но из Львова на иностранном языке. А что же их тогда объединяет?

— Галиция — это не Украина! — Пришeл на помощь Матвею генерал Зайцев, которому, по роду его деятельности, приходилось работать с выходцами с Западной Украины.

— Согласен! — Кивнул священник. — Но! — Отец Георгий поднял палец. — Донбасс, тем более, не Украина. Таврия — наполовину Украина. Северьщина — на треть Украина. Ваша родина, Слобожанщина, в таком же положении. А что же тогда Украина? — Священник бросил взгляд на карту страны и закончил. — Киев с окрестностями.

— Слишком уж вы, святой отец, обкорнали Украину. — Не согласился генерал Зайцев. — Различий между восточными, южными и западными областями хватает, конечно, но не до такой же степени.

— А до какой? — Не сдавался иеромонах. — На всей территории восточной Украины вплоть до самого Днепра русский язык разберут без толмача, а вот галицийскую мову переводить надо. — Отец Георгий с усмешкой посмотрел в сторону Матвея Косенко. — И кто кому больший родственник?

Андрей непроизвольно кивнул головой, соглашаясь с этой мыслью. С украинцами он служил в одной роте во время службы в Советской армии, и хорошо помнит, что ребята из Сумской и Запорожской областей не понимали прикарпатские говоры солдат с западной Украины. А ещe он помнит, как спустя каких-то пять лет во время первой чеченской войны солдаты из его бригады взяли в плен двух боевиков со Львовщины. И как они, спасая свою жизнь, плакались о тяжeлой доле, которая и толкнула их на эту войну — «подзаработать грошей». Домой они не вернулись. Заработанные на москалях гроши хотели вначале закопать вместе с ними, но потом комбат отправил эти деньги семье погибшего командира второй роты. Кстати, тоже украинца.

После той войны Андрей чeтко уяснил, что есть украинцы, а есть «западенцы» и путать их не стоит.

— А что у нас с Украиной? — Прервал бессмысленный спор подполковник Гладышев.

— Я тоже придерживаюсь мнения, что Галиция — это не Украина. — Андрей взял листок с предложениями по Украине. — Мы предлагаем Львовскую, Волынскую, Ровенскую, Тарнопольскую и Станиславскую области выделить в отдельную Галицийскую советскую республику. Туда же отправить и Буковину. Какой статус ей придать, мы пока не решили. Сделать ли еe союзной, или автономной в составе Украины или России? — Андрей посмотрел на генерала Зайцева и решился высказать своe личное мнение, с которым не согласились ни Виктор, ни Сашка. — Будь моя воля, я бы их вообще выделил из состава СССР и пусть они носятся со своей дурацкой самостийностью, пока вволю еe не нахлебаются.

— И получим вражеский плацдарм под самым боком. — Возразил ему полковник Николаев.

— А так мы имеем вражеский плацдарм в составе собственной страны. — Продолжил Андрей. — Да ещe предоставляем этим агентам мирового империализма возможность свободно передвигаться по всему Союзу и вести свою пропаганду.

— Если они отделятся, то самое большее через пару месяцев к власти там придут Бандера с Мельником. — Продолжил выдвигать свои аргументы Николаев.

— А ещe через год благодарные сограждане повесят их в центре Львова. — Закончил его фразу Андрей.

— Это почему? — Заинтересовался Арсений Иванов.

— Насколько я знаю всех этих «борцов за свободу», а нагляделся я на них предостаточно, то они немедленно устроят такой грабeж, перед которым все наши домыслы ничто. — Пояснил полковник Банев. — Самый главный рефлекс у них — хватательный. Как только они окажутся у власти, то немедленно начнут грести под себя всe, до чего дотянутся руками. — Андрей изобразил хватательное движение рукой. — А вот поделиться со своими нижестоящими соратниками запамятуют. А уж про народ, тем более никто вспоминать не будет. Нам останется только поставлять оружие недовольным и ждать, когда они нас пригласят разобраться с узурпаторами. — Андрей поднял палец. — Причeм пригласят освободителями, а не оккупантами.

— Большая часть народа и сейчас нас оккупантами не считает. — Охладил пыл полковника Банева генерал Зайцев. — Не стоит умножать сущности сверх необходимого. — Напомнил он основной принцип «бритвы Оккама». — Выделить их в отдельную республику я согласен, но отдавать поверивших в нас людей обратно в лапы капиталистов и помещиков не считаю нужным.

— Иным дуракам такая встряска только во благо. — Проворчал несогласный Андрей.

— Молдавию перевести в автономии, лучше всего в составе УССР. — Подхватил инициативу в обсуждении устройства Советского Союза инженер-майор Егорцев. — Для Украины желательно ввести федеративное устройство, раз уж Галиция станет автономией.

— А что с Донбассом? — Напомнил отец Георгий.

— Если уж западные области республики выделяют в автономное образование, то почему не сделать автономными и восточные, раз уж они так сильно отличаются от коренных украинских областей. — Предложил компромиссное решение Арсений Иванов. — В крайнем случае можно провести опрос населения, куда именно они хотят войти — в состав Украины или России?

— Кстати, о референдумах. — Андрей вытащил очередной лист своего доклада. — Жители Белостокской области подали петицию в Минск с просьбой оставить область в составе Белоруссии, а не передавать их обратно в Польшу.

— Сами подали, или… — Арсений Иванов посмотрел в сторону генерала Зайцева.

— Сами, сами! — Отозвался Виктор. — Но не только они. Жители южных районов Литвы, а поляков там больше чем литовцев, потребовали у Москвы того же самого.

— Не хотят поляки под литовцами жить! — Прокомментировал новость Арсений. — И это понятно. Не хочется ляхам бывших слуг господами признавать. Хотя, белорусы вообще бывшие холопы, а им захотелось именно туда. Но почему жители Белостока обратно в Польшу возвращаться не хотят?

— Если состоится передача области, чего требуют из Люблина, то Белостоку придeтся главным донором стать. — Пояснил ситуацию Матвей Косенко. — Область подвергалась только бомбардировкам, да и то несильным, а остальная Польша в руинах лежит. Дружба дружбой, а табачок врозь! — Добавил он известную народную мудрость. — В данном случае экономическая выгода превышает национальную спесь.

— Исходя из сложившейся ситуации, придeтся создавать в Белоруссии Белостокскую, и, возможно, Виленскую автономные области. — Полковник Банев озвучил выводы из ситуации с польскими районами Белоруссии и Литвы.

— Я бы также предложил передать в БССР северные районы Волынской и Ровенской областей Западной Украины. — Высказал своe мнение полковник Николаев, по большей части молчавший всe время обсуждения национальных вопросов.

— Основания? — Повернулся к нему Гладышев.

— Я согласен с тем, что Галиция — это не Украина. — Пояснил полковник. — Но могу добавить, что Волынь — это не Галиция. К тому же по Припяти и еe притокам живут в основном полещуки, а они себя ни украинцами, ни белорусами не считают. Если вы стали организовывать автономии для всех национальных групп, то почему жителей Полесья обошли?

Подполковник Гладышев занeс предложение представителя генштаба Красной армии в протокол заседания, быстро просмотрел результаты своей работы и приподнял руку.

— Я согласен с большей частью предложений. — Высказал заместитель генерала Зайцева, удивляя присутствующих своей сговорчивостью, обычно он долго и въедливо спорил. — Вот что у нас, с моими дополнениями, получилось. Советский Союз предложено преобразовать в федерацию пяти республик. Россию, то есть РСФСР, в которую включить на правах автономий Прибалтийские и Карело-Финскую союзные республики. Белоруссию, дополненную Белостокской, Виленской и Волынской автономными областями. Украину, преобразованную в федерацию, в состав которой войдут на правах автономий Галиция, Буковина, Молдавия, Восточная Украина. Донбасс я предлагаю вернуть в состав РСФСР, экономическая выгода от этой передачи немалая.

Матвей Косенко вынужден был согласно кивнуть в ответ на это высказывание, профессионализм одержал победу над национальными обидами.

— Я согласен с тем, что в Закавказье нужно вернуться к прежнему варианту устройства в виде Закавказской федерации. — Продолжил подполковник Гладышев. — Меньше будет поводов для обид у малых народов. Да и расселение людей разных национальностей там настолько сложное, что провести справедливые границы просто невозможно. — Василий Степанович перевернул страницу в своeм блокноте. — Не вызывает у меня возражений и создание Туркестанской союзной республики, в составе Казахской, Узбекской, Таджикской, Туркменской автономных республик, а также ряда автономных областей. Я хочу вынести отдельным вопросом судьбу Киргизии, непонятно куда еe нужно включать — в состав Туркестанской федерации или Российской.

За столом молчали, выражая согласие с выводами бессменного секретаря комитета, обязанности которого подполковник Гладышев возложил на себя добровольно с первого же дня работы данного комитета стратегического планирования.

— Чтобы не ломать всe сразу, предлагаю также статью о праве наций на самоопределение не трогать. — Подполковник Гладышев правильно оценил реакцию собратьев по комитету как согласие с его выводами. — Нужно только еe подкорректировать. Республика имеет право на выход из СССР только с согласия всех остальных субъектов Федерации.

— И не раньше, чем она рассчитается по всем внутренним и внешним долгам. — Внeс свою лепту в обсуждение Матвей Косенко, единственный человек с экономическим образованием, присутствующий при этом обсуждении. — Причeм нужно сделать так, чтобы объекты построенные на деньги союзного бюджета принадлежали всем республикам СССР, в тех долях, которые эти республики внесли в строительство, или выплатили в союзный бюджет в качестве налогов.

— Исходя из сказанного, предложенный проект нужно поставить на голосование. — Подполковник Гладышев дождался поднятия рук и закончил своe выступление. — На дальнейшую разработку замечаний с учeтом интересов всех представленных наркоматов отводится неделя. В следующую пятницу собираемся вновь для выработки окончательного решения.

Выслушав последнее предложение присутствующие вполголоса начали обсуждать высказанное, разбившись на двое-трое. Сашка Егорцев спорил с Арсением Ивановым, что-то показывая тому на карте. Гладышев, как всегда, вцепился в своего главного оппонента полковника Банева, высказывая мелкие замечания к сказанному Андреем, тот в свою очередь объяснял, что ему не нравится в проекте заместителя генерала Зайцева. Иеромонах Георгий доказывал Матвею Косенко свою правоту, а полковник Николаев его поддерживал, как ни странно.

Только генерал Зайцев оторвался от обсуждения и вышел из кабинета, в котором он проводил подобные заседания. Стоило позвонить в Москву и получить последние распоряжения по «Зеленоградскому делу», как официально именовалась операция прикрытия гостя из будущего Банева и всех связанных с ним людей.

Вернулся он минут через пятнадцать, когда угомонился даже подполковник Гладышев, а все остальные посматривали на большие настенные часы, прикидывая возможность выполнения намеченных на послеобеденное время дел. Виктор уселся во главе стола, осмотрел собратьев по комитету насмешливым взглядом и спросил:

— Ну что, други мои, а ничего мы не забыли, когда принимали решения о судьбах мира, демиурги хреновы.

— Что произошло? — Встрепенулся подполковник Гладышев.

— А то и произошло, что сегодня ночью французы разорвали договор с Германией и начали ввод войск в оккупированную немцами часть страны. — Пояснил генерал Зайцев. — И движутся они подозрительно быстро, что навевает мысли — а не договорился ли маршал Петен с немцами?