Из России приходили горькие вести. Умер близкий друг и соратник по науке Александр Онуфриевич Ковалевский. Об этом сообщил Илье Ильичу физиолог Иван Петрович Павлов.
Приходили и другие, не менее грустные новости. Из письма профессора Н. В. Сорокина было видно, что условия работы ученых на родине мало изменились:
«Вы, я думаю, очень удивитесь, получивши от меня письмо, глубокоуважаемый Илья Ильич, но что делать! Без нужды я не решился бы беспокоить Вас своей просьбой… В прошлом году исполнилось тридцать лет моей профессорской деятельности… Недавно, в феврале месяце, по случаю студенческих беспорядков, г. попечитель взъелся на меня за сочувствие к молодежи… И вот начались всевозможные мелочные придирки, которые в конце концов довели меня до того, что я собираюсь выйти в отставку. Зная из газет, что у Вас в Париже устроился русский университет и что в нем собраны лучшие силы России из числа людей, ищущих научной истины, я бы считал себя счастливым, если бы и мне можно было примкнуть к обществу русских лекторов. Знаю, что отрываю Вас от дела. Стало быть, невыносимо приходится, если решаюсь обращаться к Вам.
Искренне уважающий и преданный Н. Сорокин».
Русский университет в Париже был организован в начале нынешнего века группой русских ученых, по тем или иным причинам покинувших царскую Россию.
Русский университет в изгнании находился под специальным наблюдением особого отдела департамента полиции царской России.
Тайный полицейский агент донес весной 1901 года своему начальству в Петербург, что ряд «бывших профессоров русских университетов, не ограничиваясь своей антиправительственной деятельностью в России, решили организовать в Париже при посредстве Мечникова „Свободный русский университет“, имеющий целью развивать учащуюся молодежь в политическом смысле».
В другом донесении отмечалось, что выдающиеся русские эмигранты придают серьезное значение деятельности группы профессоров — организаторов университета. Одними из главных организаторов «Высшей русской школы общественных наук» в Париже были Илья Ильич Мечников и Максим Ковалевский. Ковалевский в 1887 году был уволен из Московского университета за «отрицательное отношение к русскому государственному строю».
В делах охранки имелась характеристика и второму организатору университета — Илье Ильичу Мечникову. «Мечников Илья Ильич, бывший профессор Новороссийского университета. В 1882 году демонстративно, в числе других, вышел из состава профессоров названного университета. Выехав затем за границу, он вошел там в сношения с эмигрантами». В личном деле Ильи Ильича Мечникова, заведенном в департаменте полиции, есть сведения об одном из эмигрантов, с которым опальный профессор имел связи. В справке значится: «Эмигрант Лазарев сносился с бывшим профессором Мечниковым, которого успел склонить, по предварительному соглашению с лондонскими революционерами, устроить в Париже отделение Лондонского революционного фонда для снабжения денежными средствами эмигрантов, имеющих отправиться в Россию».
Завертелась, закружилась полицейская машина. За Мечниковым было установлено в Париже негласное наблюдение. Когда же Илья Ильич выезжал в Россию, за ним неотлучно по пятам следовал филер — полицейская ищейка. Мечников приехал в Киев, он, естественно, побывал у своих друзей — профессоров Киевского университета. Немедленно летит шифрованная телеграмма в Петербург о том, с кем встречался Мечников. «Имею честь сообщить вашему превосходительству, что в Киеве был непродолжительное время бывший профессор Илья Ильич Мечников, который отношениями своими более соприкасался с профессорами университета — медиками Подвысоцким и Морозовым, которые представляют людей либерального направления…» Далее следует справка, где жил Мечников, куда и когда уехал. В донесении отмечается, что «учащаяся молодежь и большое число студентов провожали Мечникова», указываются некоторые фамилии.
Илья Ильич прибыл в Петербург. Не успел он выйти из вагона, как за ним увязался некто в гороховом пальто. Петербургский градоначальник приказал: «Установить за деятельностью и сношениями Мечникова бдительное секретное наблюдение, о результатах которого немедленно уведомлять департамент полиции».
Мечников уехал из России, а за многими из тех, с кем он встречался на родине, уже следит охранка, заведены личные дела в полиции.
Министр внутренних дел Сипягин писал министру иностранных дел Ламздорфу по поводу «Высшей русской школы общественных наук» в Париже, президентом которой был Мечников: «Хотя по существующему законоположению французские власти, быть может, и лишены возможности воспрепятствовать открытию «Свободного русского университета», но, с другой стороны, едва ли можно признать соответственным существование в столице дружественной державы школы, деятельность которой направляется главным образом во вред русскому (царскому. — Б. М.) правительству».
Попытки царизма сорвать открытие университета не удались, новое дело продолжало жить. В Париж слушать свободное слово приезжали молодые люди из России, и в их числе студент Федор Сергеев (Артем). Осенью 1902 года девятнадцатилетний революционер после выхода из тюрьмы пытался возобновить учение в Высшем техническом училище в Москве, но как «неблагонадежного» его не восстановили. В Париже он был принят в учрежденную Ильей Ильичом Вольную русскую школу. Одновременно Артем работал на заводе.
В университете начались регулярные занятия. Спустя несколько месяцев после зачисления Артема в университет в нем произошло важное событие. Об этом стало известно по донесению тайного агента и в Петербурге: «Представитель революционной организации „Искра“ Ленин будет читать рефераты в помещении Русской школы в Париже». Это было в феврале 1903 года. В числе преподавателей и лекторов не зависящей от царских чиновников школы оказался великий Ленин. Он прочел там четыре лекции на тему «Марксистские взгляды на аграрный вопрос в Европе и в России».
По свидетельству жены Федора Андреевича Артема — Елизаветы Львовны Сергеевой — ее муж в бытность свою в Париже неоднократно бывал в Севре у Ильи Ильича Мечникова. К сожалению, не известно, о чем говорили между собой эти два русских человека, представители разных поколений, столь непохожих один на другого. Старый ученый Мечников и молодой революционер-большевик Артем, слушатель лекций Владимира Ильича Ленина — какой глубокий и волнующий смысл в этом факте!
Мечников читал в университете лекции по микробиологии. Они привлекали в аудиторию большое количество слушателей. Мест не хватало, и люди сидели на ступеньках лестницы, стояли плотной стеной позади последнего ряда.
Публика шумно приветствовала Мечникова, а он, как обычно, растерянно разводил руками, улыбался и пытался успокоить присутствующих:
— Господа, я хотел бы сегодня рассказать вам кое-что о моей фагоцитарной теории…
Это не была сухая академическая лекция — наука и жизнь находили в ней самые неожиданные связи.
Ничего показного, внешнего, театрального не было в этом человеке. Кто-то назвал Мечникова Чеховым в науке. Чехова и Мечникова роднили не только кристальная честность и страстность в искусстве и науке, но и какая-то интимность в их выступлениях перед слушателями.
В 1902 году Илья Ильич Мечников был избран почетным академиком Российской Академии наук. Это было запоздалое признание его научных заслуг.
После «Этюдов о природе человека» вышла вторая научно-философская книга Мечникова — «Этюды оптимизма».
В этой книге ученый-естествоиспытатель и поэт выступают удивительно гармонично. В ряде глав Илья Ильич с изумительным талантом говорит о сложных вещах просто и увлекательно, развертывает картину всего, что известно науке о самом важном для человечества, — о благороднейшей проблеме продления жизни людей.
На обзоре собственных исследований и большой научной литературы по столь волнующему широчайшие круги читателей вопросу Мечников практически оценивает различные теории, указывает на то, что может способствовать удлинению жизни, и на то, что выходит за пределы науки, что бесполезно и вредно. Величайшие возможности науки в борьбе с преждевременной старостью — вот основа оптимизма Мечникова.
Закончив с рассказом об естественнонаучной стороне проблемы продления жизни человека, Илья Ильич переходит ко второй теме книги; к философской трактовке пессимистического и оптимистического мировоззрений.
Илья Ильич был не в состоянии дать верную характеристику причин широчайшего распространения пессимистических настроений среди людей, живущих в условиях классового общества.
Биолог-натуралист, охотник за микробами, отдавший всю свою жизнь борьбе за здоровье человека, Мечников искал причины пессимизма в болезнях, которые делают людей несчастными. Он подчеркивал, что хорошее здоровье почти всегда вызывает оптимистическое настроение. Но тут же, как бы противореча себе, Мечников замечал, что есть немало на свете тяжелобольных людей, которые смотрят на мир сквозь розовые очки. Следовательно, дело не в одном соответствии здоровья человека с его мироощущением; естествоиспытатель Мечников сам убеждался в этой истине.
Богатство фактов и мыслей, заключенных в новой книге Ильи Ильича, вызвало к ней огромный интерес со стороны читателей многих стран. «Этюды оптимизма» неоднократно переиздавались.
Мечников получил массу читательских откликов.
«Прочел Ваши „Этюды оптимизма“, — писал ему известный бельгийский поэт Эмиль Верхарн, — и получил удовольствие от этого чтения. Особенно мне понравилась глава о морали. Вы становитесь на точку зрения, приемлемую для каждого свободомыслящего человека: Вы хотите, чтобы мораль охраняла жизнь, которую Вы хотели бы сделать по возможности долгой и прекрасной. И как много хороших аргументов! Да, мораль — это гигиена, основанная на опыте, и которую разум распространяет на человеческие поступки. Здоровое тело делает дух твердым и дает ему необходимую силу, чтобы человек мог стать великим мыслью. Я совершенно с Вами согласен. Я очень Вам благодарен, что Вы своей книгой так прекрасно подтвердили то, что я лишь смутно чувствовал…»
«Чрезвычайно интересная и показательная книга, — писал Герберт Уэллс. — С удивительной откровенностью г. Мечников определяет свое отношение к нашим общим предрасположениям. По его теории, болезни возраста могут быть преодолены. Если для этой идеи действительно имеется прочное основание, то человечество должно претерпеть глубокие изменения, и то, что мы теперь называем жизнью, будет детством и юностью этой более длительной и всеобъемлющей жизни».
…Изучая преждевременную старость человека, Илья Ильич обращал свое внимание на одно из ее характернейших проявлений: отвердение артерий — артериосклероз. Потеря артериями эластичности, их сужение, уплотнение стенок наблюдается не только в старости. Артериосклероз вызывается также ядом сифилиса. Изучение этой болезни поможет разобраться в механизме артериосклероза, ближе познать сущность старости.