Мечтательница

Глава 4

Как Джоан и сказала, Чарльз бодрствовал. Но что-то в нем изменилось, что-то было не так. Сначала Федра даже не могла понять, что именно не так, но потом увидела его глаза — взгляд затуманился, стал мягче, словно он уже смотрит туда, где вечный покой и безмятежность, где нет боли и страданий. В комнате витал странный, сладковатый запах.

Джоан, которая не привыкла видеть своего отца таким немощным, стояла, держась за спинку кровати, и не отрываясь смотрела на него, словно не верила собственным глазам. Айан и Федра сели на стулья по обе стороны постели, и Чарльз неожиданно схватил сына за руку, потом повернулся к Федре. Она взяла его за другую руку, удивившись, какой сухой на ощупь оказалась кожа.

— Отец… — надтреснутым голосом произнес Айан, подавшись вперед, — тебе надо…

Тот только медленно покачал головой.

— Чепуха, — сказал он. — Есть только одно, что я должен сделать. Сейчас. — С этими словами он потянул руки Айана и Федры ближе к себе, ближе одна к другой, пока их пальцы не соприкоснулись. — Держи ее, — прошептал он.

Никто из них не шелохнулся.

— Держи, — повторил Чарльз, причем неожиданно настойчиво.

Айан взглянул на Федру, глаза их встретились, он пожал плечами и крепко стиснул ее ладонь. Казалось, это вполне удовлетворило Чарльза — он облегченно вздохнул и убрал свою руку.

Федра на секунду задержала взгляд на Айане. По выражению его лица трудно было догадаться, о чем он думает и что чувствует. Может, вообще ни о чем, подумала она и в смятении опустила голову. Айан смотрел на отца, продолжая очень крепко держать ее за руку, так, что ей стало больно. Он, казалось, понимал это, но руку не отпускал. Лишь только когда она попробовала пошевелить пальцами, он разжал ладонь.

Не понимая, что происходит, Федра повернулась к Чарльзу. Что он хочет этим сказать? Выражение его лица явно изменилось, старик выглядел таким больным, когда они вошли, но теперь… Озадаченная, она чуть подалась вперед — нет, не может быть! Но так и есть — на его губах довольная усмешка, в глазах выражение… да, триумфа! А она было поверила, что старик тихо и спокойно отправится в мир иной… Недооценила Чарльза Требэниана, это точно.

А тот уже смотрел на Джоан.

— Я говорил… говорил тебе, — прошептал он, едва переводя дыхание. — Кайн-Клет не твой… и не… этого твоего красавчика…

Джоан покачала головой.

— Папа, это все не имеет никакого значения. Антона здесь нет. Тебе надо поправляться…

— Нет, — вдруг твердо сказал он и перевел взгляд на сына, а когда заговорил снова, то голос его стал слабым, едва слышным: — Нет. К черту все. С меня хватит. Хочу найти… Хелен. Вы еще увидите. Вы все еще увидите… да… вы… — Он вдруг резко выдохнул и закрыл глаза.

Минута шла за минутой, никто не двигался. Федра как завороженная смотрела на руку Чарльза — желтую, неподвижную, высохшую…

Неслышно подошла медсестра, пощупала пульс и тихонько сказала:

— Он умер, примите мои соболезнования. — Никто не произнес ни слова, и она добавила: — Он отошел в мир иной очень спокойно. Кажется, он даже улыбается.

На губах Чарльза действительно застыла улыбка, но не тихая и смиренная, а торжествующая, даже презрительная, улыбка человека, который только что выиграл тяжелую битву…

Да, Чарльз Требэниан отошел в мир иной с уверенностью, что победил. Но в чем состоит эта победа? Федра пока еще не могла понять.

В день похорон снова шел дождь. Служба проходила в старинной церкви, где крестили, венчали и отпевали Требэнианов, поколение за поколением.

Позже, когда скромная церемония завершилась, все присутствующие отправились в Кайн-Клет, чтобы помянуть человека, которого они знали, но мало кто любил.

Ангус Купер, адвокат и близкий друг Чарльза, выглядел подавленным, Эстер и Федра искренне переживали и не стесняясь плакали.

По детям Чарльза было трудно понять, что они чувствуют. Джоан все время поглядывала на часы, так как боялась опоздать на самолет — спешила к мужу, которого так презирал отец. Айан ходил среди гостей с каменным лицом человека, привыкшего не выказывать на людях своих эмоций, а особенно там, где от него требуется всего лишь выполнение неких обязанностей.

Наблюдая за ним, Федра не понимала, то ли он вызывает у нее сочувствие, то ли раздражает. Ей хотелось бы утешить его, но ему вряд ли нужно ее сочувствие. С другой стороны, хорошо бы поставить его на место. Айан сразу же, как само собой разумеющееся, взял на себя все хлопоты и повел себя как хозяин, дав понять Федре, что здесь она не больше чем дочь экономки. Она не сумела сразу отреагировать должным образом, да и не очень-то хотела. А что тут особенного? Айан принадлежит к роду Требэнианов и занимается делами Требэнианов. Она сама любила Чарльза, но не как супруга, а скорее как отца. Настоящей женой она ему не была никогда. Вполне естественно, что Айан всем занимается. Командовать ему очень подходит.

Федра как раз направлялась в кухню, когда ее остановил Ангус Купер.

— Я насчет твоей мамы, — сказал он. — Как она себя чувствует?

— Мама? — переспросила она. — Думаю, нормально. А что? Она что-то сказала?

— Нет-нет. — Ангус покачал головой. — Но, когда я предложил отвезти ее домой, она сказала, что пройдется пешком. Похоже, хочет побыть одна.

Федра поискала глазами мать.

— Так что, она уже ушла? И ничего мне не сказала…

— Она так… убита горем. Думаю, у нее не было желания ни с кем разговаривать. Но ведь ей не стоит ходить по улице в такую погоду.

— Да, — согласилась Федра, — не стоит. Не волнуйтесь, мистер Купер. Я позвоню ей через пару минут и узнаю, как она добралась до дому.

Тот кивнул, правда вид у него был все равно весьма озабоченный.

Надо же, подумала она, я раньше как-то не замечала, что Ангус ухаживает за мамой! Неужели между ними что-то есть? Странно…

Она отошла от Купера и… оторопела — к ней направлялся не кто иной, как сияющий Питер Шарки! Ведь именно из-за его предложения купить Кайн-Клет она решилась выйти замуж за Чарльза. Теперь он имеет наглость улыбаться ей! Федра быстро развернулась и направилась к лестнице.

Просидев минут десять в ванной, она пошла в кухню. Насколько успела заметить, Питера поблизости не было видно. Слава Богу! Не хватало еще с ним сегодня общаться. Она стала готовить чай.

В гостиной Ангус Купер беседовал с Летти Браун, владелицей «Пятнистого оленя», известного в городе ресторанчика при гостинице. Но вид у Ангуса был совершенно потерянный. Это он волнуется за маму? Федра кивнула ему и пошла звонить ей.

— Мама? С тобой все в порядке? — поинтересовалась она, когда Эстер ответила. — Ангус сказал…

— Да-да, все хорошо, не беспокойся, дорогая. Ангус очень приятный человек, но иногда бывает страшным занудой, впрочем это не мешает мне дружить с ним. Но, видишь ли, мне надо побыть одной. Ведь мы с Чарльзом… ну, в общем, мы же давно вместе. Практически полжизни.

Федра, заметив, как погрустнел ее голос, сказала:

— Конечно. Я все понимаю. Позвоню тебе завтра, мама.

— Хорошо, позвони обязательно, — еле слышно произнесла Эстер и повесила трубку.

К Федре подошел Ангус.

— Ну как она? — спросил он, и у него от волнения даже очки свалились с носа.

— Нормально. Завтра будет лучше. Пойдемте, выпьем еще по рюмочке шерри, мистер Купер.

— Ох нет, не надо, — отказался Ангус.

— Вам надо выпить, чтобы согреться, а главное — чтобы перестать беспокоиться.

— Ну разве только одну рюмочку…

— Конечно, одну.

Федра подвела его к столу, где Айан разливал напитки.

— Ну как ты, держишься? — спросил вдруг он, когда Ангуса увела Летти.

Казалось бы, обычный вопрос, но он неожиданно тронул Федру, потому что был задан участливым тоном друга…

— Ничего, все в порядке, — ответила она с улыбкой и хотела было сказать ему что-нибудь утешительное, но тут заметила высокого рыжего бородача, направлявшегося к ним.

— Привет Ллойд, — сказала она, когда тот приблизился к ним, — очень приятно, что вы пришли.

По выражению лица Айана было видно, что он не разделяет ее радости.

— Как мы могли не прийти! — воскликнул Ллойд. — Ты приняла в нас такое участие! И обогреватели дала, и одеяла! Без тебя мы просто околели бы в коттедже, зима была очень холодная.

Айан продолжал вопросительно смотреть то на Федру, то на рыжебородого, которого та спасла от холода зимой.

— Айан, ты же не знаком с Ллойдом! — воскликнула она.

— Нет, — ответил тот и стал разливать напитки.

— Тогда познакомься. Это Ллойд Дэвис, скульптор. Его жена Джейд — художница. Они живут в коттедже Портис у самой гавани. Ллойд, а это Айан, сын Чарльза.

— Рад познакомиться с вами, — сказал Ллойд.

— Здравствуйте, — сухо кивнул тот, но руки не подал.

Федра отвела Ллойда в сторону. Что это с Айаном? Ведет себя как свинья! Конечно, смерть близкого человека может подействовать на кого угодно таким образом, что тот забудет обо всем на свете, но Айан не такой уж впечатлительный…

— Джейд тебя искала, — говорил тем временем Ллойд. — Она где-то здесь, беседует с какой-то печальной, правда очень накрашенной, девушкой.

— Это сестра Айана, Джоан, — усмехнулась Федра и оглянулась на Айана.

Айан уже вовсю старался угодить Ангусу. Ну и прекрасно, подумала Федра и кивнула Ллойду: мол, пошли.

Они подошли к Джейд, которая действительно беседовала с Джоан.

— О, Фэй, прими мои соболезнования, — воскликнула Джейд.

Федра хотела было поблагодарить ее за сочувствие, но не успела и слова сказать, как художница уже обняла ее и прижала к себе так крепко, что бедняжка чуть не задохнулась.

— Правда, поверь, мне ужасно нравился твой старик, — слышала она бархатистый голос Джейд, но та вдруг опомнилась и, разжав объятия, отступила на шаг. — Господи, да я чуть не задушила тебя! — воскликнула она, всплеснув руками.

Федра рассмеялась — в первый раз за весь день. А через несколько минут, увидев, что Ангус отошел от Айана и направился к ней, пробормотала извинения и поспешила ему навстречу.

Ангус, конечно, бывает очень милым и любезным, но, когда он беспокоится о чем-нибудь, вынести это бывает просто невозможно.

— Федра! — окликнул ее кто-то.

Да это Питер Шарки! Его только не хватает…

— Спасибо, что пришли, — проговорила она и попятилась к лестнице.

Пусть думает что угодно, но говорить с ним она не станет. Ни с ним, ни с Ангусом — все надоели! Поэтому Федра снова скрылась наверху. Когда же она решилась спуститься вниз, оказалось, что гости начали расходиться. Она присоединилась к Айану и Джоан, которые принимали последние соболезнования.

— Ну вот и все! — сказала со вздохом Джоан, когда за последним гостем закрылась дверь. Никто не откликнулся, и она взглянула на часы. — О Господи! Да ведь я опаздываю на самолет!

— Поторопись! — усмехнулся Айан. — А то вдруг придется задержаться.

Через десять минут они распрощались со всхлипывающей Джоан. Вот взревел мотор ее машины, взвизгнули тормоза, зашуршал гравий… Уехала.

Федра отправилась в ванную — ничто так не помогает успокоиться и расслабиться, как горячая ванна. Тем более что в ней человек остается один на один с самим собой.

Освежившись и придя в себя, она спустилась вниз и обнаружила, что дома никого нет. Ну и хорошо. Айан, очевидно, пошел в Порткелли повидаться с друзьями, правда она не могла припомнить, с какими именно. А может, он просто хочет посидеть в ресторанчике, выпить — как говорится, залить горе… Тоже мало на него похоже. Так чего гадать, куда он делся? Разве плохо, что сейчас его нет? Что бы она ему сказала? Они до сих пор с ним еще ни о чем не говорили, тем более не обсуждали вопрос о наследстве.

Джоан посоветовала предоставить все Ангусу, пусть скажет Айану, что он теперь хозяин Кайн-Клета.

— Он не посмеет сорвать злость на Ангусе, — со знанием дела объяснила Джоан. — Перед старым другом отца Айану придется прикусить язык и выслушать все до конца, а кроме того, унять свою неуемную гордыню. А вообще, Ангусу лучше дождаться, пока Айан вернется в Лондон, и тогда дать ему знать по телефону. — Тут Джоан захихикала. — Тогда достанется Каролайн, это секретарша братика. Могу представить, что ей придется услышать!

Конечно же Федра решила послушаться Джоан не вступать ни в какие объяснения с Айаном.

Сейчас она стояла посредине холла, озираясь по сторонам — дом пуст! Ей стало грустно. Да, день выдался трудный. Окружающие держались с ней очень вежливо, но разве она не заметила косых взглядов, не слышала перешептывания за спиной? Да, большинство из гостей думают так же, как Айан: она вышла замуж за старого Требэниана из-за денег. Что ж, время все расставит по местам.

Неожиданно в камине завыл ветер. В тот же момент распахнулось окно, видно неплотно закрытое, и от сквозняка хлопнула дверь в гостиной. Федра не испугалась, но ей стало неприятно в пустом доме. Надо выйти во двор… нет, пройтись немного. Может быть, на воздухе ей станет легче, свободнее.

Достав из шкафа ветровку, она надела ее прямо на платье и через несколько минут уже спешила по дорожке к скалам. Дождь прекратился, но ветер усилился — волосы, которые она с таким трудом уложила в прическу утром, мгновенно растрепались, широкая юбка, обвиваясь вокруг ног, затрудняла движение. Но Федра, не обращая ни на что внимания, продолжала упорно идти вперед, пока не добралась до дальнего конца гавани Порткелли. Там она забралась в расщелину в скалах, укрывшись от ветра, и посмотрела вниз на море. Да, природа сегодня явно демонстрирует свой характер — огромные, сердитые валы с шумом разбиваются о прибрежные скалы, вверх летят мириады брызг и клочья пены.

Федра вдохнула свежий холодный воздух полной грудью, чувствуя, как это придает ей силы. Море всегда помогает ей, только здесь она способна разобраться в себе самой… Но что это она там видит? Может быть, у нее галлюцинации? Нет… точно, там поодаль среди скал стоит мужчина.

Айан не пошел в Порткелли. Вот он стоит, одетый в потертые брюки и серую брезентовую куртку. Стоит один над морем и тоже смотрит на волны. Скорбная фигура человека, впавшего в отчаяние… Федра сначала даже не поверила своим глазам — меньше всего она ожидала застать тут Айана. К тому же она никогда не подозревала, что он может испытывать такие чувства.

Она хотела было уйти, но тут Айан повернулся и заметил ее. Правда, он слишком далеко, чтобы она могла видеть, какое у него выражение лица, но то, что он весь напрягся, она увидела ясно. С места он не сдвинулся. Время шло, они смотрели то вниз на волны, то мельком друг на друга. Наконец Айан, как-то нервно передернув плечами, направился к Федре. Она же молча наблюдала за ним, борясь с желанием повернуться и убежать.

Он довольно быстро добрался до нее, ловко перепрыгивая с камня на камень.

— Привет, мачеха, — прокричал он ей, еще не приблизившись. — Ты что, шла за мной? И не побоялась?

— Нет, — ответила Федра. — Я не шла за тобой, Айан. А чего я должна бояться?

— Ну, вдруг я возьму и сброшу тебя вниз со скалы, — сказал он, глупо ухмыльнувшись. — Все выглядело бы так, будто неутешная вдова не справилась с горем и решила покончить с собой. Ну я бы, конечно, был ни при чем. Все шито-крыто и очень правдоподобно. Или, учитывая, что муж годился тебе в отцы по возрасту и к тому же оставил неплохое наследство, думаешь, коронер не поверил бы в эту версию?

Федра выслушала эту тираду, но только пожала плечами.

— А ты действительно ублюдок, — проговорила она.

— Да? Что-то новенькое. Как только меня не называли: и психом, и негодяем, и проходимцем, даже подонком. Пожалуй, я не смогу тебе всего перечислить, тем более не стану упоминать авторов этих прелестных прозвищ.

Да он издевается? Нет, смеется над ней. Минуту назад собирался сбросить со скалы, а теперь смеется? Неужели смерть отца так подействовала на Айана, что он впал в истерию? Так пусть попробует утешиться другим способом. Разве он один горюет по Чарльзу? Да и горе ли это для него?..

— Нет ничего удивительного в том, что тебя так называли, — заметила Федра.

— Правда?

Опять этот насмешливый тон. Ей вдруг стало не по себе, надоело смотреть, как он паясничает. Решив уйти, Федра отступила, забыв, что сзади обрыв.

— Федра! — крикнул Айан, поймав ее за талию. — Ты что, с ума сошла? — Он прижал ее к себе, его лицо было так близко, что она чувствовала его дыхание. — Что это тебе пришло в голову? — спросил Айан. — Нельзя вести себя так опрометчиво, а то не успеешь насладиться плодами труда своего покойного мужа.

Опять та же песня! Опять издевки, подколки, оскорбления и обвинения в нечестности. А ведь еще недавно ей хотелось утешить этого грубияна и она было решила рассказать ему о своем решении насчет наследства. Но теперь это желание улетучилось, вместо этого явилось искушение в свою очередь поиздеваться над ним.

— Меня не интересуют плоды трудов моего мужа, — сказала она сухо. — Но если тебе самому не терпится прибрать все к рукам, почему ты не дал мне упасть? Минуту назад ты угрожал мне, что сбросишь вниз.

Тот пожал плечами.

— Не знаю, я отреагировал как-то автоматически и импульсивно. Что-то на меня нашло… А впрочем, я вовсе не собираюсь таким образом решать свои дела.

— Какие дела?

— Видишь ли, мне как-то не хочется отдавать тебе Кайн-Клет. Проблемы в этом не будет, думаю. Ты уже доказала, что тебя можно купить.

— О! Да как?.. — Федра даже задохнулась от возмущения.

Айан не дал ей договорить, крепко прижав ее к себе. Неужели он думает, что?.. Нет. Не могут быть у него такие мысли, да еще в день похорон отца…

— Отпусти меня, — почти приказала Федра ледяным тоном. — Боюсь, что насчет цены ты заблуждаешься.

— Да? — Айан так злорадно рассмеялся, что у нее внутри все сжалось. — Сомневаюсь. Но я ведь говорил о доме, а не о другом твоем… скажем, имуществе.

Федра, сжав зубы, вырвалась из его объятий.

— Ни дом, ни другое имущество не продается, — заявила она. — А теперь, если не возражаешь, я пойду домой.

И не дождавшись ответа, она поспешила по тропинке между скалами. Ветер дул ей в спину, словно помогая уйти, но Айан догнал ее. Услышав его шаги, Федра даже поскользнулась на мокрой траве.

— Не надо так торопиться, — сказал Айан. — Здесь небезопасно, один неверный шаг, и ты упадешь.

— И тем самым помогу тебе решить твои проблемы, — бросила она через плечо.

— Я же сказал тебе, что буду их решать своими методами, — проворчал он.

Неожиданно он ловко схватил Федру и перекинул ее через плечо.

— Поставь меня на землю! — возмутилась она, безуспешно пытаясь бороться. — Если ты меня не отпустишь сейчас же, я привлеку тебя к ответственности за применение насилия.

— Да? Ну раз этого не избежать, то надо сделать так, чтобы игра стоила свеч.

При этом Айан продолжал идти по дорожке, волоча ее на плече, словно мешок какой-то.

— Опусти меня! — снова потребовала Федра.

Он остановился.

— Попроси еще раз.

— Я сказала, спусти меня на землю.

Айан не шелохнулся.

— Пожалуйста! — крикнула она в отчаянии.

— Вот так-то лучше. — С этими словами он поставил ее на дорожку. — Так что, леди? Будете двигаться осторожно или мы повторим это силовое упражнение?

С Айаном шутки плохи, это Федра знала с детства. Он от своего не отступится, а уж если рассердится… Она вспомнила ту историю, когда она забралась на скалу, вообразив себя Амфитритой. Она точно утонула бы тогда, если бы не Айан…

— Я буду идти медленно, — пробормотала она. — Нечего беспокоиться.

— А я и не беспокоюсь.

Дальше они пошли молча. Дома Федра сказала, что пойдет наверх переодеваться.

— А потом я приготовлю ужин, — добавила она.

— Если тебе хочется, то пожалуйста, — ответил он каким-то усталым тоном. — У нас с тобой был трудный день, и я собирался пригласить тебя поужинать где-нибудь. В «Пятнистом олене», например… Это, конечно, не слишком шикарно, но в Порткелли ничего другого нет…

Федра удивленно уставилась на него.

— Шикарно? — переспросила она. — А как насчет жареной картошки? Или омлета?

— Вполне устроит. А тебя? Я могу отвести тебя в Бьюд, если тебе это подходит.

С чего это он стал так любезен?

— Ты хочешь, чтобы я поужинала с тобой? — нахмурившись спросила Федра.

— Если не возражаешь, конечно. И прекрати смотреть на меня с таким презрением, как смотрят на червяка.

Тут уж Федра чуть не расхохоталась.

— Скажешь тоже! — сказала она. — Нет, мы не пойдем в «Пятнистый олень». Мне вообще не хочется выходить сегодня, но… — она на секунду запнулась, — если ты перестанешь вести себя как последний дурак, я, пожалуй, смогу сделать спагетти с томатным соусом и салат.

— Договорились. Заключаем перемирие на один вечер, — сказал Айан и улыбнулся своей бесподобной обескураживающей улыбкой.

Федра решила поверить в искренность его слов. Кроме того, она вдруг заметила, какой у Айана измученный, даже изможденный вид. Конечно, сказались все бессонные ночи у постели отца, волнения последних дней. Что ни говори, неделя была трудной…

— Я пойду переоденусь, — сказала она, направляясь наверх. — Вряд ли это платье подходит для того, чтобы в нем возиться на кухне.

— Ну не знаю, — отозвался тот. — Благодаря этому наряду я вспомнил, что у тебя есть талия и бедра.

Федра метнула на него сердитый взгляд.

— Червяк, — бросила она и отправилась к себе в комнату.

К черту этого Айана! Не успела она пожалеть его и решить, что можно спокойно провести с ним вечер, как он все испортил своим замечанием о ее фигуре. Нет, это он насмехается над ее манерой одеваться в свободные платья! Ну и что в этом такого? Ей так нравится, нечего обтягивать себя тесными платьями. И потом, так она чувствует себя защищенной… От чего? Да хотя бы от любопытных взглядов. Она уже давно знала, как действует на мужчин вид ее великолепной фигуры, поэтому решила, что лучше не давать им повода для фантазий.

Но за всем этим скрывался один ее небольшой секрет: хотя иногда Федра и встречалась с парнями, которые были ей небезразличны, но никогда она не испытывала по отношению к ним никаких пылких чувств. Когда ее подружки рассказывали, как они распаляются, встречаясь со своими парнями, Федра только слушала и удивлялась — у нее никогда не возникало ничего подобного.

Она решила надеть джинсы. А сверху свободный черный свитер. Сойдет для сегодняшнего вечера: и не мешковатое платье, и издевок Айана можно избежать.

Но на этот раз он ни слова не сказал по поводу ее внешнего вида. Федра нашла его в библиотеке и объявила, что собирается заняться ужином. Айан ни с того ни с сего потащился за ней на кухню. Там он уселся на стул и стал с любопытством наблюдать, как она достает продукты, открывает нужные банки, смешивает томат с приправами. От его взгляда Федре стало не по себе.

Неожиданно Айан откупорил приготовленную к ужину бутылку вина, разлил по бокалам и один протянул ей.

— За здоровье повара! — сказал он.

— Ты разве не желаешь есть в столовой? — поинтересовалась она.

— Как-то не очень хочется идти туда, — признался Айан. — У нас же с тобой интимный ужин на двоих, разве не уютно тут на кухне?

Интимный? Вот уж меньше всего Федре хочется интимности с Айаном, который того и гляди опять начнет ее подкалывать… Она взглянула на него с подозрением, но вид у него был абсолютно невинный. Похоже, ничего такого он не имел в виду…

Федра бросила соль и лавровый лист в воду для спагетти, а потом смешала в деревянной плошке все ингредиенты заправки для салата. Тщательно все перемешать поручила Айану, который только удивленно поднял брови, но перечить не стал и со знанием дела принялся выполнять задание.

Туг уж удивилась Федра.

— Ты готовишь? — поинтересовалась она.

— Только когда рядом нет никого, кто пожелал бы сделать это за меня.

— Не сомневаюсь, что такое редко случается, — не преминула съязвить Федра.

Она живо представила, что в Лондоне найдется немало охотниц готовить еду для такого красивого и богатого мужчины. Да они, наверное, в очереди стоят у его квартиры! Эта глупая мысль разозлила Федру, и она принялась ожесточенно резать длинный батон.

— Случается нередко, — лениво ответил Айан. — А чем тебе не угодил этот хлеб, что ты его так кромсаешь?

— Что? — удивилась она.

— Да у тебя просто битва за каждый ломоть. Такое впечатление, что этот батон твой заклятый враг. Или неверный любовник.

Федра пожала плечами.

— Я не заметила, — сказала она сухо. — Да, кстати, заруби себе на носу: я была замужем за твоим отцом.

— Напоминать не надо, я знаю. А при чем здесь это?

— При том. У меня нет любовника.

— Рад слышать. Но это замечание касается прошлых любовников.

Федра старалась сохранять внешнее спокойствие.

— К твоему сведению, у меня их не было. Ты это хотел узнать, да?

Айан усмехнулся и откинулся на спинку стула.

— А это вовсе не мое дело.

— Я тоже так считаю.

Федра забрала у него плошку, заправила салат и занялась спагетти. Через несколько минут она объявила:

— Давай есть.

Айан послушно прошел к обеденному столу. Ужинали молча, и Федра не могла даже себе представить, о чем думает этот человек, бывший когда-то ее хорошим другом… Сама же она, припомнив все события этого длинного дня, стала размышлять именно над последним замечанием Айана насчет любовников.

Надо сказать, что ее никогда не волновал вопрос собственной неопытности в любовных делах. Теперь же вдруг она испытала какую-то неловкость. Конечно же недостатка в потенциальных партнерах у нее не было, мужчины, с которыми она встречалась, только рады были бы затащить ее в постель. Но ни один из них не расшевелил ее настолько, чтобы ей захотелось потерять голову и вкусить прелести секса. Поэтому все ограничивалось поцелуями, которые не волновали ее, и в конце концов приходилось вообще расставаться.

Только теперь Федра отчетливо поняла, что подсознательно она всегда стремилась к тому мальчику с очаровательной улыбкой, которого знала с детства и который неожиданно превратился в циничного, высокомерного мужчину. Вот он сидит перед ней — ее герой… Всю неделю только и издевался над ней, подозревал в корысти, злом умысле. Как он может так относиться к ней? Какие у него основания считать ее злодейкой?..

— Я знаю, как возникает такое искушение, — услышала она голос Айана. — Но не советую пробовать.

Федра вздрогнула, поняв, о чем он говорит, — она сидела, сжав в руках нож так, будто это кинжал…

— Прости, я задумалась… Фантазии всякие, — пробормотала она и попробовала засмеяться.

— Опасные фантазии, — сухо заметил Айан. — Надеюсь, они не касаются меня.

— Еще чего…

Он так ухмыльнулся, что стало ясно — он ей не поверил. Надо было срочно переменить тему, и Федра спросила первое, что пришло ей в голову:

— А как ты? У тебя есть кто-нибудь? Я имею в виду серьезные отношения…

— Серьезные? — с кислой миной переспросил он. — Нет. После Рози я зарекся заводить серьезные отношения. А с чего это ты интересуешься? Разве одного наследства Требэнианов тебе мало?

Федра так и замерла с вилкой в руке. Неужели опять эти гадости?

— Что ты сказал?

Айан бросил салфетку на стол.

— Прости. Я, кажется, нарушаю хрупкое перемирие, да?

— Вот это точно.

Она выпрямилась и строго взглянула на своего собеседника. Да, по его лицу видно, что извинения его шиты белыми нитками, ни о чем он не сожалеет, а только и ждет удобного случая съязвить. При этом еще и улыбается.

— К твоему сведению, — начала Федра ледяным тоном, — одного Требэниана для меня более чем достаточно. Но хочешь верь, хочешь нет, а мне его не хватает. В отличие от второго, он был настоящим джентльменом.

— Я не джентльмен? Ты, наверное, права. Попробую исправиться и сделать тебе комплимент: ты великолепно готовишь.

— И без тебя это знаю, — бросила Федра и принялась доедать остывшее спагетти.

Но поесть спокойно не удалось, так как она чувствовала на себе пронизывающий взгляд Айана, словно он хотел ее понять, угадать ее мысли. А ей бы тоже нужно понять его… Может, все его поведение только бравада? Попытка скрыть душевное смятение, вызванное смертью отца?

— Странно как-то в доме без Чарльза, — сказала Федра, продолжая вслух свои мысли и желая переменить тему. — Мне все кажется, что я слышу стук его палки по полу.

— Да… Привыкнуть к этому трудно, — откликнулся Айан.

Помолчали, и Федра осмелилась спросить:

— Ты тоскуешь по нему?

Тот ответил не сразу.

— Тоскую? Пожалуй, это слишком сильно сказано…

— А как?

— Он был моим отцом, и я провел так много лет в борьбе с ним за собственную свободу, что споры и битвы по этому поводу стали привычными. — Он снова помолчал немного, потом добавил: — Трудно поверить, что все это закончилось.

И это все, что он может сказать об отце? — удивилась Федра.

— Он любил тебя, — заметила она. — По-своему, конечно, но любил.

— Да, пожалуй, — согласился Айан. — К сожалению, я не понимал, что он меня любит. Он думал, что любовь дает ему право распоряжаться и требовать подчинения. Моя мать, кстати, не сопротивлялась этому, а я восстал. Джоан старалась притворяться, что согласна с ним, а сама делала, что хотела. Я так не мог.

— Не желал так поступать, — поправила его Федра. — Ты такой же упрямый, как он.

Айан кивнул.

— Возможно, ты права. Не желал. Я так понимаю, что отцу очень повезло с тобой.

— Что? Это ты о чем?

Айан неожиданно обвел широким жестом все помещение.

— Вот об этом, о доме. Это же награда за послушание, я правильно понимаю?

— Ты неверно все понимаешь. Черт тебя подери, Айан… — начала она и внезапно осеклась.

Нет, скандала она допустить не может и правду говорить не станет. Во всяком случае, не сейчас, когда он сверлит ее ненавидящим взглядом, когда язык его как жало, когда он не говорит, а стремится ужалить побольнее. Пусть с ним разговаривает Ангус Купер.

— Так что ты хотела сказать?

— Ничего. Я собираюсь помыть посуду. Можешь помочь мне.

Он ничего не ответил, однако встал и принялся убирать со стола, а потом, когда Федра помыла тарелки, взял полотенце и аккуратно перетер каждую. Занятие ему вряд ли по душе — у него-то наверняка посудомоечная машина! (Чарльз, старый консерватор, запретил ей купить ее.) Ничего пусть потрудится, подумала Федра, внутренне торжествуя.

Когда все было убрано, она холодно пожелала ему спокойной ночи и вышла в полутемный холл. Через секунду за ее спиной раздались шаги. Зачем это он пошел за ней? Федре стало не по себе — ведь они в доме одни… Резко обернувшись, она заметила, что Айан улыбается… Так он понял причину ее паники?

— Нет, — проговорил он, покачав головой. — Тебе не стоит беспокоиться. У меня и в мыслях этого нет, мачеха.

Она смерила его ледяным взглядом и сказала:

— У меня тоже, между прочим. Хотя мне стоило позаботиться обо всем раньше.

— О чем это?

— Джоан уехала. Надо было попросить маму остаться здесь ночевать. Теперь поздно, она уже спит.

— Мы тоже скоро с тобой отправимся спать, — сказал он, а когда Федра вскинула брови, добавил: — Каждый к себе в комнату, конечно. Я же знаю, ты обо мне невысокого мнения, да и я о тебе, кстати, тоже, но я не настолько еще низко пал, чтобы соблазнить вдову моего отца в день похорон.

— Да я совсем не поэтому вспомнила о маме, — возмутилась Федра.

— А тебя что, волнуют приличия? Дорогая Федра, мы же не подростки и живем в конце двадцатого века. Неужели ты можешь всерьез заботиться о соблюдении правил приличия?

— Моя мама…

— Ничего такого о нас она и не подумает. Она мне доверяет. Наверное, доверяет тебе тоже, правда не понимаю почему.

Федра впилась обеими руками в перила лестницы, борясь с искушением дать ему пощечину. Ничего, зато потом, когда Айан узнает правду, он будет чувствовать себя виноватым… Если, конечно, он способен хоть что-то чувствовать.

— Спокойной ночи, Айан, — процедила она сквозь зубы. — Надеюсь, твоя совесть даст тебе спокойно заснуть сегодня.

Он рассмеялся.

— Иначе и быть не может! Спокойной ночи, Федра. Ты сегодня заслужила хороший крепкий сон.

Она ничего не ответила и поспешила к себе в комнату. На сегодня она сыта Айаном по горло. Может, утром ей удастся поставить его на место.

Но когда утром она вышла на кухню, то обнаружила на столе записку от Айана, в которой говорилось, что ему пришлось срочно уехать по делам в Лондон.