Мечтательница

Глава 5

Ангус Купер позвонил Айану в тот момент, когда тот готовил документы для презентации фирмы нового клиента. Очередная новость — очередная бомба.

Айан внимательно выслушал все, что сказал ему адвокат, схватил в руки ножик для разрезания бумаги и в сердцах вонзил его прямо в подставку старинного чернильного прибора.

— Спасибо, — сказал он Ангусу. — Скажите Федре, что я приеду завтра.

Ангус что-то пробормотал в ответ и повесил трубку. Айан вытащил ножик из подставки и яростно уставился на золотое лезвие.

— Вот еще чертова кукла! — процедил он сквозь зубы, и, не удержавшись, выкрикнул: — Что на этот раз она задумала?

В дверь заглянула секретарша.

— Вы меня звали? — поинтересовалась она.

— Нет, — махнул он ей рукой.

Дверь тихонечко закрылась, и Айан бросил ножик, хлопнул ладонями по столу и уставился в стену. Теперь ему не до документов, все это подождет, пока он не поймет, что за игру затеяла Федра.

Каковы же ее цели? Это ее последнее решение вообще непонятно. Люди, которые никогда не имели больших денег, не бросаются наследством! Поэтому остается предположить, что эта леди ожидает получить что-то взамен.

Айан вскочил и нервно заходил по кабинету. Почему же Федре приходят в голову такие глупые идеи? По складу своего характера, насколько он помнит, она должна быть уравновешенной, разумной, скромной, а вовсе не изворотливой, хитрой искусительницей. Он снова сел в кресло и закрыл глаза.

Федра. Такое красивое, необычное имя, навеянное древним мифом… Имя мечтательницы, имя женщины, способной на великую любовь… Когда-то она была одной из немногих, кому он мог доверять. Но эта нынешняя Федра совсем другая, она вряд ли мечтает… А что же тогда у нее на уме? Неужели?..

О Господи! Айан вздрогнул и напряженно выпрямился. Мысль поразила его. Неужели ей именно это понадобилось? А что же еще? Чего ей может не хватать? Он снова схватил нож и нацелился им на причудливый кактус, за которым заботливо ухаживала его секретарша, но в последний миг одумался, осознав, что растение тут вовсе ни при чем, и полоснул лезвием по газетам.

Понятно, почему эта ведьмочка сделала его жизнь невыносимой. Она знает, чего хочет, и медленно, но верно подбирается к заветной мечте. Да, хороша штучка, нечего сказать! Как это он раньше не раскусил ее? Они же с Рози два сапога пара!

Тут где-то за дверью раздался заливистый женский смех. Вот и Федра сейчас так смеется, подумал Айан. Раньше ему нравился ее смех…

Он зашвырнул ножик в угол комнаты и принялся за бумаги.

Федра доставала из стиральной машины белье, когда в половине двенадцатого раздался звонок в дверь. Айан прибыл, решила она.

Ангус перезвонил ей после разговора с Айаном и поведал, что тот спокойно его выслушал и никакого, всеми предсказываемого скандала не произошло. Федра нимало не удивилась этому обстоятельству, она как никто знала, что Айан умеет хорошо скрывать свои чувства.

Звонок повторился, но она не спешила — решила сперва все убрать в ванной, а уж потом идти открывать. На самом деле Федра просто оттягивала момент неприятной встречи.

На пороге стоял Питер Шарки.

— Привет, Федра, — сказал он, приветливо улыбаясь. — Как поживаешь? Думаю, ты уже пришла в себя после невосполнимой утраты, — хохотнул он.

Черт принес этого идиота, который только и мечтает заполучить Кайн-Клет и сделать из него паршивый отель! Сейчас начнется нудный разговор, а ведь того и гляди появится Айан.

— Привет, Питер, — ответила она без всякого энтузиазма, никак не отреагировав на его бестактное замечание.

— Можно войти? — спросил Питер довольно бесцеремонно. — Мне необходимо поговорить с тобой.

Больше всего Федре хотелось захлопнуть дверь перед его носом. Она не выносила этого типа с его приторной улыбочкой, масляными глазками и вкрадчивым голосом. Зря он думает, что может таким способом втереться в доверие, ее не проведешь. Но поступать невежливо не в ее правилах, поэтому Федра отступила на шаг, неохотно пропуская Питера в дом.

— О чем же ты хочешь поговорить со мной? — спросила она без особого интереса.

— О доме.

Питер уже стоял в холле и озирался по сторонам.

— В каком смысле? — уточнила она.

— Да вот хочу спросить, не слишком ли он велик для тебя одной?

— Возможно.

Объяснять, что дом ей не принадлежит, она не стала. Его это не касается.

— Так я и думал, — просиял Питер. — Послушай, ты же знаешь, что я, прикупив тут кое-какую старенькую недвижимость, превратил ее в весьма доходное предприятие.

— Ты превратил приличные здания в уродливые сооружения. Старинная библиотека украшала город, пока ты не сделал из нее идиотский дешевый магазин. А что касается бывшей почты…

— Ну это ты зря, — прервал ее Питер. — Нельзя идти против прогресса, Федра.

— Смотря что называть прогрессом, — сухо заметила она.

— Да… Так вот, думаю, что Кайн-Клет может стать очень хорошим маленьким отелем, если тут, конечно, сделать небольшую реконструкцию. Да, это будет замечательный отель, именно такой, какой привлекает богатых туристов. Они любят дух старины, но с современными удобствами. Например, лестницу я бы оставил нетронутой…

— Все останется как есть, Питер. Я не продаю дом.

— Послушай, Федра, прояви благоразумие…

— Я очень благоразумна. Если это все, что ты хотел сказать, то разговор окончен.

Тот только покачал головой, продолжая с улыбкой смотреть на сердитую хозяйку дома.

— Неужели ты думаешь, что мне больше нечего сказать такой симпатичной женщине, как ты? А разве ты не предложишь мне как старому другу чашечку кофе?

Какой он, черт возьми, старый друг! Ну, ходили они некоторое время вместе в школу, правда там Питер только дразнил ее… Надо бы выпроводить его — и дело с концом. Но воспитание не позволяет.

— Кофе? Зачем? — все же спросила она на всякий случай. — Нам не о чем болтать с тобой.

Он фамильярно потрепал ее по плечу.

— Да видишь ли, хотел с тобой обсудить одну вещь. Это не займет много времени, разговора как раз на одну чашечку кофе.

Федра вздохнула.

— Ну хорошо. Только если ты больше не будешь говорить о Кайн-Клете.

— Нет-нет! Разговор пойдет о тебе, не о доме.

Вот незадача! Этого еще не хватает. Федра прикрыла дверь ногой и бросила через плечо:

— Пошли на кухню.

Повторять не пришлось — Питер последовал за ней, держась так близко, что ей стало противно от запаха его сладкого одеколона.

— Я не хочу причинять тебе беспокойства, — сказал он.

Врун бессовестный, подумала Федра. Только это тебе и надо!

Питер уселся за стол с таким видом, будто приготовился к долгой доверительной беседе. А ведь совсем недавно тут же сидел Айан, они ужинали вместе… Но разве можно Айана сравнить с этим Шарки?

Вскоре на столе появился кофейник, две самые простые кружки, молоко и сахар. Федра присела к столу. Питер смотрел на нее, нет — оглядывал ее со всех сторон, явно любуясь ее формами.

— А ты девчонка ничего… — задумчиво протянул он.

Она передернула плечами и метнула на него сердитый взгляд.

— Я тебе не девчонка, — отрезала она. Начало разговора ей явно не понравилось.

— О, я хотел сказать…

Но тут Питер осекся, потому что хлопнула входная дверь и раздались чьи-то шаги, а потом зычный мужской голос позвал:

— Федра! Что за глупость оставлять дверь открытой? Кто угодно может войти и… — В кухне появился Айан. — А, вижу, что уже кое-кто вошел! Очень мило. Что тебе тут надо, Шарки?

Он встал в дверях, разглядывая пару, сидевшую за столом. Федра взглянула на него, да так и застыла, не в силах отвести глаз — он был так красив, просто великолепен! Сложен как бог, костюм с иголочки… Господи, а какие у него глаза! Она просто тает, когда смотрит в них…

— Так что? — потребовал он ответа.

— Питер зашел поговорить о деле, — объяснила Федра. — Я пригласила его выпить чашечку кофе.

Это неправда, но что ему до того, кто приходит к ней в гости?

— Понятно. А какое у тебя дело, Питер? Снимаешь порно или тебе по душе больше телефонный секс?

Питер одним глотком допил кофе.

— Слушай, почему ты со мной так разговариваешь, Айан? На самом деле я думал, что Федра захочет продать дом. Он слишком большой для такой маленькой женщины…

— Федру вряд ли можно назвать маленькой женщиной, — заметил Айан с усмешкой. — Ну так что? Она собирается продавать дом?

— Нет. Пока нет. Ладно, мне надо идти. Спасибо за кофе, Федра. Если ты передумаешь…

— Она не передумает, — заявил Айан, взял Питера за локоть и повел его в холл.

Федра осталась на кухне, гадая, о чем это Питер хотел поговорить с ней? Теперь и не узнать, наверное. Но это к лучшему.

Хлопнула входная дверь, снова шаги, и Айан влетел в кухню.

— Так, садись! — приказал он.

— Села, и что?

Сам он остался стоять, опершись рукой о край стола. Теперь он буквально сверлил ее взглядом.

— Хорошо. Давай начнем с Шарки, — не говорил, а чеканил каждое слово Айан. — Что это на тебя нашло? Как ты могла пригласить этого придурка в дом?

— Ничего не нашло. Просто хорошие манеры, — ответила Федра, пожав плечами. — Тебе этого не понять.

— Правда? Ты так считаешь? Или ты забыла, как однажды я преподал тебе маленький урок по этике.

— Этике? Какие ты слова знаешь, однако.

— Знаю. Не только эти.

Федра с удивлением заметила, что его руки сжаты в кулаки и он смотрит на нее властным взглядом старшего наставника. Что это с ним, черт возьми? Она-то думала, что его будет больше заботить вопрос о доме, о Кайн-Клете, и готовилась к разговору с ним именно об этом. Так при чем тут Питер Шарки? Какое у Айана право требовать от нее отчета в ее действиях?! Какое ему дело, кого она приглашает к себе в гости? И как он смеет говорить с ней таким назидательным тоном?!.

— Не тебе учить меня вежливости, Айан, — резко заявила Федра.

— Правда? Почему же ты так решила?

— Ну, раз уж ты желаешь, то преподам тебе урок. Во-первых, ты еще со мной не поздоровался. Как насчет того, чтобы спросить: как поживаешь, Федра? Во-вторых, большинство людей, прежде чем уйти, прощаются.

— Доброе утро, Федра. Вижу, что ты поживаешь неплохо. А что касается прощаний, то я не понимаю, о чем это ты, черт возьми!

Так он не понимает? Ему даже в голову не приходит! Федра поджала губы.

— А вспомни то утро, после похорон отца, — проговорила она ледяным тоном.

— Что? — Он даже подался вперед и наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. — Я же оставил тебе записку.

— Да. Очень краткую.

— А ты что хотела? Чтобы я написал тебе послание, полное извинений?

Федра медленно отпила несколько глотков остывшего кофе.

— Это было бы весьма неплохо, — заявила она.

Судя по всему, после этих ее слов должен был неминуемо последовать взрыв эмоций, но ничего такого не произошло — Айан просто спокойно уселся напротив. Легкая улыбка коснулась его губ.

— Ты же знаешь, что не дождешься от меня извинений, — просто сказал он, а когда она нахмурилась, добавил: — Разве они нужны тебе?

— Нет, не нужны.

— Ну, тогда… — Он не закончил фразы, а только пожал плечами.

Федра молчала, продолжая смотреть на него.

Айан понял это как ожидание объяснений и продолжил:

— Если хочешь знать правду, то я уехал неожиданно для самого себя, под влиянием момента. Проснувшись под утро, я вдруг услышал, как ты вздыхаешь во сне там, у себя в комнате.

Федра удивленно подняла брови.

— Только не говори мне, что я так громко вздыхала! — воскликнула она.

— Нет, но мне было слышно. Такой… будоражащий вздох, вызывающий всякие фантазии… Я подумал, что вот там лежит молодая красивая женщина, мы одни, в доме никого…

— Но ты же сказал… — Федра не смогла договорить, задохнулась, но, справившись с собой, выпалила: — Ты сказал, что тебе это не приходит в голову.

— Не приходило, — поправил ее Айан. — А когда это случилось, я решил, что мне лучше уехать. Не хватало мне еще дать волю своим инстинктам.

Она слушала, потупив взор. Он что, хочет снова каким-то образом задеть ее, поддразнить или действительно говорит грубую правду?

— Не стоило тебе так беспокоиться, — немного хриплым голосом сказала она. — Знай, я полностью контролирую свои инстинкты. Вряд ли ты бы осмелился применить силу.

Айан слегка отодвинулся от стола и сел, заложив ногу за ногу.

— Конечно нет, не осмелился бы. И прекрасно это понимал в тот момент. Но, чтобы не мучиться, я решил незамедлительно отправиться в Лондон, где меня ждали неотложные дела. Вот так я и уехал не простившись. А насчет извинений… Я же тебе сказал, что не считаю это нужным.

Он заявил это как нечто само собой разумеющееся. Федра даже передернулась от негодования. Ей снова захотелось дать пощечину этому наглецу, который даже не понимает, что оскорбляет ее.

И зачем только она решила спасать его наследство и дала согласие на брак с Чарльзом? Он не заслуживает такой жертвы.

— Тогда какого дьявола ты притащился сюда? — грубо спросила она, ибо держать себя в руках уже становилось невмоготу. — Вряд ли для того, чтобы поблагодарить меня за Кайн-Клет.

Айан ничего не ответил. Федра сидела, опустив голову, и тупо смотрела в пустую чашку. Она не видела, но слышала, как он встал и прошел к окну. Пауза затягивалась, молчание становилось невыносимым. Она подняла голову и посмотрела в его сторону: Айан стоял спиной к ней, скрестив руки на груди. Только по напряженным мышцам шеи можно было догадаться, что он не так уж спокоен, как хочет казаться.

— Тебе надо, чтобы я поблагодарил тебя? — спросил Айан не оборачиваясь.

— Обычно все так делают, когда получают от кого-либо нечто очень желанное.

— Хорошо, спасибо, — сказал он сухо и повернулся. — А теперь признайся, что ты хочешь получить от меня взамен.

— Взамен? — проговорила Федра, и голос ее дрогнул.

От волнения у нее даже вспотели ладони, и она вытерла руки о джинсы.

— Почему ты считаешь, что мне что-то от тебя нужно?

— Никто не отдает наследство просто так. Конечно же тебе что-то нужно.

— Нет, не нужно. Что мне может быть нужно от тебя?

Он вдруг улыбнулся, но эта его улыбка больше напоминала злорадную усмешку человека, раскрывшего коварный план врага.

— Ну раз ты меня убедила в том, что с инстинктами у тебя полный порядок, — начал Айан неожиданно вкрадчивым голосом, отчего Федра сразу насторожилась, — то, полагаю, ты собираешься затащить меня под венец. Видишь ли, я встречался утром с Ангусом Купером, Он мне поведал, что мой престарелый папочка с самого начала мечтал поженить нас…

— Поженить? Нас с тобой поженить? Как это он мог?.. При чем тут?.. — Сказать еще что-то она не смогла, мысли путались, язык не слушался.

Айан продолжал, не обращая никакого внимания на лепет растерянной Федры.

— Отец всегда хотел, чтобы я плясал под его дудку, даже в таком деликатном деле, как женитьба. Помнишь, как он относился к Рози? А вот тебя выбрал он, а не я. В этом вся разница. Только он мог найти мне подходящую партию.

— Как лестно, — попробовала съехидничать Федра, но на самом деле она сейчас просто ненавидела Айана за то, что он вроде бы обвиняет ее за хитрые планы отца.

Неужели Чарльз предвидел все это? Подставил ее, однако, нечего сказать! Это так несправедливо…

— Это несправедливо, — высказала она вслух свою мысль.

— Да, согласен, — немедленно подхватил Айан. — Он решил, что раз на карту поставлен Кайн-Клет, то я тут же клюну на его наживку. Ведь он пообещал это тебе, да? А когда сразу не получилось, то тебе пришло в голову подсунуть мне взятку в виде возврата наследства. — Он помолчал и потом заявил ледяным тоном: — Ничего у тебя не выйдет, Федра. Я уже сказал Ангусу, что не принимаю подаяний.

Федра закрыла глаза и просчитала до двадцати. Главное, не сорваться. И не смотреть сейчас на Айана, не видеть его издевательского взгляда, циничной усмешки, не то она не удержится и запустит в этого придурка чем-нибудь тяжелым. Потом она встала, собрала посуду и пошла к раковине.

— С чего ты взял, что я мечтаю выйти за тебя замуж? — спросила она наконец, не оборачиваясь. — У меня есть то, что твой отец оставил мне.

— Не так уж много, если разобраться. Дом да несколько ценных бумаг. Но вот фирма «Требэниан адвертайзинг» действительно лакомый кусочек. Кроме всего прочего, это повлечет за собой значительное повышение твоего статуса.

— Возможно, — сказала Федра. — Но ты забываешь, что в этом сценарии погони за благами есть одна маленькая неприятность.

— Да? И какая же?

— Ты. В набор перечисленных приобретений ты забыл включить себя.

— Ты считаешь меня неприятностью? — искренне удивился он.

Федра чуть было действительно не запустила в него кружкой.

— Именно так я и считаю. Мужчины, которые думают, что просто неотразимы, меня не привлекают.

— Правда?

Неожиданно Айан оказался рядом с ней, сзади. Одной рукой он оперся о край раковины, а другой нежно провел по шее Федры. От этого прикосновения по ее телу разлилось приятное тепло и сердце сладко замерло.

— Повернись ко мне, Федра, — почти приказал Айан.

Не подчиниться оказалось свыше ее сил. Она медленно повернулась, но боялась поднять на него глаза. Айан положил руки ей на талию и держал так, немного поодаль от себя и не слишком крепко. При желании Федра могла вывернуться и отойти, но она только отпрянула назад и стояла не дыша, замерев в ожидании. Его руки тем временем скользнули на ее бедра, потом на ягодицы… Федра задохнулась от наслаждения.

— Вот видишь, — сказал вдруг Айан. — Ты вовсе не считаешь меня неприятным приложением к набору всяческих благ. Да я и не поверил тебе.

Федра не ответила. Чувствуя на себе его пристальный взгляд, она не устояла и взглянула на него. Завораживающий блеск в глазах Айана вызвал в ней трепет едва ли не больший, чем его поглаживания по спине, по ягодицам…

— Пожалуйста… — пробормотала она. — Пожалуйста, не надо…

Он опустил руки и отступил на полшага. Тут бы ей и убежать прочь из кухни, но торжествующая улыбка Айана неожиданно привела ее в чувство. В ней заговорила гордость и задетое самолюбие. Нет, так просто уйти нельзя.

— Все это совсем не важно, — сказала она, немного отдышавшись. — Но я вовсе не хочу выходить за тебя замуж. Ты мне даже не нравишься, больше не нравишься, — поправилась она. — А ведь когда-то… Впрочем, это тебе неинтересно. Но именно поэтому я и вышла замуж за твоего отца… Чтобы он не продал Кайн-Клет Питеру, чтобы дом в конце концов достался тебе. Теперь он твой, а я поеду обратно в Кент, где мне до сих пор держат место.

Наступило тягостное молчание. Айан снова вернулся к столу и уселся там в позе Наполеона — откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Это Федра помнила еще из курса психологии.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Айан. — Как это ты вышла замуж ради того, чтобы Кайн-Клет достался мне?

— Я уже все объяснила.

— Ты нарочно хочешь напустить туману?

— Нет.

Она вовсе не собиралась ничего выдумывать и не могла понять, почему Айан ей не верит. Правда, иногда ей самой казалось, что все происшедшее тем июньским днем было каким-то сном…

Питер Шарки заходил к Чарльзу днем, и когда позже, после ухода гостя, Федра принесла в гостиную чай, то ее поразил вид старика — он сидел в своем любимом кресле со злорадной усмешкой на губах.

— Мистер Требэниан? Что вы сделали? — воскликнула она, прекрасно зная, что все это неспроста.

— Сделал? Я? — переспросил тот с невинным видом. — Ничего такого я не сделал. Просто согласился продать дом молодому Шарки. Он из тех парней, у которых есть цель в жизни.

— Вы согласились? — воскликнула Федра. — Мистер Требэниан, быть такого не может! Вы не можете продать Кайн-Клет!

При этом она накрывала стол к чаю, но лучше бы она этого не делала. Руки у нее дрожали так, что посуда дребезжала, молоко из молочника расплескалось, а бисквиты свалились с тарелки на пол.

— Могу! Это мой дом! — упрямо заявил старик и, гордо подняв голову, посмотрел на девушку с видом капризного ребенка, который спорит из духа противоречия.

— Но… Почему вам понадобилось продавать Кайн-Клет Питеру? Вы же знаете, что он с ним сделает. А как же Айан? Он так любит этот дом…

— Ха! Надо было ему раньше об этом подумать, правда? И Джоан тоже. Пусть это будет для них наказанием за то, что не хотели слушаться. Она взяла и вышла замуж за этого своего принца. А что до Айана… тоже хорош, женился на какой-то кукле.

— Но…

— И не возражай. Он вытворяет что хочет и ни с кем не считается. Даже не сумел выбрать себе настоящее дело! Реклама! Как я могу гордиться сыном, который занимается рекламой?

— Но у него прекрасно идут дела…

— Конечно. Реклама! Подумать только! Это же все вранье. Мой сын зарабатывает на жизнь враньем. Легко вести такие дела.

Федра поняла, что тут с ним спорить бесполезно, и решила попробовать изменить тактику.

— Но вы же любите Кайн-Клет. Это ваш фамильный дом, Айан и Джоан ваши дети, ваша семья. Они оба выросли здесь. Для Айана Кайн-Клет особенно дорог.

— Ну и что? Все равно дом уйдет к молодому Шарки.

— И это только потому, что сын и дочь не пляшут под вашу дудку? — взорвалась вдруг Федра, которой надоело миндальничать со старым упрямцем.

— Ха! Именно поэтому. Пора этим двоим понять, что надо было считаться с родным отцом. — Но, мистер Требэниан! Вы не можете так…

— Могу. Это мой дом. Я волен делать с ним все, что захочу. А что это ты встала тут? Почему не наливаешь чай? — грозно спросил Чарльз, нарочито сердито посмотрев на Федру.

Понимая, что все это только уловка, она не стала спорить и разлила чай по чашкам.

— Пожалуйста, мистер Требэниан, — проговорила она вдруг, умоляюще глядя на хозяина. — Может быть, вы перемените свое решение?

— Не понимаю, тебе-то что за дело? Это же не твой дом.

— Да, — согласилась Федра. — Но ведь я прожила здесь почти всю свою жизнь. Я думала… Ну, в общем, он стал мне как родной дом. Мне всегда приятно возвращаться в Кайн-Клет… Даже представить себе не могу и не хочу, во что он превратится, если достанется Питеру Шарки.

— Гм, — задумчиво хмыкнул Чарльз, разглядывая Федру. — Хорошо, тогда я оставлю дом тебе. Если ты, конечно, хочешь.

— Мистер Требэниан! Да вы что?! Вы не можете этого сделать!

Он вряд ли говорил серьезно, но она должна была как-то заставить его задуматься. Чарльз, конечно, болен, но это не оправдывает его глупого поведения.

— Почему же не могу? Сядь, девочка. Перестань стоять у меня над душой!

Федра присела на краешек стула, стоявшего рядом с креслом Чарльза, и, глядя ему в глаза, постаралась убедить его:

— Даже если вы оставите дом мне, ваше завещание признают в суде недействительным, если, конечно, дети оспорят его, а они это сделают.

— Ах так… — вроде бы растерянно проговорил старик. С минуту он сокрушенно качал головой, потом вдруг просиял и заявил: — Суда не будет, если я женюсь на тебе! Правильно?

Что это он такое говорит? С ума сошел, что ли?

— Может быть… Но дело не в этом. Вы не можете…

— Почему? Слишком стар, по-твоему? Нет уж. На колени я не встану, но… — Он схватил ее руку и прижал к сердцу. — Ты выйдешь за меня замуж, Федра Пенденинг? Ничего хорошего в этом нет, но потом тебе будет легче.

— Мистер Требэниан! Вы ведете себя глупо! — попробовала одернуть его Федра и хотела высвободить руку, но тот не отпускал ее.

— Нет, не глупо. Выйди за меня замуж, не то продам дом Питеру Шарки.

— Но… Это же несерьезно!

— Очень серьезно.

Федра пребывала в полном замешательстве. Она вдруг покраснела и опустила глаза, не зная, что сказать.

— Нечего тебе впадать в панику, — с усмешкой сказал Чарльз. — Волноваться по поводу этой стороны брака не стоит. Я теперь этим не занимаюсь. Надо заметить, к сожалению.

— О, да я вовсе не думала… то есть вы, конечно, в общем…

— Ладно, перестань. Ты в полной безопасности. Брак со мной ничего для тебя не изменит, все будет так же, как и раньше. А когда я умру, ты станешь хозяйкой дома.

— Нет, это не мой дом. Он нужен Айану.

— Да ну? Все, выбирай: или выходишь за меня замуж, или я продам его Питеру Шарки.

Чарльз замолчал, закусив губу как упрямый ребенок, который всем своим видом хочет показать, что ни за что не уступит.

Айан когда-то назвал отца хитрым интриганом, и Федру это возмутило, но теперь она поняла, что тот имел в виду.

— Почему вы хотите так поступить? — спросила она, стараясь постичь, что стоит за этим ультиматумом, а заодно и попробовать заставить старика передумать.

— Потому что ты хорошая девочка, которая делает то, что ей говорят. В большинстве случаев. Вот поэтому ты сейчас здесь, да? Помогаешь матери.

— Да, но не потому, что она велела мне приехать. Мистер Требэниан, вы не можете…

— Прекрати рассказывать мне, что я могу, а что нет! Лучше подумай хорошенько.

Чарльз отпил несколько глотков чая и закрыл глаза. Федра попробовала свой чай — остыл. Она налила себе новую порцию и стала думать.

Что будет, если она согласится? Что теряет? Ничего, кроме права выйти замуж за другого. Но это не актуально. Что она приобретает? Дом, в котором прошло ее детство, который она любит и ценит и который должен по праву принадлежать сыну Чарльза… Так и произойдет, если Чарльз сдержит свое слово, что само собой разумеется.

Когда Чарльз Требэниан открыл глаза, Федра сказала ему:

— Очень хорошо. Я выйду замуж за вас… Чарльз.

Тот в ответ радостно хохотнул.

— Я знал, что ты разумная девочка, — похвалил он ее.

Через неделю они поженились. На домашней церемонии, которую провел судья, присутствовали только Ангус и Эстер. Никакого празднества не было. Как только все закончилось, Чарльза уложили в постель, чтобы дать ему отдохнуть.

— Понимаешь, — сказала Федра Айану, который сидел неподвижно за столом, — у меня не было другого выхода, кроме как выйти замуж за твоего отца.

— Может, и так, — согласился Айан. — Если учесть, что ты ожидала получить наследство.

Федре очень захотелось все бросить и уйти к себе, зарыться лицом в подушку и завыть от отчаяния.

— Но дело ведь в том, — терпеливо пояснила она, — что если бы Чарльз оставил мне наследство просто так, то ты опротестовал бы завещание и суд признал бы его недействительным. Я же так ему и сказала.

— И предложила ему взять тебя в жены? Гениальный ход.

— Нет, — процедила сквозь сжатые зубы Федра, стараясь не допустить скандала. — Он сказал, что завещание будет иметь силу, если я буду вдовой. Или что-то в этом духе. Я просила его перестать говорить глупости, но потом вдруг поняла, что он не шутит и действительно продаст Кайн-Клет Питеру, если я не соглашусь. Я приняла его предложение… Только таким образом я могла отдать все наследство тебе.

Он не верит ей, не верит! Но она должна все рассказать, должна была давно объясниться с Айаном.

Тот не отрываясь смотрел на нее, ловил каждое слово, потом проговорил:

— Не думаешь ли ты, что отец догадался бы о твоем намерении? Если все так и было.

Да, так она и знала — он не верит ей. Федра тяжело вздохнула.

— Я не знаю, что и думать. Минуту назад ты заявил, что, по словам Ангуса Купера, твой отец хотел нас поженить. Может быть, ему пришло в голову, что если Кайн-Клет станет моим…

— То я попаду в его аккуратно расставленные сети и выполню задуманное им. Только таким образом смогу заполучить свой собственный дом. Господи! — Айан даже схватился за голову. — Этот злобный старик уже в могиле, но даже оттуда пытается командовать!

Федру неприятно поразили его слова — нельзя так говорить о своем покойном отце. Она ничего подобного не чувствовала по отношению к своему отцу, но, наверное, потому, что тот не являлся частью ее жизни. Да, но она никогда не испытывала к нему ненависти.

— Айан, даже если все это так, тем не менее мне кажется, Чарльз хотел тебе только добра. Он любил нас обоих по-своему.

Она сказала все это очень тихо, чувствуя себя беспомощной и побежденной. Какой смысл пытаться доказать Айану, что она поступила так в его интересах? Он никогда не поверит, потому что уже составил свое собственное мнение.

Неожиданно он встал и подошел к ней. Почти вплотную.

— Ты веришь в то, что отец продал бы дом Питеру?

Неужели он серьезно интересуется ее мнением? Федра слегка отстранилась, испугавшись того магнетического притяжения, какое она обычно испытывает от близости его тела.

— Может быть, — ответила она. — Да, я думаю, он мог бы так поступить. Если уж решился любым способом доказать тебе, кто здесь главный. — Айан посмотрел так недоверчиво, что она поспешила добавить: — Мама говорит, что он не продал бы Кайн-Клет. Она знает его лучше, чем мы с тобой. Ну а я просто в растерянности, Айан. Получается, что и мной он манипулировал как хотел.

На это Айан ничего не сказал, только вздохнул со стоном. Тогда Федра осторожно прошмыгнула мимо него и направилась к двери, но не удержалась и обернулась. Он как-то странно смотрел на нее, в глазах стояла боль…

— Но ты же понимаешь, — проговорил он, и голос его вдруг сорвался, — что я не могу принять от тебя такой дар. Могу только выкупить дом у тебя. Даже настаиваю на этом.

Так, значит, он до сих пор считает, что она вышла замуж за Чарльза из корыстных побуждений?

— Я знала, что ты попытаешься дать мне за дом деньги, — призналась Федра. — Но я не собираюсь его продавать. Он твой без всяких условий. Мне он не нужен.

Они впились друг в друга взглядом, но ни один не собирался уступать. Ни в деле о наследстве, ни в этой игре в «гляделки». Наконец Айан тряхнул головой.

— Помоги мне Бог. Так ты вполне серьезно?

— Да. Я же тебе все сказала.

— Ладно. Думаю, ты меня убедила.

— Еще бы. Я подписала все бумаги.

— Почему ты ничего не сказала мне? Почему не остановила? Не объяснила, что я ошибаюсь насчет тебя?

— Не знала, как это сделать. А потом ты был так груб, так отвратителен, что я решила не искушать судьбу, не нарываться на большие неприятности и поручила все мистеру Куперу.

Про Джоан она умолчала, хватит с Айана и этого.

— Хорошо, признаю свое поражение. Но ты должна понять — твой широкий жест так и останется жестом. Я не могу воспользоваться твоей щедростью.

— Широкий жест? — воскликнула Федра, которая только сейчас догадалась, что ее дар ущемляет самолюбие гордого Айана. — Значит, твоя глупая гордость не позволяет тебе принять подарок от дочки экономки? Это поэтому ты притворялся, что не веришь мне? Придумал, что я использую дом как предлог, чтобы тебя…

— Не говори глупостей, — беззлобно прервал ее Айан. — Мне совершенно безразлично, кто ты по происхождению. Я не могу принять дар от женщины.

— Да? А если бы я была мужчиной?

— Ты не мужчина. Кстати, ни один мужчина, из тех, кого я знаю, не поступил бы как последний дурак, отдав свой дом кому бы то ни было. Разве только у него на то были бы какие-то особые причины.

— Так, значит, я последняя дура! — воскликнула Федра, вернулась к столу и в сердцах стукнула по нему кулаком. — Ну что ж, это лучше, чем прослыть хапугой и охотницей за наследством.

Айан почесал затылок и устало взглянул на нее.

— Да, думаю, что это точно лучше.

— Ага, стало быть, ты наконец понял, что я вышла замуж за Чарльза из-за тебя? Вернее, отчасти из-за тебя, потому что, кроме всего прочего, не могла согласиться отдать Кайн-Клет на растерзание Питеру Шарки. Могу себе представить, во что он превратил бы этот особняк. Я…

Она запнулась, перевела дыхание и хотела продолжить, но Айан вмешался:

— Федра, послушай, это какое-то сумасшествие! О чем мы спорим? Ни один из нас не хочет, чтобы Кайн-Клет попал в руки Питера. Мне нужен этот дом, а ты говоришь, что тебе…

— Я на него не претендую.

— Тогда какого черта ты не разрешаешь мне купить его у тебя?

Резонный вопрос. Действительно почему? Для него это не такая уж большая сумма, а для них с матерью…

— Я не могу, — решительно заявила Федра. — Иначе я буду считать, что вышла замуж за Чарльза корысти ради, как ты и думал. А ты… Ты никогда не будешь до конца уверен, что это было не так.

— Это очень важно?

Айан не сердился — он смотрел на нее, и во взгляде его читалась нежность.

— Да, очень важно.

Вынести этот взгляд ей было трудно, тем более что через какое-то время у него в глазах появилось почти игривое выражение. Так он смотрел на нее недавно, когда хотел доказать, что небезразличен ей. Тогда она с трудом выдержала испытание, теперь же может не устоять. Нет, нельзя позволить Айану думать, будто он для нее больше, чем просто друг. Бывший друг, исправила она себя на всякий случай.

— Видишь ли, я собираюсь сама чего-то добиться в жизни, — стала объяснять Федра. — Не хотелось бы, чтобы ты или кто-либо другой считал, будто для этой цели я использовала больного старика, которого уговорила оставить мне наследство.

— Да-а… — протянул Айан, кивая головой. — Знаешь, твоя ненормальная логика вполне доступна пониманию.

— Не смей называть меня ненормальной!

— А с тобой все в порядке? А может, и у меня крыша поехала? Я ведь ни за что не приму этот проклятый дом от тебя в подарок.

— Это не проклятый дом. Это твой родной дом. Ты любишь его.

Он только пожал плечами.

— Мне не впервой терять то, что я люблю. В конце концов привыкаешь к тому, что любовь проходит.

Он говорил об этом таким бесстрастным тоном, что можно было подумать, что ему уже все равно. Но ведь все это правда, Айан знает горе потери — мать, Рози, а теперь и Чарльз, отец. Только вот действительно ли он разучился переживать?

— Здесь другое, — сказала Федра. — Потерь не будет, Айан. Я хочу, чтобы ты забрал Кайн-Клет.

— Это я уже слышал. Но меня не волнует, что хочешь ты.

Взгляды их опять скрестились, как шпаги, — никто из них не собирался отступать. Напряжение нарастало, но тут старинные часы в столовой пробили час дня.

— Мне пора готовить ланч, — сообщила Федра, продолжая смотреть Айану в глаза.

— Нет, сперва решим этот вопрос.

Она тяжело вздохнула, предчувствуя, что последует за этим, но тут вдруг Айан подошел к ней и обнял за талию.

— Успокойся, — сказал он примирительным тоном. — Если уж нам суждено продолжать спор, то давай перейдем в более удобное место. Посидим как цивилизованные люди, все обсудим и, может, найдем разумный способ договориться.

Он не сказал «придем к решению», отметила Федра. Осторожничает! К ее явному сожалению, они прошли в гостиную, где она обычно чувствовала себя весьма неуютно. Там Айан усадил ее на диван.

— Так какие способы договориться ты имеешь в виду? — поинтересовалась она.

Он ничего не ответил, бросил свой пиджак на стул и закатал рукава рубашки.

Жарко, что ли? — подумала Федра. Она как зачарованная следила за ним, не в силах отвести взгляд от его крепких рук. Дыхание ее участилось, и когда она заметила это, то поспешила заговорить с Айаном, чтобы не выдать себя.

— Ты еще не извинился, — сказала она громко, даже слишком громко.

— За что же?

— За то, что считал меня корыстной злодейкой.

— Разве? Я бы не стал думать о тебе плохо, если бы ты мне все объяснила с самого начала.

Айан открыл бар и стал разливать напитки. Федра посмотрела ему в спину и заявила:

— Айан, ты самый заносчивый, самый неблагодарный человек, какого я когда-либо встречала.

— Спасибо, я стараюсь, — ответил он, не поворачиваясь.

Она схватила маленькую подушечку и собралась уже запустить ею в Айана, но передумала и положила ее на место. Оказалось, он все заметил.

— Очень мудрое решение, — усмехнулся он. — А то я мог забыть, что мы уже взрослые, и ответить тем же.

— Хорошо бы ты сумел вспомнить детство. Правда, нам тогда легче было общаться. Я тоже была другой…

Айан подал ей рюмку шерри.

— А ты хочешь, чтобы было как раньше?

— Да, иногда хочу.

— Ага… Ну так это можно сделать, и очень просто. Уверен, что ты уже догадалась.

— Нет. О чем ты?

— Тогда перестань упрямиться, отмени свое решение. Это будет вполне нормальный жест. Но, боюсь, ты не сделаешь этого.

— Да, не сделаю, — резко ответила Федра, которую начал раздражать этот разговор.

— А если я извинюсь перед тобой?

— А ты извинишься?

— Послушай, давай оставим пустой спор. Тебе ведь следовало заранее предупредить меня о том, как ты собираешься поступить. Черт возьми, Федра, как ты думаешь, что я должен чувствовать? Пойми же меня правильно. Меня вовсе не воодушевляет твоя неожиданная щедрость. К этому надо привыкнуть, смириться, что ли… Никто еще так не поступал со мной.

Айан уже давно сидел рядом с ней на диванчике, положив руку на спинку, так что она даже ощущала прикосновение его пальцев к своей напряженной шее. Но взглянуть на него не решалась, боясь поддаться на уговоры. Она прекрасно его понимала — для него немыслимо принять ее подарок.

— Ну так что? Ты продашь мне дом?

Федра крутила в руках рюмку с ликером, делала вид, что ей интересно наблюдать, как сверкает хрусталь, хотя на самом деле ей хотелось прильнуть к плечу Айана и забыть обо всем на свете.

— Нет, — ответила она. — Ты знаешь, что я не сделаю этого. Но не думай, что я все это устроила, потому что так беззаветно предана тебе. Это дело принципа: Кайн-Клет принадлежит тебе по праву.

— Если так, то мне больше нечего сказать. А раз мы не сумели прийти к компромиссу, давай на время перестанем вообще обсуждать эту тему. И у меня есть одно предложение.

— Какое?

Она повернулась к нему и увидела на его губах ту самую улыбку, которая всегда сводила ее с ума.

— Предлагаю, чтобы на то время, пока ты придешь в чувство, кто-нибудь другой принял на себя заботы о доме, третье лицо, но человек, заслуживающий доверия.

— Я уже пришла в чувство, — заявила Федра немного заносчиво, обидевшись, что Айан считает, будто она не в себе. — Но мысль эта неплохая.

— Хорошо. Тогда решено. А что ты там сказала о своих чувствах?

Федра растерянно заморгала, и у нее перехватило дыхание, потому что Айан наклонился к ней. Лицо его было так близко…

— Чувства? — пробормотала она. — Какие чувства?

— Вот и я спрашиваю какие? Давай проверим?

— Что? О чем это ты?

Он неожиданно провел ладонью по ее волосам, прикоснулся к затылку и придвинул ее голову ближе.

— Я говорю о том, что пора скрепить наш договор поцелуем.

Не успела Федра и слова сказать, как Айан прижался губами к ее полураскрытому рту. Поцелуй длился и длился, и у Федры голова пошла кругом, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.