Между нами пламя

Глава 29

Гроз

Глубоко в груди начинает вибрировать неконтролируемый смех. Может, я такой же псих, как моя мать? Может, рано или поздно тоже попаду в дурку? Нормальные люди не смеются в такой ситуации.

Судя по ощущениям, рожа опухла. Костяшки на руках сбиты. В голове лёгкий сотряс, потому что когда я упал, шмякнулся затылком о стол. А ещё рёбра болят, потому что Алина рухнула на меня резко и неожиданно.

И теперь я прижимаю её к себе и глухо смеюсь, зарывшись носом в её макушку.

Всё было разыграно, как по нотам. Алина повела себя именно так, как и должна была. Она выбрала меня. И всегда будет выбирать, так или иначе.

В глазах футболиста шок. Его друзья в безмолвном ахере. Но когда в кафе врываются менты и ОМОН, ступор парней сменяется руганью и матом.

Алина пытается высвободиться из моих рук, но я крепко держу её за талию. Она кричит ментам, что парни не виноваты, что их нельзя забирать. Но служивым насрать на девчонку. Футболистов выводят из кафе. Лишь тогда я отпускаю её.

Девушка тут же пытается выбежать на улицу, но оставшиеся два мента останавливают её, чтобы она дала показания как свидетель. А меня осматривает подъехавшая скорая. По всем законам жанра я – пострадавшая сторона.

Потом берут показания и у меня.

Через полчаса нас отпускают. И когда Алина наконец выбегает на улицу, я мчусь за ней. Схватив за плечи, силой усаживаю в свою машину.

– А теперь мы поговорим! – рычу угрожающе, крутанув ключ в замке. – Ты моя на несколько часов. Смирись!

– Хорошо, мы поговорим, – цедит она сквозь зубы. – Но ни о каких часах не может быть и речи. Я должна поехать в участок и быть там со своим парнем. Понятно?

Зажмуриваюсь на секунду, чтобы не заорать.

Не выходит.

И я ору.

– Я ЗАКРОЮ ТВОЕГО ПАРНЯ, ПОНЯЛА?! ЕСЛИ ПРЯМО СЕЙЧАС НЕ ПЕРЕСТАНЕШЬ ГОВОРИТЬ О НЁМ, Я, МАТЬ ТВОЮ, ЕГО ЗАКРОЮ!

Давлю на газ. Хрен его знает, куда еду. Просто хочу убраться отсюда.

Алина молчит, сжавшись в кресле. Взглянув на неё, вижу, как дрожат её губы. Мышка выглядит напуганной, чертовски напуганной.

Она боится меня?

Бл*ть... Да я сам себя немного боюсь. Особенно сейчас, когда адреналин ещё не отпустил после драки. И потому, что я не видел Алину долбаных семь дней. Мне как воздуха её не хватало!

Пи*дец!! Ну почему она?!

Может быть, так же, как и моя мать, я обречён помешаться на ком-то? Может, это диагноз? Какая-то наследственная херня?

Разговор с самим собой делает всё только хуже. Я торможу на обочине. Даю себе несколько секунд отдышаться и относительно вменяемым голосом спрашиваю:

– Что ты написала в своих показаниях? Что я ударил первым?

Она молчит. Вбуравливаю свои глаза в её лицо.

– Что?!

– Что же ты не спросил у полиции? – не удерживается она от язвительного тона. – Зачем ты вообще всё это устроил? Почему преследуешь меня?

– А разве это не очевидно?

– Ну да... флешка, – грустно усмехается она. – И тебе плевать, кто и как пострадает, пока ты не получишь желаемое.

– Ты права. Только дело совсем не в флешке.

– Тогда в чём?! – в сердцах выкрикивает она.

– В ком, – поправляю её.

И не собираюсь больше ничего добавлять. Признаваться в своей безумной тяге к ней я не буду. Оставим это на потом. А пока я просто хочу... Хочу затащить её на заднее сиденье и целовать, целовать, целовать... И завтра делать то же самое. И послезавтра.

А если начнёт сопротивляться, буду её шантажировать. Уничтожу всю футбольную команду, если понадобится.

Да, я болен. Болен это серой мышью, черт бы её побрал!

Вновь жму на газ. Включаю кондей на полную, потому что горю. Убираюсь с оживлённых улиц, выезжаю на трассу.

– Куда мы едем?

– Не знаю.

Хотя я знаю. На дачу, которую Юлиана считает своей. Это единственное подходящее место, где сейчас никого нет. Даже персонала.

– Егор, мне надо позвонить, – шепчет Алина.

Бросаю на неё взгляд. Глаза, полные слёз, с мольбой взирают на меня.

– Хорошо, звони. Ставь на громкую.

Она кому-то набирает. Слышатся гудки, потом резкое «Да!»

– Папа... Парни в участке.

– В курсе уже, – с недовольством. – Сейчас еду туда. Ты где?

– Я... Я... – замолкает. И тут же сбивчиво шепчет: – Меня долго допрашивали. Я тоже сейчас туда поеду.

– Ладно, увидимся...

Звонок обрывается.

Я буквально давлюсь ядом.

– Похоже, ты совсем не знаешь меня, мышка, раз считаешь, что попадёшь сегодня к своему футболисту.

– Но ты же понимаешь, что теперь отец будет меня ждать? Если я не приеду, он... – её голос дрожит.

Выкручиваю руль, съезжаю на обочину, вдавливаю тормоз. Развернувшись к ней всем телом, хватаюсь за её сарафан и подтягиваю Алину к себе.

– Ну что он может, а? Что твой отец может сделать? – рычу напротив дрожащих губ.

Огромные карие глаза наверняка видят перед собой монстра. Ничего! Она это переживёт!

– Он как минимум будет меня искать, – шепчет мышка. – Обратится в полицию.

– Мой отец прокурор, – напоминаю ей. – А его продажность ты мешаешь мне доказать... Хотя знаешь, я даже рад, что флешка пока у тебя. Сейчас не время обнародовать то, что на ней есть. Нужно дождаться более подходящего момента. И тогда ты отдашь её мне. Ведь отдашь?

Утвердительно моргает.

Хорошая девочка.

Разжимаю пальцы, выпуская ткань сарафана, и Алина тут же вжимается в дверь спиной.

– Отпусти меня, пожалуйста!

– А знаешь, я даже до участка тебя довезу, – резко меняю планы. – Но при одном условии.

– Каком?

Придвигаюсь настолько близко к ней, насколько это вообще возможно. Одной рукой упираюсь в спинку её кресла. Вторую кладу на колено мышки.

– Поцелуй меня – и можешь быть свободна. На сегодня.

Кажется, она в шоке. Недоверчиво смотрит мне в глаза и сильнее вжимается в дверь.

– Я не стану... – произносит охрипшим голосом.

– Тогда я напишу заявление, – пожимаю плечом. – Вся команда участвовала в драке. Как там это называется? Групповое нападение, да?

– Ты ударил первым! – восклицает она.

– Ты об этом заявила?

– Меня об этом не спросили! – её голос срывается.

– Видишь, ты даже перед ментами меня защищаешь, – усмехаюсь я.

Алина стряхивает мою руку с колена. Перехватываю её за подбородок.

– Поцелуй. Один. Это же несложно. Обещаю, никто об этом не узнает.

Она смотрит мне в глаза, а потом взгляд сползает на мой рот.

Давай же... Методы неважны, главное – получить желаемое. А сейчас я желаю её рот так, как единственный грёбаный источник влаги, способный утолить жажду.

Давай же, ну!..