Между нами пламя

Глава 43

Алина

Всё как в тумане... Полиция, скорая, больница...

Сэвен винит во всём меня. И он прав... Мне с самого начала нужно было отдать флешку Егору, позволив ему самому разбираться с этой ситуацией. Разбираться с собственным отцом.

И наплевать на Юлиану, да?

Нет. Да. Не знаю...

Но теперь мы все под ударом. И Юлиана, и папа, и команда.

Я совершенно запуталась, чёрт возьми!

Иду по больничному коридору. Ноги подкашиваются. Зарулив в туалет, долго плещу в лицо прохладной водой, а потом смотрю на себя в зеркало... Наконец решаюсь. Откинув волосы за спину, с ужасом разглядываю багровые отпечатки от пальцев на своей шее. И на миг мне кажется, что они всё ещё на мне – руки того парня. Вновь умываюсь, смывая слёзы. Возвращаю волосы на место, снова прикрывая синяки, и выхожу в коридор.

Мимо меня проносится зарёванная Ева.

– Эй! Ева! Что случилось?

Пытаюсь её остановить, но она будто бы ничего не видит и не слышит. Не обращая на меня внимания, мчится к лестнице. А я бегу в противоположную сторону – к палате Тимофея.

Затаив дыхание, заглядываю внутрь. Здесь никого нет, кроме Тима. Подхожу к его постели. Делаю вдох лишь тогда, когда его неподвижное тело начинает шевелиться. Тимофей поворачивается на левый бок и открывает глаза.

– Башка кружится, – говорит он будничным тоном. – Вырубает периодически.

Нет, он не жалуется. Тим никогда не жалуется. Просто рассказывает о том, что чувствует.

– Позвать врача? – дёргаюсь к двери.

– Нет, – Тим осторожно садится, морщась от боли. – Нет... Лучше со мной посиди.

Послушно сажусь на стул рядом с кроватью.

– Они все мне надоели... Моя мать и твой отец решили добить меня упрёками, – усмехается, пряча взгляд. – Ты тоже можешь начинать отчитывать.

– За что?

Теперь у меня начинает кружиться голова...

Вот только не надо излишнего благородства, Тим! Не надо брать на себя МОЮ вину!

– Может, и не я это начал, малыш, – говорит он. – Но я кайфовал от того, что могу дать отпор. Что я борюсь за своё. За тебя!

– Не надо больше бороться.

– Кир обвиняет тебя? – Тим резко меняет тему, требовательно глядя мне в глаза. – Что именно он тебе говорит?

– Ничего, – вру я. – Кир просто расстроен.

Расстроен... Как же глупо это звучит. Сэвен готов лично вручить меня Егору, если говорить честно. Вот только теперь это не поможет. Я нужна другим людям. Точнее, эта чёртова флешка, будь она неладна!

– Что говорят врачи? – теперь я меняю тему, отводя взгляд.

– Что я здоров как бык, что ж ещё?

– А серьёзно? – пристально смотрю парню в глаза.

– Руки-ноги на месте, – так же пристально смотрит на меня Тим. – Ты рядом. Что мне ещё надо, по-твоему?

У меня перехватывает горло... Ведь я не рядом. Я очень далеко. Мыслями я совсем не здесь.

– Алина, ты меня слышишь?

– Мм?

Нет... Где-то плаваю.

Пытаюсь сглотнуть комок, застрявший в горле.

– Хотел реанимировать наши отношения, – улыбается Тим. Но улыбаются только его губы. – На бал-то хоть со мной пойдёшь?

Не могу ответить. Не хочу отвечать. Не сейчас, когда он так смотрит на меня.

Нас невозможно реанимировать. Тим это прекрасно понимает, но зачем-то всё ещё пытается. А я вот больше не пытаюсь.

Едем с отцом домой в такси. Вся дорога проходит в напряжённом молчании.

Лучше бы он орал на меня. Лучше бы ругал Тима и всю команду...

Я знаю, почему папа молчит. Он винит себя.

Но ведь это я собственноручно отдала ему флешку. И я же её заберу.

Все выходные мы с ним торчим в квартире. У меня нет никакой возможности обыскать его комнату. А часы тикают, и времени остаётся всё меньше.

В понедельник я сбегаю сразу после первого урока, как только отец появляется в школе. Игнорируя машину с тремя единицами, которая неустанно следует за мной до дома, залетаю в подъезд. Оказавшись в квартире, тут же бросаюсь в комнату отца. В этот момент в кармане джинсов вибрирует телефон. Достаю его. Папа.

– Алло, – принимаю вызов.

– Ты ушла из школы? – строго спрашивает он.

– Живот болит, – повторяю то же самое, что сказала Еве.

– Ты дома?

– Да.

– Выпей лекарство и ложись, – заботливо говорит он.

– Хорошо.

Отключаюсь. Запихнув телефон обратно в карман, обвожу папину комнату взглядом. Кровать, шкаф, тумбочка, полка с наградами, дипломами и медалями. Полка с нашими фотографиями...

Не знаю, сколько именно времени провожу здесь, но успеваю убрать все улики после своих поисков до того, как отец появляется дома. Папа приносит мне мороженое, посчитав, что мой живот болит не из-за отравления, а из-за месячных. А он у меня вообще не болит...

– Завтра пойдёшь в школу? – спрашивает отец, с наслаждением поедая эскимо.

– Пойду, – без энтузиазма ем свою «Лакомку».

Недолго молчим. Потом, не знаю, в какой уже раз, я вновь заговариваю о наболевшем.

– Пап, давай отдадим флешку Егору!

– После того, что он сделал? – злобно фыркает отец. – Он и его дружки всю команду мне чуть не угробили! Нет уж! Теперь он для меня такой же преступник, как и его отец. И флешку я отдам тому, кому нужно.

– Пап...

– Алина, прекрати говорить об этом! – повышает голос.

Но я не прекращаю.

– Не ты ли втянул команду в это?! Не ты ли просил меня держаться поближе к Тиму, а?! Ну и к чему это привело?

– Тимофей сам просил меня об этом! А я, как последний дурак, повёлся на его провокацию, – резко обрывает меня папа.

Что он такое несёт?!

Буквально онемев от удивления, вопросительно смотрю на него. И отец отвечает на мой немой вопрос:

– Тим сказал, что уйдёт из команды, если я не позволю ему тебя защищать. Но я ничего ему не рассказывал. О флешке он услышал случайно, когда я говорил по телефону.

– С кем?

Кому он ещё умудрился об этом рассказать? Господи, папа...

– Неважно, с кем. Важно, что Тим больше в этом не участвует. Хочет свалить – пусть сваливает.

Я вижу, сколько боли причиняют ему эти слова. Вижу, как сжимаются его челюсти, а глаза наполняются горечью.

– И важно то, что если всё выйдет из-под контроля – ты уедешь.

– Куда? – я вскакиваю на ноги.

– Скажем так – в другой город. Мой зятёк пытается меня запугать, походу. Драка эта тоже им спланирована. Судебный запрет пока не дают. Да и вряд ли дело до суда дойдёт, сама понимаешь. Ну ладно... Что-то я разболтался... Ты доела?

– Да.

– Иди спать, Алина.

Ухожу к себе. Вот он – извечный конфликт поколений. Отец меня совсем не понимает. Он считает, что защищает меня, а по сути хочет отправить в ссылку. Не давая мне шанса на исправление ошибок. Вообще не хочет позволить мне сделать хоть что-то!

Но всё будет иначе.

Во вторник я снова остаюсь дома с целью перерыть комнату отца ещё раз. Но он не предоставляет мне такой возможности, потому что тоже никуда не уходит.

В среду вместе добираемся до школы, нас подвозит наш сосед по подъезду. И уже на первом уроке я слышу за спиной возбуждённые шепотки и разговоры о том, что я почему-то всё ещё сижу с Тимофеем за одной партой. А позже бурное обсуждение наших персон и того, что случилось на вечеринке, начинается и в других классах. Слухи о драке разносятся по всей школе.

Основная версия такая: «Некий Егор Грозный – мажор и мудак – увлёкся Алиной, девушкой Первого. И Первый его за это поколотил. А потом Грозный пришёл в дом Фора, чтобы отомстить Первому, и прихватил с собой своих мерзких дружков – целую армию таких же мудаков и мажоров». И какие только цифры я не слышу о численности этой армии... Самая сумасшедшая сплетня из всех – Егор привёл с собой триста человек.

А я понятия не имею, сколько их было на самом деле. Мне никто об этом не рассказывал. Но ведь не триста же!

Некоторые девочки из параллели смотрят на меня с презрением, а некоторые – с завистью. Ведь ради них не устраивают подобных сражений. Глупые... Я бы отдала всё, что угодно, чтобы предотвратить то, что произошло.

Повальное перемывание моих костей вызывает мерзкое ощущение. Но в то же время мне плевать на дурацкую болтовню. Не до этого просто.

На последнем уроке вместо физ-ры – матч с командой из другой школы. И пока все увлечены игрой, у меня появляется возможность попасть в кабинет физрука. Мой отец тоже базируется в этом кабинете.

Теперь я чувствую себя настоящим преступником, но почему-то это не останавливает меня. Проверяю все ящики и полки в столе, потом тщательно обшариваю все стеллажи. Но так ничего и не нахожу...

Меня накрывает отчаянием...

Выходя из кабинета, сталкиваюсь с Тимофеем. Он тяжело дышит. Футболка облепила мокрое от пота тело.

– Иди-ка сюда! – схватив за руку, утягивает меня подальше.

В этот момент где-то рядом раздаются голоса отца и ребят из команды. Чёрт! Я же забыла о перерыве между таймами!

– Что ты там делала? – с ходу обрушивается на меня Тим, как только мы оказываемся в недосягаемости для посторонних ушей.

– Я что, не могу зайти в кабинет отца? – пытаюсь выглядеть невозмутимой.

Но Тимофей читает меня как открытую книгу.

– Можешь. Но не тогда, когда он на поле. Так что ты делала в его кабинете?

– Тимофей! Иди сюда! – раздаётся голос папы.

– Позже поговорим, – цедит Тим сквозь зубы и уходит.

Мне приходится оставаться в школе до конца матча, потому что отец забрал у меня ключи от квартиры. А после игры он отправляет меня домой к Тимофею. Видимо, папа хочет, чтобы я была под постоянным присмотром. И вновь делает это – продолжает втягивать Тима. Но на этот раз сам, без его просьбы.

Дом Золотарёвых находится неподалёку от школы. В старом квартале, в конце одной-единственной улицы частных домов, которые давно собираются снести. Некоторые дома заброшены, в некоторых ещё живут. Дом Тимофея – самый роскошный в этом богом забытом месте.

Главная достопримечательность этого квартала – горевшее когда-то здание типа бизнес-центра, которое уже довольно долго восстанавливают. И конца-края этому восстановлению не видно.

Говорят, здание подожгли конкуренты. А кто-то считает, что это всего лишь несчастный случай. В любом случае, страховка не смогла погасить ущерб от пожара, и хозяйка здания осталась один на один с проблемой. Но продавать его за бесценок она отказалась. Это всё, что я знаю. И знаю я об этом от Евы, потому что в востановлинной части этого здания, находится её студия. Там она занимается танцами. А ещё бывшая девушка Тимофея, тоже приходится в эту студию потренероваться.

– Хочешь чай?

– Нет, спасибо, – захожу вслед за Тимом на кухню, сажусь на стул. – Может, уроки сделаем? – смотрю на свой рюкзак, который оставила в прихожей.

– Позже, – отмахивается Тим. – Не против, если я поем? Будешь со мной?

Он достаёт из холодильника сковороду, ставит на плиту. Его мама много работает, но дома всегда есть, что покушать. Тиму просто разогреть нужно.

– Ешь, конечно. Я не хочу.

Тим зажигает конфорку. Помешав что-то в сковородке, закрывает крышку и, развернувшись ко мне, устало прислоняется к кухонному шкафу.

– Поделишься со мной своим планом, Алина?

– Нет никакого плана, – невольно прячу взгляд.

– Ну я же вижу, что есть. У тебя ведь всё на лице написано. Достаточно было увидеть твой виноватый взгляд, когда я поймал тебя возле кабинета физрука. Говори, Алина.

И я говорю... Устав вариться со всем этим дерьмом в одиночестве, выпаливаю:

– Хочу забрать у отца флешку и отдать Егору!

Взгляд Тима становится острым как бритва.

– И почему же ты хочешь отдать ему эту флешку?

– Потому что...

– Потому что любишь его? – перебивает меня Тим. – Да это какой-то сумасшедший дом! Всё! Ничего не хочу больше слушать!

Отворачивается. Вырубает газ и вмазывает кулаком по столешнице.

– Давай поговорим, Тим! Мне действительно очень жаль!

Хочется подойти и обнять его. Но я остаюсь на месте. Боюсь сделать хуже.

Обернувшись ко мне, Тим горько усмехается.

– Тебе жаль?.. Знаешь, моя мама с кем-то встречается...

Поверить не могу... Мне всегда казалось, что его родители влюблены друг в друга!

– И она выглядит намного счастливее, чем ты, – продолжает Тимофей. – Сразу видно, что она влюблена. Чего о тебе не скажешь.

– А ты? – мой голос звучит намного резче, чем хотелось бы.

– Я? После того, что ты сделала?..

– Тим...

Мне хочется сказать ему, что я не виновата в том, что у меня проснулись чувства к Егору Грозному. Что я и не думала влюбляться в кого-то. Я же действительно была влюблена в Тимофея! Но... Мы же не выбираем, кого любить, верно? Моё сердце само выбрало Егора.

– Нет, всё! Проехали!

Тим отворачивается, берёт тарелку, но так ничего и не положив на неё, зашвыривает в раковину.

– Ну так давай! Отдай меня ему! – выпаливаю я, задыхаясь от невыносимой безысходности.

Я же вижу, что Тиму больно. Но он зачем-то упорно растягивает боль расставания.

– Не отдам, – категоричным тоном упрямо заявляет он. – Но не из-за любви к тебе, Алина. Во мне её больше нет.

И награждает меня таким взглядом, что хочется плакать. Я разбила ему сердце. Разбила...

– Хотя защищать тебя буду по-любому, об этом можешь не париться.

– Тим, подожди!

Но он уже вылетает из кухни, сжав кулаки.

Не нужна мне его защита! Он делает только хуже!

Не успеваю ни перевести дух, ни убраться отсюда, как на кухне появляется Ева. Кажется, она всё слышала...

Ева присаживается напротив, а я спешу подняться.

– Пожалуй, пойду...

– Нет, останься. И расскажи, что происходит! – требует девушка.

– Ева, прости, Тимофей не хочет...

– А мне плевать, чего он хочет! – резко перебивает она. – Те парни – они вломились в наш дом! Искали брата. И тот – их главный – давил на меня, запугивал. Мне было страшно! Я уже в это вовлечена, не находишь?

Мне требуется очень много минут, чтобы это переварить. Под ударом оказалась и Ева... Из-за меня...

– Алина! – подгоняет меня девушка. – Скажи, что им нужно от Тима. И от тебя.

Решаю соврать.

– Я перешла ему дорогу.

– Кому?

– Грозному. Их главному.

Сказать Еве, что я по уши влюблена в этого Грозного – просто выше моих сил.

– А Тим меня просто защищает, поэтому ему и достаётся, – продолжаю я, с сожалением глядя в глаза девушки. – Выходит, и тебе тоже. Прости.

Всё, мне пора. Вскакиваю, вылетаю из кухни, поспешно обуваюсь, хватаю рюкзак... Успеваю пробежать половину улицы, когда слышу за спиной:

– АЛИНА!

Оборачиваюсь. Тим несётся ко мне.

– Почему ты ушла?

– Потому что хочу домой. И не хочу больше находиться рядом с тобой, – стараюсь говорить твёрдо, игнорируя дрожь в голосе. – Мы расстались, Тим. Прости меня за это. С Егором... – тяжело сглатываю, и слеза обжигает щеку. – С Егором я тоже не буду, если именно это тебя беспокоит. Я теперь сама по себе. И не уходи, пожалуйста, из команды. Не подводи моего отца.

Он смотрит на меня, не моргая. Таким взглядом... Таким, словно наконец-то отпускает меня. И молчит. Ссутулившись, запустив руки в карманы спортивных штанов, тяжело дыша... А я, воспользовавшись его молчанием, разворачиваюсь и ухожу.

Добравшись до своего дома, звоню в домофон. К счастью, мне сразу же открывают. И подъездную дверь, и дверь в квартиру.

В прихожей – гора сумок и чемоданов. С кухни доносятся голоса отца и Юлианы. Они ругаются. Судя по тому, что я слышу, Юлиана вернулась домой, и это её вещи в прихожей.

Какой-то сумасшедший дом...

Рано утром я без стука захожу в комнату сестры.

– Почему ты вернулась на самом деле?

Юлиана вздрагивает и быстро прикрывает ладонью щеку.

– Можешь не стараться, твой синяк я разглядела ещё вчера. Никакой слой косметики его не скроет.

– А отец заметил, как думаешь?

Она подрывается к своему туалетному столику, плюхается на стул и начинает намазывать на лицо корректор. Моя сестра выглядит чертовски плохо. Что-то между побитой собакой и пьющей моделью.

Жду от неё объяснений.

– Как я и сказала, у нас с Захаром появилось некоторое недопонимание. Вдали друг от друга мы оба остынем, и всё наладится, – говорит она твёрдо.

Она сама-то в это верит?

Смотрю на гору сумок и чемоданов возле шкафа. Юлиана их не разбирала. Сестра наносит толстый слой тональника на лицо и шею. После чего разворачивается ко мне, крутанувшись в кресле.

– Перестань на меня ТАК смотреть! – её голос дрожит.

– Как?

– С жалостью! У меня всё прекрасно! В конце концов, у меня есть моя карьера. И мне очень хорошо платят. И если Захар не одумается, я проживу и без него. Долго стеснять вас с отцом не буду. Через пару дней сниму квартиру.

И всё. Она вновь отворачивается и принимается красить ресницы. А я по-прежнему стою посреди комнаты и смотрю на неё. Действительно с жалостью. Ведь я вижу её боль. Она льётся из моей сестры, буквально затапливая эту комнату. Сажусь на край кровати.

– За что он тебя ударил?

Юлиана фыркает.

– Он меня не бил. Я... Я просто упала.

– За что?!

– Отстань, Алина, – теперь она раздражена. – Тебя это всё не касается. Захар – мой муж, и я не желаю ему зла. Он хороший человек...

– Серьёзно? – теперь фыркаю я. – Хороший человек не допустил бы того, что происходит с его сыном.

– Давай так! – она швыряет тушь на столик и снова поворачивается ко мне. – Мы с тобой как-никак сёстры, и у нас есть много других тем для разговоров. Давай договоримся: ты не говоришь со мной о моём муже, а я не лезу к тебе с его сыном. Может, поговорим об отце, м? Как думаешь, наш папенька умом не тронулся?

Теперь я задыхаюсь от злости.

– Наш папенька приютил тебя, забыла? – яростно шиплю я.

– Я могу уйти. Просто хотела с семьёй пожить. И это, – обводит взглядом пространство вокруг, – всё ещё моя комната. Даже мебель моя, я за неё заплатила. Даже чёртову кровать, на которой ты спишь, купила тоже я! И заметь, не на деньги Захара.

Отлично. Теперь она мебелью меня попрекает. Дожили...

– Отец играет с огнём, – говорит она, понизив голос. – Скажи ему, чтобы отдал то, что нужно Захару. Тогда всё закончится.

– Ты поэтому здесь? Чтобы запугивать нас?

– Нет, – отвечает Юлиана и вновь берётся за косметику.

Следующие пять минут она молча наносит макияж, делая своё лицо безупречным. Покопавшись в одной из сумок, находит спортивный костюм и переодевается в него.

– Я на пробежку, – сообщает отцу, когда выходит в прихожую.

Выхожу следом. Встречаюсь взглядом с папой. Возможно, он слышал нас. Спрашивать его о чём-либо бесполезно, он не расскажет. Поэтому я ухожу к себе и начинаю собираться в школу.

– Всё в порядке? – спрашиваю у Евы, хотя вижу что это не так.

Она пожимает плечами, бросает печальный взгляд на Дамира и врубает музыку. Тренировка начинается. Мы танцуем, размахивая помпонами. Потом делаем пирамиду. На самый верх забирается Арефьева. Она так больно давит кроссовкой в моё плечо, что я невольно взвизгиваю.

– Ой, прости, – ненатурально извиняется Вика. – Не хотела сделать больно самой королеве школы.

Какая королева? О чём она?

– Или ты не королева больше? – ядовито продолжает Арефьева. – Первый же тебя бросил...

Отпускаю её щиколотку. Глаза застилает пеленой гнева, и меня ведёт в сторону. Наша пирамида начинает рассыпаться.

– Стоим! Стоим! – командует Ева, пытаясь удержать себя на плечах Машки.

Не выходит. Мы падаем. Я аккуратно приземляюсь на ноги, Ева тоже. А вот Вика с самой верхотуры летит неудачно. Упав на бок, хватается за щиколотку.

– Эй, у вас всё нормально? – кричит Тим с другой половины поля.

Никто из нас ему не отвечает. Арефьева вскакивает и злобно смотрит на меня. Кто-то из девчонок уговаривает её приложить лёд, но она насмешливо отвечает:

– Меня любовь вылечит!

Прихрамывая, уходит на другую сторону поля, поближе к футболистам. Машет рукой Дамиру и сладенько ему улыбается. Стерва!

Вижу, как Еву потряхивает от этого представления.

– Не думаешь же ты, что он на неё клюнет?

– Уже клюнул, похоже, – с грустной улыбкой говорит Ева. – Ладно... Давайте пока без Вики.

Она ставит трек на начало, мы берём помпоны. Внезапно Ева подаётся ко мне и шепчет:

– Ты можешь провести тренировку? Пожалуйста...

Её всё ещё трясёт, а в глазах застыли слёзы.

– Конечно.

Ева убегает в школу. А через минуту за ней срывается Дамир, оставив Вику с носом.

Смотрю на Арефьеву, вкладывая в свой взгляд однозначный месседж, что она дура. Вика улавливает послание и фыркает. Возвращается к нам, уже не хромая. Дважды дура...

Через десять минут, закончив тренировку, идём в школьную раздевалку. Первой в неё вваливается Вика и возмущённо восклицает:

– Вот это ничего себе! Нас всех кинула, а сама здесь...

Тут Ева и Дамир. Он с такой нежностью смотрит на девушку, что мурашки бегут по коже. Невольно представляю себя на месте Евы. А на месте Дамира – Егора. И тут же ругаю себя за такое сравнение.

– Заткнись! – говорит Дамир Вике. И внезапно обращается ко мне: – Проверь свой телефон. Тут Логинов с ним что-то делал, когда мы пришли.

Что?

Дёргаюсь к своей сумке, выуживаю телефон, проверяю... А что проверять-то? Логинов же не может знать пароль. Хотя сейчас всяких хакерских взломов полно... Захожу в соцсети. Ничего здесь не изменилось. Звонков с моего телефона никто не совершал.

Понятия не имею, что всё это значит!

Вика, Дамир и Ева громко спорят. Я тихо вклиниваюсь:

– Я не знаю, что он сделал. Вроде бы ничего не изменилось. Всё на месте. Паролей он не знает. Аккаунты в соцсетях проверила, от моего имени он никому не писал. Я не знаю!

Беспомощно развожу руками. Логинову-то что от меня нужно, блин?

– Ладно, разберёмся, – хмурится Дамир. – Надо Тиму сказать.

– Не надо!

Ко мне подходит Ева.

– Как это не надо? – в её глазах недоумение.

– Не надо. Я так решила.

Выхожу из раздевалки, Ева бежит за мной. Кажется, сестра Тимофея не понимает, что мы с её братом расстались. Да, он никому об этом не говорит. И я тоже молчу. Но это же очевидно!

– Что происходит, Алина?! – спрашивает Ева, торопливо шагая рядом со мной.

– Всё, что происходит со мной, Тима больше не касается, – останавливаюсь, смотрю в глаза его сестре. – Тимофею кажется, что он должен меня защищать, но это не так. Мы расстаёмся, он это знает.

– Но почему? – на её лице шок.

– Потому что я плохая, понимаешь? – горестно усмехаюсь. – А Тим хороший парень. И он мне ничего больше не должен. Так что...

В кармане сумки звонит телефон. Мелодия... Эта мелодия...

Мой язык немеет, ноги подкашиваются.

– Эй, ты в порядке? – Ева с беспокойством заглядывает мне в глаза.

Она придерживает меня за плечи, потому что моё тело немного качнуло в сторону. Невнятно лепечу:

– Да... Да, мне пора. Прости...

Резко развернувшись, шагаю совсем в другую сторону. Мне плевать сейчас, куда идти. Юркнув за многоэтажку, прижимаюсь спиной к холодному бетону. Дрожащей рукой достаю телефон, но он больше не звонит. А вызов был от Егора... Открываю вотсап, и мне становится понятно, что сделал Логинов. Он снял блок с номера Егора.

Как часто я хотела сделать то же самое – убрать его имя из всёх черных списков. Или самой ему позвонить. Но пока мне нечего ему сказать, флешки у меня нет.

Телефон вновь оживает песней «Сука Любовь» в исполнении Ёлки. И я просто не могу не ответить на этот звонок.

– Алло...

– Привееет, мыышка... – растягивая слова, произносит Егор.

Не могу пока уловить его настрой.

– Привет.

– Так много хотел тебе сказать, а теперь прямо растерялся, – усмехается.

Я молчу, впитывая его голос. Он проникает под кожу, будоражит все нервы.

– Сегодня у вас там какое-то пати намечается. Мы с друзьями тоже в теме, если что.

А вот это звучит серьёзно.

Сегодня все хотели собраться у Сэвена. Я не собиралась ехать...

– Ты там будешь? – спрашивает Егор.

– А как нужно сделать?

– Нужно, чтобы не была, – вновь усмехается. – В таком замесе ты точно пострадаешь.

– Егор... – в горле колючий ком, который никак не получается сглотнуть. – Егор, пожалуйста... Мы с Тимом расстались. Не нужно!..

– Ммм, где-то я уже это слышал.

– Я пытаюсь достать флешку, – перебиваю его.

– Не говори об этом! – тихо рявкает он. – Мне это больше не интересно.

Господи... Что?

– Теперь мне просто нужна ты. Давай увидимся.

– Давай, – без раздумий соглашаюсь я.

Но тут же вспоминаю про угрозы того парня и понимаю, что таким образом я всех подставлю под удар. Хотя этот тип всё ещё не выходил со мной на связь, но машина с тремя единицами по-прежнему везде следует за мной.

– Где ты? Я приеду...

– Нет, прости, я всё же не могу, – шепчу, теряя голос. – Мне нужно ещё немного времени...

– Да бл*ть! – рявкает Егор. И чеканит со злостью: – Если не явишься ко мне сама, я всю команду разорву. Ноги твоему Тимофею переломаю. Клянусь! Думай, короче...

И отключается.

А что тут думать? Я просто должна вернуть Егору флешку. С пустыми руками к нему идти – это как смертный приговор всем нам подписать. И я несусь домой, чтобы в очередной раз обыскать комнату отца.