Между нами пламя

Глава 38

Алина

Через кухонное окно с высоты девятого этажа я наблюдаю за тем, как внизу останавливается такси. Задняя дверь открывается и выходит папа. Достав сумку из багажника, идёт к подъезду.

Наконец-то отец здесь... В трёхстах километрах от родного города. Здесь скоро начнётся очередной тренировочный сбор его футбольной команды. А потом – небольшой местный чемпионат, в котором команда примет участие.

Ребята приедут чуть позже, на автобусе. А я здесь уже несколько дней. И вот папа тоже приехал. Футболисты будут жить в отеле, а мы с отцом живём в квартире, которую федерация выделила ему, как заслуженному тренеру. До спорткомплекса отсюда рукой подать. Из окон квартиры на девятом этаже можно даже увидеть угол здания и часть футбольного поля.

Иду открывать отцу. Он заходит, опускает свою сумку на пол, обнимает меня. Чмокаю его в щёку, и мы обмениваемся дежурными фразами.

О самом главном я спрашивать боюсь. Хотя мне очень хочется знать, как прошла его встреча с Захаром Андреевичем...

Правильно ли мы поступаем? Меня всё ещё грызут сомнения. Я отнюдь не уверена в том, что нужно было втягивать во всё это отца. И боюсь, что его желание немедленно встретиться с зятем лишь всё усугубило.

– Ты голодный? Поешь? – спрашиваю я, когда проходим с отцом на кухню. – У меня тут супчик куриный.

– Давай.

Папа моет руки, садится за стол. Я ставлю перед ним тарелку, кладу хлеб. Он молча ест, явно пребывая где-то в своих мыслях. Наливаю ему чай, и пока папа уминает печенье, запивая его ароматным чаем, я вопросительно смотрю на него. Меня распирает от нетерпения.

Почему он до сих пор молчит?

– Пап, как всё прошло? – не выдерживаю я.

– Ты о чём?

– О твоей встрече с ...

– Забудь об этом, Алина, – прерывает меня отец. – Ты просто ребёнок, которого втянули в какую-то чушь. Забудь, я сказал! Теперь это не твоё дело, поняла?

У меня буквально падает челюсть от удивления. Что?? Как это – забудь?

– Пап...

Он делает категоричный жест рукой.

– Держись поближе к Тимофею. Он сможет тебя защитить. Один выпад от Грозного – неважно, которого из них – и я подключу полицию и адвоката. Матери Тима тоже сообщу. Мы задавим Грозных толпой. А ты расслабься. Готовься к школе и ни о чём не думай.

Он встаёт, моет свою чашку и направляется на выход из кухни. С трудом подняв отвисшую челюсть, я наконец обретаю возможность говорить.

– Мы с Тимом расстались. И я не стану держаться к нему ближе, как ты мне предлагаешь. К тому же, я не могу лишить себя памяти. Я помню всё, что находится на флешке.

А это доказательства того, что прокурор нарушал закон. Например, информация о крупном застройщике, который получил в собственность здание, сначала обесценив его с помощью пожара. Этот бизнесмен не раз проворачивал подобную схему. И, судя по документам, имеющимся на флешке, Грозный-старший его покрывал. Эти двое были давно и тесно связаны.

Также на этой флешке есть информация о матери Егора. Место захоронения, предсмертная записка с обвинениями в адрес Юлианы, результаты судмедэкспертизы... В заключении которой причиной смерти указан суицид.

Отец раздражённо вздыхает.

– Алина, если ты возомнила себя достаточно взрослой, я, пожалуй, оставлю тебя здесь. Оплачу эту квартиру на год вперёд и переведу тебя в местную школу. Или вообще будешь на домашнем обучении весь одиннадцатый класс. Хочешь?

– Позволишь мне жить одной? В этой квартире? – вскидываю брови.

– Почему же одной? Привезу к тебе бабушку с Урала. Она давно рвётся погостить.

Я непроизвольно морщусь. Не потому, что у меня плохая бабушка. А потому, что опекать она меня будет так, что даже дышать придётся через раз. Бабушка не имеет возможности часто видеть внучек, но до фанатизма нас любит. И думает, что мне всё ещё пять.

– Не надо бабушку.

– Тогда не беси меня! – рявкает папа. – Будь рядом с Тимом. И больше ни с кем не выходи на связь. Скоро всё утрясётся, я уверен.

– Хорошо... Но... Папа, а как же мама Егора?

Теперь я смотрю на отца с мольбой. Он устало опускается на стул возле меня.

– Думаешь, мне самому не жаль этого мальчишку? Он такой же ребёнок, как и ты. Но наша семья не будет в это лезть, Алина. Всё это нас не касается, понимаешь? У Егора есть отец, который сам будет решать, что и как ему говорить. Мой зятёк дал мне обещание, что будет держать своего сына подальше от тебя.

– Но Егор всего лишь хочет знать правду! – с отчаянием восклицаю я, продолжая его защищать.

– И эту правду скажешь ему не ты, – строгим голосом заявляет отец и уходит.

Я абсолютно бессильна сейчас. И всё, что могу – это продолжать злиться на Егора. Сохраняя эту злость в себе, мне немного легче проживать день за днём. День за днём...

Как только приезжает команда, папа всё время пропадает на тренировках. А я безвылазно сижу в квартире и читаю книги, которые задали на лето. Прочитываю весь список. Проглатываю строчку за строчкой. Лишь бы не задумываться над тем, как там Егор, и что у него происходит...

Просто не думать, и всё!

Начинаются региональные соревнования. Наша команда выходит в финал. Отец заявляет:

– Это будет просто свинство, дочка, если ты не пойдёшь на решающий матч!

Делать нечего, я иду на футбол. Наши размазывают соперников со счётом два-ноль. Тим, как всегда, в воротах. Там он лучший. Отражает такие удары, которые просто невозможно отразить. Но он это делает.

Первые ряды трибун заполнены девчонками из фан-клуба. Я сижу чуть выше и отлично вижу, как эти фанатки буквально выпрыгивают из трусов, лишь бы привлечь внимание парней.

– Первый! Первый! Первый! – скандируют они прозвище Тима.

Реагирует ли он на них? Нет, абсолютно нет! Но и меня он не видит. Я вообще не уверена, что он знает о моём присутствии здесь.

Когда матч заканчивается, футболисты уходят в раздевалку. Фанатки дожидаются их возле выхода со стадиона. Чтобы не участвовать в общей вакханалии, я ухожу через запасной выход. Моя миссия выполнена – на матч я сходила. На этом всё!

Этот стадион находится на другом конце города. Домой ещё нужно как-то добираться. Иду в сторону шоссе. Сейчас найду остановку, а там будет видно, на какой маршрутке ехать. Этот город такой же большой, как и мой родной. Но ничего, разберусь!

Прошагав вдоль шоссе минут десять, решаю всё же вызвать такси, потому что никаких остановок что-то не видно. Делаю это через приложение, и уже через пять минут приезжает машина. Я забираюсь в салон, но не успеваю закрыть дверь, как кто-то подталкивает меня и тут же плюхается рядом.

Тимофей!

– Поехали-поехали-поехали! – возбуждённо подгоняет он водителя.

Машина срывается с места. Я ошарашенно смотрю на Тима. Он говорит с улыбкой:

– Еле ноги унёс от этого фанклуба.

Мне становится ужасно смешно, и я хохочу. То ли нервы уже сдают, то ли мне всё-таки приятно, что Тим сбежал от этих девчонок. Если я и желаю ему наладить личную жизнь, то явно не с этими приставучими девками и развязными комментаторшами из ВК.

– Можно адрес прибытия изменить? – спрашивает Тим у водителя.

– Куда?

– Отвезите нас в самую вкусную пиццерию.

– Эй! – возмущённо смотрю на парня.

– Шшш... Разговор есть.

– В пиццерию? – уточняет водитель.

Тим бесцеремонно накрывает ладонью мой рот и отвечает:

– Да!

Тим жуёт пиццу с абсолютно счастливым видом. Я сижу напротив и через трубочку потягиваю молочный коктейль. Мы уже долго молчим, но нельзя сказать, что разговор не клеится. Нет, это просто спокойная тишина, совсем не напряжённое молчание между двумя когда-то очень близкими людей.

Пиццерия, около которой нас высадил таксист, хоть и поразила своими ценами, но показалась нам уютной. Мы остались здесь. К тому же Тим сказал, что проблем с деньгами у него сейчас нет. На днях вся команда участвовала в фотосессии от какого-то бренда спортивной одежды, и ребятам хорошо заплатили.

– Вы классно играли, – решаю похвалить Тима и всю команду.

– Стараемся, – улыбка Тимофея становится ещё шире и обворожительнее. – Я был рад увидеть тебя на трибуне. Для меня это очень много значит.

Всё-таки заметил...

Тим так смотрит на меня, словно хочет сказать что-то чертовски важное. Вытерев руки и губы салфеткой, он прокашливается, подаётся вперёд и упирается локтями в стол.

– Алина... – его голос звучит совсем не так, как обычно. – Я в курсе ситуации с Грозным. Знаю, что он тебя прессует, потому что ты не отдала ему флешку.

Господи... Я молчу, сжав челюсти. Спасибо тебе большое, папа!..

– Так или иначе, но эта ситуация касается и меня. Во-первых, потому, что ты мне небезразлична. Я не могу стоять в стороне, когда самый опасный тип в городе что-то против тебя замышляет.

– Подожди! – раскрываю ладони, пытаясь его остановить. – Ты сейчас о ком из Грозных говоришь?

– Да вообще-то, об обоих, – отвечает Тим и тут же продолжает: – Не перебивай, пожалуйста. Так вот... Твой отец попросил меня быть рядом с тобой, а ты прекрасно знаешь, как я его уважаю. Он мне словно батя, потому что мой собственный почти не появляется дома. Мы – семья, Алина. Неважно, вместе мы или нет, но мы – семья! – уверенно произносит он.

И говорит всё это очень искренне.

Он всегда был добр ко мне. Но в то же время мы будто бы разошлись в разные стороны, и пропасть между нами всё увеличивается. После тех комментариев под его фото у меня появились сомнения в его верности. А Тим имеет право не доверять мне из-за моих странных отношений с Егором.

Слишком многое произошло... И уже нельзя вернуть то, что было раньше. Да и не хочется.

– Тим... – мой тон заранее получается извиняющимся. – Я не думаю, что это хорошая идея.

– Подожди, я ещё ничего не предложил, – усмехается он, но глаза становятся грустными. – Я просто хочу быть рядом с тобой. Возможно, мы так и не сможем всё наладить между нами, но ведь можем попытаться остаться друзьями, верно?

Я часто и как-то отчаянно киваю. Тимофей и так мой друг.

– Для тебя будет лучше, чтобы Грозный-младший думал, что ты в отношениях. Я буду тебя защищать. И твой батя не будет пилить меня, – расплывается в улыбке Тим.

Уж прям он его пилит... Ага, конечно!

Я фыркаю, невольно улыбаясь. Но моя улыбка тут же меркнет. Мы же расстались именно для того, чтобы Гроз не лез к Тимофею. А он мне что сейчас предлагает? Чтобы я позволила ему меня защищать. А это означает – снова влезть в разборки. Нет! Этого не будет!

Тим тянется к моей руке, лежащей на поверхности стола. Я быстро отодвигаюсь и убираю обе руки под стол.

– Прости, но ты не будешь в это вмешиваться. Что же касается дружбы – да, мы друзья! А сейчас я, пожалуй, домой поеду.

Не могу-не могу-не могу смотреть в его грустные глаза! Чувствую себя мерзко... Я не заслуживаю даже дружбы этого парня.

– Я провожу.

Тим встаёт, бросает на стол купюру, и мы покидаем пиццерию. Открываю гугл-карту, чтобы понять, в какой части города мы находимся. Оказывается, не так уж и далеко от нашей с отцом квартиры. Гостиница, где живут парни, тоже близко. Решаем пройтись пешком.

Сентябрь выдался довольно тёплым. На мне джинсы, топ и лёгкая кофта. На Тиме спортивный костюм. Но он горячий парень, поэтому стягивает с себя куртку и остаётся в обтягивающей крепкое тело футболке.

– Послезавтра уже будем в школе, – внезапно говорит Тим, пока мы неторопливо идём по дорожке. – Для многих мы всё ещё пара. Даже одноклассники не в курсе нашего расставания. К тому же многие учителя нас вообще мысленно уже поженили, – шутливо толкает меня бедром. – Ты хочешь разбить сердца нашим училкам?

Это, конечно, забавно, но меня мало интересует, как отреагируют учителя. А Тим продолжает:

– Представляю, как эти стервятники из параллели набросятся на тебя, когда узнают, что ты свободна. Я, наверное, всем хребты повырываю, – задумчиво и без улыбки произносит он.

Притормаживаю. Поворачиваюсь к нему лицом.

– Нам необязательно кричать во всеуслышание о нашем расставании, – твёрдо произношу я.

Вообще-то, я сама не готова к ухаживаниям ребят из одиннадцатого «Б» или «В». А там есть парочка парней, которые непременно начнут до меня докапываться.

Тимофей снова очаровательно улыбается, демонстрируя едва заметную ямочку на одной щеке. Наверное, он как-то не так всё понимает. Думает, что если мы не будем говорить о нашем расставании, то, возможно, и не расстанемся в итоге.

Да блин! Что я опять сказала не так?!

– Мы друзья, – поспешно добавляю я. – А что там будут думать остальные – совершенно неважно!

Он кивает. Я шагаю вперёд, Тим идёт за мной. Возле подъезда мы сдержанно прощаемся, и Тим уходит в сторону гостиницы.

На следующий день мы с отцом гуляем по городу, а вечером вместе с командой грузимся в автобус. Прибываем в родной город очень рано, в четыре утра. Автобус развозит всех по домам. Мы с отцом покидаем его последними.

Всё! Завтра уже в школу. Мы пропустили несколько учебных дней, а у нас всё же выпускной класс. Впереди ожидается тяжёлый год.

Когда я уже лежу в своей постели, в голове вдруг всплывает образ Егора. И я снова думаю о нём. А потом он мне снится.

Мы на озере. Егор учит меня плавать, придерживая руками под живот. Я ему доверяю и совсем не боюсь. А ещё мне очень щекотно, потому что парень время от времени шевелит пальцами, проводя по моим рёбрам. Извиваясь от щекотки, прошу его прекратить. Егор меня отпускает, и я тут же начинаю тонуть. Он вновь подхватывает меня на руки.

– Мне нравится подшучивать над тобой, мышка, – беззлобно говорит парень.

Притягивает к себе вплотную, и теперь я вжата в его часто поднимающуюся грудь. Наши лица на одном уровне. Егор достаёт ногами до дна, а я нет.

– Всё-таки я не хочу учить тебя плавать, кареглазка, – признаётся Егор. – Мне нравится, что я могу не дать тебе утонуть. Нравится держать под контролем даже это. Если ты научишься плавать, зачем буду нужен я?

Заворожённо смотрю на то, как шевелится его рот, но плохо понимаю: это хорошо или плохо, что он хочет контролировать меня?

– А ещё мне нравится, что я могу утопить тебя, если что, – агрессивно усмехается парень. – Ты под моим тотальным контролем, мышка. И сейчас я наглядно покажу тебе, как это будет.

Я понимаю, что он хочет сделать, и меня накрывает паникой. Крепко хватаюсь за его шею и начинаю умолять не топить меня. Да и вообще не отпускать. Егор успокаивающе гладит меня по мокрым волосам и спине. Заглядывает в глаза и произносит:

– Я должен это сделать. Прости.

Коротко целует в губы и исчезает. От него остаётся лишь пепел, плавно оседающий на гладь воды. Это зрелище разрывает мне сердце, и я стремительно иду ко дну, даже не пытаясь выплыть.

В этот момент я просыпаюсь. Вся в поту, судорожно хватая ртом воздух.

Ну и что этот кошмар значит?