Между нами пламя

Глава 40

Алина

– Ты доверяешь ему?

– Кому? Дамиру? – уточняет Тим, посмотрев на нового ученика нашего класса.

Его лицо кажется мне знакомым. Словно я видела его где-то прежде.

– Я доверяю только своим ребятам, – в итоге отвечает Тим. – Если Дамир станет своим, то и ему буду доверять. Идём на урок, – протягивает мне руку.

Делаю вид, что не вижу этого жеста. Начинаю копаться в рюкзаке, медленно двигаясь в сторону класса. Мы садимся за одну парту. Тимофей прожигает меня пристальным взглядом, а я делаю всё, чтобы вести себя невозмутимо.

Всё слишком далеко зашло! С Грозом, с Тимом, с отцом...

С папой я почти не разговариваю – мы в ссоре. На днях я обвинила его в том, что он без моего ведома посвятил во всё Тима. Отец промолчал. Просто промолчал, и всё. А сам Тимофей упорно делает вид, что мы по-прежнему встречаемся. То за руку возьмёт, то поцеловать при всех пытается. И каждый день после уроков рвётся меня провожать. Ещё эта вечеринка дурацкая, на которую я не готова идти...

Ну а Грозный... Егор никак себя не проявляет.

С нашего возвращения со сборов прошло уже пять дней, и я... Я испытываю двойственные чувства. С одной стороны – хорошо, что Егора нет в моей жизни. Он не требует от меня флешки, которая теперь всё равно у отца. Он не преследует меня, а значит, не навредит Тимофею. Но с другой стороны... мне трудно дышать. Словно на грудь давит огромный камень.

Я беспокоюсь за Егора. Думаю о нём постоянно. Он мне снится...

– Столярова, где летаем?! – рявкает Мамаева – учитель химии и та ещё грымза. – К доске иди!

Поспешно вскакиваю и выхожу к доске. Мамаева гоняет меня по теме прошлого урока, потом выводит красивую тройку в журнале. Зашибись!

– К следующему готовься лучше, может, сможешь исправить, – язвительно говорит она, отправляя меня на место.

Когда иду по ряду, натыкаюсь на внимательный и даже изучающий взгляд Дамира. Разглядываю его в ответ. Эти татуировки на руках и шее, разгильдяйский видок, непробиваемая самоуверенность – всё это очень напоминают мне о Егоре. Дамир почему-то кажется выходцем именно из его компании. Но такого же быть не может, верно?

Остаток урока я старательно игнорирую Тимофея, а потом сбегаю домой, забыв даже про тренировку по чирлидингу. Я зачем-то согласилась стать членом команды, которую возглавляет Ева.

Хотя я знаю, почему согласилась. Сейчас мне особенно остро не хватает подруг. И нормальной жизни, спокойной и беззаботной. Неделя, проведённая в начале июня на даче Грозных, перевернула мой мир с ног на голову. И я уже не знаю, как это: ничего, никого и ни за кого не бояться. Даже сейчас, шагая к своей многоэтажке, невольно оборачиваюсь, снова почувствовав чьё-то пристальное внимание.

Это началось пару дней назад. Сначала я заметила машину, которую прежде возле подъезда никогда не видела. Потом эта машина плавно катилась за мной, когда я шла в школу. И была неподалёку, когда я вчера выходила из школы после тренировки.

Может быть, я уже с ума схожу?!

Чёрная, полностью тонированная иномарка с госномером три единицы пугает меня до мурашек. До оцепенения. А я даже отцу об этом сказать боюсь.

И так втянула его во всё это по самое не хочу. Вдруг станет ещё хуже? Вдруг папа отдаст флешку полиции (ну или кому там следует отдавать подобные улики)? Что в таком случае предпримет Грозный-старший? Что станет с нами? И как он поступит с Юлианой?

Сестра, кстати, со мной не разговаривает. Обиделась. Обвинила в предательстве. В последний наш разговор я снова защищала Егора и умоляла её повлиять на мужа, чтобы тот рассказал сыну о матери.

Мой отец, конечно, прав – мы не имеем отношения к трагедии с мамой Егора. И не нам об этом говорить. Но у меня на душе всё равно мерзко оттого, что я не рассказала ему сразу обо всём. Что выбрала безопасность сестры, которая теперь на меня ещё и обижается.

Господи... Дай мне немного передышки, а?

Однако передышка – это явно непозволительная роскошь для меня. И в субботу всё становится ещё интереснее...

Сразу после утренней тренировки все члены футбольной команды и команды по чирлидингу собираются вместе и бурно обсуждают предстоящую вечеринку в доме Фора.

Его отец – госчиновник, мать – домохозяйка. Сейчас они вроде бы уехали куда-то на отдых. В общем, дом свободен, как небрежно бросил наш Четвёртый. Ну или Макар Корнилов – это если по паспорту.

Он покидает нас первым, когда за ним приезжает машина с личным водителем.

А Евы с Дамиром вообще не было. Они повздорили во время тренировки и оба ушли. Парни предположили, что Дамир гульнул от Евы, и именно это стало причиной их ссоры. А я не хочу лезть в это. Тим, кажется, тоже. Хотя я вижу, как его накрывает из-за сестры.

Уверена, что я одна это замечаю. И мне кажется, что я одна в курсе, что примерно год назад Тим дал себе обещание, что не будет вмешиваться в её жизнь. Они сильно поругались тогда. Ева заявила, что некоторые парни подкатывают к ней, только чтобы угодить Тимофею. И что она устала быть в его тени. Устала от грёбаного футбола и от того, что все так носятся с командой – Ева выразилась именно так. И Тим принял решение больше к ней не лезть. Перестал ждать её одобрения, радости за его успехи, поддержки на матчах. Вообще больше ничего от неё не ждал.

Его и тогда ломало. Но рядом со мной он забывался. Мы тогда только начали встречаться. Конфетно-букетный период, романтика...

Как же давно это было! Так давно, что сейчас кажется ненастоящим.

Невольно тяжело вздыхаю, предавшись воспоминаниям. Тим хватает меня за руку и переплетает наши пальцы.

Сегодня Тиму удалось напроситься в сопровождающие. Мы медленно бредём в сторону моего дома. Пытаюсь мягко забрать руку. Не выходит.

– Тим...

– Ну дай мне хоть пять секунд, а? – с иронией в голосе произносит парень и подносит тыльную сторону моей ладони к своим губам. Нежно целует, потом с шумом втягивает носом воздух так, словно решил меня понюхать. – Ммм... От тебя клубничкой пахнет.

Точно... Нюхает. Бормочу себе под нос:

– Это гель для душа.

Мы оба останавливаемся. Сбросив спортивную сумку на асфальт, Тим поворачивается ко мне лицом. В его глазах пляшут весёлые искры.

– Ты ведь пойдёшь на вечеринку, малыш?

– Не очень хочу, – отвечаю честно. – Ещё и уроки не сделаны. Мамаева там тьму всего задала, помнишь?

– Но ведь завтра воскресенье, – напоминает мне Тимофей. – Сегодня можно расслабиться.

Звучит это, конечно, довольно неплохо. Расслабиться... Может, удастся потанцевать. Или можно просто послушать громкую музыку в компании тех, кого я давно знаю. Почувствовать себя в безопасности...

– Я сейчас тебя провожу, потом метнусь домой, схожу в душ, приоденусь и вернусь за тобой на такси, – с улыбкой рассказывает Тим о своих планах. – Идёт?

Буквально за секунду заряжаюсь его позитивом и улыбаюсь в ответ.

– Идёт!

Не выпуская мою руку, Тим вновь целует её. Мне неловко... Никогда не думала, что испытаю это чувство с человеком, с которым раньше была очень близка.

Свободной рукой Тим проводит по моей щеке, потом наклоняется и тянется к губам.

– Тим... нет! – успеваю выдохнуть я и отстраняюсь.

Внезапно взгляд цепляется за какое-то движение за спиной парня. Кто-то быстро приближается к нам.

Их трое. Только что вылезли из тачки. У одного в руке бита. У второго на лице – какая-то безумная ухмылка. А третий чернее грозовой тучи.

Я замираю от ужаса...

Гроз и его друзья. Даниила я помню, второго тоже видела. Они идут с таким видом, словно собираются избить нас этой чёртовой битой.

До моего дома ещё прилично. Убежать не получится. И стоим мы на пустыре, на котором разве что выгуливают собак, но просто так никто не прогуливается. Помощи просить не у кого...

Тимофей бросает взгляд назад и тут же отпускает мою руку. Но теперь я сама хватаюсь за него, отчаянно желая утянуть за собой. Ну хоть куда-нибудь! Главное, не оставаться здесь.

– Пошли отсюда! – безнадёжно шепчу я, чувствуя себя маленькой назойливой букашкой. Потому что прекрасно вижу, что Тим просто не замечает меня.

Его глаза азартно сверкают. Он выпрямился, расправив плечи. Кажется, даже выше стал. Мышцы на руках вздыбились. Взгляд агрессивный.

Тим меня не слышит. Молча заводит за свою спину, но я снова встаю перед ним и пытаюсь заглянуть в глаза.

– Давай уйдём!

– И куда же ты собралась, моя маленькая мышка?

Ласковый голос Егора за моей спиной пробуждает табун мурашек совершенно не вовремя. Взбудораженное сознание гаденько усмехается: «Скучала по нему, да? Скучала по его голосу? Ну так обернись и в глаза ему посмотри. Проверь, по чему ещё ты скучала!»

И я оборачиваюсь. И мгновенно тону в его зелёных глазах, попадая в плен его гипнотического взгляда.

Тим что-то рявкает. Егор насмешливо ему отвечает. Парень с битой небрежно постукивает её концом об асфальт. С лица Даниила не сходит безумная улыбка.

Мой пульс зашкаливает. Стук сердца заглушает все остальные звуки. И я никак не могу сосредоточиться ни на том, что говорит Егор, ни на том, что отвечает ему Тим. Только вижу, как он уже напирает на Гроза. И только когда Егор протягивает мне свою руку, глухота проходит, и я отчётливо слышу:

– Идём!

– Да хрен тебе! – вмазывает по его руке Тим.

Егор пихает того в грудь. Я бросаюсь между ними, встаю лицом к Егору.

– Что тебе нужно? – дрожит мой голос.

– Ты... – болезненно выдыхает он.

Моё сердце сжимается от его тона, от этого короткого слова. Сейчас Егор не кажется мне каким-то монстром. Он уязвлён. Его броня совсем хрупкая. А я вообще сейчас рассыплюсь вместе со своей бронёй.

Я тосковала по нему... Боже... Почему я так тоскую по нему?

Кажется, мы смотрим друг другу в глаза не больше секунды. Но время растягивается и ощущается бесконечностью.

Тим обнимает меня сзади за талию. Зелёные глаза Гроза медленно сползают с моего лица на руки Тимофея. Кадык дёргается. Кулаки сжимаются.

Ещё секунда. Ещё одна...

Взгляд Гроза возвращается к моему лицу. Теперь его броня на месте, и сделана она из стали. Так же, как и его взгляд.

– Вот как мы сейчас поступим, – говорит он с некоторой ленцой в голосе. – Твой паренёк сваливает восвояси, а ты уходишь со мной. И всё закончится здесь и сейчас. Без крови.

– Нахер иди! – рявкает Тим, оттаскивая меня как можно дальше. И шепчет мне в висок: – Беги домой, малыш, я их задержу!

Да он с ума сошёл!

Когда Тим ослабляет захват, я бросаюсь не домой, а к Егору. Тот уже забрал биту у своего друга и картинно перебрасывает её из руки в руку.

– Нет! – я в защитном жесте поднимаю руки. – Пожалуйста, уходите! Не нужно...

– Эй, Тим! А ты рассказал мышке о том, что сделал с моей тачкой? – насмешливо спрашивает Егор. – У тебя вот нет тачки, поэтому в отместку могу пройтись гвоздём по твоему горлу. Или ломом. Но у меня только бита. Прости.

Не помня себя, бросаюсь на Гроза и кричу:

– Ты из ума выжил?! Ты что делаешь?!

Он стискивает меня в объятьях. Зарывается носом в волосы. Слышу его шёпот:

– Пойдём со мной, и я его не трону.

Я так и сделаю. Всё, что угодно, лишь бы Тим не пострадал.

И чтобы не пострадал Егор.

Но не успеваю даже слово выдавить, как Тим хватает меня сзади и вырывает из рук Гроза.

– Ты ссыкло! Трусишь один на один! – с издёвкой говорит Тимофей. – Дружков позвал, биту взял... Заметь: с твоей тачкой я разбирался в одиночку.

Егор тут же выкидывает биту и бросает друзьям:

– Не вмешиваться.

Я вновь вклиниваюсь между парнями. Слёзы текут по лицу, одна ладонь упирается в грудь Тимофея, другая – в грудь Егора.

– Пожалуйста, перестаньте! Не надо! Что нужно сделать? – смотрю на Гроза. – Что? Отдать тебе флешку? Я отдам! Её у меня нет сейчас, но я достану! Отдам, клянусь! Просто прекрати всё это!

Дёрнув за кисть, Егор отправляет меня к себе за спину и набрасывается на Тимофея. Оступившись, падаю на асфальт. Ребята тоже валятся, нанося друг другу жёсткие удары. Вскакиваю, чтобы снова броситься к ним, но меня удерживает Даня. Он насмешливо произносит:

– Успокойся, куколка. Дай им самим разобраться. За тебя ведь воюют.

А мне этого не надо!

– Мне этого не надо!! – выкрикиваю я.

– Это уже мало кого интересует, – бесцветным тоном заявляет второй парень и помогает Даниилу держать меня.

– ЭЙ! ВЫ ЧО ТАМ ТВОРИТЕ?!

Возмущённый возглас одного из трёх проходящих мимо мужчин заставляет задохнуться от счастья. И я кричу, не узнавая своего голоса:

– Помогите! ПОМОГИТЕ!

Мужчины разнимают Тимофея и Егора. Заставляют друзей Гроза меня отпустить. Егор всё ещё рвётся в бой, и его продолжают держать. Подходят ещё какие-то люди, видимо, жильцы соседнего дома. Собирается целая толпа, становится шумно. Кто-то говорит о полиции.

Я пытаюсь увести Тима. Шепчу ему на ухо, что полиция нам точно не нужна. Что это плохо отразится на его карьере. Он наконец поддаётся уговорам и хватает сумку. Обезумевший Егор видит, что я собираюсь уйти, и снова начинает бешено вырываться. Теперь его держат уже трое. И друзей его держат, угрожая вызвать полицию.

– Эй, футболист! – выкрикивает Гроз. – Какого тебе её целовать после меня? Касаться после меня? Нигде не жмёт?

– Ты насильно её целовал! – рычит Тим, вновь швыряя сумку на асфальт.

Егор смеётся. Таким безумным смехом, что мне становится по-настоящему жутко.

– Уже нет, футболист. Уже нет! Алина целовала меня сама. Давай, спроси у неё.

Тим награждает меня таким взглядом, что я сразу понимаю – именно в эту секунду я для него умерла. Потому что я никак не отрицаю слова Егора. Никак.

– Всё, пошли, – сухо говорит Тимофей, подхватив сумку и меня под локоть.

И мы уходим из этого сумасшедшего дома, совершенно не испытывая облегчения.

Камень в моей груди становится ещё больше. Чувство вины, безысходность, страх...

Егор стал по-настоящему безумным. Он... помешался. И я уже плохо понимаю, что ему всё-таки нужно. Я или чёртова флешка? Или он просто не может проиграть Тимофею?

Ведь он вообще не умеет проигрывать или отступать.

Без тормозов. Без здравого смысла.

Страшный человек... Как меня угораздило в него влюбиться?

Слёзы неконтролируемо текут по щекам. Тим подавленно молчит. Мы подходим к моему подъезду. Я заставляю себя посмотреть на его лицо, убеждаюсь, что на нём нет ран и тут же потупив взгляд, тихо произношу:

– Прости меня.

– За то, что с ним целовалась? – мрачно усмехается Тим. – Не думаю, что это возможно.

Ну вот. Даже дружбу с Тимом я похерила. Всё. Это точно всё.

– Ладно, забей на это, – теперь он говорит расслабленно. – Заеду за тобой вечером.

Разворачивается и уходит. А я шепчу ему в спину:

– Не надо.

Тимофей меня слышит и оборачивается:

– Мы идём на вечеринку, Алина. Ты же не думаешь, что я пропущу это событие? Или явлюсь туда без тебя?

– Зачем там я?

– Затем, что люди считают нас парой. Не унижай меня, ладно?

Он резко шагает ко мне, заключает лицо в ладони. Стирает слёзы большими пальцами и произносит, глядя в глаза:

– Я ни при каких раскладах ему тебя не отдам. Всё ещё люблю тебя, малыш. А ты меня без ножа режешь.

Коротко поцеловав в уголок рта, быстро уходит.