Международная академия каббалы (Том 1)

7.4. Восприятие мира

Ощущая себя живущими в этом мире, мы не можем представить себе другую картину постижения. Мы отличаемся по своему характеру, настроению, возрасту, образованию, однако в конечном итоге воспринимаем одну и ту же картину мира. Есть разного рода экстрасенсы, улавливающие чуть больше и тоньше чувствующие различные флюиды и вибрации. Они могут несколько глубже разобраться в поведении человека и даже в какой-то мере разглядеть его прошлое, настоящее и будущее. Однако эти вещи не выходят за рамки возможностей наших органов чувств, обостренных или обычных. У всех нас одна картина реальности, поэтому нам и не кажется, что она совершенно необъективна и обусловлена нашими естественными способностями восприятия.

Если бы у нас были другие органы чувств, будь их больше или меньше – мы воспринимали бы совершенно иную реальность. Мы изучаем органы чувств животных: например, пробуем смотреть на мир глазами пчелы или использовать обоняние собаки. Настолько, насколько можем проникнуть в их сенсоры, мы обнаруживаем, до какой степени даже они видят мир иным. Однако, так или иначе, мы все-таки относимся к одной форме жизни в этом мире – животному виду, и наши органы чувств принадлежат животной ступени [251].

Бывают очень странные и необычные с нашей точки зрения виды, которые по-особому воспринимают мир. Действительность, отражающаяся в их мозге, отличается от нашей по цвету, запаху и другим параметрам. Картина мира у животных зависит от системы анализаторов, которые являются определяющими (генетически) у данного вида. Так, у пчелы ведущей является зрительная система восприятия, коренным образом отличающаяся от нашей. Зрительный анализатор пчелы воспринимает сигналы не только видимого светового спектра, но и ультрафиолетовое излучение, которое определяет ее поведение и функции [252]. У собаки ведущими являются орган обоняния, который в 100-10000 раз чувствительнее, чем у человека, и слуховой, в 3-4 раза превышающий человеческий. Они и формируют мироощущение собаки [253]. Однако все равно речь идет о восприятии через пять органов чувств.

Мы не можем представить себе картину, которая возникла бы, обладай мы дополнительными органами чувств. У нас нет опыта, нет реакции на это, эмоций, решимот[254]. Поэтому, сколько бы в этом мире человек ни создавал приборов, ни изобретал приспособлений, он не сможет придумать ничего такого, что послужило бы ему в качестве принципиально нового органа чувств.

Все, что мы изобретаем, лишь усиливает глубину или широту восприятия тех же самых пяти органов чувств: микроскоп, телескоп, детектор частот различного диапазона (ведь все, что мы улавливаем, – это частоты, волны). Сколько бы волн мы ни открыли (зрительных, слуховых, осязательных, обонятельных и т.д.), сколько бы ни расширяли диапазон восприятия, все равно, в конечном итоге, за приборами стоит человек, который получает от них информацию на свои природные сенсоры. Общая реакция всех пяти органов чувств составляет некую картину, и картина эта очень ограничена.

Человек никогда не сможет изобрести для себя дополнительный орган чувств или, скажем, совершенно аннулировав свои природные сенсоры, оснастить себя другими. Это невыполнимо. Мы даже не знаем, что это означает. Интересно, что наука движется вперед, и ученые говорят об ограниченности человеческого восприятия, однако они не могут вести речь о дополнительном органе чувств. Они имеют в виду повышение точности восприятия в ощущениях, большую чувствительность и глубину и не представляют, что у нас может быть другой орган чувств.

Есть множество примеров исследований, проводимых до и после физической смерти. В человеке была «душа», а теперь ее нет. Сколько же она весит? Человека взвешивают в обоих этих состояниях. Опыты подобного рода проводятся со всей серьезностью, поскольку отсутствует понимание того, что душа может находиться вне рамок человеческого восприятия. Это естественно.

Мы уже говорили, что в мировоззрении всегда главенствовал подход, согласно которому мир существует вне человека. Я живу и умираю, а мир остается тем же. Почему? Потому что таковы мои ощущения: я живу, рядом со мной живут и умирают люди, и мир не меняется оттого, что они живут или умирают. Значит, и я могу жить или умереть, и это не повлияет на привычное существование мира. Таким образом, согласно нашему восприятию, мир – это константа, нечто стабильно существующее вне человека. В нем происходят изменения, но он существует.

Наконец, ученые начали признавать, что мировосприятие относительно, что оно зависит от того, кто воспринимает, – от постигающего, как это называется в каббале. Первым обратил на это внимание Альберт Эйнштейн. Согласно его утверждению, мировосприятие существует само по себе, однако оно меняется в зависимости от скорости передвижения того, кто ощущает. Относительно него же меняется и время, пространственные характеристики и соотношения.

Таким образом, теория относительности – есть теория относительного восприятия, зависящего от получающего. Однако и здесь получающий всего лишь меняет свою скорость, он не меняет мира, не меняет себя. Просто восприятие мира относительно него меняется, поскольку между ними присутствует некая переменная скорость. Очень ограниченный подход, однако все равно для своего времени это было революцией.

Затем другой ученый, Хью Эверетт (Hugh Everett, Ш) (1930-1982), пошел еще дальше. Он заявил, что мир не существует константно в том виде, в каком предстает перед нами, а совмещает нас и нечто существующее. Иначе говоря, имеется некая картина, форма, однако мы воспринимаем ее не как таковую, а сообразно собственным ощущениям, своим качествам. Таким образом, воспринимаемая картина является результатом сочетания моих свойств и свойств мира.

Хотя Эверетт, возможно, менее известен, чем Эйнштейн, его концепция столь же революционна, как и теория относительности. По Эйнштейну, параметром, который изменяет восприятие, является скорость – нечто, не относящееся ни к миру, ни ко мне, нечто, существующее вне меня. Эверетт же утверждает, что, меняя свои органы чувств, я тем самым изменяю мировосприятие. Он вводит субъективную точку восприятия: воспринимаемое мною не есть действительность, но принадлежит моим органам чувств, зависит от них и определяется ими.