Мелодии любви

Глава 14

Матушка не одобряла широкого оглашения помолвки, ворча, что пример Марго может воодушевить других сестер.

— Конечно, я понимаю, что весной на людей находит какая-то болезнь, но мне бы совсем не хотелось менять весь персонал…

Впрочем, она ни словом не упомянула, что ее саму уже поразила эта «болезнь».

Марго начала ухаживать за Саймоном Грейсоном и обнаружила, что он довольно приятный человек. Только присутствие Лорелеи слегка раздражало ее. Марго она либо не замечала, либо обращалась к ней с оскорбительной любезностью.

Марго старалась забыть все, что знала о Лорелее, и воспринимать ее только как жену пациента, но не могла избавиться от желания как можно скорее распрощаться с четой Грейсонов.

Вечером, спустя неделю после танцев в клубе «Магнолия», Кэри ужинал у себя дома, а потом вышел пить кофе на террасу. Из-за болезни сестры Флэннаган, Марго пришлось дежурить вне очереди, так что она должна была появиться не раньше завтрашнего полудня. Опустившись в глубокое кресло с чашкой кофе, Кэри подумал, что слишком устал, чтобы просматривать принесенные агентом бумаги, и полез в карман за портсигаром, но его там не оказалось. Он уже собрался позвать слугу, но вспомнил, что, должно быть, забыл портсигар на столике в ресторане, где они сегодня завтракали с Марго.

Через четверть часа ему все же удалось заставить себя пройти в кабинет и сесть за письменный стол, но тут его внимание привлек шорох, доносившийся из-за тяжелых портьер, за которыми находилась застекленная дверь в сад. Кэри прислушался. Шорох повторился — казалось, кто-то водит пальцем по стеклу, прося впустить его.

Ни минуты не колеблясь, Кэри широко распахнул дверь.

Посетительница шагнула через порог, и радостный возглас Кэри оборвался, едва он увидел ее лицо.

— Кэри, прошу тебя, не сердись! Мне было необходимо увидеть тебя, — умоляюще проговорила Лорелея.

Оправившись от потрясения, Кэри вопросительно поднял бровь, холодно глядя на непрошеную гостью.

— Вообще-то, для вас я занят, но если вы по делу, постарайтесь не отнимать у меня много времени, — с холодной, равнодушной вежливостью, глубоко ранившей Лорелею, он подвинул ей кресло. — Не хотите ли кофе? Или что-нибудь выпить?

— Кэри, пожалуйста, — она перехватила его руку, протянутую к колокольчику. — Не сердись на меня. Я должна была прийти… Ты должен знать, — ее пальцы сжались у него на рукаве. — Прошу тебя, не веди себя так, как будто мы чужие…

— Но мы и в самом деле чужие, — ответил он. — Правда, когда-то я знал одну девушку, поразительно похожую на жену Саймона Грейсона.

— Нет, я не вынесу этого! — воскликнула Лорелея. — Каждую ночь я лежу без сна — думаю, вспоминаю… и чувствую, что схожу с ума!

— Разве вы не знаете, что от такой болезни есть лекарство? — спросил он, и когда Лорелея вопросительно взглянула в ответ, насмешливо добавил: — Снотворное.

— Не надо говорить со мной так, — попросила она, прикусив губу. — Неужели ты не понимаешь, все эти годы меня мучила неизвестность. Ты был так жесток! Вскоре я уеду отсюда, но прежде хочу узнать…

Вспомнив, что если кто-нибудь из слуг пройдет по саду, то неизбежно заметит ее, Кэри задернул портьеры, оставив открытой дверь. Никогда еще он не был так зол и не имел ни малейшего желания щадить Лорелею.

— Раз уж вы пришли, — желчно произнес он, — полагаю, лучше нам разобраться во всем раз и навсегда. Если же вы хотите воскресить отношения, с которыми давным-давно покончено, ради Бога, оставьте меня в покое и уходите. Предупреждаю, сегодня мы с вами видимся в последний раз.

— Но разве я не имею права знать, что произошло? — настаивала Лорелея. — С тех пор, как я прибыла в условленное место и нашла вашу записку, я не перестаю спрашивать себя: почему? Почему он не дождался меня? Ведь я так сильно любила тебя, мы были счастливы! Так что случилось? Почему ты так на меня смотришь? — она протянула к нему руки.

— Ты ждешь объяснений? — спросил он. — Отлично. Давай начнем с того, что я был без ума от тебя. Я страстно желал как можно быстрее жениться на тебе, но когда мы расставались в Сиднее, ты говорила, что хочешь подумать. Затем пришло письмо из Америки, в котором ты приглашала меня в дом своей сестры в Кэтскиллз. Как молод и наивен я был тогда! Когда ты позвала меня, я помчался следом, как мальчишка, потому что в письме ты утверждала, что не можешь жить без меня! Каким же я был глупцом!

Насмешливая холодность его голоса начала пугать Лорелею.

Кэри продолжал:

— Я прибыл в назначенный день, но тебя не было в доме…

— Но я послала тебе телеграмму, что приеду на следующий день… Не понимаю, почему ты не подождал.

— Потому, что обнаружив хозяина вместо хозяйки, я открыл для себя и кое-что другое… Твой жилец, или не знаю уж, кем он тебе приходится, вернулся оттуда, куда ты его сплавила. Именно он получил и прочитал твою телеграмму, — жестким тоном добавил Кэри. — Теперь ты понимаешь? В твоем уютном любовном гнездышке я обнаружил Ролло Сеймура. Все просто, не так ли? Он долго убеждал меня, что имеет право на этот дом, и немало порассказал о тебе.

От изумления Лорелея потеряла дар речи.

— Ролло? Так это был Ролло? — пролепетала она.

— Да, моя дорогая, Ролло. Перехватив твою телеграмму и зная тебя лучше, чем я, он, по его собственным словам, решил, что ты «зарвалась». По-видимому, в прежние времена ты делила этот дом с ним. Он поведал мне массу любопытнейших вещей, самой важной из которых была новость, что год назад ты вышла замуж за Саймона Грейсона. Он был невероятно удивлен, когда обнаружил, что я об этом ничего не знаю. Он предположил, что ты весело проводишь время, пока твой муж находится в деловой поездке.

— И ты поверил? О, разумеется, здесь есть и доля правды, но…

Видя, что готовится новая ложь, он перебил ее:

— Нет, я не поверил ему. Я бы растерзал этого подонка, если бы он не представил весьма убедительные доказательства. Прежде всего он показал мне объявление о вашей свадьбе в прошлогодней английской газете. Если бы даже я увидел его прежде, то ничего бы не заподозрил. Я не мог понять, почему ты решила путешествовать под своей девичьей фамилией? Должно быть, тебе лучше известно о причинах подобного решения…

— Прошу, Кэри, выслушай меня, — взмолилась Лорелея. — Я путешествовала инкогнито, потому что не хотела выслушивать бесконечную лесть — ведь я жена знаменитого Саймона Грейсона! Все мои спутники тут же бросились бы знакомиться со мной. Поверь, быть женой такого человека, как Саймон, значит совершенно не иметь возможности побыть самой собой. Я отправилась в это путешествие не только потому, что хотела навестить друзей в Австралии, о которых я тебе говорила, но и вновь почувствовать себя свободной. И я была такой, пока в Америке не встретилась со своим мужем, но это уже неважно.

— Важно то, что ты собиралась встретиться с ним снова. Ты знала, что не свободна, и тем не менее лгала мне!

— Потому что боялась потерять тебя! Кэри, милый, я не знала, что встречу на корабле тебя и что влюблюсь по-настоящему в первый и единственный раз в жизни. Я лгала, потому что любила тебя, клянусь. А что касается моего брака с человеком, который на двадцать пять лет старше меня и, к тому же, теперь превратился в настоящую развалину…

— Но от которого ты все же получила сказочное богатство и положение более значительное, чем способен дать королевский титул! Разве ты была готова пожертвовать этим ради своей «любви»?

— Дорогой, неужели ты не простишь меня? Если бы ты знал, в какой безопасности я чувствовала себя с Саймоном! С детства моя жизнь была сплошной борьбой. Да, я вышла за него из-за денег, но после встречи с тобой поняла, что должна сохранить тебя любой ценой. В конце концов мне бы пришлось рассказать тебе правду, но я надеялась, что если мы созданы друг для друга, все остальное неважно…

— То есть, ты думала, что я такой же нещепетильный человек, как ты сама, — язвительно заметил Кэри. — Я мог бы простить тебя, но никогда не согласился бы стать третьим в извечном треугольнике — муж, жена и любовник. Знай, я окончательно решил порвать с тобой, как только обнаружил, что вы с Ролло были любовниками и продолжали оставаться ими после твоего замужества. Не трудись выдумывать оправдания. Я видел твои письма к нему.

— Когда я писала эти письма, Ролло не был моим любовником. Он был моим мужем!

— Твоим мужем? — ошеломленно уставился на нее Кэри.

— Получив развод, мы с ним потеряли друг друга из вида и встретились, только когда я приехала в Рио-де-Жанейро в свадебное путешествие. Он сидел на мели, а я достигла вершины благополучия. Он попросил меня помочь ему ради нашей прошлой дружбы, и у меня были причины поддержать его: Саймон и понятия не имел, что когда-то я была замужем… — Лорелея запнулась. — Он странный человек, не прощает обманов даже в пустяках.

Она утаила, что Ролло было слишком много известно о ней, чтобы идти на риск и ссориться с ним; не сказала она и того, что по каким-то необъяснимым причинам их связь не прервалась — вероятно, потому, что оба по натуре были авантюристами. Однако в эту минуту она думала не столько о Ролло, сколько о том, что не назначь она встречи Кэри в доме, который служил убежищем то ей самой, то Ролло, то им обоим в их многочисленных авантюрах, все могло бы обернуться по-другому.

— Ты веришь мне? — вкрадчиво спросила она.

Он пожал плечами.

— Может быть, ты говоришь правду. Но какое это теперь имеет значение, Лорелея? Это все весьма любопытно, но не меняет дела. Не могу понять, на что ты надеялась, придя сюда? А теперь уходи.

Она отказывалась верить своим ушам.

— Взгляни на меня! Я та самая Лорелея, которую ты… Ты не можешь жениться на той девчонке! — она придвинулась к нему вплотную. — Я люблю тебя, я не могу без тебя! Я брошу Саймона…

— В самом деле? — теперь он казался усталым. — Какая бесполезная жертва!

— Ты не веришь, что я могу это сделать? — Она бросилась к Кэри и прежде, чем он успел отпрянуть, обвила руками его шею, пытаясь дотянуться до его губ. — Дорогой мой, поцелуй меня! Поцелуй!

— О, ради Бога, оставь меня! — Охваченный брезгливостью и гневом, Кэри пытался высвободиться из этих цепких рук, но Лорелея не отпускала его. — Разве ты не понимаешь, что сейчас я не чувствую ничего, кроме сожаления о том, что мы вообще встретились? — с жестокой откровенностью произнес он, понизив голос. — Имей же гордость, наконец!

— Но какая может быть гордость, если я полностью принадлежу тебе, и душой, и телом…

В следующее мгновение он наклонился к ней, вглядываясь в запрокинутое, искаженное страстью лицо так равнодушно, как будто эта женщина, чье прекрасное тело крепко прижималось к нему, была всего лишь назойливым насекомым, от которого он хотел избавиться…

…Марго проходила по саду и, увидев открытую дверь и свет между шторами, осторожно переступила порог.

Вслед за ней в комнату ворвался ветер. Кэри поднял глаза и взглянул на нее поверх головы Лорелеи.

Лицо Кэри было скрыто тенью, но поза и выражение лица Лорелеи были так красноречивы, что не требовали объяснений.

Марго захотелось сию же секунду бежать из этого дома, но она стояла неподвижно, чувствуя, как ее хрупкий мирок распадается на части.

— Мэг, дорогая моя, — начал Кэри и, придя в ярость от бесполезности каких-либо объяснений, резко повернулся к Лорелее: — Ну, теперь ты уйдешь?

— Да, я ухожу, — ответила Лорелея, бросив на окаменевшую Марго победный взгляд. — Но, боюсь, удар уже нанесен. Вероятно, вы не знали о нашей любви? — обратилась она к девушке, затем подхватила накидку и неторопливо вышла из комнаты.