Мы стояли напротив Гильдии Задач. С виду, небольшое помещение, аккуратно выполненное в стиле… в каком-то стиле, я не ценитель архитектуры. Ну там, кирпичная кладка, сверху глиняная черепица, резные столбы, деревянная лестница на входе. Все как обычно, по классике таких вот городков.
Я прям ожидал, как мы сейчас войдем внутрь. Красивые грудастые эльфийки будут виться вокруг нас, предлагать, как героям, что пришли выполнять особо важные поручения, пиво и коктейли, махать опахалами и всячески ублажать.
«Да-а, герой, возьми этот заказ! Скорее выполни его и возвращайся за наградой». И глазом так своим с длинными ресницами подмигивает. Как сцена в том самом фильме, где юный главный герой пробирается в темницу, где находит шведскую принцессу, обещает ее спасти, а она ему отвечает: «если спасешь мир, то можно и в задницу». Если тут все будет также — я ни капли не пожалею о том, что случилось и почему я тут очутился.
Мия распахнула двери. Я зашел следом за ней и… замер. Пространство внутри было просто огромным. Куча лестниц, толпы людей, стоящие в очередях. Высоко над головами висели на железных цепях вывески. Мия вытянула руку и ткнула пальцем:
— Туда нам надо, — сказала она, указывая на надпись «Лебистратура».
— Что такое «лебистратура»?
— Регистратура, — отозвалась некромантша.
Внутри меня заерзал небольшой червячок сомнений. Эльфы на моей памяти были древними существами. Такими, знаете, как лань: утонченные, высокородные, умные и мудрые. Они хранили там целые библиотеки со свитками, книгами, всякими такими штуками, и никак не ассоциировались у меня с безграмотностью. Нет, конечно, может у них тут есть «всеобщий» язык, который они еще не до конца выучили.
С другой стороны, тут есть Роналд и Стьюи, которые общаются таким высокопарным слогом, если взглянуть на их расу, что, собственно, не свойственно.
— Мия, скажи мне, — обратился я к своей знакомой, а кто заведует Гильдией Задач?
Мы шагали между очередями, протискивались меж разномастных существ, что недовольно ворчали и всячески сокращали дистанцию между нами и лебистратурой.
— А ты кого ожидал увидеть? — спросила она, едко ухмыляясь.
— Ну, не знаю. Эльфов?
Она хмыкнула. И мне совсем не понравился тон, который она заложила в этот жест без слов, лишь с долей звука.
— Ждал эльфов, — сказала она, отступая на шаг и выставляя руки в сторону стойки с окошками. — А тут, хоп, гоблин!
— МИЯ, ЗОЛОТКО, У НАС ЗА ТАКИЕ ШУТКИ ТУТ КОЛЕНИ ЛОМАЮТ! — донесся до нас зычный и ворчливый голос из-за стойки. — СЛЕДУЮЩИЙ!
Гоблины… светлокожие, длинноухие, морщинистые, как Жан-Поль Бельмондо в старости. Один взгляд на них у меня вызывал омерзение и недопонимание. Во-первых: какого хуя они тут делают, во-вторых: какого хуя гоблины, в-третьих: почему они белые?
Именно с третьего вопроса я и решил начать.
— Мия, — аккуратно обратился я к ней, пристраиваясь позади в очередь.
— Да?
— Разве гоблины не должны быть зелеными там? Болотными, коричневыми?
— Должны. Канцелярская жизнь очень сильно всех меняет. Слышал про профдеформацию?
— Слышал. Но в каком это смысле?
— Раньше они были зелеными.
Я озадачился. Вроде бы шутка-юмора, а вроде бы нихрена и не понятно.
— Они вообще отсюда выбираются?
— СЛЕДУЮЩИЙ, — снова гаркнул голос так, что я на месте подскочил. Никогда не думал, что от такого невысокого существа может быть столько шума.
— Не знаю, — отозвалась спутница. — Я здесь редко бываю.
Мы неспешно продвигались вперед. Шажок за шажочком. Было достаточно времени, чтобы осмотреться более детально по сторонам. В голове была стойкая ассоциация с замком Хогвартс, где лестницы шевелились сами по себе, тоже куча коридоров и прочих загадочных шорт-катов, о которых еще и знать надо было, или самому обнаружить в процессе жизнедеятельности.
Наконец мы подошли. Ну, как подошли. Перед нами оставался один мужичок, который все что-то суетился, переминался с ноги на ногу. Я четко слышал его диалог.
— Гретта, прошу тебя, дай мне задание. Мне уже жрать не на что.
— Удостоверение? — ворчливо спросила Гретта. Гоблинша с тем самым зычным голосом. Она пренебрежительно подняла глаза и взглянула на мужичка.
— Вот же оно, — отозвался страждущий до задания.
— Оно просрочено, Еремей.
— Ну как это, просрочено. Всего лишь неделю назад закончилось! Я как раз тогда все хотел прийти, продлить лицензию, но мы с ребятами загуляли… ну ты же помнишь, дракона тогда забороли всем городом. Ну, Гретта. Пожалуйста.
— Это был не дракон, а самый обыкновенный кокатрикс. Причем настолько старый, что его мошонка на подбородке обвисла так, что на ней дети, как на качелях катались, а сам этот несчастный зверь выбрался из городской канализации на белый свет в поисках облегчения. Так что не заговаривай мне зубы, Еремей. Где удостоверение о пяти последних безвозмездных геройствах для продления лицензии?
— Так ведь… мы неделю праздновали…
— А я всю неделю батрачила, как ишак, Еремей. И что мне теперь, изволишь обосраться от счастья за тебя? — гоблинша перетасовала бумаги, что лежали перед ней, изучая их.
— Где справка У-Двенадцать?
— Нету…
— Ладно, — сдалась Гретта и выдернула какую-то бумажку. — Вот тебе талончик, иди в левое крыло, там на третий этаж, кабинет двенадцать.
— ДА Я ТОЛЬКО ЧТО ТАМ БЫЛ В КАБИНЕТЕ ТРИНАДЦАТЬ! ВОТ, ТЫ ПРОСИЛА ФОРМУЛЯР ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ Е. ВОТ ОН! — завопил Еремей и сунул бумажку ей через окошко. — ПОЧЕМУ ТЫ ТЕПЕРЬ МЕНЯ ТУДА ГОНИШЬ? ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО СРАЗУ СКАЗАТЬ?
— А НУ ТИШЕ НА ТРИ ТОНА, ВША БЕЗПРАВНАЯ. ВИДЕЛ ТАБЛИЧКУ НА ВХОДЕ? — она ткнула длинным когтистым пальцем в сторону главных дверей. — ОРАТЬ ИМЕЮТ ПРАВО ТОЛЬКО ТЕ, КТО РАБОТАЕТ В ГИЛЬДИИ ЗАДАЧ, — она откашлялась и сделала новую затяжку из какой-то бесконечно длинной сигареты. — Ты мне сказал, что у тебя лицензия просрочена? Не сказал. Все, вот и пшел отсюда, раз не хочешь делать то, что я говорю, — она пренебрежительно откинула ячейку и вышвырнула все его документы.
— Да как ты смеешь… Я из рода Аскольдов! — выкрикнул он, комично вскинув руку вверх и тряся тощим узловатым пальцем. И трясся он то ли от негодования, то ли от похмельного тремора.
— Да хоть десница самого император! Кстати, о нем, — Гретта перевела голову в сторону, устремляя свой взгляд за толстыми линзами очков на другого мужчину. — АФАНА-А-А-АС! — гаркнула она. — КОГДА ТЫ УЖЕ СОИЗВОЛИШЬ СДВИНУТЬ СВОЮ ТОЩУЮ ЗАДНИЦУ С ЭТОГО МЕСТА И ПРИНЕСТИ МНЕ СПРАВКУ ИЗ ОТДЕЛА КАДРОВ?
— Что делает отдел кадров в Гильдии Задач? — спросил я тихо у Мии, чтобы не привлекать к себе внимания. Она лишь озадаченно развела руками.
— Гретта! — мужчина повернулся к ней с лицом полным тоски, разочарования и недоумения. — Ну ты же прекрасно видишь, что я стою тут третий день! Очередь до сих пор не сдвинулась ни на шаг! Что я еще, по-твоему, должен сделать?
— Идиот! Тебе в соседнюю очередь, вот ту, что по правую руку от тебя, я отсюда за своими окулярами толщиной в три орочьих пальца вижу, что там два человека! — она уперлась руками в столешницу перед ней и приподнялась. — А ТЫ СТОИШЬ В ОЧЕРЕДЬ К СВЯТОМУ ОТЦУ ЛАВРЕНТИЮ, КОТОРЫЙ СКОНЧАЛСЯ НЕДЕЛЮ НАЗАД! — гаркнула она, заплевав все стекло и плюхнулась на свое сидение.
— Как это… умер?.. Когда?.. — донесся чей-то голос из толпы.
Гретта тяжело вздохнула.
— Я же только что всеобщим языком сказала. Повторяю, для особо одаренных, сонных и глухонемых, — она потянулась рукой, вытащила с верхней полки устройство, похожее на рупор и включила его. — Кхе-кхе, раз, два… раз. Слышно? — со всех сторон комнаты разнесся голос Гретты, а затем поднялся писк. Гретта скривилась и отодвинула от себя устройство. Писк исчез.
— ВНИМАНИЕ. СВЯТОЙ ОТЕЦ ЛАВРЕНТИЙ СКОНЧАЛСЯ. ПОВТОРЯЮ: СВЯТОЙ ОТЕЦ ЛАВРЕНТИЙ СКОНЧАЛСЯ.
— Почему святой отец работает в Гильдии Задач? — спросил я у Мии шепотом.
Некроманта снова пожала плечами.
— Такая у него задача, — отозвалась она.
— Так почему об этом никто не сказал ранее? — спросил другой прихожанин.
— ДА ОТКУДА Я ЗНАЮ, — гаркнула гоблинша, от чего все вокруг затряслось с усиленным коэффициентом. — У МЕНЯ СВОЕЙ РАБОТЫ ХВАТАЕТ!
Гретта выключила устройство, дернула его и оно само, как змей, поднялось вверх на полку. Народ же начал возмущаться, что никто никого не уведомил, а они тут уже неделю стоят. Гретта тяжело вздохнула, поставила перед окошком фишечку с надписью «ПЕРДЕРЫВ», спрыгнула со стула и вышла из-за стойки, неся в руках чернильницу и кисть.
Шагая мимо огромной очереди, она шла к кабинету отца Лаврентия, но тут чуть не споткнулась об огромную груду костей, лежавшую прямо на полу.
— Это еще что за безобразие, — сказала она, пнув тазобедренную кость мыском сапога.
— Оу, прошу прощения, — раздался голос в пустоте, после чего груда костей стала собираться в полноценного скелета. В этот момент у меня волосы на спинке дыбом встали и глаза округлились. — Что-то я задремал в очереди.
— Билетик, — проворчала Гретта, протянув руку.
Казалось, что всем было абсолютно все равно, что вот так сначала меж ними лежали кости с дурацким пончо и соломенной шляпой рядом. Мало того, теперь куча собралась в скелет. Говорящего скелета.
— Рубэн Осари, — пробубнила Гретта.
— Так точно, — отозвался скелет и отпустил ей поклон.
— Номер четыре, — продолжала бурчать гоблинша.
— Вот тут уже не уверен. Давно это было. Так что, моя очередь подошла? — осведомился скелет.
— Видите ли, многоуважаемый Рубэн Осари.
— Да-да? — учтиво отозвался он.
— Дело в том…
— В чем же?
— Вы пропустили свою очередь, поэтому вам придется пройти в самый конец, встать за десницей императора Афанасом и дождаться с самого начала.
— Ох, какая неловкая ситуация, — сказал он жалостливо. — А, мадмазель, еще один моментик, — он наклонился и чуть ли не заговорщицким тоном, хотя мне и всем остальным четко было слышно: — я слышал, что он не так давно умер…
— Верно. НО ВАС ЖЕ ЭТО НЕ ОСТАНОВИЛО, — каркнула она и пошла дальше вдоль длинного ряда людей, пока не дошла до кабинета отца Лаврентия. Там же она встала на неведомо откуда взявшуюся невысокую лесенку и, макнув кисть в густые чернила, поставила на его табличке крест, а ниже надпись:
«УМИР»
— Прошу прощения, — я вытянул голову в поисках владельца голоса. Это был седой старец с длинными седыми бровями чуть ли не до подбородка. — Я правильно вижу, что тут написано Умир?
— Верно, — отозвалась Гретта, спускаясь с лесенки и складывая ее.
— Так отца ж Лаврентием звали.
Гретта вздохнула так тяжело, что у меня от этого веса аж колени подогнулись.
— ВЫ. ЧТО. ГЛУ-ХО-НЕ-МОЙ? Я ЖЕ СКАЗАЛА, ЧТО ОН ПОМЕР НЕДЕЛЮ НАЗАД.
— Да, — спокойно отозвался старик.
— Что, «да»?
— Глухонемой. И не тарахтите так быстро, любезная, я по губам читать не успеваю.
И тут впервые я увидел на лице Гретты новое чувство: легкая неловкость. Конфуз.
— Нет его, дедуля. Идите в Гильдию Гробовщиков, вам туда уж скорее.
— А я там уже побывал. Мне сказали сначала сюда, — отозвался старик и побрел восвояси, качая головой.
Гретта вернулась на свое место, взялась за табличку и собралась ее отложить в сторону. Народ, стоявший за нами, вздохнул с облегчением. Наконец-то очередь снова начнет свое движение. Я взглянул назад. Стоявших значительно так прибавилось и теперь они толпились чуть ли не на входе. Возможно, что даже за ним.
Но завершится начатому ею действию было не суждено. За окнами здания Гильдии Задач послышались звуки некой процессии. И чем она ближе подходила, тем отчетливее доносились звуки труб и барабанов. Я увидел как у Гретты стало дергаться нижнее веко. Она поставила табличку с надписью «ПЕРДЕРЫВ» обратно перед окошком и пошла ко главному входу. Стоящая за нами очередь провожала ее взглядами, а затем, разворотом туловищ.
Думаю, за такую синхронность нам бы выдали по десять баллов каждый из судей.
Гоблинша распахнула двери как раз в тот момент, когда мимо Гильдии двигалась похоронная процессия в черных тонах, а оратор призывал всех проститься со святым Отцом Лаврентием. Гретта щурилась от солнечного света. Я увидел как в тех местах, куда на ее кожу попало солнце, она буквально стала зеленеть. Гоблины что, к фотосинтезу привязаны что ли…
— КАКОГО ЛЕШЕГО ТУТ ПРОИСХОДИТ, — гаркнула она и весь крестный ход замер в одночасье.
Кто-то отделился от передних рядом, подошел к Гретте, вытащил из заднего кармана свернутый пергамент и отдал в когтистые лапы. Гобллинша поправила огромные очки на носу, почесала переносицу и стала водить пальцем по тексту.
— Здесь же четко написано красным по белому. ЧИТАЙ ЧТО НАПИСАНО.
— Сим договором… Ай! — я увидел, как Гретта саданула читавшего кулаком в коленную чашечку.
— ВОТ ТУТ!
— Ну… бес, труп и барбаранов.
— БЕЗ ТРУБ И БАРАБАНОВ, — выкрикнула она и взобралась на то место, где стоял гроб с открытой крышкой. Мы все столпились у входа. Как нам это удалось? Не спрашивайте. Но я и Мия отчетливо видели, что в деревянном бушлате лежал отнюдь не святой отец.
— Асмодей, — спокойно, но с зубным скрипом начала Гретта, стоя под палящим солнцем, от его ее кожа приобретала свойственный ей зеленоватый оттенок по всей площади.
Бес открыл глаз и посмотрел на гоблиншу.
— О, Гретта. Рад видеть. Чем обязан?
— Скажи на милость, какого дьявола, прости за этот каламбур, ты тут разлегся и где тело святого отца Лаврентия?
Бес поднял торс и сел, после чего вытащил из-за пазухи еще один сверток, развернул и протянул Гретте, которая к этому времени уже стала темно-зеленой, как болотная жаба. Она развернула его и принялась быстро читать. Читала минуты полторы, может две, после чего свернула его в два раза, щелкнула пальцами и подпалила с самого края.
— Но… — возразил было Асмодей.
— Говно. — Отрезала Гретта. — Пункт четыре, подпункт бэ, третья строка не соответствует тому, что написано в пункте шесть, подпункт гэ.
— Как я теперь это смогу проверить? — спросил бес.
— Простым языком, Асмодей: насрано и тут, и насрано там. Можешь подавать на обжалование хоть в Высший Комитет, но никто его не примет. Ты сам прекрасно все знаешь. Я тебе не вот эти все, — она обвела рукой таращащихся вокруг существ. — А ТЕПЕРЬ РАСХОДИТЕСЬ, ТУТ НЕ НА ЧТО ГЛАЗЕТЬ. Асмодей.
— Да? — угрюмо спросил бес.
— Зайди ко мне, КОГДА Я РАСПУЩУ ЭТУ ОЧЕРЕДЬ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ ТУТ УСТРОИЛ! У тебя лицензия на бесовство заканчивается через, — она подняла голову и взглянула на положение солнца. — Примерно четыре часа.
— Ладно, — сказал он, вылезая из гроба и спускаясь вниз, после чего тоже щелкнул пальцами и начал спускаться по лестнице куда-то под землю.
— ДВЕРИ ЗАКРОЙ, — гаркнула Гретта, проходя мимо его прохода. — В сарае родился, что ли, прости господи…
И как по мановению руки, адский проход сравнялся с землей, как будто его и не было. Гретта прошла спокойно мимо нас, продолжая бурчать. Я слышал что-то про неблагодарность, про то, как все ей надоели и про то, что у нее вообще-то перерыв через пятнадцать минут, а у нее конь не валялся.
Только я было подумал о том, куда же пропал Еремей из рода Аскольдов, как тут стало ясно: его вопль, проносившийся по коридорам аж с третьего этажа, долетел и до нас.
«ЧТО ЗНАЧИТ МНЕ НУЖНО ПРИНЕСТИ ФОРМУЛЯР ТРИНАДЦАТОГО ТИПА ИЗ ПЯТНАДЦАТОГО КАБИНЕТА, А ЗА НИМ НУЖЕН ТАЛОНЧИК ИЗ РЕГИСТРАТУРЫ?»
— Вот раздолбай, — вздохнула гоблинша.
— Они все такие, дорогая, — подтвердила ее коллега, сидевшая за соседним столиком и отпускавшая часть очереди, перекочевавшей при открытии второго окошка к ней.
— И не говори, — подтвердила Гретта, отставляя плашку с той самой надписью в сторону. Она подняла глаза, чтобы, наверно (я так думаю) гаркнуть «следующий», но тут увидела меня и Мию.
— А, младшенький из рода Аскании и Миянна фо...
— Мия. Я же просила, — перебила Гретту моя спутница.
— Да-да, точно-точно, — покивала та. — Давненько вас тут не было. Работу решили взять?
______________________________________
Ты дочитал аж до сюда? Я рад, что тебе нравится :)
Поделись мнение, что думаешь о том, что происходит, мне правда интересно!