Мера один

Глава 19. Настоящая опасность

После демонстрации способностей я стал по-другому смотреть на Скойла.

Я знал, что реально могут маги-звери. Рюгла, маг Кабанов, который выбивал россыпь каменных пик под ногами, или тот же Хорм, знахарь Скорпионов. Правда, его пламя я так и не видел, но вполне слышал последствия его применения.

Магия Скойла же была приближена к боевому искусству, будто вид бесконтактного боя. Я пока не решался спросить, может ли он что-то более эффектное, надеясь научиться хотя бы этому.

— Спика, — говорил наставник, пока я рисовал фигуры, — Есть пять основных стихий Инфериора.

«И всего Регнума», — подумал я, но вслух ничего не сказал.

— Земля и вода, — сказал Скойл, — Их еще называют крестьянскими стихиями.

Он усмехнулся, покачав головой. Затем, будто приняв какое-то решение, он поднял палец:

— В этом твоя сила, Спика, — сказал он, — Землю недооценивают, а воду так вообще… Казалось бы, ну какой дурак полезет в лужу сражаться со стихийником воды?

— На арене есть лужа? — спросил я.

— Потом, — отмахнулся мастер и кивнул, — Есть. Обычно там все четыре стихии представлены.

Услышав это, я нахмурился. Сначала я вообще представлял арену первушников, как просто площадку, где они лупятся между собой оружием. Ну, могут еще обжечь друг друга — именно так я представлял способности Трутня, прошлого примала Хильды.

— Огонь, — сказал Скойл, — Одна из самых распространенных на арене. Боевая польза огня неоспорима.

Поджав губы, он потер лоб, будто вспомнил что-то.

— Ну, и, наконец, воздух. Редкие прималы обладают им, и, считается, самая полезная для боя стихия. Если хорошо овладеть.

И он, снова обратив ладони к земле, поднял небольшие смерчи пыли. Они завихрились в воздухе между нами, и я подумал, что неплохо бы такой бурей обрубать зрение противнику.

— Ладно, приступим к следующему упражнению…

— Постойте, мастер, а пятая стихия?

— Ну, это же все знают. Дух, конечно. У первушников он не так сильно выражен, как у зверей, но иногда дух решает все. Надеюсь, ты знаешь известную присказку? Там, где слабый духом видит преграду, сильный видит вызов.

— А умный ищет лазейку, — улыбнувшись, закончил я.

— Неплохо, надо бы запомнить.

— Мастер, а вот вода…

— Что вода?

— Ну-у… Кровь, это же жидкость, вода, по сути… Ну, как стихия, я имею в виду.

Скойл кивнул, и я продолжил.

— Тогда почему я не могу, скажем, заставить кровь остановиться в теле врага?

— Дух, — ответил мастер, — Он все определяет. Тело любого жителя Инфериора состоит из всех пяти стихий. Земля — плоть, вода — кровь, воздух — дыхание, огонь — тепло. И без духа это были бы просто стихии.

— Я правильно понял, стихией в живом существе я управлять не смогу?

— Нет, не сможешь, — он покачал головой, — Все ограничено духом и мерой.

Последнее слово заставило меня насторожиться.

— То есть, сильная мера может?

— Да, но только очень сильная, — кивнул наставник, — Не беспокойся, даже в Вольфграде нет зверя, который смог бы это сделать.

В какой-то мере я испытал облегчение, но, с другой стороны, наличие в Инфериоре таких магов пугало. Я бы не хотел встретиться с противником, который способен вскипятить мне кровь силой мысли.

— Но ты можешь управлять стихией в своем теле, — усмехнулся Скойл, а потом, понизив голос, добавил, — Многие техники держатся в секрете, потому что, овладей ими даже первушник, он был бы опасен!

Я слегка округлил глаза, а потом спросил:

— А зачем же вы мне это говорите?

— А я сам ими не владею, — тот пожал плечами, — Лишь некоторые хитрости знаю. Если Хильда скажет, я научу, но без позволения твоего хозяина не имею права.

Что-то зудило у меня в памяти все это время, и наконец, когда Скойл упомянул про Волчицу, я вспомнил.

— Наставник, а как можно сливаться с землей?

Тот удивленно посмотрел на меня:

— Хм, а откуда ты об этом услышал?

Я не видел особого секрета в том, что меня пытались убить, и рассказал о ночном нападении.

— Убийца, он… У меня в этот момент пропало чутье на опасность, поэтому я воспользовался чувством земли. И он пропал, будто по воздуху пролетел!

Брови Скойл подпрыгнули, и он будто и не слушал уже, задумался о чем-то своем. После небольшой паузы он сказал:

— Чутье на опасность? — по его лицу расплылась довольная улыбка, — Первуха Спика, мы сделаем из тебя лучшего примала во всем Синем приорате! Быть может, через несколько лет ты так же будешь стоять и обучать новых кандидатов.

Я усмехнулся, решив не рассказывать, что мои собственные планы несколько расходятся с его мечтами.

Скойл же, потерев подбородок, наконец сказал:

— Я запомнил твой вопрос, и потом мы займемся этим. Спика, времени нет, сейчас следующее упражнение. Думаю, для тебя это будет легко.

И он прутиком начертил небольшой, с ладонь, круг на земле и сказал:

— Слушай этот круг.

— Не понял?

Наставник поморщился.

— Своим лучом, или чем ты там щупаешь землю. Слушай этот круг.

Кивнув, я пристально взглянул на рисунок и вызвал чувство стихии. С радостью я понял, что каждый раз земля отзывается все охотнее, не то, что упрямая вода.

Я простоял так с полминуты, а потом непонимающе покосился на мага:

— И что дальше, мастер?

— Тишину услышал?

Я только удивился:

— Что?

— Сосредоточься! Весь! На этом круге!

Нахмурившись, я послал все свои силы на сканирование маленького клочка земли. Будто гигантский микроскоп, я разглядывал и прощупывал песчинки, неровности рельефа, кристаллы самых разных минералов. Даже слышал тот скрип, с которым одна частичка пыли терлась об другую, выискивая более удобное положение.

— Глубже! Слушай! — голос донесся до меня будто сквозь вату, настолько я сосредоточился.

Стиснув зубы, я приложил еще больше усилий, на лбу даже пот выступил. Я почуял даже пыль, угловатыми частицами витающую в воздухе над кругом. До такой чувствительности я еще свой сканер не разгонял.

На самом деле там, в микромире, и не было никакой тишины, а сейчас даже наметилось какое-то волнение. Словно земля ждала…

Хлоп! Нога Скойла резко топнула по кругу, разметав облако пыли.

— А-ау! — вскрикнул я.

Мне будто по ушам прилетело, и отдало сразу в мозг. Зажмурившись, я растирал уши руками, будто пытался достать до зудящего черепа и почесать его изнутри.

— Ты услышал?

Тряхнув головой, я сфокусировался на наставнике. Перед глазами плавали круги.

— Это было… больно… — проворчал я.

— Знаю, — кивнул наставник, — Но без этого не получится услышать призыв стихии.

Его слова напомнили мне кое о чем. Когда меня чуть не зарубил мечом на улице Вольфграда тот мечник Дарем, из клана Воющая Глотка, камни будто предупредили меня. Неужели я могу вызывать это чувство сам, намеренно?

— Призыв? — переспросил я.

— Да. В той тишине стихия должна была тебя предупредить о том, что…

Но договорить Скойл не успел.

— Какого хрена тут первота делает? — раздался недовольный окрик.

Мы обернулись. На территорию ристалища заходили звери. Их было около двух десятков, все разной комплекции — кто-то выше, кто-то ниже, но все они были плечистыми, сила сквозила в их телах и взглядах.

В основном Серые Волки были в кожаных куртках и безрукавках, некоторые в шлемах с нашивками из серого меха.

— Это же Спика, кажись, новый примал, — произнес кто-то из них.

Недовольным оказался уже знакомый мне воин, высокий, с огромным топором, висящим за спиной. Он приходил к Хильде с донесением о разведке в деревне Белых Волков. Воин повернулся к зверям, с которыми пришел, и приложил ладонь к уху:

— Как ты сказал? Спица?

— Скегги, это новый примал Лунного… — начал было маг.

— Да хоть самого Альфы, — огрызнулся Скегги, — Нечего ему делать на ристалище.

— Приказ главы тренировать его здесь, — холодно ответил наставник.

— Тренировать? — Скегги слегка округлил глаза, — А это мы можем!

Сзади засмеялись звери. Некоторые сбрасывали на землю свертки, принесенные с собой. Там звякали мечи, топоры, я видел плечи больших луков.

Из сараев уже вытаскивали соломенные и деревянные мишени. Кажется, Серые Волки действительно пришли тренироваться. «Выполнять ежедневное правило», как сказал Скойл.

— Ну-ка, питомец, ко мне, — Скегги поманил меня, будто собаку, разве что только не посвистел.

Я остался стоять и, нахмурившись, покосился на мага. Тот же ответил:

— Это примал, Скегги. Он не обязан…

— Это боевой хомяк, Скойл! И ты был таким же, пока тебе кость не кинули с приорова стола!

Раздался жидкий смех за спиной зверя, но большинство не среагировало — видимо, не все разделяли мнение юмориста. Некоторые даже решили остудить пыл весельчаку:

— Скегги, ты бы последил за языком.

Наставник напрягся, повернулся всем телом к грубияну.

— Ты оспариваешь решение великого приора?

Скегги с ехидной улыбкой поднял руки:

— Ну, и что ты так завелся? Шутка такая, мы же все свои. Семья!

Наставник хмыкнул, но ничего не ответил, а Скегги продолжил:

— А питомчик будто и не хочет с семьей дружить! Обидно, будто я зло умышляю какое? Тоже хочу научить быть воином.

Наставнику явно не нравилось, куда поворачивался разговор, а воин уже повернулся к своим, будто забыв про меня. И как бы невзначай громко проворчал, кивая в нашу сторону:

— Поклялся служить клану, а сам нос воротит…

Послышался неодобрительный гул, и кто-то все же сказал:

— Одно слово, первота.

Поджав губы, наставник покосился на меня. В его взгляде читалась тревога, ведь Хильда оставила меня под его ответственность. Но также я видел, что маг чувствует неловкость, потому что не смог разрулить ситуацию более мягко.

Я знал, что меня просто провоцируют. Вот только зачем это зверю из Лунного Света, я не представлял. Вполне возможно, Скегги просто по характеру такой отморозок, да плюс первушников с нулями ни во что не ставит. А сам при этом может быть в доску своим для всех «в семье», как он выразился.

Все, что здесь происходило, напоминало детский сад. Но, зная, как относятся звери к чести, я понимал, что без ответа оставлять такие вызовы не стоит.

— Господин зверь, — вздохнув, сказал я, — Простите мою дерзость. Для меня было бы честью, если бы вы научили меня чему-нибудь.

Я старался говорить ровно, не выказывая моего истинного отношения к зверю. Уж презрение к себе я прощать не собирался.

Послышались одобрительные выкрики, и Скегги, повернувшись, ощерился неприятной улыбкой, будто предвкушал веселье:

— Вот это другой разговор, Спица!

Он махнул, подзывая меня, но уже будто бы по-дружески. Скойл кивнул, но пошел со мной рядом.

— Первуха, чему там тебя учил этот маг?

Скойл ответил вместо меня:

— Учил его слушать стихию, угадывать знаки опасности.

— А! — Скегги брезгливо отмахнулся, — Можешь еще тайный зуд в моей заднице послушать? Она тебе такой сигнал выдаст!

Звери засмеялись, а весельчак схватил один из соломенных манекенов. Это был столб на тяжелой подставке, плотно обмотанный соломой и веревкой. Воин без особого напряга перетащил его поближе к забору и поставил там, для надежности похлопав еще сверху.

Бревенчатый забор позади сверкал глубокими зарубинами и насечками, и я понял, что в том месте обычно отрабатывают стрельбу и метание по мишеням.

— Чтобы чуять опасность, надо, чтобы она была настоящей, — уже серьезно сказал Скегги, — А все эти ваши игры, только нулей пугать.

Он отошел от цели, повернулся и снял топор со спины. Толстое длинное древко, обоюдоострое топорище. Мне даже стало интересно, я смогу хотя бы махнуть им?

Скегги же, играючи перебросив оружие в руке, посмотрел на меня, ухмыльнулся, а потом, не глядя, резко выбросил руку в сторону мишени. Свистнув, через весь двор блеснула молния — топор с треском вошел в середку мишени. Манекен снесло в забор, он упал, перекатился и уперся в торчащую рукоять.

Некоторые звери захлопали, а я только кивнул. Да, такой удар пережить трудно.

— Вот это — опасность! — серьезно сказала Скегги.

Потом он, сходив за топором, снова вышел в центр ристалища и кивнул мне:

— Спица, к забору.

— Скегги, — повысил голос наставник, — Главе это не понравится.

— А я не сиська, чтобы нравиться, — огрызнулся воин, — Если новый примал Хильды обосрался, то он и нуля не стоит!

Я потер затылок, поражаясь, какая же это детская провокация. Но, как я понял по лицам стоявших вокруг зверей, вся эта бравада про смелость и честь — не пустой звук. Все мои действия реально влияют на репутацию моей хозяйки.

Скойл же раздраженно ответил:

— Примал защищает честь клана на арене, а не… — и оборвался на полуслове, удивленно глядя на меня.

Я спокойно прошел к забору, где рядом валялся манекен, на котором виднелась нехилая зарубина. Толпа зверей ответила уже слаженным одобрительным гулом, и я заметил, что весельчаку это не особо понравилось.

— А у первухи-то есть дух!

— Скегги, ты обязан хранить жизнь примала! — сквозь зубы процедил наставник, глядя, как воин поднимает и опускает топор, будто прицеливаясь.

— Честь… — ответил Скегги, — Я обязан хранить честь клана. Спица, не двигайся. Приказ зверя!

Я стоял, глядя прямо ему в глаза. Зверь излучал угрозу, все мое существо кричало о том, как опасно здесь стоять. Сердце гулко забилось.

Двинусь — и Хильда получит увесистый минус к репутации. Это бы и не колыхало меня, но, если я хочу ровных и доверительных отношений с Волчицей, придется чем-то жертвовать. Я стал дышать медленнее, пытаясь успокоиться.

Взмах руки я едва успел заметить… В левое ухо будто комар укусил — рядом пронеслась смерть, и за спиной гулко ухнул со звоном забор, а в затылок мне что-то мягко отлетело.

Я оглянулся. Огромный топор торчал за спиной в бревне, а со своих волос я снял пару щепок. Коснувшись уха, я заметил кровь на пальце — точность броска невероятная.

— А я думал, ты кричать будешь, — сказал Скегги, обращаясь к магу.

— Я еще из ума не выжил, — тот покачал головой, — Чтобы ты отвлекся и промахнулся?

— Спица, принеси топор, — небрежно бросил воин.

Промучившись полминуты под аккомпанемент всеобщего смеха, мне все-таки удалось раскачать оружие. Я взялся за топорище поближе к лезвию — вес был огромный. С кряхтением я донес топор до Скегги, и тот легко взялся за самый кончик рукояти и закинул его себе на плечо.

Это в который раз напомнило мне, какой может быть сила у зверей.

— К забору, первуха, — снова скомандовал Скегги.

Я отошел обратно. Замедлил дыхание. Слушая свои чувства, я пытался понять, угрожает ли что-нибудь мне по-настоящему.

Смазанный замах, и в этот раз я почти разглядел его. Свистнуло лезвие — укол в правое ухо, и удар в забор. Я снова остался жив.

— Топор, Спица!

В этот раз воин воткнул топор так, что рукоять торчала вверх. Мне пришлось тянуться, чтобы ухватиться за нее. Хват получился слишком близко к лезвию, а выше я не доставал. Рычага не хватало, чтобы раскачать топор, и вскоре сзади послышались смешки — моя беспомощность забавляла зверей.

— Попробуй взять энергию из земли, — раздался голос Скойла совсем близко.

Я обернулся. Тот стоял в двух шагах и глазами показывал на землю подо мной.

— Вытяни силу, ты вполне способен это сделать. Есть куча техник, использующих энергию стихии.

Я сразу вспомнил про «каменное жало», знание о котором досталось мне в комплекте с даром Скорпионов. Сосредоточившись, я ощутил землю под ногами и стал затягивать силу, представляя примерно ту же пружину, которая раскручивалась в приеме с копьем. Я погнал эту энергию в руку…

И у меня получилось рывком выдрать топор.

— Спика, совсем неплохо, — одобрительно кивнул маг и шепнул, — Многие достигают этого месяцами.

— Топор, первуха! — напомнил Скегги.

Усмехнувшись, я пронес оружие и передал зверю.

— Хватит, Скегги, ты достаточно показал.

— Тебя не спросил, — нахмурился тот, — Небо любит три попытки, ты же знаешь.

— Главе не понравится твое самоуправство.

— Зато главе понравится сильный примал!

Поджав губы, я встал возле забора и повернулся к метателю. Глядя в глаза Скегги, я видел там веселье и наслаждение от ситуации. Он выше мен по мере, на его стороне сила и закон.

Но, если быть честным, броски Скегги реально прокачивали мое чутье. Каждый раз опасность играла новыми красками, и кажется, второй раз я почуял боль в ухе гораздо раньше самого пореза. Вот только увернуться без копья было бы для меня просто невозможно — метал этот Волк мастерски. Не уследишь.

— Это всего лишь тренировка, — холодно произнес Скегги, медленно поднимая топор для замаха.

Меня пробрала дрожь. В этот момент чувство опасности достигло пика. Еще ничего не произошло, а я нутром ощутил, как топор пробивает мою грудную клетку, а затылок взрывается болью от удара о забор.