Мера один

Глава 25. Долг мести

— Тише ты, старый хрыч, — прошептала Хильда, не отрывая взгляда от потолка.

Я почувствовал, что она что-то делает со стихией земли. Может, прослушивает, как я, сканером. А может, и глушит прослушку, как маг Грэй тогда на празднике.

— Что, Волчица, боишься, Небо накажет? — засмеялся Хорм, но растряс раны, и тяжело закашлялся.

— Не звериное это дело, вести такие разговоры, — с бледным лицом Хильда посмотрела на Хорма, а потом подарила мне лютый взгляд, — И не первушье! Какие нули, кхм… какие еще, к нулям, ангелы?

— Госпожа, — я покачал головой, — Пришло время раскрывать карты.

— Я уже боюсь твоей правды, Спика, — покачала она головой, — Ты не ноль, я прекрасно вижу! И этот Хорм, он тут уже умом тронулся…

Выглядело так, будто она пыталась объяснить сама себе все, что тут происходит. При том, что она в самом начале нашего знакомства удивлялась, что я не такой первушник, как все.

Привычки Инфериора были такими крепкими, что в один миг не рушились.

— Ты хотела бы узнать про Белых Волков? — спросил я.

— Но только я не знала, что все так… — она нахмурилась, а потом рыкнула так, будто решилась нарушить закон, — Рассказывай!

— Я был нулем, но достиг первой меры, — сказал я.

Хильда подняла руку и затрясла головой:

— Это сказки. Не бывает такого! Ересь просветленных!

— Ты же знаешь их ересь, — тихо произнес Хорм, — Они верят, что ноль становится сразу Абсолютом…

— Заткнитесь! Вы, оба, — Хильда оперлась о стену, — Все это… Одно дело, мышиная грызня наших кланов, а другое, когда концы ведут на небо…

Я почуял слабину. Не ожидал, что мою хозяйку, эту стальную стерву, что-то может так поколебать. И, если ее характер дал трещину, надо выжимать из ситуации максимум. Для ее же пользы.

Сконцентрировавшись, я коснулся стены. Представил под пальцами копье. Сейчас не было времени на сомнения, в любой момент мог прийти смотритель, и я подстегнул свой разум.

Сила прокатилась по мышцам, и я, холодно улыбнувшись, сказал:

— Так ты дашь мне выслушать Хорма, госпожа? — спросил я, — Пока ты сиськи мнешь, и хвост звериный поджала?

Мне резко обожгло лоб — ее глаза, казалось, сверкнули огнем. Она сорвалась на крик:

— Первота сраная!

Ее кулак метнулся мне в лицо, но я не стал уворачиваться.

Притянув энергию из земли, я выбросил ее в свободную ладонь… и перехватил руку Хильды! Либо я оказался так силен, либо она слишком слабо ударила.

А потом я метнулся вперед, прижал ее к стене. Оказался близко…

Волчица особо не сопротивлялась, она и не пыталась использовать против меня всю силу. Видимо, все эти разговоры окончательно выбили из-под нее почву. И даже то, что драный первушник зажимает ее в подземелье, не казалось ей таким возмутительным, как разговоры о просветленных.

Наоборот, кажется, она даже прижалась чуть ближе.

— Марк! — ее глаза были рядом, — Ты понимаешь, что это значит?

— Ты о чем?

— Тебя казнят!

Я усмехнулся. Сколько говорил ей об этом, и только сейчас до нее дошло. Только вот непонятно, почему это так вызывает у нее беспокойство. Прималом больше, прималом меньше.

— Это не важно.

— Мне важно! — чуть не крикнула она, и поспешно добавила, — Ты — мой примал.

Выдержав взгляд черных глаз, я усмехнулся и сказал:

— На мне лежит долг мести Белых Волков, госпожа. У меня нет выбора.

Ее брови поползли вверх, кажется, я окончательно перевернул весь ее мир вверх дном. Бедный разум Хильды пытался составить паззл, но некоторые нестыковки оставляли дыры.

— Белых? — беспомощно вырвалось у нее, — На тебе их месть?

Я потянулся за шнурком и вытащил амулет Рычка.

— Видишь? — я потряс скруткой, — Тут волосы последнего из стаи Белых. Пацану было совсем ничего, лет пятнадцать, и его убил ангел. И все из-за Серых.

— Ты же знаешь, не все Серые…

— Знаю, госпожа. Теперь — знаю.

Круглые, как две луны, глаза Хильды смотрели на амулет, с ее губ больше не сорвалось ни слова. А мне… в какой-то момент мне надоело играть роль слуги, и я решил, что сейчас самое время показать свое истинное лицо.

Здесь никого нет, так сказать, все свои. Пусть Волчица знает, с кем она имеет дело.

— И ты должна знать, — я добавил стали в свой голос, — Я за Рычка переверну вверх дном весь Инфериор. Пока ты хочешь наказать убийц Белых, я на твоей стороне!

— Не забывай, Марк, — вдруг кашлянул Хорм, — Месть Скорпионов тоже лежит на тебе.

— Что? — я даже слегка растерялся, с меня разом слетела вся брутальность, — Это почему?

— Ты думаешь, дар рода… Я ведь прекрасно вижу в тебе жемчужину наших знаний. Думаешь, это просто так?

— Копье, — вздохнув, сказал я, — Ясно. Это аванс.

— Нет, это помощь. Тебе предстоит месть за Желтых… — он едва выдохнул, — И за Зеленых Скорпионов.

Хильда все это время молчала, и даже не пыталась отстранить меня. Только чуть склонила голову и о чем-то думала. Не каждый день встречаешь бывших нулей-просветленных, у которых за плечами судьба целой стаи. При том, что эта стая — твои дальние родственники.

— Но, Старый, — я покачал головой, — Будет суд, мы докажем, что Зеленые не виноваты… Может, и не надо будет мстить?

— Тебя казнят, если узнают правду…

— Но все затеяли Кабаны. Стоит их допросить.

— Я видел. Тогда, возле усыпальницы… Мое будущее предрешено, — ответил Хорм, — Наше будущее.

Я молчал, обдумывая услышанное. Сейчас я Хорму ничем не могу помочь. Даже Хильда ничего не сделает.

— Мы можем тебя освободить? — спросил я.

— Даже не думай, — прошептала Волчица.

— Цепи опечатаны. Коснешься — об этом узнают оракулы, — усмехнулся Хорм, — Да и дальше крепости мы не уйдем.

— Расскажи, Старый, что знаешь, — сказал я.

— Здесь, в темнице, есть время обдумать услышанное, — ответил Хорм, — Кое-что я слышал от Грэя. Я рад, что теперь эта тайна не уйдет со мной на Небо.

Он замолчал, собираясь с силами, и Хильда, чуть подумав, подошла и коснулась его лба. Бледное лицо зверя заметно порозовело, и он, улыбнувшись, сказал:

— Спасибо. Приятно получить сил от тебя, Волчица.

Она ничего не ответила, и Хорм, глянув на меня чуть прояснившимися глазами, сказал:

— Когда Серые с Кабанами пришли за стаей, — сказал он, — Они пришли с человеком.

— Третья мера? Это был великий… — я покосился на Волчицу, но она была совсем отрешена, будто внутри нее творилась какая-то битва, — Это был великий приор?

— Нет, не Зигфрид. Это был другой человек, имени его я не знаю.

— Ясно.

— Случайно оброненная фраза… — он сделал паузу, собираясь с мыслями, — Они сказали, что… «у Белых в аурите ее не услышат». Поэтому я тебе и рассказываю про секретницу.

Хильда будто очнулась.

— Что за чушь нулячья? У Белых никогда не было секретницы…

— А, может, — я замялся, — она в Вольфграде?

— Я уже говорила. Ни один клан не рискнет такое совершить. Сейчас, когда каждый зверь на счету… Единственная высшая мера наказания — это ссылка на войну, — она покачала головой, — Даже вас, Скорпионов, отправляют туда.

— Но не за ересь… — напомнил Хорм.

— Так где она, ересь-то? — Волчица покосилась на меня, — Получается, что не было ее.

Не смотря на то, что она не спешила соглашаться, ее голос звучал уже не так убедительно.

— Значит, надо искать печать в шкатулке, Старый? — спокойно спросил я у Хорма.

Хильда зарычала и оттолкнула меня. Меня отнесло с такой силой, что я ударился затылком о другую стену. Перед глазами искрануло. Кажется, она окончательно пришла в себя.

Да, это та Волчица, к которой я привык. Миг слабости прошел.

— Первота сраная, — сорвавшимся голосом сказала она, а потом повернулась к Хорму, — Кто был на том совете? Отвечай, Скорпион!

В ее голосе прорезалась такая сталь, что моя суровость в сравнении с ее была все равно что пластилин.

— Грэй, Рауд… Это из Серых Волков, — спокойно ответил старейшина, — Рюгла от Кабаньих Клыков. Гвала от Пятнистых Рысей.

— Еще?

— Оракул Рульф принимал решение совета… И еще, — тут Хорм нахмурился, будто пытаясь вспомнить что-то, — Я ощущал чье-то присутствие, но его не было в помещении. Сильная мера. Я думал, великий мастер Рагнар следит за Советом.

— Альфа только неделю как прибыл, до этого больше месяца был с визитом в столице и в соседних землях.

— Вот как? — усмехнулся пленник, — Ну что ж, тогда нас провели, как последних нуляшей…

— Спасибо, Скорпион, — сказала Хильда, — Я постараюсь оправдать тебя. Но стаю с востока уже не вернуть. Если только с победой.

— Победа в войне, которой не одна сотня лет?

Хорм тяжко засмеялся, потом закашлялся. Кашель чуть не доконал его, но он вдруг замер и уставился на Волчицу. Его зрачки на миг прояснились, муть исчезла:

— Дикая, обещай мне.

— Знаешь мое прозвище?

— Обещай, что решение Суда исполнишь ты! Ты убьешь меня!

Волчица не ожидала этого и ахнула, а у меня вырвалось:

— Старый, нет…

— Первушник сраный, — засмеялся Старейшина, — Не лезь в дела звериные. Твоя тропа ведет на Небо.

— Небо? — вырвалось у Хильды.

— Да, Дикая, — сказал Хорм, — Я здесь на грани. И мне открывается большее…

— Есть пословица, — горько усмехнулась Хильда, — Под пыткой любой зверь — оракул.

Хорм кивнул:

— Марк, не знаю, что это, но знаю, что для тебя… В бреду мне явились слова: Огненная Плеть — тринадцатый страж.

— Хали? — вырвалось у меня.

Мои брови подпрыгнули. Чего я не ожидал, так это послания оттуда. И снова все мои планы коту под хвост, а я ведь только начал нащупывать твердую почву. Это ведь моя хозяйка тринадцатая, я вот-вот собирался выполнить завет Абсолюта. И тут такое.

— Кто такая Хали? — удивилась Хильда.

— Мое прошлое, — ответил я, — И, видимо, будущее.

Тут раздались шаркающие звуки. Кто-то спускался по лестнице. Раздался противный голос смотрителя:

— Госпожа Хильда, время вышло. Скоро обход.

Толстый тюремщик показался в проеме и недовольно покосился на горящий факел.

— Пропитывать придется, — проворчал он.

— Еще немного, — ответила Хильда, — Оставь нас.

— Не получится, — покачал головой смотритель, — Сама знаешь, скоро приезд великого приора. Все суетятся. Как бы старший не заглянул в темницу.

Волчица нахмурилась, подарив толстяку свой самый лютый взгляд, и тот отшатнулся. Но, видимо, этот «старший» тоже мог доставить тюремщику немало проблем, и смотритель промямлил:

— Я же охрану… сейчас…

— Зверье твое пустое! — с ненавистью выдохнула Хильда, — Чтоб тебя Небо покарало.

— Небо, оно высоко, — чуть посмелев, ответил толстяк, — А старший, он тут, в крепости.

Волчица поняла, что против системы она тут мало что сделает. И даже не прибьешь этого толстяка — полкрепости видело, как мы проходили в темницу.

— Удачи, Скорпион, — махнула рукой Хильда, — Пусть твой дух будет свободен!

Хорм не ответил ей, а посмотрел на меня.

— Сильная воля, я рад, что мы тогда тебя не казнили.

Я вздрогнул, услышав эти слова. Тут Волчица позвала меня:

— За мной, Спика.

По Вольфграду мы шли молча. Будто туча нависла над Волчицей — кажется, я всей кожей ощущал разряды ее тихой ярости. Не знаю, о чем она думала, но заговорить я не рисковал.

Мы дошли до самого особняка, и у ворот Хильда притянула меня к себе, схватив за плечо.

— Чтобы Хакону ни слова, — прошипела она, — Ни про Белых, ни про скорпов. А о том, что ты был просветленным, даже мысли чтоб не было!

— Но господин Хакон, он же глава клана.

— Как глава клана, он обязан тебя сдать Альфе. И он не может оступиться перед законом, это не обычный зверь!

— А ты, госпожа? Разве не должна меня сдать?

Хильда заскрипела зубами, пальцы-болты впились в мои мышцы.

— Должна. Но я — это другой разговор. Ты меня понял?

— Да.

— Только запомни. Тебе может стать стыдно перед Хаконом, или наоборот появится жгучее желание поделиться с ним новостью. Это будут не твои мысли, глава умеет внушать.

— Я уже понял.

— Если что, погружайся в камень.

— Что?

— Что слышал! Уходи в стихию, первушья твоя башка, ты уже должен уметь это делать.

— Спасибо, Хильда, — кивнув, ответил я.

Хотя я даже представления не имел, о чем она.

Волчица оттолкнула меня:

— Нашла же я примала на свою голову.

Зарычав, она стукнула в ворота так, что бедное дерево надрывно заскрипело.

— Устрица-а-а!!!

Я горько усмехнулся — как бы первушка под горячую руку не попала.

Хакона, к счастью, в особняке не обнаружилось. Хильда исчезла в особняке, оставив меня в гордом одиночестве. Я даже удивился — а как же мои тренировки? Так-то я уже должен отправляться к мастеру Скойлу.

Вскоре появилась Устрица с едой для меня. Она поставила поднос и быстро ретировалась — судя по заплаканным глазам, Волчица все-таки выплеснула злость.

Зато я быстро подкрепился без фанатичных глаз перед лицом, и решил во дворе потренировать стихию земли тем методом, который показал наставник.

Я ходил босиком по воображаемому копью, стараясь удерживать его образ в голове как можно дольше. Это было трудно, голова отзывалась пульсирующей болью, да еще мышцы быстро забивались от непонятных скачков силы.

В темнице было попроще, там времени не хватало, и ситуация была серьезной. А здесь, под теплым солнышком, в тишине двора… Я расслабился.

И не сразу заметил, что во дворе не один. У одного из сараев в тени сидел Фолки. Сколько он там находился, я не знал, но меня поразила его способность скрываться.

Если бы не блеснул его кинжал, я бы даже не обратил внимания. Фолки сидел на корточках, рисуя кончиком оружия на земле, и с интересом смотрел на меня. Лезвие то выныривало на свет из тени, то улетало обратно.

— Неплохо научился, — Фолки кивнул мне под ноги, — Интересное применение стихии.

— Это наука мастера Скойла.

— Он всегда такой, — помощник Хильды потер подбородок, подбирая слово, — смекалистый.

Я смотрел на него, и все время мне казалось, что его силуэт в тени смазывается. Увожу взгляд в сторону, и боковым зрением вообще не замечаю зверя. Помогало увидеть его только то, что я знал — там сидит Фолки.

— Это один из моих талантов, — усмехнулся он, — Скрываться.

Меня посетила шальная мысль.

— А научиться этому можно?

— Вот только зачем?

Я нахмурился.

— Мастер зверь, я доказал верность клану. Почему мне не доверяют?

— Потому что можешь наделать глупостей, — сказал Фолки, — Но я тебе подскажу.

— Почему?

— Нравишься ты мне, первушник. А еще я должен защитить Хильду.

Его ответ прозвучал очень исчерпывающе. Он встал и вышел из тени. Прошел вокруг меня.

— Чтобы стать незаметным, нужно слиться со стихией.

— То есть?

— У тебя стихия земли ведь?

— Да.

— Вот и представь себя землей, — сказал Фолки, — Скойл, кстати, высокого мнения о тебе.

— Я очень рад.

— Сказал, медленно соображаешь, но быстро учишься.

Я недовольно поморщился. Вроде как похвалили, но осадочек остался.

— Хочешь проникнуть к Грэю? — вдруг спросил Фолки.

Мое удивленное лицо выдало меня с потрохами.

— Хильда сказала, что тебя посетит такая глупая мысль, — он покосился на особняк, — Она сама не своя.

— Я делаю это и ради госпожи тоже.

— Знаю, — прошептал Фолки, — Хильда спасла мне жизнь. Я служу ей, а не Хакону.

Помощник прошелся по тому месту, где я только что воображал копье.

— Одна птичка напела, что Альфа сегодня отправляется на охоту в окраинные земли. Грэй и вожак Пятнистых тоже будут там.

Я с подозрением уставился на него.

— С чего ты решил помочь мне?

— Не задавай глупых вопросов, — покачал головой Фолки, — И мне не придется на них отвечать. Дикая сказала, от этого зависит твоя жизнь.

Эти слова отражали некоторую истину. Умру я сейчас, или потом. Рано или поздно в Вольфграде появится Рюгла, другие Кабаны, и с большой долей вероятности узнают меня.

Но с печатью в руках у меня будет… Я не знал, что у меня будет, но Кабаны точно получат по заслугам.

— На тренировку не пойдешь, — покачал головой Фолки, — Хильда возьмет первуху и отправится на тренировку в одну из деревень со свитой. Все подумают, что это ты.

Я облегченно вздохнул. Кажется, Волчица все-таки решилась мне помочь.

— В особняке наверняка будет охрана.

— Естественно, но ты же не сражаться туда идешь.

— Я не умею так прятаться.

— Придется научиться. Я пойду с тобой, если до ночи ты научишься сливаться со стихией, — сказал Фолки.

Следующая глава в этой книге последняя. Больше книг бесплатно в телеграм-канале «Цокольный этаж»: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!