Месть Артефактора

Глава 17

— Здесь. Был. Я.

Насмешливая фраза, брошенная Татьяной, заставила его поморщиться. Ну как он мог забыть? Столько всего понаписал, а бессмертную классику незаслуженно стороной обошел. Не правильно это.

— Хочешь сама это сделать? — Поинтересовался он, протягивая девушке маркер.

— Развлекайся! — Только и махнула рукой она, а Приимков направился к стене, которую избрал своим «холстом».

За трое суток пребывания в неволе парень успел расписать ее основательно, разукрасив помещение как стандартными конструкциями из трех букв, так и изысканными матерными конструкциями. А когда ему становилось скучно, то он увлекался рисованием различных орнаментов. С его точки зрения выходило неплохо. Остальным же… Ну кто из них искусствовед здесь, чтобы давать оценку его творчеству? Он, можно сказать, всю душу вложил…

Парень повернулся к стене и задумался куда бы ему нанести столь важную надпись. Дань классике нужно отдать всенепременно. А еще и выделить под это дело достойное место… Которого осталось не так-то много на «холсте». Можно было бы сделать это в стороне, но… Не то это, не то! В качестве заглавия над основным узором из матерных конструкций? Тоже вариант, но будет как-то нелепо смотреться.

Надо думать…

Татьяна вздохнула и прижалась к его спине, обняв руками в районе живота. Парень уже привык, что девушка в последнее время нуждалась в тактильном контакте все больше и больше. Подобные «обнимашки» уже не были чем-то неожиданным. А потому от «художественных» размышлений он отвлекаться не стал. Просто положил свои руки поверх ее.

Пальчики Долгорукой едва заметно вздрогнули… Надавливая на живот Алексея в определенном ритме.

«Семнадцать метров. Возвышение два запятая восемь».

«Молодец, справилась-таки», — оценил парень, аккуратно «отбивая» подушечками пальцев свое восхищение по ее руке.

Приимков едва заметно кивнул своим мыслям. Классная штука — аспект Крови. Правда, он никогда не слышал, чтобы его применяли ТАК. Кровавые ритуалы в его сознании были чем-то зловещим и жутким (надо сказать, как и в сознании большинства жителей империи, а те, кто знали что-либо достоверно, обычно молчали). Красавица же Танюша такими мыслями не заморачивалась. И, когда ее окончательно достали вечно теряющиеся ключи, она не пожалела капельку своей крови, чтобы «мазнуть» по брелоку. С того момента она совершенно точно могла сказать в каком направлении и на каком расстоянии валяется ее «связка». И в сумочке не теряются, удобно ведь, правда?

И вот пригодилось же! Хотя на таком расстоянии девушке пришлось потрудиться, чтобы очень точно «локализовать» свои ключи. Да и «два и восемь»… Это на этаж выше или их просто бросили на пол при обыске сумочки на пару этажей выше? Пришлось красотке помедитировать. А парням очень крепко подумать. В итоге, по результатам всех расчетов, у Ростова и Приимкова вышел один и тот же вариант: нужное помещение на этаж выше. На том и порешили. В случае побега, если таковой состоится, проверить примерно локализованное помещение смысл имеет, но если там окажется пусто, то выше они не сунутся, а дадут деру куда подальше и как можно быстрее. Правда, для этого требовались сущие мелочи — выбраться из комнаты, например. А с этим пока были проблемы.

— Аккуратнее! — Попросил Приимков, которого Долгорукая слишком крепкими обнимашками отвлекала от «художественных размышлений».

«Завтра. Вечер. Еда. Четвертый», — коротко отбарабанили нежные пальчики. Парню даже пришла в голову мысль, что если такие «объятия» его сбивают с мыслей о деле… На мысли о теле. Долгорукой. Нет, в их отношениях ничего не изменилось. Но продолжительный телесный контакт с очень красивой девушкой действовал на пятнадцатилетнего парня соответствующе.

Спасали лишь мысли о секретарше ректора.

Парень, кажется, слегка покраснел, в который раз порадовавшись тусклой лампочке. Может, и…

— Я все вижуууу… — Пропела ему на ухо Долгорукая и аккуратно ущипнула за живот.

Алексей кивнул. Молча. Чего уж тут скрывать, если «вижуууу…». Лишь некстати порадовался, что здесь, как оказалось, имеется не только относительно вменяемый туалет и душ, когда-то предназначавшийся для работяг, и тому, что похитители не поскупились на кое-какую «гигиену». Например, выдали зубную пасту, мыло, дезинфектор и… Все. На щетки зубные их щедрости уже не хватило. Неужели подумали, что их гоп-компания тут же начнет мастерить заточки?!

Хотя… Возможно и начала бы, если бы не бездушные глазки видеокамер, от которых было укрыться довольно сложно. Вот и приходилось… Обниматься как можно чаще.

В общем, хорошо, что была возможность вымыться и постирать одежду. Иначе процесс «обнимашек» был бы куда более… Смущающим.

— Ээээй! — Недовольно протянул Артем, глядя на застывшую парочку. — Вам там не надоело?! Может, еще и сексом займетесь?!

Вот его настроение «ухудшалось» с каждым днем. Вернее, скакало. Бывало, что он какое-то время вел себя как вполне вменяемый заложник. Но порой на него накатывало… Вот это! Поначалу Приимков и Долгорукая пытались игнорировать подобное поведение, но тогда Ростов мог не затыкаться целый вечер. Так что проще было осадить сразу, чтобы на время вернуть ему здравый рассудок.

— Если и займемся, то тебе какая печаль?! — Надменно выдала Долгорукая, разве что не фыркнув. — Хотя… Я тебе даже завидую, правда!..

— Это в чем?! — Тут же с наездом закусил удила Ростов.

— Ну, тебе и сейчас и по жизни придется заниматься сексом исключительно с человеком, которого ты больше всего любишь!

— Это с кем?!

— Сам с собой, Артем, сам с собой! — Гордо вскинула голову Долгорукая и тут же вжалась в спину все так же задумчиво пялящегося в стену Алексея.

— Сука! — Сплюнул Ростов и отвернулся в сторону.

Вот уже второй день, как он «поплыл». Даже отбросил в сторону этикет и правила общения с дамой. А это, при его воспитании, говорила о довольно сильном надломе основ, составляющих характер человека.

— Рот закрой! — Потребовал Приимков, не отрывая взгляда от стены.

В последние сутки стыки стали настолько часты, что его действительно куда больше волновали собственные художества, чем очередной их конфликт.

Ростов с ненавистью уставился на него и…Отвернулся, невольно коснувшись левого запястья, на котором висел подавитель. Их они снять так и не смогли. А без Дара у парня против куда более подготовленного и крепкого Приимкова не было никаких шансов. Он уже успел в это убедиться накануне во время короткой, но жесткой потасовки.

Разнимать их явились минут через пять. Этот «инцидент» позволил им выяснить, время реакции охраны. Еще две проверки подтвердили время реакции около трех минут. Для себя Приимков сделал вывод, что наблюдение за ними ведется практически сплошное, но охранники расположились довольно далеко. И, если верить Татьяне (а не верить поводов не было!), вполне возможно, что в одном помещении с их вещами. Почему бы не предположить такой вариант.

Итак, «четвертый». Тот самый «нервный». Именно он, по подсчетам Долгорукой, наблюдавшей за графиком и перемещениями охраны, насколько это возможно, должен принести им ужин завтра вечером. До этого светлого мига осталось около двадцати двух часов, так как кормили их не так давно… Значит, ночку можно и не поспать.

Впрочем, не первую. И прошлую и позапрошлую ночь парень поднимался, чтобы добавить еще чего-нибудь к своему художеству.

— Не спится, Малевич?! — Посмеялся над ним с утра охранник («второй», грузный мужчина, легкий прибалтийский акцент, около сорока).

Приимков тогда только плечами пожал.

«Зато выяснили, что ночью нас пасут так же плотно, как и днем, да еще и темнота наблюдателям не помеха».

— Ну, рисуй, рисуй! — Негромко предложил тогда охранник и оставил завтрак.

Алексей и продолжил. Получалось даже где-то красиво. Во всяком случае, не хуже, чем «росписи» в галерее современного искусства, которое местные корифеи ласково называли «совриск». Та еще муть, по его мнению. От приступа тошноты и блевотного привкуса на языке не спасало даже вполне приличное вино, которое ему выдали как и всякому посетителю. Под такое зрелище, как он полагал, куда лучше подошла бы водка. Совсем идеально — спирт. Для дезинфекции и протирки оптических осей с обратной стороны. Вывод парень про современные художества тогда сделал для себя однозначный: «Глаза бы мои этого больше не видели!»

А вот теперь, поди ж ты, и сам сподобился. Вот жаль, правда, что признания широкой публики ему не сыскать. А если бы и была такая возможность, то он бы от нее совершенно точно отказался. Подобное малевание (речь ни в коем случае не о нормальных художниках!) занятием почиталось недостойным дворянина. Во всяком случае, того, кто не хотел слышать в свою сторону шепотки, рассуждающие об ужасном вкусе.

— И долго ты так развлекаться собираешься? — Поинтересовалась девушка, размыкая крепкие объятия.

— Пока не удовлетворит! — Ответил Приимков под демонстративно-ироничный хмык Артема.

Однако в слух он высказываться о художественных способностях своего «сокамерника» больше не решился. Последний раз, когда он попытался поиграться с ролью строгого критикана, окончился дракой. Тут-то и выяснилось, что куда более подготовленному Алексею ему без Сил противопоставить нечего. Разве что могучий интеллект. Однако тот, зараза, отказывался работать на полную мощь после первого же прилета в голову.

Урок был понят и запомнен.

— А я гадать умею. — Неожиданно призналась Долгорукая. — Хочешь, и тебе погадаю?

Алексей фыркнул, неожиданно представив себе Татьяну в пышном наряде цыганки. Мысленно он расстегнул несколько пуговок на цветастой рубахе представшего перед ним образа. Стало намного интереснее.

Впрочем, девушка обращалась явно не к нему.

Артем тоже фыркнул. Только куда более язвительно. И в тоне его явно читался посыл… Да просто посыл в том единственном направлении, в котором он рад был бы видеть запертую вместе с ним парочку. Да и чего далеко ходить за объяснениями? Вон оно на стене неоднократно и в разных вариациях прописано самим же Алексеем.

— Боишься?! — Насмешливо поддела девушка.

Такого признания Ростов себе позволить не мог. Во всяком случае, в присутствии своего старого соперника.

— Да на! — Пихнул ей руку за ради такого случая даже поднявшийся Алексей.

Татьяна подошла к делу со всей серьезностью, на какую только была способна. Нажимала какие-то точки, водила пальцем по линиям и чего-то там еще. Ростов терпеливо ждал. Несколько раз он пробормотал себе под нос нечто вроде «Не понимаю…».

— И что все это значит? — Хмуро спросил он, едва девушка отпустила его ладонь и глубоко задумалась.

Долгорукая подняла на него тяжелый взгляд, вдохнула горько и резюмировала:

— Тяжела судьба твоя, Артем Игоревич… — С грустью сообщила она. — Особенно если нарываться не прекратишь. Звездюли на ней встречаются тяжкие, а пиковая дама, что за углом тебя поджидает, вломит так, что мало не покажется. Понял меня?!

Алексей негромко рассмеялся, отвернувшись в сторону. Он не слишком-то уж жаждал накалять обстановку еще больше. И уж тем более не стремился вмешиваться в «воспитательный процесс». Девушка и сама замечательно справлялась.

«А все-таки с коммуникацией у нас реальные проблемы»! — вздохнул про себя он. Судя по всему, его и Татьяну на классическую боевку натаскивали куда лучше, чем Артема. А ведь это целый пласт знаний. И он не ограничивается словами «вломить» и «жахнуть». Очень важной частью военного дела является связь. В том числе и «боевой язык», который мог передать мысль собеседнику как жестами, так и перестуками. Не зря же аквалангисты изучают в том числе и «перестук». А в экипировку ряда военных специалистов входят кастаньеты, чьи удары слышны под водой довольно далеко. Его относительно знали все трое. Так что на простейшем уровне связь, которую не уловит бездушный глазок камеры и даже самый чувствительный микрофон, была налажена. Достаточно всего лишь коснуться собеседника и легкими надавливаниями сообщить ему нужную мысль.

Вот и причина внезапной любви Долгорукой к обнимашкам. Однако таким образом можно передать только довольно простую мысль. Стандартную. А как быть, если нужно обмозговать нечто куда более сложное. Например, скоординировать план побега? На помощь приходит простая и древняя морзянка. Ее тот же Приимков еще лет в десять выучил. Его инструктора смогли убедить гиперактивного шалопая, что если такой штуке обучить его приятелей, то может получиться отличная игра! Так что Приимков не только освоил не самую сложную науку, но еще и обучил ей с десяток шпанят. С тех пор и не только запомнилось, а аж в подкорку врезалось. Ну а работа с ключом и все такое прочее началась куда позже. У Татьяны тоже с учителями все было в порядке. И с памятью. А вот Артем… У него с этим все было куда хуже. Программа боевой подготовки для него была сильно сокращена в пользу других наук. И винить тут было не кого. Готовили их всех «по задачам». И глава Ростовых решил, что Теме гораздо больше пригодится искусство управление, умение разбираться в финансах и десятки других направлений, о которых Алексей, увы, ничего не знал.

«Ну вот пусть и сидит теперь один. Не о чем Танюшке с ним обниматься!» — заключил мысленно он.

В коридоре послышались тяжелы шаги.

— Вдруг… Как… В сказке… — Начал напивать Приимков, притоптывая в такт.

Скрипнул замок в двери.

— Обед. — Коротко ответил появившийся на пороге мужчина, поставив перед ребятами один котелок на всех и пакет.

Тот же камуфляж. Те же берцы и маска. Но каждый из пленников прекрасно узнал «третьего». Был он чуть ниже остальных и чуть шире в плечах, а толщиной запястий, так и вовсе поражал. Двигался он с неторопливой грацией медведя, который то ли мимо пройдет, то ли легко, словно играясь, смахнет твою буйную головушку. Отчего-то тот же Алексей подозревал, что уши у него должны быть переломаны. Есть подозрения, что «третий» очень серьезно увлекался борьбой.

Его «страхующий» с автоматом в руках остался в коридоре. И тому же Алексею не удалось разглядеть, кто на этот раз притащился к ним.

Больше он не сказал ничего, поставив еду примерно на половине пути между пленниками и дверью. Задерживаться он не стал, а потому уже через секунду ключ снова повернулся в замке.

Кстати, бойцы вообще старались особо не приближаться к «объектам». В чем-то оно было верно. Все-таки обучение у них было специфическим. Супер-боевиков из них не сделали, конечно, но кто знает, в какой момент они решат неприятно удивить противника, как покладистая школьница, встретившая в подворотне хулигана, одаривает его тренированным «приветом» в пах.

Впрочем, каждый из троицы был уверен, что дай им только шанс, а уж они-то своего точно не упустят…

— Поснедаем, господа? — Улыбнулся Приимков, вспомнив одну из любимых присказок своего наставника. — И дамы, конечно же…

Еда изысками не радовала. Но никто не жаловался. Даже Долгорукая, в машине затиравшая про «особое меню» вполне благосклонно отнеслась к гречневой каше с тушеным мясом. Причем готовили, судя по всему, похитители сами. Без особого к тому таланта. Но поддержать форму и силы такая еда позволяла прекрасно. Тем более, она была горячей. А в пакете была буханка хлеба, какие-то овощи и даже связка бананов. И…

— Ееееееелки! — Обрадовался Приимков. — Бананы!

Хотя обрадовал его вовсе не заморский фрукт, а… Чек! Самый обычный магазинный чек из самого простого торгового магазина. С его логотипом. А это уже ин-фор-ма-ци-я. И очень даже важная.

— Леш! — Тут же с улыбкой дебила забыл про все из разногласия Артем. — А ты сюда посмотри!

С этими словами он вытащил бумажный упаковочный пакет. Парень взял его в руки и…

— Хлеб, свежайший и… Почти горячий! Кра-со-та!

И обрадовался парень отнюдь не только тому, что обед у них ныне будет довольно неплохим, судя по запаху из «котелка». Каждый из них подумал об одном и том же: город недалеко. Пока непонятно какой именно. Но в деревнях и малых населенных пунктах хлеб на месте не готовят. Его завозят. Остается, конечно, вопрос, сколько они провалялись в отключке. Так что, может быть, речь далеко и не о Москве и пригородах. Однако… Город — это люди. Люди — это связь. Среди них, в конце концов, можно попросту затеряться. А еще угнать машину. Или выйти на местный отдел императорской службы безопасности. Короче, если говорить просто, то город — просто кладезь возможностей.

— Стоп, а!.. Тут еще есть!.. — Алексей указал на нужную строку, где черным по белому значилось «г. Москва».

То есть, увезли их совсем недалеко. Это дарило надежду.

— Живем! — Обрадовалась Долгорукая, выудив из пакета упаковку пластиковых ложек.

Дрянных, если честно. Такие и об кашу сломаются. Но это лучше, чем вообще без них, как им пришлось питаться первые дни. Ну ничего, просто пришлось напомнить себе, что руки были «изобретены» куда раньше, чем столовые приборы. Съели, в общем, не подавились. Хотя Татьяна, конечно, на камеру скандал устроила. И не просто из любви к искусству, а в тот момент они еще проверяли, на что охрана реагирует, а на что нет. На проклятия и вполне изысканные оскорбления в свой адрес, равно как и на девичьи капризы — нет.

— Да просто праздник какой-то! — Сообщил Приимков, доставая с пару десятков салфеток.

Уже надоело пользоваться различными заменителями. А тут такой подгон царский. Прям уровень комфорта повышается на глазах!

— Значит, накрываем стол! — Безапелляционным тоном заявила Долгорукая.

Возражений не последовало. Парни, переглянувшись, разом встали и подтащили на самое светлое место одну из скамеек. Часть ее они заранее протерли антисептиком, как обеденное место. Собственно, ей в данном качестве пользовались уже не первый раз. Но раз уж сегодня предполагается «праздничная скатерть», то стол надо вытаскивать в самый центр.

Татьяна моментально и довольно ловко расстелила скатертью салфетки в два слоя. Из вполне хватило, чтобы обед начал и впрямь напоминать нечто праздничное. Во всяком случае, это смотрелось куда веселее, чем используемая до того в тех же целях туалетная бумага.

Сверху был водружен котелок, зелень (ну надо же, даже мытая!), огурцы, несколько помидоров и хлеб. Пара три полуторалитровых бутылки обычной питьевой воды у них осталось еще с завтрака. Они выдавались раз и на целый день. Выпросить «добавки» не удалось. Сколько есть — все ваше. Не хватило — сами дураки. Впрочем, такого не случалось. Полевые выходы в условиях ограниченного количества пищи были у всех. Так что все имущество, в том числе и продуктовое, сразу подсчитывалось и использовалось с умом. «Завскладом» назначили Татьяну. Парни как-то разом решили, что ее решения они будут готовы выполнить без проблем, а вот друг с другом совершенно точно поцапаются.

Причем, скорее всего, на ровном месте.

— Приятного аппетита! — Бодро заявила Татьяна, запуская ложку в кашу.

«И впрямь нужно поторопиться!» — мысленно согласился с не Приимков. Пока еда горячая. А то микроволновкой их снабдить как-то забыли. Равно как и кучей других столь нужных вещей к которым быстро привыкаешь, а потом и не замечаешь ровно до того момента, пока их не отнимут.

— Вот уж не думал, что с тобой из одного котелка хлебать будем! — Заявил Ростов, приободрившись.

Вот правду говорят, что еда настроение поднимает и помогает примириться с любыми ограничениями. Вернее, не так. Мириться тут никто ни с чем близко не собирался. Напротив, парни и девушка собирались все припомнить кому следует. Но здесь и сейчас стоит расслабиться и получить капельку удовольствия. Гордых и несгибаемых (а, главное, отказывающихся от еды!) здесь никто из себя строить не собирался! Да и сил стоит подзапастись.

Все в пределах прагматичной модели поведения. Ну вот, например, какой смысл объявлять голодовку? Доказать кому-то что? Да всем все равно. Проголодаешься — съешь. Вот и весь сказ. А вот ты сам лишишься сил, воли, и вообще ухудшишь свое положение кратно. Зачем?

«А то вдруг война, а я уставший?» — Улыбнулся про себя Приимков, почувствовав вкус совсем недурной каши.

— Так я бы с тобой и на одном поле ср…

— Артем! — Возмутилась Долгорукая с набитым ртом, отчего имя Ростова прозвучало не совсем внятно.

Однако возмущение в голосе девушки было не спутать ни с чем остальным.

— …Не сел бы, в общем! — Более ли менее приемлемо закончил мысль парень.

— Так я и не приглашал! — Глухо заржал Приимков, стараясь не подавиться.

Долгорукая только закатила глаза, но комментировать не стала.

— Попробуй тебя из «Роллса» выковырять! — Закончил мысль он, и тут же объяснил для Татьяны. — Он ведь частенько, как нам в село приезжал, отказывался играть с нами, запираясь в машине и играя там в одиночку на планшете.

— Зато у тебя велосипед был! — С неожиданной обидой парировал Ростов. — Тебе отец купил, помнишь?

Приимков подарок отца помнил прекрасно. Сколько он на нем по родному селу колесил. И не только, строго говоря, но он искренне надеялся, что матушка его так и не узнала, сколько за день можно отмазать в оба конца на подобном транспорте.

— Ну вот… А ты мне покататься не дал ни разу! — Закончил Артем.

Татьяна перевела взгляд на Алексея. Она уже давно поняла, что парни познакомились гораздо раньше, чем на курсах ММГУ. И это было интересно. Вообще-то о жизни «до» они распространялись. Так, может, сейчас она узнает что-то новенькое.

— Так ты ж не просил! — Невнятно ответил Приимков, застыв от удивления с огурцом в зубах.

Ему и в голову, кстати говоря, не могло прийти, что держащемуся вечным снобом (опять же, по его мнению!) такие развлечения вообще интересны.

— Так ты ж не предлагал! — Вполне серьезно заявил тот.

— Хмык!

Взгляды парней скрестились на Долгорукой. Та, прожевав, заметила:

— Логика!

— Женская? — С подозрением покосился на нее Приимков.

— А то! — Гордо воздела палец к лампочке девушка.

— Тогда не считается. — Твердо решил он.

— Как это не считается?! — Нахмурилась сокамерница.

Алексей задумался. Продолжит спорить, явно нарвется на ситуацию в стиле «я права, а ты заткнись». Пусть и в шутку, но в такую ловушку он себя загонять не собирался.

— Нет, если бы такой довод привела ты, то я и слова не сказал бы!..

— Хочешь заявить, что мой довод подходит только девчонкам?! — Уперла руки в бока Долгорукая столь грозно, что парень почти поверил.

Но и отступать не хотелось. А там где логика бессильна…

— Ну что, Тема, принимаешь такой довод в пользу защиты твоего мнения?

— Неа! — Помотал головой тот.

Сколь бы давним не было их противостояние, но защищаться некой «женской логикой» он не собирался. Да над ним тот же Приимков потом до конца жизни ржать будет!

— Это чем тебе женская логика не нравится?!!

— Негоже настоящему мужчине прятаться за спину девушки!

Алексей с Татьяной переглянулись. И… Беззвучно выдали овацию. Хороший ход!

— А ты не тормози! — Поторопил Ростов. — Не видишь, каша стынет?!

Девушка вновь взялась за ложку. Действительно, стоит чуть охладить блюдо и вылезут все косяки повара.

— Вот как оно… — Задумчиво протянул Алексей. — Если у тебя в детстве не было велосипеда, а теперь «Роллс», то…

— … В детстве у тебя все равно велосипеда не было.

И Приимков прикрасно знал, что вовсе не из-за «бедности» родителей. Просто с загруженным учебным графиком у него попросту времени могло не быть. Или попросить постеснялся. Даже не постеснялся, а… У Ростова с отцом отношения ничуть не проще, чем с Приимковым.

— Я ведь раньше почему такой злой был, потому что у меня велосипеда не было! — Процитировал грустно парень какую-то детскую книжку про странного кота, который бутерброды колбасой вниз любил есть и всех тому учил.

— И как компенсируешь уже в сознательном возрасте? — Без всякой подначки поинтересовался Алексей.

Артем окинул собеседника долгим взглядом и, наконец, выдал:

— Заводик купил. Ну… Двадцать девять процентов его акций. Он и велосипеды производит в том числе.

Приимков поднял вверх два больших пальца. Слыхал он про этот «заводик». Пара конструкторских бюро, огромное цеховое здание производства фактически полного цикла… Мда!

— Мальчики?.. — Позвала негромко Татьяна.

— М? — Как-то одинаково задумчиво обернулись к ней оба.

— А вы вообще сейчас точно… О велосипедах?

Парни переглянулись и как-то невесело усмехнулись.

— Да мы так… — Протянул Ростов.

— … О жизни. — Закончил за него Приимков.

— Ну я так и поняла, да.

Доели ребята быстро. Убирать сегодня со стола была очередь Алексея. И манкировать своими обязанностями он не собирался. Быстренько собрав мусор в тот самый пакет, он оставил его возле двери вместе с грязной посудой.

Артем и Татьяна к тому времени уже растянулись на соседних лавках.

— Решили сдаться на милость «бесу полуденному»? — Поинтересовался он негромко, осматривая открывшуюся картину.

— Не поняла. — Честно призналась Татьяна.

Ростов же усмехнулся, будто вспомнил о чем-то приятном.

— Меня так дядька учил. — Начал рассказ Алексей, так же вытягиваясь на лавке и наслаждаясь приятной тяжестью в желудке. — Так в Библии об унынии сказано. Его, в отличие от печали, больше с леностью духа связывают. Его святые отцы «бесом полуденным» называют. То есть, той зловредной силой, что склоняет послушника ко сну вместо свершения дел добрых и молитвы. То есть, уныние — есть скука в любом деле и желание бросить его…

— Дмитрич умел найти слова… — Мечтательно протянул Артем.

— Умел. — Слегка печально качнул головой парень и, тут же, заметив вопросительный взгляд девушки. — Наставник мой, один из инструкторов. И дядька. Не в смысле воспитатель, а, в смысле родной. Умер два года назад.

— Сожалею.

— Да уж… Классный мужик был. — Согласился Артем. — Мне он не родня, но… Тоже учил.

— Угу…

— Так, — сообщила Долгорукая. — Если тут кто-то желает активности, то я ему без проблем устрою! Кто хочет попрыгать-поскакать?!

Вообще-то, разминки проводились регулярно. Не тренировка «на убой», а скорее гимнастика, ближе к фитнесу. То есть, поддержание тела в состоянии готовности в любой момент. Однако ПРЯМО СЕЙЧс с набитым брюхом отчего-то никому не хотелось ничего из вышеуказанного.

— Тогда нечего тут о бесах всяких рассуждать! — Потребовала девушка и поудобнее устроилась на лавке.

Типа, хватит умничать. Отдыхать надо.

Спать, впрочем, ничто не лег. Вновь раздались едва слышные похлопывания, органично вписывающиеся в их «треп ни о чем».

— Думаю я все, думаю, как бы нам чего такого…

Он не договорил, зато едва слышные стук и похлопывания можно было бы перевести примерно следующим образом:

— Не понимаю… Ничего не понимаю я… — Словно бы в потолок простонал Ростов, которому быстрый «перестук» действительно казался самой обычной тарабарщиной, но Приимков и Долгорукая уже приноровились, а снижать скорость было не самой лучшей идеей: слишком уж очевидной становилось коммуникация. — Как вообще такое могло случится с нами?

Приимков протянул Татьяне руку. Вроде как в знак поддержки и выражения романтических чувств.

«Включать» в разговор смысла Ростова не было. Он все равно не способен был воспринять их скорость перестука, а привлекать внимание охраны не хотелось. А ну как кто разгадает шифр? Будет им тогда неожиданность.

Короче, перестук уступил место совершенно незаметным, а, главное, абсолютно бесшумным сдавливанием ладоней.

— Я тебя люблю, Танюша! — Вынужден был признать парень, краем глаза замечая, как поморщился Ростов.

— Это правильно! — Согласилась Долгорукая. — Ведь я красивая, умная и вообще чудо!

— Знаешь, да ради тебя и звезду с неба достать могу! — Вслух ответил он.

Девушка понимающе покосилась на стену, которую вот уже который день старательно расписывал красным маркером Приимков.

— Как ты хорошо придумал-то, — ответила она. — Я подумаю! В чем проблема сделать это сейчас?

— Какие слова, — вздохнула девушка. — Очень хотелось бы верить!

— Вот что-то только верится с трудом! — Выдохнула Татьяна.

Девушка вздохнула и принялась «объяснять». Со стороны это выглядело так, будто бы улегшиеся на поставленных рядом с другом скамейках просто уснули. Но это было, естественно, не так.

Парень понимал. Не зря же всех дворян учат строго на строго оставлять как можно меньше своих биологических жидкостей. Для любой силы придуманы приемы, позволяющие уничтожать «следы», с помощью которых потом можно навредить владельцу. То есть, например, если Приимков ходил где-то в туалет, то он не только смывал за собой, как человек воспитанный, но и перед этим «пускал» едва заметную энергетическую волну на аспекте Огня, разрушающую структуру того самого «отложения». Или «отливания». И так со всем. Ничего сложного, на самом деле. Просто дело привычки. Человек же не задумывается, когда выключает свет выходя их комнаты. Вот и дворяне некоторые вещи делают просто на автомате.

О таком эффекте Алексей не слышал. Хотя, тут, наверное, дело в том, КТО будет активировать.

— И как понять, можем ли мы быть вместе? — Поинтересовался он вслух, кидая взгляд на девушку.

Та пожала плечами.

— Не попробуем, не узнаем…

— А что может повысить наши шансы?

Девушка задумалась и вновь прикрыла глаза. Парень тоже уставился в потолок.

Сложный вопрос. Во-первых потому что его просто не принято задавать. Все равно что потребовать у человека ключ от квартиры где деньги лежат.

Это, к слову сказать, не было его любимой темой. Относился он к ней примерно так же, как и Ростов. С раздражением.