Месть Бешеного

Смерть «режимника»

Пока Савелий пытался избежать нависшей над ним опасности, новоиспеченный подполковник Воронов уже ехал к месту назначения. Его бумаги были выправлены в кратчайшее время, а чтобы не было возможности проверить его предыдущее место работы, в нужном месте было указано, что его документы сгорели при взрыве газовой системы в здании архива. Для того чтобы не запутаться при возможных расспросах, его легенда была максимально упрощена: учился, закончил, распределился, через каждые четыре года — очередное звание, не судился, не был, не привлекался… Воронову даже зубрить ничего не пришлось, запомнил с первого раза.

Подъезжая к станции, Воронов думал о Савелии. Как он там? Не случилось ли с ним чего? Смог ли он что-то выяснить? Вряд ли… За такой короткий срок он мог только познакомиться, наладить с кем-то отношения, не более того…

Воронов не знал, что Севостьянов долго решал, ехать ли ему на встречу самому или послать кого-то из замов. В конце концов он пришел к выводу, что будет совсем не лишним выразить уважение замминистру МВД, самолично встретив его протеже. Более того, встречать Воронова он поехал на «линкольне». Конечно, для горных дорог машина была мало приспособлена, но престиж есть престиж… Лимузин встал как вкопанный у дверей одиннадцатого вагона. Из машины вышел Севостьянов, одетый в парадную форму.

— Не стоило так беспокоиться, товарищ полковник, — смущенно заметил Воронов, выходя из вагона. — Здравствуйте!

— Здравствуйте, дорогой подполковник… Андрей Воронов, если не ошибаюсь? Добрым гостям мы всегда рады и все самое лучшее отдаем им! — Казалось, глаза Севостьянова просто излучали радость от встречи. Воронов пожал ему руку и сел в машину.

— Хорошо живете! — сказал он, окидывая взглядом огромный салон.

— Хорошо работаем, потому хорошо и живем, — весело заметил полковник, потом добавил: — Мы же все-таки коммерческая фирма! — И что же вы производите, если не секрет? — Какой там секрет! — махнул рукой Севостьянов. — Сувенирный цех: чеканка, побрякушки всякие, бижутерия, поделки из полудрагоценных камней; да небольшая мастерская по изготовлению одноразовых шприцов. Вот и все наше производство! — Полковник не лгал — все это было, но лишь для прикрытия.

— Простите, но вы не назвали еще коечто, — улыбнулся Воронов, решив пойти напрямую. — О чем это вы?

— Как о чем, дорогой полковник? Или министерство обороны просто так взяло вас под свое крылышко? — Воронов говорил таким игривым тоном, что Севостьянов был сбит с толку. — Сразу видно, кто у вас Крестный! Кое что мы делаем и для армии, но это, как вы сами понимаете, большой секрет.

— Видно, дела у вас идут отлично, если вы можете себе позволить ездить на такой машине! — с завистью заметил Андрей, переводя разговор на другую тему. Он понимал, что излишнее любопытство может только навредить.

— Вы бы посмотрели, на чем мне приходилось ездить, когда я взялся за эту зону! Все в разрухе, долги несусветные, дисциплины никакой, пьянство… В таких случаях говорят, что лучше построить новое, чем переделывать старое. Вам, я слышал, больше повезло?

— В каком смысле? — насторожился Воронов.

— Ну как же, вы получите колонию «под ключ», не так ли?

— А, вы об этом! — Воронов чуть поморщился. — Как сказать… Ее тоже долго обживать придется. Это как в доме-новостройке: там течет, там недоделано, там вобще не сделано…

— А в каком она состоянии, эта колония? — спросил Севостьянов.

— Месяцев через шесть-семь — сдача, — неопределенно ответил Воронов и на всякий случай добавил: — Я еще там даже и не был. Решил послушаться совета Никодима Калистратовича и набраться ума-разума у более опытных товарищей!

— Чем могу — помогу! — Лесть пришлась по душе полковнику, и новый знакомый стал ему нравиться еще больше. — Вы как относитеь к «зеленому змию»? — спросил он, потирая ладони.

— Под хорошую закусь да в хорошей компании весьма положительно!

— Наш человек! — серьезно заметил Севостьянов. Они рассмеялись, а Севостьянов откинул крышку бара. — Что предпочитает мой будущий коллега? Водку? Коньяк? Виски? — перечислял он, одновременно показывая бутылки. Полковник не забыл открыть и второй шкафчик, где было столько съестного, что можно было неделю не выходить из машины. — Конечно, водочку! — воскликнул Воронов. — За знакомство!

— За знакомство! — кивнул Андрей, опрокинул водку в рот и даже не поморщился.

— Это по-нашему! — воскликнул Севостьянов и последовал примеру Воронова.

Когда они подъехали к воротам, оба были навеселе.

— Вы что, хотите в таком состоянии в зону ехать? — спросил Андрей заплетающимся языком.

— Конечно нет, — заверил полковник. — Мы приехали не в саму колонию, а в наш поселок. — Воронов, увидев многочисленную и хорошо вооруженную охрану, подумал, что этот «поселок» трудно будет взять даже регулярным армейским частям. — Пойдемте, покажу вам ваши апартаменты. Кстати, вы семейный?

— Вас интересует мое семейное положение? — удивился Воронов.

— Нисколько! — хмыкнул Севостьянов. — Просто я на всякий случай выделил вам трехкомнатную квартиру.

— Спасибо! Возможно, я приглашу погостить сюда своих. — Воронов решил прикинуться семейным, чтобы иметь возможность кого-то вызвать для связи.

— Это было бы просто отлично! Ваша жена любит охоту?

— Нет, она больше любит с удочкой посидеть, — улыбнулся Воронов. — Жаль, здесь можно устроить отличную охоту на горных баранов.

Они вышли из машины и направились к внушительному одноэтажному строению с двумя входами, из чего Воронов сделал вывод, что этот дом на две семьи.

— У финнов приобрели, — кивнул полковник на дом. — Очень удобно! Сто пятьдесят квадратных метров, гараж, даже небольшой бассейн.

— Удобно-то удобно! — протянул Воронов. — Целое состояние небось стоит?

— Весь дом — сто тысяч долларов. Разве это много? Один раз живем!

— Я думал, гораздо больше. — Андрей покачал головой. Наверняка названную сумму нужно умножать на три, если не на четыре. Сколько же зэков работало здесь, продалбливая каменистый грунт под фундамент и подземный гараж?

Когда он вошел в квартиру, он поразился и арабской мебели, и красивому действующему камину, и великолепным картинам на стенах.

— И во сколько обходится проживание здесь? — поинтересовался Воронов.

— Кому как! — усмехнулся Севостьянов. — Вам — ни копейки, а другие без штанов остаются. — Сурово!

— Зато справедливо. От каждого — по способностям, каждому — по заслугам. Не так ли? — Он вновь усмехнулся.

— В первоисточнике это звучало несколько иначе, — улыбнулся Воронов.

— Какая разница, как это звучит? Важно то, как это реализуется в жизни! Как гласит другая мудрость: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку». — Истинная правда, шеф! — Воронов решил польстить Севостьянову.

— Очень рад, что у нас с вами совпадают мнения по данному вопросу.

— Полковник открыл бар. — Продолжим? Или отдохнуть хочется?

— Какой может быть отдых в рабочее время? — усмехнулся Воронов. — Продолжим!

В самый разгар пьянки, когда они уже перешли на «ты», по предложению полковника выпив на брудершафт, в дверь позвонили. — Кажется, звонят, — заметил Воронов. — Ну и открывай: ты же здесь хозяин! — Понял! — кивнул Воронов и пошел к двери.

— Извините, полковник Севостьянов у вас? — спросил полноватый майор.

— Да! Как доложить? — Воронов не предложил майору войти. — Майор Колосников! — Минуту!

Андрей вернулся к осоловевшему полковнику и тихо сказал:

— Виктор Николаевич, к вам майор Колосников. — Пусть войдет!

— Товарищ полковник… — взволнованно начал Колосников, но Севостьянов его перебил:

— Познакомься, Андрей. Мой зам по режиму майор Колосников. А это подполковник Воронов.

— Очень приятно! — натянуто улыбнулся майор и снова повернулся к Севостьянову, чтобы продолжить доклад, но тот вновь его перебил:

— Выпьешь, майор? — спросил он и, не дожидаясь ответа, налил ему полстакана водки. — Спасибо, — грустно вздохнул Колосников и взял стакан. — За упокой души раба божьего! — добавил он и опрокинул водку в рот.

— Это за какого раба божьего? — нахмурился полковник. — Я хотел доложить…

— Ну-ну, послушаем. — Севостьянов даже улыбнулся, словно приготовился услышать какой-то забавный анекдот. — Скончался Бурый! — выпалил майор. — Твой «дятел» умер? Как это случилось? — Полковник недолюбливал Бурого за то, что тот отказался работать на него, прямо заявив, что привык работать только на одного хозяина.

— Никто толком ничего не знает! Попил чайку со вновь прибывшим, а через три часа нашли его уже холодным. Вы позволите отдать приказание сделать вскрытие? — Это еще зачем?

— Я считаю… — начал Колосников, но полковник в который раз перебил его: — Он вроде с больнички недавно? — Да, но… — Что сказал доктор?

— Как всегда: сердечная недостаточность. — Может быть, это тот редкий случай, когда он оказался прав? — Севостьянов усмехнулся. — Не морочь мне голову, майор. Займись чем-нибудь полезным! — Он уже хотел отвернуться, но майор продолжал упрямо стоять перед Севостьяновым, и тот с раздражением спросил: — Так что ты там считаешь?

— Этого новичка он разрабатывал по моему приказу…

— Ты имеешь в виду того, незапланированного? Как его… — Говорков Савелий Кузьмич. — И чем он тебе не понравился? Он вроде даже оружие конвойным вернул, хотя мог спокойно расправиться со всеми…

— Это меня и настораживает! Слишком уж он… правильный, что ли…

— Вот и присмотрись к нему, коли сомневаешься, а не будоражь людей раньше времени! — Севостьянов повернулся к Воронову: — Мотай на ус, Андрей! Ничего сами не могут, все взваливают на начальство. Иди! — кивнул он майору.

— А почему такой ажиотаж вокруг какогото новенького? — спросил Воронов, как только проводил Колосникова.

— А моего зама по режиму всегда все настораживает. Нам неожиданно навязали лишнего человека: давали ориентировку на двух осужденных, а прибыло трое.

— Одним больше, одним меньше… — пожал плечами Воронов, прикидывая, как сообщить Савелию, что к нему присматривается Колосников. Судя по всему, смерть этого стукача — действительно дело рук Говоркова. — И все же мне не совсем понятно, почему так всполошился майор?

До Севостьянова дошло, что постороннему это действительно может показаться странным, и он ругнулся про себя, пытаясь найти подходящий ответ.

— Если честно, меня это удивило не меньше, чем тебя! — сказал он, а про себя подумал: «А подполковник-то глазастый: сразу затметил повышенное внимание к новичку. Черт бы побрал этого Колосникова!»

А в это время Савелий, прекрасно зная, что случилось с Бурым, продолжал разговаривать с Бесиком, когда зазвонил селектор. — Слушаю!

— тут же отозвался Бесик. — Бесик, это Щербатый! — По голосу чувствовалось, что он взволнован.

— Какие проблемы, завхоз? — спокойно спросил Бесик.

— Бурый копыта откинул! — выпалил тот. — Как?

— Заснул и не проснулся. Доктор говорит: сердце. Бешеный все еще у тебя?

— У меня, а что? — Бесик настороженно посмотрел на Савелия.

— Кажется, Хомяк его дергать к себе начнет… — Так зэки прозвали майора Колосникова. — Кажется или точно? — Кое-кто слышал… — Что? — нетерпеливо спросил Бесик. — Вроде бы Хомяк сказал, что кто-то помог Бурому отправиться на тот свет. — Эту фразу Щербатый проговорил шепотом и тут же громко добавил: — Так когда можно присылать людей за бельем? — Видно, к нему кто-то пришел.

— Можешь прямо перед отбоем, — подыграл Бесик.

— Завхоз, построй-ка людей для проверки! — послышался в селекторе голос Колосникова.

— А где построить, в коридоре или во дворе? — Во дворе!

Бесик щелкнул тумблером и тут же вскочил со стула.

— Быстро в отряд! Видно, по твою душу… — Похоже на то, — спокойно заметил Савелий.

— Только теперь до меня дошло, почему ты был так спокоен, когда я суетился насчет Бурого! Савелий ничего не ответил, с трудом поспевая за длинноногим Бесиком. Они пришли вовремя: почти весь отряд, переминаясь с ноги на ногу, стоял перед входом. Рядом с Колосниковым стоял завхоз и что-то говорил, отчаянно жестикулируя. Колосников так увлекся этим разговором, что не заметил, как в толпу влился Савелий, которому Бесик бросил на прощанье:

— Сегодня еще встретимся! — И тут же торопливо ушел, чтобы лишний раз не привлекать внимание режимника, с которым у него были не самые лучшие отношения.

Эта внеплановая проверка была организована именно из-за Савелия. Приняв к сведению совет Севостьянова, майор решил вызвать новичка для разговора, придравшись к нему при всех. Небрежно пересчитав людей. Колосников, похлопывая дубинкой по голенищу, медленно пошел вдоль шеренги осужденных.

Савелий стоял во второй шеренге, и придраться к нему так, чтобы это не слишком бросалось в глаза, было весьма затруднительно. Но тут Колосников заметил, что Савелий стоит без бирки. Ткнув для отвода глаз дубинкой в грудь еще четырех осужденных. Колосников указал и на Савелия, после чего всем остальным приказал возвращаться в блок. Завхоз, проходя мимо Савелия, тихо бросил:

— Я заходил за тобой к Бурому и вместе с тобой ушел от него!

— Понял! — благодарно шепнул Савелий. Он уже догадался, для чего была устроена эта проверка.

Всех пятерых повели в штаб, где находился и кабинет Колосникова. У остальных, прихваченных заодно с Савелием, было не все в порядке с одеждой. Обычно такие нарушения заканчивались простым замечанием, а потому парни очень удивились, когда им всем были назначены внеочередные наряды по кухне и по уборке территории. А с Савелием, как он и предполагал, решил провести личную беседу сам майор Колосников.

— Что ж ты, осужденный Говорков? Не успел появиться на зоне, а уже нарушаешь! — проникновенно, как бы жалея Савелия, спросил майор.

— А почему вы мне тыкаете? — нахально спросил Савелий. — Кроме того, хотелось бы знать, что я нарушаю?

— Хорошо! — с еле заметным раздражением кивнул Колосников. — Могу и на «вы». Вы нарушаете форму одежды — не пришили свой нагрудный знак!

— Вы абсолютно правы, но мне его никто не выдал, — ответил Савелий. Он не хотел подставлять завхоза, но, чуть поразмыслив, решил, что вряд ли это входит в обязанности Щербатого.

— Саморуков! — гаркнул Колосшжов. — Слушаю, товарищ майор! — В кабинет влетел молодой лейтенант.

— Почему осужденный Говорков не получил нагрудный знак?

— Виноват, товарищ майор, не доглядел! — Саморуков с трудом сдерживал себя, чтобы не рассмеяться.

— Рапорт ко мне на стол! Быстро! — Есть!

Лейтенант выскочил за дверь, и там раздался смех. Колосияков поморщился и уставился на Савелия, который сразу почувствовал во всем этом плохо сыграгагый спектакль. Очень уж все переигрывали: и майор, такой «грозиый», и лейтенант — «честный малый», готовый безропотно нести наказание за свою оплошность.

— Браво! — нагло воскликнул Савелий и стал громко аплодировать. — В театр можно не ходить!

— Неужели так плохо сыграли? — обидчиво проговорил Колосников.

— Очень плохо! — Савелий покачал головой, потом в упор посмотрел в глаза майору. — Только не продолжайте делать вид, что вас интересует моя форма. Вам же хочется задать мне совсем другие вопросы, не так ли? Вот и задавайте!

— Если ты такой умный, то почему здесь сидишь, а не коммерческими банками ворочаешь? — глядя исподлобья, с усмешкой спросил Колосников.

— Так получилось. — Савелий развел руками. — Но если вы стесняетесь, то я отвечу сам, без вашего вопроса.

— Очень интересно! — оживился Колосников. — С удовольствием послушаю.

— Бурого я не убивал! — тихо сказал Савелий. — Мы вышли от него вместе с завхозом отряда. Бурый жаловался на сердце: покалывает, мол.

Несколько минут Колосников смотрел не мигая в глаза Савелию, словно пытаясь что-то понять, потом поморщился и сказал:

— Ладно, иди… пока свободен, — добавил он многозначительно.

— Слушаюсь! — воскликнул Савелий. Он повернулся по-военному и сделал шаг вперед. Ему не понравилось окончание их разговора, и он специально юродствовал, чтобы задеть майора. Его усилия не пропали даром.

— Стоять! — рявкнул Колосников. Он действительно разозлился. — Что это ты из себя корчишь тут? А? Ишь, клоунаду развел здесь! Может, ты действительно хочешь коверным поработать? Так я тебе устрою это в момент!

Савелий стоял спокойно, устало смотрел себе под ноги и, казалось, совершенно не слушал майора.

— Ты что, пень, что ли? Я с кем разговариваю? А? — взревел тот еще громче.

И тут Савелий поднял глаза.

— Будете так нервничать, тоже сердце не выдержит! — с явным намеком произнес он.

— Что? Ты мне угрожаешь? — Казалось, от майорского рева сейчас повылетают все стекла.

Савелий смотрел на Колосникова и с огромным трудом сдерживал себя, чтобы не броситься на него и не вцепиться в жирную шею. Этот подонок лапал хрупкое тело Розочки, изнасиловал перед этим ее мать. А потом, когда мать пришла в себя и помешала ему надругаться над дочерью, он хладнокровяо приказал убить ее, а возможно, и собственноручио расправился с ней. Но сейчас Савелий не мог привести свой приговор в исполнение, хотя ждать этого осталось недолго…

— Господь с вами, гражданин майор! Как я могу угрожать вам? Наоборот, я забочусь о вашем здоровье! — Голос Савелия был настолько искренним, что это ввело майора в заблуждение. — Более того. Бурый ко мне почувствовал такую симпатию, что кое-что просил передать вам, если с ним что-нибудь случится. Словно предчувствовал что-то…

— Он действительно предчувствовал, что может откинуться? — нахмурился майор.

— Такое у многих бывает. — Савелий пожал плечами.

— Странно… И что же он просил мне передать?

— Надеюсь, вы вспороли подкладку его куртки? Именно там Бурый зашил послание для вас. Он просил вас собственноручно вскрыть его. И предупредил: никому не доверять.

— Странно… — повторил майор. — Никому не доверять? В таком случае как же он тебе сразу доверился?

— А я ему привет передал от одного нашего общего знакомого.

— От кого привет-то? — В голосе майора все еще слышалось недоверие.

— Это я должен был передать только Бурому. Про вас мне ничего не говорили, — твердо заявил Савелий. — Правда Бурый решил, как только вы появитесь на зоне, познакомить нас!

И снова Колосников несколько мииут в упор смотрел на Савелия, потом тяжело вздохнул и сказал:

— Ладно, посмотрим… — Он все еще не верил Савелию, но решил отложить свои сомнения и прочесть прежде послание Бурого: может быть, там что-то будет о новичке? Но почему Бурый просил его никому не доверять? Неужели он что-то пронюхал о его сотрудниках? Интересно! Может быть, за этим парнем не присматривать нужно, а взять его под свое покровительство? Глядишь, он и заменит ему Бурого…

— Пошли со мной! — приказал майор Савелию.

— Куда? — спросил Савелий, хотя уже догадался, что тот его тащит в санчасть, где находятся вещи Бурого, а возможно, и сам труп.

Савелий уже решил окончательно и бесповоротно, что лжемайор Колосников, депутат-убийца и насильник, должен понести наказание, причем обязательно при свидетелях, которыми должны стать его собственные сотрудники. Именно поэтому и необходимо было выманить его из кабинета во что бы то ни стало. И Савелий воспользовался первой мыслью, что пришла в голову: о послании, якобы оставленном для Колосникова. Конечно же, он понимал, что вся эта история малоправдоподобна, но он вынужден был пойти на риск, рассчитывая на неординарность ситуации и далеко не блестящий ум собеседника.

И Колосников клюнул! Теперь остается только подловить удачный момент, который, как ни странно, не заставил себя долго ждать. В коридоре стоял заместитель начальника колонии по оперативной работе подполковник Сеновалов, рядом с ним еще трое офицеров. Подполковник, увидев Колосникова, с улыбкой воскликнул:

— А вот Александр Константинович нас сейчас и рассудит!

Волей-неволей майору пришлось подойти к нему.

— Здравствуйте, Владимир Викторович! — Он протянул руку подполковнику.

Савелий понял, что лучшего момента не придумаешь. На него никто не смотрел. Вынув из кармана «хитрую авторучку» он незаметно направил оружие на спину мавора и нажал на кнопку. Колосников со стоном и повалился на подполковника, судорожно обхватывая его за шею.

— Что за шутки, Александр Константинович? — недовольно бросил тот, думая, что Колосников дурачится.

Глаза Колосникова остекляяели, рот раскрылся. Все это было настолько страяне, что подполковник насторожился.

— Что с вами, Александр Константинович? Вам плохо? — взволнованно спрашивал он, но майор лишь хватал ртом воздух, словно рыбина, выброшенная на берег, и не мог произнести ни слова.

Подполковник осторожно опустил Колосникова на пол и начал массировать ему грудь. Стальная иголка вошла в сердце, и майор, коротко охнув, замер навсегда.

— Чего стоите? — рявкнул подполковник. — Врача быстрее!

Один из сотрудников бросился за доктором, а остальные подхватили грузное тело Колосникова и понесли в кабинет. Подполковник, вглянув на Савелия, грозно бросил:

— А ты чего здесь торчишь, осужденный? Быстро в отряд!

— Его майор вызывал для беседы, — пояснил работник режимной части.

— Вот и побеседовал! — буркнул Сеновалов, закрывая за собой дверь.

Все прошло даже лучше, чем предполагал Савелий. Колосников схватился за сердце, это видели все. Доктор вряд ли самостоятельно решится на вскрытие, а все симптомы показывают на сердечный приступ. Да и не станет доктор осматривать спину майора, чтобы обнаружить еле заметную красную точку, похожую на родинку…

Когда прибежавший врач осмотрел Колосникова, ему осталось только констатировать летальный исход и выслушать офицеров, наперебой рассказывавших о том, как все произошло.

— Скорее всего, инфаркт! — поморщился врач, повернулся к санитарам и приказал: — Отнесите тело в мой кабинет. Я скоро приду, только доложу начальнику колонии. Санитары с трудом положили грузное тело на носилки и понесли, чертыхаясь про себя от тяжести, но одновременно радуясь тому, что майор «отбросил копыта».

Узнав, что полковник Севостьянов с «московским гостем» находятся на квартире, доктор заколебался, идти или подождать, но потом всетаки решился. Он осторожно позвонил в дверь и стал терпеливо ожидать. Прошло минут пять, прежде чем он решился еще раз притронуться к кнопке. На этот раз дверь быстро открылась.

— Я же говорил, что кто-то звонит! — радушно улыбаясь, громко сказал Воронов.

— И кто же там? — пьяно спросил Севостьянов.

— Капитан Воробьев, товарищ полковник! — А, доктор! Проходи-ка! Тебя что. Колосников послал, чтобы уговорить меня сделать вскрытие трупа Бурого? Напрасная трата времени! — категорически заявил полковник заплетающимся языком.

— Нет, товарищ полковник! — В голосе Воронова слышалось такоя отчаяние, что Севостьянов нахмурился. — Что случилось?

— Майор Колосников… — промямлил доктор.

— Что Колосников? Капитан, вы можете доложить членораздельно?

— Майор Колосников скончался! — выпалил Воробьев.

— Скончался… — машинально повторил полковник, и в его голосе не было ни сожаления, ни сострадания. До него, видно, даже не дошел смысл сказанного, он растерянно переспросил: — Скончался? — Так точно!

— Как это произошло? — Хмель с Севостьянова как рукой сняло.

— Стоял, разговаривал с подполковником, неожиданно схватился за сердце и… — Доктор развел руками. — Инфаркт?

— Уверен, что так, но точнее смогу сказать после вскрытия!

— Нам только этого не хватало! — буркнул Севостьянов. — Ты же сам только что сказал — инфаркт. Или мне показалось? — Хотелось бы точно знать… — Скажи честно: тебе что, больше делать нечего?

— Ну почему? Через час у меня прием больных, потом обход лежачих, инвентаризация… — на полном серьезе начал перечислять доктор.

— Вот видишь! А ты — вскрытие… Выпей лучше с нами! — весело проговорил полковник, но спохватился и с деланной грустью добавил: — За упокой души раба божьего! — Он налил полный стакан водки и пододвинул к капитану. — Извини Андрей, совсем с толку сбила эта дурацкая смерть! Познакомься: наш доктор, капитан Воробьев.

— Подполковник Воронов.

— Воробьев, Воронов… — усмехнулся Севостьянов. — Есть еще один повод выпить!

Сообщение, которое иринес доктор, настолько улучшило его настроение, что ему действительно захотелось напиться. Он сам строил планы, чтобы избавиться от майора, но Бог решил ему помочь и прибрал душу Колосникова без насилия. Как ни странно, такое же настроение было и у Воронова. Для Савелия все складывается как нельзя лучше! Но, в отличие от Севостьянова, он не был уверен во вмешательстве Господа Бога, если только от его имени не выступал сам Савелий. Сейчас ему очень бы хотелось повидаться с Говорковым и если не поговорить, то хотя бы взглядом подбодрить его, дать понять, что он сейчас не один, а со своим братишкой.

— Значит, не будем делать вскрытие? — не унимался доктор.

— Послушайте, капитан, — обратился к нему Воронов. — Что-то мне не понятно: разве товарищ полковник не ясно выразился? — Он решил сыграть на самолюбии Севостьянова.

— Видишь, даже наш московский коллега все давно понял! — Севостьянов начал раздражаться. — А ты? Ты что-то понял?

— Я что… я ничего… — залепетал врач, понимая, что вот-вот может нарваться на неприятности. И чего он выпендривается, словно действительно может что-то понять при вскрытии? Воробьев вздохнул с облегчением. Этот майор ему брат, друг? Ну умер, ну внезапно… Значит, такова его судьба. И он спросил:

— А где хоронить будем? Кому сообщать?

— Писем писать не придется: она проживает здесь! — усмехнулся Севостьянов.

— Вы имеете в виду Катерину? — догадался капитан.

— А кого ж еще? Других близких родственников у него не было. Пойди сейчас к ней и скажи: деньги на похороны я выделю из нашего фонда, пусть не беспокоится и не экономит. Морга у нас нет, холодильника тоже, а погода стоит — сам видишь: день-два, и так провоняет, что… — Севостьянов брезгливо поморщился. — Так что завтра и похороним! А ты помоги… вдовушке, утешь ее! — Он подмигнул. — Она вроде в самом соку, не так ли?

— В общем… ничего себе мадам. — Воробьев наконец понял, что от него требуется; до него дошло, что Севостьянов явно не жаловал покойного.

— Тебе и карты в руки. Давай, прими еще на дорожку! — Полковник снова налил стакан едва ли не до краев. На этот раз выпили молча и капитан, которого мгновенно развезло, нетвердой походкой пошел к выходу.

Воронов не стал его провожать. Он размышлял о превратностях жизни: не прошло и часа, как он провожал майора Колосникова до дверей, а сейчас он мертв.

— Ты знаешь, о чем я подумал? — неожиданно проговорил Севостьянов.

— Вчера отдал Богу душу его стукач, а сегодня и он сам отошел в мир иной…

Воронов насторожился. Это совпадение было настолько очевидно, что сразу же бросалось в глаза, могло насторожить любого. Видно, об этом подумал и полковник, но его неприязнь к ушедшему и алкоголь бзяли верх над всем остальным, и Воронову даже не пришлось переводить разговор на другую тему — это сделал сам Савостьянов.

— Ладно, умер Максим, ну и фуй с ним! — Прозвучал зуммер селектора, и полковник нажал иа кнопку. — Слушаю!

— Товарищ полковник, с вами хотят поговорить! У вас назначена встреча на семнадцать часов.

— А, черт! — ругнулся полковник. Он действительно забыл, что сам назначил встречу с Красавчиком-Стивом, но сейчас ему совсем не хотелось идти туда, и он быстро нашелся: — Передайте гостям, что в колонии случилось ЧП и встреча переносится. Я сам созвонюсь с ними. — А если спросят подробности? — Судя по голосу, дежурному офицеру было уже все известно.

— А вы что, знаете подробности? — начал заводиться полковник. — Нет, но…

— Вот именно! Умер от сердечного приступа. Все! Ясно? — Так точно!

— Идиоты! — буркнул Севостьянов, отключив связь. — Ничего сами не могут!

— А что за гости? — поинтересовался Воронов.

— Иностранцы из Сингапура. Интересуются нашими сувенирами, — коротко пояснил полковник. Он понимал, что Воронов может случайно услышать о гостях, а потому решил сказать полуправду.

— Значит, ожидаются валютные поступления? — Воронов потер ладони, налил водки себе и полковнику и предложил тост: — За дальнейшее процветание вашего учреждения!

Сингапур! Теперь Воронов был совершенно уверен, что эти гости здесь не случайно. Необходимо как можно быстрее выйти на Савелия. Интересно, кто приехал из Сингапура? У них с Савелием там много «приятелей»…