Месть и любовь

Глава 14

Визит маркиза Оберлона стал поистине торжественным событием в доме сэра Арчибальда. Первым гостя встретил Гримпстон. Он приветствовал его с необыкновенным почтением, согнувшись в поклоне даже больше, чем позволяла ему его нездоровая спина. Сознавая исключительную честь, которую своим посещением столь высокопоставленная особа оказывала хозяину дома, он без доклада повел маркиза в гостиную.

— Их светлость маркиз де Оберлон, — объявил он громко и торжественно.

Сэр Джон и леди Луиза от неожиданности вздрогнули и с некоторым смущением посмотрели на вошедшего, потому что в тот момент как раз говорили о нем.

Луиза мгновенно оправилась от замешательства и вскочила с дивана:

— Джейсон, наконец-то. Молодец, что пришли. Как я рада снова видеть вас.

— Вы, как всегда, очаровательны, Луиза, — тихо сказал он ей на ухо, привлекая ее к себе обеими руками. — Зачем вам этот нескладный верзила? Не пора ли бросить его и убежать со мной?

Сэр Джон со снисходительным видом наблюдал за этой невинной сценкой. Потом сделал несколько шагов навстречу Джейсону Кэвендеру и крепко сжал ему руку:

— Смотрите не ошибитесь, Джейсон. Красота обманчива. Как бы вам не пришлось очень скоро стоять у моих дверей и умолять меня взять ее обратно. Поверьте мне, не каждому захочется на глазах у всех гарцевать по Европе с дамой в интересном положении на буксире. Не говоря о том, что это еще и чертовски обременительно.

— Бог мой, что я слышу?! — воскликнул маркиз и вновь заключил Луизу в объятия, обнажив в ослепительной улыбке прекрасные белые зубы.

Его лицо, покрывшееся темным загаром под беспощадными лучами итальянского солнца, поражало своей красотой. И Луиза невольно подумала, что у Хэтти, должно быть, какое-то затмение в голове, раз она испытывает к нему столь неодолимое отвращение.

— Такое впечатление, что меня окружают одни будущие матери. Кейт Сен-Клер тоже собирается обзавестись потомством. Жюлъен сообщил мне об этом сегодня утром.

— Да, мы тоже знаем. Хэтти сказала, — выпалила Луиза и, бросив испуганный взгляд на мужа, тотчас прикусила язык.

— Хэтти? — переспросил маркиз, посмотрев сначала на нее, а затем поверх ее головы на сэра Джона.

— Моя младшая сестра, — коротко пояснил сэр Джон и поспешил предложить маркизу вина: — Как насчет стаканчика хереса, Джейсон?

— С удовольствием, — охотно согласился он, не подавая виду, что заметил ее промах. — Идите ко мне, Луиза. Не бойтесь, садитесь ближе. Ах, извините, я не учел кое-чего. Теперь единственный мужчина, обладающий исключительным правом приземлиться возле вас, это маленький Джон. Ну, рассказывайте, как вы тут поживаете?

Луиза залилась звонким смехом и шутливо ткнула его локтем. Беседа переключилась на ее пятилетнего наследника — маленького Джона. Маркиз вежливо согласился, что время течет необычайно быстро. Потом, медленно потягивая херес, сказал:

— У меня такое впечатление, что я своим появлением причинил вам какое-то неудобство. Если не считать вашего временного пребывания, кто-нибудь еще обитает в этом доме?

В этот момент как по заказу, будто на театральной сцене, дверь гостиной отворилась и вошел сэр Арчибальд. При виде маркиза с лица его тотчас исчезло привычное рассеянное выражение.

— А, мой мальчик, рад приветствовать тебя в моем доме. Как поживают твои дорогие матушка и сестра?

— Благодарю вас, сэр. Вполне прилично, та и другая, — сказал маркиз, вставая и пожимая руку сэру Арчибальду. — Вам, конечно, известно, что моя сестра Алисия вышла замуж за Генри Уортона прошлым летом.

Сэр Арчибальд, разумеется, не мог помнить об этом событии, как, должно быть, и о других событиях, не касающихся политики, однако мягким кивком подтвердил свою осведомленность:

— За Уортона? Сына Уальдо Уортона? Прекрасно. Отличная партия. Все Уортоны убежденные тори.

У маркиза сразу засосало под ложечкой. При таком повороте разговора сэр Арчибальд мог с радостью оседлать своего любимого конька. И тогда всей компании пришлось бы слушать его нескончаемый монолог о консерваторах. На помощь им всем пришла Луиза, и, как они скоро убедились, было бы грешно не оценить ее способностей.

За первым блюдом она ловко перевела разговор в русло их с Джеком предстоящей поездки в Париж. Сначала они поговорили о своих знакомых, с которыми собирались встретиться, потом незаметно перешли к беседе о Бурбонах. Перебрали всех Людовиков, поскольку речь зашла о национальных торжествах французского двора в данное время года. Пока они ели следующее блюдо, фаршированную рыбу под пряным соусом с вином, маркиз занимал их рассказами о достопримечательностях Италии. Исключительно из уважения к вежливым хозяевам он подробно описал впечатляющее зрелище древних руин, бесценные полотна с изображением Девы Марии с младенцем и прелести южного климата.

Сэр Джон был очень доволен отцом. Вопреки ожиданиям сэр Арчибальд задал лишь несколько деликатных вопросов, совершенно лишенных политической подоплеки. Оставшуюся часть обеда он вел себя так же безупречно, и к тому времени, когда Гримпстон предложил яблочные тарталетки, украшенные сверху взбитыми сливками, сэр Джон пришел просто в неописуемый восторг от своего отца.

— Что-то я хотел сказать? — вдруг спохватился сэр Арчибальд. — Ах да. Не зря мне показалось, что чего-то у нас не хватает. Где же наша милая Хэтти?

Луиза украдкой взглянула на мужа. Увидев, что рассчитывать на его помощь не придется, она приняла как можно более безмятежный и веселый вид и сказала:

— Хэтти сейчас в другом месте, сэр. В другой компании. Так у нее было условлено. Она выражала сожаление, что не могла остаться с нами, но была не в силах что-либо изменить.

— Куда она могла отправиться? Я что-то не припоминаю, чтобы она обсуждала со мной свои планы на сегодняшний вечер.

У сэра Джона не нашлось ничего другого, как скептически взглянуть на отца; он был готов поклясться, что тот вряд ли вспомнил бы, какого цвета волосы на голове его дочери, если бы его об этом спросили.

— По-моему, в «Ковент-Гарден», — поспешила вставить Луиза, едва не подавившись кусочком пирога.

Она хотела было подняться и выйти, сделав вид, что собирается хорошенько прокашляться. Но свекор знаком остановил ее. Он поднялся из-за стола и, обведя глазами их всех, улыбнулся своей неопределенной улыбкой.

— Надеюсь, молодые люди простят меня, — сказал он. — Дела! Накопилось много неотложных экономических вопросов. Премьер-министр просил меня разобраться. Увиливать от поручений не в моих правилах. Так что не обессудьте. Как ни жаль покидать такое приятное общество, надо идти.

Когда дверь за сэром Арчибальдом закрылась, сэр Джон, ухмыльнувшись, подмигнул жене.

— Ну вот, Луиза, теперь Джейсон воочию убедился, чем занята голова у моего отца, — сказал он и повернулся к маркизу: — Он не напоминает вам собственного дядюшку, Джейсон? Или лорд Мелбери менее истовый тори? По-моему, между ними есть сходство.

— О да, — согласился маркиз. — От его речей меня всегда клонит в сон. Я полагаю, Джек, мы уже изрядно выпили. Может, на сегодня достаточно? Да и по правде говоря, мне гораздо интереснее в компании с Луизой, чем с вами, старина.

— Будь осторожнее с ним, Лу. Он жуткий развратник, — сказал сэр Джон. — Наверное, я совершил ошибку. Лучше бы я и дальше прятал тебя в нашей глухомани, в Херефордшире, пока по Лондону рыщут вот такие молодчики.

Луиза наградила мужа насмешливым взглядом:

— Кто бы говорил, только не ты, Джек! Джейсон мне кое-что порассказал о тебе. Я думала, у меня уши отвалятся, пока слушала все это. Если б я узнала об этом раньше, когда ты еще только ухаживал за мной, тебе бы несдобровать.

— Ладно, молчу, молчу, — поспешно ретировался Джек, оставляя вдвоем хохочущих жену и друга.

Потом Луиза играла им сонату Моцарта. Позже они пили чай с изумительным лимонным кексом, являвшим собой верх кулинарного искусства повара.

— Сколько я вас помню, Луиза, вы никогда не умели лгать, — неожиданно сказал маркиз, откинувшись в кресле. — Пять минут назад вы упомянули «Ковент-Гарден». Чувствуется, что вы давно не были в Лондоне. Если бы вы провели здесь еще несколько дней, вы бы узнали, что пьесы, которые там идут, до крайности вульгарны. Неподходящий репертуар для молодой леди. Если я правильно понял Хэтти — молодая девушка?

— О да, — подтвердила Луиза.

Сэр Джон протянул руку к шее и ослабил узел шейного платка.

— Никак не могу понять одной вещи, Джейсон. Черт знает что! Весь вечер сижу и ломаю голову. Если хотите знать правду, то ни Лу, ни я понятия не имеем, куда ушла Хэтти.

Изогнутая бровь маркиза поднялась вверх на добрый дюйм.

— Можно узнать, сколько лет вашей сестре, Джек?

— Восемнадцать.

Поднятая бровь осталась на прежнем месте.

— Вот что мне не совсем ясно. По каким-то причинам, о которых не догадываемся ни я, ни Луиза, моя сестра испытывает к вам сильную неприязнь. Мы в полном недоумении, тем более что она, насколько нам известно, никогда не могла видеть вас, — продолжил озадаченный сэр Джон.

— Вот как. Это обстоятельство, однако, начинает меня беспокоить. Похоже, моя репутация падает день ото дня, — произнес маркиз, сразу вспомнив о лорде Гарри Монтейте. Но между этим молодым человеком и Генриеттой Ролланд была большая разница. Юнец не бегал от него, а, напротив, настойчиво искал встречи с ним. Поразмыслив с минуту, маркиз хотел сказать еще что-то, но промолчал.

— Погодите, кажется, я поняла, в чем тут дело, — неожиданно вспомнила Луиза. — Хэтти рассказывала мне о той вечеринке, которую устраивала в Мелбери-хаусе ваша тетушка. Это было на прошлой неделе. Вы там были, Джейсон?

— Да. Ну и что вы хотите этим сказать, Луиза?

— А то, что вы могли чем-то обидеть ее. Неумышленно, разумеется. Вам, наверное, пришлось разговаривать с ней?

Маркиз потер длинными пальцами подбородок:

— Как выглядит ваша сестра, Джек?

— О, она такая хорошенькая. Веселая, бойкая и очень забавная. Словом, маленькая проказница. И совсем не похожа на этих постных кисейных барышень.

— Ах, Джек, ну что ты говоришь! Ты описываешь Хэтти такой, какой она была в пять лет. Джейсон, не слушайте его. Сейчас это уже взрослая девушка, красавица, гордость семьи. И никакая она не маленькая. Наоборот, довольно высокая и стройная. Попробуйте представить себе женский вариант Джека. Естественно, более миниатюрный и тонкий и с белокурыми волосами. Вот вам точный портрет Хэтти.

— У нее нос короче, чем у меня, — уточнил сэр Джон. — А голова на уровне моего подбородка.

— Но в общем и целом такая же великанша, как он, — заключила Луиза.

Маркиз вспомнил, что на вечеринке тетушка действительно просила его проявить внимание к мисс Ролланд. При этом она указала ему на чрезвычайно непривлекательную особу, сидевшую рядом с какой-то дуэньей. Он припомнил также, как направился к той молодой леди и как она тут же демонстративно отвернулась от него. Тогда он еще подумал, что она дурно воспитана. Затем в глазах у него встал отвратительный александрийский чепец немыслимого зеленоватого оттенка. И еще… ну конечно же, горохового цвета платье! Такое же гнусное, как чепец. Помнится, у него даже возникло минутное любопытство — не было ли ее лицо под стать гардеробу. Нет, та особа определенно не могла быть прелестной сестрой Джека.

Тогда почему он не видел ее? Если она похожа на Джека, то она не должна была остаться без поклонников.

— Вы говорите, она красавица, Луиза? — спросил маркиз, в раздумье растягивая слова.

— Да, она очаровательна. Неужели же вы не видели ее у вашей тетушки?

— К сожалению, нет. И теперь вообще ничего не понимаю. Молодая леди терпеть меня не может, в то время как мы с ней, оказывается, в глаза друг друга не видели. Чудеса, да и только! Если она писаная красавица, уверяю вас, я бы ее запомнил.

— Ну будет вам. Далась вам моя бедная сестричка! — сказал сэр Джон. — Не лучше ли и нам с вами, Джейсон, поговорить о тряпках. Откуда у вас этот щегольской шейный платок?

Пока в особняке сэра Арчибальда непринужденно и весело обсуждались капризы моды, Хэтти управлялась с холодным цыпленком.

— Да, Потсон, трудно будет выкрутиться. Как бы Луизе не вздумалось тащить меня с собой в Олмэк или подобные места. Боюсь, что до отъезда в Париж ей захочется побывать в высшем обществе, — сказала она, поднося салфетку к губам.

Потсон поставил поднос в буфет и мрачно заметил:

— Вот уж там-то вам не миновать встречи с лордом Оберлоном, особенно в Олмэке. И как это вы не столкнулись с ним сегодня, мисс Хэтти? Просто чудом. У меня кровь стынет в жилах, как только вспомню, что могло произойти. Вот напасти на мою голову. Завтра точно увижу еще клок седых волос.

В эту минуту кто-то постучал в наружную дверь. Хэтти вскочила на ноги и с тревогой посмотрела на слугу:

— Боже, кого еще нелегкая несет? Идите, Потсон, откройте. Никуда не уйдут от вас ваши седые волосы, потом сосчитаете. Хотя сколько можно заниматься этим? Я уже устала вам говорить, что они у вас сплошь седые. Поторопитесь, может быть, тогда найдете один черный волосок.

Хэтти быстро собрала свою одежду и юркнула в узенький коридорчик, отделявший небольшую гостиную от спальни лорда Гарри.

Оттуда она услышала голос Скадди:

— Приветствую вас, Потсон. Лорд Гарри у себя?

Хэтти моментально настроилась на новую роль.

— Привет, Скадди. Проходите в гостиную, — крикнула она низким голосом лорда Гарри. — Я сейчас выйду. Только оденусь. Потсон! Попотчуйте мистера Скаддимора прекрасным хересом.

Тем временем, стоя перед зеркалом, она старательно вывязывала «павильон» — элегантный и в то же время несложный фасон, подсмотренный ею в резиденции регента в Брайтоне. Пока ее руки порхали вокруг шеи, прилаживая складку за складкой, мозг лихорадочно работал над планом вечера, который ей предстояло провести со Скадди. Заманчивый и вместе с тем рискованный замысел созревал в ее голове. Обдумывая его, она сознательно предпочитала не застревать на его менее привлекательных сторонах и возможных нежелательных последствиях.

В своем плане Хэтти отталкивалась прежде всего от того, в чем была безусловно уверена: лорд Оберлон так или иначе будет занят весь вечер. Это обстоятельство развязывало ей руки. За несколько месяцев пребывания в мужском обществе она обратила внимание на то, что джентльмены склонны ревниво охранять своих любовниц. Многие из них, по ее наблюдениям, заявляли на них даже больше прав, нежели на жен. А что, если ей сейчас проявить себя точно так же, как нередко проявляли эти джентльмены? Что мешает ей посягнуть на собственность маркиза? Почему бы ей не вмешаться в его личную жизнь? Что может больше, чем это, разъярить его?

Хэтти взглянула на каминную полку с часами. Было только начало десятого. В ее распоряжении много времени. Уйма времени, решила она, зная, что сэр Джон и леди Луиза большие любители поболтать. Она отмела возникшие было угрызения совести оттого, что собирается прикрыться собственным братом во имя своего плана. В сравнении с вероломством лорда Оберлона ее намерения выглядели невинной шуткой, и в отличие от него она не лицемерила.

Натягивая сюртук, она подумала о Мелисанде. Незабываемое имя. И женщину, носившую его, тоже забыть невозможно. Хэтти видела ее два раза, но из того, что успела разглядеть в ее внешности, не смогла составить никакого представления о ее характере. Если Мелисанда окажется верной своему покровителю, то для Хэтти, то бишь лорда Гарри, этот вечер пропадет даром. Но предугадать это она, увы, не могла. Она еще раз взглянула на себя в зеркало и подмигнула смотревшему на нее лорду Гарри.

Поначалу, услышав о предстоящем визите неизвестно к кому, мистер Скаддимор слегка нахмурился. Но через секунду решил, что у него нет оснований отказываться: почему бы не прокатиться до Пемберли-стрит. Вскоре он уже сидел в экипаже рядом с другом.

— Скажете вы, наконец, кто у вас там живет, на Пемберли-стрит? Если это ваша любовница, то какого черта я потащусь туда? Понятия не имею, о чем с ней говорить.

Однако Скадди вел себя не вполне искренне. Он был польщен этим предложением и прекрасно понимал, что сэр Гарри с удовольствием занял бы его место и вдобавок приплатил бы гинею за такую честь. Неужели они и в самом деле едут к любовнице лорда Гарри? Скадди умирал от нетерпения. Он решил поскорее избавиться от посторонних мыслей, чтобы вместить побольше впечатлений от сегодняшнего вечера.

— Напрасно вы беспокоитесь, Скадди. Я не собираюсь везти вас к своей любовнице. Но мы действительно едем к женщине. И вдобавок очень красивой. Я хочу поближе познакомиться с ней, и ничего более.

«Тоже неплохо, — подумал Скадди, — интересно только, что за женщина?»

Экипаж скрипнул на повороте и въехал на Пемберли-стрит. Хэтти всматривалась в незнакомые места с невысокими аккуратными коттеджами, выстроившимися ровными рядами вдоль мощенной булыжником улицы, пока не узнала небольшой особнячок — резиденцию королевы Анны. Тогда она постучала своей коричневой тростью в крышу кареты. Кучер немедленно остановил лошадей, и Хэтти с довольной улыбкой спрыгнула на мостовую. Она бросила извозчику горсть монет и, не оборачиваясь, крикнула другу:

— Вылезайте, Скадди. Вас ждет интересный вечер.

Если бы Скадди знал, что очаровательный домик, куда собиралась ввести его Хэтти, снимает маркиз Оберлон, он ни за какие коврижки не вылез бы из кареты.

Поскольку в этот вечер Мелисанда не ждала маркиза, тем более после того, как накануне он учинил у нее чудовищный тарарам, она была одета по-домашнему. На ней был роскошный халат из зеленого шелка и газовой ткани. Таким образом, ее прелести были скорее обнажены, нежели прикрыты. На коленях у нее лежала изящная книжечка в красном кожаном переплете с золотым обрезом. По мере того как ее глаза скользили по странице, из груди у нее вырывались тоскливые вздохи.

Роман нагонял на нее скуку. Особенно ее раздражала наивная и сентиментальная героиня. Образ мыслей этой кисейной барышни, напрочь лишенной воли, был совершенно чужд ей самой. Кроме того, она недоумевала, зачем этой барышне надо было без конца падать в обморок. Она сравнила ее с собой и подумала: как бы вела себя такая целомудренная девушка, если бы среди ночи к ней в спальню ввалился лорд Оберлон? Представив эту сцену, она фыркнула: наверное, истошно кричала бы на весь квартал, а потом ушла бы в монастырь. В то же время, несмотря на столь скептическую оценку личности героини и ее поступков, Мелисанда испытывала к ней некоторую зависть. Такие противоречивые чувства были связаны с тем, что литературный герой, весьма бойкий современный человек, относился к той девице иначе. Видимо, сознавая, какая она хрупкая и незащищенная, он холил и лелеял ее. Казалось, что он обожал в ней именно ее безволие и женскую слабость.

С досады Мелисанда щелчком пальца отпихнула тоненький томик, и он штопором полетел на ковер. Она не была уверена в том, что хотела бы такого же счастья для себя, чтобы с нее так же пылинки сдували, но допускала, что, должно быть, приятно иметь возможность выбора. Она поднялась с изящного диванчика и лениво потянулась, оглядывая гостиную. Дом ее был обставлен прекрасной мебелью, и вообще у нее было все, чего она желала. Правда, она мечтала о собственном фаэтоне с парой гнедых кобыл и о веселых прогулках в парке. Она поджала губы и принялась сосредоточенно думать, как ей лучше приучить маркиза к этой мысли. Тихий стук в дверь гостиной прервал ее размышления. Это была ее горничная.

— Пришли два джентльмена. Они хотят видеть вас, мадам, — взволнованно сказала Дженни, впопыхах забыв про книксен. — Но его светлости с ними нет. Что будем делать, мадам? Такого еще никогда не было.

— Ну что ж, это даже интересно, — сказала Мелисанда.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале над камином. Скука мгновенно покинула ее, и она почувствовала, как от возбуждения у нее по коже забегали иголочки. Странно, кто мог посетить ее, кроме лорда Оберлона? Сборщики налогов? Такого не могло быть. Лорд Оберлон, как истинный джентльмен, не скупился на деньги. Должно быть, какие-то мужчины. Не джентльмены, а просто мужчины. А это совсем другой тип людей. Она ощущала ликование в душе.

— Ну что ты стоишь, Дженни? Можно подумать, что с испугу собираешься упасть в обморок. Ты же не героиня какого-нибудь сентиментального романа! Пригласи их сюда. Подожди, Дженни. Что ты так выпячиваешь грудь? Это неприлично. Согни немного плечи. Вот так. Теперь лучше.