Месть и любовь

Глава 20

Чтобы нанести обещанный визит мисс Изабелле Бентуорт, лорду Гарри нужно было очень быстро собраться и произвести исключительно точный расчет времени. Ни при каких обстоятельствах ленч сэра Арчибальда не должен был состояться даже на секунду позже полудня. Естественно, присутствие на нем Хэтти оставалось таким же обязательным, как и сам точно установленный час ритуала.

Когда лорд Гарри вместе с мисс Изабеллой оказался в компании с ее мамой, высокого роста дамой с крючковатым носом, было минут без пяти десять утра. Матушку чрезвычайно интересовали подробности родственных связей семейства Монтейтов. Хэтти легко парировала не слишком деликатные вопросы леди Бентуорт и наблюдала, как Изабелла мучилась от неловкости в связи с чрезмерной любознательностью своей матушки. «Дай Бог, — думала Хэтти, — чтобы сэр Гарри был счастлив в этой семье и чтобы в будущем Изабелла не впала в подобную отвратительную манерность». Она также мысленно пожелала своему другу, чтобы мать Изабеллы жила от них как можно дальше, лучше всего в противоположном конце страны.

В целом, как считала Хэтти, визит достиг своей цели; у нее появилась прочная надежда на то, что у сэра Гарри возникнет ревность и он рассердится на лорда Гарри за это легкомыслие. Отличная комбинация! Интересно, как в действительности поведет себя сэр Гарри? «Тупица! Вот уж воистину болван!»

Было без одной минуты двенадцать, когда Хэтти скользнула на свое место за обеденным столом. Она была не в лучшем виде: наспех надетое платье сбилось набок, а волосы небрежно заколоты.

На сей раз в руках у сэра Арчибальда не было знакомой газеты. Он приветствовал ее с радушием чадолюбивого родителя, не видевшего свое дитя по меньшей мере дней десять.

— Моя дорогая Генриетта, — сказал он, — ты замечательно выглядишь! Вылитый портрет твоей очаровательной матушки.

После этих слов, уже не обращая внимания на Хэтти, смотревшую на него с некоторым удивлением, он повернулся к миссис Миллер:

— Можете подавать суп, если угодно. И потом оставьте нас вдвоем. Нам с Генриеттой нужно многое обсудить.

Глаза Хэтти мгновенно переметнулись на миссис Миллер, выразительно требуя от нее прояснения положения. Экономка сделала еле уловимое движение плечами, что означало недоумение, и начала разливать суп. Это был суп из говядины. «Слава Богу!»

Хэтти почувствовала, как комок подступает у нее к горлу. До сих пор сэр Арчибальд никогда не задавал загадок. Среди множества меняющихся вещей и неопределенностей жизни он всегда оставался неизменным, незыблемым, как каменная глыба. Он единственный из всех окружавших ее людей был всегда предсказуем. Что произошло? Неужели он понял, что его дочь совсем не такова, какой старается казаться?

Она заставила себя терпеливо глотать суп и ждать. После ухода миссис Миллер сэр Арчибальд, пребывая в том же непривычном расположении духа, сказал:

— Ну-с, дорогое дитя, я должен поведать тебе кое-что. Прошлым вечером я заскочил на минуту к леди Мелбери. Это было после того, как ты уехала.

«О Боже, она рассказала ему про гороховое платье и очки», — подумала Хэтти, бледнея.

— Она сказала мне, — продолжал сэр Арчибальд, — что ты, Генриетта, пользовалась там успехом. Нет-нет, не пытайся спорить со мной. Я имею в виду не танцульки и прочую ерунду, а твои доверительные беседы. Да, те самые дружеские беседы, которые ты там вела одну за другой.

Хэтти нашла его слова настолько забавными, что на нее напал приступ веселья. Она поняла, что добрая леди Мелбери, оказавшись в положении, требующем от нее большой дипломатичности, повела себя на самом высшем уровне.

— Я думаю, леди Мелбери немного преувеличила мой успех, папочка, — сказала она, сдерживая смех.

— Понимаю, дитя мое, понимаю. Восхищаюсь твоей природной скромностью. Но против фактов ничего не попишешь.

«Что он все об одном и том же?» — недоумевала Хэтти. Сэр Арчибальд наклонился к ней и взял ее руку в свои ладони:

— Тебе нравится маркиз де Оберлон, моя дорогая? Леди Мелбери считает, что в тот вечер ты не обделила его светлость своим вниманием, скорее наоборот, пробудила интерес к себе.

От неожиданности Хэтти выронила ложку. Говяжий суп выплеснулся из тарелки на скатерть.

— Маркиз де Оберлон? — повторила она и покачала головой. «Нет, это просто невероятно. О чем он говорит?»

— Послушай, папа, — продолжала она, — уверяю тебя, я вовсе не поощряла у его светлости интереса к себе. Я и не разглядела его толком. Он большую часть времени находился в другом конце гостиной. А вообще-то, папочка, это не имеет никакого значения. Мне совершенно не нравится маркиз.

В ответ, к ее ужасу, сэр Арчибальд снисходительно улыбнулся:

— Какая ты, однако, застенчивая, моя маленькая крошка. Смотрю я на тебя, Генриетта, — ну точь-в-точь покойная матушка. Как сейчас помню, она так же, как ты, говорила те же слова своим родителям. Клялась и божилась, что ей нет до меня никакого дела. И вот в такой странной манере она вела себя до тех пор, пока мы не поженились.

«Должно быть, я глубоко ошибалась, мама, — сказала про себя Хэтти, вспоминая довольно холодную и постоянно жалующуюся леди Беатрис. — Оказывается, ты была более восприимчивая, чем я себе представляла».

— Да, — продолжал сэр Арчибальд, — это будет неплохой союз. Кэвендер, в конце концов, из семьи тори, хотя и нечасто появляется в палате лордов. Вернее, никогда не появляется в палате лордов. Но он еще молод. Сейчас самое время заняться им и натаскать его надлежащим образом. И конечно, здесь важно заручиться поддержкой Джека. Все-таки они с Кэвендером друзья. Как-никак знают друг друга с Оксфорда. Нет, мое дорогое дитя, тебе нечего бояться меня. Если ты хочешь выйти замуж за маркиза, я не стану препятствовать этому. — Он поджал губы, задумавшись на секунду и поглаживая подбородок. — Впрочем, я понимаю тебя, моя милая. Ты такая стеснительная, моя крошка. Я знаю, что мне нужно сделать. Я сам как-нибудь навещу маркиза. Пожалуй, следует пригласить его к нам на обед. Надо дать ему мое родительское благословение. Да-да, мы должны предпринять эту маленькую хитрость.

Хэтти была близка к обмороку, и одновременно ей хотелось пронзительно кричать от сознания собственного бессилия. Она вздохнула поглубже: «Спокойно, спокойно».

— Нет, папа, ты ошибаешься. Пожалуйста, выслушай меня. Я еще раз говорю тебе, что его светлость не обнаружил ко мне ни малейшего интереса. Поверь мне, это так. Я ему не понравилась. Он нашел меня безобразной и нескладной. Это правда. Единственное, что побудило его разговаривать со мной, это давняя дружба с Джеком. Он проявил обычную вежливость, и не более. Пожалуйста, папа, не надо ничего предпринимать. Я не испытываю потребности ближе познакомиться с лордом Оберлоном. У меня нет никакого желания снова видеть его.

Она всегда гордилась своим твердым характером. Правда, Дэмиан называл это упрямством. Каждый раз, когда ему приходилось сталкиваться с ее неуступчивостью, он окидывал ее глазами с ног до головы, словно примериваясь, в какое место влепить звонкий шлепок. Теперь, когда она сама имела счастье лишний раз оценить твердолобость отца, она в душе бранила вместе с ним и себя за эти общие черты. Она прекрасно знала, что если что-то однажды засело ему в голову, то это непременно воплотится в жизнь в дальнейшем; легче заставить Темзу течь в противоположном направлении, чем сдвинуть сэра Арчибальда с места. Она взглянула на отца и, как и ожидала, убедилась, что он не обращает на ее слова никакого внимания. Действительно, ждать, что он оценит ее сдержанность, и рассчитывать на разумный подход к данному вопросу было бы с ее стороны непростительной глупостью.

— Ты такая хорошая, послушная девочка, Генриетта. — Сэр Арчибальд по-отечески ласково улыбнулся ей. — Поверь мне, я хочу, чтобы все сложилось наилучшим образом для тебя. А теперь быстрее покончим с ленчем. Мне предстоит встреча с лордом Бедфордом. Этого джентльмена мы выбрали для очень ответственного дела. Нам нужно экстренно подготовить Эдвина Баррингтона к предстоящим выборам.

— Каким выборам, папа? — воскликнула Хэтти. Его слова пробудили в ней интерес и надежду: «Может быть, хоть что-то сможет отвлечь его от упорной мысли выдать меня замуж».

— У нас на примете есть один городишко, в Литтл-Симпсоне. До сих пор не можем навести там порядок. Чертовы фермеры! Никак не хотят внять здравым речам. Но сэр Эдвин — популярный человек, он может войти к ним в доверие, хотя еще не вник в суть дела. Пока он не знает, как добиться того, что нам требуется. Политическая необходимость — вот концепция, значения которой он не осознал.

— Если это не тот тип политического деятеля, который вам нужен, почему вы не откажетесь от него?

Сэр Арчибальд снисходительно улыбнулся на совершенно бессмысленный, как ему казалось, вопрос своей наивной дочери.

— Дитя мое, тебе незачем забивать свою голову этими делами. Сэр Эдвин — вполне подходящая фигура. Я научу его всему тому, что ему необходимо знать.

Хэтти мимоходом вспомнила о Дэмиане и его желании выйти на политическую арену. Интересно, если бы это произошло, прикрепили бы к брату какого-нибудь почетного члена тори, который бы вот так же должен был приводить его в форму? Или, может быть, его наставником стал бы сам сэр Арчибальд? Нет, этого она не могла себе представить. Если верить Джеку, то Дэмиан не имел склонности к вхождению в клан тори, его политические взгляды были далеки от их воззрений.

До конца ленча сэр Арчибальд больше ни разу не упомянул о маркизе де Оберлоне. Благодарение небесам! Может быть, сегодняшняя политическая активность отца заставит его забыть о дурацком сватовстве?

Хэтти поспешила обнять отца и, на ходу принеся ему извинения, покинула столовую. Через несколько минут она выскользнула из дома и помчалась в жилище лорда Гарри. По дороге она заставила себя избавиться от мрачных мыслей, лежавших тяжелым бременем на сердце. Даже если сэр Арчибальд доберется до лорда Оберлона и станет приглашать его на обед, то самодовольный джентльмен, она была уверена в этом, вспомнив отталкивающую Генриетту Ролланд, наверняка найдет повод отказаться от этого предложения.

Быстро натянув рубашку с жабо, штаны и ботфорты, Хэтти пересмотрела свой распорядок. Первое, что ей предстояло сделать, это встретиться с сэром Гарри в «Мэнтоне». Там, по ее расчетам, после уговора с мисс Изабеллой Бентуорт должно состояться «занятное представление». Червь ревности, запущенный в сердце сэра Гарри, должен неуклонно подтачивать его. В конечном счете сэр Гарри должен осознать, что Изабелла созрела для замужества, равно как и то, что найдется охотник, желающий получить этот соблазнительный плод.

Что дальше? Далее следовал Потсон. Похоже, своими грандиозными планами она рисковала устроить ему «веселенький день». Он должен будет отнести записку Мелисанде и выяснить, не желает ли прекрасная дама вместе с лордом Монтейтом снова совершить прогулку верхом в парке.

От того, что значилось в списке на этот вечер, на лице у нее появилась гримаса неудовольствия. По-видимому, отделаться от Гарри и Скадди ей не удастся. Придется совершить этот злосчастный поход на петушиные бои.

Но невзирая ни на что, она бодро вышла из дома и, пряча лицо от холодного зимнего ветра, легкой походкой поспешила в «Мэнтон», на свою первую встречу.

Что касается маркиза, то он в эти часы не испытывал легкости ни в теле, ни в душе. В самом деле, пока он слушал рассказ своего друга графа Марча, у него каменело сердце, и весь он вскипал бешеным гневом.

— Итак, Жюльен, перед чем мы оказались? Похоже, я становлюсь посмешищем для всего Лондона. Вам не кажется?

Несмотря на крайнее раздражение, голос маркиза звучал на удивление спокойно, и никто, за исключением самых близких друзей, хорошо знавших его, не догадался бы, что его обуревает безумное желание немедленно расправиться со злосчастным лордом Гарри. Он был готов задушить его голыми руками.

— По-видимому, так, — подтвердил граф.

— Теперь скажите мне, Жюльен, вы считаете, что щенок нарочно нарывается на скандал?

Граф немного помолчал, прицеливаясь пальцем к пылинке на рукаве.

— Должно быть. Но это очень странно, — проговорил он. — Я готов согласиться с вами, что молодой Монтейт преследует какую-то цель. Но вот какую? Не знаю, добивается ли он смерти. По-моему, это слишком невероятно.

Маркиз не ответил. Граф подвинулся в кресле и наклонился к нему:

— А знаете, Джейсон, Кейт, когда услышала эту историю, сразу же подумала о том же, что и мы с вами. Она считает, что есть какое-то таинственное обстоятельство, подталкивающее юношу к такому безрассудству. Вам ничего не говорит его имя? Вы уверены, что ничем не оскорбили его раньше? Подумайте хорошенько, Джейсон.

— Черт побери, да нет же. Нет, Жюльен, совсем нет. Мы с вами уже перебрали все, что только можно, если помните. Я еще раз повторяю вам, что ничего не знал и знать не хочу о Монтейте. Я знаю только одно, что сейчас мне хочется отмутузить его до неузнаваемости и швырнуть в какую-нибудь водосточную канаву.

— Прошу прощения, Джейсон, а почему вас так сильно заботит Мелисанда? Не далее как вчера, помнится мне, вы обмолвились, что она начинает надоедать вам.

— Вы, верно, принимаете меня за круглого дурака, Жюльен, — спокойно сказал маркиз. — Дело не в том, как я отношусь к ней сейчас. Она, в конце концов, пока еще под моим покровительством.

Он поднялся и прошел к камину. Некоторое время его темные глаза следили за светящимися углями. Потом он снова повернулся лицом к графу и, опустив руки в карманы брюк, сказал:

— Вы же понимаете, для меня это вопрос чести. Я не смогу оставить без внимания это оскорбление.

Граф вздохнул и медленно закивал головой:

— Вне всяких сомнений. Я не призываю вас к этому, но все-таки…

— И все-таки хотите сказать, что вам не хочется видеть меня губителем юной души, — договорил за него маркиз, пытливо глядя ему в лицо.

— Напрасно вы считаете меня совершенно лишенным чувства юмора, Джейсон. И хотя я в целом согласен с мнением Кейт, мне не кажется, что все так просто. Дело не только в его упорстве и целеустремленности. В этом юнце есть что-то чертовски странное. Такое впечатление, что имеешь дело с головоломкой, такой, знаете ли, картинкой, в которой нужно соединять разные части. Только вот в данном случае эти части не очень-то совпадают. Я спрашиваю себя: почему он поступает так опрометчиво? И при всем желании не могу придумать ответ. Несомненно одно — если он и дальше будет вести себя так же, то вам не останется ничего иного, как вызвать его на дуэль.

— Интересно вы, право, выразились, Жюльен. Вы заметили, что Монтейт похож на разрезанную картинку, которая не складывается в одно целое.

— Я думаю, что это сравнение в точности подходит к нему, Джейсон. Но вопрос в другом: где именно зарыта собака?

Маркиз пожал плечами:

— Это не имеет значения. Чертовщина какая-то! Невероятный тупик. Будь на его месте эта змея Файли, у меня сейчас не было бы ни малейших колебаний. Я бы с радостью воспользовался этой возможностью. Но чтоб мне в аду гореть, Жюльен, я не хочу губить этого юношу! Ведь он действительно еще мальчишка, вы правы. Разница в возрасте между ним и мной ощутимая. Полагаю, нас разделяют лет восемь. Этого времени вполне достаточно для приобретения жизненного опыта. Чем я буду отличаться от обыкновенного убийцы, если вызову его на дуэль?

— Что верно, то верно, Джейсон, — согласился граф. — Считаю, если вы и дальше будете оставаться, скажем так, невосприимчивым к его насмешкам, то он первый бросит вам вызов. Подумайте об этом, Джейсон. Теперь, однако, мне пора идти. Когда я отправлялся к вам, Джордж сказал мне, что Кейт собирается заниматься с плотниками, будет давать им какие-то указания, как переоборудовать флигель под детскую. Поскольку мне хорошо знакома ее прыть, я боюсь, как бы ей не вздумалось залезть вместе с ними на стропила. — Граф поднялся с кресла и пожал обеими руками руку друга.

— Я попробую последовать вашим советам, Жюльен. Пока не придумаю ничего лучшего. Передайте от меня горячий привет Кейт.

Граф повернулся к двери гостиной и, вдруг усмехнувшись, решил напоследок пошутить еще раз:

— Вы уверены, Джейсон, что среди ваших южных красоток в Италии случайно не оказалась какая-нибудь дальняя родственница Монтейта? Не было ли у вас там какой-нибудь прыткой девственницы, которая буквально лезла вам в штаны, а вы по слабости не смогли отказать ей?

— Черт побери, Сен-Клер! Что вы городите?

После ухода графа Марча Джейсон Кэвендер решил поразвлечься на ринге. Он отправился в известный боксерский салон Джентльмена Джексона. Там он встретился с незнакомым противником, незадачливым молодым человеком приятной наружности, с голубыми глазами, похожими на глаза его обидчика. Во время поединка он досыта наслушался от своего смазливого партнера такой отборной брани, какой не слышал от самого невообразимого грубияна из борделя.