Месть — штука тонкая

Глава 16

Дядя Гарик, словно завороженный, смотрел на плоский экран ноутбука, потом заглянул за него и спросил:

— А как же сюда кинескоп поместился?

— Это жидкокристаллический экран, ДГ, — ответил Егор, набирая что-то на клавишах, — в нём нет кинескопа.

— Вот до чего наука дошла, — покачал головой дядя Гарик, — компьютеры изобрели, стиральные машины сами стирают, телевизоры с пультами, а я живу в деревянном доме и по воду хожу на колонку.

— Парадокс, — коротко ответил Егор, занятый своими делами.

— Этот парадокс очень характерен для нашей страны, — продолжил дядя Гарик. — Юрий Гагарин жил в деревянном доме, кушать готовил в русской печи, за водой тоже ходил на колонку, а через год полетел в космос на самом передовом в то время космическом корабле. А с Земли на него смотрели миллионы голодранцев, гордые тем, что, вместо того чтобы сделать им быт поустроеннее, правительство запускает в космос ракеты.

— Зато мы были первыми в космосе, — ответил Егор, — мы, а не какие-нибудь американцы!

— Что правда, то правда, — сказал дядя Гарик и подошел к столу, где аккуратными пачками были разложены документы, которые принес с собой Егор.

Он перелистал их, и лицо его всё более и более вытягивалось.

— Ё-мое, — наконец сказал он, — ну и дурят же нашего брата, обдирают как липку. Народ корячится на заводе за три копейки, а эти своими махинациями в день хапают столько, что мне за всю жизнь не заработать!

— Да, ДГ, ты прав, — оторвался от экрана Егор, — и тогда был прав, когда мне говорил про клан, а я с тобой спорил. Смотри-ка, как у них тут всё выстроено. Круговая порука. У каждого свой фронт оболванивания и обдирания. Лохотрон с областным масштабом. Я все понимаю, воруете вы, но дайте и другим хотя бы глоток воздуха, чтобы не жить, как свиньи. Нет предела в ненасытности! Я однажды видел, как питон ест. Глотает крыс и глотает. Я спросил у смотрителя, а что, мол, если его кормить и кормить, он почувствует сытость? А мне смотритель ответил, что питон будет жрать, пока не лопнет и не умрет. Так и эти, сытости не чувствуют.

—Эти не лопнут, — сказал дядя Гарик.

—Лопнут, — усмехнулся Егор, — я тебе говорил про Смирнову, которая тут заправляет СМИ?

—Я читал в твоей папке, которую я не знаю, где ты взял, — сказал дядя Гарик.

—И хорошо, что не знаешь, — ответил Егор. — Так вот эта Смирнова у нас выступит трибуном гласности и обличителем расхитителей народного достояния.

—Как это она выступит? — не понял ДГ. — Зачем ей это делать?

—Она об этой своей роли узнает в тот момент, когда уже станет трибуном справедливости, — с усмешкой сказал Егор, — и прогремит на всю Россию.

—Слушай, племянник, говори яснее, я ничего не понимаю, — пожал плечами дядя Гарик.

—Так вот, дядя, объясняю специально для тебя, — сказал Егор. — Все газеты, прежде чем уйти в типографию, поступают по электронной почте на компьютер Смирновой. Она их тщательно просматривает, редактирует и посылает в типографию, где и начинают печать. "Вот в это звено мы с тобой и влезем.

—Как это мы влезем? — не понял ДГ.

—Всё, что будет посылать Смирнова в типографию, — с гордостью за собственную изобретательность сказал Егор, — будет сначала приходить на наш ноутбук. Я быстренько подправлю печатные издания, на первую полосу поставлю материал о бандитской и грабительской деятельности клана с указанием имен, фамилий и фотографий. А пройдёт всё это под подписью Смирновой.

—Как это у тебя получится сделать, что почта Смирновой будет приходить к нам? — спросил дядя Гарик. — А если заметят?

—Не заметят, я послал специальный вирус, который называется «Троян», — сказал Егор, — на почтовый ящик Смирновой. Он сидит в ее компьютере незаметно, как мышь, и делает то, что мы ему поручим.

—Это как будто ты шпиона посадил туда? — сравнил дядя Гарик.

—Да, что-то типа того, — кивнул Егор, — мне его парень из Питера прислал, который работает сейчас в Чикаго программистом. Свежачок. Ни один антивирус его ещё не знает.

—То есть внутренняя полиция компьютера Смирновой не располагает «фотороботом» твоего этого, как его…

—«Трояна», — подсказал Егор. — Верно мыслишь, ДГ.

—Слушай, а если в типографии заметят, что там материал такой взрывной? — спросил дядя Гарик. — Тормознут и будут проверять, правда ли это от нее исходит, звонить этой Смирновой?

—Нет, ДГ, вероятнее всего, они даже не читают правки, — сказал Егор, — сам понимаешь, ведь Смирнова читает каждую строчку, после нее никогда не нужно было проверять. По крайней мере, попробуем.

—И когда ты хочешь все это сделать? — спросил дядя Гарик.

—Через пару недель, не раньше, — ответил Егор. — Тот, кто передал мне эти данные, должен сообщить мне, что находится в безопасности. Я ему обещал. Но начнём мы с другого.

—Я тобой горжусь, племянник, — сказал ДГ.

—Да ладно тебе, не надо пафоса, — рассмеялся Егор, — ты лучше скажи, что ты там на кухне за народные промыслы устроил? Какая-то проволока, порошки? Что ты делаешь?

—Бомбу, — ответил дядя Гарик.

—Ты что? — испугался Егор. — Зачем нам бомба? Ты дом взорвёшь!

—Не бойся, я же профессионал, — гордо сказал дядя Гарик, — сделаю в лучшем виде. Как рванет!

—Что ты подрывать собрался? — спросил Егор.

—А вдруг у тебя ничего с газетой не получится, тогда и рванем! — сказал ДГ.

—Ой, взрослый ты мужик, бывший военный, — покачал головой Егор, — давай без взрывов обойдемся.

—Пусть будет одна бомба, — предложил дядя Гарик, — для самообороны. Винтовку ты бросил, оружия у нас нет.

— Есть еще твой револьвер, — сказал Егор, — его я не потерял.

— Этого мало, — покачал головой дядя Гарик.

— Ну, хорошо, делай бомбу, только дом не подорви, — попросил Егор.

— Ладно, племянник, не переживай, я же профессионал, — ответил ДГ и снова подошёл к столу, на котором лежали бумаги из папки.

Он полистал их и сказал:

— Всё тут точно написано, да только я и без этого все знал, что наш мэр специально сюда допускает на поселение жителей южных республик, преимущественно азербайджанцев. Он с них стрижет купюры, обогащается, потому что те едут сюда зачем? Торговать поддельной водкой, везут наркотики, захватили рынки и стоят у въезда в город рядом с нашими ментами. Крестьяне везут картошку продавать в город, у них азербайджанцы покупают по рублю, а продают на рынке по десять, два рубля с килограмма мэру в карман, он и доволен. У меня над другом поселилась семья этих черноголовиков. Стали торговать водкой, детей штук десять, они без перерыва скачут и день и ночь. Заливали его водой раз сорок, помойка у них под окном, весь мусор летит наружу. Алкаши к ним ходят за водкой, ошибаются, звонят ему, стучат в дверь. У него невестка и маленький сын. Жить не возможно. Он в милицию, мол, утихомирьте соседей. Милиция руками разводит, нет, мол, такого закона. Штраф с них взяли рублей двадцать или около того. Так соседи еще больше обнаглели, стали угрожать, что зарежут. Надоело ему все это, он с ними ввязался в драку, проломил одному голову. А они порезали ножом его сына.

— И что дальше? — с интересом спросил Егор.

— Моего друга посадили на год в тюрьму, а того, кто сына его резанул, отпустили сразу же, — ответил дядя Гарик, — за того внесли деньги земляки, дали, кому надо, и урюка этого освободили. А моего друга кто отмажет? Он работал на заводе, получал тысячу пятьсот зарплаты, сын там же, получал столько же. Невестка и мать не работали. Откуда у них деньги на взятки? Вот и сел он в тюрьму, а семья его так и мучается. Боятся на улицу выходить. И это не единственный пример.

— Ты знаешь, ДГ, есть у меня мысль, что мэр намеренно здесь прописывает этих южан, — задумчиво сказал Егор, — Христофор Ульянович Илов преследует свои очень дальновидные цели. Ведь народ русский, как медведь, тугодум и хватает то, что на поверхности. Поэтому ему подсовывают врага, чтобы он знал, кого винить и бить в случае, когда нищета и бесперспективность его замучают. Чтобы разбушевавшийся народ не его, Илова, пошел мутузить, а черномазых, потому что они, по его, народному, мнению, виновники всех бед. Вот южане и стоят, как буфер между кланом и народной массой. Сидит Илов и держит в одной руке на цепочке азербайджанцев, которые его кормят и которым он позволяет русских грабить и унижать, а в другой у него цепочка с ручными бандитами, которые тоже н.арод запугали так, что все пикнуть боятся.

— Судя по документам, — вставил слово дядя Гарик, — бандитами руководит прокурор области Власов. Тот самый, у которого сына недавно убили.

— Да и главаря его марионеточных гангстеров тоже пристрелили, — усмехнулся Егор, — в бандитской среде города безвластие.

— Это я знаешь к чему сказал, — промолвил дядя Гарик, — ведь сейчас начнется резня между бандитами кукольными и настоящими туберкулезниками, которые в зоне сидели лет по двадцать. Настоящим зэкам, которые прошли лагеря и пересылки, Фофан этот с его спортсменами как кость в горле сидел. Теперь Фофана нет, его самых крутых тоже нет, спортсмены начнут за власть бодаться, а в это время их ряды уголовники своими ножами проредят. Милиции не до них будет, потому что все ищут того, кто покушался на губернатора. Ох, и анархия в городе начнется!

— В мутной воде легче рыбку ловить, — улыбнулся Егор, — развалим мы с тобой этот клан, ДГ, развалим. Это будет славная оплеуха этим гадам за то, что моего отца так унизили и довели до инфаркта. Гораздо лучше, чем если бы я только Боброва пристрелил. А может, и правда тот голубь был божьим знаком?

— Может, и так, — согласился дядя Гарик и пошёл на кухню доделывать свою бомбу.