Молодой человек по имени Максим, который ещё недавно работал юристом на мебельной фабрике Андрея Егоровича Никитина, вышел во двор больницы и подставил лицо лучам теплого солнца. Сегодня он впервые вышел на улицу после аварии, правда, с помощью медсестры, но зато на собственных ногах, которые еще плохо его слушались после той злополучной аварии, когда в его легковушку врезался грузовик. Молоденькая сестричка помогла ему сесть на скамейку в тени могучих деревьев больничного парка и ушла в отделение. Вокруг ходили больные с посетителями, и Максим подумал о том, что во второй половине дня к нему должны прийти жена и дочка.
При этой мысли молодой юрист невольно улыбнулся, он очень скучал по своей семье, и стал думать о том, как он их встретит, и глядеть на ту сторону дорожки, откуда обычно появлялись посетители. В это время по аллее парка в его сторону шли двое: один — молодой человек, а второй — много старше. Максим поймал себя на мысли, что где-то видел этого второго, который был постарше. А когда они приблизились к нему, то Максим неожиданно узнал того, что помоложе. Как же его не узнать, ведь фото его стояло в кабинете у Андрея Егоровича на самом видном месте! А в кабинете директора и владельца фабрики Максиму приходилось бывать много раз на дню. Эти двое подошли и остановились напротив Максима.
—Здравствуйте, Максим, — сказал молодой.
—Здравствуйте, Егор, — ответил юрист.
—Откуда вы меня знаете? — удивился Егор. — Мы вроде не встречались.
—У вашего отца на столе стояло ваше фото, — сказал Максим. — А вашего дядю, брата Андрея Егоровича, я один раз видел на фабрике. Мне хватило. При моей профессии надо запоминать лица людей. Вы ко мне?
—К вам, — кивнул Егор. — Можно мы присядем?
—Садитесь, — ответил Максим, — но учтите, что ни на какие вопросы относительно смерти Андрея Егоровича я отвечать не буду.
—Почему же? — спросил дядя Гарик, присаживаясь с правой стороны.
—Потому что мне пригрозили, чтобы я молчал о том, что знаю, — ответил Максим, — иначе они убьют мою дочь. Очень просто устроить еще одну аварию. Так мне сказали.
—Кто сказал? — спросил Егор, присаживаясь с другой стороны.
Максим долгим взглядом посмотрел на сына Андрея Егоровича.
—Вы меня не поняли, Егор, — ответил Максим, — я в эти игры больше не играю. Вот поправлюсь, заберу семью и уеду отсюда в какой-нибудь другой город. Чтобы забыть всё, что произошло со мной, как страшный сон. Я и так чудом остался жив. И тут, в больнице, не переставал все время бояться, что со мной в конце концов расправятся. Так что извините, я уже поиграл в героя, поборолся за справедливость и остался инвалидом. И вам не советую связываться с этими людьми. Они сильнее вас. Не лезьте в это дело.
—Я думал, ты смелее, Максим, судя по рассказам отца, — сказал Егор. — Когда год назад он ко мне в Штаты приезжал, он про тебя говорил, что ты…
—Андрея Егоровича, к несчастью, больше нет в живых, — раздраженно перебил Максим. — А я вам скажу только одно. И то, говоря вам это, я сильно рискую. Ну да ладно. Когда я пытался выиграть процесс, чтобы сохранить фабрику за ее законным владельцем, я накопал компромат на наших оппонентов, и не просто компромат, а такой, что у меня волосы на голове дыбом встали. Мне не раз предлагали отступные, чтобы я на их стороне играл, но я не мог предать Андрея Егоровича, потому что он моей дочери жизнь спас. И когда я в очередной раз отказался с ними сотрудничать, тогда почувствовал, что на меня началась охота. Как видите, она завершилась не в мою пользу. И я еще очень благодарен, что они меня не убили, а просто покалечили. Я больше не хочу подвергать риску ни себя, ни свою семью. Извините.
—Семья, — грустно произнес Егор, — у меня тоже была семья. Сначала умерла мама, но она умерла от рака. А потом убили отца. И убил его Бобров!
—Его никто не убивал, — ответил Максим, — он умер сам. А если и вовсе говорить официальным языком, то по закону, который я неплохо знаю, этот случай даже доведением до самоубийства признать нельзя.
Максим замолчал и внимательно вгляделся в лицо Егора, который нахмурился, и желваки его нервно напряглись. Дядя Га-рик молча смотрел на крону дерева, где прыгали веселые птицы.
—А зачем вы меня обо всем этом спрашиваете? — продолжал Максим. — Что вы хотите сделать? На Боброва пойти войной? Он вас раздавит мизинцем. Он не один, у него целый клан, спрут, который опутал всю область. Каждая «букашка» в любой конторе на него работает. Куда бы вы ни сунулись, Бобров будет все знать на шаг вперёд.
—Сильно тебя напугали, — грустно констатировал дядя Гарик. — Как говорил классик, сильнее кошки зверя нет…
Максим печально качнул головой и подтвердил:
—Сильно, сильно напугали. Для мыши кошка страшнее льва. А мы с вами мыши, как это ни печально. Так что я вам по-дружески советую не соваться в это дело. Игра окончена. До свидания.
—А где те документы, которые ты на Боброва нашёл? — спросил Егор. — Тот самый убойный компромат? Где теперь эти документы?
Максим опустил голову и нетерпеливо произнес:
—Я как будто со стенкой разговариваю. Я же сказал, что всё, точка. Я ничего не знаю, ни в чем не участвую. Никого не хочу видеть! И ничего не скажу!
—Так где документы? — мягко спросил Егор, не обращая внимания на предыстеричное состояние Максима. — Только скажи, где документы, и все.
—В автомобиле они оставались, когда эта авария произошла, — несдержанно выпалил Максим, — естественно, что след их потерялся. Наверняка те, кого эти документы интересовали, их из машины изъяли.
—Но ты ведь всё помнишь? — спросил Егор. — У тебя же профессионально цепкая память?
—Ничего не помню, — с нескрываемым раздражением ответил Максим, — у меня было сотрясение мозга. Ничего не помню и не хочу помнить! Все, ребята, мне пора в корпус. Вон и сестра уже идет. До свидания.
Действительно, со стороны больницы приближалась медсестра. Она подошла и с улыбкой сказала:
—Извините, уважаемые посетители, но больному уже пора в палату, у нас начинается обед. Пойдёмте, Максим.
Юрист поднялся с помощью сестры и медленно побрел в сторону белого больничного здания.
—Глухой номер с ним разговаривать, — сказал дядя Гарик. — Ничего он нам не расскажет. Боится. Как я уже привел пример из классики, для Максима теперь «сильнее кошки зверя нет».
—«Мыши кошку изловили, в мышеловку посадили», — негромко процитировал Егор детский стишок. — Но он многое знает. Он может многое нам поведать. Если захочет.
—Не будет он нам ничего говорить, — ответил дядя Гарик, — да и что ещё нам нужно знать? Мы уже все, что нам нужно, знаем! Бобров с твоим отцом поссорился, фабрику отнял, квартиру отнял, жизнь отнял. Так что он один и виноват. Ему и ответ держать…
—Ты в снайперских винтовках разбираешься? — неожиданно спросил у дяди Гарика Егор.
ДГ слегка опешил от неожиданной перемены темы разговора, но быстро сориентировался, выдержал паузу и ответил вполголоса:
—Не слишком хорошо, но стрелять приходилось, а что ты еще удумал? Боброва застрелить из винтовки?
—Да, — выдохнул Егор, — завалю гада.
—Ты крещеный, кажись? — спросил ДГ.
—Крещёный, — подтвердил Егор, — а что это меняет?
—Сказано: «не убий», Новый Завет читал? — спросил дядя Гарик.
— Ты в Афганистане убивал, хотя тоже крещёный, — ответил Егор, — так что не надо мне о заповедях напоминать!
— Там, в Афгане, враги были, — сказал дядя Гарик, — а тут мирная жизнь.
— Ой, ДГ, какие там враги были в Афгане? — спросил Егор. — Из-за амбиций политиков столько русских парней полегло! А здесь, в город, где я родился и жил, пришёл какой-то Бобров, чтобы все разрушить. Он мой личный враг. И он первый объявил войну моему отцу. А теперь настало время для ответного удара.
— Упрямый ты, Егор, — сказал дядя Гарик. — Обещал ведь мне уехать в Америку. Но я не боюсь. Все равно ты ничего такого не сможешь сделать. Где ты снайперскую винтовку достанешь? Их пока ещё в охотничьих магазинах не продают.
— Ты мне поможешь найти винтовку, — ответил Егор.
— А я-то как тебе помогу? — удивился дядя Гарик. — У меня знакомых нет, которые снайперскими винтовками торгуют. А если бы и были, то я тебе бы не стал помогать, потому что нереально это, губернатора убить. У него охрана такая, псы натасканные, да и тебе грех на душу брать я не дам!
— Эх, ДГ, — усмехнулся Егор, — хорошо, что ты привык дома в одиночку напиваться, ведь язык у тебя, пьяного, совсем не держится! Болтаешь разное…
Дядя Гарик мгновенно насторожился:
— А что я тебе пьяный говорил? Мало ли что я тебе пьяный говорил. Пьяный человек, он за свои слова не отвечает. Мало ли чего я болтал спьяну. А что я болтал?
— А чего это ты так разволновался? — спросил Егор, внимательно глядя в глаза ДГ. — Значит, не соврал вчера пьяный, что у тебя «СВД» припрятана на всякий случай? Есть у нас снайперская винтовка, стало быть!
— Тс-с, — испуганно прошипел дядя Гарик, приложил палец к губам, быстро огляделся и прошептал: — Ты чё мелешь-то? Какая винтовка?
— Снайперская винтовка Драгунова, — прошептал ему в ответ Егор, — вся в масле, новенькая, не пристрелянная даже. Лежит у тебя в стене сарая лет десять, с того момента, когда ты собирался своего обидчика застрелить, из-за которого тебя из армии выперли. Купил ее у знакомого прапорщика на складе в Туле, выносил по частям. Прапорщика потом арестовали, и он в тюрьме удавился под тяжестью улик.
Дядя Гарик побледнел.
—Это все я тебе вчера разболтал? — спросил он.
—Да, — кивнул Егор.
—Пошли отсюда, — нахмурился дядя Гарик. — Вот болтун я, когда пьяный! Надо же! Точно не буду больше пить! Хорошо ещё, что я тебе все это рассказал, а не кому-то с улицы. Ведь посадили бы точно. Поехали домой.
Они поднялись со скамейки и направились в сторону выхода, по пути о чём-то оживленно разговаривая и жестикулируя. Вышли из ворот больницы и разошлись — Егор направо, а дядя Гарик налево. Егор остановился и окликнул его:
—ДГ, ты куда, нам же в другую сторону?
—Пойдем, пойдем, иди за мной, — ответил дядя Гарик и продолжил путь.
Егор пошел за ним, и вскоре они подошли к небольшому полуподвальному помещению. Надпись над входом гласила: «Пневматический тир». Дядя Гарик остановился и назидательно сказал:
—Вот ты в армии не служил, отмазался, а собираешься стрелять из винтовки. Думаешь, это просто? Пойдем, посмотришь!
Егор ничего не ответил, кивнул и пошел внутрь вслед за дядей Гариком. В полутемном помещении тира, где полудремал его флегматичный хозяин, ДГ купил Егору десять пулек. Потом протянул ему винтовку и предложил хотя бы раз попасть в белые кружочки забавных фигурок, которые при попадании падали вниз головой. Когда Егор прицелился, дядя Гарик принял надменно-величественную позу, как бы говоря: вот я тебе сейчас сопли-то утру, пацан. Егор выстрелил, пуля звонко щелкнула, фигурка клоуна упала, развернувшись вокруг своей оси.
—Это случайно! — воскликнул дядя Гарик.
Второй раз Егор промазал.
—Ага! — торжествуя, закричал дядя Гарик. — Что я говорил?
Но в третий раз Егор попал в цель, в четвёртый тоже попал в цель, в пятый промазал, а затем больше ни разу не промахнулся. Хозяин тира одобрительно покачал головой, показав тем самым, что Егор стреляет неплохо. Дядя Гарик вышел из тира удрученный тем, что ему не удалось преподать урок. Вот ведь, хотел проучить племянника, а тот его обставил. Некоторое время они шли молча, а Егор с нескрываемым торжеством смотрел на угрюмого дядюшку.
—Где так стрелять научился? — спросил наконец дядя Гарик.
—У нас в колледже, в Штатах, стрелковый клуб есть в подвальчике, — ответил Егор, — я как-то зашел случайно, ну и понравилось, стал ходить через день пристреливаться. Как чувствовал, что может пригодиться когда-нибудь в жизни. Долго, около года, стрелял почти ежедневно. Потом регулярно тренироваться перестал, но навык, видишь, остался. Могу еще в цель попасть. Хотя там, в Штатах, другие винтовки были, пневматические, несколько раз из «М16» на полигоне стреляли. Навык есть, и теперь я к любой винтовке пристреляюсь. Патроны-то хоть к «СВД» найдутся?
—Есть у меня в запасе десять снайперских патронов, где пули со стальными сердечниками, — ответил дядя Гарик. — При выстреле кучность раза в два лучше получается, чем если стрелять обычными винтовочными патронами. Специально разработаны эти пули. Ну и простых винтовочных патронов штук тридцать, я их не считал, они россыпью лежат в коробке. Я давно уже винтовку не доставал из тайника.
—Неплохо ты запасся боеприпасами, — обрадовался Егор, — хотел врага изрешетить в мелкую дырочку?
Дядя Гарик только махнул рукой и ничего не ответил.
— Это хорошо, что у нас с запасом патронов имеется, — сказал Егор, — давай завтра поедем на твоем «Москвиче» куда-нибудь в лесную глушь, я там пристреляю винтовку. С оптическим прицелом винтовка-то у тебя?
— Конечно, ПСО-1 оптика, — ответил ДГ, — имеет четырехкратное увеличение и градуировку дальности до 1300 метров .
— Отлично, — сказал Егор, — покажешь мне, как с ней управляться. Так, винтовка у нас с тобой есть. Полдела, считай, сделано. Теперь надо как-то разведать передвижения губернатора и место, откуда мы его завалим.
— Самое главное для тебя, Егор, — подумать о том, как ты с места уходить будешь, — сказал дядя Гарик. — Хоть я и не хочу, чтобы ты это делал, но вижу, что тебя не отговорить! Надо чего-нибудь придумать для твоего алиби. Если у нас с тобой будет алиби, то мы чисты, на нас не подумают. Можно будет проделать операцию и смыться. Но, подчеркиваю, охрана у него крутая, не знаю, как мы его…
— Это я обдумаю и тебе расскажу, — ответил Егор и спросил: — А за тобой, за домом твоим не следят? Не замечал?
— А зачем им за мной следить? — усмехнулся ДГ. — Кто я? Спившийся пенсионер! Что я могу им сделать? Они меня не боятся, поэтому вряд ли будут на слежку силы тратить! Вот то, что ты появился, может их слегка потревожить. Если они уже знают об этом.
— А мы с тобой их перехитрим, — сказал Егор, — съедем пока на съемную квартиру на время подготовки и исполнения этого… как бы назвать?
— Этой операции, — подсказал дядя Гарик.
—Точно, операции, — согласился Егор. — А ты соседям скажешь, что я приезжал и уехал назад в Штаты. И еще скажешь, что ты поживешь, ну, например, у любовницы. Кстати, у тебя есть любовница?
—Нет, — ответил дядя Гарик, — а зачем она мне?
—Действительно, ни к чему, — задумчиво произнес Егор, с иронией посмотрев на дядю Гарика. — Хорошо, что отец перед смертью деньги оставил, те двадцать тысяч баксов, а то я на мели.
—И я тоже, — признался дядя Гарик.
Некоторое время он помолчал, а потом спросил:
—Я тебе вчера только про винтовку рассказал? Больше ничего?
Егор хитро глянул на дядю и ответил вопросом на вопрос:
— А что, ещё что-то есть из арсенала Советской Армии?
— Ничего больше нету, — поторопился ответить дядя Гарик, но было видно, что он говорит неправду.
— Колись, ДГ, что у тебя еще есть, всё равно уже сболтнул, — ухватился за рукав его пиджака Егор.
— Дома расскажу, — буркнул дядя Гарик и демонстративно замолчал.
Они перешли улицу, а затем пошли к остановке трамвая, прокручивая в головах детали плана справедливого, как им казалось, возмездия мерзавцу, который был повинен в смерти близкого им человека и в том, что Егор в одночасье из богатого наследника превратился в голодранца-сироту.
Когда они приехали домой и только собрались поужинать, неожиданно возле дома остановилась машина. Егор подошел к окну, осторожно выглянул из-за занавески и увидел невысокого лысеющего мужчину в очках, который направлялся к их дому.
— Кто это? — спросил Егор.
— Бог его знает, — пожал плечами дядя Гарик, — первый раз вижу.
— Знаешь что, — сказал Егор, — кто бы это ни был, говори, что я уже уехал обратно в Штаты, а сам притворись пьяным. Что-то мне морда этого визитёра не нравится. Хитрая больно. А у нас тут друзей, я так понимаю, больше нет. Так что делай вид, что тебе безразлична смерть брата.
Так и сделали. Егор спрятался в чулане, дядя Гарик достал из холодильника недопитую бутылку водки, поставил перед собой на стол и спрятал тарелку и вилку, которые он приготовил для Егора. Про себя ДГ удивился проницательности и живому уму двадцатилетнего Егора. Вот чего не хватало в жизни ни ему самому, ни Андрею. Хорошо, что бог дал все это их наследнику. Смешно звучит. Какой Егор теперь наследник и что ему наследовать? Развалюху-домик в деревне? Незнакомец постучался, и вскоре в двери показалась его плутовская физиономия.
— Здравствуйте, это вы Георгий Егорович Никитин? — спросил визитер, осторожно ступая по половицам.
— Ну, я, — пьяным голосом ответил дядя Гарик, — а ты кто такой, шельма?
— Я в некотором роде друг покойного Андрея Егоровича, вашего брата, — ответил незваный гость, — моя фамилия Рябиновский. Зовут Константин Константинович.
— Так ты в некотором роде друг или просто друг? — спросил ДГ.
— Я его друг и партнер в бизнесе, — ответил Рябиновский.
— А почему на похоронах не был? — спросил дядя Гарик.
— Понимаете, я был в отъезде, а узнал буквально сегодня, — лицемерно соврал Рябиновский. — Разрешите, я присяду.
— Присядь, только я тебе не налью, — сказал дядя Гарик, — самому мало.
— Ничего страшного, я водки не пью, — ответил Рябиновский.
— Не пьешь, значит, много гадостей наделал и боишься проговориться, — резюмировал дядя Гарик, — или замышляешь гадости и тоже боишься сболтнуть.
Ничего не изменилось в лукавом выражении лица Ко-Ко, хотя дядя Гарик попал в самую суть. Рябиновский со свойственной ему хитростью перевел все в веселую шутку и натужно хихикнул.
— А вы шутник, как я погляжу, — сказал он. — А что, сын Андрея Егоровича разве не у вас?
— Был у меня, — ответил дядя Гарик, — да уехал обратно в Америку. А чего ему тут делать? Фабрики у него нет, квартиры нет, машины нет! Ничего нет!
— Да, да, — лицемерно кивнул Рябиновский и забросил «удочку», чтобы выведать, что на уме у ДГ: — Ведь его губернатор Бобров лишил всего наследства. Надо же опуститься до такой низости, чтобы из-за банальной ссоры отсудить у армейского друга и фабрику, и квартиру, и все имущество. Как вы считаете?
Дядя Гарик картинно выпучил на Рябиновского глаза и сказал:
— Я в этих вещах, любезнейший, не очень-то разбираюсь. Это вам видней, кто виноват, кто прав. Я человек маленький и знаю, что вокруг одни подонки, гады, ворьё и сволочи. Вот вчера смотрели новости? Чего в мире делается…
И тут дядя Гарик пустился в пространные рассуждения о политической ситуации в мире и в России в частности. Рябиновский заметно нервничал. Он терял драгоценное время, а этот «брательник» то ли придуривался, то ли на самом деле был спившимся идиотом. Вообще он заехал в этот дом в надежде застать Егора и выведать настроение наследничка, который мог мелко нагадить в их «огороде». И хотя мести со стороны сопливого юнца он нисколько не боялся, но всё же привык, что предупреждать ситуацию нужно заранее, а не ждать, когда будет поздно что-либо предпринимать.
Наконец Рябиновский уловил момент, чтобы вставить слово в комментарии дядя Гарика о ситуации в Палестине:
—А когда Егор уехал?
Гарик, которому для придания достоверности сложившейся ситуации пришлось опрокинуть уже две рюмки (вот и завяжи тут пить!), выпучил глаза и спросил:
—Куда?
—Ну, вы говорили, что Егор уехал в Америку? — раздраженно произнес Рябиновский.
А поскольку дядя Гарик закусывал чесноком, можно представить, каким пыткам себя добровольно подвергал Рябиновский.
—Какой Егор? — переспросил дядя Гарик. — Гайдар или Строев?
—Ваш племянник, — ответил Рябиновский.
—А-а, я тебя не понял, шельма, — обрадованно воскликнул ДГ, — говорили-то мы про ситуацию в мире, а ты так неожиданно ушел от темы. Сегодня с утра он поехал в Москву, а оттуда в Штаты.
—Как же он теперь будет учиться? — делано участливо спросил Рябиновский. — Ведь отец ему не поможет финансово. Может быть, я смогу помочь, на правах старого друга? И хоть я не богат…
—Помоги лучше мне, кореш, — попросил дядя Гарик, для достоверности скомкав майку на груди, — дай сто рублей взаймы. Я тебе отдам. Потом. Когда будут. А что до Егора, так он там, в Америке, себе работу нашёл. Как-нибудь выкрутится. Тем более что сюда, в Россию, он больше не собирается возвращаться. Дай сто рублей.
Рябиновский полез в пухлый бумажник, достал из пачки стольник и с брезгливостью протянул дяде Гарику.
—Чувак, у тебя всё равно много денег, — провожая его до двери, сказал ДГ, — дай мне ещё стошку.
—Хватит с тебя, — жестко бросил напоследок Рябиновский и вышел, хлопнув дверью.
В этот же момент из чулана выглянул Егор.
— Молодец, ДГ, — сказал он, — развёл его здорово. Но он все равно до конца тебе не поверил.
— Ну и хрен с ним, — ответил дядя Гарик.
— Это наверняка от Боброва «казачок» заслан, — заметил Егор, — потому что не было у отца в друзьях никакого Рябиновского. Я всех батиных друзей знаю, он, когда ко мне приезжал, часто рассказывал. Что же это за shitass? Хотя фиг с ним, завтра съедем отсюда. Я сегодня узнавал, квартиру можно в один день снять. И начнём готовиться к операции.
Дядя Гарик ничего не ответил, присел за стол и непроизвольно вздохнул.