Метаморф Том 2. Красный мир

Глава 2. Суши на ножках

Последнее время моя жизнь часто напоминала клавиатуру пианино: белая клавиша, за ней черная, а потом крышка. Хорошо, когда удавалось ничего не прищемить, когда она захлопывалась.

И ведь поди попробуй, подготовься к тому, что посыплется сейчас на голову!

Загребая морскую воду плавниками, я впервые радовался тому, что я метаморф, а не читер какой. Читерами я называл «продвинутых» ребятишек с Земли, что обрели сверхспособности, обкушавшись энтропии. Прикол в том, что они были довольно узкоспециализированными, а я даже на дне океана умудрился как-то вписаться в пищевую цепочку. Начинать, правда, пришлось с живого корма для личинок…

Зато сейчас я точно шел на повышение. Настолько, что сам не заметил, как внезапно оказался на хорошо освещенном солнцем участке дна. А когда заметил — возликовал!

Чистейший белый песок переливался разными оттенками, словно был усыпан полудрагоценными камешками. Изредка воду на глубине взбивали небольшие облачка ила и песка, когда мелкая живность реагировала на непрошеных визитеров. С целью удрать или наоборот, сожрать приманенную добычу — другой вопрос.

В любом случае, при свете солнца дно на мелководье уже не казалось настолько чудовищно мерзотным. Был вынужден признать: за всей этой возней цветных рыб вокруг кораллового рифа было даже приятно наблюдать. Со стороны, конечно. Я-то уже видел, что к ним подкрадывается вон та зубастая сволочь… типа пурпурной анаконды с челюстями, как у акулы. Спорим, она ещё и ядовитая, как морской черт?

— Ну его нафиг! — подумал я и ещё более интенсивно заработал плавниками.

Я тут слегка изменился, пока уплывал с проклятого днища. Сильно вытянулся в деревне за лето. Окреп, возмужал. Ну, то есть я и правда, слегка вытянулся в длину и больше не напоминал рыбу-колобок.

Больше всего я напоминал сейчас, честно говоря, некую неведомую хренотень. Чудо-юдо, рыба кит. Вытянутое змеевидное тело с множеством мелких щупалец в пять сантиметров длиной, покрывавших меня подобно ворсу. Множество плавников и мощный горизонтальный хвост, как у кита. Ма-аленького такого, ядовитого кита с щупальцами. Кстати, о них…

У меня до сих болтались сбоку те четыре длинных щупальца, как не пришей кобыле хвост, но расставаться с ними было отчего-то жалко. Вытянутая мордочка, как у морского конька. Умное выражение в черных бусинках-глазах. Я себя покрасил ещё в оранжевый, в крапинку. Просто для прикола.

Ещё у меня перед глазами до сих пор торчал стебель, на котором болтался ненужный уже фонарик. С каждым движением он подпрыгивал, как бубенчики на шапке.

В общем, не знаю, кому могло бы понадобиться охотиться на этакую дичь, но это случилось.

— А-а-а! — панически булькнул я под самой поверхностью воды, когда прямо передо мной мелькнула длинная тень. Создавалось впечатление, будто она нырнула в воду откуда-то сверху. Иначе просто непонятно, как я мог её проморгать. Двигалась она, к слову, прямиком ко мне. Я выпустил облако мелких пузырьков от неожиданности, когда опознал вблизи, что это был, мать его, человек!

— Убулькдок! — злобно прошипел я, лишь в последний момент останавливая изготовившиеся под кожей ядовитые шипы. Уф, чуть сердце не остановилось, пока пытался совладать с рефлексами. Этот болван и в самом деле схватился за меня голой рукой!

— Ты что, придурок? Жить надоело!? — возмущенно забулькал я под водой, пока меня вращали в руках, как неведомое… кхм, диво. Да, диво. Мне хотелось думать именно так.

Но в самом деле!? Даже мне не пришло бы в голову хвататься за неизвестного морского жителя голой… ну, пусть будет лапой. Ясно же, что это трюк из категории самых идиотских способов самоубийства. Верный способ заполучить премию Дарвина и существенно повысить средний IQ на планете. Самоустранившись к черту.

Выловивший меня тип, на удивление, не принадлежал к широко известной когорте, метко прозванной «малолетний дурачок». Как минимум в силу возраста. В остальном этот вопрос опустим.

Не самый выдающийся светоч разума вблизи оказался загорелым, как смоль, седовласым дедком. Длинные заросли седых волос на груди взмокли в воде, окутывая пловца подобно облаку одуванчика. В современной мифологии Земли его бы сравнили с Суббакой из Галактических войн, или Шандарашкой из Крокодилы Лены, и за дело.

Сейчас я, впрочем, был слишком раздражен, чтобы отпускать по этому поводу остроты. Тем более, что плечи довольно пожилого типа оказались крупными, как шары для боулинга. Если четко видимые волокна мышц когда-то и окружал подкожный жир, то сейчас они играли под кожей, как у заправского атлета.

Признавайся, гад — хмуро подумал я, — Из какой-то рыбы стероиды гонишь? Дай две. Вот что, оказывается, тропический климат с людьми делает. Очешуеть можно. Я так вообще щупальца отрастил!

Между тем старик закончил меня вертеть и пришел к каким-то непонятным мне выводам. Резко подняв руку, он неожиданно опустил прямо мне на голову зажатый кулак!

Я даже не успел разозлиться, когда внезапно меня пробрало сверху донизу. Это было как укол мощного транквилизатора прямо под язык. Мышцы мгновенно расслабились, а мысли о нанесении вреда куда-то испарились. Черт, это какая-то магия!

Последняя мысль была наиболее близка к истине, похоже. Вряд ли у меня есть такие особые точки, удар по которым способен заставить меня растечься, как в мягком кресле. Тем более, что мужик действовал уверенно и расчетливо, словно сотню раз проворачивал такой трюк.

Я, конечно, в любой момент мог впрыснуть в кровь гормоны агрессии, но никого убивать я пока не планировал. Тут ведь какое дело — если впрыснуть гормон, то поводов прикончить этого умника я тут же найду воз да маленько. Просто голова станет по-другому работать, так что полумерами ограничиться не выйдет. Значит, придется терпеть?

Мужик выудил меня из воды и сгрузил на что-то вроде каноэ. Выдолбленная из деревянного ствола лодка смотрелась прикольно ровно до того момента, пока я не понял, что она слишком аутентична. Пеньковые веревки, вытесанные грубыми инструментами весла, видавший виды самодельный нож из кости рядом с кучей наваленной на дне лодки рыбы.

Нора говорила, что это другой мир. Уточняла ли она — какой тут век? Мне не сильно улыбалось жить в каменном веке, если говорить начистоту.

Пока суть да дело, мне вдруг потребовалось перестроить легкие, чтобы начать нормально дышать над водой. Уфф, теперь можно постепенно возвращать себе приличный вид. Человеческий облик, конечно, с первой попытки я не изображу. Тут, блин, столько перестраивать придется, что диву даешься. Кроме того, надо найти килограмм пятьдесят бесхозного мяса.

Я принял решение отложить трансформацию, тем более что мужичок явно правил к себе в деревню. Что-то не хотелось в случае чего целыми днями лазить в поисках ближайших поселений. Попытка же метаморфировать в неведомую чупакабру прямо у него на глазах однозначно вела к тому, что дедушку придется слегка притопить, чтобы не делал глупости.

Постепенно возвращалось восприятие запахов, и я вновь вдохнул воздух полной грудью, как в старые добрые времена. Ох, как я по тебе скучал, соленый пот на коже и аромат нестиранных трусов! Чертов же дед!

Ладно, не все вещи одинаково полезны, как говорится. В любом случае, как метаморф, я был вынужден уже давно приспособиться ко всей этой дикой какофонии и перестроить восприятие. Наконец, стоило научиться быть немного снисходительным. Капелька в трусах — это ещё ничего.

Мы плыли где-то с полчаса, если не больше. Мужик изрядно переполошился, кстати, что я не загнулся от недостатка кислорода. Стоило только немного потянуться, как тут же он издал удивленный возглас и вновь приложил меня кулаком по кумполу!

Придурок. Я только-только очухался от этого воздействия — словно решил не вставать к первой паре в институт, но совесть все ещё мучает. Состояние один в один. И вот опять.

Тем временем мы приплыли. Мужик сгрузил набранную рыбу себе в мешок и вновь огрел меня по башке успокоительным. Говорю же, дебил.

Последнее действие ему было нужно, как я понял, чтобы безбоязненно тащить меня за собой по песку, ухватив за щупальце. Вот честно, в иной ситуации я набил бы ему за это морду. Сейчас же я постепенно входил во вкус, вовсю изображая свежевыловленную каракатицу. Отчего-то хотелось от всего происходящего скорчиться от сдерживаемого хохота.

Меня выловили и приняли за добычу, а теперь тащат домой, жене показывать. Сказал бы кому, мне бы не поверили. Умора, ах-ха-ха!

Припарковав свою байдарку на берегу, старик двинулся в сторону деревушки, скрытой от набегающих волн на холме. Я принял более удобную позу спиной на песке и начал с любопытством вращать глазами, осматриваясь.

Ну, допустим, они не столь отсталые, как я предполагал. По крайней мере, пара каменных домиков в нескольких этажей тут в наличии. Большинство же хижин было наспех слеплено из бамбуковых стеблей, увязанных зелеными лианами и покрытых поверх белой глиной. Крыши были накрыты золотистой соломой, и я всерьез задумался о том, защищает ли она от дождя?

Или здесь дождь бывает только теплый, и на него решили дружно забить?

По протоптанным в густой траве тропкам сновали по своим делам загорелые местные жители, зачастую одетые лишь в наброшенную поверх тела рогожку. Мужчины были подпоясаны широкими кушаками и иногда носили деревянные сандалии. Женщины и стайки мелких детишек бегали босиком. Зато красители здесь были вовсю в ходу, судя по цветастым оттенкам даже самой непритязательной одежды. Обычай такой, что ли, вываривать одежды в чанах с красителями?

Внешность местных была преимущественно европеоидной, некоего средиземноморского типа. Ходили все они загорелыми, пользуясь преимуществами довольно приятного климата. Худых, истощенных или болезненных я здесь даже и не приметил. Неплохо они все тут поздоровели, на морском курорте!

Сдается мне, если перенести сюда толпу из моего родного Прасковска и всех заголить, то сравнение будет не в их пользу. Ну, зато пивных брюх у наших набралось бы больше, я думаю. Так что смотря что тут сравнивать.

Между тем дедок дотащил меня до какой-то площадки посреди селения, после чего скинул в плетеную корзинку, напоследок ещё приласкав по кумполу «спокушкой». Ну всё!

— Ты достал, урод! — я аж вскипел от гнева, едва удерживаясь от желания хлестануть его щупальцами по роже.

На удивление, управляемость конечностями я уже почти вернул. Похоже, «успокоин» против меня уже не так эффективен. Закономерно, на самом деле. Я ведь могу отдавать команды телу, задействуя силу метаморфа вместо импульсов, передаваемых через головной мозг.

Нора как-то упоминала о таком приколе… после того как мне ствол мозга отстрелили. Эх, были же времена!

Сволочь дед отошел от меня раньше, чем я поднял щупальце наизготовку. Его тут же обступили довольно монументальные тетки, неплохо сохранившихся для среднего возраста. Некоторое время я был плотно занят, увлеченно рассматривая оттопыривающиеся пятые точки и цветастые туники, туго натянутые поверх крепких грудей. Блин, это тоже климат тут так поработал!?

Между тем наваленная перед дедком гора рыбы на глазах исчезала. То одна, то другая тетка удалялась, горделиво размахивая соломенной корзинкой, полной добычи.

— Ты, блин, смотрел бы за ними, — хотелось мне посоветовать бестолковому мужику, — Так они у тебя всю рыбу разворуют! Или хоть плату бери с этих баб, я не знаю!?

Спустя несколько минут на площадке перед подкаблучником осталась лишь корзинка с вашим покорным слугой. Несколько женщин уделили мне толику внимания, с сомнением разглядывая меня из-под длинных черных ресниц.

Ну, признаю, сейчас я не в форме. Чёрт, хватит на меня так смотреть! Я стесняюсь.

— Ну, вуцха! — изрекла дородная тетка, скрестив руки на монументальной груди. Брезгливо ткнув в меня пальцем, она вынесла неутешительный вердикт, — Ёптай же, нань!

— Куда ты меня послала!? — едва не ахнул я, лишь в последний момент превратив возглас в приглушенное бульканье. Видимо, изучение языка автоматом при переносе в иной мир, накрывалось медным тазом. Зараза.

Черт, мне хреново тут придется, без языка-то. Может, хоть Нора поможет? — подумал я, при последней мысли резко помрачнев. На одну Ноосферу, похоже, у меня и надежда. Сам, я буду учить это белибердистику, годами.

— Ну, вуцха, — сплюнул в песок дедок, и развел руками, — Туте кре масенько?

Я прыснул. Звуки местной речи, отчего-то меня дико забавляли. Иногда я, конечно, и от согнутого пальца по полу катался, так что это не показатель. Уж скорее, это я такой дурной. Но мне можно — мне однажды голову прострелили.

Между тем между тетками завязался визгливый спор, в который дедку лишь изредка удавалось вставить комментарий. Из сплошного потока вероятного бреда я периодически выхватывал странные выражения вроде «допу» или «сукубуна!». Чтобы не выдать себя дурным хохотом, я принялся оглядываться по сторонам. И тут я внезапно заметил такое, из-за чего щупальца непроизвольно перебросили меня через корзину сами по себе.

На деревянной скамейке у соломенной хижины сидела черноволосая девица лет этак, двадцати.

— Сто восемьдесят пять сантиметров ростом, навскидку. Виктор, только не говори мне, что после такого ты себя уже не контролируешь?! — будь Нора на месте, она бы точно изрекла что-то подобное, схватившись за голову.

Однако сейчас Нора была не на смене, так что я стремительно перебирал песок всеми четырьмя щупальцами. Оказалось, так можно было довольно быстро перемещаться, если свернуть концы щупалец в клобук, как у змеи. Толпа теток проводила меня изумленными возгласами, хотя испуганных ноток в них, кажется, не прозвучало. Дедок промолчал, лишь задумчиво приподняв бровь.

Шум и гам донесся и до девицы, заставив её неожиданно вскинуть голову. Полные губы удивленно приоткрылись, а взгляд голубых глаз устремился прямо на меня. Она резко вскинула правую руку, и всего в паре метров от неё в меня врезался невидимый импульс. Это чем-то напоминало «спокушку» дедушки-рыбака, только дистанционно и без удара кулаком по кумполу.

Что же, спасибо и на этом. В любом случае, на меня эта хрень уже почти не работала.

Решив себя не выдавать, я несколько замедлил свой бег. Остановился уже у самой девицы, принявшись изучать её вблизи. Черноволосая и загорелая, она тут же понравилась мне настолько, что мне стало остро не хватать губ, чтобы расплыться в приветливой улыбке. Я застыл как соляной столб, буквально прикипев взглядом к изгибам крепких загорелых бедер. Фиолетовая рогожка едва прикрывала её коленки, так что, когда она сидела… гхм. В общем, достаточно сказать, что она оставляла не так много пространства для воображения.

Неожиданно девица коснулась моего щупальца длинным пальцем, задумчиво поддерживая его на весу.

— Анутава доона, ярудеска? — пробормотала она, забавно прыснув про себя. Местный говор чем-то напоминал мне японский, так что я не удержался.

— Коничуа! («Привет!» — яп.) — радостно воскликнул я. Точнее, попытался радостно воскликнуть. С голосовыми связками мне предстояло ещё работать и работать. Вышел какой-то несчастный писк, который, тем не менее, заставил девицу одарить меня жемчужной улыбкой.

— Каремо суку юдеса, Микаожиса? — звонко крикнула эта красавица, обращаясь к знакомому мне уже дедуле-рыбаку. Тот неопределенно махнул рукой и тут же отвернулся, мгновенно потеряв ко мне интерес. Получив ответ, красавица вновь одарила меня жемчужной улыбкой, поудобнее перехватывая меня за щупальце.

Спустя секунду, она с неожиданной силой потащила меня за собой в хижину.

— Черт, красавица, — охнул я, едва не набив шишки, переваливаясь через порог, — Ты не могла бы быть чутка полегче с кавалером, а?! Или, хотя бы, не сразу так жестко?

Неожиданно в моей голове раздался голос, о котором я соскучился едва ли не больше, чем о чем-либо ещё.

— Виктор, я же просила тебя не вляпаться в дикую историю! — сварливо отчитала меня Нора, пока смеющаяся девушка тащила меня за щупальце, кажется, на кухню, — Что здесь, черт подери, происходит!?

— Нора!? — воскликнул я вне себя от радости.

— ЧТО. ЗДЕСЬ. ПРОИСХОДИТ!? — отчеканила Нора пылающими буквами прямо у меня в сознании. Я смутился. Отчего-то мне показалось, будто она стыдит меня за измену Шуре. Пусть даже, она ещё не случилась.

— Это не то, что ты думаешь! Я просто её тут встретил, — попытался я оправдаться, — Пытаюсь подружиться, чтобы разобраться, что почем.

— Да ну? — в голосе Норы прозвучало достаточно сарказма, чтобы утопить в нем рыбу.

Тем временем, смешливая девушка с некоторой натугой взяла меня на руки, прижав прямо к упругой груди. Я едва не растекся от восторга, пока меня не положили, наконец, на толстую деревянную доску на столе. Отчего-то на этом моменте Нора прыснула со смеху.

Идиллия разрушилась, лишь когда ангел во плоти неожиданно для меня размахнулась и глушанула меня по макушке, рукоятью костяного ножа!

Я испуганно охнул, увидев занесенное над собой острое лезвие. Боже, за что!?

— Нора! — испуганно заорал я, внезапно всё осознав, — Она хочет меня убить!

— Кретин, — Нора подавилась смехом, — Она хочет тебя разделать и пустить на уху. Но ты же сам напрашивался, ах-ха-ха!