Метель в преисподней

Глава 15

Вопреки всем моим надеждам, спал я очень неспокойно. На протяжении всей ночи мне снились только кошмары, приправленные щепоткой бреда и толикой алкоголя, бурлящего у меня в крови. Мне снились полёты по ночному Питеру, но я постоянно падал, а поймать меня было некому. Мне снилось, как я стрелял в армию зомби, но та одолевала меня. А когда мне под конец приснилась сцена, в которой я подхожу к зеркалу в собственной ванной и начинаю сдирать кожу со своего лица и обнаруживаю под ней, что я — совсем другой человек, я вскочил в крике с кровати и больше не смог уснуть.

Спал я снова не долго, где-то часа четыре, но ночной прилив адреналина дал мне понять, что этого вполне достаточно. Я принял контрастный душ, пытаясь смыть ночные кошмары в сливную трубу, а вместе с ними ещё и лёгкий тремор в руках, и, вроде бы, получилось. По крайней мере, я смог после этого сделать себе вполне человеческий завтрак, ничего при этом не разбив и не расплескав. Ещё я битый час с сильным страхом изучал собственное отражение в зеркале, но ничего нового, кроме пары свежих порезов и почти исчезнувших старых синяков, не нашёл. Однако после этого я старался избегать смотреть в любую зеркальную поверхность. Мне было стыдно признаться даже самому себе, будучи наедине, что я очень боялся, что меня непременно ждёт неудача, а затем непременная смерть. Я не хотел признавать себя слабым, и я успокаивал себя всяческими способами. Мне немного помогла процедура разборки и чистки пистолета, но отнюдь не настолько, насколько бы мне того хотелось.

В какую-то минуту, почувствовав, что я в своём отчаянии дошёл до крайней стадии, я включил компьютер и запустил программу для обмена сообщениями по шифрованному каналу. Ткнул на иконку пользователя «Аноним1239». Это был единственный способ связаться с Анной и попросить её помощи. Но едва я подумал о ней, как мне стало значительно легче на душе. Анна многое пережила, готов поспорить, куда больше, чем я, и, несмотря на все свои неудачи, она движется дальше. Значит, и я должен. К тому же, она сейчас в подполье, всячески скрывается от Наумова и его приспешников, а если я вызову её в город, где расположен его штаб, то это может плохо кончиться для обеих сторон. Вдобавок, она может быть сейчас занята чем-то очень важным, у неё могут быть собственные проблемы, и я не могу её отрывать от этого. Нет, пока ещё всё не так плохо.

Я постирал одежду, которую вчера замочил, но она очистилась не полностью, поэтому я отнёс её в подвал нашего дома, где располагалась круглосуточная химчистка. Наскрёб необходимую сумму, подождал, сколько было нужно, и забрал уже вполне себе чистую одежду. Просушил у себя в квартире, прогладил и с внезапно появившимся чувством уверенности в собственных силах одел её и вышел на улицу.

В письме, которое принёс курьер, было два адреса. Над тем, что я там должен буду обнаружить, и что мне дальше с этим делать, я чуть ли не голову сломал, пока гадал по дороге к первому из них. И когда я обнаружил брошенный особняк посреди бедных домов, некоторые из которых выглядели и похуже, несмотря на то, что были жилыми, я мгновенно представил себе, как я нахожу в этом доме некий артефакт, утерянную тетрадку какого-нибудь советского учёного. А в этой тетрадке подробно расписано, как смастерить Луч Смерти или что похуже. Хотя, тогда зачем все эти махинации с кусочками тайны? Ладно, впишем в тетрадку какую-нибудь длинную и очень сложную формулу, без которой именно в целом, полностью собранном виде, ничего не будет работать, и вместо Луча Смерти получится Луч Щекотки. Или же там будет трактат о том, как можно быстро разбогатеть и стать миллиардером, а в головах членов клуба записана самая важная часть — как при этом не растерять все свои деньги, например.

Вот так я в нерешительности стоял, глядя на двухэтажный особняк с грязными окнами, во многих местах побитыми. А ещё его у его двухстворчатой входной двери отсутствовала половина, и заместо неё к петлям с внутренней стороны был прислонён шкаф. Дом пугал меня своей неизвестностью, он с лёгкостью бы потянул на главного героя истории про привидений. Но Инессы я боялся куда больше, чем каких-то бестелесных духов, больше похожих на облачка пара.

Я тряхнул головой, постаравшись выкинуть из головы хлынувшие образы из разнообразных фильмов ужасов, и уверенным шагом направился прямо к парадному входу, пробрался через снеговые завалы, которые здесь убирать было некому, кроме ветра, и обнаружил, что дверь намертво примёрзла к стене. Открыть её было нереально, а шкаф оказался неподъёмным, так что мне пришлось искать другой путь внутрь дома. Все окна были слишком высоко, чтобы я смог пролезть через них, к тому же грязное стекло отбивало у меня всякое желание пробовать этот способ. Но другой обнаружился достаточно легко, стоило мне только обойти дом. С обратной стороны снега было куда больше, но здесь он был твёрдым, как камень, и я почти не проваливался в него, так что мне удалось достать рукой до балкона на втором этаже. Я подтянулся, перевалился через полуразрушенные перила и очутился на втором этаже. Дверь с балкона оказалась незапертой, и я уверенно вошёл внутрь.

Эта комната когда-то была чьей-то спальней, и именно благодаря ей я понял причину покинутости дома. Пожар. Не сильный, когда плавится всё, даже то, что плавиться не может в принципе, но достаточный для того, чтобы хозяева спешно выехали отсюда, успев взять необходимые вещи, а после так и не вернулись. Дом простоял несколько лет, никому не нужный, после чего начал потихоньку обветшать и разрушаться. Готов поспорить, что хозяев найти теперь не удастся — все старые хозяева, скорее всего, уже давно умерли, а их потомкам такое жилье нафиг не нужно. Слишком дорого его восстанавливать, а сносить сейчас почти не имеет смысла, куда проще подождать ещё лет десять, и дом сам превратится в труху.

Было темно, окна закоптились изнутри, но я быстро привык этой полутьме. Справа от меня стоял практически полностью сгоревший шкаф, а за ним у правой стены двуспальная кровать, тоже обугленная. Что было на стенах до пожара — без понятия, но бетонный пол точно был покрыт сверху досками, поскольку в некоторых местах видны их остатки среди гор мусора, который принесли сюда бомжи. Сейчас дом был пуст, это точно — слишком холодно, по дому гуляют постоянные сквозняки из-за дыр в стенах и многочисленных выбитых окон. Из спальни ведут две двери, вернее, два пустых дверных косяка.

— Круто, собственный туалет с ванной! — восхитился я, когда подошёл к одному из них.

Второй вёл в коридор, длинный и узкий, с множеством других дверей.

Прежде чем выйти из этой спальни, я внимательно осмотрел её, пытаясь найти то, сам не знаю что. Конечно же, я не нашёл ничего, кроме чувства тоски.

Беглый осмотр коридора, а так же ещё с полдесятка других комнат ничего не дал. Нет, вещей было достаточно много, причём, как оставленных хозяевами, так и принесённых последующими нелегальными жильцами, но среди них не было ничего особенного. Битая посуда, разваленная мебель, прогнившие диваны, море битого стекла, какие-то истлевшие книги и журналы. В одном из них я узнал древний журнал «Мурзилка». Остановился, прочёл всё, что только можно было прочесть, потом выкинул его и пошёл дальше. В одной из комнат я обнаружил железную бочку с кучей обгорелого мусора — должно быть, об неё грелись бездомные. В другой комнате я нашёл разбитый ЭЛТ-монитор, а так же ещё гору неработающей компьютерной техники.

И тут на меня чуть не рухнул потолок. Раздался дикий грохот откуда-то снизу, с первого этажа, затем на меня сверху посыпалась штукатурка и пыль. Хорошо хоть я был в шапке, так что я только пару раз чихнул, отряхнулся и только после этого заметался в поисках лестницы вниз. Я нашёл её быстро, поскольку она была в той небольшой части второго этажа, которую я не успел осмотреть — почти над парадным входом, но спуститься по ней было никак нельзя — самой лестницы, похоже, не было уже давно, и этим частично объяснялось то, почему на втором этаже не было бомжей. Зато в соседней комнате, которая была как раз прямо над парадным входом, я обнаружил, что пол рухнул.

— А вот и путь вниз, — обрадовался я.

Аккуратно спуститься не удалось, я поскользнулся и проехался по пыльной бетонной плите на своей бедной костлявой заднице, а в конце не рассчитал сил и съерашился на пол, споткнувшись об обломки. Я перекувыркнулся в воздухе, каким-то образом умудрился избежать опасного столкновения с торчавшим прямо в мою сторону куском арматуры, затем перекувыркнулся ещё раз, уже на полу, и больно ударился затылком о чьи-то тяжёлые армейские ботинки. Поднялся столб пыли, я закашлялся, а когда продрал глаза, то заметил, что мне в лицо смотрит чёрный ствол «Ярыгина».

— Ни с места! — рявкнул на меня обладатель пистолета.

— Не стреляй, — робко попросил я. — Козлёночком станешь!

— Господи, Коля, ты что ли? — удивился он.

Конечно, я узнал его, иначе бы я не попытался пошутить — я, чай, не совсем идиот. Хотя, признаюсь, временами бывает…

Паша подал мне руку и одним рывком, едва не вырвав мне плечо, поднял меня на ноги, после чего отвернулся в сторону.

— Ты чего здесь делаешь? — спросил я его.

— Да так, проходил мимо, услышал странные стоны, словно кто-то на помощь звал, решил проверить.

Я нахмурился:

— А вошёл как?

— Там шкаф был прислонён, так я его и отодвинул.

Я от зависти себе чуть язык не прикусил. Он сказал это так небрежно, будто тот весил легче подушки, в то время как я сколько ни пытался сдвинуть его хоть на миллиметр, у меня не получилось. Ладно, предположим, что это из области «я сдвинул эту крышку от банки с вареньем, а тебе только и осталось, что повернуть её».

— А потом рухнул потолок, — закончил Паша, по-прежнему не поворачиваясь ко мне.

Пока я отряхивался, я заметил, что он всё смотрит куда-то в коридор, пытаясь разглядеть что-то сквозь медленно оседающую пыль, при этом опустив пистолет, но держа его наготове.

— Да, я слышал, — буркнул я. — Что ты там высматриваешь? Насколько я знаю, мы в этом доме одни.

— Ты уверен? — не поверил мне он. — Тогда вот это — кто?

Он ткнул пистолетом в облако пыли, и я посмотрел в ту сторону. По коридору медленно шагали три человека. Бомжи, судя по грязной и изорванной одежде, но стоило мне приглядеться, как…

— Персонажи моих кошмаров, — прошептал я, но Паша расслышал.

— В смысле? — не понял он. — Эй, вам нужна помощь?

Обычно, когда на Вас направляют пистолет и при этом спрашивают, не нужно ли Вам помочь, Вы пугаетесь и либо убегаете в панике прочь, либо же вынужденно соглашаетесь, ибо каждому известно — у кого пистолет, тот и прав, и спорить с ним никак нельзя. Вот только, похоже, эти ребята не смотрели ни одного боевика и таких правил не знали вовсе.

— Что за… — теперь и Паша разглядел их.

У первого бомжа от сквозняка распахнулась куртка, и мы увидели, что у него полностью отсутствует кишечник, а так же другие внутренние органы по самые рёбра. У второго бомжа были вырваны глаза, но ориентироваться в пространстве это ему не мешало. У третьего же, судя по торчащему прямо из шеи позвонку, была свёрнута шея.

— Стреляй! — крикнул я, доставая собственный пистолет из кобуры.

Армейская закалка Паши сейчас оказалась на руку — стоило мне только приказать, как он тут же принялся исполнять, не задавая лишних вопросов. Если я кричу стрелять, значит, так надо, особенно если на его взгляд наши противники выглядят несколько странно и нелогично. А из моего выкрика можно сделать вывод, что из нас двоих я один разбираюсь в ситуации.

Так, в принципе, было и раньше, когда я действовал в паре с Пашей. Я был мозгами, он — руками.

Первый выстрел оказался какой-то нерешительный, робкий и слишком низкий для того, чтобы остановить Риппера. Одного из Рипперов. Нет, блин, это что-то новое! Тогда назовём их всех рипперами, так будет проще.

— В голову! — выкрикнул я, целясь ближайшему рипперу в левый глаз. — Их можно остановить только так.

Но у меня дрогнула рука, ведь перед нами сейчас было три умирающих человека. Да, они обречены, но факт остаётся фактом. Я не могу убить человека, просто не могу, мне не хватает сил сделать это!

Зато у Паши не было никаких сомнений. Второй выстрел оказался точным, и левый из рипперов схлопотал пулю в лоб, тут же забрызгав мозгами пол позади себя — пуля прошла навылет. Риппер покачнулся, замедлился, но не упал.

— Ещё раз! — крикнул я.

— Какого хрена?! — возмутился Паша, но выстрелил третий раз в бомжа с пустым животом.

Ещё одна пуля вошла тому в башку, и только после этого тот, наконец, упал на пол. Одним меньше, но двое других быстро приближаются к нам, они уже метрах в пяти от нас.

Точно, стреляй в ноги, Ник! С раздробленной стопой даже зомби не сможет быстро перемещаться!

Я навёл пистолет на ногу правого бомжа и, зажмурившись, нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало.

Ёкарный бабай, мать твою за ногу! Чтоб я ещё раз в депрессии разбирал свой пистолет!

Я ещё несколько раз подёргал спусковой крючок, прежде чем, сдавшись, сказал Паше:

— У тебя второй ствол есть? Мой — сдох.

— В сторону! — вместо ответа вскрикнул Паша, когда до рипперов осталась только пара метров.

Паша инстинктивно чувствовал, что не стоит попадаться в объятия этим тварям… этой твари… не знаю, как теперь к Инессе относиться, когда она в таком состоянии. И не важно, мог он предположить или не мог, что рипперы охотятся только на меня, а я не хотел этого ему говорить, поскольку тогда согласно тому же пресловутому закону Мёрфи Пашу сожрут непременно. Уж лучше так.

Мы резко дёрнулись в правую сторону, вернее, в ближайший дверной проём меня втолкнул Паша, унося нас обоих из-под ударов рипперов. К слову, шли те не в пример медленней тех, которых я видел до этого. Старушка с фиолетовыми волосами передвигалась довольно бодро, Артур тоже не жаловался на плохую подвижность, а эти бомжи — они какие-то совсем уж дёрганные, как будто кто-то их всё время тыкает в спину палкой, заставляя выполнить один единственный приказ. Хотя, почему кто-то, если я прекрасно знаю, кто? Однако это ставит меня перед совершенно новым фактом, важной информацией, которую Артём мне не успел рассказать, хотя я и не уверен, что он знал о таком. Инесса способна управлять одновременно несколькими субъектами, хотя, видно, это для неё сложновато, и её куклы могут выполнять только самые простые приказы.

— Помоги мне! — крикнул Паша, схватившись за шкаф рядом с дверным проёмом.

Но прежде чем подскочить к нему, я захлопнул прямо перед носом одного из рипперов дверь, и только потом мы с Пашей повалили достаточно тяжёлый шкаф на бок.

— Это на какое-то время их задержит, — одобрил я.

Паша коротко перевёл дух, затем проверил количество патронов в обойме, после чего длинно и грязно выругался. И только потом спросил:

— Какого… здесь происходит?! Это что ещё за зомби?

— Это не зомби, — ответил я, оглядывая комнату, где мы оказались.

Та была небольшой, с двумя дверьми в противоположных стенах и несколькими шкафами. Окон не было.

— Да? А кто тогда?

— Рипперы, вернее, один Риппер. Не знаю, сложно объяснить так вот сразу.

— А ты постарайся, — Паша несколько недовольно посмотрел на меня. Обычно это означает, что объект его внимания резко опустил планку доверия. — Я внимательно слушаю.

Я вздохнул. Всегда так — начнёшь делать хорошее дело, как на тебя всех собак начинают стравливать. Надо будет как-нибудь задуматься над тем, что я делаю со своей репутацией и своим образом в глазах других людей.

— В двух словах, — сказал я и услышал сильный удар в дверь позади нас. — Инесса, она же Риппер — кто-то вроде Алексея, только обладает способностью проникать человеку в мозг и захватывать контроль над ним. Видимо, она может управлять сразу несколькими людьми.

В закрытую нами дверь громко ударили. Шкаф выдержал только три удара, затем начал потихоньку сдвигаться в сторону, поддаваясь бешеному напору рипперов.

— А они сильны, — заметил Паша, отступая к выходу из комнаты.

— Не то слово, — поморщился я, вспомнив, как меня вышвырнули в окно.

— Так они мертвы или нет?

Я задумался. Сказать ему, что фактически это всё ещё живые люди, и стоит Инессе покинуть их тело, как они довольно быстро и неотвратимо умрут? Или сказать, что это просто ходячие мертвецы? Зная Пашу, могу с уверенностью сказать, что он не будет стрелять в невинных людей, и тогда нам конец, если мы не успеем выбраться из этого дома.

— Боже! — воскликнул Паша, когда мы вошли в другую комнату.

И Паша, больше не задавая никаких вопросов, открыл стрельбу.

В комнате оказался ещё один риппер, вернее, два, но Инесса с ними неплохо позабавилась — у обоих отсутствовали животы вместе с поясницей, остались лишь какие-то нервы. Хуже всего было то, что она заставила их позвоночники переплестись вместе, и теперь они никак не могли разойтись. Хотя, увидев нас, они бросили эти попытки. Опираясь сразу на четыре ноги и две руки одного из рипперов, второй, гордо подняв голову, попёр на нас.

Меня чуть не вырвало от этого зрелища, но зато Паша спас нас обоих. Я не знаю, то ли он родился таким, то ли закалился за годы службы, но эти ужасы его не пугали, по крайней мере, внешне. Он уверенно изрешетил голову того риппера, который был опорой для второго, в результате они оба упали. Убитый риппер лежал мёртвым грузом, сильно мешая всё ещё живому, который, несмотря на это, пытался добраться до нас. Паша хладнокровно подошёл к нему поближе и, глядя прямо на него широко открытыми глазами, прикончил бедолагу.

— Это же каким уродом нужно быть, чтобы сделать такое?! — возмутился он.

Меня замутило, и мы поспешили убраться из этой комнаты. Позади нас взвизгнул отодвинутый шкаф — рипперы отставали от нас ненадолго.

— Надо убираться отсюда, — сказал я.

— Точно, — согласился Паша. — Без понятия, сколько их ещё здесь, но патроны у меня не бесконечные. Ты сделал то, зачем пришёл сюда?

— Нет, — я помотал головой. — Но из-за них это уже бесполезно.

Вскоре, пройдя ещё несколько полуразрушенных комнат, мы выбрались в большой зал, который когда-то был обеденным, а сейчас был заполнен несколькими мусорными кучами. Я видел отсюда выход — разбитое окно в паре десятков метров от нас, но добраться до него было сложновато. Нас окружали рипперы. Много.

— Дело плохо, — прокомментировал Паша.

Мы встали спина к спине. Паша непрерывно целился то в одного риппера, то в другого. Я же, убрав бесполезный травматический пистолет, выхватил из кучи мусора полутораметровую ржавую трубу и поудобнее схватился за неё, приготовившись переломать ноги первому же рипперу, который подберётся слишком близко.

Они быстро и методично окружили нас, словно по учебнику военной тактики. Инесса пустила трёх рипперов по коридору, заставив нас отступить в сторону, после чего мы благополучно миновали ещё двоих и вышли прямо в центр засады. Ловушка захлопнулась, и выбраться из неё будет очень нелегко. Рипперы не стали ждать, пока кольцо сожмётся полностью, они тупо напали скопом, даже почти по очереди. Паша стрелял метко, двумя-тремя пулями укладывая очередного риппера, я же старался в основном прикрывать ему спину. Когда к нам один из рипперов подбирался слишком близко, я изо всех сил бил ему по корпусу, и тот отшатывался вбок, где уже его замечал Паша и выстреливал тому в голову. Но я начал быстро уставать, особенно когда мой друг начинал перезаряжаться, и мне приходилось работать в два раза чаще, так что я не вытерпел и стал бить в головы, оправдывая себя тем, что я просто хочу спастись, а эти бездомные всё равно обречены. Удары стали гораздо эффективнее, но, к моему удивлению, отправляли рипперов в лучшем случае только в нокдаун. И, что хуже всего, те даже не пытались встать — они ползли по полу прямо к нам, намереваясь схватить нас за ноги. Труба у меня в руках была грозным оружием, но только для совсем другого рода противника, рипперам же она причиняла только неудобство.

Первым схватили меня, конечно же. Стальная ладонь риппера схватилась за мою лодыжку и резко потянула на себя. В падении я задел Пашу, толкнув того прямо на прущего на него риппера. Паша не растерялся и поднырнул под его рукой, а затем резко развернулся и всадил две пули тому в затылок. Упав, я довольно быстро отпихнул от себя схватившего меня риппера, и Паша тут же прикончил и его. Я встал, но следующий бездомный оказался слишком близко ко мне. И он, не произнося ни звука, резко размахнулся и одним ударом отшвырнул меня на пару метров в сторону, тем самым разделив меня и Пашу. Я спиной напоролся на мусорную кучу и довольно благополучно перекатился на другую её сторону.

Место ушиба болело невыносимо сильно, судя по всему, там останется здоровенная шишка, но кости вроде бы не сломаны.

Я встал, попытался подобрать выроненную трубу и не смог — слишком больно, чтобы держать её двумя руками, а одной рукой ей размахивать не получится, тяжёлая она для этого.

— Паша! — крикнул я.

Его мне отсюда не было видно, мусор и старые шкафы всё загораживали.

Вместо ответа Паша несколько раз выстрелил, и я услышал, как ещё один риппер упал. Чёрт, да сколько же из здесь собралось?

— Паша, здесь выход! — крикнул я ещё раз.

Позади меня практически возле пола в стене располагалась дырка, ведущая на улицу. Единственное препятствие — снег, но тот был свежий, лёгкий и рыхлый.

Ближайшая мусорная куча внезапно зашевелилась, и я подумал, что это мой друг карабкается по ней, но не тут-то было. Сначала показалась грязная рука в серой фуфайке, а затем и бородатое лицо полумёртвого бомжа. А рядом с ним показался ещё один риппер.

— Паша!!! — крикнул я, отступая к дыре.

Ответа не последовало. Никакого — ни голосом, ни выстрелами.

— Дерьмо! — выдохнул я и бросился к выходу.

Я буквально воткнулся в снег, сразу же уйдя в него по пояс, и принялся, невзирая на боль, разгребать его в стороны, прорывая себе туннель. Под ноги внезапно что-то ткнулось, и я изо всей силы засадил ботинком неведомому преследователю. Надеюсь, Инесса чувствует боль так же, как и тот, кем она управляет.

Я с криком выбрался на поверхность, жадно глотая свежий, не пахнущий аммиаком, мусором и бетонной пылью воздух, и торопливо отполз на пару метров от дома, перевернувшись на спину. Прямо за мной снег шевелился, готовясь родить на свет одного из рипперов.

— Проклятые твари! — зарычал я.

Я вскочил и уже приготовился затоптать противника ногами, мстя за Пашу, как внезапно совсем рядом раздался автомобильный гудок.

— Коля! — я услышал оттуда знакомый голос. — Живее сюда!

На душе значительно полегчало, я словно сбросил с плеч пару тонн загоревшегося чувства вины. Я рванул в машину к Паше, утопая по пути по пояс в снегу. Паша любезно открыл мне дверь, и едва я влетел в салон, даже не успев закрыть дверь за собой, как Паша дал по газам, и мы с небольшой пробуксовкой поехали прочь от заброшенного дома. Серая «девятка» резво добежала по узенькой улочке до основной трассы, а затем быстро вклинилась в жиденький поток машин, оставив позади нелепо бегущих вслед нескольких рипперов.

— Ты жив! — облегчённо воскликнул я.

— Прости, что бросил тебя, — мрачно ответил Паша. — Этого больше не повторится.

— Забей, — махнул я на это рукой. — Главное, что мы оба выбрались оттуда живыми и более-менее целыми.

— Не совсем, — возразил Паша.

— Ты про мой ушиб? — удивился я. — Фигня, на мне всё как на собаке заживает. Дай мне бутылку виски, двойную порцию блинов с ветчиной и пару дней — и я буду как новенький!

Паша промолчал, только продолжил мрачно смотреть на дорогу.