Метель в преисподней

Глава 25

Пробуждение оказалось мучительным. Левого глаза у меня уже не было, всё лицо и волосы оказались залиты кровью, которая, к тому же, залепила нос и проникла в рот, вызвав у меня рвотный рефлекс. Но боли я не чувствовал.

Мне не больно — это ведь хорошо, да? Это значит, что мои раны не так уж и страшны, значит, что я поправлюсь, причём очень скоро, ведь так? Тогда почему здесь так холодно?

Инесса зависла надо мной в смутном облаке сизого дыма, вырвавшегося из моего пистолета. Я отключился всего на мгновение, но всё же вырубился, а это очень тревожный признак. Я потерял чертовски много крови, и теперь мне грозила смерть. Гибель витала в воздухе, я вдыхал её через рот, я видел её в воздухе, я ощущал её истерзанной печёнкой.

Вторая пуля прошла на вылет, забрызгав мозгами потолок надо мной, но Инесса не желала так просто умирать. Она намеревалась забрать меня с собой, и её руки уже в последнем предсмертном усилии тянулись к страшной ране на моём животе. Я выстрелил в третий раз, но моя рука уже обессиленно упала на пол, и я даже не увидел, куда ушла третья пуля. Поразительно: стоило мне всего один раз нажать на спусковой крючок, сломав психологический барьер, как второй и третий разы дались уже куда легче, чем я ожидал. Быть может, всё это было оттого, что я находился в шоковом состоянии, и моей жизни приходил конец. А быть может, это случилось потому, что я действительно был никем иным, как лицемером, отгораживающимся от других и пытавшимся выставить себя в лучшем свете, свете гуманизма, и вся эта хрень про то, что я боялся запачкать руки, не оказалась чушью. Не знаю.

— Не трогай меня! — выдохнул я, пытаясь отползти от Инессы.

Миллиметр за миллиметром, но я отодвигался от нее, в то время как она заваливалась на меня, пытаясь дотянуться до моего живота, но я прекрасно видел, что я не успеваю. Шевелить я мог только одной ногой, но та беспомощно скользила по полу, а руками я не мог ни за что зацепиться. Решение пришло неожиданно — телекинез. Один раз я уже смог его вызвать сознательно, без помощи RD, значит, смогу и во второй раз, ведь, в конце концов, сейчас для меня нет ничего важнее сохранения тех нескольких минут, что мне остались. Сконцентрироваться получилось без проблем, я мгновенно ощутил почти невесомое её тело и тут же оттолкнул её от себя. Я жаждал этого, и именно поэтому телекинез сработал в этот раз.

Инессу впечатало в стену, та провисела пару секунд на ней, а потом с противным чавканьем отлепилась от неё и рухнула на пол, уже больше не поднявшись; на стене остался чёткий отпечаток её силуэта в виде мелких трещин и красных подтёков, словно кто-то размазал по стене здоровенного комара.

И всё стихло. Я слышал только собственное тяжелевшее дыхание, слышал, как замедляется мой пульс, слышал, как завывает метель за окном, слышал, как где-то скрипит несмазанными петлями дверь, и кто-то стучит тяжёлыми ботинками по полу.

Рипперы! Вселенское проклятье, убийство Инессы не сработало! Да что же их тогда остановит — несколько килотонн тротила в каждую глотку? Так легко я не сдамся!

Шаги стремительно приближались, но ещё быстрее я проваливался обратно в черноту. Из последних сил я повернул голову в сторону входа в комнату и увидел, как они именно в этот момент вошли в комнату. Сначала появился один из них, одетый во всё чёрное, со шлемом на голове и какой-то странной узкой и плоской чёрной палкой в руках. Конец этой палки блуждал по комнате, на секунду задержался на трупе Инессы, а затем метнулся на меня. Его палка меня тут же ослепила, и я так и не увидел, что это был, но зато услышал:

— Господи, да здесь бойня прям какая-то! Сюда, живо!!! Один ещё жив!

По полу прогремели ещё несколько ботинок, и в комнату ворвалось сразу двое — ещё один чёрный, а второй, более худой и какой-то хрупкий на вид, в красном.

— Не стрелять! — раздался подозрительно знакомый голос. — Это свой. Коля, ты живой?

«Да!!!», — захотелось мне крикнуть, но не получилось, мой голос меня уже не слушался. Я словно смотрел на подскочивших ко мне Пашу и Анну со дна очень глубокого колодца, который при этом с каждой секундой становился ещё глубже.

— Коля! Говорила же я тебе, чтобы ты не ходил один…

— Вот, коли ему это!

— Что? Зачем?

— Коли давай, полную дозу! Да, вот сюда. А я — в шею. И живее, живее, я уже не слышу, как он дышит! Давай, мужик, не смей сдаваться! Ты вытащил меня из этого плена, и так просто я не дам тебе свалить на ту сторону.

— Готово! Ты уверен, что это поможет?

— Не уверен, это стабильно работает только на мне… Будем надеяться, что благодаря наркоте он продержится до прибытия скорой. Ты! Дуй на улицу и лови санитаров! Живо, живо!

Зрение угасло окончательно, и я теперь слышал только угасающие голоса, затухающие, словно эхо в горах. Чёрт, а я так и не побывал на Урале, говорят, там в это время года красиво.

— Он замерзает! Сейчас…

— Ай, горячо! Какого чёрта… А, ладно, не важно. Так, я вколол ему третью ампулу, если это не сработает, то колоть ещё уже нет смысла. Боже, что это??? Глаз??? Ох-х…

И теперь всё стихло окончательно, оставив меня наедине с самим собой.

— Он холодеет! Сейчас, подожди, я согрею его…