Метла и металлический шарик

Глава 16. КОЕ-ЧТО О КОЛДОВСТВЕ

Непросто было приучить Эмелиуса к обычаям XX века, но мисс Прайс была на удивление терпелива. Эмелиус приучился чистить ботинки и передавать хлеб за чаем, речь его стала более современной, он даже как-то сказал «о'кей». Не успел Эмелиус привыкнуть к автомобилям, как им повстречался джип, и все труды пошли насмарку. Аэропланы привели колдуна в изумление, но, слава Богу, они летали высоко, и он их не боялся. Чем больше Эмелиус узнавал о современном мире, новейших изобретениях и прогрессе науки, тем сильнее он привязывался к мисс Прайс — единственному источнику стабильности в мире хаоса.

Теплыми вечерами, отправив детей спать, Эмелиус и мисс Прайс уходили в сад собирать упавшие сливы, а заодно и поболтать о колдовстве. Их голоса долетали в комнату Кэри через окно, они то звучали громко, то вдруг стихали, и слышно было лишь, как сливы падают в корзинку. Солнце садилось за деревьями.

Однажды девочка услышала, как мисс Прайс разоткровенничалась: «Я никогда не сдираю чешую с гадюки. От этого почти все заклинания теряют силу, кроме тех, в которых болиголов смешивают с фенхелем. Единственное, когда все же приходится сдирать чешую, это в заклинании от пляски Святого Витта, в этом случае, по какой-то причине, это улучшает результаты».

Как-то раз в ответ на рассуждения Эмелиуса мисс Прайс едко съязвила: «Ну, если вы в самом деле хотите вернуться к гаданиям на воске и булавочной школе!» Кэри очень хотелось узнать, как гадают на воске и что это за «булавочная школа». Отчего это Эмелиус, который давным-давно окончил школу, должен был снова туда возвращаться?

Однажды вечером Кэри подслушала очень странный разговор. Началось все с того, что мисс Прайс спросила:

— А не пробовали вы заниматься внутрисубстационарным перемещением?

Колдун озадаченно промолчал, а потом неуверенно произнес:

— Нет. По крайней мере, нечасто.

— Очень увлекательное занятие! — продолжала мисс Прайс. — Одно время я совсем на этом помещалась.

Сливы падали в корзинку. Кэри была заинтригована беседой взрослых. Интересно, каково сейчас Эмелиусу? Мисс Прайс рассмеялась словно девчонка.

— Конечно, если знать заклинания, тогда все легче легкого. Хотя подчас простейшие вещи оказываются на поверку самыми трудными, вам так не кажется?

Эмелиус откашлялся.

— Я не уверен, что правильно вас понял, — признался он. — Может быть, я путаю это с…

Мисс Прайс расхохоталась.

— Что-что, а внутрисубстационарное перемещение ни с чем не спутаешь!

Казалось, беседа забавляла ее.

— Пожалуй, что не спутаешь, — согласился Эмелиус.

— Разве что, — пустилась в рассуждения мисс Прайс, опершись на грабли и глядя вдаль, — вы имеете в виду…

— Ну да, — поспешно подтвердил Эмелиус, — именно это я и имел в виду…

— Что именно? — с удивлением переспросила мисс Прайс

— Ну, то, с чем я это спутал.

— С чем же?

— С этим, как его, — Эмелиус заколебался, — с тем, что вы сейчас собирались назвать.

— Но внутрисубстационарное перемещение не имеет с ЭТИМ ничего общего! — изумилась мисс Прайс.

— Ах да, — поспешно согласился Эмелиус, — это совсем другое, и все же…

— При помощи внутрисубстационарного перемещения можно заставить ботинки ходить сами по себе — без ног.

— Ах, ну конечно, — с облегчением поддакнул Эмелиус. — Ботинки. Вот что.

— Или заставить костюм вставать и садиться.

— Ну да, — отозвался Эмелиус, на этот раз менее уверенно.

— И конечно, — разошлась мисс Прайс, — лучшие результаты дают опыты с бельем, сохнущим на веревке. — Она озорно рассмеялась. — Просто диву даешься, сколько всего можно сотворить с бельем на веревке!

— Поразительно! — подхватил Эмелиус, нервно подхихикивая.

— Вот только простыни не годятся, — добавила мисс Прайс.

— Да, простыни не вполне подходят.

— Лучше выбрать что-нибудь из верхней одежды, чтобы казалось, что внутри кто-то есть.

— Само собой разумеется, — подтвердил Эмелиус довольно холодно.

Мисс Прайс не собиралась долго возиться с Эмелиусом и постаралась сразу оговорить условия, которые определят продолжительность его визита. Со временем Эмелиус освоился и сдружился с детьми, и мисс Прайс вдруг обнаружила, что с грустью думает о расставании. Несмотря на внешнюю невозмутимость, Эмелиус часто с беспокойством думал о Лондонском пожаре, о том, что могло случиться с его квартирой в Крипплгейте, и, будучи человеком долга, чувствовал себя обязанным заняться наследством, оставленным ему покойной тетушкой, о смерти которой он узнал, посетив кладбище.

— Я ведь всегда смогу вернуться и навестить вас, — говаривал он, — стоит вам только слетать за мной.

Но мисс Прайс эта идея была не по душе.

— Все хорошо в меру, — возражала она, — к чему это постоянное метание между столетиями. Пусть все останется на своих местах, так будет лучше для всех. Мне кажется, вы поступите разумно, если переберетесь из Лондона в дом вашей тети в Пеппериндж Ай. В этом случае мы могли бы приходить время от времени на развалины и воображать себе, что вы там живете. Вы как бы снова будете рядом.

Эмелиус задумался.

— Что ж, земля там неплохая, — проговорил он, наконец, но как-то безрадостно. Кэри, присутствовавшая при этом разговоре, попыталась утешить его:

— Мы будем часто туда ходить. Сядем на камни в гостиной, там, где прежде был камин, и как бы окажемся у вас в гостях.

Эмелиус взглянул на девочку.

— Мне бы хотелось показать вам мой дом таким, каким он был в мое время.

Кэри оглянулась на мисс Прайс.

— Может быть, мы все же слетаем туда, всего один разочек? — взмолилась она.

Мисс Прайс поджала губы:

— У вас всегда «один разочек», Кэри. Вы уже слетали «один разочек», и теперь нам еще предстоит отправить мистера Джонса домой.

— А если мы пообещаем не задерживаться там ни на минутку, когда полетим с ним обратно, в одну секунду обернемся, можно нам будет тогда потом навестить его разок в доме тети?

Эмелиус бросил умоляющий взгляд на мисс Прайс, затем понуро уставился на траву.

— Может быть, и мне самой, — мисс Прайс почувствовала себя неловко, — тоже хотелось бы навестить мистера Джонса, тем более, когда он переберется в свой чудесный маленький домик, однако…

— Однако — что? — не выдержала Кэри.

— Я за вас, детей, отвечаю. Никогда не знаешь, что может приключиться в таком путешествии.

— Ну, не такое уж это путешествие, — резонно заметила Кэри, — всего-то слетать навестить мистера Джонса в его тихом маленьком домике. Это же в Пеппериндж Ай, всего в двух милях отсюда.

— Знаю, Кэри, — возразила мисс Прайс. — Но как насчет тихого денька, который мы предполагали провести на необитаемом острове?

— Но мы же не знали, что это был остров людоедов!

А теперь совсем другое дело. Речь идет всего лишь о маленьком домике дорогой тетушки мистера Джонса в Пеппериндж Ай.

— Если бы вы выбрались хоть разок! Например, через неделю после моего возвращения, просто, чтобы посмотреть, как я устроился. А уж потом мы бы перешли на духовное общение.

— Духовное? — подозрительно переспросила мисс Прайс.

— Я хотел сказать, что вы бы ходили на прогулки к тому месту, где был раньше мой дом, и мы бы думали друг о друге, — пояснил Эмелиус.

Мисс Прайс сидела молча. Лицо ее было бесстрастно. Наконец, она заговорила:

— Не люблю я все эти перелеты вопреки природе.

— А как же полеты на метле? — напомнила Кэри.

— Это совсем другое дело. Это в порядке вещей: колдуньи всегда летают на метлах, — она немного помолчала. — Уж не знаю, как вам это объяснить, мне вовсе бы не хотелось об этом говорить, но факты — упрямая вещь: в нашем случае не следует забывать, что мистер Джонс давно уже умер и прах его покоится в земле.

Эмелиус с мрачным видом разглядывал траву под ногами. Ему нечего было возразить.

— Я его не упрекаю, — продолжала мисс Прайс. — Все там когда-нибудь будем. Но не кажется ли вам неразумным и противоестественным лелеять привязанность к тому, кого уже давно нет на свете?

Все молчали. Немного погодя Эмелиус вздохнул:

— Но мы ведь не нашли на кладбище моей могилы.

Мисс Прайс сжала губы.

— Это ничего не доказывает. Мы не успели посмотреть в углу за изгородью.

— И незачем там искать, — не сдержавшись, выпалила Кэри.