Метро 2033. Секреты Рейха (СИ)

Глава 14 Потрошитель

Вадим не спал всю ночь. Когда настало раннее утро, Вадим решил прогуляться по станции. Выйдя из палатки, сталкер направился по вчерашнему маршруту к театру, но чуть-чуть видоизменил его. Вся станция спала: из одних палаток был слышен храп, в других же пребывала мертвая тишина. Освещение станции было отключено. Часы Вадима показывали полпятого утра. Спустя десять минут путешествия, Вадим начал замечать, что в каких-то палатках загорался еле заметный источник света, где-то свистел чайник, а сонные люди выходили из своих жилищ.

Вадим столкнулся вдруг с одним из прохожих. Мужчина шел с закрытыми глазами, поэтому юношу и не заметил. После столкновения мужчина открыл сонные глаза и стал извиняться за свою неосторожность:

— Ох, простите, прошу. Не выспался чего-то. Уснуть полночи не мог, а работа ждать не будет…

— И я не спал, — ответил Вадим, — Кем работаете?

— Да вот, за свиньями слежу, да за продовольствием: сколько собрали, сколько съели, сколько ещё в запасе… Работёнка, такая, грязная, не в кабинете сидеть и чесаться, но зато ответственная. Но вот только, видимо, скоро с работой распрощаться придётся, — вздохнул мужчина.

— Это почему ещё? — поинтересовался Вадим.

— Так призыв объявляют. Наши всё с фашинюгами воюют, навоеваться не могут. В том году у меня бронь была, а теперь… Сказали, что все, ещё год попашешь и на передовую… Воевать, мол, некому… — мужчина снова вздохнул и потянулся к карману, откуда достал пачку сигарет и достал одну, — Будете?

— Не, не курю, — отказался Вадим.

— Ну, ладно, — мужчина взял в рот сигарету, закурил и, попрощавшись с Вадимом, ушел в противоположную от собеседника сторону станции.

Вадим долго ещё смотрел ему в след, потом пошел дальше. Спустя час прогулки по станции ноги начали уставать, и Вадим отправился обратно в палатку. Ближе к шести люди лениво выползали из палаток и шли по своим делам. Те, кому не надо было рано никуда идти, ещё сладко спали, и шум, издаваемый посторонними, им абсолютно не мешал.

Вернувшись в палатку, Вадим лег на раскладушку, закрыл глаза и хотя бы на пару часов забылся коротким сном. Спустя три-четыре часа Вадима растолкал Медведь:

— Э-э! Ну, хорош спать уже! Подъем! Подъем, я сказал! — будил здоровяк.

Вадим лениво открыл красные глаза, потер их и сел на раскладушке.

— Ну, что, сегодня в путь? — спросил он.

— Да, и больше без театров! — подмигнул рейнджер.

Как и вчера, им принесли таз с водой и завтрак, состоящий из перловой каши и пары кусочков хлеба с салом. Вадиму еда в горло не лезла, аппетита просто не было. А вот Медведь умял всю кашу за минуту. Похмелья у здоровяка так такового не было. Покончив с едой, товарищи умылись и начали собираться. Когда все вещи были упакованы в рюкзаки, в палатку вошел Сенька.

— Ну что, уходите? — спросил разведчик.

— Ага, — ответил здоровяк, заталкивая короб с патронами от пулемета вверх рюкзака, — Только посмей нам чего ещё предложить!

— Да мне бы попрощаться, — улыбнулся Сенька, — А все же хорошая из нас команда бы получилась! Жалко, что вы уходите…

— Нельзя нам задерживаться, — отвечал Вадим, — Время поджимает.

— Понимаю. Я провожу вас до выхода в туннель. Не против? И сержант вам привет передавал. Сказал, что если чего нужно, к нему обращайтесь. А если вернуться захотите, то вы желанные тут гости, вам всегда рады!

— Будем иметь в виду, — отозвался Медведь, закидывая рюкзак себе за спину, — Пошли?

— Пошли, — кивнул Вадим, и они вышли из палатки.

По пути на выход со станции Сенька, хромая, старался идти шаг в шаг с Вадимом, но периодически отставал. Он рассказывал про Охотный ряд, нынче переименованный в Проспект Маркса, куда, собственно, сейчас и шли Вадим с Медведем. Дойдя до таможни, Сенька попрощался с товарищами и заковылял обратно. Таможенник пропустил их без проблем, и вот сталкеры уже стояли в кромешной тьме туннеля.

— Идти не так долго, — говорил Медведь, — Туннель более-менее безопасный. Тем более простой переход между станциями. С Проспекта двинем в Полис, и сразу же на Смоленскую.

Туннели. Мрачные туннели. Темные туннели. Если бы не связующие станции, то эта паутина кромешных туннелей превратилась бы в лабиринт, подобный лабиринту Минотавра, в котором страшное чудище пожирало заблудившихся людей. Точно также было бы и в метро: не в каждом, но в трети туннелей можно нарваться на зверя, мутанта или аномалию. Никто и не обещал, что туннели будут безопасными. Задумывались ли власти, когда пускали ракеты с боеголовками, о безопасности бомбоубежищ и этих проклятых туннелей? Нет. Если в мертвой Москве есть вероятность, что человек не столкнется со зверем, и они пройдут по разным улицам, не замечая друг друга, то в туннелях такой вероятности не было. Ограниченность туннелей — это как ловушка, из которой не выбраться. Именно такие размышления посетили Вадима в данный момент.

По пути к Проспекту Медведь обнаружил, что его пулемет был слегка поврежден, поэтому он предложил Вадиму на Проспекте немножко задержаться, чтобы отдать «Негева» на починку:

— Ну, сам посуди, пулемет с браком, надо бы починить, а то случись что, нападут на нас, и что я с этой грудой металлолома делать буду?

Вадим пытался отговорить Медведя, чтобы он подождал хотя бы до Полиса, но здоровяк твердо стоял на своем, и сталкеру ничего больше не оставалось, как согласиться. Но на половине пути путникам замаячил десяток фонарей. Свет раздражал глаза, и Вадим попытался закрыться рукой от надоедливого света. К сталкерам подошли трое обладателей фонарей. Когда три силуэта подошли на достаточное расстояние, чтобы их можно было разглядеть, Вадим понял, что это были солдаты Красной линии. Троица навела дула автоматов на путников и один из них сказал:

— Руки за голову, оружие на землю! Так, а что это мы тут делаем, а? Придется задержать вас, раз вы обнаружены на месте преступления…

— Какого ещё преступления? — возмутился Медведь.

— Да вот такого! — отвечал все тот же силуэт, — В туннеле обнаружен труп, уже третий за неделю. Стало быть, вас на допрос. Поможете, так сказать, расследованию. А, впрочем, кто знает, может это именно вы убийцы?

— В чем логика то? — спросил Вадим.

— Хватит разговоров! — повысил голос красный, — Вяжите их! И на станцию…

Вадим и Медведь пожали плечами, сдали оружие вместе с рюкзаками и пошли за троицей солдат, так как спорить было бессмысленно. До станции оставалась пара десятков метров, а по пути Вадим увидел само место преступления: Семеро солдат оцепили периметр, осматривая местность на наличие каких-нибудь зацепок, а на путях лежал труп, с раскрытыми глазами. Рядом с шеей тела натекла лужа крови. Вадим прикинул, что убийство было совершено недавно. Минув пустой блокпост, конвой вошел на станцию.

Проспект Маркса сиял чистотой: белизна мрамора бросалась в глаза, а стены были увешаны плакатами с изображением генсека Москвина. Станция кипела жизнью, и, все-таки, была «столицей» Красной линии. При передвижении через станцию до Вадима доходили обрывки фраз людей, попадавшихся ему на пути:

— Слышали? Новая жертва Потрошителя!..

— …и кто следующий?..

— …третий раз за неделю! Да, что ж такое то!..

— Это точно проделки фашистов, уверяю вас!..

Было ясно, что люди были напуганы всем происходящим. Доведя пленников до части станции, обустроенной под тюрьму, солдаты завели туда сталкеров и закрыли решетку, пообещав, что через какое-то время вернутся. Вадим сел на скамейку и закрыл руками лицо.

— Что теперь? — спросил он Медведя.

— Да ничего! — хмуро ответил здоровяк, — Беспредел какой-то! Где это видано, чтобы простых прохожих вязали за то, что они проходили мимо «места преступления»? Тем более нас? Это конфликт!

Вадим тяжело вздохнул: непредвиденная задержка на неопределенное время могла стоить ему жизни! Медведь расхаживал из стороны в сторону, словно тигр в клетке, и бубнил себе что-то под нос. Через десять минут вернулись те же солдаты и повели пленников на допрос. Комната допроса мало отличалась от тех, которые уже повидал Вадим: те же стулья, те же столы в центре, та же лампа на столе, разве что шкаф стоял в одном углу, и раковина в другом. Задержанных усадили за стол, нацепив на руки наручники, и солдат, который задержал путников, сел напротив. Лицо было молодое, волосяной покров на лице едва лишь начал прорастать, соленые рыжие волосы были зачесаны назад. Солдат посмотрел на задержанных, переводя взгляд с одного на другого, и заговорил:

— Итак, что вы делали несколько минут назад в переходе между станциями Красной линии?

— Шли на станцию Красной линии! — ответил с издевкой Медведь. Скулы солдата заиграли, а взгляд был наполнен ненавистью к здоровяку.

— Вы разве не понимаете разницы, где шутить можно, а где нельзя?! — постепенно повышая голос, прикрикнул солдат, — Я могу повесить на вас сейчас убийство, и все! Ха! Смеяться буду я, а вы будете сидеть по другую сторону решетки, и жалобно смотреть на меня. Понятно?!

— Рискни здоровьем, — все так же спокойно отвечал Медведь, — Но проблему это не решит. Убийство повторится, а нас в конце концов отпустят, и тогда, даю слово, ты пожалеешь.

— Ах ты! — солдат встал со стула и ударил кулаком по столу. Нижняя челюсть солдата задрожала, а выражение лица напоминало и недоумение от наглости задержанного, и ненависть к нему, — Да я тебя щас!..

Не успел солдат договорить, как дверь комнаты распахнулась, а на пороге появилась новая фигура. Солдаты повернулись на звук и замерли, а допросчик вышел из-за стола, отошел в сторону и выпрямился. Как определил Вадим по погонам, в дверях стоял капитан Красной линии.

— Лейтенант Альбац, совсем дебил?! — при этих словах допрашивающий солдат смутился, — Ты кого вяжешь?! Сейчас что, каждого встречного в участок вести будешь?! А если генсек узнает?! Быстро прекратил балаган и отпустил задержанных! Немедленно! Это приказ!

— Слушаюсь, товарищ капитан! Есть отпустить задержанных! — повторил Альбац и принялся снимать наручники с Вадима, потом с Медведя. Товарищи поднялись с мест, потирая запястья, и направились к выходу из комнаты.

— Подождите меня, разговор есть, — сказал им капитан, — Альбац! Ещё раз ты из себя героя строить будешь… Ещё хоть один твой косяк, и до ефрейтора понижу. Ясно?! И почему блокпост покинул?! Вернуться на пост, быстро! И чтобы без глупостей!

Альбац опустил голову, подозвал своих дружков и направился обратно к выходу со станции. Капитан тяжело вздохнул, и заговорил:

— Вот смышленый же парень, а толку? Начитался комиксов своих и строит из себя супергероя… Ладно, это тот ещё кадр, — капитан повернулся, — Меня зовут Матвей Прилудин, капитан Красной линии, будем знакомы.

— Я — Вадим, — представился сталкер, — А его Михаилом зовут.

Капитан кивнул:

— Ну, приносим извинение за это недоразумение. Вы сталкеры ведь? Оружие пока выдать вам не можем: нечего по станции со стволом на перевес ходить!

— А мне как раз ствол и надо починить, — сказал Медведь, — Уж мне-то можно?

Капитан почесал подбородок и дал добро, но при условии, что он сам сопроводит здоровяка до мастерской.

— Скажите ещё вот что, — присоединился к разговору Вадим, — А что у вас тут за Потрошитель объявился? Он, на сколько я понял, держит весь народ в страхе.

— Что о нем рассказать то? Обычный маньяк, скоро поймаем. Только вот что, — капитан посуровел и нахмурился, когда Вадим начал эту тему, — Не играйте в детективов. Не ваше это дело. Без вас прекрасно справимся. Лишние носы в расследовании не нужны, и дебилы тоже. Как бы вам потом жалеть не пришлось…

— Это угроза? — поднял бровь Вадим.

— Предупреждение, — так же холодно ответил Прилудин.

Вадим, пока его товарищ будет носить пулемет на починку, решил пройтись по станции. На выходе из «участка» ему встретился полноватый мужчина, с довольно добрым лицом.

— Здравствуйте! — мужчина поприветствовал Вадима, — Прохор Астафьев, — он протянул юноше руку.

— Вадим Миронов. Чем обязан знакомству? — спросил Вадим, не ответив приветствием Прохору.

— Ну как же? Это именно я помчался к капитану, когда увидел, что товарищ Альбац ведет вас в участок…

— Чего ради? — удивился юноша.

— Понимаете, он мой племянник, — говорил Астафьев, — И я, как дядя, волнующийся за поступки своего племяша, был просто обязан найти капитана Прилудна и доложить об этом! Этот юноша — ещё пацаненок. Вы уже пятые, кого он привел с ложным обвинением. Была бы его воля, так он бы всю станцию арестовал! Эх, скрутил ему голову этот Потрошитель…

— А что вам про него известно? — спросил сталкер.

— Мало чего. Но есть слух, что его убийства как-то связаны. За эту неделю уже троих убил, да на той ещё одного. Ужас какой-то… Всю столицу Красной линии в страхе держит! А генсек Москвин с ним справиться никак не может! Ускользает бесследно прямо из рук правосудия, представляете? Ладно, что-то я заболтался. Кстати, при мне тут покерный клуб есть, не хотите наведаться? Азарт, веселье, может и состояние сколотите, а?

— Будет время — загляну.

— Тогда жду! — Прохор по-дружески улыбнулся и ушел.

Вадим лишь пожал плечами, но мужчина показался ему достаточно приятным: Прохор был достойно одет, его взгляд казался безмятежным и дружелюбным. Круглое лицо с блестящей на свету лысиной добавляли доброты к его образу. Можно было определить с первого взгляда, что он достаточно состоятельный. Видимо, покерный клуб принес немалый доход в карман своего владельца. Вадим отправился знакомиться со станцией.

В отличие от Театральной, Проспект был не столь увешен красными флагами, сколько был увешен плакатами с изображением генсека и патриотичными лозунгами типа: «Коммунизм — путь к процветанию народа!», «Нет слова «мой», есть слово «наше»!» и прочее. Были также и плакаты, побуждающие к войне с фашистами, например, «Очистим метро от тьмы фашизма!». Повсюду стояла охрана, чтобы обезопасить жизнь людей. Но массовая паника, подобная цепной реакции взрыва, уже распространилась по всей станции. Страх, порожденный Потрошителем, поселился в сердце каждого. На расспросы Вадима люди отвечали лишь «Это неуловимый убийца!» и «Не говори о нем! Не думай и не произноси его имя вслух!». И лишь один низкий человек, грязный, воняющий перегаром, ответил ему что-то большее:

— Я знаю, кто он! Я знаю, кто Потрошитель! И он охотится за мной! Прошу, помоги мне!

Вадим сразу начал отказываться, мол, его ждали другие, более важные дела, но мужчина настаивал на своем:

— Пожалуйста! Не бросай меня! — почти что плача, умолял мужчина, — Он убьет меня! Он идет за мной! Он хочет меня убить! Доведи меня до моей коморки, а я тебе расскажу, кто он! Но, пожалуйста, не бросай меня!

Делать было нечего, поэтому Вадим согласился. Вдруг грязнуля чего нового скажет? Сопровождая мужчину до его жилища, Вадим пытался выведать у него что-то большее, но никак не выходило. Путь состоял из бесконечных поворотов и переходов между палатками.

— Зачем мы так ходим? — спросил Вадим.

— Чтобы запутать его! — ответил мужчина, — Он идет, он охотится…

— Как тебя хоть зовут?

— Ефимом, — озираясь по сторонам, назвался мужик, — Идем быстрее, он может быть где угодно…

— Постой! — Вадим остановился, — Почему он охотится именно на тебя?

— Идиот! — закричал на Вадима Ефим, — Нельзя останавливаться!

— Пока не скажешь, я с места не сдвинусь, — стоял на своем сталкер.

— Дурак!.. — обиженно обозвался Ефим, после чего сказал, — Я видел, как он убивал. Но и он меня заметил. Я убежал в бар, где как можно больше людей, но он преследовал меня, а потом… я его потерял… Надо бежать со станции! Никакая охрана меня не спасет! — он взял Вадима за руку и повел дальше.

Ефим был сейчас похож на обезумевшего старика, который постоянно повторяет одно и то же, будто это успокаивало его. Вскоре, Вадим, наконец-таки, довел Ефима до его жилища. Ефим жил в коморке, почти в такой же, в которой раньше жил Вадим на Цветном бульваре. Ефим довел сталкера до входа в жилище и остановился.

— Спасибо, мил человек, — он протараторил, — Сейчас я запрусь, и соберу вещи. Если хочешь знать, кто есть Потрошитель — приходи через два часа к выходу в Полис. Там я буду ждать тебя. Прощай, — и Ефим забежал в коморку.

— Стой, а почему бы не сказать… — начал было Вадим, но Ефим запер дверь. Вадим тяжело вздохнул. Вдруг тяжелая рука легла ему на плечо. Сталкер дернулся, но увидел перед собой Медведя.

— Ты представь себе, куда они мастерскую запрятали! Я то думал, где-то в центре станции, а они чуть ли не в самый зад убежали! У меня уж сомнения появились, что этот Прилудин меня к мастеру ведет. Ты как вообще тут? Ещё Потрошитель этот…

— Н-да… — протянул Вадим, — Мрачно все это. Капитан этот ещё подозрительный какой-то.

— Нас как увидел, так посуровел сразу, — согласился Медведь, забыв о своем вопросе, — Но зато предложил переночевать тут. Заказ мой будут день ещё делать, так что можем расслабиться. Говорят, тут бар неплохой есть, и в покер перекинуться можно…

— Я с владельцем уже познакомился, — подметил Вадим, — А знаешь, неплохой человек, приятный даже. Ну, пошли, только сильно патроны не просаживай.

Покерный клуб находился почти что в центре станции. Все, у кого было в кармане хотя бы три патрона, приходили сюда и испытывали свою удачу. На входе стояли два амбала. Вышибалы, которые приструнивали слишком буйных посетителей. Но все-таки, по сравнению с Медведем, им было куда расти. Товарищи без проблем вошли в клуб. Интерьер был обустроен как в довоенных временах: местами грязные, но не растерявшие свей красоты, красные обои, два бильярдных стола, бар в центре и несколько столиков под покер. Сотрудники были одеты в белые рубашки с красными жилетами. Весь клуб веял довоенной атмосферой, когда люди так же собирались в подобных клубах и играли.

— О! Вадим! Какие люди! — к гостям подошел Прохор, — Смотрю, вас заинтересовал-таки мой клуб? Рад вас видеть. А это ваш… телохранитель? — владелец кивнул на Медведя.

— Друг, — ответил Вадим, — А как генсек разрешил содержать вам покерный клуб? Разве с этим не было проблем?

— Безусловно были! Но, когда я предложил часть дохода отдавать в «казну», генсек смилостивился и позволил держать клуб. Надеюсь, вы пришли сюда не с пустыми руками? — Прохор ехидно улыбнулся.

На эти слова Медведь демонстративно постучал по карманам штанов, бренча патронами. Астафьев проводил товарищей к столу, где уже сидели игроки, а крупье, юноша не старше двадцати пяти, тусовал карты.

— Можно ли добавить вам ещё игроков? — спросил Прохор, — Хотя, кого я спрашиваю, конечно можно! Присаживайтесь! Фишек у нас нет, так что придется прямо-таки играть на патроны. Курс все тот же. Удачи! — он похлопал Вадима по плечу.

— Удача — это миф, — ответил Медведь и сел за стол.

Крупье раздал карты на пятерых игроков и потребовал делать ставки. Один мужчина, небритый, в кожаной куртке, поставил пять патронов. Следующий игрок, человек пожилого возраста, поставил столько же. Очередь дошла до Медведя. Здоровяк решил не рисковать, поэтому добавлять не стал, и поставил тоже пятерку. Остальные игроки не изменили ставки. Затем на столе появились три карты: червовая дама, крестовая семерка, бубновый валет. Крупье спросил, нет ли у кого желания повысить ставку? Повышать никто из игроков не стал. Крупье добавил ещё карту: крестовый туз, а затем на столе появилась крестовая восьмерка. Один из игроков спасовал. Медведь посмотрел свои карты, но мины своей не изменил. Вадим посмотрел на остальных игроков: кто-то довольно улыбался, кто-то нервничал, а кто-то оставался безмятежно спокойным.

— Вскрывайтесь! — сказал крупье. Пожилой бросил на стол бубновую семерку и пикового валета. Мужчина в кожанке выкинул пикового туза и червовую восьмерку. Ещё один игрок, молодой парень, скинул две семерки: червовую и бубновую. Медведь открыл свои карты. На руках у здоровяка был червовый туз и крестовая дама. Крупье объявил о победе Медведя, и весь банк ушел к здоровяку. Вадим захотел выпить. В баре он заказал ликер с вишневым ароматизатором. На вкус — водка с сладким привкусом, но Вадиму напиток понравился. Сталкер оглядел клуб. Люди беззаботно развлекались, пили и веселились. Входные двери отделяли атмосферу страха и паранойи на станции от атмосферы местного веселья, будто никаких убийств вовсе и не было.

— Что, нравится тут? — спросила у Вадима блондинистая женщина, стоявшая за барной стойкой.

— Напоминает культурный притон, — ответил Вадим.

— Какая странная штука, да? — продолжала девушка, — Люди боятся, убийства снова возобновились, а эти люди веселятся и пьют, будто ничего и не происходит.

— Возобновились? — не понял Вадим.

— Угу. Маньяка прозвали Потрошителем уже три месяца как. В определенный период совершалось семь убийств, а потом две недели все было спокойно. Потом опять. И так уже три месяца…

— И что, до сих пор не поймали? — поинтересовался сталкер.

— Ловили уже десятерых, но все не те. Убийца осторожен и неуловим. Это будто проклятие… Простите, — девушка извинилась и ушла.

Вадим остался стоять в смятении. Не зря, получалось, люди боятся Потрошителя. Убийства совершались на протяжении трех месяцев и оставались безнаказанными. Было ли это работой нескольких людей, или действовал лишь один человек, оставалось загадкой. Вадим вспомнил про Ефима, который утверждал, что знает личность маньяка. Он взглянул на часы. До обозначенного времени оставался час. Значит, есть ещё время побыть в клубе. Вадим допил ликер и вернулся к Медведю. Тем временем здоровяк сумел поднять приличную сумму, превышающую его начальную в два раза. Его пробил азарт, и ставка возрастала все больше и больше. Вадим решил, что часть суммы необходимо изъять, чтобы увлекшийся рейнджер не проиграл все патроны. Уговорить Медведя была непросто, но все же здоровяк снизошел до компромисса, и половину отдал Вадиму на хранение.

Вадим вышел из клуба, осмотрелся и пошел к туннелю. Он так увлекся наблюдением за игрой, что время пролетело незаметно, и теперь надо было поторопиться, чтобы застать Ефима ещё на проспекте. Вадим шел по маршруту, по которому он добирался до клуба. Юноша медленно переходил на бег, потому что время начинало поджимать. Вот он пробегает мимо домика Ефима. Вот он подбегает к темной арке туннеля.

Впереди стоял крупный силуэт. Вадим заметил, что на спине силуэта был большой походный рюкзак. Но не это добавляло крупности силуэту. Казалось, что там было два человека. Юноша ускорился, и тут картинка стала более отчетливей: Ефима держал за воротник человек в черной шапке спецназа (маска с прорезями для глаз и рта). Старик пытался высвободиться от захвата и бился в истерике.

— Эй! Что происходит? — крикнул Вадим. Человек перевел взгляд на Вадима, выхватил из рукава нож и вонзил его в солнечное сплетение Ефима. Старичок захрипел, забрыкался. Маньяк отпустил умирающего старика и бросился бежать в глубь туннеля. Ефим встал на колени, а потом завалился на бок. Вадим подбежал к нему, перевернул на спину, но было поздно. Ефим захлебнулся собственной же кровью. «Потрошитель…» понял Вадим.

— Стоять! — крикнул сталкер и побежал следом за убийцей.

Он увидел, как силуэт завернул влево, в дверной проем и захлопнул дверь. «Попался!» подумал Вадим и побежал к двери. Добежав, он взялся за ручку, перевел дух, приготовился к встрече с маньяком.

Сталкер распахнул дверь, но в помещении было пусто. Он сделал шаг вперед, и из-за открытой двери на него налетел маньяк, преждевременно замахнувшись ножом. Реакция дала о себе знать, и Вадим увернулся от удара вправо. Убийца взмахнул ножом, лезвие пролетело рядом с носом Вадима. Затем последовал ещё один удар, прямой, нацеленный в живот сталкера. Вадим снова увернулся, но маньяк подставил подножку, и юноша упал на спину. Потрошителя остановили отголоски, доносившиеся из туннеля. Маньяк побежал к выходу из помещения, так и не добив вторую жертву, и закрыл её. Вадим поднялся, выломал плечом дверь и побежал следом. Он видел, как убийца свернул направо, по направлению к станции. Но когда Вадим выбежал на свет, он не мог найти зацепок, указавшие бы, куда делся Потрошитель. На станции ходило много народа, и потеряться в этой толпе было проще простого.

Вадим тяжело вздохнул и пошел обратно к телу Ефима. И тут в его голове проскочила мысль: может старик сделал хоть какую-то зацепку, которая навела бы на Потрошителя? Сталкер бросился обыскивать тело.

— Оп-па, — сказал кто-то сзади и к затылку Вадим прикоснулся холодный металл, — Это у нас кто тут, Потрошитель? — продолжал тот же голос.

— Нет, вы всё неправильно поняли, — Вадим обернулся. За ним стояло пятеро солдат Красной линии. «Вот я попал!» — сказал сам себе Вадим.

— Пройдемте-ка с нами, — говорил внушительно старшина, — У нас к вам пара вопросов.

И солдаты отвели подозреваемого обратно в участок.

Дверь допросной открылась, и в комнату зашел Прилудин. Вадим сидел за столом, руки его были закованы в наручники. Капитан сел напротив подозреваемого, положил руки на стол и тяжело посмотрел на Вадима. Вадиму показалось, что капитан смотрит на него как-то со злостью и ненавистью. Прилудин тяжело вздохнул и начал неспешный диалог:

— Ну, допрыгался, непоседа?

Вадим не стал отвечать.

— Предупреждал же я вас, не лезьте вы в это дело. Оно вам надо? — продолжал Прилудин, — Вам даже не заплатят за это.

— Из личных побуждений, — ответил Вадим, сверля взглядом капитана.

— Стоило оно того? Вас, по идее, уже можно надолго упрятать за решетку, или к смертной казни приговорить…

— Это — на каком основании?

— А вот на каком, — Прилудин откинулся на спинку стула, — Пару часов назад нашими солдатами было найдено тело, которое вы активно осматривали. Первый подозреваемый — это ты, — капитан резко перешел на «ты» в разговоре с Вадимом.

— Я не убийца, — спокойно отвечал Вадим, — Я лишь преследовал настоящего убийцу. Который успешно скрылся на станции. Да, к тому же, у меня орудия убийства-то нет.

Капитан нахмурился и почесал подбородок.

— Если это так, — заговорил он, — То, может, опишешь мне убийцу, а? Если он, конечно, существует.

— Могу. Рост примерно метр восемьдесят. Был в маске, глаза разглядеть не успел. Среднего телосложения… — Вадим остановился, пытаясь вспомнить ещё приметы.

— Этого недостаточно, — подняв бровь, ответил капитан, — Может, манера речи? Количество пальцев на руках? Хоть что-нибудь ещё? Нет? Тогда, собственно, говорить нам больше не о чем. Тебя будут судить, и тогда, сам знаешь, каков приговор — таково и исполнение. Удачи.

— И ещё, — вспомнил свою догадку Вадим, — У меня есть человек на подозрении…

— Правда? И кто же это?

— Вы, — холодно ответил сталкер. Красный смотрел волком собеседнику в глаза.

— Докажи! — продолжил беседу капитан.

— Пока весомых доказательств нету… Ровным счетом, как и у вас на меня.

Прилудин удивленно поднял бровь и усмехнулся:

— Скажите своему другу, что ему придется дальше идти одному…

Договорив, капитан вышел из комнаты, а Вадима повели обратно в камеру дожидаться суда. Суд должен был быть через день. Говорили, что сам генсек Москвин будет присутствовать на суде. Теперь все думали, что Потрошитель — это Вадим. Но в тот же день, после допроса, Вадима выпустили, из-за нехватки доказательств. На выходе из камеры сталкера ждал Медведь. Здоровяк стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на друга так, как смотрит родитель на провинившееся дитё.

— Ну, и куда ты на этот раз вляпался? — с укором спрашивал рейнджер, когда они вышли из участка.

— Слушай, я знаю, что звучит бредово, но мне кажется, что я знаю, кто Потрошитель, — с энтузиазмом говорил Вадим.

— Опять геройствовать полез?! — возмутился Медведь, — Тебе не надоело? Доказательства то хоть какие выдвинуть можешь?

— Ну, — Вадим задумался, — Он ведет себя подозрительно…

— Поведение — ещё не показатель виновности. Раз уж ты встретился с этим Потрошителем лицом к лицу, то сможешь его опознать? Хотя бы как он действовал?

— Навряд ли. А вот движения его я запомнил. Могу лишь сказать, что умеет ловко обращаться с ножом.

Они вошли в гостиный номер, который арендовал Медведь. Номер был обустроен из-под вагона. У окна стояла тумба, на ней два стакана, а по бокам от неё — раскладные кровати.

— Продемонстрировать движения его сможешь? — спросил Медведь, закрыв дверь в номер.

— Ну да, а как же? — Вадим медленно показал три удара, которыми пользовался маньяк. Пришлось восстановить почти всю сцену схватки, и, когда Вадим демонстрировал прямой удар, Медведь усмехнулся и сказал:

— Эх ты, чудила, взять же его мог!

— Как?

— Смотри, есть отличный способ ухода от такого удара, при этом заламывая руку противника. Давай покажу…

На утро следующего дня Вадим решил начать собственное расследование. Первым делом он согласовал свои действия с Медведем. Здоровяк посоветовал изучить характеристики жертв. Сталкер пошел снова в участок просить дела всех жертв. Но, из-за отсутствия каких-либо полномочий, ему было отказано. Тогда Вадим попросил назвать имена хотя бы пяти жертв.

Получив имена, юноша отправился к близким погибших. Первой жертвой из списка был мужчина, сорока восьми лет. У него оставалась вдова, и Вадим направился к ней. Подойдя к палатке, он спросил:

— Можно?

— Да, — донеслось тихое и хриплое слово согласия. Вадим вошел. За столом сидела женщина, примерно лет сорока. Она читала книгу. Когда гость вошел, хозяйка отложила книгу и взглянула на сталкера. В её взгляде читалось полное отсутствие каких-либо эмоций.

— Вы по какому делу?

— По убийству вашего мужа, — ответил Вадим, и женщина тут же отвела глаза.

— Я сказала все, что знала, чего вы ещё хотите? — не поднимая взгляда, спрашивала она.

— Я не из расследования. Я по своей воле.

— Ещё один детектив? Ну-ну…

Вадим тяжело вздохнул. Женщина не хотела делиться с ним никакой информацией.

— Если вы не скажите… Я не смогу найти убийцу… — попытался вразумить женщину Вадим. Женщина, помолчав, вздохнула и спросила:

— Что вы хотите знать?

— Скажите… — начал юноша, — У вашего мужа… были ли проблемы?

— Проблемы? Да у него их всегда хватало. То подерется с кем-то, то патроны в клубе этом проиграет, то нахамит, то ещё что-нибудь…

— Понятно. А есть ли кто-то на примете, кто мог бы совершить преступление?

Женщина подняла взгляд. Теперь он выражал тоску и боль. На глазах выступала еле заметная влага.

— Да полно народа, хоть полстанции, — дрожащим голосом сказала она, — Уходи! Прошу…

Вадим кивнул, поблагодарил женщину и вышел. Следующий человек, которого он хотел спросить — был брат погибшего торговца. У них был вроде семейный бизнес, и братья содержали одну лавку. Без проблем найдя лавку, сталкер подошел к торговцу.

— Чего присмотрели? — спросил торговец.

— Я расследую дело по Потрошителю, — без предисловий начал Вадим, — Ответите на пару вопросов?

— Да, но не здесь, — почти шепотом ответил лавочник, — Митяй! Присмотри за лавкой! — крикнул он пацаненка, а сам повел Вадима наружу за лавку.

— Уж не думаете ли вы, что я убил своего же брата? — с ходу спросил торговец.

— Не знаю. Меня интересует другое. Скажите, были ли проблемы у вашего брата? Скажем, с солдатами? Или долги были?

— Да того и этого хватало! — всплеснул руками торговец.

— Подробнее…

— Ну, значит, задолженность у него была у банкира одного. Он кредит взял, хотел вторую лавку открыть. Ну, открыл, а прирост прибыли небольшой. Вот и пошел он в покере свою удачу испытывать. Вроде и поднял что-то, да ещё больше задолжал. А с солдафонами чего, так он от армии косил. Капитан этот, Прилудин, ходил за ним, ловить пытался. Злющий такой…

«Ага, значит, замешан все-таки капитан наш!» — обрадовался Вадим.

Юноша отблагодарил торговца, и отправился дальше. Чтобы обвинить капитана, было слишком мало доказательств, поэтому нужно было спросить ещё кого-нибудь. Вадим отправился дальше. Следующей по списку была очередная вдова, оставшаяся одна на руках с ребенком. Вадим дошел до её палатки, вошел и снова начал расспрашивать:

— Здравствуйте. У меня есть пара вопросов по поводу вашего погибшего мужа, и…

— Уходи! Я больше ничего не скажу! — отрезала женщина.

— Мне только…

— Я все сказала! Уходи…

Вадим вышел из палатки. У входа играл восьмилетний ребенок.

— Ты здесь живешь? — спросил Вадим.

— Ага, с мамой, — не отвлекаясь от игры, ответил ребенок.

— Как тебя зовут? — Вадим присел рядом с ребенком.

— Алёша.

— Меня — Вадим. Можешь ответить на пару вопросов про своего папу?

— А что вы хотите знать про папку? — шепеляво сказал Леша, — Нет его больше… Убили его…

— Знаю. Но мне нужны ответы. Я пытался поговорить с твоей матерью, но она не хочет говорить. Прошу, Алёша, ты моя единственная надежда.

— Зачем вам надо знать? Вы знали моего папу?

— Нет, — сказал Вадим, — Но я хочу за него отомстить. Найти убийцу.

— Это Потро… шитель был, — с трудом выговорил Леша, — Точно говорю.

— Так. А были ли у твоего отца проблемы с кем-то? С солдатами, например.

— Не знаю, — замялся мальчик, — За день, когда его убили, утром приходили солдаты… Но я ничего не слышал… Вроде и говорили спокойно… Но папка после их разговора мрачный ходил… Потом приходил дядька, толстый такой. Требовал пульки с отца… Папка с ним в карты проигрался… Дядька тот кричал на него, а потом ушел… И ночью папку убили…

— А тот дядька не назвался?

— Как-то на «П» имя начиналось… Порох, что ли…

— Прохор, — сказал Вадим, — Может, он скажет, чего? Все жертвы были должниками… Спасибо, — сталкер поднялся, и пошел дальше.

Он крутил у себя в голове все, что выяснил. Решил поспрашивать ещё пару человек. Почти каждая жертва имела проблемы с солдатами: кто от службы откосит, а кто подебоширит малость. Ещё удалость выяснить, что все погибшие имели задолженности у Прохора. Теперь Вадим слабо начал сомневаться в виновности капитана. Нужно было поговорить с владельцем покерного клуба.

Прохор Астафьев жил в двух комнатах, в нескольких десятках метров от самого покерного клуба. Вадим постучался. Из-за двери донеслось «Да-да», и Вадим вошел. Дом Прохора был обставлен мебелью: от покрытых красной тканью стульев, до больших, слегка разбитых шкафов-купе. Посреди комнаты стоял стол, на котором были разбросаны разные бумаги. За столом сидел Прохор. Вадим подошел к столу, но садиться не стал.

— Вы что-то хотели, мой друг? — добродушно спросил Прохор.

— Да, меня интересует один момент… — Вадим встал у стены, — Я просмотрел дела жертв Потрошителя, и… заметил кое-какую незначительную деталь…

— Правда? — Прохор поднял брови и потянулся к ящику в столе, — И какую же?

— Я заметил, что почти все жертвы были вашими должниками.

После этих слов мягкая улыбка на лице Прохора начала еле заметно сползать. Его подбородок задрожал.

— Вы волнуетесь? — спросил Вадим.

— Нет-нет, что вы…

— Ну, тогда к делу, — продолжил юноша, — Я подумал, что… — Он не договорил, потому что услышал звук взвода курка. Вадим посмотрел на Прохора. Астафьев достал из стола пистолет «Стриж», взвел курок и нацелил его на гостя.

— Ещё одна ищейка, да? — холодно заметил Прохор.

— Вы что творите? — спросил Вадим, и до него дошло. Сейчас на него нацелил свой «стриж» сам Потрошитель, — Я думал, оружие на станции запрещено…

— Легально — да. Но человек в здравом уме всегда будет держать нож под подушкой. А такой человек, как я, будет и арсенал держать в доме, — Прохор встал из-за стола. Вадим отошел от стены.

— Так значит, это правда? — заметил юноша, — Передо мной сейчас стоит сам легендарный Потрошитель?

— Не совсем так, но вывод правильный, — Прохор вышел из-за стола и стоял почти напротив Вадима. Он пытался уйти, — Сколько приходило до тебя, сколько придет после… Всех паразитов и не сосчитаешь… Ты останешься пока здесь, а потом… Появится новая жертва Потрошителя, — Прохор усмехнулся.

Пока он говорил, Вадим старался медленно и незаметно подойти ближе к нему. Когда расстояние было достаточным для броска, сталкер кинулся на Астафьева, ударив по пистолету. «Стриж» выстрелил, а Вадим повалил Прохора на пол, выбив у того из рук пистолет. Юноша схватил за шею оппонента и слегка придушил его.

— Ну, что теперь? — спросил Вадим.

— Пошел ты! — кряхтя, выдавил из себя Прохор.

В следующую минуту Вадима ударили сзади по голове и откинули в сторону. Удар был недостаточно сильный, чтобы вырубить сталкера, но удар оглушил его на пару мгновений. Вадим поднялся и посмотрел на обидчика. Перед ним стоял Альбац.

— Теперь понятно, — потирая затылок, сказал Вадим, — В туннеле я встретил не Прохора, а тебя. Дедка ты вальнул, похоже. Что, живой инструмент в руках убийцы, да?

— Заткнись! — вскрикнул Альбац и достал из кармана нож, — Старик-параноик всех уже достал. Нужен был лишь повод, чтобы убрать его. И как раз эта свинья спалила меня. А я себя ждать не заставил…

— Даже ножик тот взял, — посмеиваясь, заметил сталкер.

В следующий момент Альбац кинулся на Вадима, ударив ножом. Вадим отскочил в сторону, и удар прошел левее. Альбац не растерялся и попытался снова ударить сталкера ножом по лицу. Вадим заблокировал удар и оттолкнул оппонента от себя. Потрошитель взревел, попытался снова наброситься на жертву, но сталкер опередил его, схватив нож в руке Альбаца. Вадим попытался обезоружить противника и ударил локтем по носу, но Альбац не ослабил хватки и выкрутился из захвата.

— Сука! — прорычал Потрошитель, утирая нос.

Альбац попытался вонзить в торс сталкера нож, нанеся прямой удар. Вадим вспомнил прием, которому научил его Медведь и на рефлексе взял руку противника в захват, вывернул её и скрутил Альбаца. Из руки Потрошителя выпал нож. Чтобы окончательно обезвредить противника, Вадим резко ударил в локоть с такой силой, что сломал ему сустав руки, и Альбац заревел от боли. Он был готов. Юноша отпустил руку уже калеки и услышал:

— Довольно! — крикнул Прохор.

Пока юноши сражались, Астафьев дополз до пистолета, взял его, но стрелять не решался. И лишь, когда его племянник был побежден, он нацелил дуло «Стрижа» на Вадима.

— Значит, ты мозг, а этот, — Вадим кивнул на Альбаца, — Орудие?

— Потрошитель всегда был не один, — ответил Прохор, — Я, он, ещё пара ребят… У нас был свой синдикат, и мало кто разгадывал эту тайну. А кто приходил, того убирали.

— Зачем? — спросил юноша.

— Позволь сделать лирическое отступление. До войны я был преступным авторитетом. На зоне не раз сидел. А потом стал вором в законе. В метро лишь надо было не потерять хватку. Все то же самое. Нужна была почва для дохода, и покер оказался отличной альтернативой. Тех, кто был против, пришлось покупать, и только в противном случае — убирать. Вот тогда-то и появился Потрошитель.

— И что, все эти люди были против твоего покера?

— Нет-нет. Эти люди — должники, не больше.

— А коллекторов взять не судьба была?

— Долг выплачивался в течение нескольких месяцев. Нет патронов — не жилец. Ничего личного. Хватит лирики, пора кончать! — Прохор прицелился.

— Стой! — сказал Вадим, — Для начала, обернись.

Прохор поднял на него непонимающий взгляд и обернулся. В дверном проеме стоял Прилудин с бригадой солдат. Лицо капитана покраснело от гнева, и казалось, что вот-вот взорвется.

— Так это ты, сволочь?! — сказал капитан, — Я тебя сколько на прицеле держал! Сколько я следил за тобой! А теперь… ты, наконец, попался. Да с племянничком на пару. Взять!

Солдаты двинулись к Прохору. Астафьев стоял, опустив пистолет вниз. Его взгляд бегал то на солдат, то на Вадима.

— Не с места! — вдруг вскрикнул он, подняв пистолет на солдат, — Я буду стрелять!

Но, поняв, что дело проиграно, он навел пистолет себе под подбородок.

— Нет! Стой! — пытался остановить его Вадим, но было поздно.

Прохор закрыл глаза и застрелился. Солдаты обступили мертвое тело.

— Вот и мертв Потрошитель… — сказал Прилудин.

— Ещё нет, — ответил Вадим и кивнул на Альбаца.

— А, про тебя то я и забыл. Ну-ка, взять его. Под трибунал пойдешь, гадёныш…

Солдаты подняли Альбаца и повели на выход.

— Почему вы сюда пришли? — спросил Вадим у капитана.

— Выстрел услышали, — ответил Прилудин, — Хранение оружия на станции и так запрещено, а тут это… И сколько же я его пас, сколько ордеров на обыск просил… И никак найти весомых доказательств не мог!

— Вы простите за то, что я вас подозревал, — извинился Вадим, — Я был до конца уверен, что это вы… людей убиваете. Хоть и не мог объяснить.

— А как ты на него-то вышел? — спросил капитан, кивнув на тело Прохора.

— Случайно. Я лишь зашел про жертв поспрашивать, а он за пистолет. Глупо получилось…

— Да, глупо. Ну, мир? — Прилудин протянул руку.

— Мир, — ответил Вадим рукопожатием.

Они вышли из квартирки, и Вадим отправился к себе, рассказывать все Медведю.

Пулемет здоровяка был починен, и теперь можно было спокойно выходить со станции и идти к Полису.

За разоблачение Потрошителя Прилудин предложил им прокатиться на дрезине до Полиса, и сказал, что он ещё остался в долгу перед Вадимом. Теперь вся станция могла спать спокойно, не боясь за свою жизнь и жизни близких. Собравшись, Вадим с Медведем пошли к дрезине. Капитан решил их проводить. Прилудин посадил героев на дрезину, по-дружески попрощался и пошел обратно к себе.

— Теперь у нас вся Красная линия в долгу! Ну что, — сказал Медведь, — Домой?

— Домой, — согласился Вадим. До «дома» оставалось почти ничего, и это редкое чувство облегченности и спокойствия запомнилось Вадиму надолго, как одно из самых лучших ощущений в его новой жизни.