Миф о Юпитере (Марк Дидиус Фалько, № 14)

Мне было интересно, стали бы они сражаться всерьез с другими противниками.

Им следовало бы это сделать. Иначе их бы сочли посредственностями, а эти девчонки были очень популярны. Публика принимала их как профессионалов. Я также задавался вопросом, убивала ли кого-нибудь моя бывшая девушка, эта ловкая, проворная девчонка. Интересно, погиб ли кто-нибудь из её коллег по группе.

Клорис расставила Флорио хорошую ловушку. В тот момент её защищало лишь расстояние. Добраться до неё можно было только через дверь. Перелезть через защитный барьер и перепрыгнуть через него было невозможно, да и смысла в этом не было. Там, посередине, она увидит любого, с какой бы стороны он ни приближался.

Заметила бы она меня? Если бы она искала Флорио, то увидела бы меня. Я не был уверен. Обе девушки, казалось, были поглощены тренировкой, и я не был настолько глуп, чтобы позвать их. Привлекать их внимание, пока они работали в таком темпе, означало бы навлечь на себя случайный удар мечом.

На трибунах было слишком много народу. Помимо мужчин, там были пары и даже небольшая группа глупых девчонок. Дети школьного возраста, которые, конечно же, смотрели на мужчин снизу вверх. В президентской ложе я заметил женщину, которая была совершенно одна, плотно закутанная в палантин. Она не могла замерзнуть в такую суровую погоду, так что, должно быть, она была…

Она сделала это, чтобы сохранить анонимность. Казалось, её внимание было сосредоточено на паре в центре… Возможно, это была её амбициозная коллега, которая жаждала присоединиться к группе, а может, её просто ослепила лесбийская любовь к одной из них.

Я решил не отходить от дверей. Если Флорио войдёт следом, я не хотел его смущать. Всё было тихо. Я обошел помещение и пошёл дальше.

Я задумчиво погладил рукоять меча. Я носил его по-военному: высоко на правом боку, засунув под мышку, готовый выхватить меч одним быстрым движением запястья. Идея была в том, чтобы держаться подальше от щита, но у меня его не было. Даже приехав из-за границы, я не взял с собой никакой защиты, отправившись, как мне казалось, на строительную площадку. С другой стороны, меч, может, и не бросается в глаза, но щит – слишком уж бросается в глаза. В Риме ношение оружия в городе было запрещено. В провинции же личное оружие допускалось как единственная альтернатива (Марс Мститель, попробуйте-ка заставить немца или латиноамериканца оставить дома охотничий нож), хотя любого подозрительного на улице останавливали легионеры и отбирали оружие без всяких вопросов.

Ну, кто угодно, кроме головорезов, которые с помощью запугивания или подкупа смогли беспрепятственно заполучить нужное оборудование. Если деньги всесильны, то грязные деньги правят бал.

А еще, как я вскоре обнаружил, это обеспечивает большую поддержку.

Моё внимание привлекло какое-то движение. Далёкая дверь приоткрылась.

Поначалу невозможно было разобрать, что происходит и сколько новичков находится у затенённого входа. Я шагнул вперёд, оставаясь в пределах периметра, в том направлении. Две девушки в центре продолжали свои упражнения, но слегка сместились, чтобы обе могли видеть далёкую дверь.

«Амазонка!» — раздался мужской голос. Девушки замерли; тот, что был в нагруднике, приветливо махнул рукой, приглашая присоединиться к ним на песке. Ответа, похоже, не последовало. Двое ждали. Я отошёл от стены и тихонько подошёл к ним.

Наконец, в дверях появилась мужская фигура. Я увидел, что это стройный, загорелый мужчина с бритой головой. Он был одет в элегантную одежду.

На нем были темно-коричневые кожаные брюки и рабочие ботинки; на голых руках он носил веревочные браслеты, завязанные вокруг запястий, которые подчеркивали его мускулатуру.

Он выглядел как любой сумасшедший хулиган из Субуры, и это был устрашающий вид.

Я его не узнал… или, по крайней мере, так мне показалось сначала.

За ним, в нескольких шагах позади, шли ещё пятеро. Они растянулись шеренгой по обе стороны, спокойно шагая. На данный момент шансы казались приемлемыми. Если бы я присоединился к женщинам, то на каждого из нас пришлось бы по двое. Бандиты были одеты как обычные люди на улице, но даже с такого расстояния я мог разглядеть у них целый арсенал. За поясами у них висели мечи и кинжалы, а двое из них размахивали тростями. Они медленно приближались, ведя себя как свита недисциплинированных рабов богача, которые устраивают беспорядки только потому, что им это сходит с рук. Меня не обмануло их поведение. Эти люди точно знали, что замышляют, и дело это было скверное.

Я тут же приблизился, перейдя дорогу. Клорис и её подруга ловко сменили позиции. Они придвинулись ближе друг к другу, держа мечи наготове, готовые к сопротивлению.

Парень в кожаных штанах остановился достаточно близко, чтобы без труда заговорить. Бандиты рассредоточились по обе стороны от него и подошли ближе. Они держались на безопасном расстоянии от двух гладиаторов, но если девушки побегут куда-нибудь за пределы периметра, их легко поймают. Я замедлил шаг, потому что не хотел ввязываться в то, что не мог контролировать.

Ближайший бандит наблюдал за мной. Он находился примерно в двадцати шагах от пары в центре и в половине этого расстояния от меня.

Нападать на него не было смысла, ну, пока нет. Это был надменный зверь с выдающимися икрами, который никогда не учился мыться. Я видел, как грязь запеклась на его коже, а его гладкие волосы слиплись от собственного жира, словно вонючая шерсть старой овцы.

–Amazon! – Кому Когда его имя повторили, лысый самодержец крикнул чуть приглушённым голосом. Акцент выдал его: Рим. Он родился там и там научился коррупции. Голос был тихим, пугающе слабым. Но всё же он звучал высокомерно и презрительно. Это, должно быть, Флорио.

Под защитой своих людей он не подошел ближе, чем было необходимо.

Если бы девушки попытались к нему подойти, он бы их, несомненно, остановил. Они и не пытались.

Они тоже не ответили. В амфитеатре повисла напряжённая тишина. Всё было настолько неподвижно, что я услышал лёгкий звон кольчуги, когда один из стражников невольно переступил с ноги на ногу. Его повседневная одежда была лишь маскировкой; под туникой этот зверь был в профессиональных доспехах. Остальные оставались неподвижны.

«Ты хорошо сражаешься. Демонстрация впечатлила меня. Но тебе нужна организация, и я хочу её тебе обеспечить!»

Кандидат на пост сенатора объявил. Тон его голоса оставался резким, хотя и каким-то неубедительным. В любом случае, у него была большая поддержка. Потребовалась бы смелость, чтобы сказать ему «нет».

Фигура в шлеме и с тёмной косой рискнула и покачала головой, отрицая. Рядом с ней подруги едва заметные движения показывали, что она высматривает головорезов в поисках малейшего признака внезапного нападения.

–Оставьте свое оружие.

Ни одна из девушек не отреагировала.

«Пора поговорить...» Он попытался соблазнить их, притворившись, что это всё ещё деловое дело. Но тут же всё испортил: «Мы превосходим вас численностью и имеем преимущество...»

Не совсем. Другая девушка коснулась руки Амазонии, и они обе оглянулись. Через ворота, через которые я вошла, группа её коллег – всего трое или четверо, но достаточно, чтобы уравнять шансы – выбежала вперёд. Они остановились лишь для того, чтобы захлопнуть огромные ворота, а затем поспешили через арену, все в боевой экипировке, вооружённые трезубцами или короткими мечами. Они быстро рассредоточились по обе стороны от центральной пары, обеспечивая прикрытие.

В тот момент мы были связаны.

Человек, который должен был быть Флорио, осмелел.

– Ой, девочки, хватит играть в игры. Руки по швам!

Затем раздался голос, означавший истинную власть:

– Зачем? Чтобы зверски убить их, Флорио?

Женский крик разнёсся по арене откуда-то с высоты. Он напугал всех. Головы повернулись. Глаза пытались найти источник. Голос доносился из президентской ложи. Её обладательница стояла, расставив ноги, на перилах балкона, где в торжественных случаях вывешивали флаги.

Она без усилий сохраняла равновесие на большом расстоянии.

Должно быть, это была та женщина, которую я видел раньше, одна, полностью закутанная в палантин. Теперь она сбросила с себя покрывало, и я понял, что это настоящая Клорис. С театральностью, присущей ей на протяжении всей карьеры, она продемонстрировала голые ноги в сапогах под невероятно короткой юбкой. Её волосы тоже были гладко зачёсаны назад и собраны в длинный тонкий хвост.

«Ты можешь рассказать мне свою ложь», — саркастически произнесло могущественное видение.

«Но что это такое?» — взревел Флорио, сердито переводя взгляд с подставного лица на настоящего лидера группы и обратно.

«Скажи мне сам». Клорис выглядела холодной и очень самоуверенной. Она считала, что перехитрила его. «Зачем эта банда головорезов? Зачем ты требуешь, чтобы они сложил оружие? Зачем ты приходишь сюда, ведёшь себя грубо и угрожаешь моим девочкам, если это действительно деловая встреча, и ты действительно хочешь с нами работать?»

Он попытался блефовать.

–Спуститесь вниз, и мы сможем кое-что обсудить.

«Не думаю!» — усмехнулась она. Вот такая у меня Клорис. Короткая и язвительная.

Там, наверху, опасность оказалась серьёзнее, чем я ожидал. Среди разрозненных зрителей наметилось движение, и в этот момент пара злонамеренных фигур зигзагами пробиралась между рядами сидений к президентской ложе. Я отчаянно замахал руками, чтобы предупредить Клорис. Она быстро взглянула в сторону, не слишком смутившись.

«О да! Пошлите своих гонцов арестовать меня», — презрительно сказала она, стоя передо мной, словно крылатая Виктория Самофракийская, только с более сильными ногами. Была ли она вооружена? Я не мог сказать. В её коробке могло быть что угодно. Учитывая, что это была Хлорис, это мог быть веер из страусиных перьев и пара белых голубей. Но, конечно, в её новом, буйном состоянии

профессии, возможно, голуби обучены выклевывать вам глаза.

«Ну, я люблю тебя, — ответил Кожаные Штаны. — И я тебя достану...»

«Сначала вам придется меня поймать!» — крикнула Клорис.

Должно быть, она была к этому прекрасно подготовлена. Когда эти двое приблизились, намереваясь войти в ложу, Клорис спрыгнула с балкона. У неё был канат, по которому она скользила стремительным движением циркачки, закончившей номер на трапеции и возвращающейся на землю. Ноги её были скрещены, чтобы плавнее падать, а сверкающая рука поднята над головой, в которой она размахивала мечом.

Верёвка спустилась прямо в коридор и исчезла за защитным барьером. Клорис исчезла.

Разъярённый Флорио что-то пробормотал своим людям. Я понял, что вот-вот начнётся драка. Я приготовился присоединиться, поддерживая девушек. Мужчины подошли к ним. Как только раздался первый звон мечей, события стали развиваться дальше.

Флорио пытался отступить. Я видел, как он отступает за своих людей, когда они заняли боевые стойки против гладиаторов. Этот трус собирался отступить, даже несмотря на то, что был вооружён. Я выбил оружие из рук одного из головорезов и быстро отскочил от него, чтобы побежать за Флорио.

Он направлялся обратно к западным воротам, через которые пришёл. Но в том направлении шёл кто-то другой: кто-то торжествующе кричал. Это был ещё один голос, знакомый мне, и Флорио тоже. Он остановился неподалёку. Теперь, стоя перед ним, гангстер в штанах и с бритой головой узнал высокую фигуру Петрония Лонга в коричневом. Возможно, это не остановило Флорио, но Петроний, не подозревая, что я был его верным союзником в битве, нашёл себе ещё одного друга. Нервно извиваясь на тяжёлой цепи, он встал на дыбы и возвысился даже над Петронием.

– Стой там, Флорио… или я спущу медведя!

Между ними оставалось еще около пятнадцати шагов, но Флорио помедлил, а затем подчинился.

XLIII

У моего доброго друга Петронио Лонго было много превосходных качеств. Он был сильным и проницательным, приветливым собеседником, уважаемым сотрудником правоохранительных органов и уважаемым человеком в любом районе, который он почтил своим присутствием.

Он всегда подшучивал над моей собакой, но приютил нескольких блохастых котят для своих дочерей, и я слышал, как он с преданностью говорил о старой трехногой черепахе по кличке Трезубец, которая была его питомцем, когда он был мальчиком.

В любом случае, у меня не было оснований полагать, что я смогу справиться с гигантским, норовистым каледонским медведем, которого приручили лишь отчасти. И я оказался прав. Возможно, хозяин преподал мне быстрый урок перед выходом на арену, но медведь уже увидел возможность продемонстрировать свою непредсказуемость.

Петро подтолкнул существо к Флорио. Этот мохнатый бегемот, близкий родственник ковров, которые Клорис разбросала по полу своей гардеробной, сделал короткую вылазку, зарычал, затем повернулся и принялся играть с цепью, грозя утащить Петро и лишить его равновесия. Флорио рассмеялся громким, насмешливым смехом. Это была ошибка.

Петро что-то пробормотал медведю, и тот повернулся и бросился на гангстера. Петро расстегнул ещё одну цепь. Флорио крикнул своему эскорту. Некоторые из головорезов перестали драться с гладиаторами и бросились его спасать.

Когда я столкнулся с ними, то увидел, что женщины отлично справляются с фехтованием вместе с другими головорезами. Им я был не нужен.

Тем лучше. Он был занят тем, что рубил приспешников гангстера. Кто-то издал предупреждающий вопль. Мы все обернулись. Медведь снова бросился на Флорио. Петро изо всех сил дернул за цепь, но зверь двигался очень быстро. У него не было зубов, но один удар лапой мог нанести серьёзную травму, ведь теперь он был всего в паре шагов от гангстера. Флорио был в истерике от страха.

Затем сцена снова изменилась. Из западных ворот раздался топот копыт. Всадники галопом въехали (несомненно, подкрепление Флорио), по двое-трое на каждом коне. Число головорезов опасно возросло, но затем на краю арены произошло новое движение: с частокола упали верёвки, и по ним быстро спустились фигуры – ещё больше вооружённых женщин, вышедших из числа безобидных посетителей.

Они били по канатам в нескольких точках, издавая громкие, вызывающие крики.

Большинство всадников проехали мимо нас и на полной скорости устремились к центру. Драки завязались во всех направлениях. В тот момент участников было почти столько же, сколько на лучших платных зрелищах. Я попытался оценить обстановку.

Ещё не всё было потеряно. Женщины обладали мастерством и решимостью, и по какой-то причине новички не нападали на них. Вместо этого они разъезжали кругами, преследуя уже находившихся там бандитов. Петроний и его длиннорылый, волосатый союзник не дали Флориусу сбежать; я столкнулся с ближайшими к нему телохранителями, чтобы Петро мог взять его в плен. Два события сорвали этот многообещающий план. Во-первых, к Флориусу сзади приблизился одинокий всадник. Флориус обернулся, ожидая спасения от разъярённого медведя.

Затем он побледнел. Я стоял перед ним и увидел то, что его встревожило: всадник, бородавчатый мужчина с широкими плечами и неприветливым лицом, был Энсамблем.

Я побежал к ним, крича Петронию. Песок под ногами был достаточно твёрдым, чтобы бежать, но для тех, кто не тренировался, это незнакомая поверхность. Двигаешься медленно. Ноги быстро устают и слабеют. Это дало Энсамблесу достаточно времени, чтобы с такой силой затормозить своего коня, что он встал на дыбы прямо над Флориусом. Энсамблес, зная, что его хозяин пытался его отравить, естественно, намеревался отомстить. Это объясняло, почему новички сражались со своими предполагаемыми союзниками: теперь мы столкнулись с войной банд.

Флориус отчаянно пытался вырваться. Медведь взревел и набросился на него. На этот раз Петрония оттащили в сторону, хотя он инстинктивно цеплялся за цепь. Я пытался атаковать «Ансамбли», но пеший воин не может тягаться с конницей.

Через открытые западные ворота галопом вбежала новая участница. Зрители были бы в восторге: девушка, сражающаяся на лёгкой, быстрой британской боевой колеснице, запряжённой двумя конями. Это была Клорис. Она несла возницу, а сама склонилась над одной из плетёных боковин, обнажив меч. Она бросилась прямо на Флорио. Ансамблам пришлось уворачиваться.

Он спрыгнул с коня, ругаясь, но догнал Флорио и схватил его. Разрываясь между желанием избежать Изо всех сил пытаясь уклониться от острых когтей разъярённого медведя, Флорий в итоге повернулся к нему спиной. Медведь схватил его, забросил руку ему на грудь и одновременно ударил свободным кулаком. Возничая крутанула колесницу вокруг них, высматривая возможность сократить разрыв. Затем, в хаосе, она совершила ошибку, слишком быстро проехав по медвежьей цепи. Одно из колес резко дернулось и оторвалось от земли. Колесница перевернулась, поднялась и чуть не перевернулась. Хлорис, застигнутая врасплох, была выброшена. Она потеряла свой меч, но поползла, чтобы его подобрать. Освободившись, медведь подпрыгнул и вскочил на лошадей. Испуганная возничая закричала и бросилась на землю, приземлившись на Петрония и на время сбив его с ног. Колесница мчалась к месту главного сражения, происходившего в центре арены, и создавалось впечатление, будто ею управляет огромный черный медведь, словно это было цирковое представление.

Помимо этой абсурдной сцены, наступила внезапная, напряжённая пауза. Энсамблс тащил Флорио назад. Петро, Клорис и я перегруппировывались, чтобы противостоять ему.

Затем свет изменился. Небеса сомкнулись, и стало темно, словно это было предзнаменованием.

У меня пересохло во рту, и я не представлял, чем это может закончиться хорошо. В этом новом, призрачном полумраке сражаться было бы ещё опаснее.

Пока я плелся к Энсамблесу и Флорио, Петро тоже пошёл за ними, неторопливо перебирая длинными ногами. Не одного вора поймали и задержали, ошибочно полагая, что Петро не оказывает особого сопротивления. Он сокращал дистанцию, но Энсамблес понимал, что влип. Он повернулся, используя Флорио как живой щит, готовый сразиться с Петро за контроль над главарём банды.

В главном бою бандиты, похоже, всё ещё сражались друг с другом, хотя некоторые откололись от стаи, чтобы поддержать своего главаря. Это разделило бой на две части, что было хорошо, но для девушек всё ещё оставалась работа. Беглый взгляд показал мне, что эти

Их обаяние было превосходным. Недостаток веса они с лихвой компенсировали тренировками и мастерством владения мечом. Ударом ноги и взмахом руки они могли сбить противника с ног ещё до того, как он начинал сражаться. Их отличала полная щепетильность: если перерезанная артерия останавливала противника, они не тратили силы на смертельный удар, требующий силы, а вонзали клинок в доступную конечность и тут же отскакивали, хлеща кровью. Те, кого я видел, методично расправлялись со всеми, кто на них нападал.

Мы с Петро разорвали бы Энсамблса в клочья, а если бы Флорио погиб, то и жаловаться не на что. Однако наши планы были сорваны: беспилотная повозка резко вильнула в нашу сторону, лошади обезумели от страха перед пускающим слюни медведем. Неуправляемая, она прогрохотала мимо нас и нашей добычи. Мы попытались одним прыжком схватить лошадей за головы, но они отшвырнули нас в сторону.

Я слышал, как Петро ругался.

«Но ведь это ты привел этого волосатого бегуна!» — пожаловался я.

– Я не знал, что он такой большой фанатик.

В этот момент на нас бросились несколько телохранителей. Я даже не был уверен, кого они преследуют – Флорио или Энсамблса, – поэтому я сразился с двумя. Без доспехов это было совсем не весело. Я уже свалил одного из них, прежде чем ко мне присоединился Петро. Рядом Энсамблс и Клорис выкладывались на полную. Флорио лежал на земле, а Энсамблс прижимал его ногой. Другие головорезы пришли ему на помощь. Клорис сражался неустанно. Эти гориллы не стеснялись нападать на женщин. Они продолжали приближаться к Клорис; я терял её из виду. Мы с Петро приложили невероятные усилия и добили наших противников несколькими жестокими ударами мечей.

Клорис не собиралась позволять нам участвовать в её борьбе с Энсамблесом. Каждый раз, когда она наносила удары, она издавала резкие стоны от напряжения. Даже такой крепкий орешек, как Энсамблес, казался обеспокоенным.

Прибывали новые бандиты. Телега резко повернула к нам и перевернулась, преграждая им путь. Медведь прыгнул, задев меня тяжёлым, горячим боком, и бросился на одного из…

Телохранитель. Я учуял его вонь и услышал крик. Мужчина упал на землю. Раздались крики, свист и отчаянное рычание.

Раздался женский крик, и я увидел, как Энсамблс упал. Клорис сильно ударила его ножом; он был убит. Флорио, жалко проскользнув под ними, вырвался из группы и сбежал. Бандиты сражались с медведем. Они превосходили его числом и весом. Они пинали и кололи зверя, который яростно сопротивлялся. Клорис побежала за Флорио. Мы с Петро протиснулись сквозь толпу и последовали за ней.

Клорис и Флорио были уже на полпути к восточным воротам.

Они привлекли внимание, поэтому, когда мы с Петро достигли центра арены, несколько человек выбежали нам наперерез. Я был впереди, поднял меч и издал пронзительный крик. Их было слишком много, чтобы я мог справиться с ними в одиночку, но я сражался как сумасшедший.

«Фалько!» Петроний понял, что мы находимся в невыгодном положении.

Я чуть не отрубил голову ближайшему зверю, пока он стоял с открытым ртом. До сих пор не понимаю, как мне это удалось. Но было приятно. В следующей атаке я бросился сразу на двоих. В этот момент приспешники начали разбегаться. На мгновение я остался один, а потом почувствовал рядом Петрония.

Происходило еще кое-что.

Лязг цепей возвестил об открытии огромного звериного люка в восточных воротах. Он распахнулся; под неистовый собачий вой оттуда выскочили новые фигуры.

«Берегись!» — крикнул мне Петро. Если это были гончие, натасканные на песок, то они были настоящими убийцами. Мы попытались убежать к краю тропы.

Некоторым головорезам повезло меньше. Стая набросилась на них, жаждущая крови. К моему великому изумлению, среди собак я увидел маленькую, бледную фигурку спасённой нами молодой женщины, Альбии, с широко раскрытыми глазами, подгоняющей их. Следом за ней, словно вспышка, появилась моя дорогая Елена. За ней тяжело плелся ловец собак, размахивая руками, тяжело дыша и протестуя так, словно он не по своей воле бросил своих собак. Елена повернулась, чтобы упрекнуть его, защищая похищение.

Мы с Петронием потеряли Хлорис и Флориуса в суматохе. Петроний первым их заметил. Флориус, почти у двери, всё ещё шёл впереди, неузнаваемый.

Понимая, насколько близко Клорис, он подумал, что находится в безопасности. Затем Клорис прыгнул на него сзади. Мы услышали, как он издал сдавленный крик. Он упал на землю и наглотался песка.

Клорис уже поднялась. Безжалостно она подняла Флорио на ноги, приставив меч к его шее. Она была в ярости.

– Вставай, ублюдок!

Летний день нарушил раскат грома. Казалось, стало ещё темнее.

«Мы его возьмём...» — приказал Петроний, и мы оба, запыхавшись, бросились к нему. Он считал себя галантным малым, а это означало, что он никогда не будет подчиняться женщинам.

«Иди на хер!» — прорычала Клорис. Я согнулся пополам, переводя дыхание. Мы промчались почти всю арену после упорной схватки.

«Эта крыса моя». Петро так и не узнал. Он обильно потел в этой изнуряющей жаре и провёл предплечьем по лбу.

«Нет, я хочу это», — настаивала Клорис.

–Я гонялся за ним годами!

«И вот он у меня!» Клорис отступила назад, волоча гангстера, словно мешок с ячменем. Разъярённый в её лапах, Флорио и вправду выглядел тем глупым, ничтожным куском, которым всегда и был. Кожаные штаны не превращают куклу в полубога. Он мог бы побриться налысо, но его характер остался прежним, как у грязной тряпки. Он был так напуган, что пускал слюни.

«Как поживает твоя жена, Флорио?» — поддразнил его Петроний.

–Будьте осторожны, вы за это заплатите!

На арене гладиаторы уже резвились с приспешниками Флория. Мечи сверкали, женщины хрипло смеялись. Взбешённые лошади неслись со всех ног. Собаки охотились повсюду, доказывая, что это не чистокровные мастифы, а простодушные британские уличные псы, чесотка, блохи и большая любящая повеселиться. Они впивались зубами в одежду разбойников и мотали головами в воздух, словно Нукс, играющий с верёвкой.

Елена шла к нам, уводя Альбию от опасной зоны.

Даже в этом странном свете я ясно видела, что маленькая мусорщица, чьи глаза горели от возбуждения, была совсем не рада жизни в доме дерзкого Фалько. Затем она увидела и узнала Флорио. Должно быть, он был в борделе, пока её держали в плену. Должно быть, он что-то с ней сделал. Альбия замерла и начала кричать.

Её пронзительные крики напугали всех нас. Я на мгновение заткнула уши. Флорио проигнорировал девушку. Воспользовавшись моментом, он резко вырвался. Клорис отреагировала мгновенно, но он нанёс ей жестокий удар в лицо и вырвал меч. Она порезала себе запястье, инстинктивно попытавшись вырвать меч. Прежде чем кто-либо успел его остановить, он яростно полоснул её по животу круговым ударом. Флорио, обычно позволявший другим убивать за него, пошатнулся и выглядел испуганным.

С удивленным ворчанием Клорис рухнула на пол. Кровь была повсюду. Я опустился на колени рядом с ней и попытался остановить кровотечение, но Флорио разорвал её безвозвратно, и никто не мог расправить разваливающиеся кишки. Это было бесполезно. Я остался стоять на коленях, не веря своим глазам и испытывая тошноту.

«Она умирает», — резко сказал Петроний Лонг. На этот раз он ошибся, и я это знал. Она уже была мертва.

XLIV

Оглушительный рев бури напугал нас до глубины души.

Небо разрывали яростные вспышки молний. Проливной дождь ограничил видимость, лишив нас дыхания… и именно в этот момент Флорио воспользовался возможностью и сбежал.

«Оставьте её в покое!» – приказала Елена. Она сняла палантин, ткань которого уже местами пропиталась водой, и накрыла Хлорис синей тканью, пока я вытирал руки и предплечья о песок. Там, на тропе, лежала куча тел, в основном мужских. Женщины начали поглядывать в нашу сторону; одна или две бросились бежать. У других ворот я разглядел несколько красных одежд: прибыли солдаты, по крайней мере, некоторые из них. Некоторые из них разговаривали с приспешниками;

Большинство небрежно разглядывали темную тушу мертвого медведя.

– Марко! – подгонял меня Петро.

«Мы о ней позаботимся», — повторила Хелена, подтолкнув меня. «Вперёд! Иди за Флорио!»

Петроний уже был в пути, и я, словно во сне, последовал за ним.

Теперь мы знали, что находимся в Британии. Клянусь всеми богами, что слабость, которую я начал испытывать к этой провинции, была уничтожена первым, неистовым ливнем. Штормы в Средиземноморье имеют свойство начинаться ночью. Почему же, когда погода в северном климате менялась, это всегда происходило днём?

Вряд ли хоть одно здание в городе имело такую же хорошую дренажную систему, как амфитеатр, но от обилия хлынувшей воды мы плескались в ливнях, даже укрывшись под дверью. Водосточные желоба уже ревели от воды. Наверху ливневые завесы опустошили все трибуны. Проход между ограждением для зрителей первого ряда и защитным ограждением практически мгновенно затопило.

Во всем Лондиниуме не было другого места, кроме реки, где мы могли бы так легко промокнуть. Мы с Петронием, пошатываясь, вышли за дверь. Одежда прилипла к телу, волосы прилипли к голове, а струйки воды обрушивались на нас. Мне казалось, что я могу утонуть от воды, стекающей по носу. Глаза наполнились водой. Ноги застряли в сапогах, которые висели мертвым грузом, и я едва мог оторваться от размокшей земли.

Мы внимательно осмотрелись, но Флорио исчез. Размытые, сгорбленные фигуры, как могли прикрывая головы, бежали в разные стороны сквозь дождь и туман. Петро пытался их расспросить, но они отмахивались. Если Флорио нашёл или украл у кого-то плащ, мы никогда об этом не узнаем.

Молнии продолжали пронзать чёрное как смоль небо, освещая наши хмурые лица. Петроний протянул руку в одну сторону и рванул с места. Я повернулся направо.

Я выходил на открытое пространство, бессмысленная прогулка. Вокруг раздавался ещё один ужасный раскат грома. Если бы здесь был хоть какой-то проход, я бы бросился в укрытие, бросив всё.

Тропинка, ведущая от арены, упиралась в дорогу. Колено заболело, как только я ступил на гравий, но я продолжал хромать, несмотря на усиливающийся дождь. Я ненавидел это место. Я ненавидел погоду. Я ненавидел проклятое, бесхозяйственное и уязвимое общество, которое впустило Флорио, и администрацию, которая никак не контролировала его теневые делишки. Я ненавидел городских планировщиков, которые строили арены в отдалённых местах. Я ненавидел жизнь.

Маркус Дидий Фалько, который всегда был самым жизнерадостным на собраниях.

Я повернул на юг и направился к застроенной территории. Первое место, которое я увидел, было похоже на промышленное здание, издававшее шум, похожий на шум работающего оборудования. Я приоткрыл дверь наполовину.

Должно быть, это было мельничное колесо. Было очень темно, но я слышал громкий стук лопастей и плавный гул воды, поднимающейся и падающей в резервуар. Звук был прерывистым.

Я мог бы укрыться, но дождь, вероятно, кончится только через несколько часов. Я всё ещё питал слабую надежду добраться до Флорио.

Я громко позвал, но никто не ответил, поэтому я вышел на улицу и снова нырнул в бурю.

Устав от бега в такую погоду, я нашёл более перспективное место: сквозь тьму показалась группа зданий. Когда я приблизился, опустив голову, чтобы укрыться от бури, удача на этот раз улыбнулась мне. Место производило впечатление чего-то коммерческого. Кто-то стоял в открытом дверном проёме, выглядывая наружу, но отступил в сторону, чтобы пропустить меня. Жара ударила в самое пекло. Цивилизация ждала. И тут я понял: для посетителей арены предусмотрены общественные туалеты.

Как всегда осторожный, я искал табличку с названием. На столе, где собирали входную плату, висела грубая фреска. Место называлось «Термы Цезаря». Что ж, это, по крайней мере, звучало заманчиво.

XLV

–Мечи запрещены!

«Я должен зарегистрировать это место от имени губернатора!»

Мне хотелось искупаться. Мне хотелось сбросить промокшую одежду, высвободить оружие из мокрого кулака, снять тяжёлые, промокшие насквозь ботинки и сесть на тёплый выступ, позволяя коварному пару окутать меня, пока я дремлю. Если бы совесть позволила мне уйти, я бы с радостью остался там на несколько дней.

«Это официально? У вас есть ордер?» В провинции никогда не было ордеров на обыск. Даже в Риме, клянусь Аидом! Если офицеры стучали в дверь, желая всё осмотреть, хозяин впускал этих хулиганов и начинал копить деньги на оплату того, что они сломали.

Я сердито взмахнул мечом.

– Это мой приказ. Если хотите обсудить, можете отправить гонца в резиденцию прокурора.

– Что ты говоришь! В такую-то погоду?

–Тогда закрой рот и покажи мне, что внутри, как уборщик, который хочет сохранить свои права.

Вероятно, они так хотели увидеть бани в Британии, что даже не существовало системы лицензирования. Кто бы за этим следил, если бы не было инспекторов? Законодательство без обеспечения соблюдения — ненадёжная основа.

Лицензии на ведение бизнеса, конечно же, были у нас дома, и напыщенные сенаторы, расхаживавшие вокруг, словно городские советники, жаждали взобраться на курс почёта, одновременно занимаясь назойливыми проверками часов работы, распущенности простого народа и мер пожарной безопасности. Подкуп сопровождающих обычно просто переносил проблему дальше по улице, к следующей жертве.

Там, в месте, где бюрократия ещё не укоренилась, простая сила языка, казалось, производила впечатление. Не могу сказать, что меня сопровождали, как санитарного инспектора, но мне позволяли бродить по горячим и холодным комнатам, не испытывая беспокойства.

Казалось, будто я всю жизнь провёл в роли информатора, постоянно обыскивая ванные комнаты с мокрым полом; они были опасны, если торопиться и в ботинках. Скользя по ним, было сложно сосредоточиться.

Скользкая плитка облицовывала стену, покрытую неровностями, сквозь которые проходили трубы горячего воздуха. По крайней мере, рёв бури приглушался толстыми каменными потолками.

Если не считать обычного шума и журчания, это место было оазисом тепла и тишины.

Я не ожидала такой тишины. Это был просторный комплекс с парными, но посетителей не было.

В этом мрачном заведении не было той общительности, которую должны были предложить римские бани. Здесь не было ни философских дискуссий, ни обсуждения Игр, ни обмена сплетнями, ни упражнений с грушами. Это был очередной провал уроков вежливости, унаследованных от британской судебной системы. Более того, масла для ванн отдавали прогорклым запахом.

–Здесь всегда так пусто? Это же большое место!

–Предполагается построить новый форт.

– Кто знает, когда это случится! Чем вы зарабатываете на жизнь? Кто пользуется туалетами?

«Особенно солдаты. Им нравится бар по соседству. Они здесь раньше бывали. Их всех вызывали на манёвры». «Должно быть, именно тогда губернатор приказал войскам выйти на поиски ансамблей».

Мне пришла в голову идея. Хозяин гостиницы, который помогал мне развлекать центуриона Силуана (казалось, прошло уже около шести недель), упомянул, что собирается принести воды из бани.

–Есть ли военная база, которая пользуется вашей водой?

Хозяин кивнул.

«У нас есть колодец с водяной мельницей и водяным колесом, — гордо сообщил он мне. — Нигде к северу от Галлии нет ничего подобного нашей системе».

–Оно крыто?

Жестом он указал в сторону, откуда я пришел.

–Нам пришлось построить колодец там, где есть вода.

«О, я уже видел ваши весенние удобства». Из-за шторма всё вокруг было перевернуто, и я потерял к ним интерес. «Скажите, где этот бар?» — спросил я.

«Вон там», — ответила уборщица, словно удивлённая моим незнанием. «Его зовут Сезар. Так же, как и нас».

Что ж, это избавило пьяниц от необходимости запоминать два имени.

Я вышел из купален Цезаря и сделал несколько быстрых шагов по огромной луже, которая тянулась до бара Цезаря.

Как вы думаете, кого я увидел, войдя, пьющим из кувшина с печальным выражением лица? Моего дорогого друга Луция Петрония!

Он приподнялся, выглядя обеспокоенным. И тут же вся моя боль за Клорис всплыла на поверхность.

– Ты в порядке, Фалько?

-Нет.

Он заказал еще чашку и подтолкнул меня к скамейке.

«Плачь. Сделай это сейчас». Он имел в виду, что я должна плакать там, рядом с ним, а не с Хеленой. Мне было достаточно того, что она видела меня в отчаянии, по локоть вымокшего в крови и внутренностях бывшего любовника. Я взглянула на свою одежду. Хорошо хоть дождь смыл часть грязи. Что касается слёз, то им своё время.

Петроний облокотился на стол, его сапоги сушились на полу, а босые ноги покоились на полотенце.

Он казался подавленным, хотя и странно спокойным. Он потерял свою добычу под ливнем и уклонился от своих обязанностей. Я не мог с ним спорить, ведь сам сделал то же самое.

«Конечно, ты его нашел», — бросила я ему вызов, отряхивая воду с волос.

«Я найду его», — хрипло сказал Петро; он был одержим.

Я выпил и вытер рот.

«Он выглядел по-другому! Это был настоящий шок. Я помню его пьяным болваном с заусеницами и прямыми волосами, который мечтал открыть собственный ипподром, чего он никогда бы не сделал».

«Власть сделала его мудрым, — проворчал Петро. — Теперь он выбирает элегантную одежду».

–Эти чертовы детские штанишки!

Петроний позволил себе криво улыбнуться. У него был более консервативный вкус, чем у меня, если такое вообще возможно. – Штанины были сделаны из…

Довольно безвкусный стиль. Они бы идеально подошли вонючему погонщику мулов из Брусио.

-Так словно колокольчик на шее у коровы... Я заметил, что его конское кольцо было в три раза больше моего. — Я протянул руку и посмотрел на тонкую золотую полоску, означавшую, что меня втащили в средний класс.

На Флорио была надета шина, которая закрывала весь сустав его пальца.

«Разница в том, — сказал Петро, — что ты бы никогда не надел его, если бы это зависело от тебя. Елена купила тебе его. Она хочет, чтобы весь мир знал, что ты имеешь право на такую честь, а ты делаешь, как она говорит, потому что чувствуешь себя виноватым».

-Виновный?

–Виновен в том, что вел себя как неряха, хотя заслуживает лучшего.

Но Флорио… — Петро замолчал; он не хотел выказывать всё своё презрение. Я однажды видел, как Петроний взял кольцо мафиози, тестя Флорио, и раздавил его каблуком ботинка.

Обескураженный, он налил себе еще вина.

«Флорио — сутенер борделя?» — вдруг спросил я.

Петро отступил. Я понял, что это не новая идея.

«Ты имеешь в виду Каптора? Да, это он. Старая банда всегда имела дело с проститутками Рима, не забывай. Они держали бордели, как ради того, что они символизируют, так и ради преступности, которая в них процветает. Это не только маникюрщицы, болтающие с подругами целыми днями, или гадалки, которые не могут отличить Рака от Козерога. Я говорю об ограблениях. Мошенничестве. Незаконных азартных играх. Наёмных убийцах. Всё это, в дополнение к обычному разврату».

–А сам Флорио ищет новые таланты?

«И он первый подверг их испытанию», — заявил Петроний. Мы оба бросили пить. «Всех кобыл в его более чем замечательной конюшне лишил девственности сам Флориус».

–Изнасиловали?

–При необходимости, многократно. Чтобы запугать их и заставить делать то, что им говорят.

–Той девчонке, которую он поймал, той, что с нами, лет четырнадцать.

–Некоторые моложе.

–Вы наблюдали и ничего не сделали, чтобы это остановить? –

Я сердито посмотрел на него. «Ты осознавал, что наблюдаешь...»

Флорио напрямую?

– Сначала нет. Как вы и сказали, всё выглядит совсем иначе.

«Твой друг на таможне сказал мне, что он использует бордель как офис, когда приезжает в город. Значит, он вешает свои ботинки где-то в другом месте?»

Я предположил, что в «Старушке-соседке» ей сдали место в аренду.

Петро подтвердил: «Он несколько раз прошёл мимо меня, прежде чем я понял, кто он. Потом я быстро понял, что это владелец, и что он был очень вовлечён в бизнес».

-И Где же он еще?

«Ниже по реке. У него лодка», — сказал мне Петро. «Именно лодка меня и насторожила. Ты помнишь, кто-то был на носу в то утро, когда избавлялись от тела пекаря?»

– Вы сказали, что вас что-то беспокоит.

«Я не мог понять, что это такое. Я закричал, когда понял, что это он. Он просто стоял там, практически ничего не делая…» Петро поморщился. «Наверное, смотрел, как его люди выбрасывают тело за борт. Типичный Флорио. Ему нравится смотреть. Вся семья такая. Они наслаждаются страданиями, прекрасно понимая, что сами их и вызвали».

– Чувство власти и таинственности. Держу пари, Флорио шпионит за клиентами, когда они с девушками в борделе.

-Конечно.

Мы молчали. Мы потеряли Флорио, а погода была невыносимой. Ничего не изменилось бы, если бы мы просто сидели и размышляли.

Мы всё ещё обсуждали что-то, когда дверь распахнулась. После того, как вновь прибывшим удалось её захлопнуть, хозяин вежливо обратился к ним:

–Женщинам вход воспрещен.

Поскольку в комнату случайно вошли Елена и Альбия, Петроний улыбнулся и сказал ей, что эти бедные, промокшие насквозь женщины пришли с нами. Официант решил, что это проститутки, и мы платим за их услуги, но мы всё равно обращались с ними вежливо.

Увидев меня, Елена подошла ко мне с той же заботой, которую проявил Петроний.

–О, Марко!

«Всё хорошо», — солгал я. Хелена, всё ещё стоя, обняла меня; это чуть не сломало меня. Я сдержал слёзы.

– Её забрали друзья. Никто ничего не мог сделать. Ты же знаешь.

Когда она отпустила меня, я успокоился. Она села рядом со мной.

Альбия уже успокоилась после истерики и в тот момент была тиха и сдержанна. Елена подергала её за волосы, потом за юбки.

Девочка просто сидела. Елена заправила растрёпанные волосы Альбии за уши и, как могла, вытерла лицо полотенцем Петро.

-И Флорио? – тихо спросила Елена.

Петроний с ворчливым видом наполнил кувшин.

«Мы его потеряли. Но это тупиковая провинция на краю света. Ему некуда идти».

По моему мнению, это было оптимистично.

Мы все немного посидели Вялость, усталость, пробирающая до костей от непогоды. Если бы мы задержались здесь ещё немного, мы бы все замёрзли. Наша промокшая одежда не сохла, а лишь становилась всё тяжелее и холоднее.

Но мы остались, потому что у Хелены было срочное дело. Она нежно обняла Альбию:

– Ты очень расстроилась, когда узнала этого человека. Я хочу, чтобы ты рассказала мне (это будет лучше всего, моя дорогая), что ты о нём знаешь.

–Мы знаем, что она заведует борделем под названием «Старуха-соседка».

Петро объяснял это спокойным тоном, чтобы заставить девушку заговорить.

«Ты изначально хотел туда пойти?» — спросила его Елена.

«Не знаю». Альбия, казалось, боялась попасть в беду из-за своих слов или поступков. «Я не знала, куда она меня ведёт».

– Вы знали, кто этот человек?

-Нет.

–Вы никогда раньше этого не видели?

-Нет.

–И как он к вам обратился?

«Он подошёл и был добр ко мне, когда я сидела там, где меня оставил Фалько». Альбия помолчала, а затем смущённо призналась: «Он что-то сказал мне, потому что я плакала».

Я прочистил горло.

«Это была моя вина. Я разозлился. Альбия, наверное, подумала, что я её там бросил и не вернусь».

«Но ты, конечно же, вернулась», — сказала Елена, скорее чтобы успокоить девушку, чем чтобы похвалить мои честные намерения.

–Возможно, она не знала меня достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что я это сделаю.

– Поэтому Альбия выглядела как несчастная молодая девушка, сбежавшая из дома.

«Вот о чём меня спрашивал этот человек, — горячо воскликнула Альбия. — Я сказала ему, что у меня нет дома».

Елена поджала губы. Её переполняли сильные эмоции.

–Ладно, давай посмотрим, правильно ли мы поняли друг друга: я предлагаю тебе дом, если ты хочешь его, Альбия.

Голубые глаза девушки наполнились слезами. Петроний ткнул меня локтем в рёбра, но я проигнорировал его. Мы с Еленой не обсуждали этот вопрос наедине. Привезти дикарку в Рим и подвергнуть наших дочерей незнакомому влиянию – это требовало тщательного обдумывания. Даже пылкая Елена Юстина выступала за традиционные семейные советы. Однако каждая римская матрона знает, что домашние советы были задуманы нашими знатными матерями лишь для того, чтобы мнение матроны дома возобладало.

Я согласился. Я знал, как вести себя, как римский патриарх.

Елена наклонилась к девушке:

–Расскажите, что произошло, когда вы с Флорио пошли в «Старый сосед»?

Последовало долгое молчание. Затем Альбия заговорила с удивительной энергией.

«Толстая женщина сказала мне, что я должен работать на них. Я никогда не думал, что вернусь к тебе и Марко Дидио. Я думал, что должен делать то, что они мне сказали».

Хелена сумела не отреагировать гневно, но я заметил, как напряглись мышцы вокруг ее рта.

-И тот человек?

–Он заставил меня сделать то, что нужно было сделать.

Затем Елена обняла девочку, повернувшись ко мне спиной.

Петроний крепко сжал руки, чтобы ничего не сломать. Я положил ладонь на спину Елены.

«Ты уже знала, что это такое , Альбия?» — пробормотал он.

–Я знал, что делают люди.

– А с вами такое когда-нибудь случалось?

«Нет». Внезапно девушка заплакала. Слёзы полились, почти без рыданий. Её глубокая печаль и горькое отчаяние разрывали сердце. «Я сделала это…»

«Нет. Даже не думай об этом!» — воскликнула Елена. «Я не могу изменить то, что они с тобой сделали, но теперь ты в безопасности с нами. Я помогу тебе рассказать эту историю губернатору. Тогда мы сможем помешать этому мужчине и той старухе причинять боль другим девушкам, таким как ты. Ты поймёшь — и, возможно, это поможет, Альбия, — что ты боролась против него. Против него и всех ему подобных».

– Через мгновение Елена добавила громким голосом: – Не все мужчины такие, я тебе обещаю.

Альбия подняла глаза. Её взгляд переместился с Елены на меня.

«Мужчины и женщины могут быть счастливы вместе, — сказала Хелена. — Не забывайте об этом».

Альбия уставилась на меня. Это был самый долгий разговор, который мы когда-либо с ней вели, так что дальнейшие слова были понятны. Должно быть, она обдумывала это большую часть времени, пока была с нами.

– Ты находишь людей. Найдешь ли ты мою семью?

Это всегда был самый болезненный вопрос, который можно было задать информатору. Либо пропавших не удавалось найти, и шансов на это было мало, либо их находили, но всё шло наперекосяк. Я не знал ни одного дела, которое бы завершилось благополучно. С тех пор я отказывался принимать подобные запросы от своих клиентов.

«Я не могу сказать тебе ничего, кроме правды, Альбия. Не думаю, что смогу», — сказала я ей.

Он издал крик протеста.

Я заставил ее замолчать и продолжил говорить, не перебивая.

«Я уже подумала об этом за тебя. Полагаю, все твои родственники погибли во время сражения и пожара, случившегося, когда королева Боудикка напала на Лондиниум. Ты тогда, должно быть, был совсем младенцем. Если бы кто-то выжил, они бы попытались тебя найти». Вероятно, это было правдой. Если они сбежали, бросив ребёнка, лучше бы она этого не знала.

«Они исчезли, Альбия», — сказала Елена. «Я люблю их… но тебе придётся забыть об этом. Если ты решишь пойти с нами, мы увезём тебя далеко-далеко, и ты сможешь забыть всё, что произошло с тех пор».

Его слова не возымели желаемого эффекта. Альбия была крайне подавлена.

Мы с Петронием оставили Елену присматривать за ребёнком, как она сможет. Мы подошли к двери и стали смотреть на бурю.

Петро подпрыгнул на одной ноге, завязывая шнурок на ботинке.

– Она останется изуродованной на всю жизнь. Спасти её будет сложно.

«Я знаю!» И это при условии, что нам не придётся учитывать вероятность того, что Флорио заразил её какой-то болезнью или сделал её беременной. Мы узнаем об этом только со временем. Хелене придётся наблюдать за ней внимательно и тактично.

В этот момент Петроний Лонг замолчал. Я уже был поглощён собственными страданиями. Я знал, что он думает, что где-нибудь, как-нибудь поймает Флория.

XLVI

Наконец, буря внезапно прекратилась.

Хозяин или официант вышел посмотреть на небо, которое прояснялось. Это был не тот человек, которого я помнил. Тот был лысым галлом в синей тунике и уродливом поясе. Он казался спокойным и деловым. Этот, другой, был взъерошенным, худым и жилистым парнем, который долго нас обслуживал и, похоже, не знал, что у него есть в наличии.

Эта смена состава меня обеспокоила. В глубине души я надеялся, что мой знакомый снова появится, но этого не случилось. Он мне не нравился.

Но мысль о том, что его должность занял этот некомпетентный человек, оставила во мне неприятный осадок. Я заставил себя указать на это.

–В последний раз, когда я был здесь, здесь служил другой человек.

Глаза мужчины слегка остекленели.

–Он ушел.

«Он был из тех, кому нужна была смена обстановки?» Тогда он произвёл на меня совсем другое впечатление. Другой мужчина, тот, что помог мне протрезветь, Сильвано, приехал в Британию, чтобы открыть успешный бизнес. Похоже, он обосновался в солдатском баре, готовый остаться здесь надолго. Так где же он сейчас? Кто его выгнал?

Новый хозяин таверны пожал плечами. Тут я заметил, что старую вывеску с орлиным носом генерала сняли. Кто-то её перекрашивал.

– Ты меняешь имя? Как тебя теперь будут звать?

«Я ещё не решил», — ответил он, пытаясь сменить тему, словно мой пристальный взгляд его раздражал. И тут я понял, что всё это значит.

«У вас большой выбор, — серьёзно ответил я. — В такой день, как сегодня, «Молния» было бы хорошим названием».

«Это правда», — вмешался Петроний, поняв, что я имею в виду; он говорил угрожающим тоном. «Всё, что связано с Юпитером, всегда популярно».

Повернувшись ко мне, он процедил сквозь зубы: «Если они распространились так далеко на север от города, Фронтин должен это принять во внимание!»

Если банда Флорио действительно поставила там нового управляющего, он знал, что мы осведомлены о захвате бизнеса, но он просто бросил на нас презрительный взгляд.

Я сказал Хелене, что нам нужно уходить. Ей было холодно и неуютно, и она предложила согреться в соседнем туалете.

Если бы мы попытались вернуться домой, там была бы горячая вода и сухая одежда, но мы слишком замёрзли, чтобы упускать такую возможность. Это была не просто прихоть. Мы с Петронием могли спланировать наш следующий переезд.

Поэтому мы решили вернуться по затопленной улице; канализация была настолько переполнена водой, что вышла из берегов. Наша группа шла молча. Я уже думал.

Флорио не вернулся бы в бордель. Если бы он думал, что Петроний следит за этим местом. Губернатор мог бы без риска совершить налёт и арестовать старую каргу вместе с несколькими её сообщниками. Тогда мы могли бы обыскать реку в поисках лодки Флорио и обнаружить другие его убежища.

На данный момент Флорио постарается остаться незамеченным.

Может быть.

Когда мы вошли в туалет, я подмигнул дежурному, и тот тут же принялся торговаться. Петронио Лонго взял инициативу в свои руки; он хотел групповую скидку, которая была слишком высокой для нас всего четверых. Тем не менее, охранники ожидают, что их положение будет уважаться, как и гангстеры вроде Пиро и Энсамблеса.

Все, что мог сделать менеджер, это слабо пробормотать о высоком качестве обслуживания и количестве горячей воды, которое у них было...

«У них есть водяное колесо!» — радостно воскликнул я. «И очень уставший раб, который его вращает».

«Мирон!» — ответил уборщик. «У Мирона с ногами всё в порядке! Он двигается быстро».

Этого я не помнил. Я старался не обращать внимания, но комментарий меня раздражал. Я вздохнул.

«Оставь мне подушку, я хочу кое-что проверить...» Я не сказал Петро, но вдруг понял, что мог потерять Флорио на волоске.

Вскоре я быстро вернулся к зданию, где видел водяное колесо. В хорошую погоду оно казалось совсем близко. Я остановился у хижины. Это было глупо. Я преследовал кого-то опасного. Мне следовало взять с собой Петрония. Я выхватил меч, очень осторожно толкнул дверь и вошёл внутрь.

Я сразу заметил, что водяное колесо вращалось гораздо энергичнее, чем прежде. Должно быть, у мельника был запас энергии.

Даже сейчас, когда буря утихла, света было мало, но я смог разглядеть механизм. Система извлечения была впечатляющей. Она была установлена внутри огромной, обшитой деревом шахты, такой широкой, что два человека могли бы пролезть внутрь, вытянув руки. Хотя они могли бы утонуть, если бы попытались. Дна шахты я не видел. Вспомнив прошлые ужасы, я почувствовал головокружение, просто глядя вниз.

Внутри. Если бы Вероволко бросили туда, он бы исчез из виду, и никто бы его никогда не нашёл. Это избавило бы меня от многих проблем.

Железная цепь, обмотанная вокруг колеса, приводила его в движение, спускалась в мрачные глубины и поднимала воду в длинном ряду прямоугольных деревянных вёдер. Рядом с ней находилась мельница, приводимая в движение человеком, которая вращала верхнее колесо и вёдра. Я добрался до мельницы, ухватился за одну из перекладин и удержался. Механизм был около трёх метров высотой и управлялся человеком, который, предположительно, весь день упрямо шагал. Затем, потрясённый моим давлением, когда я тормозил его колесо, он остановился. Это был раб, похожий на палочника, с повязкой на голове, и он, казалось, был обижен тем, что я нарушил его уединение.

«Вы, должно быть, Мирон. У вас сегодня неудачный день, да? Извините, что снова беспокою. Скажите, Мирон, кто вам раньше советовал сделать перерыв в работе?»

Мирон посмотрел на мой меч. В общем, он был оживлён.

–Ты мне заплатишь, чтобы я тебе рассказал?

–Нет. Я тебя убью, если не признаешься.

– Ладно, хорошо! – Прагматик.

«Он гангстер, — предупредил я его. — Тебе повезло, что ты ещё жив. У него бритая голова и нелепые штаны, правда?»

Мирон кивнул и вздохнул.

«У меня даже не было передышки, как ты говоришь... он просто прыгнул сюда вместе со мной. Это ты открыл дверь? Он был здесь, закрывая мне рот рукой».

–Лучше я засуну его тебе в рот, чем в задницу.

«Ну, я не вижу в этом ничего смешного!» Он пнул меня и заставил идти дальше, чтобы всё выглядело нормально.

–Вы шли не в своем обычном темпе.

–Потому что эта проклятая штука просто мешала.

–Куда он пошел дальше?

– Не знаю, и мне всё равно. Он избил меня и велел держать рот закрытым и не говорить, что я его видел. Зачем мне это? Ты…

Ты бы меня ещё раз ударил... Если поймаешь, дай ему от меня пинка. Я и без этого прекрасно справляюсь.

– Ты его знаешь? Его зовут Флорио.

«Я видел его раньше. Он пришёл с другим парнем; он хотел вложить деньги в баню. Они знают, что будет построен форт, я бы сказал. Тогда они заставят меня попотеть». Банда раскидывала свои щупальца повсюду, и они быстро находили возможности для инвестиций.

Мирон добавил: «Они называют себя компанией «Юпитер». Звучит заманчиво!»

– Божественно! Кто был тот другой мужчина?

– Не знаю. Он был очень хорошим парнем. Он обращался со мной очень вежливо.

«Не дай им обмануть тебя, Мирон. Любой из них перережет тебе горло».

«Да, конечно!» — воскликнул Мирон, который, должно быть, был весьма неплох. «Но любой, кто не Флорио, вежливо извинился бы, прежде чем сделать это!»

Я вернулась в ванную и стала искать друзей. Не было смысла расстраивать их, рассказывая, что Флорио мне изменил. Я сказала им, что пора идти. Я была слишком расстроена, чтобы принимать душ.

Мы все были измотаны, и по пути домой человеческая ошибка сбила нас с прямого маршрута, выведя нас к району около форума.

Дрожа, мы продолжали путь, а небо всё прояснялось, а дождь оставлял лишь лёгкую дымку. Солнца не было. Вместо этого вокруг нас завывал ветер. Воздух, который должен был проясниться, был полон пара, насыщавшего атмосферу влагой.

Он также засорил наши лёгкие. Нам всем было трудно дышать.

Поскольку тропа, по которой мы шли, продолжала подниматься, мы быстро поняли, что находимся в задней части общественного центра.

«Это дом адвоката», — сказала Хелена. Я кивнул. Мне было всё равно. «Тебе следует подойти к нему», — приказала она.

– Что? Сейчас? Поговорить с ним о чём?

– От его клиентов. Piro и Ensambles. Он, возможно, не знает, что с ними случилось… или, если знает, можете спросить его, как он это узнал.

Я устал, промок, замёрз, и моё настроение было на пределе. Мне бы хотелось стать одним из тех неряшливых информаторов, которые игнорируют неясности. Даже в шутку. Я часто говорил Хелене

Она сказала, что мне нужны лишь чутьё и интуиция, но заставила меня упрямо следовать подсказкам. То, что я промок и устал, для неё не было оправданием. Она затащила меня в дом Попилио. Нам пришлось взять с собой Альбию, и Петро тоже пошёл, потому что ему было любопытно.

Попилио, похоже, был рад компании. Ну, вы же знаете, юристы — очень общительные люди.

«Я Фалько, и ты уже знаешь Елену; Альбия с нами. Вообще-то, Альбия подумывает подать иск о возмещении ущерба тем, кто тебя нанял…» — Песчаные глаза Попилия вдруг поднялись. Держу пари, в этот момент он размышлял, возьмёт ли его Альбия; он не собирался долго гадать, узнав, что у неё нет денег. «А это Петроний Лонг, член римских вигил».

Он слегка моргнул, пока я отбарабанил им имена. Попилий, несомненно, вспомнив, что Фронтинус раскрыл деятельность Петро, сердито посмотрел на него. Петро лишь ответил ему тем же взглядом. Вигили привыкли к презрительному отношению. Они грубый и жестокий народ, и гордятся этим.

–Могу ли я предложить вам перекус?

–Нет, не беспокойтесь.

–Молодая женщина, кажется, обеспокоена…

Но Елена отвела Альбию в сторону и села рядом с ней.

Петроний продолжал сверлить меня уничтожающим взглядом, пока я готовился к столкновению с Попилием.

– Один вопрос, Попилио: вам уже удалось увидеться с вашими двумя клиентами?

– Нет. На самом деле, мне, возможно, придётся рассердиться на губернатора, если эта задержка продолжится…

Петроний разразился смехом.

–Я бы не стал пробовать!

Я поднял бровь и посмотрел на Попилио.

–Вам никто не сказал?

Адвокат тут же насторожился. Он вопросительно посмотрел на меня, не сказав ни слова.

«Пиро мёртв», — сказал я ему прямо. «Он потерял сознание прошлой ночью. Судя по всему, его отравили».

Он кратко обдумал это.

–Я впечатлен.

«Если вы собираетесь предположить, что губернатор организовал его смерть, — добавил я, — выбросьте это из головы».

Взгляд Попилио был затуманен осторожностью.

«Почему я должен подозревать губернатора? Почему Фронтино...» — он настоял на том, чтобы задать вопрос по-другому.

–Чтобы не усложнять жизнь. Устраните сложного преступника, не требуя доказательств и не рискуя привлечь его к ответственности.

Попилио производил впечатление человека, искренне растерянного.

«Я не думаю, что это норма. И чем он рискует, осуждая его?»

- спросил.

–Риск того, что преступник может скрыться.

Серьезный.

«Это комплимент моим аргументам? Тогда...» — Попилио отказался от этой позиции, — «что случилось с человеком, которого вы знаете как «Ансамбли»? Я должен его увидеть».

«Сначала тебе придется его найти», — издевался Петро.

-Что случилось?

«Он сбежал из-под стражи», — серьезно признал я.

«Возможно, Пиро устранила сама банда», — добавил Петро, действуя как профессионал. «Чтобы он не заговорил. Возможно, в Ensambles решили, что он тоже потерял для них ценность, поэтому, как только он оказался на свободе, они ополчились против него».

«Подождите, подождите...» — перебил Попилио. «Отойдите немного. Вы хотите сказать, что мой клиент сбежал?»

«Ты это организовал, Попилио?» — саркастически спросил я.

Попилио ответил:

–Веди себя как профессионал и расскажи мне, что происходит.

Мы сидели по обе стороны от него и разговаривали с ним, как будто мы были школьными учителями.

–Один из ваших арестованных клиентов был убит во время содержания под стражей…

–Ансамбли спасли его шкуру, не съев то, что было на отравленном подносе…

– Значит, пока его перевозили в более безопасное место, солдатам каким-то образом удалось его потерять.

«Они сделали это с помощью взяток», — решительно заявил Петро.

«А кто главный подозреваемый в том, что он их заплатил?» — спросил я его.

– Я бы посоветовал тебе поискать нечестного адвоката, Фалько.

«Признайся, — посоветовал я Попилио. — Если работаешь на гангстеров, то должен мошенничать с их сделками».

Попилио издал хриплый звук.

–Я принимал клиентов только в тех случаях, когда юридическое вмешательство было оправдано.

«Ну, теперь ты потерял их обоих», — мрачно сказал я. «Пиро отравили… а Энсамблса убили в стычке».

– Вы в этом уверены, или это всего лишь слухи?

– Я видел. Как именно они с вами связались, чтобы уговорить вас взяться за это дело?

Попилий ответил откровенно:

«Чей-то раб принёс мне письмо. В нём кратко описывалось их положение как заключённых и спрашивалось, сколько я заплачу».

– Кто подписал письмо? – хотел знать Петроний.

– Это было анонимно. Обычные «друзья обвиняемого»... Бывает. Обычно они не хотят, чтобы обвиняемый потом чувствовал себя в долгу и стыдился.

«И как вы им ответили?» — снова вмешался Петро. «Тоже письмом?»

Попилио кивнул. Тогда я цинично спросил:

– Откуда вы знаете, что они вам заплатят?

Он слегка улыбнулся.

–Моими условиями было получение оплаты авансом.

– Ух ты, как умно! И вот аванс пришёл,

«Нет?» Он снова кивнул. «Значит, — подытожил я, — вы никогда не имели с ними прямых отношений и до сих пор не знаете, кто вас нанял?»

Попилио пристально посмотрел на меня. И тогда он решил устроить нам сюрприз. Он откинулся назад, засунув руки за пояс.

«Не совсем», — ответил он. «Я знаю, кто заказал эту работу. И, что для вас важнее, возможно… он ещё не знает, что я за ним слежу».

Мы с Петронием переглянулись. Ещё до того, как Попиллий заговорил, мы поняли, что он собирается сделать. Нам стало неловко от того, что он пытается заставить нас избавиться от предрассудков… но его последний аргумент предупредил нас: он собирался назвать нам имя.

Мы были людьми старомодными; мы были поражены. Но это была правда: перед нами был честный адвокат.

XLVII

Даже Елена перестала шептаться с Альбией. У Елены были чудесные уши. Эти пропорциональные раковины идеально подходили для жемчужных серёг, маня покусывать их и способные уловить шёпот сплетен, доносившийся с другого конца шумного банкетного зала. Она подняла палец, давая девушке знак замолчать.

Петроний Лонг положил ладони на бедра и медленно вздохнул.

– Ты намерен совершить что-нибудь благородное, Попилио?

«Я не такой глупый, как вы думаете», — спокойно ответил адвокат.

На лице Петро появилась полуулыбка.

– Ты последовал за рабом!

«Конечно», — подтвердил Попилио с лёгким интонированием в голосе. «Для юристов работа с анонимными клиентами — обычная практика».

Петроний содрогнулся.

– А в чей дом вернулся раб?

–К Норбано Мурене.

Мы с Петронием откинулись на спинки стульев и тихонько свистнули. Попиллий выглядел задумчивым. Он говорил тихо, почти печально, словно размышляя о путях мира.

«Мне сказали, что он идеальный сосед. Приличный человек с пожилой матерью, которую он обожает. Она не встречается с ним в Британии, если такая женщина вообще существует. Кстати, думаю, это ещё предстоит выяснить».

Мы с Петронием покачали головами, выражая свое изумление.

«И зачем вы нам это рассказываете?» — спросил я.

«Это должно быть очевидно», — лицемерно ответил адвокат.

–Вы ненавидите и презираете гангстеров?

–Столько же, сколько и любой другой.

–Но вы принимаете их деньги?

– Если есть юридическое обоснование, то да.

–Так почему же предали Норбано?

В этот момент Попилио, похоже, немного смутился, но это было мимолетное настроение.

– Меня наняли. Я взялся за это дело.

Я все еще не понял.

«Вы сказали мне, что Пиро отравили эти негодяи», — объяснил Попилио. И тут он показал нам, насколько чувствительна может быть совесть адвоката: «Мне заплатили за мои услуги, и я буду защищать ваши интересы. То, что случилось с Пиро, — это возмутительно. Я не могу позволить кому-либо убить моего клиента и остаться безнаказанным».

XLVIII

OceanofPDF.com

Таким образом, Флорио оказался связан с Норбано Муреной.

Был разумный вариант действий (вернуться домой, сообщить губернатору, переодеться в сухое и отдохнуть, пока губернатор рискует). Но был и тот, который выбрали мы с Петро.

Я виню Элене Юстине. Именно она напомнила мне, что Норбано тоже живёт в северной части города, неподалёку. Попилио дал нам адрес. Он одолжил нам свой паланкин, чтобы отвезти Элене и Альбию обратно в резиденцию. Когда он предложил проводить их сам, я отказался.

«Я могу быть честным адвокатом, но вы мне не доверяете!»

— воскликнула она, и глаза ее заблестели.

«Нет, если речь идет о моей жене», — ответил я.

Следуя указаниям адвоката, мы оказались в ухоженном доме на берегу главной реки. Там, среди корзин с фруктами и шерстью, стояло несколько святилищ, посвящённых Трём Богиням-Матерям, почитаемым британским божествам. Их вид наводил на мысль, что они могут дать пощёчину любому, кто проявит неуважение. Несколько отдельных зданий по соседству использовали водопровод для нужд мелкого производства, включая гончарную мастерскую и мастерскую по обработке металла. Вероятно, именно там жили соседи, считавшие Норбано таким добрым человеком.

Мы с Петронио бесшумно подошли. Осторожно ступая, мы обошли это место по периметру. Было тихо. Насколько мы могли видеть, вокруг никого не было. Но если это штаб-квартира крупной преступной группировки, то по всей территории могли прятаться вооружённые люди, готовые устроить нам засаду.

«Постучись в дверь», — сказал я. «Он меня знает».

-Я тоже.

Мы вели себя как два озорных школьника, планирующих напасть на привратника и сбежать. Однако мы не сделали ни единого движения. Мы оценивали ситуацию. Во-первых, поскольку у Норбано не было оснований подозревать, что мы знаем его игру, дом находился рядом с ареной и недалеко от хижины с водяным колесом. Был шанс, что Флорио прячется там. Если бы мы связали его с Норбано раньше, мы могли бы вовремя обыскать дом.

Однако в то время вопрос состоял не в том, отправился ли Флорио туда после перестрелки (мы оба были в этом почти уверены), а в том, находился ли он все еще в здании.

«Думаю, он побежал бы к своему напарнику, перевёл дух и быстро двинулся бы дальше», — сказал Петроний. Я согласился. Но даже в этом случае нам следовало приближаться к этому логову с осторожностью. Если Флорий и Норбанус были там, для начала операции нам потребовалось бы нечто большее, чем наше присутствие. Сам Норбанус, должно быть, был гораздо опаснее, чем казался на первый взгляд.

Мы уже составили план на случай худшего развития событий. Елена Юстина собиралась попросить губернатора прислать солдат. Но придут ли они? Я уже запросил подкрепление, когда шёл к Клорис в амфитеатр: к тому времени, как появились несколько безразличных солдат, беспорядки уже прекратились. Мы с Петро могли бы просидеть там целый день в ожидании подкрепления.

Мы решили провести собственное расследование. Конечно, будь мы дома, на Авентинском холме, мы бы сделали это не задумываясь.

Мы немного подождали. Это дало нам время освоиться. Мы прислонились к стене соседнего дома и внимательно наблюдали за жилищем Норбано. Никто не входил и не выходил. Так происходит в большинстве домов, за исключением определённого времени суток. В этот раз было не так многолюдно. Не было никакой активности.

В конце концов, пришла моя очередь войти. Петроний должен был ждать снаружи и наблюдать, на случай, если кто-то попытается сбежать через чёрный ход. Чтобы меня успокоить, он сказал, что если кто-то нападёт на меня, он выяснит, кто это.

Мой ответ на это был весьма краток.

Дверь очень быстро открыл совершенно безобидный раб дома.

–Привет! Меня зовут Дидио Фалько. Моя сестра здесь?

Почему я всё ещё чувствую себя школьником? Возможно, потому, что задавал этот вопрос бесчисленное количество раз в далёком прошлом, когда мама без всякой причины отправляла меня собирать моих легкомысленных сестёр. По крайней мере, теперь моя история изменилась:

«Моя сестра — Майя Фавония. Они с твоим хозяином друзья». Я, честно говоря, очень переживал, что Майя может быть с этим негодяем.

–Его здесь нет.

–Ты ее знаешь?

–Я никогда ее не видел.

–Норбано дома?

–Его нет.

–Когда вы ожидаете его возвращения?

-Позже.

«Ну, послушай... Не знаю, понравится ли тебе, но он очень любезно обещал показать мне свой дом. Я подумываю снять похожее жилье и хотел посмотреть, как оно внутри. Не хотелось бы, чтобы поездка оказалась напрасной, так что, если возможно...»

Конечно, был. Раб, британец, приехавший вместе с арендованным имуществом, как я предположил, был готов показать мне всё.

Но, по правде говоря, его хозяин не стал бы возражать, не так ли? Все говорили, что Норбано Муренла был очень хорошим человеком.

«Можно мне передать другу, чтобы он тоже вошёл?» Петрония Лонга встретили так же тепло, как и меня. Я торжествующе подмигнул ему. Он пнул меня в лодыжку.

Мы осмотрели место. Заглянули даже в соседние здания.

Ну, когда арендуешь что-то, нужно знать, как обстоят дела с конюшнями и мастерской. Мы очень гордились собой. Раб понятия не имел, кто мы такие.

Небольшой по средиземноморским меркам дом был построен вокруг крошечного дворика, куда попадало очень мало солнечного света.

Некоторые части были построены из самана и тростника; остальные – из кирпича, с приличной крышей из изогнутой черепицы. В лучших комнатах окна даже были застеклены полупрозрачными тальковыми листами, а сами комнаты были просто украшены фресками. Расписные панели разделялись чёткими урнами и канделябрами; длинноклювые птицы неопределённого происхождения парами кланялись друг другу на фризах с прожилками охры. Мебель и другие элементы декора были строгими, но уместными: менее мужественными и более вычурными, чем я ожидал. Всё было чистым и ухоженным.

Для гангстерского дворца этому месту не хватало помпезности. Это было разумно. Лондиниум не сильно разросся с тех пор, как он был торговым лагерем посреди болот. Это было бы нескромно.

установить внушительный мрамор и изысканные произведения искусства, когда до этого даже у губернатора было только несколько открытых траншей на месте будущей ставки.

У Норбано тоже есть вилла ниже по течению, не так ли? Не знаете, она сдаётся в аренду или принадлежит?

«Вилла строится специально для него». Значит, именно туда он и инвестировал часть своей прибыли.

«Это на другой стороне, на южном берегу?» — спросил Петро.

– Да, сэр. Рядом с религиозным святилищем на холме, недалеко от города.

Петроний знал это место; выражение его лица было сардоническим.

–Это новый комплекс храмов Имперского Культа, Фалько.

Наш друг Норбано установил свою палатку, чтобы быть совсем рядом с императором!

— Нет, он ниже по течению, — с видом превосходства поправил его раб.

Императорскому сословию принадлежат все возвышенности.

Норбано, с другой стороны, имел бы доступ к воде и её услугам. Держу пари, это его устраивало. Он мог бы быстро сбежать, если бы возникли какие-то проблемы.

«А где он сегодня?» — невинно спросил я. «На своей вилле?»

– Боюсь, я не знаю, как вам сказать, но мы содержим дом в хорошем состоянии; он спит здесь почти каждую ночь.

К тому времени нас уже проводили к выходу, и мы были готовы уходить.

«А как же его друг?» — спросил Петроний. Я видел, что он готов рискнуть. «Вы часто видитесь с Флориусом?»

Раб замолчал, да, хотя это было незаметно. Возможно, его взгляд стал острее, но он ответил спокойно:

– Да, он раньше приходил в гости, но я уже несколько дней его не видел.

Что ж, это подтвердило связь гангстеров. Но это также дало бы им понять, что мы знаем их игру. Я был уверен, что раб передаст то, что мы сказали.

Петроний уже с нетерпением ждал результатов. Он слишком много рисковал, упрямо и упорно; он был экспертом в этой области, но мне было не по себе. Отказ от анонимности мог принести ему нечто неожиданное.

Дверь была открыта. Нас выгоняли.

Выходя, мы оба расступились, пропуская новичков. Это была знакомая пара: слепой арфист и его парень. Парень сердито посмотрел на меня, а затем ещё более убийственно посмотрел на Петрония.

Мы с Петро прошли мимо них, холодно кивнули и продолжили свой путь.

Сделав несколько шагов, я оглянулся и увидел, что мальчик с холодным взглядом наблюдает за нами; точнее, его интерес, похоже, пробудил Петроний. Это меня встревожило.

– Они собираются сообщить о нашем присутствии. Норбано может подумать, что мы подобрались слишком близко.

«Хорошо!» — хмыкнул Петро.

Я не признался, что видел, как арфистка подглядывала за Майей накануне вечером, когда она пошла в комнату Петро. Мою собственную роль в этом инциденте объяснить было бы сложно, но я всё же сказал:

– Я волнуюсь за Майю. Мне нужно предупредить её о Норбано.

-Хорошая идея.

Через некоторое время я спросил его напрямую:

– Между тобой и моей сестрой что-то есть?

Петроний искоса взглянул на меня. Потом пожал плечами. Голос его был громким.

«Лучше спроси её. И если она вдруг расскажет тебе о своих намерениях, передай мне её ответ!»

«Ну, значит, она ведет себя как обычно», — прямо заметил я.

Поэтому я рискнул и спросил: ты влюблен в Майю?

Петронио Лонго похлопал меня по спине.

«Не беспокойтесь об этом», — коротко ответила она. «Что бы я ни чувствовала, это было со мной давно. Раньше это никого не волновало. И, похоже, нет никаких причин, почему это должно иметь значение сейчас».

Но я понял, что для нас обоих это имело значение.

Мы молча шли по залитым дождём улицам этого бесформенного, пустого и уязвимого города. Наступил вечер. Тёмное небо грозило новым дождём. Нелегальные иммигранты, предприниматели и все эти сумасшедшие чудаки, мечтающие о богатстве, съеживались от страха в своих домах. Британцы с пудинговыми лицами, коренные жители этих мест,

Они сидели у тлеющих костров, пытаясь понять, как застегнуть ремешок сандалии. Я надеялся, что юридическое наследие научило этих новых граждан, что очень мокрую кожу нужно медленно сушить, набивая тряпками, чтобы она сохраняла форму…

Когда мы с Петронием почти дошли до дома прокуратора, мы наконец услышали топот сапог: к нам шли легионеры.

Они не помогли нам, когда мы в этом нуждались. Мы переглянулись и, по обоюдному согласию, укрылись под навесом у магазина оливкового масла, где оставались незамеченными, пока мимо не прошли солдаты.

XLIX

День показался мне очень длинным. Несколькими часами ранее меня разбудили на рассвете известием о смерти Пиро, и с тех пор я был постоянно активен.

Мы добились прогресса. Двое главных преступников были опознаны. Оставалось лишь попытаться их найти. Петро, возможно, был уверен, что мы зашли на край света, где им негде спрятаться, но я не был в этом так уверен. Кратковременный конфликт с «Энсамблз» закончился его смертью в амфитеатре. Но в распоряжении Флорио и Норбано были огромные ресурсы. С этого момента наша задача могла стать непростой. Поэтому, вернувшись в резиденцию, я решил отдохнуть.

Я нашла Хелену в нашей комнате. Она велела принести подносы с едой, и мы провели весь день вдвоем, наедине с дочерьми. Никто нас не беспокоил. Я думала поговорить с Майей о Норбано, но слишком устала. В итоге мы поссорились. На следующий день я решила, что, возможно, мне стоит быть более дипломатичной.

Петроний вызвался доложить о ситуации губернатору. Поскольку Петро нужно было поговорить с Фронтинусом о его собственной тайной деятельности в Британии, я отпустил его одного. Он расскажет о личностях бандитов и о нашей неудачной попытке опознания, а если он станет спорить с Фронтинусом о дальнейших действиях (что было весьма вероятно, учитывая, что он был мстителем), то это уже его проблема.

Единственная претензия, которую я хотел высказать начальству, касалась их неспособности оказать военную поддержку. Точно так же, как это случилось со мной с…

Что касается ситуации с Майей, то в тот момент я был слишком зол, чтобы говорить об этом – более того, я был слишком физически истощен, чтобы вести себя вежливо. Елена сказала, что рассказала об этом дяде, который был удивлён. По его словам, войскам был срочно отдан приказ отправиться на арену, а позже, когда Елена вернулась домой с Альбией, в дом Норбано якобы было отправлено подкрепление. Когда я сказал Елене, что там никто не появился, она пришла в ярость. Когда я заснул, она, уверен, улизнула и отчитала Хиларис за то, что та оставила меня одну в такой опасности.

Возможно, это помогло Петронию Лонгу. Его аргумент с наместником, должно быть, был поистине убедительным, поскольку он обеспечил себе полное сопровождение для реализации плана, который всё ещё держал в голове. На следующее утро я узнал, что почти в сумерках Петро переправился через реку и поскакал в деревню Норбана. Он был убеждён, что должен явиться туда той же ночью, поэтому отправился в путь, цокая копытами, при призрачном свете факелов. Я знал, почему: он решил, что там прячется Флорий, а не Норбан.

Гораздо позже Петроний вернулся в Лондиниум разочарованным. Его поисковая группа не нашла никаких следов. Вилла, похоже, была разграблена. Там оставили стражника с приказом провести тщательный обыск следующим утром, при свете дня, и ждать там, если кто-то из двух бандитов вернётся. Петроний проехал большую часть пути обратно в город, но было слишком темно, чтобы пересечь реку, поэтому он направился в гостиницу на южном берегу, где остановился, и провёл там ночь. Это было к лучшему, потому что, получив сообщение на следующее утро лично, я уверен, он бы ускользнул, чтобы разобраться с этим делом самостоятельно. Я имею в виду послание, которое Попиллий передал Петро от двух главарей.

Попилий прибыл к завтраку. Он выглядел обеспокоенным. Поскольку Петроний отсутствовал, наместник поручил говорить адвокату. С беспокойством Попилий повторил послание Норбана и Флория. Услышав его, мы поняли, что он поступил правильно, выступая в роли посредника. Попилий понимал, что ситуация отчаянная. Мы тоже.

Текст был жестоким. Это было требование выкупа, хотя и не денежного.

Члены банды заявили, что Майя у них. Они предложили вернуть её… в обмен на Петрония.

Л

Началась паника. Быстрый поиск показал, что моей сестры нигде не было. Никто не видел её целый день. Дом был большой, и люди приходили и уходили, когда им вздумается. К тому же, из-за всей этой суматохи, вызванной попытками опознать гангстеров, никто не заметил её отсутствия. Её комната была точно такой же, как мы с Хеленой вошли туда накануне утром; Майя не ночевала там прошлой ночью. Что ещё хуже, хотя гангстеры о них и не упоминали, мы не смогли найти ни одного из её детей.

Мы помнили только, что Майя раздумывала, стоит ли принять приглашение посетить виллу Норбано. Тогда я подумал, не был ли Петроний занят чем-то другим, кроме охоты на Флорио прошлой ночью. Может быть, он отправился туда на поиски ночью, опасаясь, что они заманили Майю в логово банды? Конечно, она не знала, что Норбано — злодей. Майя разделяла общее мнение, что её поклонник — «хороший человек».

Элия Камила с тревогой призналась, что дала Майе разрешение воспользоваться судном прокурора. Судно, прочная плоскодонная баржа, способная добираться до берега, не было пришвартовано. Экипаж нигде не находился.

Мы нашли Петрония. Его первой реакцией было возмущение тем, что я «предоставил» сестре столько свободы.

«Да ладно, не глупи!» — испугавшись, я тоже впала в ярость. «Майя делает, что хочет. Она никогда не слушает ни меня, ни кого-либо ещё. Если бы я попыталась остановить её жалким аргументом, что я её опекун, она бы только ещё больше заупрямилась… и, наверное, сначала дала бы мне в глаз».

«Она невольно поставила себя в неловкое положение, — пробормотала Хелена. — Она не знает, с кем имеет дело».

«Я боюсь её реакции», — прорычал Петро. «Майя скажет, что думает, а агрессивные столкновения с жестокими преступниками чертовски опасны. Если они плохо с ней обойдутся…» Он внезапно замолчал.

«Норбано, возможно, всё ещё очарователен», — пыталась успокоить его Елена. Мысль о романтическом свидании Майи с Норбано не приносила ни Петро, ни мне никакой радости. «В любом случае, Лусио, ты не нашёл их на вилле. Считай это безопасным. Возможно, Норбано действительно любит её».

«Он всё организовал», — Петро отреагировал ещё мрачнее. «Он использовал её как приманку с самого начала».

«Флорио». Я опередил его. Ну, это было очевидно. Норбано подошёл к ней, потому что был незнакомцем. Флорио должен был держаться на расстоянии; его могли узнать. Но за всем этим стоит Флорио. Норбано мог спокойно посетить губернатора. Сначала речь шла о том, чтобы выяснить, что Фронтино знает о шантажистской банде «Юпитер», но когда тебя опознали как члена «Вигилес», Петро…

«Этому идиоту-губернатору следовало держать рот на замке!» Логично, что Флорус сразу понял: если он хочет успешно завершить свою британскую операцию, им придётся от меня избавиться.

Я согласился.

Флорио всё это тщательно спланировал, чтобы добраться до тебя. Как только они узнали о твоих чувствах к Майе, они уже знали, что делать.

«Арфистка», — сказала Елена. «Его привели сюда шпионить… и он быстро понял, что Петро очень близок с Майей и её детьми. Дети не переставали говорить о тебе, Лусио».

«Больше всего дети беспокоились, почему ты исчез, пока работал под прикрытием», — проворчал я. «Банда, должно быть, сразу всё поняла. Возможно, они подкупили недальновидных солдат Лондиниума, но с тобой всё было иначе».

«И они могли бы связаться с вами через Майю», — сказала Хелена.

Петроний покачал головой в знак отрицания.

–Не понимаю, почему они так думают.

«Не обманывайте себя», — лаконично ответил я.

–Она обращается со мной как…

«Да ладно, не глупи! Мы все знаем, что происходит. В любом случае, арфистка видела, как она в ту ночь зашла в твою комнату».

«Что?» — Елена смерила меня обвиняющим взглядом. Даже Петроний, обычно такой расслабленный, прикусил язык и промолчал.

Никаких комментариев, но их гнев был очевиден. Теперь они оба знали, что я был свидетелем этого. Моя осмотрительность в отношении инцидента не заслужила похвалы.

Сдержав свою ярость, Петроний попытался преуменьшить ее значение.

–Это было просто приключение…

Теперь настала очередь Елены выйти из себя.

– Клянусь Юноной! Луций Петроний, как ты можешь иметь так мало надежды?

Все прекрасно видят, что чувствует Майя.

Он бросил на меня убийственный взгляд.

-Я не.

«Ну, в таком случае, позвольте объяснить!» — Елена начала расхаживать по комнате. Нервы были на пределе, и она ужасно беспокоилась за Майю. «Ты слишком много пьёшь, слишком много флиртуешь, у тебя опасная работа», — выпалила она. «Ты представляешь опасность для женщины, которая хочет жить хорошо, но Майя Фавония жаждет этого риска. Ты, должно быть, самый восхитительный мужчина, который когда-либо ухаживал за ней».

Петроний выглядел испуганным. Елена вернула его на землю: «И их было много! Майя любит тебя, но не хочет, чтобы ты её разочаровывал. Её дети любят тебя, но она не хочет, чтобы они разочаровывались. И теперь, если ты ничего не предпримешь, — добавила Елена уже спокойнее, резко остановившись, — она умрёт из-за тебя».

–Этого не произойдет.

«Тогда почему ты сидишь здесь и ничего не делаешь?» — яростно потребовала Хелена.

«Потому что таковы правила игры», — просто ответил Петроний. Он действительно сидел (в кресле, которое часто занимала Майя). Его лицо было напряжено, но, должно быть, он спал прошлой ночью, и я видел его в худшем состоянии много раз. Серьёзным тоном он объяснил: «Они передадут её и заберут меня. Но сначала Флорио должен поиграть со мной». Он был прав. Флорио унизит его и замучит страхом за Майю. Только тогда Флорио его поймает. «Если я не буду страдать, это неинтересно. Я сижу здесь, потому что теперь мне придётся ждать указаний от этого ублюдка».

Петроний оставался очень тихим и спокойным. Он прекрасно понимал, что его ждёт, если он сдастся банде Флориуса. Когда на кону Майя, он готов был пожертвовать собой.

ЛИ

Они оставили нас страдать на день и ночь.

В ожидании следующего сообщения Петроний оставался в казарме. Он питался умеренно, отдыхал и время от времени точил меч. Ему не разрешали им пользоваться. Они хотели, чтобы он был безоружен. Эта навязчивая рутина была всего лишь методом старого легионера не сойти с ума перед боем. Я делал то же самое.

Я тоже переживал тревогу. С того момента, как Елена осознала всю серьёзность ситуации Петрония, она возложила на меня ответственность за его спасение. Её тёмные глаза умоляли меня что-нибудь сделать.

Мне пришлось отвернуться. Если бы я мог что-то сделать, это уже было бы сделано.

Наконец, вмешались официальные круги. Я не был до конца уверен, одобряю ли я это, но обнадёживал тот факт, что существовало какое-то движение, независимое от гангстеров. Губернатор лично взял всё в свои руки. Он тайно приказал солдатам обыскать все места, известные своей связью с империей Юпитера. В отличие от обычных шумных рейдов, проводимых правительственными агентствами, солдаты двигались небольшими группами, практически в кожаных тапочках, чтобы смягчить шаги. Один за другим они тщательно обыскали каждый бар и другое заведение, открыто связанное с бандитами. Дом Норбано и вилла ниже по реке уже были осмотрены и опечатаны.

Воссоздавая улики, характеризующие образ действий банды , Фронтино пришёл к выводу, что обычно они собирали свою добычу на складе в доке из соображений безопасности. Затем Флорио приезжал с виллы, чтобы переправить её вниз по реке на своей маленькой лодке. Вполне вероятно, что более крупное океанское судно вошло бы в устье и погрузило бы сундуки с деньгами на борт в доке виллы, прежде чем отплыть в Италию. Поскольку поисковая группа Петро ничего не нашла на вилле прошлой ночью, судно, должно быть, отплыло совсем недавно и ещё не достигло Рима. Военно-морской флот, высокопарно названный Британским флотом, патрулировавший северные воды, был предупреждён, хотя, возможно, было уже слишком поздно, чтобы перехватить последнюю партию. Был сформирован кордон между Британией и

Галлия, хотя, если смотреть реалистично, банда могла уже пересечь её незамеченной. Дозорным было отправлено сообщение домой. И Рим, и Остия будут начеку. Было бы горько-сладкой иронией, если бы Флория и Норбана поймали на обвинениях, связанных с импортными пошлинами. Но наказанием был бы лишь солидный штраф, что не устраивало Петрония.

Мы знали, что Флорио всё ещё в Британии. Мы предполагали, что Норбано тоже. Петро больше всего хотел арестовать их на складе, где они убили пекаря. Его знакомые на таможне говорили, что они его бросили, но он упорствовал в своей теории. Губернатор считал, что сможет поймать пиратов в борделе. Он был убеждён, что именно там, в последнюю минуту, они обменяют мою сестру на Петронио.

«Это кажется разумным», — сухо согласился Петроний. Он посмотрел на меня с выражением, которое я помнил ещё много лет назад, ещё в наши легионы, когда центурионы выдавали нам информацию, которой мы не доверяли. Он считал, что наместник ошибается. Флорий уже знал, что Петроний держал бордель под наблюдением; вряд ли он снова там появится.

Мы с Петронием продолжали ждать в резиденции. Мы перестали точить мечи.

Следующее сообщение пришло в середине дня. На этот раз они воспользовались не Попиллием, а возницей, который выскочил из проезжавшей повозки и схватил управляющего резиденцией за воротник туники. Хриплым шёпотом он сообщил рабу: «Обмен состоится в термах Цезаря! Лонг должен быть там через час. Передай ему…»

Один и безоружный. Если он попытается что-нибудь предпринять, женщина поплатится! – Мужчина исчез, оставив дворецкого почти сомневаться, что что-то произошло. К счастью, у него хватило здравого смысла немедленно сообщить об этом.

Петро определённо не собирался идти один. И безоружным он тоже не мог.

Он был крепким парнем, с несомненной фигурой; мы исключили возможность подманить его. Больше обсуждать было нечего.

Губернаторы провинций не делают поспешных выводов только потому, что какой-то преступник отдал приказ. Хулио Фронтино тщательно проанализировал доказательства, прежде чем решить, насколько серьёзным является инцидент.

«Это место далеко от реки, если они попытаются сбежать. Но оно рядом с домом Норбано; возможно, они спрятали Майю Фавонию где-то, где мы пропустили», — он выпрямился. «Может, она была в тех туалетах или в соседнем баре с самого начала».

Мы с Петро не обратили на них внимания. Мы знали, что они не отправят нас прямо туда, где держат Майю. Они попросят Петронио добраться до места встречи, возможно, сделав несколько остановок по пути, а затем отвезут Майю в конечный пункт, если банда сочтет ситуацию безопасной.

– Я бы хотел разместить поисковую группу в этих туалетах.

К счастью, Флорио сам понял, что это поставит всё под угрозу. «У нас как раз достаточно времени, чтобы собрать группу поддержки на месте», — сказал он нам. «Мы будем готовы и займём позиции до вашего прибытия».

Мы кивнули. На лицах обоих всё ещё сохранялось прежнее скептическое выражение. Я заметил, что Хелена с любопытством смотрит на нас.

Прошёл почти час, и мы с Петронио причесались, словно два мальчишки, собирающиеся на вечеринку, проверили ремни и ремешки на ботинках и с торжественным видом отдали друг другу легионерское приветствие. Мы вышли вместе, бок о бок. За нами, на безопасном расстоянии, ехала Елена в паланкин своей тёти, которая должна была отвезти Майю домой, если нам удастся обменяться. Моя задача заключалась в том, чтобы наблюдать за всем происходящим и найти способ спасти Петро сразу после обмена.

Мы шли уверенным шагом, плечом к плечу. Мы не обращали особого внимания на то, следят ли за нами или наблюдают ли за нами; мы знали, что люди губернатора будут идти по пятам, и предполагали, что у отряда тоже будут наблюдатели. Мы шли с такой скоростью, чтобы гонцы успели нас перехватить. Именно это и произошло, как только мы повернули налево на Декуманус, направляясь к мосту через ручей.

К нам подошёл ловец собак. Его было не спутать ни с кем: вокруг его ног бегала стая тощих, шелудивых бродячих собак.

–Кто из вас Петроний?

Мы остановились, и Петро вежливо признался, что это его имя.

«Тогда слушайте». Гончие тыкались в нас своими длинными мордами, их слюна слегка смачивала наши одежды и ремешки. «Мне было поручено сказать вам: „Место встречи изменилось. Отправляйтесь к Золотому Дождю“». Понятно?»

«О, да!» — Петроний был почти доволен. Он готов был поспорить со мной, что первое свидание будет блефом. К счастью, я согласилась, так что не потеряла денег. Мы и так рисковали довольно сильно.

Губернатор и его люди будут ждать у терм Цезаря, пытаясь укрыться за сигнальными огнями и водопойными желобами. Петроний будет вынужден отказаться от поддержки и нарваться на неприятности где-нибудь ещё.

Мы совершили быстрый двухэтапный пехотный разворот. Любой наблюдавший за нами был бы впечатлён нашей точностью на марше. Затем, вместо того чтобы направиться на северо-запад, мы повернули на юго-восток.

Мы вернулись, прошли мимо паланкинов, по одному с каждой стороны, и вежливо поприветствовали Хелену, которая с беспокойством смотрела на нас.

–Новый пункт назначения. Не беспокойтесь о нас. Мы этого ждали.

Затем мы прошли мимо обеспокоенного парня, человека губернатора, который следовал за нами. Он пытался спрятаться в дверном проеме, так как был в панике из-за изменения наших планов.

«Пора отправляться в Ла Ллувия де Оро!» — громко объявил Петро, надеясь, что тот сообразит, что мы едем домой не за забытым платком: кто-то должен был сообщить губернатору, что всё сложнее, чем он предполагал. Нас могут ещё несколько раз отправить в разные места.

Мы добрались до узкой боковой дороги, по которой нам предстояло свернуть, и сразу же остановились у входа на тропинку, ведущую к мрачной таверне. Она была неосвещенной и безмолвной. На полпути мы разглядели «Золотой дождь», вход в который был очерчен тусклым светом масляных ламп. Мы стояли и смотрели. Ничто не двигалось.

Затем мы оказались в затруднительном положении, которого боялись оба: застряли в конце пустынного переулка, когда быстро наступала ночь, и были уверены, что где-то в этом переулке нас кто-то поджидает.

с намерением застать нас врасплох и убить. Это была засада.

Так и должно было быть. Такие ситуации всегда случаются.

ЛИИ

Это был мирный закат, все было покрыто слоем облаков.

Было прохладно. Шторм сбил изнуряющую жару, хотя всё ещё было достаточно комфортно, чтобы ходить без пальто. Однако влажность начинала становиться удушающей. Туман с близлежащей реки и болот делал нашу кожу и волосы липкими. В Британии в конце августа время наступления сумерек зависит от погоды. Будь погода хорошей, у нас ещё было бы достаточно дневного света. Но приближался дождь. В узком проходе мы всматривались в темноту, высматривая любые тени, которые могли бы скрываться.

Петроний стиснул зубы и выругался.

-Типично!

Из переулка, похоже, не было выхода. Я не мог вспомнить. Я лишь ходил туда-сюда по одной и той же тропинке.

–Я нервничаю.

-Я тоже.

–Теперь ваша очередь выходить на сцену.

Он на мгновение замолчал, размышляя.

«Вам придётся подождать здесь и прикрыть этот перекрёсток. Если мы пойдём туда вместе, за нами не будет съездов».

–Тогда оставайтесь на виду как можно дольше.

–Меня пустят в бар.

«Нет, не входи, пока они не заставят Майю выйти». Я знал, что она не станет меня слушать, если подумает, что она внутри.

Мы не предприняли никаких действий.

Соседние здания были окутаны тьмой. Трудно было понять, жилые это дома или магазины. Не было ни террас для загара, ни балконов с клумбами для отдыха, и население растворилось, словно лезвия в песке. Никаких ароматов, которые я ожидал найти в Риме, здесь не было. Ни смол, ни ароматических трав, ни цветочных гирлянд, ни изысканных масел для ванн не наполняли эти холодные улицы. Ни печи в общественной пекарне, ни грили в домах, казалось, не работали. Оглядевшись вокруг.

Присмотревшись повнимательнее к ряду крыш, я увидел лишь ребристую черепицу. Окна были закрыты плотными деревянными ставнями. Я оглянулся. Неподалёку, у широкой проселочной дороги, я увидел паланкин Елены. Её носильщики, осторожно вооружённые, застыли на месте. Следуя инструкциям, Елена осталась прятаться за задернутыми шторами.

– Если тебя бросят в чертов колодец, помни: задержи дыхание, пока я не приду за тобой.

– Спасибо за совет, Фалько. Я бы никогда не додумался.

Город был тихим. Казалось, поблизости больше никого не было.

Не было рабочих, укладывающих камни или кузнечных молотков в хижинах ремесленников. Пешеходы исчезли. Там, где после захода солнца Рим услышал бы полную какофонию громыхающих колёс, дребезжащих грузов и божественно ругающихся возниц, Лондиниум не вводил комендантский час и всё же оставался спокойным.

Тишина. Тишина, а затем мелкий, гнетущий дождь, принесённый ветром. Лондиниум, место, где мы с Петронием, будучи закалёнными юношами, стали свидетелями ужасных человеческих страданий. То, что когда-то было пустошью из пепла и крови, теперь стало городом жалких амбиций и безмерного ужаса.

– Ну вот, мы снова здесь. Лондиниум. Это проклятое место.

–В следующий раз мы постараемся не подходить слишком близко.

–Я буду рад, если для чего-то наступит следующий раз.

«Ты всегда такой оптимист!» — воскликнул Петроний с улыбкой.

И вдруг какой-то скрытый механизм в его душе заставил его принять решение: он выпрямился, непринужденно коснулся моего локтя в знак прощания и ушел.

Он шёл неторопливой походкой, постоянно оглядываясь по сторонам. Он не останавливался, но шёл размеренным шагом. На полпути к бару он пересёк улицу слева направо и остановился, повернувшись в сторону, чтобы внимательно осмотреть стены дома напротив. Я увидел бледное сияние его лица, когда он взглянул в мою сторону, затем его взгляд переместился, и я понял, что он обратил внимание на другой конец переулка. Я направился к углу, намереваясь внимательно осмотреть другую сторону улицы.

Что-то взорвалось рядом со мной на подоконнике. Пока я тёр лицо, я почувствовал порыв воздуха, услышал шум и ощутил жуткий страх. Старый, тощий и уродливый серый голубь взлетел с подоконника, потревоженный.

Петроний и я оставались неподвижны, пока паника не прошла.

Я поднял руку. Он подал мне ответный сигнал. Если они собирались напасть на нас в переулке, это нужно было сделать сейчас. Но никто не двинулся с места.

Петроний молча подошёл к двери бара. Он снова остановился.

Он повернул щеколду входной двери. Должно быть, она поддалась. Он осторожно толкнул её, чтобы открыть. Тусклый свет изнутри окутал его. Однако никто не направил копьё и не бросил нож.

«Флорио!» — Петро издал оглушительный рёв. Его, должно быть, было слышно за три квартала, но никто не осмелился выйти посмотреть, кто бросает вызов этому гангстеру. «Флорио, это Петронио Лонго. Я вхожу. У меня есть меч, но я не буду им пользоваться, если ты сдержишь слово».

Крайне нервничая, я всё время оглядывался по сторонам в поисках опасности. Вот сейчас, думал я, они вылезут из укрытия и схватят его. Я ожидал услышать звук пролетающей в воздухе стрелы или быстрое движение тени, когда кто-то из спрятавшихся наблюдателей прыгнул. Всё было тихо.

Дверь подвала начала закрываться. Петроний толкнул её ногой. Он повернулся ко мне. Он собирался войти. Возможно, я видел его в последний раз. К чёрту эту идею! Не отходя от стены, я пошёл по переулку вслед за ним.

Петро исчез внутри. Внезапно он снова появился, и его силуэт остался виден в дверном проёме, достаточно близко, чтобы я мог видеть, как он подходит.

«Здесь никого нет. Абсолютно никого. Готов поспорить, что Майи здесь вообще не было. Нас выставили идиотами».

Едва он закончил говорить, как мы поняли, насколько он был прав. Как и я, он, должно быть, услышал этот звук, так хорошо знакомый нам по прежним временам: слаженное шипение множества одновременно обнажённых клинков.

Никто из них ни на мгновение не подумал, что это будет легкое спасение.

ЛИИ

Если мне что-то и нравится, так это оказаться в тупике в мрачной провинции темной ночью, в то время как неизвестный военный контингент готовится выпотрошить меня.

«Черт», — пробормотал Петроний Лонг сквозь стиснутые зубы.

«Говно на палочке», — пояснил я. У нас были серьёзные проблемы. В этом не было никаких сомнений.

Я весь Аид гадал, где они прячутся. Потом я перестал беспокоиться. Они появлялись роем из ниоткуда, пока не заполонили весь переулок. Крепкие парни в красном подбегали к нам как минимум с двух сторон. Другие набросились на нас с задней стороны бара. Некоторые из них эффектно перепрыгивали через бочки. Несколько скользили лицом вниз по земле. Никто из этих парней не испытывал потребности спрыгнуть с карниза или повиснуть на притолоке, хотя, думаю, это приукрасило бы зрелище. Зачем сдерживаться? Имея всего две цели, обе удивленные и напуганные, их офицер мог бы добавить драматического эффекта. При правильной постановке смерть М.Д. Фалько и Л.П. Лонго могла бы стать отличным театральным представлением.

Вместо этого солдаты лениво прижимали нас к стене, кричали на нас и удерживали нас, вонзив мечи в те места, которые нам не хотелось бы резать. Я имею в виду, по всему телу. Мы с Петронием терпеливо всё это переносили. Во-первых, мы знали, что это большая ошибка с их стороны, а во-вторых, понимали, что у нас нет другого выбора. Легионеры угрожали; все они явно ждали повода, чтобы убить нас.

«Берегитесь, ребята!» — я прочистил горло. «Вы делаете из всей своей чёртовой компании дураков!»

– Какой у тебя легион? – спросил Петро ближайшего солдата.

–Вторая помощница. – Им следовало сказать ей, чтобы она не связывалась с нами. Если бы они это сделали, это было бы позором.

Забывчивый. Однако в каждом отряде есть какой-нибудь идиот, который всю свою жизнь проводит в наказаниях, питаясь ячменным хлебом.

«Отлично». Петро наслаждался их сарказмом. Они были дилетантами.

Болельщики могут быть очень опасны.

Что бы они ни носили, они знали, как привнести ощущение неотложности в тихую ночь в тупиковом городе. Мы с Петронием наблюдали за ними, чувствуя себя пресыщенными стариками.

К нам прибыло подкрепление. Елена Юстина выскочила из своего носилок и потребовала разговора с командующим. Елене не нужно было созывать трибунал, чтобы выглядеть генералом в своих пурпурных одеждах.

Петроний повернулся ко мне и поднял брови. Она тут же вмешалась.

– Я всеми силами настаиваю на том, чтобы вы немедленно освободили этих двух мужчин!

Из толпы бегущих солдат вынырнул центурион: Крикс. Это должно было случиться с нами!

– Уходите отсюда, леди, или мне придется вас арестовать.

«Не верю!» — Елена была так настойчива, что я заметил, как он отступил на несколько шагов. «Я Елена Юстина, дочь сенатора Камило и племянница прокурора Илариса. Не то чтобы это давало мне право вмешиваться в военные дела… но советую тебе быть благоразумным, центурион! Эти двое — Дидий Фалькон и Петроний Лонг, и они выполняют жизненно важное поручение губернатора».

«Иди», — повторил Криксо. Он не заметил, что она обратила внимание на его звание. Видимо, его карьера ничего не значила. «Мои люди ищут двух опасных преступников».

«Флорио и Норбано, — саркастически сказала Элена. — Это не они... и ты это знаешь!»

– Это я решу сам. – Легкая власть способствует появлению ненавистных клише.

«Она прекрасно это знает», — произнёс Петроний вслух, невнятно произнося слова. «Не беспокойся о нас, дорогая. Это мужское дело. Фалько, скажи своей властной жене, чтобы она прибежала домой».

«Ты права, дорогая», — покорно согласилась я.

«Тогда я пойду кормить ребёнка, как знаток своего дела!» — фыркнула Елена. «Не приходи домой поздно, дорогой», — добавила она с сарказмом.

Словно ворчать было частью её натуры, она в ярости убежала. Избавиться от дочери сенатора было проблемой, о которой солдаты раньше и не думали, и даже эти ренегаты отказались.

Они её отпустили. Тем хуже для них.

Они подождали, пока она уйдет, чтобы позаботиться о нас.

Я смотрела, как она уходит. Высокая, надменная и, казалось, полностью владеющая собой. Никто не догадается, как она встревожена. К тому времени солдаты принесли факелы, и свет отражался в её тонких тёмных волосах, когда она пронеслась мимо них, резко вскинув голову и перекинув один конец палантина через плечо. Одна из её серёг – каплевидная золотая с гранатом – блеснула. Она зацепилась за тонкую ткань; нетерпеливым движением она развязала её длинными, чувствительными пальцами, доставшимися нам по наследству от дочерей.

У меня в животе образовался ужасный узел, который не отпускал меня до тех пор, пока она не ушла без происшествий. Если это был последний раз, когда я видел её, наша совместная жизнь была прекрасной. Но я испытывал безмерную скорбь при мысли о той боли, которую она испытает, если потеряет меня. Если меня заберут от Елены, мой призрак, яростно восстанет из глубин ада.

Нам еще есть ради чего жить.

Этого никогда не случится. Нам с Петро конец. Атмосфера стала ещё более тревожной. Молодые лица, омрачённые страхом и напускной бравадой, смотрели на нас. Эти солдаты знали, что ошибаются. Они не могли встретиться с нами взглядом.

Криксо, этот сумасшедший ублюдок, который был главным, должно быть, понял, что если мы с Петро выживем и объясним губернатору, что произошло той ночью, игре конец. Он подошёл и встал перед нами, сверкая своими уродливыми зубами.

–Ты мертв!

«Если ты собираешься нас убить, Крикс, — спокойно сказал Петроний, — то хотя бы скажи нам, за что. Ты это делаешь для шайки Юпитера?»

–Ты очень умный!

– Флорио тебе заплатил или надавил? Он приказал тебе убить нас?

Я думал, он хочет убить меня лично.

«Он не будет возражать». Мне казалось, что Криксо принимал решения на ходу. Это означало поспешные решения. Решения, которые для нас могли обернуться только бедой.

Бесполезно было утешать себя мыслью, что, если она убьёт нас, ей не спастись. Елена пошла за помощью. Через мгновение даже Крикс поймёт, что отпустить её было роковой ошибкой.

Центурион был в ярости, а его молодые, неопытные солдаты впадали в истерику. Второй Вспомогательный легион был новым, спешно сформированным с нуля из морских пехотинцев; это было творение Флавиев, спешно направленное на заполнение брешей в армии после того, как старые легионы были перебиты или развращены до неузнаваемости.

Затем эти неопытные, сумасшедшие молодые люди начали толкать друг друга, принимая это за товарищество; затем они ринулись вперёд и начали толкать нас. Мы старались не отвечать взаимностью. Они смеялись над нами. Безоружные, мы не имели ни единого шанса. Они пытались спровоцировать нас на порыв, чтобы разорвать на куски.

Мы не были настолько глупы, чтобы надеяться на побег. На самом деле ситуация значительно ухудшилась. Мы услышали ритмичные шаги приближающихся солдат, и, на всякий случай, Второй адъютрисс радостно приветствовал новоприбывших. Крикс с нежностью оскорбил другого центуриона-ветерана, Сильвана. Он и его люди сердито посмотрели на Петро и меня.

И тут случилось непредвиденное. Я не слышал никаких приказов, но только что прибывшие парни быстро выхватили мечи и набросились на беспечных сукиных детей, которые нас держали. В следующую минуту они снова схватили нас, но на этот раз нас перебрасывали из рук в руки по переулку, пока мы не отошли достаточно далеко от места драки.

Бой был дисциплинированным и грязным. Центурия Крикса оправилась от неожиданности и дала отпор. Всё это длилось дольше, чем следовало. Тем не менее, мало-помалу люди Крикса были окружены и разоружены. Сам Крикс, сражавшийся как варвар, обезумевший от пива, был повержен, повален на землю и арестован. Сильван зачитал ему приказ, пришедший непосредственно от наместника. Крикс был тем мятежником, который «потерял» Энсамбл. Он скитался с тех пор, как…

Итак, он старательно избегал казарм, и его лучшие времена закончились. Есть центурионы, известные своей коррупцией и взяточничеством, которые продержались много лет, но он перешёл черту.

Неясно было, был ли Сильвано когда-либо подкуплен. В тот вечер он принял решение. Мы могли считать его правильным.

Казалось, на то была причина. Он подошёл и поговорил с нами.

– Я слышал, ты был во втором, Фалько.

Я вздохнул. Вот в чём суть вопроса, в том позоре, которого я избежал при встрече с ним. Признание в службе во Второй Августе во время Восстания могло привести к горьким обвинениям.

– Да, – спокойно сказал я.

Но Сильван улыбнулся мне печальной улыбкой, полной общей скорби. Он устало протянул руку и сжал наши запястья, как приветствуют друг друга солдаты: сначала меня, а потом Петрония. Этого я не учел. Сильван тоже был на Второй Августе.

Это был один из тех моментов, когда хочется только и сделать, что рухнуть от облегчения. Мы с Петронием даже подумать об этом не могли.

Нам еще предстояло найти и спасти Майю.

Петроний решительно направился к распростертому на земле Криксу.

«Сделай себе одолжение. Объясни, что тебе было приказано сделать. Я должен был стать заложником в обмен на сестру Фалько. Единственной целью Флорио было схватить меня и заставить страдать, так почему же он послал тебя на это задание?»

«Он знает, что я более компетентен!» — презрительно сказал сотник.

Я оттолкнул Петро. Он был слишком зол и начал терять контроль.

«Ты настолько компетентен, что теперь тебя заковали в цепи, Крикс», — заметил я.

Расскажите, каково было намерение сегодня вечером?

«Не знаю». Я уставился на него. Он понизил голос. «Не знаю», — повторил он.

Я поверил в это.

ЛИВ

Мы остановились, чтобы все переосмыслить.

–А теперь куда?

– «В бар «К Сезару», наконец?» – предложил Петро.

«Их нет в «Сезаре», — перебил Сильвано. — Я был там, когда губернатор вызвал меня после того, как жена Фалько в спешке приехала».

Петроний насмешливо улыбнулся.

–Фалько умеет выбирать женщину с характером.

Сильвано сделал выражение лица, весьма красноречивое в отношении возвышенного языка, которым моя девушка обращалась к Фронтино.

– Каково это, когда ты пукаешь в спальне или оставляешь свои грязные ботинки на столе, Фалько?

«Понятия не имею. Не пробовал. Ну, и куда мы идём?» — повторил я Петронию.

Они приняли решение за нас. Солдат поспешил сообщить Сильвано о чрезвычайных событиях в доках. Таможенники заметили активность возле охраняемого ими склада, того самого, где был забит до смерти пекарь. У них сложилось впечатление, что награбленное было спешно собрано и готово к отправке, и они решили, что банда планирует побег. Когда они отправились на разведку, бандиты запаниковали и напали на них, тяжело ранив Фирмо. Затем банда преступников штурмовала таможню, которая в тот момент находилась в осаде.

Мы пошли по знакомому мне пути, поэтому не выяснили, действительно ли этот переулок рядом с Ла-Льювия-де-Оро тупик. Я не собирался туда возвращаться. Меня отталкивают места, где меня чуть не убили.

Нам нужно было пройти всего несколько шагов. Жаль, что мы не пошли туда первыми.

Ниже по течению солдаты быстро пришли на помощь таможенникам. Длинный участок причала был объявлен закрытым для публики. Они начали снимать суда с причалов. Трюмы были обысканы. Паромы были вытащены на берег. Мост был очищен. Небольшие лодки, которые ежедневно использовались для передвижения по окрестностям, были подняты вверх по течению и пришвартованы. Вдоль улиц, которые…

Прибыли новые войска и окружили доки, терпеливо ожидая приказов.

Мы с Петронием стояли на деревянном причале, заваленном штабелями и штабелями товаров. Мы стояли спиной к тёмным, рябящим водам великой реки, лицом к длинному ряду плотно заставленных складов. Вскоре ни один корабль не остался на якоре; все они были выведены, как те, что находились на глубоких якорных стоянках, где разгружали товары, так и те, что находились в канале. Мы увидели таможню – красивое каменное здание.

Никакого движения там не было.

Сильван расставлял своих людей: одних вдоль фасадов складов, других на дороге, ведущей к форуму, а третьи расположились на крышах. Они действовали быстро и бесшумно. Заняв позицию, они замерли неподвижно. Второй легион всегда заслуживал лучшего, чем его недавняя репутация. Они были старым легионом императора, и это было заметно.

Таким образом, это место было полностью окружено, и все выходы были перекрыты.

«Тебя что-то беспокоит?» Я легонько подтолкнул Петро локтем, пока он стоял, погруженный в свои мысли.

«Нас вызвали в «Золотой дождь», — подозрительно ответил он. — До сих пор интересно, зачем».

– Думаешь, дело было не только в том, что Флорио заплатил Адиутриксу за то, чтобы тот нас убил?

«Это не в его стиле, Фалько. Флорио знает, что я за ним гонюсь, и он хочет меня заполучить. Это личное. Ему нужно видеть мои страдания. А потом он хочет сам меня прикончить. У него есть Майя; он мог бы оставить меня себе».

Это не имеет смысла.

Петро был слишком хорошим офицером, чтобы игнорировать свои сомнения. Я доверял его инстинктам.

«Ещё одно», — предупредил я его. «Если он действительно надавил на Крикса, чтобы тот убил нас, Флорий не рассчитывает, что ему придётся выполнять порученное кому-то другому. Он думает, что мы мертвы…» Мой голос затих. «Если он думает, что Петроний мёртв, нет смысла держать Майю здесь сейчас».

Не в силах смириться с мыслью о том, что они могут с ней сделать, Петро попытался что-то предпринять. Фирмо лежал на мостике, его осматривал врач. У него был глубокий порез на боку, из-за которого он потерял…

Крови было много. Мы не спрашивали, выживет ли он; он был в сознании, поэтому старались выглядеть оптимистично.

Петро опустился на колени рядом с ним.

– Не болтай слишком много. Просто скажи, кто вошёл в здание, если можешь.

– Около пятнадцати или двадцати, – хрипло сказал Фирмо.

Кто-то протянул Петру бутылку с водой, и он поднёс её к губам раненого. «Спасибо… Тяжёлое вооружение…»