Мифы поволжья. От Волчьего владыки и Мирового древа до культа змей и птицы счастья

Глава 6. Мифы и предания башкирского народа

Башкир можно отнести как к народам Поволжья, так и Урала.

Существует несколько версий происхождения башкир. Согласно наиболее вероятной, их предками были древние тюркоязычные племена, пришедшие с Алтая, из Южной Сибири и Средней Азии. В формировании башкирской народности приняли участие волжско-булгарские, кыпчакские и другие племена, в разные времена в ходе перемещений вступавшие в контакт с башкирами.

Кускар — традиционный башкирский орнамент, элементы которого встречаются в ковроткачестве, декоре жилищ и предметов обихода, нач. XXI в.

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Официальной религией башкир был ислам, воспринятый ими в X–XII веках от миссионеров из Средней Азии и Волжской Булгарии. Однако, наряду с официальной верой, башкирский народ сохранил и древние языческие представления о мире.

Башкирских мифов о сотворении Вселенной, к сожалению, не сохранилось, и только в одной легенде об изначальных временах рассказывается, что земля тогда была величиной с ложку, а небо — с чашку.

Как и другие народы, башкиры представляли себе Вселенную состоящей из трех миров. Средний, земной, мир называли «этот» или «светлый», нижний — «тот» или «темный», а верхний — просто «небо» или «мир небесной синевы». Как и у других народов, все три мира соединяются при помощи Мирового древа, на вершине которого гнездится священная птица Самрау (Самрегош), а у корней живет огромный змей. В мифологической сказке «Акъял-батыр» герой, не по своей воле оказавшийся в подземном царстве, спасает птенцов птицы Самрау от змея, и птица в благодарность выносит его на землю.

Артисты Башкирского государственного ансамбля народного танца во время исполнения танца «Семь девушек»

Клипиницер Борис / ТАСС

Верховным божеством у башкир, как и у других тюркоязычных народов, в древности был Тенгре. Это всеобъемлющее божественное начало, не имеющее определенного образа. Однако иногда его отождествляют с Кук-тенгре — божеством неба. Обращаясь к Кук-тенгре, его называют Кук-ата — Отец-небо — и просят у него защиты, покровительства, мира и благополучия.

Кук-тенгре также бог-громовник и выступает вместе с Йешен-тенгре — божеством молнии.

Йешен-тенгре иногда представляется в образе длинногривого коня, который скачет по небу, иногда — в образе человека с длинным кнутом, на конце которого привязан тяжелый камень. Когда Йешен-тенгре щелкает кнутом, сверкает молния, а камень может ударить в дерево, дом или угодить в человека. Причем если дерево или какая-нибудь постройка загораются от удара молнии, их полагается тушить не водой, а молоком черной коровы. Вероятно, это своеобразная жертва божеству.

Считалось, что молнию могут притянуть блестящие предметы, поэтому в грозу чем-нибудь закрывали зеркало, медный самовар и т. д.

Небесным божеством был также бог Самрау. Причем некоторые исследователи считают, что изначально именно он почитался как верховное божество у башкир, а Тенгре проник в башкирскую мифологию позже.

Согласно мифологическим текстам, Самрау связан со всеми тремя мирами: на небе он — божество, на земле — повелитель птиц, а в подземный мир своей властью загоняет злых духов и змей.

На небе у Самрау две жены — Солнце и Луна, и от каждой жены по дочери: от Солнца прекрасная дева Хумай, от Луны — не менее прекрасная Айхылу.

Солнце — Кояш — в башкирской мифологии предстает в образе прекрасной золотоволосой женщины, которая каждое утро выходит из воды, собирает с неба ночные звезды и украшает ими свои волосы. Связь Солнца с водой (в одной старой этнографической записи Кояш вообще названа русалкой) объясняется тем, что, согласно народным поверьям, днем Солнце совершает свой путь по небу, а вечером спускается под землю и тонет в подземных водах. В башкирском языке словосочетание «солнце зашло» буквально переводится как «солнце утонуло».

Однако иногда Солнце предстает и в мужской ипостаси. Так, один из старинных башкирских родов считает своей праматерью девушку, зачавшую от солнечного луча.

Вышивка подола мужской рубахи

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Солнце представляет собой светлое начало, и ему противостоят силы зла. Солнечные затмения, по народному поверью, происходят оттого, что светило проглатывает чудовищный див или змей. Но иногда Солнце и по своей воле прячется от людей, если они чем-либо навлекли на себя его гнев. Чтобы упросить Солнце вернуться, люди выводили на открытое место домашнюю скотину и маленьких детей, которым велели громко кричать и плакать. Считалось, что Солнце пожалеет безгрешную скотину и невинных детей и сменит гнев на милость.

Луна, Ай, — вторая жена бога Самрау, мать прекрасной Айхылу. Имела ли Луна в башкирской мифологии антропоморфный облик, неизвестно. В народных поверьях она выступает исключительно как небесное светило, оказывающее непосредственное влияние на жизнь людей. Так, считалось, что важные дела следует начинать на растущей Луне, поскольку только тогда им будет сопутствовать удача.

У башкир широко распространены имена, образованные от корня «ай» — «луна»: Айбулат, Айгиз и другие. Считалось, что Луна покровительствует людям с такими именами, однако для некоторых они могут оказаться роковыми. До сих пор в случае смерти ребенка с подобным именем говорят: «Имя оказалось для него слишком тяжелым, он не смог его поднять».

Платок ритуальный

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Вместе с богом Самрау, Солнцем и Луной на небе обитают их дочери Хумай и Айхылу.

Прекрасная Хумай может принимать облик белого лебедя. Именно лебедем является она герою эпоса «Урал-батыр» и становится его женой. Но Урал-батыр — смертный человек, и после того как он скончался, Хумай от тоски по мужу навсегда превратилась в птицу.

Хумай выступает и как божество, обустраивающее землю: она приводит к Уральским горам зверей и птиц и велит им там жить.

В эпосе «Акбузат» Хумай помогает герою победить владыку подземного царства Шульгена (Шульгана). В сказках она предстает как птица счастья: тот, кто увидит птицу Хумай или на кого упадет ее тень, обретет счастье на всю жизнь.

Лаковая миниатюра «Акбузат», 1983 г.

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Единокровная сестра Хумай, дочь Луны Айхылу, также может принимать облик птицы: иногда — утки, иногда — сказочной птицы, «такой, что людям и не приснится, такой, каких на земле не бывает». В эпосе «Урал-батыр» Айхылу похищают дивы, и она становится женой Шульгена — злого брата Урала. Урал побеждает Шульгена, и Айхылу возвращается к своей матери Луне. Возможно, Айхылу — олицетворение утренней звезды Венеры.

Хумай и Айхылу владеют двумя небесными конями — Акбузатом и Харысаем.

Злое начало в башкирской мифологии олицетворяет Шульген. В эпосе «Урал-батыр» он выступает как брат-антагонист героя и, будучи побежденным, уходит в нижний мир.

С именем Шульгена связывают название озера Шульган в Башкирии и находящейся близ него пещеры Шульган-Таш. В эпосе «Акбузат» рассказывается, что Шульген — «водяной падишах» — обитает в этом бездонном озере. Пещера Шульган-Таш известна всему миру как Капова. На ее стенах в середине XX века были обнаружены единственные на территории Восточной Европы образцы наскальной живописи эпохи палеолита, возраст наиболее древних из которых составляет более тридцати шести тысяч лет.

Наскальная живопись в пещере Шульган-Таш

Aleksandr Rybalko / Shutterstock

Как и у других народов, в мифологических представлениях башкир большое место занимала вера в духов-хозяев различных стихий и природных явлений.

Повелителем ветров почитался Диу-пери, которому подвластны духи-хозяева ветров, многочисленные пери. Они живут в расщелинах скал или на вершинах гор, где держат на привязи ветры. Пери владеют большими табунами коней и стадами рогатого скота, которые пасутся вокруг их кибиток на пастбищах с никогда не увядающей травой. Пери имеют жен и детей и на свои свадьбы нередко приглашают башкир-музыкантов. Зимой во время свадьбы пери на земле бушуют бураны.

К Диу-пери близок по функциям персонифицированный ветер — Ел.

Духи-хозяева воды, Хыу-эйахе, живут со своими семьями в подводных жилищах, вход в которые находится на дне водоемов под камнем.

Сам Хыу-эйахе представлялся в образе белобородого старика, его жена Хыу-анахы и дочь Хыу-кызы — в образе длинноволосых красавиц. В башкирском фольклоре распространен сюжет о женитьбе человека на дочери водяного духа. Отец дает за ней в приданое конский табун, и башкиры утверждают, что именно от этого табуна пошла порода коней особой пестрой масти.

Водяные духи, как правило, благосклонны к людям, Хыу-анахы дарует им особую, целебную, воду, которую надо набирать на утренней заре. Такая вода идет на пользу и людям, и скоту. Согласно поверьям, она излечивает семьдесят семь болезней.

Лесные духи, бисюра, представлялись в образе девушек или женщин, реже — юношей в красной одежде и с русыми волосами.

Бисюры живут на лесных полянах, но могут поселиться и в доме. Известны случаи, когда бисюра вступала в любовную связь с человеком и приносила своему возлюбленному удачу.

Особым почитанием у башкир пользовались горы. Считалось, что они соединяют землю с небом, а людей — с богами. Поэтому многие торжественные обряды, моления совершались на вершинах гор.

Дух-хозяин горы, Тау-эйахе, может являться в образе человека, орла или змеи. Он охраняет покой своей горы, дает ей жизненную силу. Если Тау-эйахе по какой-либо причине покидает гору, она умирает — начинает осыпаться и в конце концов уходит под землю.

Оберег «бетеу»

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Дух-хозяин дома, Ой-эйахе, — покровитель семьи. Он представлялся в виде длинноволосого старика, живущего под полом, и по функциям не отличался от домовых духов других народов.

Дух Тирмен-эйахе обитал на мельнице. Он являлся в образе старушки с лохматыми, засыпанными мукой волосами. Чтобы мельница работала исправно, должен вовремя дуть ветер, а мельничный пруд оставаться полноводным, и за всем этим следил дух мельницы. После каждого помола полагалось оставлять для Тирмен-эйахе немного муки или зерна.

Злыми духами башкиры, как и другие тюркоязычные народы, почитали чудовищных великанов дэвов (дивов), которые стали персонажами многих сказок.

Общим для всех тюркоязычных народов был злой дух Албасты — безобразная старуха, вредящая роженицам и новорожденным. Строить козни людям мог и лесной дух Шурали (родственный татарскому Шурале).

Фартук национальный башкирский с пришивной грудкой. По подолу — широкой полосой вышивка цветным гарусом. По белому домотканому холсту — узоры браной вышивкой в виде розеток и ромбов. Подобные фартуки носили молодые женщины, недавно вышедшие замуж

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Ряд поверий башкиры связывали со змеями. Так, считалось, что змея, дожившая до ста лет, превращается в гигантского многоголового дракона Аждаху. Он живет на дне озера или в колодце и пожирает приходящий на водопой скот. Если Аждаха доживет до пятисот (или тысячи) лет, то превратится в страшного демона-людоеда Юху. Он принимает облик красивой девушки, выходит замуж за человека и съедает его.

Однако Аждаха редко доживает до такого возраста. Обычно неведомая сила гораздо раньше уносит его на облаках за Ледовитый океан, на гору Каф, где живут всевозможные гады и драконы. Башкиры уверяют, что неоднократно видели это.

Глубокая древность в башкирской мифологии, как и у других народов, описывается как времена великанов — алпов.

В изначальные времена людей на земле было совсем немного, так что все они жили вместе и ели из одного котла. Но однажды, как раз в то время, когда они обедали, неведомо откуда пришел к ним алп-великан. Люди встретили его приветливо, пригласили разделить с ними их обед. Подсел алп к котлу — и в один миг опустошил его до самого дна. Призадумались люди и решили сделать новый котел, побольше. Отлили новый котел из серебра, а к нему, специально для алпа, — ковш из чистого золота. Понравился алпу котел, а еще больше ковш. На радостях подбросил он ковш в воздух, хотел поймать, но ковш взлетел до самого неба да так там и остался. С тех пор по ночам сияет в небе созвездие из семи ярких звезд — Золотой Ковш, или Большая Медведица.

В одном из мифов рассказывается, как от первого алпа произошел башкирский народ:

Фотооткрытка. Композиция «Башкирская свадьба», 2009 г. Национальный музей Республики Башкортостан

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

К сказаниям об алпах примыкает эпос «Алпамыш» (см. Приложение). Различные его варианты известны многим тюркоязычным народам: татарам, узбекам, казахам и алтайцам. Башкирская версия, по мнению исследователей, принадлежит к числу древнейших. Эпос сохранил много мифологических черт: Алпамыш предстает то в образе обычного человека, то великана, наделенного сверхъестественной силой. Противник Алпамыша, заточивший его в подземную тюрьму, — владыка подземного мира, а верный конь, спасающий его из заточения, — посланец небес. Сюжет о герое, возвращающемся домой, где его считают погибшим, а его жену принуждают к новому замужеству, восходит к «Одиссее», а может быть, и к еще более древним, фольклорным, мотивам.

Часть воротника из стекляруса

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Как и многие другие народы, башкиры почитали медведя, верили в родство людей и медведей. Обращаясь к медведю, его называли братом, отцом или дедушкой. Герой одной из башкирских мифологических сказок — богатырь с медвежьими ушами, родившийся от женщины и медведя.

Считалось, что медведь способен отпугивать нечистую силу, поэтому в качестве оберега к колыбели новорожденного подвешивали медвежьи когти, взрослые люди носили на груди клок медвежьей шерсти, медвежьим салом смазывали двери и ворота.

Медведя называли Хозяином леса, считалось, что его облик может принимать лесной дух Урман хужахы.

У башкир, как и у многих других народов, существовал особый Медвежий праздник, который устраивался в честь медведя, добытого на охоте. В представлении древних охотничьих народов охота была не противостоянием человека и зверя, а процессом, необходимым для выживания и тех, и других. И охотникам, и промысловым животным покровительствовало одно и то же божество, которое посылало на землю зверя, чтобы у людей была пища. Люди в свою очередь после удачной охоты должны были совершить особые магические обряды, чтобы душа зверя возродилась, зверь снова был послан на землю и звериный род не переводился, как и род человеческий.

Во время Медвежьего праздника у башкир шкуру медведя набивали сеном, так что получалось подобие живого животного, и устраивали перед ним состязания среди охотников в силе, ловкости и меткости, исполняли особые ритуальные песни и пляски.

Ковш «ижау»

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Не меньшим почитанием пользовался волк — священное животное многих тюркоязычных народов.

Башкиры считали волка своим прародителем. Согласно преданию, в давние времена два племени вели кровопролитную войну. Одно из племен победило, другое было истреблено, и в живых остался только один маленький мальчик. Его унесла в свое логово волчица, вырастила вместе с волчатами, и впоследствии от этого мальчика и волчицы пошел род башкир.

Такая легенда известна многим тюркоязычным народам, но у башкир есть и другой ее вариант, в котором рассказывается, что в те времена, когда предки башкир еще вели кочевую жизнь, один храбрый егет отправился на охоту. Вышла к нему из чащи молодая волчица. Прицелился егет в волчицу из лука, но она сказала человеческим голосом: «Не стреляй в меня, а лучше возьми за хвост и ударь о землю». Удивился егет, но сделал так, как она хотела. И тут же волчица превратилась в девушку невиданной красоты. Егет привел ее в свою юрту, стала девушка-волчица его женой. Но родичи егета не захотели принять волчицу в свою семью. Тогда он ушел с женой в дремучие леса и стал жить там. Родила ему жена-волчица много детей, затем пошли внуки. Глава семьи получил прозвание Башбуре — Главный Волк, и, согласно народной этимологии, от этого прозвища произошло само название башкир — «башкорт».

Волчьи клыки, когти и шерсть башкиры считали надежными оберегами, волчий хвост подвешивали в хлеву, чтобы злые духи не навредили скотине. Заболевшего ребенка растирали рукавицами, сшитыми из волчьей шкуры, а сваты приходили в дом невесты в волчьих тулупах, чтобы сватовство увенчалось успехом.

Самой священной птицей у башкир почитался лебедь. Как уже было сказано, в эпосе «Урал-батыр» герою в образе белого лебедя является прекрасная Хумай — дочь Солнца и бога Самрау. Она становится женой Урал-батыра, а после его смерти опять превращается в белого лебедя, теперь уже навсегда. Поэтому башкиры никогда не убивают лебедей и не едят их мяса.

Решетников В. А. Изделие из дерева, ладья «Птица», 1984 г.

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Священный птицей был и журавль. Секретарь арабского посольства Ибн Фадлан, побывавший в X веке в Волжской Булгарии, записал услышанную им от башкир легенду о том, как во время какой-то давней войны враги башкир обратились в бегство, испугавшись журавлиного крика.

Кукушка в башкирском фольклоре, как и у многих других народов, — олицетворение печали, несчастливой женской судьбы.

Почитаемой птицей была у башкир и ворона. Ее образ связывался с весенним пробуждением природы, плодородием, животворящим дождем. Весной башкиры отмечали особый праздник, который назывался Воронья каша. Все село собиралось вокруг большого котла, который ставили на огонь где-нибудь под открытым небом, каждый приносил с собой крупу, молоко, масло, и все вместе варили кашу. Закладывая продукты в котел, пели: «Каркает ворона: “Кар-кар! Приходите на мой праздник, несите крупу, несите молоко, несите масло!”» Кашу торжественно съедали, после чего произносили благопожелания своему селу, дому, детям, домашней живности, земле и воде. Остатки каши рассыпали по земле или на камнях — для ворон. При этом говорили магические слова: «Пусть ест черная ворона, пусть ест серая ворона. Ешьте досыта, несите на землю дождь! Вместо одной крупинки дайте десять крупинок, вместо десяти крупинок — дайте тысячу!»

Башкирский женский головной убор

Из фондов Национального музея Республики Башкортостан

В фольклоре башкир широко распространены эпические сказания, в которых нашли отражение древнейшие мифологические мотивы. Среди этих сказаний особо выделяется эпос «Урал-батыр» (см. Приложение), который был записан в 1910 году. Мифологический элемент в нем чрезвычайно силен. Родина героя представлена как «место одно, где не жила ни одна душа, где не ступала ни одна нога». В мифах так обычно изображается только что сотворенная, еще пустынная земля. Родители Урал-батыра, старик и старуха, уединенно живущие на этой земле, — мифологические первопредки. Герой сражается с чудовищами, берет в жены дочь Солнца — все это чисто мифологические сюжеты.

Различные исследователи неоднократно указывали на сходство эпоса «Урал-батыр» с шумеро-аккадским сказанием о Гильгамеше. Оба героя отправляются странствовать в поисках бессмертия. Однако Урал-батыр по сравнению с Гильгамешем представляется куда большим оптимистом. Гильгамеша гонит на поиски бессмертия страх, предел его стремлений — избежать смерти: «Тоска в утробу мою проникла, смерти страшусь и бегу в пустыню», — тогда как Урал-батыр ставит своей целью победить смерть и не сомневается в достижимости этой цели: «Я отправился в долгий путь, чтобы одержать победу над смертью, чтобы стали бессмертными люди. Вот для чего я рожден батыром».

Сходен и финал обоих эпосов — и Гильгамеш, и Урал-батыр вынуждены отказаться от бессмертия, чтобы не нарушить вечные законы жизни.