Мифы Русского Севера, Сибири и Дальнего Востока

Хаос и «вороньи истории»

У любого народа к числу древнейших мифов относятся те, которые повествуют о создании Вселенной, о рождении стихий — земли, воды и так далее. Затем следуют обычно истории о появлении гор, рек, времен года, потом — о создании человека (людей) и животных… У народов, проживавших в непосредственной близости друг к другу и родственных этнически, в мифах всегда прослеживается сходство. Более того, часто совпадают (хотя бы отчасти) имена основных богов и героев. А иногда это сходство сохраняется даже в том случае, если разные племена или «ветви» одного и того же этноса оказались рассеяны по большой территории. Именно так произошло с финно-уграми: несмотря на то, что ханты, манси, марийцы, чуваши и другие представители этой группы проживают сейчас достаточно далеко друг от друга, в их мифах и сказках очень много общего. Схожие элементы имеются и в фольклоре тюркоязычных народов, также рассредоточенных по огромным территориям…

С чего начинается обычно мифологическое изложение истории Вселенной? В большинстве случаев — с хаоса. Это некое состояние, когда «нет ни верха, ни низа, ни воды, ни земной тверди, ни тьмы, ни света». Название «хаос» — достаточно условное, оно появилось благодаря греческим мифам, и его начали применять в отношении практически всех мифологических систем. В некоторых древних мифах хаос начинает сам собой порождать богов и стихии.

В мифах многих народов имеется фигура так называемого демиурга — создателя: существа, который, например, «формирует» из хаоса все необходимое. Земную твердь, море, человека, животных… Демиургу часто сопутствует некий первопредок (бог или боги, которые дают начало человеческому роду), а также божество (божества), которое обучает человека земледелию, животноводству, охоте, ремеслу — такого бога исследователи называют еще культурным героем. Иногда все эти роли совмещаются в одном персонаже. Например, в мифах древних скандинавов есть сюжет о том, что однажды бог Один и его родственники — Вили и Ве — шли по берегу недавно созданного моря, рассуждая о том, что мир получился какой-то слабонаселенный. И вот, увидев две вынесенные штормом на берег коряги, они создали из них первого мужчину по имени Аск («Ясень») и первую женщину Эмблу («Ива»), одарив их чувствами и разумом.

Так как любая мифология развивается и меняется с течением времени, даже у одного и того же народа могут быть разночтения в сюжетах мифов: разные родственные связи между богами, разные вариации истории о создании мира, разные представления о «богах-просветителях»…

У.Блейк. Великий архитектор. 1794 г.

В мифах палеоазиатских народов одной из центральных фигур часто является ворон. Он может быть не только демиургом, но и первопредком, и божеством-наставником (культурным героем), и шаманом. У чукчей он носит имя Куркил, у коряков — Кутхиняку (Куткиняку), у ительменов и некоторых других народов — Кутх… Кстати, это еще одно доказательство родства многих народов Сибири с американскими индейцами: у ряда индейских племен ворон также пользуется большим уважением.

Именно ворону обычно приписывают сотворение земли, людей и первых животных; он создает также небесные светила. Его именуют Отцом, Создателем. В некоторых вариантах мифов говорится, что земную твердь ворон создал из плоти собственного сына: однажды, пролетая над бесконечным океаном, он решил сотворить землю и не пожалел ради этого собственного отпрыска. Откуда у ворона появился сын, если в это время даже земля толком не была создана — история умалчивает. А может быть, и не умалчивает, просто до нас не дошли более ранние версии мифа. В целом же у многих народов первые стихии или демиурги были вполне способны родить что-либо «из самих себя», не прибегая для этого к посторонней помощи: выше уже был пример с греческой мифологией.

…На земной поверхности ворон сотворил вулканы, горы и реки, заселил реки рыбой, а леса — животными, а потом появились и люди. В разных версиях мифов ворон создает их то из зернышка, то из глины. Ворон научил людей охотиться, плести рыболовные сети, изготавливать лодки.

Современное изображение Кутха

Впрочем, у ряда народов ворон выступал не как демиург и создатель Вселенной, а как исполнитель, который действует по указанию некоего высшего существа. В некоторых версиях мифов даже имя этого существа не указывается — видимо, дело в том, что записывались они в то время, когда первоначальная информация была практически утрачена и на местную мифологию большое влияние оказало христианство или другая религия. Иногда творец отождествляется с Полярной звездой (например, он превратился в нее) или еще каким-либо светилом. Некоторые чукотские мифы повествуют о сотворении мира так. Творец создал земную поверхность и небо, но в этой новой Вселенной было темновато и холодно. И тогда высшее существо создает ворона, чтобы он своим клювом продолбил небесный свод и в эти дырочки начал поступать свет. Ворон так и сделал — и на небе появились звезды. После чего были созданы люди и животные.

Есть и более затейливый вариант. Во время создания Вселенной будущие светила — Луна, Солнце и звезды — находились в жилище-яранге некоей богини (в различных версиях мифа ее еще называют «женщиной-духом»), зашитые в кожаные мешки. Ворон долго пытался раздобыть светила, чтобы дать земле свет и тепло, но хозяйка никак не соглашалась отдать их и никак не желала запускать ворона к себе домой. Тогда он превратился в сухой листочек (хвоинку, рыбью чешуйку — встречаются разные варианты) и упал в источник, из которого богиня брала воду. Она зачерпнула ведром воду, в которой плавал обращенный в листочек ворон, и выпила ее. А через некоторое время родила маленького вороненка, который попросил у матери кожаные мешки, желая поиграть с ними. Мать согласилась, и сын-вороненок, играя с мешками, проткнул их клювом и выпустил светила на небо. А его самого опалил исходящий от них свет, и с тех пор вороны стали черными. Впрочем, это не единственный вариант истории о происхождении вороньей окраски — ниже будет представлен еще один.

Современная якутская посуда с национальными узорами

Но почему именно ворон стал таким популярным персонажем мифов о сотворении мира и не только? Этому есть несколько объяснений. Возможно, местные народы уже в глубокой древности обратили внимание на способность ворона подражать человеческой речи: это могло быть воспринято как доказательство особой природы этой птицы. Также некоторые исследователи предполагают, что ворона воспринимали как существо пограничное, близкое и к миру людей, и к миру животных, и к потустороннему миру: ворон обычно держится неподалеку от человеческого жилья, питается падалью (что доказывает его связь с миром мертвых), но в то же время сам охотится редко (и это доказывает его близость с миром живых). Кроме того, ворон не улетает в теплые края с наступлением холодов, поэтому его воспринимали еще и как птицу, так или иначе связанную с временами года и природными силами. Он умеет издавать самые разнообразные звуки — и высокие, и низкие, так что может считаться олицетворением и мужского, и женского начала. И наконец, как и любая птица, ворон принадлежит и к стихии земли, и к стихии воздуха.

Вообще, если продолжить рассматривать образ ворона в сибирской (северной, индейской) мифологии, мы неизбежно придем к теме тотемизма.

Так принято называть древние представления о том, что предком того или иного народа или племени было какое-либо животное (птица, растение, иногда — даже явление природы). Тотемизм был характерен для многих народов, в том числе, как предполагает ряд исследователей, и для славян тоже. И одним из возможных славянских тотемов был медведь. Как вы думаете, почему медведь стал таким популярным персонажем сказок и фольклора в целом? Вот то-то и оно.

Тотемные столбы в Ванкувере (Канада)

И вполне возможно, что у многих сибирских и северных народов ворон считался не только демиургом и богом-наставником, но и тотемом — предком, а значит, близким родственником всех представителей рода.

Кстати, а кто выступал в роли демиурга в славянской мифологии? Увы, об этом практически ничего не известно. Славянские мифы до наших дней дошли лишь фрагментарно.

В некоторых сибирских и дальневосточных мифах ворон женат, супругу его зовут Мити. А еще у него есть сын Эмменкут (Эмэнкут) и дочь Синаневт.

Музыкальный инструмент — якутский хомус, или «губная арфа», — одна из разновидностей варгана

С течением времени, когда на смену мифам стали приходить сказки, образ ворона никуда из них не делся, хотя немного растерял свое величие. В некоторых сказках Севера и Сибири ворон предстает иногда как мудрый наставник и советчик, а иногда — как недалекий и забавный персонаж, который вполне может быть обманут и введен в заблуждение другими животными, птицами и человеком. Например, в одной из ительменских сказок ворон Кутх не может даже справиться с рыбами, которых пытается использовать в качестве ездовых животных.

Камчадалы, добывающие огонь. Гравюра из книги С.П.Крашенинникова «Описание земли Камчатки». 1755 г.

…Однажды Кутх отправился на рыбалку. Поймал он много рыбы. Ту, что помельче, отпустил обратно, а тех рыб, что побольше — горбушу, — запряг в нарты, как собак или оленей, и поехал домой. Приезжает, а жена и говорит ему:

— Что ты сделал? Зачем на рыбах ездишь?

— А что такого? — говорит Кутх. — Они быстрыми да сильными оказались, почему бы и не ездить?

— Ну, смотри сам, — отвечает жена. — Только как бы тебе об этом не пожалеть.

На следующий день Кутх собрался навестить родственника, запряг рыб снова в нарты и поехал. Проехал какое-то расстояние, и говорят ему рыбы:

— Есть хотим! Корми нас!

— Провезите меня еще немного, — говорит Кутх.

Потащили его рыбы дальше. Провезли еще и снова говорят:

— Корми нас, ворон! Мы проголодались!

— Да ладно вам, — говорит ворон. — Провезите меня еще немного, а попозже я вас покормлю.

Рассердились ездовые рыбы — и помчались во весь опор. По кочкам, по кустам, по пенькам. Испугался Кутх и кричит:

— Остановитесь! Я покормлю вас, только остановитесь!

Но горбуши уже его слушать не хотели. Довезли Кутха до реки, прыгнули в воду, да и его самого чуть не утопили. С тех пор ворон на рыбах кататься не пытался.

Еще одна ительменская сказка, явно основанная на более древней мифологии, раскрывает одну из историй о семейных взаимоотношениях Кутха.

…Однажды Кутх и Мити отправились за орехами в лес. Вышли они на лесную полянку, и Кутх говорит:

— Говорят, здесь медведи водятся. Давай на всякий случай будем перекликаться, чтобы знать, что ни меня, ни тебя не съели.

На том и порешили. Собирают Мити и Кутх орехи, далеко друг от друга отошли, и все время перекликаются. Прошло некоторое время, Мити устала и замолчала. А Кутх думает: «Что-то замолчала моя жена. Не медведь ли ее съел»? Сел он на пень и пригорюнился.

А Мити решила мужа своего напутать. Подкралась она к нему сзади и как крикнет ему в ухо:

— У-у-у-у!

Очень Кутх испугался! Так испугался, что обернулся вороном[1] и полетел куда глаза глядят.

Прилетел он к какому-то незнакомому жилищу и сел неподалеку от него. А жили там две девушки-сестры, красивые да трудолюбивые. И вот одна из них вышла из дома, чтобы сор выбросить. Подлетел к ней Кутх и начал махать крыльями да подпрыгивать.

— Ты что, Кутх, дразнишься? — спросила девушка и бросила в ворона сором. А потом ушла в дом и говорит сестре:

— Пора бы нам пообедать. Сходи на ледник, принеси мяса.

Вышла вторая сестра на улицу, увидела Кутха и говорит:

— Никогда я здесь воронов не видела! Подожди здесь, я тебе ягод и обрезков мяса вынесу!

Накормила младшая сестра ворона, а он ест и думает: «Какая хорошая девушка! Вот бы моего сына на такой женить!»

Наелся Кутх и полетел к себе домой. А там его жена Мити и сын Эмменкут плачут, ведь Мити рассказала, что в лесу напугала своего супруга и он полетел неведомо куда. Встретили они Кутха, обрадовались, что он цел и невредим; а тот и говорит:

— Встретил я девушку, добрую да красивую. Вот бы тебе, сынок, на ней жениться!

— А как мне ее найти? — спрашивает сын.

— А ты надень мою воронью кухлянку[2], — говорит Кутх, — и лети в ту сторону, откуда я прилетел только что. Так ты ее и найдешь.

Надел Эмменкут воронью кухлянку, полетел туда, куда указал отец, и вскоре увидел жилище двух сестер. Сел рядом и стал ждать. Вскоре вышла старшая сестра, сказала недовольно:

— Опять этот ворон здесь! — и снова ушла в дом.

Через некоторое время вышла из дома младшая сестра. Обрадовалась и сказала:

— Снова ты к нам прилетел? Погоди, сейчас я тебя накормлю!

Вынесла из дома еду и стала ворона Эмменкута кормить. А тот плохо ест, все девушкой любуется.

— Да тот ли ворон ко мне прилетел? — спрашивает младшая сестра. — Тот, что вчера был, ел много!

Принял Эмменкут человеческий облик и говорит девушке:

— Вчера мой отец здесь был, рассказал мне о тебе. Выходи за меня замуж!

Вошли они в жилище, Эмменкут и его невеста рассказали обо всем старшей сестре. Та собрала мешок с приданым, и поехали сын ворона и его невеста к нему домой. А ехали они на оленьей упряжке — Эмменкут свистнул три раза, и тут же олени из леса показались, уже в красивые нарты запряженные.

Кутх и Мити в это время сидят дома и видят, что вьюга начинается.

— Ветер поднялся, — говорит Мити. — Надо посмотреть, прочно ли у нас дом стоит, не снесло бы его.

— Это не простая вьюга, — говорит Кутх. — Это наш сын с невестой возвращаются.

Подъехали Эмменкут со своей невестой к дому — и вьюга утихла. Очень были рады Кутх и Мити, что сын их на хорошей девушке женился. Пригласили на свадебный пир всех зверей и птиц и долго веселились.

Камчадал-охотник. Изображение из коллекции Нью-Йоркской публичной библиотеки. XVIII в.

Птицы и коллективный труд

В дошедшем до наших дней нганасанском мифе сотворение мира выглядит так.

Сотворили боги землю. Но поднялся сильный ветер, нагнал волны, и вода всю землю накрыла. И утка, которая по воде плавала, не могла дать себе отдых, ведь земли-то не было. Думала она, думала, что делать, и придумала. Начала утка нырять и доставать со дна песок. Натаскала достаточно и сложила из этого песка сопку. И из вершины сопки родилось солнце. Так стало тепло и хорошо, что трава и другие растения появились на земле сами собой. А потом вода немного спала, и из воды появились горные хребты; отвалились от одного из них два комка земли — и обратились в людей. Начали они ходить по земле и нашли оленей, которых тоже боги создали; приручили люди оленей и начали их запрягать в нарты и использовать для перевозки грузов.

«Птичья» тема прослеживается и в мифологии финно-угорских народов, например у представителей манси. Кстати, что означает название этого народа? Согласно популярной версии, это эндоэтнотим, то есть название, которое народ дал сам себе. И означает оно, скорее всего, просто «человек», «тот, кого я знаю», «тот, кто говорит на одном языке со мной». Многие эндоэтнонимы — не только у народов Русского Севера и Сибири, но и других народов мира — переводятся именно так.

Манси считаются одним из самых загадочных этносов. Им приписывают способности к колдовству, гипнозу, созданию различных чудодейственных отваров из растений… Не будем углубляться в мистику, но, например, шаманские обряды (несмотря на то, что большинство представителей народа причисляют себя к православным) манси активно практикуют до сих пор.

Мифы манси и их близких родственников-хантов очень схожи, разве что немного различаются имена богов и повороты сюжета. Поэтому исследователи обычно характеризуют мифологию как единую — ханты-мансийскую. Да и с преданиями других финно-угорских народов у них много общего.

Согласно мифам манси, создателем мира стал бог Нум-Торум (его иногда считают также олицетворением неба). Однажды Нум-Торум позвал птицу гагару и повелел ей:

— Нырни на дно великого океана, зачерпни со дна песок и ил и принеси мне!

Традиционное для многих народов Сибири и Севера хранилище припасов «на ножках»

Гагара так и сделала. И из того, что она принесла божеству, Нум-Торум создал земную твердь и скалы. А через некоторое время к Нум-Торуму явилась его дочь — Крылатая Калм — и сказала, что неплохо было бы заселить землю людьми.

Образ Крылатой Калм (или подобный ему) часто встречается в мифологии Севера и Сибири. Чаще всего дочь Нум-Торума представляют просто в образе крылатой девушки и приписывают ей роль вестницы богов, посредницы между божествами и людьми. А иногда Калм предстает просто как птица-гагара.

И вот Нум-Торум призвал к себе еще двух богов — Топал-ойку и Куль-отыра. Первого обычно считают богом рек и прочих водоемов, второй же обычно выступал как отрицательный персонаж и почитался божеством подземного мира. И поделился Нум-Торум с ними своей идеей создания людей для того, чтобы заселить землю.

Топал-ойка вырезал из дерева фигурки людей, Куль-отыр сделал то же самое, но фигурки были изготовлены из глины. А вдохнуть в свои творения жизнь оба бога попросили Нум-Торума. Тот дунул на человечков, вырезанных из дерева, и те разлетелись в разные стороны, так, что и не соберешь.

Призадумался главный бог, а вдруг и с глиняными фигурками то же самое получится? И посоветовал отнести их к богине Калтась-экве: мол, она не хуже его самого сможет оживить будущих людей. А Калтась-эква, надо сказать, почиталась у манси либо как жена, либо как сестра Нум-Торума и считалась богиней земли.

И вот притащили к ней Топал-ойка и Куль-отыр свои фигурки и спросили, может ли богиня их оживить. Та согласилась, но потребовала, чтобы во время этого тайного действа оба бога ушли. С тех пор и ведется обычай — когда на свет появляется новый человек, мужчины должны покинуть жилище.

Ну а глиняные фигурки были благополучно оживлены, правда, оказались более хрупкими, чем ожидали боги. Они-то рассчитывали, что жители земли будут такими же сильными и выносливыми, как они сами! И тогда Нум-Торум решил, что он запустит в леса побольше зверей, а в реки и озера — побольше рыб, чтобы людям было легче жить на свете. Покровителем животных стал сын Нум-Торума — Полум-Торум. А еще один его сын — Аутья-Отыр — следил за нерестом рыбы и за тем, чтобы люди не вылавливали больше, чем им требуется.

Кстати, именно с территориями, на которых проживали манси, чаще всего связывают легенду о «золотой бабе». Она начала наиболее активно распространяться, когда представители Московской Руси стали осваивать территории Урала и Сибири. Мол, где-то среди лесов хранится мансийский идол, напоминающий женскую фигуру, отлитый из чистого золота. И тот, кто найдет его, будет обеспечен на всю оставшуюся жизнь вместе с внуками и правнуками… Справедливости ради скажем, что подобные истории рассказывали о самых разных племенах, ведь все неизведанное притягивает и порождает множество теорий. Но одно из имен мансийской богини Калтась-эквы звучит как «Сорни-эква», или «Сор-ни-най», что буквально переводится как… «Золотая баба». Так что вполне возможно, что истории о золотом идоле имеют под собой некую реальную основу.

Коробочка из бересты в северных традициях

Как и многие другие народы, манси верили в добрых духов — покровителей жилища. Их называли обычно пупы, или пупынги. Множество духов — как добрых, так и злых — населяли природу. А еще за пределами человеческих поселений можно было встретить великана-менква. Откуда взялись менквы — отдельная история. Некоторые мансийские мифы утверждают, что появились они из тех самых деревянных фигурок, которые разлетелись от дыхания Нум-Торума. А есть и такой вариант: менквами именовали каких-то реально существовавших в древности то ли животных, то ли… снежного человека. Да, на территориях расселения манси, как утверждается, подобных «человеков» встречали не раз.

В мифах многих народов — не только северных — во время создания мира и людей имеет место так называемое соперничество демиургов — двух богов, один из которых сотворяет все основное, необходимое человеку, а второй (даже если помогает первому вначале) создает различные неприятности, болезни, заселяет мир ядовитыми существами и растениями… Например, у манси в этих ролях выступают Нум-Торум и Куль-отыр, у эвенков — Сэвэки и Харги, у ненцев — Нум и Нга, у якутов — Юрюнг Айыы-тойон и Аллараа-Огоньер. И еще один характерный момент: в мифах одно и то же божество может иногда выступать как положительный персонаж, а иногда — совершать какие-то жестокие поступки. Чем это объяснить? В первую очередь тем, что боги «мифологического времени» — это в основном персонифицированные стихии, силы природы. А природа, как известно, не может быть ни злой, ни доброй. Снег может как насытить водой землю и способствовать будущему урожаю, так и погубить путника зимой. Без дождей не было бы растений, но наводнение в результате сильного дождя стирает с лица земли селения и посевы… Конечно, какие-то силы природы всегда воспринимались более опасными, поэтому, например, богам грозы или урагана всегда приписывали более жесткий и непримиримый характер, чем, скажем, богам утренней зари или любви.

Персонажей, подобных «отрицательным» демиургам, исследователи обычно называют трикстерами (от англ. «ловкий», «обманщик»). То есть они не стопроцентно негативны, способны и на положительные поступки. А если совершают что-то нелепое, то в основном не со зла, а ради самого процесса. В скандинавской мифологии таким трикстером, например, выступает бог Локи.

Ненец у своего жилища

Впрочем, бывает и такое, что трикстер, поспособствовав положительному богу в создании мира, в итоге окончательно переходит на «темную сторону» — принимает на себя покровительство над царством мертвых или становится предводителем злых демонов. А иногда в процессе создания мира появляется не только земная твердь, реки и горы, но и собственно мир мертвых — чтобы избежать перенаселения.

У многих народов — и у финно-угорских, и у палеоазиатских — встречается миф о том, что первоначально светил на небе было больше, чем сейчас, чаще всего говорят о трех солнцах. И так сильно светили эти солнца, что вода в водоемах кипела, а земля была зыбкой и горячей, как лава. Ну не рассчитали что-то создатели Вселенной, и жить на такой земле было невозможно. И тогда один из богов (иногда этот поступок приписывают кому-то из первых людей) сбивает стрелами два из трех солнц. В мифах нанайцев, орочей и некоторых других народов это делает бог по имени Хадау — бог-наставник и культурный герой.

Именно Хадау создает людей и животных, учит человечество использовать огонь, обрабатывать землю, создавать орудия охоты. И именно он проделывает отверстия в железной крышке, которой, по преданию, был закрыт проход в нижний мир: таким образом люди, исчерпав свои жизненные силы, начали уходить в царство мертвых. А сами люди, как это представляли, например, нанайцы, появились из капель крови, когда сестра Хадау — Меменди — порезала палец.

Сувенирная куколка в традиционной ненецкой одежде

В некоторых мифах обязанности бога-наставника, культурного героя и трикстера принимает на себя один и тот же персонаж. У нганасан это Дяйку (или Дейба-нгуо), у селькупов — Ича, у кетов — Альба. Причем в мифе часто прослеживается его становление и развитие: начав как слабое и иногда даже глуповатое существо, этот герой становится победителем злых сил, мудрецом и покровителем людей, а иногда и великим воином. Впрочем, мудрость в ее буквальном смысле — не обязательное условие, свои победы такой персонаж часто одерживает за счет хитрости и добрых услуг, которые он когда-то оказал, например, животным, отныне выступающим его помощниками. Схожие мотивы прослеживаются и в русских народных сказках, когда персонаж, которого называли дурачком, в итоге оказывается самым везучим и умным.

Тонкости творения

В среде хантов сохранились, в частности, такие предания о происхождении человека и некоторых живых существ.

Город Надым в Ямало-Ненецком автономном округе. Современные здания и оленья упряжка

Давным-давно на свете жил всего один человек. Стало ему скучно, и он подумал, что нужны еще люди. Взял кусок глины, слепил человека, но глиняная фигурка не дышит, не говорит, не двигается. Что же ему делать? Взял человек свою фигурку и отправился к богу. Пришел и спрашивает его:

— Что мне делать? Хочу, чтобы глиняная фигурка ожила.

— Поднеси его ко рту и дунь, — говорит бог. — И твоя фигурка начнет говорить и дышать.

Человек так и сделал. А потом налепил еще глиняных людей — мужчин и женщин; с одной из этих женщин он начал жить как с женой, и родились у них дети, заселившие землю[3].

Появление некоторых созвездий ханты объясняли таким образом: однажды три охотника увидели лося и погнались за ним. Но так как с собой у охотников в мешках было много разного скарба, бежать им было тяжело. И тот, который нес ковшик, выбросил его, чтобы было немного полегче. Так и не догнали охотники лося, взбежали за ним на небо и превратились в созвездия. И ковшик, который один из них выбросил, тоже стал созвездием (Большой Медведицей).

Были у хантов предания, в которых объяснялись не только законы жизни и происхождение некоторых живых существ, но и природная «иерархия». Например, в одном из таких сюжетов рассматривается причина смертности людей и взаимоотношения человека с собакой. История такова. Много лет назад собака была практически равноправна с человеком, ела с ним из одной чашки и жила под одной крышей. А люди в то время не были смертными — лишь иногда как бы засыпали на некоторое время, но потом просыпались со свежими силами, еще более молодыми и красивыми. И вот однажды человек заснул, а его собака не знала, что с ним делать, и решила, что он заболел. Пришла собака к богу и говорит:

— Так и так, что-то с человеком случилось, заболел, кажется. Как мне поступить?

Бог и говорит ей:

— Возьми камень, нагретый солнцем, и положи его человеку на ноги. А к голове приложи деревянные гнилушки.

Отправилась собака домой, по пути нашла теплый камень и гнилушки; и вот тащит она их, а навстречу ей черт[4]. И спрашивает он у собаки:

— Куда это ты идешь и зачем тебе камень и гнилушки?

Рассказала ему собака обо всем, а черт, которому хотелось напакостить человеку, говорит ей:

— Обманул тебя бог. Так человек не поправится! Нужно камень положить на лоб, а гнилушки — на ноги. Тогда все будет в порядке.

Пришла собака к человеку, положила гнилушки ему на ноги, а камень — на лоб. Пробил камень ему лоб, и человек умер. С тех пор и все люди стали смертны. А бог сказал собаке:

— За твою глупость ты больше не будешь жить с людьми в одном доме и есть из одной миски. Будешь таскать нарты, охранять оленей и помогать человеку на охоте.

Поздние, характерные уже для христианства детали прослеживаются в истории о черте и боге, записанной фольклористами на землях хантов.

Однажды черт пришел к богу и говорит:

— Сделай мне подарок, такой, какой я сам попрошу!

— И чего же ты хочешь? — спрашивает бог.

— Хочу солнце и месяц, — отвечает черт.

Бог думает: «Отдам, пожалуй… Какая разница, кто будет хозяином солнца и месяца? Они же все равно будут на небе сиять…» И отдал.

А черт спрятал солнце и месяц подальше и начал в темноте людей есть. Многих поел, и все ему мало. К богу пришел его сын и сказал:

— Зря ты такой подарок ему сделал. Пойди и забери солнце и месяц обратно.

— И как же мне это сделать? — спрашивает бог. — Я не могу подарок обратно отнять.

— А ты сделай вот что, — говорит сын. — Попроси у черта то, что он отдать тебе не сможет. И договорись, что если не сможет, то пусть отдает обратно месяц и солнце.

Приходит бог к черту и говорит:

— Черт, отдай мне свою тень!

Черт вертелся, вертелся, да только никак не мог тень ухватить. Огорчился он и спрашивает:

— Что мне отдать тебе, раз уж я тень подарить не могу?

— А раз не можешь, — говорит бог, — тогда возвращай мне солнце и месяц обратно.

Делать нечего — черт вернул богу месяц и солнце, и тот возвратил их на небо.

Изображение кета-охотника. Иллюстрация из книги И.Г.Георги «Описание всех в Российском государстве обитающих народов». 1781 г.

По мере того как русское население начало продвигаться на север и восток России, местные жители знакомились с сюжетами русских сказок, и в итоге на свет часто появлялись довольно причудливые предания, в которых древний местный миф переплетался с более поздними религиозными представлениями (например, христианскими) и «пришлыми» мотивами. Это явственно видно, например, в кетской сказке, которую мы приведем ниже. Роль высшей силы играет бог Есь, который изначально, видимо, почитался как бог неба. В некоторых переводах его называют просто «Великий старик» или «Большой старик». Антагонисткой выступает жена Еся — Хосядам (Хосэдэм), «злобная старуха». В древнейшем мифе она, скорее всего, выступала как владычица подземного царства и покровительница злых сил. Сохранились также предания о том, что в свое время Есь сверг Хосядам с небес за то, что она изменила ему то ли с месяцем, то ли еще с каким-то богом-покровителем одной из стихий. Тогда-то и стала Хосядам владеть подземными чертогами, насылать на людей болезни, мор и голод. В более поздних сказках она выступает просто как аналог злой ведьмы, нечто вроде славянской Бабы-яги в худшей ее ипостаси.

И наконец, третий персонаж этой сказки — Альба, которого в русских переводах по сложившейся традиции обычно именуют богатырем, хотя, скорее всего, этот образ гораздо сложнее. Первоначально Альба, вероятно, олицетворял одну из стихий или выступал как основатель человеческого рода. В этом смысле у него много общего с героями русских былин, которые упоминались в первой главе: русские богатыри, по мнению многих исследователей фольклора, также «выросли» из языческих богов.

Мальчик с ездовой собакой. Фото, сделанное норвежским исследователем Ф.Нансеном на территории Красноярского края в 1913 г.

Итак, жил на небе Великий старик по имени Есь. Все он знал, все ведал, что на свете делается, — сверху хорошо видно. Был он добрым и справедливым, помогал людям, если видел, что внизу что-то идет не так. А вот жена Еся — Хосядам — была злая и вредная. И настолько она надоела своему мужу придирками, завистью и злобой, что Есь сбросил ее с неба вместе со всеми ее пожитками. Поселилась Хосядам у подножия высоких гор, начала повелевать злыми духами да разными зверями и насекомыми, что людям жить не дают: змеями, оводами, комарами да мошками. Стали люди жаловаться, что, как появилась на земле Хосядам, вместе с ней пришли болезни и ссоры: то на оленей мор нападет, то таежные звери глубоко в чащу уйдут, то реки обмелеют. И так мучила злая баба людей до тех пор, пока не народился на свет могучий богатырь по имени Альба. Еще совсем младенцем он начал охотиться — в одиночку ходил на медведя, а рыбы добывал столько, что не одну свою семью кормил, а всем соседям перепадало! И часто люди приходили к доброму богатырю и сетовали на проделки Хосядам. Слушал он, слушал, да сказал:

— Доколе же можно терпеть! Пойду отыщу злую ведьму и предам ее смерти.

Древние петроглифы на камнях на берегу реки Амур

Сел Альба в лодку и отправился к горам, у подножия которых жила Хосядам. И только вылез на берег, как набросились на него все злые духи, которыми повелевала ведьма, но Альба был к этому готов и дал им отпор. Побил он всех духов, поотрубал им головы и пошел на поиски самой Хосядам. Идет он по берегу и вдруг видит — копошится на песке маленькая рыбка, которую волной на берег выбросило. Пожалел богатырь ее, поднял и бросил обратно в воду. Не знал Альба, что это сама Хосядам в рыбку превратилась! А она весело прыгает в воде и говорит ему:

— Слуг моих ты побил, а меня пощадил — спасибо тебе! Попробуй теперь с моим сыном сразиться!

Вышел навстречу Альбе огромный великан — сын Хосядам по имени Чуутып. Только не испугался богатырь его, а выстрелил из лука — и упал великан замертво. А Альба сел в лодку, взял острогу и начал бить по воде, пытаясь зацепить рыбку-Хосядам. Так разошелся, что начал крушить камни и скалы. Ловко увернулась злая ведьма, нырнула на дно реки, залезла под камень — и навсегда осталась в подземном мире. Там, где Альба разнес острогой скалы, образовалось русло реки Енисей, а там, где на берега будущего Енисея упали капли крови Чуутыпа, появились красная глина и красные камни.

Еще одна кетская сказка объясняет появление на небе месяца.

…Много лет назад жили на свете брат и сестра. Были они сиротами с детства и жили дружно: брат ходил на охоту и рыбалку, сестра готовила еду и делала припасы. Но однажды брату захотелось мир посмотреть, и отправился он куда глаза глядят.

Селение нанайцев неподалеку от Хабаровска. Фото 1890-х гг.

А на небе в это время жила женщина-Солнце. Однажды смотрит она вниз, на землю, и видит, что ходит там какой-то человек, по сторонам смотрит. И думает женщина-Солнце: «Интересно, что он там высматривает? Не забрать ли мне его к себе на небо? И мне будет веселее, и ему…»

А надо сказать, что у Солнца были лучи-руки. Эти руки женщина-Солнце протягивала к земле и согревала ее. И вот однажды, когда человек утомился в пути, лег на землю и заснул, Солнце протянуло свои лучи к нему, схватило его и утащило на небо.

Очнулся человек и ничего понять не может. Спрашивает он женщину-Солнце:

— Кто ты такая? Как я сюда попал?

Рассказала ему женщина-Солнце, что скучно ей стало одной на небе, и решила она поднять путника наверх.

— Оставайся со мной! — сказала она. — Я покажу тебе все диковинки, которые есть на небе!

Согласился человек сначала. Понравилось ему на небе: тепло, светло, ни охотиться, ни рыбу ловить не надо. Но вот только через несколько дней он начал скучать. О сестре своей вспомнил: «Как она там одна, без меня?» И говорит человек женщине-Солнце:

— Отпусти меня домой!

— Зачем тебе туда возвращаться? — спрашивает его женщина-Солнце. — На земле дикие звери, холод! Пропитание нужно на охоте добывать! Съест тебя медведь или тигр, и что я тогда делать буду? Ты же сам говорил, что надоело тебе охотиться и рыбу ловить!

— Пожалуйста, отпусти меня обратно! — снова просит человек. — Я по сестре своей соскучился! А может быть, я уговорю ее тоже на небо подняться, и тогда мы вдвоем к тебе придем!

— Хорошо, будь по-твоему, — говорит ему женщина-Солнце. — Я дам тебе волшебного крылатого коня, который отвезет тебя на землю. А еще дам тебе кремень и гребешок — если попадешь в беду, они тебе помогут.

«Как это могут помочь гребешок и кремень?» — подумал человек. Но все же поблагодарил женщину-Солнце, сел на крылатого коня, положил в карман кремень и гребень и отправился на землю.

Но не знал он того, что на земле в это время злая Хосядам пробралась в чум его сестры, съела ее и приняла ее облик. И вот человек подъехал к жилищу сестры, привязал крылатого коня и вошел. Обрадовалась ему сестра, встретила приветливо, засуетилась, начала еду готовить. А человек и не знает, что перед ним не сестра его, а злая ведьма.

И вот Хосядам-сестра взяла ведро и сказала, что за водой пойдет. А сама подошла к коню, что был рядом с чумом привязан, отрезала у него одну ногу и начала ее варить. Приготовила еду, пригласила брата. Сидят они, едят, разговаривают. И вдруг видит он, что из котла торчит лошадиная нога.

Понял брат, что не сестра перед ним; решил бежать, ведь ничего хорошего от Хосядам ждать не приходится. А та уже приняла свой обычный облик, тянется к нему когтями да зубами щелкает. Брат выхватил остатки лошадиной ноги из котла, выскочил наружу, кое-как приделал ногу обратно к коню и собрался на небо ехать. Да только не мог конь больше бегать в полную силу, споткнулся и упал. А Хосядам уже совсем нагоняет их! Бросил человек коня, думает, что делать? И вспомнил, что в кармане у него лежат кремень и гребешок. Взял кремень, бросил за плечо — и выросли между ним и злой ведьмой высокие горы. Побежал дальше, а Хосядам горы, как речные камешки, разбрасывает! Ненадолго они ее задержали. И вот уже опять человек слышит, как она у него за спиной топочет — все ближе. Вытащил он из кармана гребешок, бросил за плечо — и выросли за его спиной непролазные лесные дебри.

Взвыла от злости Хосядам, начала деревья руками вырывать, чтобы до человека добраться, а он все дальше и дальше убегает. Добежал до самого неба, женщина-Солнце свою руку ему протягивает. Да только и Хосядам уже почти его настигла и схватила за ногу. И вот висит человек между небом и землей; за руки его Солнце держит, за ноги — Хосядам. Не хотели они друг другу уступить — и разорвали человека надвое.

Чукотский охотник. Кон. XVIII в. Музей искусств округа Лос-Анджелес

Солнцу досталась та половинка, которая без сердца. Пыталась она ее оживить, да все напрасно. Если и оживал человек ненадолго, то оставался холодным и равнодушным. И тогда Солнце разместило половинку человека на противоположном конце неба и превратило в месяц. Потому у месяца такой холодный свет, ведь нет у него сердца. А ту половинку, что с сердцем, Хосядам утащила с собой на землю. И с тех пор у некоторых людей в сердце появились зависть и злоба.