В сердце Библии

Особенная атмосфера, которую Стиг создал в своей трилогии, пронизана суровой моралью и постоянными отсылками к библейским текстам — именно такая атмосфера окружала нас в Вестерботтене, где мы оба выросли. Это весьма необычно для классических детективных романов, но не редкость в книгах наших знаменитых писателей, таких как Пер Улоф Энквист или Торгни Линдгрен, которые тоже родом из пустынных северных районов Швеции.[15]

Организация ЕФС (Евангелическое благотворительное общество), основанная в 1856 году, призывала к обновлению лютеранской веры. Ее основатель, проповедник и писатель Карл Улоф Розениус, был родом из Анесета в Вестерботтене, где выросла моя бабушка с отцовской стороны. ЕФС учит, что каждый христианин должен общаться с Богом напрямую, без посредников, и нести полную ответственность за свои поступки. Эти принципы, разумеется, должны воплощаться в повседневном быту. Религиозная жизнь основывается на самостоятельном изучении Библии, и из этого следует, что сильной стороной данного течения всегда было воспитание паствы. Другой основной задачей ЕФС являлось распространение религиозных текстов. В 1868 году разносчикам подобной литературы было официально разрешено проповедовать. В тех районах, где росли мы со Стигом, их влияние ощущается и в наши дни. По ассоциации с американским движением «Bibl Belt», которое отличается глубокой религиозностью, их так и называли: «Библия на поясе». ЕФС собирала деньги на поддержку проповедников и миссионеров в Африке и Азии. Таким образом, я с детства привыкла к мысли, что мы ответственны за эти части света.

В каждом городе у движения имелись маленькие церкви, где происходили собрания. Однако по причине больших расстояний крестьяне не имели возможности регулярно посещать их, поэтому пасторы и проповедники, зачастую их соседи, сами шли к ним. В доме разрешалось иметь только одну книгу: Библию. Думаю, Библия была даже у деда и бабушки Стига, принадлежавших к коммунистической партии. Они с ней выросли, поскольку до 1996 года все шведы при рождении автоматически становились лютеранами: отделение церкви от государства произошло только в 2000 году. На севере страны, в полях, в лесах и на немногочисленных заводах людям приходилось вести суровую борьбу за существование. Библия помогала обрести мужество и душевное равновесие, и не только в случае болезни или смерти близкого человека. Для нас со Стигом и речи быть не могло о Новом Завете с его Иисусом, который велит подставить правую щеку, если тебя ударили по левой. Мы были вскормлены на неистовом в своей суровости Ветхом Завете и впитали те представления о жизни, что бытуют в наших краях до сих пор. Здесь не признают аристократии, суда или сословного устройства общества, пользуются услугами нескольких постоянных проповедников и сами себе определяют законы общественной жизни или общего выживания. Именно так, в духе старинных ценностей, нас со Стигом вырастили наши дедушки и бабушки. В нас воспитали моральные правила, почти неизвестные другим представителям нашего поколения. Это можно, а это нельзя — и точка.

Мы оба не были верующими, но, путешествуя, всегда посещали церкви и кладбища. Я зажигала свечи в память об умерших.

В нашей стокгольмской квартире у каждого была Библия, которая, как и Коран, лежала вместе с другими многочисленными книгами. Стиг пользовался своей Библией для подбора цитат, которыми сопровождалось описание убийств в первом томе трилогии. Точнее, к взятому из реальности факту подбирал подходящий стих из Библии, который помогал героям разгадать загадку.

Загрузка...