Милосердие для Рипера

ГЛАВА 7

Холли

Я просыпаюсь будто от землетрясения.

Шум громкий, и кажется, что все в спальне трясется, включая кровать. Я сажусь в панике, дико озираюсь по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Подождите, а при землетрясении именно такие звуки?

Что, черт возьми, происходит?

Я рассеянно тянусь к своей стороне, чтобы разбудить Рипера, но его нет. Я оборачиваюсь и вижу, что мужчина уже слез с кровати и надевает джинсы.

— Чертовы психи, — бормочет он себе под нос, но я слышу его и все равно не понимаю, о чем он говорит.

— Что происходит? — Сонно спрашиваю я, откидывая одеяло, чтобы встать с кровати, но он останавливает меня.

— Не вставай, — говорит он мне, подходя и мягко подталкивая меня обратно в кровать, прежде чем натянуть одеяло на плечи. — Поспи еще, ангел. Я разберусь.

Он наклоняется и проводит губами по моему виску.

— Что это? — Спрашиваю я в панике, хватая его за руку, прежде чем он успевает уйти. — Откуда этот шум?

Он качает головой, переводя взгляд на окно спальни, прежде чем снова перевести взгляд на меня.

— Тебе не о чем беспокоиться. Просто ложись спать, а я присоединюсь к тебе через несколько минут, — обещает он.

В его голосе чувствуется настойчивость, поэтому я отпускаю его руку и смотрю, как он выходит из спальни. Он уходит всего на минуту, и шум стихает, как бы мне ни хотелось остаться в постели и снова заснуть, я не могу не перестать думать кто был источником шума.

Я вылезаю из кровати и иду в ванную, где беру халат, прежде чем вернуться к окну спальни, но ничего не вижу. Окно выходит на противоположную сторону от моего подъезда, что означает, что если я хочу увидеть, что, черт возьми, происходит, мне нужно пойти в гостиную.

Я закусываю губу и размышляю о том, чтобы остаться в своей комнате и ждать, когда Рипер вернется с объяснениями.

Я предпочитаю доверять ему и ждать.

Кровать все еще теплая, когда я забираюсь обратно и натягиваю одеяло на свое тело, прислушиваясь к любым другим звукам, но там жутко тихо. Рипер попросил меня подождать его, но чем дольше я это делаю, тем больше беспокоюсь.

Мой разум сходит с ума, когда я представляю разные развития событий. Возможно, копы приехали арестовать его, но тогда были бы сирены. Я пытаюсь избавиться от этой мысли, но на ум ничего не приходит.

— Почему он так долго, — тревожно шепчу я, садясь на кровати и с беспокойством глядя на дверь спальни, считая секунды, а затем минуты, пока Рипер не присоединится ко мне в постели и не заверит меня, что это была просто какая-то гигантская газонокосилка, низколетящий самолет или что-то еще. Я смотрю на будильник и вижу, что сейчас начало одиннадцатого, так что нет смысла кому-то так поздно косить свой газон. Кроме того, для создания такого шума, который разбудил нас, понадобились бы десятки газонокосилок.

У Рипера будет ответ для меня, когда он вернется, так что я жду… и жду еще немного, пока нервозность не берет верх.

Вздохнув, я вылезаю из кровати и засовываю ноги в тапочки, закутываясь в халат, прежде чем последовать за Рипером. Я тихо зову его из конца коридора, и когда он не отвечает, выхожу, дрожа от прохладного ветра, дующего через открытую входную дверь.

Мое сердце колотится, когда я медленно приближаюсь к входной двери, не зная, что ждет снаружи, и во всем моем широком воображении, ничто не могло подготовить меня к тому, что я вижу. На моей подъездной дорожке и вдоль дороги припарковано по меньшей мере дюжина больших мотоциклов.

У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на устрашающего вида мужчин возле моего дома, разговаривающих с Рипером в свете фонаря над гаражной дверью, и мне приходится издать звук, потому что все они поворачиваются ко мне с пустыми лицами и холодными глазами.

Что, черт возьми, происходит?

Моя тетя Мэг страстно ненавидела мотоциклы, поэтому я знаю, что эти люди здесь не потому, что они каким-то образом знали ее, и они определенно не знают меня. Эти люди здесь из-за Рипера, и по его расслабленной позе я могу сказать, что он дружелюбен с ними. И я узнаю чертов мотоклуб, когда вижу его. У всех этих мужчин такие же нашивки на кожаных куртках, как у Рипера. Я была так отвлечена заботой Рипера — а затем и самим Рипером — что до сих пор не сложила два и два. Мотоклуб Steel Order: Остин. Этот конкретный клуб хорошо известен в городе как одна из самых опасных организаций в Техасе.

Мое дыхание становится поверхностным, когда я вспоминаю, как стирала кровь с куртки Рипера. Я тогда запаниковала и не придала особого значения метке.

Господи, кто этот человек, которого я впустила в свою жизнь? Я знала, что он не святой, но это?

Я отступаю на шаг, ужасаясь мысли о том, чтобы впустить в свой дом члена преступной организации. Я позволила ему прикоснуться ко мне, разделила с ним свое тело и постель. Не могу поверить, что влюбилась в долбаного преступника.

— Ты с самого начала знала, кем он был, — укоризненно произносит голос у меня в голове.

Слишком темно, чтобы разглядеть больше, чем двух мужчин, ближайших к Риперу. У мужчины, стоящего рядом с ним, короткая стрижка и темные, пустые глаза. Он не то чтобы не красивый… просто ужасающий. Я перевожу взгляд с него на длинноволосого мужчину, стоящего рядом с ним с дикой, несколько психотической улыбкой на лице.

Быстро отвожу взгляд от мужчин и встречаюсь взглядом с Рипером. На его лице смирение, когда он отходит от своих друзей и приближается ко мне, его массивное тело закрывает меня от взгляда других мужчин.

— Что происходит, Рипер? — Шепчу я дрожащим голосом, пытаясь заглянуть ему за плечо, но этот человек сложен как лайнбекер. — Кто эти люди?

— Давай поговорим внутри, — говорит он, обнимая меня за талию и ведя обратно в дом. Я ловлю ухмылку темноволосого мужчины прямо перед тем, как дверь за Рипером закрывается.

— Рипер…

Мой голос срывается от волнения, и я отступаю от него, чтобы подумать. Я расчесываю пальцами волосы, прежде чем схватить их в пригоршню и поднять глаза, чтобы встретиться с его.

— Ты член мотоклуба?

— Да.

— О, Боже, — шепчу я, и мой живот скручивает от того, что он подтвердил мои догадки. — Почему ты мне не сказал?

— Холли…

— Ты должен был мне сказать! — Кричу я, мое сердце болезненно сжимается. Боже, что я наделала?

Я могу быть с кем угодно в мире, но только не с кем-то из байкерского клуба. Тетя Мег, наверное, перевернулась в гробу, наблюдая за мной с того света, проклиная меня за то, что я такая глупая.

Дело даже не в том, что он преступник. Черт, Рипер мог бы сказать мне, что он киллер или что-то в этом роде, и это было бы не так больно. Член мотоклуба — последний человек, в которого я могу влюбиться.

Я не могу быть как моя тетя Мег. Она заставила меня поклясться, что я не совершу тех же ошибок, что и она.

— Эй, все в порядке, ангел. Я обещаю тебе, никто не навредит тебе, — говорит Рипер, появляясь передо мной и обхватывая мою челюсть.

Мое сердце болезненно сжимается, когда я смотрю в его прекрасные глаза. Когда я впервые встретилась с ним взглядом, думала, что он холодный и пустой, но со временем он опустил свои щиты, впуская меня и показывая мне совершенно другую свою сторону.

Они теплые, его карие глаза. Теплые и умоляющие, когда они смотрят на меня.

Я дура, что влюбилась в мужчину, которого не знаю. Отдала свое сердце и тело последнему мужчине, которому должна была.

— Этот дом принадлежал моей тете, — шепчу я срывающимся голосом, мои мысли возвращаются к одному из самых мрачных периодов моей жизни. — Она умерла несколько лет назад. Она растила меня одна после того, как ее мужа убили в перестрелке между двумя байкерскими клубами. Он был головорезом одного из клубов в течение пятнадцати лет. Когда его подстрелили, они оставили его истекать кровью на улице.

— Холли…

— Я росла, слушая одну ужасную историю за другой о том, как опасно состоять в байкерском клубе. Я поклялась, что никогда не свяжусь с членом мотоклуба. Моя тетя заставила меня пообещать никогда не доверять человеку, который носит нашивку, потому что они бессердечны и безрассудны. Этот клуб позволил любви всей ее жизни, человеку, который был одним из них и посвятил клубу годы, умереть на улице, как будто он был никем. Затем они притворились, что его никогда не существовало, и оставили мою тетю одну с ее горем, чтобы она сама о себе заботилась.

— Ангел…

— Мне нужно, чтобы ты ушел, — шепчу я, вытирая руками влагу на щеках. — Я не буду вызывать полицию и никому не расскажу о тебе, но ты должен забрать своих людей и убраться с моей территории. Я не могу так неуважительно относиться к памяти моей тети.

Мне больно произносить эти слова, но мысль о том, что я потенциально приняла в свой дом кого-то, кто связан с людьми, которые разрушили жизнь моей тети, ранит еще сильнее. Я не должна была впускать Рипера в свою жизнь. Боже, я должна была вызвать полицию в первую ночь, когда нашла его в своем доме, но уже слишком поздно.

Все, что я могу сделать сейчас, это оттолкнуть его.

Я поворачиваюсь спиной к Риперу, чтобы он не увидел сожаления в моих глазах, и понятия не имею, чего ожидать, но звук открывающейся входной двери заставляет мое сердце болезненно сжиматься. Звук закрывающейся двери после того, как Рипер вышел, — это саундтрек к моему разбитому сердцу.

Через несколько минут после ухода Рипера я снова слышу громкий грохочущий звук, который как я теперь знаю звук мотоциклетных двигателей, настолько громкий, что, клянусь, чувствую, как трясется дом. Шум наполняет воздух, прежде чем медленно затихнуть, и вскоре ночь снова становится тихой.

Он ушел.

Это то, чего я хотела. Я не могу быть с кем-то из мотоклуба. Это не только нарушит обещание, но и поставит меня в то же положение, в котором была она. С Рипером может случиться все, что угодно, на службе у его клуба. Черт, скорее всего, именно так он и оказался на полу моей ванной комнаты. Лучше, чтобы Рипер ушел сейчас и вернулся к своей жизни, а я вернулась к своей, прежде чем привяжусь к нему еще больше, чем уже.

Обнимаю себя руками, чтобы отогнать внезапный холод, ненавидя мысль о возвращении к старой, одинокой жизни.

— Я сказал им уйти, — раздается глубокий голос позади меня, и я в шоке оборачиваюсь, мои губы открываются в немом шоке, когда я вижу человека, стоящего прямо у моей двери. Холод, который я чувствую, идет от открытой двери. Господи, я даже не слышала, как он ее открыл.

Мой рот открывается и закрывается, словно я рыба, выброшенная на берег, пока пытаюсь найти слова, но все, что мне удается, это отрывистое:

— Рипер…

Я смотрю, как он приближается ко мне, его массивное тело кажется больше в этот момент, чем раньше. Возможно, это потому, что он провел большую часть времени в моем доме, лежа.

— Я же сказал, что никуда не уйду, — говорит мужчина, убирая волосы с моего лица. — Я не покину тебя, Холли. И даже если мне придется покинуть этот дом, то ненадолго. Ты застряла со мной на всю жизнь.

— Рипер…

— Я не знаю, что случилось с твоим дядей, — говорит он, и его слова лишают меня дара речи. — Но я могу обещать тебе, что даже если Steel Order и был замешан, теперь, когда Прист у власти, все изменилось. Мы не помышляем старыми делами.

— Что? — Выдавливаю я из себя.

Из того, что я слышала, Steel Order не совсем святые. Они занимаются сбытом оружия, и ходили слухи о наркоторговле и отмывании денег.

— Потому что, Холли, мы не те монстры, какими нас все рисуют. Мы не пускаем в клуб кого попало, больше нет. Каждый член тщательно отбирается. Я не буду лгать и говорить, что все, что мы делаем, строго законно, но мы работаем над этим.

— Моя тетя…

— Мне жаль, то что случилось с ней и ее мужем несправедливо, Холли, — шепчет он, проводя большим пальцем по моей челюсти. — Обещаю, что мой клуб другой. Мы заботимся о своих. Эти ребята появились здесь, потому что я позвонил президенту нашего клуба, Присту, на следующий день после того, как проснулся здесь, и рассказал ему, что случилось. С тех пор он ничего обо мне не слышал и беспокоился. И не только обо мне. Они беспокоились и о тебе тоже. Ты помогла мне, когда я в этом нуждался, это значит, что клуб у тебя в долгу. А теперь, когда ты моя, ты и их семья тоже.

— А если с тобой что-то случится? Ты мог умереть всего несколько дней назад.

Я фыркаю, в моей голове всплывают воспоминания о тете, которая все еще застряла в своем горе после потери мужа и так усердно работала, чтобы свести концы с концами самостоятельно. Она винила мотоклуб моего дяди во всем, что пошло не так, от пропущенного платежа по ипотеке до протекающей трубы.

— Прости, ангел, — хрипло говорит он, приподнимая мою челюсть, чтобы я могла прочитать правду его слов в глазах. — Я знаю, у тебя много вопросов, и я отвечу на все, начиная с того, как меня подстрелили.

Мое тело застыло, когда Рипер рассказал мне, как его мотоклуб недавно поймал Broken Chains, пытавшихся торговать девушками, и остановил их. Что его подстрелили, когда он шел по следу. Но больше всего меня удивляет то, как его братья-байкеры беспокоились о нем, когда он получил травму. Когда он позвонил Присту, он настоятельно рекомендовал отправиться в больницу, наплевав на последствия.

Господи, мои соседи теперь, должно быть, ненавидят меня, думая, что я привела к их порогу гребаную банду мотоциклистов.

И я тоже хочу его ненавидеть.

До сих пор Рипер никогда не рассказывал мне о том, кто он, но в его защиту могу сказать, что он никогда и не лгал. Теперь я разрываюсь между желанием обнять этого человека, который мне подходит, и преданностью своей тете.

Рипер принимает решение за меня, когда наклоняется и касается губами моих губ.

— Я здесь, чтобы остаться, ангел, — говорит он мне в губы, его руки опускаются вниз и хватают меня под колени, прежде чем поднять на руки.

Я знаю, что мне следует сопротивляться.

Теперь, когда я знаю, что Рипер является членом скандального байкерского клуба, встреча с ним вряд ли закончится для меня чем-то хорошим, и все же я не могу думать ни о чем, кроме вкуса его губ или его обещаний быть рядом со мной.