Милосердие спецназа

Глава тридцать пятая

С того момента, когда меня бессознательного привезли в больницу и сделали операцию — прошло два месяца. Никаких особо знаменательных событий не происходило. Кроме того, что отец всё-таки решил вопрос с экстерном и привёз мне кучу разных книг. Готовиться...

Я легко сдал все экзамены, с которыми не возникло никаких проблем, а вот, скорую защиту диплома, папе пришлось слегка проспонсировать... К этой самой защите, которая должна была состояться через неделю, было всё готово, поэтому настроение было бодрое и стоял острый вопрос. Чем заняться?

Ничего достойного внимания в голову не приходило, поэтому решили покататься по городу. Погода была вполне пристойной, светило солнышко, даже не скажешь, что осень на дворе. Развалясь на заднем сиденье отцовского лимузина расслабленно потягиваю пивко. Мой неизменный спутник, помогает мне в меру своих способностей. Как вы догадываетесь, спутника звали Владимир Иванович. У которого, неожиданно, возник вопрос:

— Егор Анатолич, а чего мы в этом корыте катаемся? Могли бы «поршика» взять...

— Угу... И пил бы ты сок! — расслаблено отмахиваюсь от него.

— За то тёлочки бы клевали... — пытается спорить.

— А куда ты их, прости за вопрос, посадил бы? — подмигиваю.

— Аргумент... — демонстрируя всем своим видом, как трудно ему живётся, отворачивается к окну.

— Вот, вот... А тут места, штабелями грузи...

Поёрзав на боковом диванчике, снова начинает приставать со своими идеями:

— Егор Анатолич, я вот что спросить хотел, — засмущался, покрутился, посмотрел в окно, — это... А вот эта... Как её... Ну, с которой, ты... Ну, светленькая которая... Мила, кажется. У тебя с ней что?..

С подозрением смотрю на него:

— А ты, с какой целью интересуешься?

— Нет, нет... — замахал руками Вовчик, — ты чего, Анатолич? Как мог такое подумать!? Просто, в прошлый раз... В кафе... Она с подругой приходила. Маленькая такая, тёмненькая, симпатичная...

— Марина, — киваю, глядя на мнущегося Вову, — она же тебе в пуп дышать будет... Ха-ха-ха…

— Да нет, нормально...

— Предлагаешь, позвонить? — кивает. — Ладно! Цени, на какие жертвы ради тебя иду...

— Зажрался ты, Анатолич. Ох, зажрался, — качает головой. Завидует, наверное.

— Поговори у меня, — пытаюсь нахмуриться.

— Молчу я, молчу, — машет на меня руками.

Беру в руку телефон, который, тут же начинает трезвонить. О как! Мила! Легка на помине. Принимаю вызов:

— Алло! Привет! Как жизнь молодая?

— Егор, беда, папу только что увезли какие-то люди. Он только вышел из машины, как на него набросились и запихнули в микроавтобус.

— Стоп! Кто набросился? Ты знаешь их? — выпрямляюсь на сиденье.

— Нет! Егор, трое поднимаются наверх! Мы с мамой боимся!

— Не открывайте дверь, я еду...

Отключаю мобилку, нажимаю кнопку переговорного устройства и говорю водителю адрес. Снова беру телефон, набираю номер:

— Алло! Краснов? Это Егор Милославский! Срочно! Слышишь, срочно собирай бойцов с опытом штурмовых операций! Мою девушку взяли в заложники, а её отца похитили. Двоих по этому адресу, — диктую куда ехать, — я там сейчас всех ушатаю, а они приберутся.

— Егор Анатолич, подождите, сейчас ребята подъедут и всё сделают.

— Пока твои ребята подъедут, время будет упущено, — отметаю предложение.

— Но вам нельзя рисковать! Доверьте дело профессионалам!

— Я и есть профессионал, твою мать. Делай что говорю! Сейчас у этих козлов узнаю, где Палыч и дам отмашку. Понял!!!

— Но, Егор Анатолич, нельзя же… — все еще пытается спорить заместитель дяди Пети.

— Заткнись! Это приказ! — отключаю мобильный.

Опускается стекло, отделяющее салон от водительского места. Раздаётся голос водителя: — Егор Анатолич, вы кнопочку локтем нажали. Так я всё слышал...

— Что, тоже будешь умничать?

— Никак, нет. Сзади сиденья, где Владимир Иваныч сидит, кнопочка. Нажмите.

Вова нажимает на кнопку. Вот это да! Куча выдвижных панелей. А в них целый арсенал. Я тут же схватил АПБ («Стечкин» с возможностью установки глушителя). Ну, всё, суки, молитесь! О-о-о! Я чуть не прослезился от счастья. Верный друг — десантный нож. Сколько крови было пролито точно таким же...

— Вова, отвали от меня с этим броником... Да не лезь, говорю? Я в них в армии набегался, не буду надевать? Да мне похер, что он лёгкий. Ты куда полез, сволочь? За тяжёлым? Там и такой есть? Вот и одевай его, а я не буду. Хочешь, чтоб меня спалили ещё на пороге? Смерти моей хочешь? А мне, кажется, хочешь. Точно? Ну тогда сам и одевай. Что значит зачем? А если понадобится прикрыть меня широкой грудью, а ты без броника? Кирюха? Чего ржём? А ну тоже одел, а то в машине оставлю…

Остановились за пару домов от нужного нам и я попытался позвонить. Трубку никто не брал... Ну что же, будем посмотреть. Засовываю сзади, за ремень «Стечкина», накидываю куртку, снятую с водилы, в рукаве спрятан нож. Идём к нужному подъезду и поднимаемся по лестнице на пятый этаж. Вова прижимается к стене, рядом с ним Кирилл-водитель.

— Стойте здесь! Врываться только если услышите стрельбу. И не спорить. Ясно? — кивают. Время споров прошло. Оба служили и прекрасно понимают, когда можно спорить, а когда нужно выполнять приказы...

Начинаю выдавать звонком замысловатые трели. Типа свои... Так больше шансов, что бандиты решат открыть дверь. Так и есть, через минуту замок щёлкает, в дверях стоит Мила. Не давая открыть ей рот, начинаю свой концерт:

— Мила, солнышко, ну прости ты меня, я ведь не специально... — изображая раскаявшегося влюблённого, лезу к девушке, заталкивая её в квартиру, — просто перепил слегка. А Анька сама на мне повисла...

К моему затылку прижимается ствол. И кто-то противным голосом говорит:

— Зачем к девушке пристаёшь?

— Я-я-я, не пристаю, — старательно демонстрирую испуг, — это моя девушка, вы не так поняли...

— Всё я понял, — толчком между лопаток заталкивает меня в комнату. — Кто такой?

Аккуратно осматриваюсь. Бандит, встретивший меня, шлёпнув Милу по попке, швырнул её на диван, там уже сидит Анна Ильинична, левый глаз заплыл шикарным бланшем. Су-у-у-к-и-и-и. Ну, держитесь...

— Мила! Закрой маме глаза и сама зажмурься... — устав от всего и получив в моём лице хоть какую-то надежду, девушка послушно выполняет распоряжение.

Бандит, спрятав пистолет за пояс, нагло улыбается:

— Не боись лошок, потерпи, дело сделаем и трахнем твою тёлочку. А ты посмотришь. Гы-гы-гы...

Бью ногой. Как сказал кто-то из классиков: «В пах ногой и х…й с тобой». Способ не подвёл и в этот раз. Эти тупые уроды, обступили меня со всех сторон, психологическое давление. Конечно, тот, что сзади меня действительно очень здоровый. А вот тот, что слева хлипковат. Очень хотелось просто полоснуть им по горлу ножом, но была одна проблемка... Две женщины! И как они отреагируют на два свеженьких окровавленных трупа? Неизвестно!? Так что...

Вот кто сказал: «Чем больше шкаф — тем громче падает»? Оно может и так, только этот шкаф для начала надо уронить. Резко сдвигаюсь влево, обтекая стоящего там бандита, легко и невесомо, открытой ладонью, бью по лицу. А зачем сильно? Нос достаточно чувствительная штука. Потеря ориентации на нужное мне мгновение.

Толкаю его в направлении здоровяка и со всей дури прикладываю ногой в поясницу. Мне показалось или что-то хрустнуло?.. Всё, конец котёнку. Ещё непострадавшему бандиту приходится ловить своего коллегу. Теперь руки у него заняты. Получи фашист гранату... Бью рукоятью выхваченного АПБ в голову. Кто сказал, что «Стечкин» не может заменить дубину? Это как подходить к вопросу...

Быстренько обыскиваю. Пострадавший первым, держится за своё хозяйство. Зачем? Ясно же, ловить там уже нечего ещё и скулит, нытик. Это тебе не слабых женщин бить. Мне, может, тоже больно было, когда ты меня в спину толкнул. Так что теперь квиты. Второй сучит ручками, а вот ножки не шевелятся. Кажется, догадываюсь, что у него там от удара хрустнуло. Ну, а третий молчит... Может, помер? Нет, жив зараза, но ничего это ненадолго...

Иду открывать дверь. Парни, наверное, уже косяки грызут... Стучу три раза, жду ответа, а то мало ли. Ещё в лоб дверь прилетит, обидно будет. Да и удостовериться, что с наружи всё нормально, не помешает. Вот четыре стука, открываю. В дверях появляется Вова. Тревога на лице сменяется облегчением:

— Всё путём? — пытается заглянуть через плечо.

— А ты сомневался? — приподнимаю бровь.

— Я? В тебе? Анатолич, если ты меня скрутил, то уж этих то...

«А ведь врёт! Паразит!»

— Врёшь ведь, — усмехаюсь.

— Кто я? — тычет пальцем себе в грудь.

— Ты, ты... — влез Кирилл, — зачем тогда меня убеждал, какой шеф крутой? И как он всех тут порвёт!

— Да я, — неожиданно смутился Вова.

— Хватит! Делом займитесь, — показываю рукой на комнату, — на кухню этих. Надо узнать, где Палыч?

Мужики сноровисто вяжут бандюков и утаскивают на кухню. Женщины так и сидят с закрытыми глазами.

— Всё, можете смотреть.

Открывают глаза и видят меня, всего в белом, на белом... э-э-э... без коня. Но всё равно весь из себя героический. Да я такой!!! Анна Ильинична начинает плакать, а Мила бросается ко мне. Повиснув на шее, начинает целовать и говорить какие-то глупости. Какой я молодец и вообще... Не прерываю! Зачем? Столько интересного про себя узнал... Героическая личность, однако, и Милка титьками трётся... Э-э-э... стоп, отставить. Что-то я увлёкся.

Отстраняюсь, усаживаю девушку на диван и прошу посидеть здесь. Ну, вот начали реветь в голос. Про Палыча вспомнили. Успокаиваю... Всё, пора посмотреть, как там допрос, отправляюсь на кухню... А тут филиал «Нескучного сада». Соловьи-и-и, соловьи-и-и... Поют и бодро так...