Мимолётное влечение

Глава 16

Ужин прошёл отлично. Не идеально, как хотел Марк, но я была уверена, что неплохо справилась с работой горячего цеха. Даже Ян Вячеславович, который до этого косо посматривал на меня, сегодня не сверлил своим тяжёлым взглядом, сконцентрировавшись на других.

— Марк Романович, — я понимала, что не могу неформально обращаться к шефу на работе, — я закончила.

— Хорошо, — он удостоил меня лишь мимолётным взглядом. — Прекрасно справилась.

— Это означает…

— Да, — Марк коротко кивнул, уткнувшись в холодильник с заготовками. — Сегодня закончился твой испытательный срок. Можешь праздновать.

Я должна была радоваться — наконец-то суровый шеф признал мои способности и прервал терзающие мучения, через которые мне приходилось проходить каждый день в ресторане. Но его слова не принесли мне удовлетворения.

Теперь, когда я узнала, что Марк не ледяная глыба, напрочь лишённая таких чувств, как сострадание, доброжелательность и участливость, меня расстраивал холод в наших отношениях. И даже его желание держать дистанцию, попытка отдалиться, выпустив шипы, не могли оттолкнуть.

Кажется, Марк мне нравился… И это расстраивало.

— Тогда я пойду переодеваться и домой? — тихо спросила, подойдя ближе к нему.

— Да. До свидания.

Марк даже не повернулся, усердно рассматривая маркировки. Дурак.

«Почему ты так ведёшь себя со мной? Разве не видишь, что мне неприятно?», — думала, прожигая взглядом широкую спину. Но её обладатель, даже чувствуя тяжёлое дыхание, продолжал меня игнорировать.

— До свидания, Марк Романович. Хорошо вам добраться до дома, — единственное, что смогла выдавить я перед тем, как выйти из кухни.

Настроение было на нуле. Я не понимала, как мужчина, который большее количество времени раздражал меня, выводил из себя, смог завладеть не только мыслями, но и сердцем.

Наверное, такова была женская доля — холить и лелеять убогих, неспособных по достоинству оценить наши чувства.

Проходя мимо кабинета Ковалёва, я увидела приоткрытую дверь и свет. Время было позднее, но я всё же решилась зайти и поинтересоваться не только почему он задерживается на работе, но и как себя чувствует.

— Игорь Леонидович, здравствуйте, — тихонько постучавшись, просунула голову в проём. — Не заняты?

— Здравствуй, Лида, — улыбнулся Игорь, оторвавшись от ноутбука. — Немного… За время болезни накопилась целая стопка рутинных дел. А ты?

— Только закончила работу и собиралась уже ехать домой. Но увидела свет и решила узнать, как вы, — замялась, — то есть, ты себя чувствуешь.

Мне тяжело давалась неформальная речь — каждый раз казалось, что я перехожу границы дозволенного, позволяя себе общаться на равных с начальством.

— Всё в порядке. Температуры нет, голова не болит, кашель практически прошёл. Врач назначил мне курс витаминов, чтобы поднять иммунитет, но они такие болючие, что выть хочется.

— Понимаю, — ухмыльнулась. — Я рада, что вы поправились.

Смысла задерживаться больше не было, потому я хотела закрыть дверь и отправиться домой, но Игорь остановил меня, спросив:

— А ты сильно торопишься? — он немного сморщил нос. — Из-за дел мне не удалось поужинать — влил себя лишь несколько чашек кофе и пару печенек. А сейчас мой желудок поёт оглушительные серенады.

— Хочешь, чтобы я что-нибудь приготовила?

— Нет, — он покачал головой. — Предлагаю тебе немного подождать, пока я закончу дела, а потом составить мне компанию в поедании фастфуда, — увидев мой растерянный взгляд, Игорь поспешил добавить: — Просто одному ужинать в двенадцатом часу ночи грустно. Но я не заставляю тебя. Если не хочешь, то…

— Хочу! — неожиданно для самой себя ответила я, зайдя в кабинет. — Дома всё равно уже все спят… Да и мой желудок не прочь полакомиться запрещёнкой.

— «Полакомиться»? — по-доброму усмехнулся Игорь. — Слово-то какое…

— Приятное? — дополнила я, улыбнувшись. — Моя бабуля любила такие слова. А я, как губка, всё впитала и теперь хожу, удивляю своим просторечием других.

— Наверное, вы были близки?

— Да, — вздохнула. — В детстве я часто гостила в деревне — летом, когда школа была закрыта, и зимой на новогодних праздниках. Но к сожалению, она ушла незадолго до смерти папы.

— Соболезную…

— Спасибо. Я, наверное, отвлекаю тебя… — я понимала, что из-за меня Игорь не может вернуться к работе. — Может, мне подождать в зале?

— Нет, — улыбнулся он. — Посиди здесь — мне нужно буквально пять минут.

Коротко кивнув, я сжала в руках ручку сумочки и тихо села на диван.

Сейчас, разглядывая Ковалёва, я могла с уверенностью сказать, что он отличался от Гранина. Суровый на вид, но при этом мягкий и сердечный при близком общении — он располагал к себе, не пытался строить бездушную машину, мысли которой были заняты только работой.

Полная противоположность Марка.

Пока я сидела и наблюдала за Игорем, в коридоре послышались шаги. Мне казалось, кто-то подходил и приоткрывал дверь. Но, когда я повернулась, никого не увидела, и, пожав плечами, списала всё на игру уставшего сознания.

— В принципе, я всё сделал, — тяжело вздохнув, отложил бумаги Игорь. — Завтра нужно будет связаться с поставщиками и обсудить закупочные цены. Не понимаю, как яйца могут столько стоить… Их что, золотые курицы несут?

— Это вы просто не видели цену самих куриц, — усмехнулась. — Четыреста с лишним рублей за филе… Свинина дешевле стоит.

— Надеюсь, инфляция не коснулась картофеля и соевого мяса… Иначе рестораны быстрого питания разорятся.

— Не дождётесь, — усмехнулась я. — Фастфуд — легальный наркотик, который одним моментом подсаживает людей на углеводную иглу. Поэтому, даже если поднимутся цены — спрос не уменьшится.

— А жаль…

Мы рассмеялись.

Рядом с Игорем моё сердце успокаивалось. Я не чувствовала, что за каждым моим движением следят, не пыталась постоянно держать идеальность — я могла расслабиться и просто наслаждаться моментом.

Наверное, поэтому, когда он предложил составить компанию в запоздалом ужине, я, не думая, согласилась.

— Ты готова? — спросил Ковалёв, закрыв ноутбук.

— Готова.

— Тогда вперёд к гастрономическому удовольствию, — подойдя ко мне, он заговорщически добавил: — Только никому не говори, что владелец ресторана любит ужинать в кафе быстрого питания. Боюсь, засмеют.

— Я могила, — коротко кивнула, искренне улыбнувшись.