Минотавр вышел покурить

Глава 22

Минотавра по-прежнему смущают автоматические двери. Вероятно, это признак его постоянно уменьшающейся способности вписываться в окружение, успешно функционировать в мире, который все больше и больше зависит от техники. Но особенно далеко в будущее он не заглядывает. Аптека «Рексолл Драгс» встречает его шипением гидравлики, от которого Минотавр вздрагивает. Он достает из кармана список:

Это тот самый список, который он составил с неделю тому назад и к которому добавил следующие записи:

Глянув на список, нетрудно заметить работу над словом конфеты: сначала оно было написано, потом по крайней мере один раз стерто, затем написано вновь, и к нему добавлен вопросительный знак.

Конфеты предназначаются для Келли, если только Минотавру удастся убедить себя, что это с его стороны не слишком нагло. Да и голубые нитки в конечном счете для Келли. Несколько часов назад он исследовал содержимое своей кладовой, и из немногочисленных радикально перешитых рубашек лишь голубую счел сравнительно новой, чтобы надеть ее, если он пойдет к ней в гости. Остальные оказались запачканными или чинеными-перечинеными. Сняв рубашку с вешалки, Минотавр обнаружил, что на правом плече она разошлась по шву. Он заметил и застиранное чернильное пятно под карманом, но решил, что это не худшее из зол. Лишь достав коробку с портновскими принадлежностями и усевшись за стол, он убедился, что, не считая белых, красных и черных, других ниток у него нет.

Итак, увлекаемый тщеславием, Минотавр шагает вдоль полок «Рексолл Драгс» в поисках голубых ниток. В нагрудном кармане у него сложенный вчетверо адрес Келли — не потому, что он нужен, чтобы отыскать ее дом, а потому, что она сама его написала. Он видит в этом некое доказательство, подтверждение чего-то. Листок на сгибах изрядно вытерся. Это не означает, что Минотавр сядет сейчас в свою «вегу» и без колебаний поедет к дому Келли и что он вообще к ней поедет. Просто он на всякий случай готовится. По пути домой из аптеки заедет на бензоколонку, где его машину заправят и бесплатно помоют.

У Минотавра в руках корзина. В ней тальк и флакон мятной жидкости для освежения рта. Минотавр стоит с рассеянным видом в конце прохода, вертит в руках катушку ниток, проверяя, того ли они цвета, и не замечает выбегающего из-за угла мальчишку. Он чувствует боль в бедре; столкнувшись с ним, маленькое тело падает. Минотавр привык уже к некоторым явлениям, например к реакции страха при виде него. Самое трудное в человеческом обществе — это поездки в новые места, встречи с новыми людьми и ситуациями. Минотавр подозревает, что дело здесь не только в его бычьей голове. К этому выводу он пришел путем дедукции. Обычно, когда люди видят его впервые, их охватывает чувство страха. И/или отвращения. И/или гнева. И/или замешательства. И/или…

Когда мальчуган, ударившись о его бедро, падает, Минотавр ожидает самого худшего. В руках у ребенка игрушечное ружье. Это оружие космической эпохи, которое, стоит лишь нажать на спусковой крючок, испускает луч алого света и издает смертельный вибрирующий звук. И мальчуган нажимает на него, прицелившись между черных глаз Минотавра, который стоит над ним. Увы, с каждым выстрелом мальчик убеждается, что Минотавр не умирает, не превращается в дымящуюся массу, не отлетает в небытие, что то ли ружье слабовато, то ли противник бессмертен. Не впервые уже Минотавр наблюдает крушение веры. В считаные минуты страх сковывает ребенка, лишает его способности говорить и приковывает к полу.

Пожалеем их обоих.

Пожалеем ребенка за утрату веры. Он и впрямь хотел, чтобы его лазерное ружье убило Минотавра, и даже был уверен в этом. Всякий раз, когда надежда подводит в каком-то конкретном случае, ослабевает и способность надеяться в целом. Ребенку еще повезет, если он, став взрослым, сохранит хотя бы частицу веры.

Пожалеем и Минотавра в его непростом положении. Иногда, оказавшись в обществе, он встречает ребенка с той или иной чертой животного — с напоминающей собачью челюстью, широко расставленными глазами, широким лбом, особым взаимодействием губ и зубов, — и задумывается над тем, как мог бы выглядеть его собственный отпрыск. Пытается представить себе его личико, запах кожи, думает, как бы его назвал. У тех немногих детей, которые ему очень нравились, были такие прекрасные зоологические черты, что он задумывался над их происхождением. Подобно мулу и другим гибридам, созданным для того, чтобы выполнять для людей тяжелую работу. Минотавр бесплоден, и потому любое дитя существует лишь в его воображении. Что касается его собственного детства, то он вспоминает лишь темноту и запах сухого камня. Возможно, он появился на свет сразу таким, каков есть теперь, — рогатым неуклюжим ублюдком. Поэтому он смотрит на перепуганного малыша, лежащего у его ног, не с угрозой или гневом, а с чувством небывалой нежности и зависти.

Минотавр и не пытается протянуть мальчику руку, наверняка зная, что его жест будет неправильно понят. Все происходит быстро. Минотавр делает шаг назад, и в этот момент из-за угла появляется низенький, толстый мужчина — отец мальчика.

— Прошу прощения, — говорит он Минотавру. На его очень добром лице почти не заметно удивления. — Генри, я ведь просил тебя не играть в магазине. Сейчас же извинись перед господином.

Руки у толстяка заняты. В оранжевой коробке у него пакет таблеток от воспаления горла, рулон защитной ленты и компресс, под которыми он спрятал журнал о бодибилдинге. Однако накачанные грудные мышцы и бронзовые бицепсы толщиной с молочный кувшин так и бросаются в глаза с обложки. Когда толстяк ставит покупки на пол, чтобы помочь мальчику подняться, рулон защитной ленты закатывается под стеллаж.

В присутствии отца мальчуган боится меньше, но по-прежнему молчит.

— Извините, — мямлит он, спрятавшись за спину родителя. Мужчина улыбается Минотавру.

— Ммм, — мычит Минотавр и кивает головой.

Прежде чем уйти, мальчуган спрашивает:

— А что это с ним, папа?

— Не груби, Генри. — Мужчина снова улыбается, виновато пожимает плечами, затем, собрав свои покупки, идет с сыном дальше.

Минотавр невольно слышит их разговор, доносящийся из-за соседнего стеллажа.

— Отчего он такой?

— По многим причинам, — отвечает толстяк, помолчав. — Знаешь что, давай, когда вернемся домой, заглянем в энциклопедию и почитаем про него.

Минотавр останавливается возле антисептических мазей и не слышит больше, о чем они разговаривают. Минотавр не оскорблен вопросами мальчика. Напротив, больше всего ему нравится в детях их бесцеремонность и искренность. Чуть ли не до спазмов в желудке Минотавру хотелось бы последовать за мужчиной и его сыном, усесться вместе с ними на полу в детской комнате — он пытается, но не может представить себе, как выглядит эта комната, — и, заглянув в книгу, узнать, почему Минотавр таков, каков он есть. Если бы все было так просто!

Идти за ними нельзя. Но, даже если это было бы возможно, его бы ожидало разочарование. Ни одна книга не объясняет вполне все «почему» и «как» Минотавра. К тому же его история хорошо описана, и каждый может с нею ознакомиться. Прошло много времени с тех пор, как жизнь Минотавра имела какое-то значение вне его непосредственного окружения, и теперь, похоже, все меньше и меньше людей знает и желает знать, кто он таков, и потому он чувствует, что его облачает тонкий покров замысловатой анонимности. Согласимся, что получеловек-полубык не может остаться незамеченным, когда он стирает белье, ходит за покупками или заботится о том, как ему выжить. Но мир далеко не одинаков. Если бы большинство людей знало правду о его жизни и о том, что он натворил, его жизнь здесь и сейчас была бы гораздо труднее. К счастью, в массе своей они не знают этого и зачастую подменяют подлинные факты из его жизни слухами и сплетнями, что Минотавра вполне устраивает. Постоянное питание человеческой кровью и плотью в сухих черных коридорах Лабиринта много лет назад сделали его толстокожим. Кроме того, память у Минотавра, на его счастье, очень и очень плохая.

Толстяк и его сын покидают аптеку в тот момент, когда Минотавр подходит к кассе. Над головой продавца два монитора. На одном экране Минотавр видит, как мужчина и мальчуган пересекают площадку для парковки, садятся в автомобиль и уезжают. На другом наблюдает самого себя, расплачивающегося за покупки. В те редкие минуты, когда он видит все в надлежащем свете, Минотавру приходит в голову, почему он именно таков, каков есть. Он надеется, что мужчина с добрым лицом расскажет сыну нечто похожее на правду — что Минотавр существует по необходимости — своей собственной и окружающего мира.

Минотавр настолько занят обдумыванием этого вопроса, что не помнит, успел ли он четыре раза нажать на педаль газа своей «веги» перед тем, как включить зажигание, и потому подкачивает топливо в карбюратор. Когда в карбюраторе четырехцилиндрового двигателя начинает «стрелять», а мотор проворачивается без стартера и салон машины заполняет запах бензина, он понимает, что перекачал топливо. Единственный способ выйти из положения — несколько минут подождать. Минотавр отыскивает в пепельнице недокуренную сигарету и нажимает на прикуриватель.

Он пересаживается на пассажирское место. Открыв дверь и опустив ноги на тротуар, он пинает носком тяжелого черного башмака пробку от бутылки и наблюдает за возникшей из пополуденного тумана вороной, которая пролетает над припаркованными автомобилями и садится на видавший виды стол, прикованный цепью к знаку «Парковка запрещена» перед аптекой. Ворона объявляет о своем прибытии карканьем, как бы возникшем из ее черноты, затем с опаской принимается расхаживать вокруг коробки бумажных салфеток, которую кто-то забыл на столе. Единственное унылое и почти лишенное листвы дерево на замусоренном клочке земли тени не дает. Тень вороны повторяет все ее движения. По шоссе проезжает полицейский автомобиль. Развернувшись на парковочной площадке перед забитым досками молочным кафе, он подъезжает к аптеке. Минотавр снова поворачивает ключ зажигания, и снова слышатся выстрелы в карбюраторе, сотрясающие фронтоны домов и отдающиеся эхом на парковочной площадке. Машина не заводится.

Подняв капот и нагнувшись над мотором, Минотавр отвинчивает барашек, чтобы снять воздушный фильтр. В этот момент рядом с «вегой» останавливается полицейский автомобиль. Не успев еще заметить полицейских, Минотавр слышит их квакающие голоса по рации.

— Добрый вечер, — говорит полицейский, сидящий за рулем. В его голосе звучит скорее пренебрежение, чем вежливость.

— Ммм, — отвечает Минотавр и становится так, чтобы полицейские увидели воздушный фильтр, словно это даст ответ на все возможные вопросы. Он чувствует сквознячок, дующий со стороны полицейского автомобиля.

— Все в порядке?

— Топливо перекачал, — говорит Минотавр как можно внятнее.

Полицейский кивает головой, но ничего не отвечает. В воздухе повисло подозрение, и лишь полуденный ветерок разгоняет его и дает Минотавру вздохнуть. Минотавр испытывает чувство вины и направляется к задней части «веги», чтобы достать из ящика с инструментом отвертку. Вина по ассоциации. Вина за допущенный промах. Он слышит, как полицейские о чем-то переговариваются.

Отрегулировав с помощью отвертки винт карбюратора, Минотавр садится за руль, до отказа нажимает педаль акселератора и поворачивает ключ зажигания. Засасывая воздух и бензин, двигатель начинает чихать и кашлять. Как только мотор заработал на холостых оборотах, хотя и неустойчиво, Минотавр убирает отвертку. Не опуская капот, он вручную регулирует дроссель до тех пор, пока работа мотора не становится устойчивой.

— Надо бы пригласить механика, — замечает полицейский, включив электрический привод подъема стекла. Полицейская машина отъезжает.

Закрыв капот и убрав инструменты, Минотавр видит, что ворона на столе — такая черная, что кажется мокрой, — старается вовсю, одну за другой вытаскивая салфетки из коробки. Как только птица, щелкая клювом и мотая головой, вытаскивает тонкую полоску бумаги, следом за ней появляется другая, и ворона с новой решимостью продолжает свое дело. Весь тротуар уже усеян разносимыми ветром салфетками. Они висят на ветках засохшего дерева. Один бумажный прямоугольник, подхваченный порывом ветра, кружится в воздухе и цепляется за антенну «веги». Ворона вытаскивает салфетки до тех пор, пока в коробке не остается ни одной, после чего улетает.

Возвращаясь в кемпинг «Счастливая подкова», Минотавр то и дело поглядывает в зеркало заднего вида. Ему кажется, будто бы он буксирует трейлер-лавку. Потом приходит в голову, что трейлер ему не по карману, но он никак не может взять в толк, что «веге» такую махину не утащить.