Мир в его руках

12

День в Лос-Анджелесе прошел великолепно. После обеда они поехали на киностудию «Юниверсэл», куда их пригласили посмотреть, как снимается фильм.

— По-моему, тебя узнают, — заметил Скотт, когда они шли по коридорам в павильон.

— Боже сохрани! — С притворным ужасом она схватила его за руку. Дон и впрямь не хотелось разговаривать с кем-либо о своих делах, тем более отвечать на вопрос, почему она вдруг оказалась в Калифорнии. Кроме того, это на какое-то время оторвало бы ее от Скотта, а ей хотелось быть только с ним!

Снималась романтическая комедия. Когда героиня очутилась в объятиях героя, Скотт тоже обнял Дон и шепнул:

— Из-за этого хочешь в актрисы?

— Я же тебе говорила, что не собираюсь. Я ленива. Уйду из моделей — найду какую-нибудь легкую, несложную работу.

— Выйдешь за меня замуж, будешь заниматься только прической, ногтями, ну и вязанием, если хочешь. До конца дней, — целуя ее в щеку, пробормотал Скотт.

Она засмеялась:

— Тоска какая!

— Быть со мной?

— Нет! Вязать до конца дней.

Теперь они засмеялись вместе. На них шикнули. Смутившись, Дон прошептала:

— Давай уйдем.

Они вышли из павильона, подошли к автомобилю, взятому напрокат.

— Поехали на пляж! — предложил Скотт, помогая ей сесть.

Дон хихикнула:

— У меня под этим, — она показала на платье, — купальника нет!

— Босиком побродим. Как это? Помнишь стихи? «Чтобы почувствовать дыхание океана, услышать его дикий рев…»

— Уговорил.

— За что я люблю тебя, так это за твое желание попробовать все, или почти все, хоть однажды.

— Хорошо, что добавил «почти».

Они оба опять засмеялись.

Ехали молча. Но это было приятное молчание, когда просто не надо слов, потому что говорят сердца.

Они могли провести на пляже два часа — потом надо было ехать в аэропорт. Им хватило времени на все: побегать наперегонки с волнами, смотреть, что выбросил на берег прибой, собрать коллекцию прелестных ракушек и успеть под конец посидеть на песке, укрывшись от ветра плащом Скотта.

Обняв руками колени, Дон глядела в морскую даль. Скотт смотрел на нее, стараясь запомнить ее такой. Через несколько дней он будет на западном побережье Штатов, она — в Париже. Скотт тяжело вздохнул:

— Пора, прелесть моя!

Он приподнял ее волосы на затылке и поцеловал нежную полоску кожи у шеи. По телу Дон пробежала дрожь. «Эх, — с тоской подумал Скотт, — если бы она чувствовала себя свободной!»

— Давай бегом до машины?

— Хочешь побыстрее от меня отделаться? — Дон вскочила на ноги и тут же побежала.

Несмотря на поврежденную коленку, Скотт догнал ее на удивление быстро, схватил за талию, повалил на песок.

— Это нечестно! Если бы ты меня не остановил, я бы выиграла! — засмеялась она, стараясь отдышаться.

— Ничего подобного! — Он принялся покрывать Дон нежными поцелуями. Руки жадно ласкали ее тело. Сгорая от желания, она теснее прижалась к нему, почувствовала, как поднялось и затвердело у него там, внизу, услышала его сдавленный стон.

— Дон!

Она не дала ему возможности ничего сказать, закрыв рот новым страстным поцелуем. Время, казалось, остановилось. Куда-то ушли все звуки. Сейчас они были одни во всем мире, только их тела, узнающие друг друга и наслаждающиеся этим…

Скотт с усилием оторвался от нее. Пробормотал, запинаясь:

— Если я сейчас не остановлюсь, то уж не остановлюсь вовсе… Дон, это трудно! Я не могу больше ждать. Я хочу тебя. Сейчас! — Он выглядел таким несчастным, таким обиженным…

— Знаю, Скотти, — прошептала она нежно. — Я тоже хочу тебя. Теперь уже скоро.

Он устало вздохнул, поднялся, протянул ей руку:

— Ну вставай, радость моя! — Обнял ее за талию и повел к машине.

Неделя в Париже выдалась суматошной. Абсолютно не было времени на улаживание личных дел. Дон не смогла дозвониться до Брента. Его не было ни в квартире, ни в мастерской. Правда, это ее не особенно встревожило — такое бывало, наверное, где-нибудь у друзей. Но разыскать его все-таки было нужно, чтобы выяснить отношения. Поэтому по окончании международного показа моды, на котором она вместе с двумя другими моделями представляла Америку, Дон решила остаться в Париже. Она собрала вещи, выписалась из отеля, поймала такси и назвала водителю адрес мастерской Брента.

Снаружи мастерская выглядела заброшенной, но Дон все-таки захотела проверить.

— Подождите меня! — попросила она таксиста, открывая дверцу. Вышла, посмотрела внутрь сквозь грязные стекла. Никого. Нахмурившись, вернулась. Теперь — на квартиру. «Странно, — размышляла она, — что бы это могло значить?»

Через полчаса Дон стояла у подъезда знакомого дома. Но входить в него ей почему-то не хотелось.

«Ты должна это сделать. Нельзя больше откладывать», — уговорила она сама себя. Повесила на плечо сумку, подхватила чемодан и направилась наверх.

Дверь квартиры оказалась незапертой. Толкнув ее ногой, она крикнула с порога: «Брент!» Никто не ответил. Бросив багаж в передней, Дон прошла в гостиную, спальню, кабинет, заглянула даже в ванную. Никого. Может, он заснул в шезлонге на балконе? И хотя это было маловероятным, все-таки проверила.

Разумеется, и на балконе не оказалось никого. В тревожном раздумье она вернулась в гостиную: почему же квартира открыта? Ведь любой может войти, украсть картины, гравюры, другие вещи…

Услышав внизу скрип тормозов, Дон вновь бросилась на балкон в надежде увидеть зеленый «ягуар» Брента. Но остановился какой-то серый «ситроен».

Дон повернулась спиной к перилам, сложила руки на груди. Что ей делать? Вернуться в отель? Попробовать дождаться Брента? Или оставить ему записку? И тут услышала, что кто-то вошел в квартиру.

— Брент? — окликнула она, направляясь к передней. Там не было никого.

Она открыла входную дверь — кто-то бежал вниз по лестнице. Шаги легкие, явно не Брента. Спугнула кого-то? И тут вспомнила — серый «ситроен»! Дон бросилась на балкон. Поздно. Машина тронулась…

Оставаться в квартире не было смысла. Брента может не быть еще несколько дней. Дон прошла в кабинет, быстро написала записку, потом вызвала по телефону такси. В ожидании машины вновь прошлась по знакомым комнатам: наверняка она здесь последний раз, во всяком случае в качестве жены. Вокруг было все, как прежде. Только появился запах нежилого помещения. Остановившись на пороге спальни, Дон печально улыбнулась. Их супружеская постель, на которой она так и не познала полного счастья, аккуратно застелена, похоже, на ней давно никто не спал. Не в силах справиться с охватившим ее неприятным чувством, Дон резко повернулась. Скорее отсюда! Лучше подождать такси на улице.

Дон заскочила в кабинет Брента, дописала в своей записке, что ждет его в Нью-Йорке, и, хорошо зная своего мужа, приложила к ней заполненный чек. Должно хватить на авиабилеты в оба конца и еще на «непредвиденные расходы».

Привычка — вторая натура. Дон подняла коврик, взяла лежавший там ключ, заперла дверь. И вдруг ей неудержимо захотелось заплакать. «Я поступаю правильно», — твердо сказала она себе и заторопилась к поджидавшему уже ее такси.

Было воскресенье. Проснувшись, Дон потянулась, зажмурилась и сонно улыбнулась. Как все-таки хорошо опять оказаться дома! Из-за разницы во времени весь ритм ее жизни сбился. Но чувствовала она себя на удивление бодро. Встала, нашла тапочки, натянула любимый розовый халатик и пошла на кухню пить кофе.

Но что это? В гостиной — искусственная елка, а под ней — свертки в красочной упаковке. До Рождества вроде далеко, что за внеплановый визит Деда Мороза? Какая же она вчера была усталая, приехав из аэропорта, что даже не заметила… Как ребенок, Дон бросилась рассматривать гостинцы. К каждому свертку была приколота визитная карточка. Скотти!

Она улыбнулась: он пронумеровал подарки, чтобы она открывала их в определенном порядке. Вначале вот этот, в розовой обертке. Там оказалась фарфоровая куколка с длинным жемчужным ожерельем на шее. В голубом — стеклянная царевна-лягушка, а в короне у нее — кольцо с сапфиром!

— Сумасшедший! — Дон не могла сдержать радостных слез. Но это было еще не все. Из следующих свертков она извлекла сережки с изумрудами и золотой браслет. Целое состояние! В последней была небольшая коробочка с поздравительной открыткой. «Знаю, твой день рождения — только через две с лишним недели, — писал Скотт. — Но, поскольку, скорее всего, я не смогу отпраздновать его вместе с тобой, хочу, чтобы ты знала — я не забыл!»

— Нет, нет! — недовольно вскрикнула она. Хорошее настроение разом испарилось. Скотта не будет. У него дела.

Чтобы утешиться, Дон начала заново рассматривать подарки. А кстати, как они сюда попали? Запасной ключ есть только у Алексис. Значит, они приходили вдвоем. Может, она знает, куда он отправился? Дон схватилась за телефон, но, подумав, опустила трубку. По воскресеньям сестрица раньше полудня не отвечает.

Дон дошла наконец до кухни, поставила чайник. Пока он грелся, приняла душ и оделась. С чашкой кофе в руках снова пошла полюбоваться на подарки. Господи, какой же он добрый!

— И как мне тебя не хватает! — сказала она вслух, собирая сокровища, чтобы убрать их в сейф.

Зазвонил телефон. Брент.

— Хорошо, что собрался наконец позвонить. — Дон была удивлена, но старалась этого не показать.

— Жаль, что вчера разминулись, — холодно произнес он.

— Ничего страшного. — Она решила не говорить, что не могла его застать целую неделю. — Где ты был?

— Новую квартиру ищу. Из этой меня выгоняют.

— Что случилось? — Дон нахмурилась. Эту квартиру он снимал пятый год. — Почему?

— Леди Макбет опять подняла квартплату.

— Сколько нужно? — устало осведомилась Дон. Услышав сумму, удивилась: — Так много?

Основываясь на своем богатом опыте, она тут же уменьшила сумму на треть, обычно именно на столько он ее завышал, приплюсовывая к стоимости квартплаты свои «карманные расходы».

Брент стал нудно жаловаться на хозяйку, которую с самой первой встречи называл не иначе, как «леди Макбет». Дон прилегла на кушетку, терпеливо дожидаясь, пока он кончит.

Наконец, кажется, замолчал.

— Брент! — произнесла она довольно резко.

— Да, Дон? — Голос прозвучал откуда-то издалека, будто он отложил трубку в сторону.

— Когда ты приезжаешь?

— Собственно, из-за этого я и звоню… — Она услышала вздох, и ее пронзила догадка: истратил деньги! — Знаешь, у меня сейчас нет времени, ну, совершенно нет… Извини, Дон! — В его голосе слышалось сожаление, но Дон знала — неискреннее.

— Так когда… — начала она, но он перебил.

— Спасибо за чек. Деньги как раз кстати. Я знал, ты не будешь возражать…

Дон так сжала трубку, что у нее побелели пальцы. «С чего это он решил, что я не буду возражать? Может, мне самой нужны эти деньги? Может, я собираюсь себе что-нибудь купить?!» Она хотела высказать ему все — и не смогла…

— Дон? Что с тобой там?

— На что ты потратил их, Брент? — холодно осведомилась она.

— Купил кое-что.

— Для ремонта?

— Он невесело засмеялся:

— Ее уже не отремонтируешь, Дон. Кое-какие детали, правда, в порядке. Ну, может, найду на свалке какой-нибудь корпус, пристрою.

Дон вздохнула. Горбатого могила исправит.

— А пока что думаешь делать? — Ей каким-то чудом удалось говорить спокойно.

— Я думал, Скотти тебе уже успел рассказать…

— Рассказать о чем?

— Что я начал конструировать гоночные машины.

— Вот это здорово, Брент! — Дон сразу забыла о деньгах и хамстве мужа. Неужели его взяли в какую-нибудь фирму? Она была счастлива. За него и за себя. Теперь она может уйти от него с чистой совестью!

— Моя первая модель уже в производстве! — с гордостью объявил он.

Давненько Дон не слышала такого самодовольного голоса. Она улыбнулась: все-таки Брент в сущности — большой ребенок.

— Когда ее можно ожидать на рынке?

— Что? Я тебя не слышу.

Дон нахмурилась. На линии были помехи, но не настолько сильные, чтобы заглушить ее слова. Она повторила вопрос.

— Ну не скоро. — Он замялся. — Опытный образец еще не закончен. Но если дела так пойдут, то недельки через две можно начать испытания.

— Прекрасно, Брент!

Она не могла заставить себя заговорить о разводе. И вообще это не телефонный разговор. Тем более сейчас, когда он на таком подъеме. Грешно вот так ударить его обухом по голове… Правда, другого случая может не представиться.

— Брент, мне надо кое-что…

— Ну все, Дон, там кто-то звонит в дверь! Погоди! — Последовало молчание, показавшееся ей вечностью. Наконец он снова взял трубку: — Ко мне пришли, извини!

— Подожди! Я хочу поговорить с тобой!

Но Брент повесил трубку.

— Черт бы тебя побрал! — крикнула она и тоже швырнула трубку. Потом долго лежала, глядя в потолок. «Когда же это кончится?» — спрашивала она себя тоскливо.