Мишка-Мишель

Глава 14

И вот я в Лёйкербаде, в самом большом, круглогодичном термальном курорте Альп. Если верить проспектам, то первые термальные ванны появились здесь еще в 1500 году.

По всей территории курорта Лёйкербад, природа разбросала 65 горячих источников, с температурой более пятидесяти градусов, извергающих ежедневно большой объем минеральных вод.

Лечебное купание в источниках Лёйкербада в сочетании со свежим альпийским воздухом помогает избавиться от множества болезней и заболеваний.

Обогащённая минералами тёплая вода помогает при общей ослабленности и физическом истощении организма, после серьезных болезней и травм.

На курорте предлагают более двухсот различных процедур, направленных на оздоровление, улучшение физического и психического состояния человека, поддержания красоты и молодости.

Остались позади перелет, пристальное внимание таможенников в аэропорту Женевы, переезд на комфортабельном автобусе в сам Лёйкербад, регистрация в отеле-пансионате «Эдельвейс».

Достался мне трехкомнатный номер, шикарный и просторный. Из высоких и больших окон открывался превосходный вид на Альпы, уже покрытые, выпавшим накануне свежим снегом. Как-никак высота над уровнем моря полторы тысячи метров. Морозец около минус пяти. Вся мебель из натурального дерева, не какое-то ДСП с кучей фенола с формальдегидом. Кофемолка, кофе-машина, микроволновка и холодильник разместились в кухне-холле. Не собирался я заниматься готовкой, здесь организовано трехразовое питание в ресторане. Ну, если кто-то решил, что наличие этого оборудования является обязательным, то пусть будет, не выбрасывать его. Мне вручили расписание приема пищи и номер столика. Теле и радио аппаратура, ноутбук, подключенный к Интернету, к моим услугам. Распаковал и разложил свои вещи. Начинаю отдыхать.

В дверь постучалась горничная, и препроводила меня в медицинскую секцию пансионата, где я попал в цепкие руки, как я понял врачей.

Дядечка в летах, предложил мне раздеться, начал осмотр. Видели бы вы глаза, этого друга Гиппократа, когда он увидел мое тело. У него очки на лоб полезли от увиденного. А, что там смотреть? Добротно заштопанная шкура, попорченная изрядно, но сейчас в полном порядке.

— Вам молодой человек нужно будет пройти полный курс общеукрепляющей терапии, — на хорошем немецком языке, произнес доктор. — Надеюсь, вы меня поняли?

— Да, доктор, я неплохо говорю по-немецки, — успокоил я эскулапа.

— Этот язык мне не родной, я вообще-то француз. Но здесь, так принято.

— С французским, тоже нет проблем, — ответил я доктору на языке Гюго.

— Приятно встретить человека свободно говорящего на родном мне языке. У вас марсельский акцент. Вы оттуда родом?

— Разочарую вас доктор, я не француз.

— Это не важно. Давайте займемся вашим здоровьем. Ваши раны, наводят меня на мысль о вашем участии в боевых действиях. Вы пострадали от близкого разрыва?

— Было такое.

— Оперировали вас грамотные и высококлассные специалисты, по всей видимости, в России. Техника накладывания швов говорит об этом. Помимо терапии, я бы рекомендовал вам пройти лазерную шлифовку ваших повреждений кожи. Полностью все убрать не получится, но косметический эффект будет не несомненно, раны станут менее заметны. Плюс проведем магнитотерапию ноги. Посещение термальных ванн для вас, молодой человек обязательно. Отмечу, что никаких доплат с вас брать не будут все входит в курс лечения. Пройдите в соседний кабинет, там вам сделают комплексное аппаратное обследование, возьмут необходимые анализы. Перечень и график процедур вам доставят в номер. У нас принято лечением заниматься с утра, а вторая половина дня, используется нашими постояльцами по своему усмотрению.

В соседнем кабинете меня засовывали в разные аппараты, о назначении которых я не имел никакого понятия. Единственный опознанный мной агрегат — был флюорограф. Крови с меня слили, эти помощники вампиров, наверное, целый литр. Извините за интимные подробности, мазки взяли спереди и сзади. Это все называется комплексное обследование. Хорошо, хоть проктолога не приглашали.

Выпущенный медиками на свободу, я прежним путем, вернулся в свой номер. Пока меня там осматривали и исследовали, за окном уже начали сгущаться сумерки. Сверился с графиком кормежки. Через полчаса, наступает время ужина. Проинструктированный персоналом, я быстро побрился, и облачился в повседневный костюм. Немного повозился с завязыванием галстука, отвык. Здесь не принято посещать ресторан и бар в спортивной одежде, считается признаком дурного тона.

В ресторане, сопровождаемый, одетым с иголочки официантом, занял положенный мне столик под номером семь возле окна. А столик то на две персоны рассчитан. Кого мне в сотрапезники подсадят? Хотя бы не какую-то старую, пардон, женщину в летах, или еще хуже глуховатого дедулю.

Этот же официант подвел к моему столику настоящее чудо. Я не шучу, действительно, чудесную и симпатичную девушку. На вид около двадцати пяти лет. Ростом где-то сто семьдесят — сто семьдесят пять сантиметров, или они тут, наверное, в футах меряют. Лицо круглое с небольшим носиком, все пропорционально. Глаза серо-зеленые, среднего размера, с длинными и пышными ресницами. Брюнетка. Стрижка не длинная и не короткая, я в них не разбираюсь. Стройная фигура, со всеми волнующими взгляд признаками женщины. Одета девушка в серый брючный костюм, гармонирующий с цветом ее глаз.

— Мишель, к вашим услугам, — представился я, приняв стойку «смирно», качнув головой. Почему сказал это по-французски, ума не приложу, наверное, просто был очарован.

— Ирэн, — ответила мне девушка на том же языке, устраиваясь в кресле.

Не успел и глазом моргнуть прибежал официант. Начал выгружать на стол блюда нашего ужина, оказывается, за нас подумали доктора. Разработали каждому, индивидуальную систему питания. Официант налил Ирэн белого вина, и намеревался мне тоже плеснуть в бокал. Я попросил его заменить мне вино на апельсиновый сок. Замену выполнили незамедлительно. Пожелав нам приятного аппетита, ресторанный житель, исчез.

Я в свою очередь, тоже пожелал девушке приятного аппетита, получил взаимный ответ. Перед Ирэн, я в грязь лицом не ударил, умел пользоваться столовыми приборами в совершенстве, хотя никогда завсегдатаем ресторанов не был. Скажем так, учили, где положено этикету. О блюдах, и об их качестве, скажу, что все приготовлено вкусно, и в достаточном количестве. Голодным из-за стола, точно вставать не придется.

Мы уже пили кофе с круасанами, когда в ресторан ввалились три рассейских мужика. Как я признал земляков? Да очень просто. Только наши за границей празднуют приезд на лечение солидной порцией горячительных напитков. Эти трое, не были исключением. Одетые в приличные костюмы, мужчины, под и за пятьдесят, с солидными брюшками и вторыми подбородками, вели себя развязно, говорили очень громко, в надежде, что никто не понимает русского языка. Мне, если честно, стало стыдно. Троица расположилась недалеко от нас, за столиком на четыре персоны. А четвертый, похоже, не дошел. Официант еще не успел обслужить вновь прибывших, когда один из них, качающейся походкой приблизился к нашему столику. На невероятной смеси русского и немецкого языков, попытался пригласить Ирэн за их столик, ухватив девушку за руку.

Навыки единоборств, приобретенные за годы моей службы, не подвели и на этот раз. Хам, от недружественного моего рукопожатия, оседал на колени перед девушкой.

— Ты на кого руку поднял, колбасник? — орал земляк. — Я депутат Государственной Думы России, я тебя в порошок сотру.

— Я прошу вас извиниться перед девушкой, вы вели себя недостойно по отношению к ней, — предложил я депутату, изъясняясь по-немецки.

— Да иди ты, знаешь куда? Отпусти руку, или будет международный скандал.

— Вы своими действиями оскорбили девушку, по местным законам, это рассматривается, как сексуальное домогательство, с вами будет работать полиция, — продолжал я гнуть свою линию.

— Ладно-ладно, я понял, отпусти, — произнес пьяный.

Отпустил его руку. Так называемый депутат принял вертикальное положение. Дурашка. Попытался меня ударить своей клешней. О мои блоки рук, палки ломались, а тут рука идиота. Я, конечно, не дал ей сломаться, сделал мягкий блок, но синяк на половину руки обеспечил. Хотел провести незатейливую двоечку, но воздержался. Заметил, что из-за стола депутата в мою сторону двигалась подмога, состоящая из двух нетрезвых мужчин с вилками в руках. Нет, мы так не договаривались, я здесь отдыхаю, а не воюю. Словно из-под земли появились местные стражи правопорядка. Смутьяны были оттеснены от нашего столика, и препровождены за пределы ресторана.

— Извините Ирэн, что вам испортили впечатления от первого дня, пребывания на отдыхе, — обратился я девушке.

— Вы поняли, что кричал этот мужчина? — спросила Ирэн, еще не отошедшая от происшедшего.

— Разве это важно. Пусть кричит. Он хам, а хамство нужно пресекать.

— Этот, как вы говорите хам, парламентарий из России, и он обещал вам большие неприятности.

— А у него разве не возникли неприятности здесь? Его выходка подпадает под действие нескольких статей криминального кодекса конфедерации. От вас даже жалобу подавать не надо, полиция может возбудить дело по факту, передать дело на рассмотрение судьи. Записи камер видеонаблюдения имеются.

— Ничего им не будет, у них, я думаю, дипломатические паспорта. Их могут только пожурить.

— Давайте забудем о плохом. Выбросьте это недоразумение из головы.

— Вы насколько легкомысленны или слишком самоуверенны в себе? Вдруг из вас попытаются сделать виноватого.

— Во-первых, Европа не Россия, здесь есть правоохранительные органы и справедливые суды, а во-вторых, я надеюсь, вы не откажетесь, если понадобиться, дать правдивые показания. Это так на всякий случай.

— Показания дам. А можно вопрос? Почему вы вмешались, я вам никто?

— Как это никто? Мы с вами познакомились. Сидим за одним столом, вкушаем ужин. В конце концов, я мужчина, и мы проживаем в одном пансионате. И вы говорите, что вы мне никто!

— Только Дон Кихота мне не хватало, — произнесла Ирэн, на языке, смутно напоминающий мне древнеарабский, с трудом, но разобрать мне удалось.

— Милая Ирэн, я никогда не воевал с ветряными мельницами, на моем месте поступил бы также любой порядочный человек, — выдал удивленной девушке спич, по-немецки.

— Мишель, а вы одна сплошная загадка для меня. И странный вы какой-то.

— Все со странностями. Давайте, я вас провожу до номера, чтобы больше никто не пристал.

— А вы знаете, на каком этаже я проживаю?

— Нет, но могу предположить, что на пятом.

— Попали. Теперь номер.

— Пятьсот пятнадцать или пятьсот одиннадцать.

— Почему вы так думаете?

— А у меня пятьсот тринадцатый, значит и вы где-то недалеко.

— Все угадали, пятьсот одиннадцатый. Я согласна принять вашу помощь.

Доставил Ирэн в номер без происшествий, пожелал спокойной ночи. Сам же решил подстраховаться, от этого гадского депутата можно ожидать любой подлости, поднаторел он в этом, восседая в мягком кресле Думы.