Мишка-Мишель

Глава 29

Москва встретила меня морозом и снегом. У нас как обычно, зима приходит внезапно, а городские службы не готовы. Начинается титаническая борьба со снегом. Угораздило же меня взять такси из Домодедово, лучше бы добирался на метро. А так, в пробках проторчал больше двух часов. Пока попал в свою квартиру, темнеть начало.

Пустая, огромная квартиру, навевала тоску. Сбросив верхнюю одежду, побежал включать ноутбук, пора с женой пообщаться, соскучился по ней жутко.

Skype не подвел, удалось увидеться и поговорить нормально. Женушка сидела в далекой Хайфе, а мне казалось она рядом, прижимается щекой к моему плечу. Просто физически почувствовал это прикосновение. На самом деле это только фантомные ощущения, а жаль.

Контрастный душ, а затем чашка кофе, привели меня в более-менее нормальное состояние. Решил подвести промежуточные итоги прожитых лет. Даже удивился своим мыслям, прям, как старец рассуждать стал.

Ну с периодом жизни до ранения и излечения понятно, все давно разложено в памяти по полочкам. Последний же месяц, был очень насыщен событиями. Я теперь женат на самой красивой девушке вселенной. И пусть я ее еще не познал физически, но духовно мы стали единым целым. Нежданно, на меня свалилось богатство, я стал очень-очень обеспеченным человеком. Благодаря рекомендациям, покойного Франца и нотариуса Лившиц, я владею имуществом и средствами на законном основании. Претензий со стороны Фемиды не должно быть. Чем занять себя, пока мои документы блуждают по властным коридорам Израиля? Просто валяться на диване, и ничего не делать я не могу. Займусь я спортом, запишусь в плавательный бассейн, тренажерный зал и в секцию каких-нибудь единоборств. Спланирую занятия таким образом, чтобы весь день был занят. По воскресеньям буду ходить на лыжах за городом. все это для здоровья полезно, и от дурных мыслей избавит. Решено, завтра с утра буду воплощать план в жизнь.

Намеченный план, мне нарушил звонок в дверь около девяти часов утра. Камера дверного домофона зафиксировала присутствие двух человек за дверью.

— Кто там? — поинтересовался.

— Смирнов, открывай, у нас к тебе дело, — ответил мне мужчина, которого я для себя окрестил «хлыщем».

— Я незнакомым дверь не открываю, представьтесь.

— Ты, что себе позволяешь? Мы твои коллеги.

— Таких, как вы, среди мои коллег никогда не было.

— Открывай познакомимся.

— Тогда предъявите удостоверение в развернутом виде, поднеся к глазку камеры.

— Больше ничего ты не хочешь?

— Этого будет достаточно.

— Смотри, — «хлыщ» развернув удостоверение, поднес к камере.

Стрельников Вадим Вениаминович, майор, сотрудник ГРУ, прочел я. Фамилия этого человека мне ничего не говорила, я ее никогда не слышал.

— Значит так, Стрельников заходит, а ваш напарник идет гулять, — предложил визитерам.

Они немного о чем-то посовещались, и напарник Стрельникова начал спускаться вниз по лестнице. Выждав минуту, я впустил «хлыща» в квартиру, переведя себя в боевой режим на всякий случай. Но перед этим прислушался к своим ощущениям, опасность мне не грозила.

Приняв у Стрельникова недешевое пальто, провел его в гостиную, предложив выпить кофе.

— С морозца не помешало бы и чего-то погорячей принять, коньячку, например. Угостишь? — спросил «хлыщ».

Я молча достал из бара бутылку «Ожье», налил просителю в классический коньячный бокал — снифтер. Пусть греется, мне не жалко.

— А себе?

— С утра воздерживаюсь от горячительных напитков.

— Ладно к делу, — сказал Стрельников, выпив залпом коньяк. — Тебе надлежит срочно вернуться на службу, пиши рапорт.

— Вы, Вадим Вениаминович, меня с кем-то путаете. Я пенсионер-инвалид в отставке, писать рапорта не могу, так как не состою нигде на службе. Возвращаться, как вы выразились мне некуда.

— Хватит «ваньку» валять, я тебе приказываю писать, значит, пиши и не разглагольствуй.

— Приказывать будете у себя на службе, а на гражданских лиц, ваша юрисдикция не распространяется. А я, как раз и являюсь гражданским лицом.

— Что тут девочку-недотрогу из себя изображаешь? Тебе дается шанс снова оказаться в сплоченных рядах серьезной организации.

— А кто вас уполномочил вести со мной беседу?

— Кто надо, тот и уполномочил. Пиши.

— Будем считать, стороны не достигли понимания, и совместное коммюнике, не подписано. Прошу вас проследовать в прихожую, я вам подам пальто и провожу за дверь, со всем уважением.

— Да, ты, знаешь, с кем разговариваешь? — взбеленился Стрельников. — Да я тебя в бараний рог сверну.

— Это как посмотреть, кто кого свернет. Я человек с контузией, мне волноваться нельзя. Прошу на выход добровольно, в противном случае выброшу, и стрелялку отберу.

Матерясь Стрельников оделся и покинул мою квартиру.

Интересно, что это все значило? Контора решила меня взять обратно, или мои последние выступления в Сирии, так впечатлили высокое начальство? Загадки, одни загадки. Могли бы нормального человека прислать, а то появился, парень с верховины, и давай права качать. К людям надо помягше, а на вопросы смотреть ширше, — как говорил мой актер-однофамилец.

Через два часа, порог моей квартиры переступил майор Исмаилов Рахман Расулович, известив меня о своем визите по телефону. Вот кому я был нескрываемо рад.

— Михаил, а ты оказывается штучка еще та, — попивая кофе, улыбался Исмаилов, — это я слова кадровика тебе передал. — Этого Вадика, перевели из Челябинска, ничего он собой не представляет, пустышка, но какой-то племянник зама по кадрам. Ты его и впрямь бы выкинул из квартиры?

— Да, я его ведь не знаю. Ни доброе утро, ни пожалуйста, а барское соизволение писать какой-то рапорт. Сами посудите, инвалиду, такое предлагать.

— Ага инвалид, а кто грохнул предводителя «Джабхат-ан-Нусра-ли-ахлиш-Шам» он же «Фронт ан-Нусра»?

— Казань брал, Астрахань брал, «Фронт ан-Нусры» не трогал, мамой клянусь, да.

— Шутишь, это хорошо. Последний бой, когда тебя «Бегемот» вывез помнишь? Вот из «шмеля» ты и кончил там главаря. Туда спустя десять минут спецназ сирийцев прискакал, они опознали. Это так, тебе к сведению. А вот твои художества с «Сириусом» очень интересны. Устроил ты им там знатную ловушку. Рванули все гранаты, покрошив наемников мелко-мелко, и сынка влиятельного американского сенатора тоже. Этих уже наши подобрали, сфотографировали и описали. Можешь гордиться, ты уничтожитель «Сириуса». Ну а где ты «итальянку» с датчиком движения нашел?

— Рахман Расулович, вы ж понимаете, что я старался выжить. Попасть, не зная куда, без оружия, в одних трусах, накачанным наркотой, это я вам скажу не мед. Что попадало в руки, все пускал в дело. «Итальянка» в джипе наемников лежала, датчик был оторван, я исправил. Все это в прошлом, порешил, а нечего лезть. Присказка кончилась, говорите сказку.

— Сказка короткая. Твой дружок «Бегемот» накатал рапорт. В красках описал твой героический путь про уничтожению главаря террористов и спасению летчиков вертолета. Сам знаешь, такие рапорта ложатся на стол Первому. Он решил тебя представить к награде, затребовал личное дело. Изучив, отдал приказ, осуществить всестороннюю проверку рапорта «Бегемота». Кстати подоспел рапорт об уничтожении «Сириуса». Твое бывшее непосредственное начальство, полковник Федоров, лично докладывало Первому, отметив, что способ минирования подвижных объектов, личное изобретение Смирнова, никто повторить не в состоянии. Плюс, с верхов, пришел орден «За заслуги перед Отечеством» первой степени, к которому тебя представили за Эс-Сувейта. Ты теперь полный кавалер. Сложив все до кучи, Первый приказал соответствующим службам, изыскать возможность восстановления тебя на службе, если позволит состояние здоровья. Вот такая, брат Михаил сказка.

— А оно мне надо Рахман Расулович? В смысле восстановление на службе. То выгоняют, то хотят вернуть. Хотят наградить, пусть награждают, отказываться не буду. Снова впрягаться в лямку командира группы, у меня нет желания. Ну, выполню я там какую-то супер важную задачу, и меня снова пинком на пенсию. Я себя не на помойке нашел, для меня понятия чести, гордости и достоинства, не пустой звук. Да и контузия у меня была серьезная.

— Михаил, ну, мне не надо тут петь песню о слабом здоровье. На тебя глянешь, по доброму завидуешь. Ты здоровее любого сотрудника, пашущего в песках Сирии. А вот, с тем, что не хочешь, я согласен. Знаешь, как мне было обидно, когда тебя выперли. Самого результативного офицера на свалку.

— И я об этом. К тому же я женился.

— Когда успел? И кто избранница?

— Держитесь за кресло крепче, пожалуйста. Жена Ирина — гражданка Израиля.

— Этот ты с ней выходил из пустыни?

— Ага, с ней.

— И как нормальный мужчина, соблазнивший молодую и неопытную девушку, решил связать себя узами брака?

— Соблазнять, если откровенно, было некогда, нужно было спасаться. В оазисе «Эш-Шам 5», судя по отметке на американской карте, в результате ракетно-бомбового удара авиации ВКС РФ, мы с Ириной были засыпаны в меловой пещере. Откапывались больше семи часов. Если бывают белые черти, то мы на них сильно смахивали.

До этого оазиса, я там попутно, в одном селении, группу местных отморозков с пустынными мародерами немножко порезал до смерти.

Так, что не было времени на плотские утехи, нужно было по-быстрому уносить ноги. После ночного марша по пустыне, эдак километров на тридцать, моя Иринка — Ирэн, просто валилась с ног. И я, вы же знаете, человек порядочный, к насилию не склонен.

А вас специально ко мне отправили на переговоры?

— Сам вызвался. Я лучше всех знаю, на что ты способен. Федоров, прочитав медицинские заключения, поостерегся ехать к тебе.

Тогда подведем итог беседы. Ты категорически не хочешь возвращаться на службу, и не желаешь, снова стать игрушкой в чьих-то руках. Честно сказать, одобряю твое решение. А может давай для проформы, пройдешь медицинскую комиссию? Сошлешься на головные боли, головокружения, некоторую потерю памяти, ну еще что-то придумаешь.

— Ага, сейчас, эти эскулапы тогда меня закроют в психушку надолго. Я после ранения, восстанавливался в лесах Новогордчины у одного старца-знахаря. Научил он меня разным приемам, привил специфические навыки. Сам могу теперь, кому хочешь мозги набекрень свернуть. Если захочу пошутить, то медики, себе напишут заключение, о свей полной психической несостоятельности. Но я не мстителен, и поэтому на комиссию не поеду. Скажу так — «мавр сделал свое дело, мавра выперли, и он будет спокойно жить, никому не мешая». Я вас Рахман Расулович, очень уважаю, и доверяю, с вами бы пошел на любое задание. Но я не желаю работать с людьми, которые, одним росчерком пера, выбрасывают тебя на улицу, как отработанный материал. Становится противно. Можете передать руководству мое решение дословно.

— Сообщу я только о твоем отказе. Дословно передавать ничего не буду. Вдруг решать тебя палки в колеса вставлять, например, закроют выезд из страны.

— Рахман Расулович, это же смешно. Если я почувствую, или обнаружу, плотный прессинг моей персоны, то максимум, через сорок восемь часов, на территории России, меня с собаками не найдут.

— Да знаю я, знаю. Просто хочу сказать, рассчитывай на мою помощь.

— Спасибо вам, Рахман Расулович.

Я проводил Исмаилова, с двойственным чувством. Если честно, мне хотелось вернуться на службу, снова окунуться в круговерть событий, напичкать организм адреналином до высшей отметки. И в тоже время, не хотел поступать в угоду, чиновникам в погонах. Чего греха таить, многие, сидячие на верху служебной лестницы, не были выходцами из полевых бойцов, а являлись кабинетными шаркунами. Ну, их всех к бесам.

Все-все хватит, у меня начинается новая жизнь, у меня молодая и красивая жена. Начну воплощать в жизнь придуманный вчера план.

Плавал, таскал тяжести, махал руками и ногами, благо в Москве найти подходящие спортивные клубы не проблема. За небольшую плату, получаешь доступ к инвентарю и тренажерам. Нашел даже уютный частный стрелковый тир, хотел поддерживать на уровне свои навыки. Кто знает, вдруг пригодятся.

Уже на третий день, после разговора с Исмаиловым, заметил за собой слежку. Можно было не сомневаться, бывшая родная контора работала. Несколько дней я приучал наружку к одному и тому же маршруту, а потом, неожиданно для них, заглянул в боксерский клуб. Один топтун кинулся выяснять, куда я намылился, и попал в мои крепкие объятия. Трифон, пусть он будет здоровым, научил меня вводить человека в гипнотический транс одним прикосновением. Проверил в реальности, получилось, работает.

Оказалось, что наружку за мной приставил зам по кадрам с подачи племяша. Тот написал, очень правильный рапорт, указал, что я плотно работал с представителями спецслужб иностранных государств, на не подконтрольной территории. Мог, понимаешь ли что-то там разгласить, и во что-то там вступить. Контора решила подстраховаться, и учинила мне, тщательную проверку. Опрошенный мной опер, получил установку забыть о встрече со мной.

Ох, Вадим Вениаминович сам виноват, я «топор войны» не отрывал, он первый начал. Зная где искать, и проблем в поиском объекта нет. Место жительства Стрельникова, я выяснил на второй день. Потом под видом бомжа ушел от наружки, подождал уважаемого Вадима Вениаминович в подъезде. Контакт, гипнотический транс и соответствующая установка. Теперь, Стрельников, услышав обращение к нему «товарищ майор», будет без удержу хохотать минуты две. И так каждый раз. Специалисты, конечно, поработают с ним, даже избавят через некоторое время от смеха, но нервы ему в психоневрологическом отделении госпиталя, измотают основательно.

Не знаю, помогли мои телодвижения, или какая-то умная голова решила, вот уже вторую неделю, я днем спокойно посещаю спортивные комплексы без сопровождения. Вечером, по Skype, общаюсь с ненаглядной женой, мы сильно скучаем друг без друга. Ирэн уже начала шить подвенечное платье, ей в этом помогает целая армия родственниц, ближних и дальних.

Два дня назад звонил Лившиц, сказал, что по информации от родственника, мой вопрос будет положительно решен дней через пять. В отношении собственности в пригородах Хайфы, Яков выбирает лучшее предложение из четырех, прислав мне для ознакомления кучу фотографий хорошего качества. Его партнеры в Израиле, пока упираются и не дают «хорошую» скидку, правда, Яков уверен, что не пройдет и пары дней, как он получит желаемое.

Если честно, то мне приглянулась небольшая, уютная вилла на восемь комнат с плавательный бассейном. Да и цена, с учетом моих сегодняшних финансовых возможностей, вполне приемлема. Отписал на почту Лившицу, о своих впечатлениях и вкусах. Пусть трудится, выбивает скидку.

Незаметно для себя начал мечтать, как через, самое большое, две недели, обниму и зацелую свою законную, по европейским меркам, жену. Из этой, можно сказать эйфории, меня нагло вырвал звонок телефона.

— Михаил, ты? — услышал взволнованный голос Исмаилова. — Срочно покинь свою квартиру. По твоему адресу выехала группа ликвидаторов, четыре человека. Мы не успеваем тебя прикрыть, поздно получили информацию. Подробности при встрече.

— Вас понял.

Ну, покидать квартиру, как-то не хочется. Начнут меня искать, по всей Москве, и неизвестно где подловят неожиданно. Откроют стрельбу, а там люди, которые ни сном ни духом не ведают, о моей персоне. Вдруг пострадают невинные. Да и мне нужно чем-то обороняться, не голыми же руками. А таскать оружие, да без соответствующего разрешения я немного опасался. Нарвешься на рьяного служаку-полицейского, проблем не оберешься.

Значит, буду встречать гостей у себя дома. Когда делал ремонт в квартире, построил я себе, новомодный шкаф-купе из десяти миллиметровой легкой шведской стали, длиной около пяти метров. Расположен он таким образом, что зайдя в шкаф в прихожей, можно незаметно выйти из платяного шкафа в спальне. Внешне, он ничем не отличается от обычного предмета интерьера, обычный шкаф с цветочным барельефом, даже есть зеркало из отполированной нержавеющей листовой стали. А вот внутри, все серьезно. Небольшой сейф с запасом легкого стрелкового оружия. Есть АКС74У с приличным боезапасом, пять пистолетов с приспособлениями для бесшумной стрельбы, десяток светошумовых гранат «Заря», и естественно три Ф-1. Арсенал внушительный. Каждый цветок-украшение, бойница, предназначенная для стрельбы из пистолета с глушителем. Думаю, прорвусь, не пришлют же для устранения моей скромной персоны высококлассных бойцов, так середнячки приедут.

Оставляю открытой входную дверь, и гашу свет в квартире. К бесам этих посетителей, еще замок покурочат, а так заходи, пожалуйста. Снарядил шесть магазинов к ТТешка, к ним у меня имеются надежные бесшумные насадки. Приготовил две «Зари». Обратился весь в слух, обострив все чувства, как учил Трифон.

Гости ввалились в квартиру дружною толпой, и начали рассредоточиваться по комнатам. Нет, мы так не договаривались! Получите привет в виде двух гранаток. О-о-о, какой эффект. Основными факторами воздействия светошумовых гранат является световая вспышка — яркостью около шести миллионов свечей, и звук взрыва — в диапазоне 165–185 децибел. Наибольший эффект от применения этих боеприпасов, проявляется в темноте и в замкнутом пространстве, чему в полной мере соответствует моя квартира. Я сам-то был защищен шкафом-купе, а вот визитерам досталось. Полное, как говорят, психофизиологическое воздействие на противника в наличии. Ослепление, длительностью до минуты и потеря слуха до шести часов. И я естественно не зевал, каждому прострелил все ручки и ножки. Нечего бегать по квартирам и размахивать оружием. Одному из нападавших поковырял ранку, поинтересовался наличием внешнего прикрытия и транспортом. Оказалось, что никакого внешнего прикрытия не предусмотрено, а джип «Chevrolet», мирно припаркован на стоянке, рядом с домом.

Связал всех визитеров, и проверил автомобиль, неожиданностей не случилось, если не считать немного попорченные обои в прихожей.

Спустя минут двадцать услышал топот ног, похоже, спешила мне на помощь группа, во главе с Исмаиловым. Я их уже заждался, даже оружие свое припрятать успел. Даже самый тщательный обыск квартиры не поможет обнаружить мою тайник.

— Жив? — тискал меня в объятиях Рахман Расулович. — Думал, не успеем. Всех упаковал?

— Как видите. Все на месте, только им надо оказать медицинскую помощь, не то истекут кровью, я не совсем гуманно с ними обошелся.

— Ладно, гуманист. Кому положено займутся задержанными.

— Скажите, Рахман Расулович, а с какого перепугу, ко мне пожаловали эти люди, да еще с оружием?

— Это не шутки Михаил. Тебя слили, вернее, твой домашний адрес. Ты прихлопнул высокопоставленного главаря боевиков, и они решили отомстить.

— Что-то быстро на меня вышли, вам не кажется?

— Уже не кажется. Фамилия Переверзев тебе известна?

— Пару лет назад, вытаскивали в Сирии человека с такой фамилией из полной и глубокой, извините, задницы. Тогда боец моей группы, Сашка Петров, получил ранение.

— Точно. Переверзев, провел в плену у боевиков три дня. Его хорошо обработали. Дали денег. Предложили за вознаграждение делиться информацией. Кстати, в Эс-Сувейте, твою группу обложили и обстреляли по его данным. Потом его вывели в Россию, в центральный аппарат. Когда возникла необходимость, боевики к нему снова обратились. Он за приличную сумму, сообщил о тебе. Я всей информацией не владею. Переверзева, по возвращению проверяли, и выявили очень неприглядные его художества. Дальше дело техники, ты и сам все знаешь.

— Все понял, и умолкаю. Лишний раз убедился, что мне нужно «делать отсюда ноги», и чем быстрее, тем лучше. Не нравится здешний климат, и пристальное внимание к моей особе со стороны разных людей, неуютно себя чувствую.

— Есть где укрыться, хотя бы временно?

— Есть конечно, но мне скоро должны прийти документы для выезда на ПМЖ в Израиль. Не будет меня на месте, отодвинется на некоторое время, моя встреча с женой. Я этого не хочу. Поэтому, останусь дома.

— На пару недель, тебе организуют прикрытие. Думаю, за это время из гаденыша, вытрясут всю информацию.

Мы тепло распрощались с Рахманом Расуловичем.