Мистерия созвездия Лебедя

ГЛАВА ПЯТАЯ НА ВОЛЧЬЕЙ ТРОПЕ

Древняя легенда племени черноногих, территория которых включает Скалистые горы на северо-западе Соединенных Штатов, гласит: когда земля была молода и ее еще посещали Споми-тапи-кси (небесные существа), смертные люди скитались в лесах, не умея охотиться на диких животных и выживать в холодные зимы. Их пожалели первые из Ксахоми-тапи-кси (земных существ), макойи — то есть волки. Они увидели, что юноша и его семья голодают и, приняв облик молодых мужчин, поделились с людьми мясом, которое несли своему племени. После этого они позволили людям сопровождать их, чтобы они могли научиться совместным действиям при охоте на буйволов или других диких животных. Именно волки объявили людям, что они должны употреблять в пищу только тех животных, у которых есть копыта и рога, и не трогать зверей с когтистыми лапами.

Весной пришла пора расставаться. Волки с сожалением приняли свой природный облик и ушли. Но их можно видеть на ночном небе в виде звезд, напоминающих нам о том, что следует помогать друг другу. Более того, в память об их сострадании к людям дорога в небесную страну получила название Волчьей Тропы, хотя те, кто не принадлежит к племени черноногих, называют ее Млечным Путем.

Волчья Тропа всегда была тайной дорогой, позволяющей душам умерших попадать в следующий мир, где они жили в мире и согласии с волками. И действительно, волк является тотемом черноногих, причем с сильным шаманистическим подтекстом, поскольку индейцы верят, что глаза животного — это их глаза. Другими словами, глаза волка позволяют им охотиться или совершать астральные путешествия. Черноногие всегда уважали волков и считали, что человек и волк заключили договор не убивать друг друга — договор, соблюдавшийся до появления белого человека.

Изображения Волчьей Тропы можно найти на боевом щите черноногих[2]. На нем изображена белая полоса на темном фоне, в центре которой помещен вытянутый прямоугольник с равноплечным крестом (см. рис. 9). По краям белой полосы расположены круги с большими крестами внутри, лучи которых заканчиваются Т-образными перемычками (и так называемые тау-кресты). Подобные кресты используются повсеместно как небесные символы.

Продольная белая полоса, вне всяких сомнений, символизирует Млечный Путь, или Волчью Тропу, изогнувшуюся дугой от одного горизонта до другого, и это значит, что круги с тау-крестами внутри символизируют Землю, разделенную на четыре части (в каждом круге имеется двойной ряд из двадцати V-образных «зубцов»; в мифологии коренных жителей Америки число двадцать считалось священным и ассоциировалось с человеческой расой, поскольку у людей двадцать пальцев на руках и ногах). Кресты, по всей вероятности, являются изображением космической оси, причем горизонтальная перемычка является отражением представлений черноногих о связи неба и земли. Остается крест в вытянутом прямоугольнике в центре Волчьей Тропы, и я полагаю, что это изображение звезд созвездия Лебедя, или Северного Креста, как его чаще называют в Соединенных Штатах.

Если на боевом щите черноногих действительно изображен Северный Крест в центре Млечного Пути, то вполне вероятно, что тайные знания о небе передавались из поколения в поколение и были принесены на американский континент пришельцами из Евразии еще до того, как перемычка суши между континентами ушла под воду, превратившись в Берингов пролив, то есть в период 9500–8000 гг. до н. э. Тот факт, что в миф о Волчьей Тропе включен сюжет, рассказывающий, как людей научили охотиться и выживать в сотрудничестве с другими людьми и животными, свидетельствует о возможности возникновения этого мифа в среде охотников и собирателей эпохи раннего палеолита.

У черноногих, как и у многих других индейских племен Америки, сохранились легенды о космической оси, которая соединяет Землю с небом через Полярную Звезду. В их представлении до оси можно добраться через отверстие в основании небесного мира, заткнутое сверху гигантской репой. В одной из легенд смертная женщина по имени Женщина-Перо, которую похитило божественное существо Утренняя звезда, унеся ее на небо и сделав своей женой, нарушила запрет и решила выдернуть репу, чтобы посмотреть, что находится под ней. Но женщина не смогла этого сделать сама и обратилась за помощью к двум проходившим мимо цаплям^{109}. Одна из цапель пропела Волшебную Песнь, обращаясь ко всем четырем странам света, и репа высвободилась. Заглянув в отверстие, Женщина-Перо увидела землю и людей, занятых повседневными делами, и почувствовала тоску по дому. Непослушание привело к тому, что женщину отправили домой, и с помощью еще одного существа по имени Человек-Паук она вместе со своим сыном, Звездным Мальчиком, спустилась вниз на нити паутины^{110}.

В легенде не говорится, пользовалась ли она Волчьей Тропой при возвращении на Землю, но далее в той же легенде существо по имени Пойя, сын Солнца и Луны, и божественный вестник в мифологии черноногих, использует Волчью Тропу как «короткий путь на Землю»^{111}.

Вне всякого сомнения, персонажи и место действия мифологии черноногих — это звезды и другие небесные тела на ночном тебе. Так, например, под Человеком-Пауком имеется в виду созвездие, которое мы называем Геркулесом, а его гнездо — это соседняя группа Северной Короны^{112}. Северный полюс находился в созвездии Геркулеса приблизительно в 9500 г. до н. э., откуда следует, как мне кажется, что две цапли тоже могли представлять собой соседние созвездия. Изображения цапель, обычно счетверенные, присутствуют на украшенных резьбой амулетах из раковин, найденных в могильных курганах штата Огайо, которые принадлежат доисторической хоупвеллской культуре. Они окружают равноплечный солнечный крест, обозначающий скорее космическую ось, а не солнце, как считают большинство ученых. В этом случае это, скорее всего, изображение Северного Креста, который, как мы обнаружили, племя типаи из северной Калифорнии называет «звездным крестом»^{113}. Связь между Полярной звездой и крестами, свастиками и змеями в искусстве коренных жителей Америки подтверждается находками археоастронома Тадеуша М. Коэна, с работой которого мы вкратце ознакомимся^{114}.

Я пришел к выводу о необходимости изучить наследие, оставленное нам культурой, которой принадлежали могильный курганы в Огайо — так называемой хоупвеллской культурой, сформировавшейся приблизительно в первом тысячелетии до н. э. Эти люди построили огромное количество земляных насыпей всевозможных форм и размеров, точное назначение которых неизвестно. К сожалению, мы почти ничего не знаем о верованиях и обычаях этой культуры, которая передала эстафетную палочку сооружения курганов своим наследникам — культуре «форт эншент», которая появилась на исторической сцене приблизительно в 1000 г. н. э. и существовала еще в XVI веке, когда в Америку прибыли первые европейцы.

Чтобы больше узнать о молчаливом мире хоупвеллской культуры, мы со Сью обратились к нашим друзьям, Грегу и Лоре Литтл, авторам работ в этой области^{115}. Они предложили показать нам несколько древних поселений коренных американцев в штатах Огайо, Кентукки и Теннесси^{116}. В первое из этих мест мы попали незадолго до захода солнца в июле 2004 года.

Расположенное в государственном парке в пригороде Ньюарка, штат Огайо, оно представляло собой поросшую деревьями гигантскую насыпь в форме кольца с небольшим разрывом, через который вы попадете в обширную зону отдыха, заросшую травой и деревьями. Местные жители называют это место Большой круг или Ярмарка — именно для этих целей его использовали поселенцы в XIX веке. Это земляная насыпь в форме правильной окружности диметром 366 метров и высотой три метра с внутренним рвом такой же глубины, в настоящее время поросшим густым подлеском. Археологи установили, что насыпь была сооружена приблизительно в 1000 г. до н. э. представителями хоупвеллской культуры, хотя ее назначение остается загадкой.

В центре огромной круглой площадки находится странная насыпь, которую местный жители называют Орлиным курганом (см. рис. 10). Она состоит из четырех смежных насыпей эллиптической формы и напоминает птицу с головой, туловищем и крыльями. Ее центральное местоположение позволяет наблюдателю видеть восход солнца в единственном просвете насыпи в день летнего солнцестояния. Точное время сооружения насыпи неизвестно, но она, по всей видимости, изначально играла роль церемониальной площадки или могильного кургана — а возможно, и того, и другого.

Увидев Большой круг в Ньюарке, я сразу же подумал, что он очень похож на Эвбери, самый большой и второй по популярности после Стоунхенджа мегалитический комплекс Англии. По размерам (диаметр 427 м) и высоте он сходен со своим собратом в Огайо. Более того, у обоих сооружений имеется глубокий ров внутри земляной насыпи, что указывает на его церемониальное, а не оборонительное назначение. Единственное серьезное различие состоит в том, что в отличие от Эвбери (см. главу 8) в Большом круге отсутствуют кольца из вертикальных камней — для нужд хоупвеллской культуры земляной насыпи оказалось достаточно.

Мое внимание привлек Орлиный курган, и Грег спросил меня, что я думаю об этом месте. После некоторых размышлений я выдвинул предположение, что форма птицы, по всей видимости, была выбрана сознательно. Это не просто тотем клана — Орлиный курган явно ориентирован на единственный проход в насыпи и вполне может олицетворять некую форму психопомпа, или «перевозчика душ», в образе птицы. В неолитических культурах юго-востока Турции эту роль играли грифы.

Я предположил, что тела тех, кто после смерти должен был совершить путешествие на небо, подвергались процессу экскарнации — как известно, этот обычай существовал у некоторых племен американских индейцев. Я также представил, что на самом кургане за несколько часов до восхода солнца проводился некий обряд. В этом случае проход в насыпи вполне мог указывать направление на созвездие, гелиакический восход которого наблюдался в этот же день. Вполне возможно, что из этой же точки поднимался в небо и Млечный Путь.

Многие племена американских индейцев считали Млечный Путь дорогой духов в землю мертвых, которая находится за горизонтом. Так, например, шумаши из южной Калифорнии рассматривают Млечный Путь как тропу душ в Шимилакша, или Страну мертвых, расположенную на западе^{117}. Аналогичным образом у шайенов — индейского племени великих равнин, которое вплоть до XIX века населяло территории в районе рек Платт и Арканзас, — Млечный Путь был Подвесной Дорогой, по которой души отправлялись в загробный мир^{118}. Таких же взглядов придерживались племена ирокезов, делаваров, оджибве, меномини, кри, томпсон, северных и южных пайютов, юта, карок и многих других^{119}. Все они считали Млечный Путь небесной дорогой, по которой мертвые попадают в следующий мир, что может указывать на общие корни подобных взглядов в более древних культурах, например хоупвеллской культуре, оставившей после себя Большой круг Ньюарка.

Выслушав мои первые впечатления от увиденного, Грег рассказал мне, что археологические раскопки действительно выявили свидетельства обрядов экскарнации, которые проводились на этом месте. Более того, из Орлиного кургана были извлечены кости как минимум восемнадцати человек. Тогда я предположил, что этот курган мог олицетворять не только орла, но и стервятника, например ворона или грифа. В моей гипотезе учитывался тот факт, что и орел, и таинственная Громовая птица почитались как символы Великого Духа многими племенами американских индейцев и что эти птицы часто вырезались на вершине тотемных столбов, что, в свою очередь, являлось явным олицетворением небесной птицы, сидящей на космической оси.

В последующие дни мы посетили множество стоянок хоупвеллской культуры, и мне стало ясно, что эти таинственные люди разделяли очень древние магическо-религиозные взгляды на космос, нашедшие отражение в их искусстве и в сложной конструкции их построек, свидетельствовавших о совместной деятельности невероятных масштабов. Им требовалось место для праздников и процессий, и независимо от их характера — солнечного, лунного или звездного — они, на мой взгляд, соответствовали самой сути нашей Земли. Тем не менее хоупвеллская культура в конечном итоге исчезла, почти не оставив следа. Кто были эти люди и что с ними произошло — все это остается загадкой, которая добавляет таинственности их необычным взглядам, нашедшим отражение в безмолвных земляных сооружениях в форме восьмиугольников, кругов, квадратов и курганов, которые оставались нетронутыми, пока их не разрушили европейские поселенцы, не понимавшие их красоты и величия.

Немного расстроенные тем, что таинственная древняя культура исчезла без следа, мы приехали в Мемфис, штат Теннесси, родной город Грега и Лоры. Здесь наши исследования продолжились поездкой в университет Вандербильта в Нэшвилле, где мы целый день провели в библиотеке, изучая легенды американских индейцев, связанные со звездами.

К этому времени я уже не сомневался, что Млечный Путь как дорога духов в потусторонний мир играл важную роль в похоронных обрядах, проводившихся людьми хоупвеллской культуры в Большом круге Ньюарка. Это предположение оказалось верным. Британец Родни Хейл смог доказать, что около 2100 лет назад перед рассветом в день летнего солнцестояния наблюдатель, стоящий на Орлином кургане, видел Млечный Путь поднимающимся почти вертикально от единственного прохода в Большом круге, в той же точке, где два часа спустя взойдет солнце^{120}.

По моему убеждению, души мертвых должны были покидать Большой круг и подниматься по дороге духов либо в облике птицы, либо с помощью психопомпа, который тоже представлялся птицей. Это путешествие приводило души в верхнюю часть Млечного Пути, где они попадали в небесный мир через отверстие, местоположение которого указывала небесная птица. Я был уверен, что это «отверстие» было не Полярной звездой, а Денебом, самой яркой звездой в созвездии Лебедя, которое, как мы вскоре убедимся, сияло почти точно над головой, в центре Млечного Пути (см. рис. 11).

Дополнительный вес этой смелой гипотезе придавала работа археоастронома Тадеуша М. Коэна с факультета психологии Государственного университета Канзаса^{121}. Он предположил, что многие курганы странной формы представляют собой земные аналоги созвездий — они обращены к небу, их трудно рассмотреть с земли, и они очень велики (один из таких курганов в форме птицы, сооруженный 3500 лет назад в Поветри-Пойнт, штат Луизиана, имеет размах «крыльев» 195 метров)^{122}. Но еще важнее, делает вывод Коэн (причины мы рассмотрим в главе 6), что многие курганы в виде птиц, в том числе Орлиный курган в Ньюарке, олицетворяли созвездие Лебедя^{123}.

Еще дальше пошел Джим Брэндон в своей убедительной книге «Возрождение Пана» (1983)^{124} о древних и современных тайнах Америки. Он высказывает предположение, что Орлиный курган изображает не птицу, а птичью лапу — удивительная догадка, поскольку в результате исследований, проведенных в библиотеке Нэшвилла, нам удалось выяснить, что индейцы скиди пауни (или «волки») называли одно из созвездий ночного неба «Птичья Лапа» или «Лапа Индейки». Более того, существуют убедительные свидетельства, что этим созвездием было созвездие Лебедя[3]^{125}.

Метка в виде птичьей лапы ставилась на лбу воинов во время некоторых обрядов:

Напрямую связана с созвездием Птичья Лапа «звезда в северном конце Млечного Пути, которая охраняла дорогу [и] принимала души мертвых», поднимавшиеся в верхний мир[4]^{128}. Идентификация звезды «в Млечном Пути» вызвала жаркие споры, и фон Дел Чемберлен, известный специалист по верованиям скиди пауни, первоначально высказал предположение, что это могла быть любая звезда между созвездиями Лебедя и Персея. Затем он полагал, что это была Дельта Цефея, не очень яркая звезда в созвездии Цефея, которую миф связывал с коронованным правителем. Затем в качестве возможного кандидата был предложен Денеб[5]^{129} из созвездия Лебедя — более логичный выбор, не только потому, что Денеб расположен в пределах Млечного Пути, но и потому, что скиди пауни называли его загадочным именем «Вторая Черная Звезда», что указывает на возможную связь со смертью и загробным миром^{130}. Но самым интересным мне показалось то, что скиди пауни путали звезду «в северном конце Млечного Пути» (я был убежден, что это Денеб) с Полярной звездой. Это значит, что скиди пауни считали Денеб более важной звездой, чем Полярная — факт, который не мог объяснить Чемберлен^{131}.

В мифологии скиди пауни созвездие Птичья Лапа связывалось с Утренней звездой, которую Чемберлен отождествлял с Марсом, покровителем воинов^{132}. Его символ — три прямые линии, сходящиеся в одной точке и образующие нечто вроде буквы V, — носили в тех случаях, когда одного из воинов отправляли найти и захватить женщину, которая должна быть принесена в жертву этой планете. Во время этого жестокого обряда несчастная девушка, идущая на казнь, должна была нести на голове ястреба, поскольку орел и ястреб считались символами Утренней звезды (созвездие Птичья Лапа иногда называли «орлиным когтем»^{133})^{134}.

Обряд жертвоприношения девушек у скиди пауни вызывает ассоциации с приведенной выше легендой черноногих о том, как Утренняя звезда унес на небо Женщину-Перо и сделал ее своей женой. Тот факт, что именно она с помощью двух проходивших мимо цапель выдернула небесную репу, затыкавшую отверстие на месте полюса, свидетельствует о том, что эта женщина была олицетворением Полярной звезды или даже группы звезд, образующих созвездие Лебедя.

Созвездие Птичья Лапа было также известно племени тева (тано) из Аризоны, родственному индейскому племени хопи. Для них это была лапа небесной индейки, птицы, которую высоко ценили крестьяне пуэбло в регионе Фор-Корнерс. В 1916 году этнолог Джон П. Харрингтон писал, что это «легко различимое созвездие, в точности повторяющее форму лапы индейки»^{135}, хотя, к сожалению, не идентифицировал его. Этноастрономы считают, что оно, подобно созвездию Птичья Лапа у скиди пауни, было образовано основными звездами созвездия Лебедя[6]^{136}. Это вполне логично, потому что изображение Птичьей Лапы легко получить, соединив Денеб (Альфу Лебедя), Дженах (Ипсилон Лебедя), Садр (Гамму Лебедя) и не имеющую официального названия Дельту Лебедя (см. рис. 12). И действительно, в западной астрономии эти звезды иногда называют «треугольниками» — из-за образованной ими легко различимой фигуры.

Все эти факты свидетельствуют о том, что Орлиный курган в Ньюарке мог изображать не абстрактную птицу, а, как предполагает Джим Брэндон, птичью лапу. В таком случае этот холм мог отождествляться с созвездием Лебедя, и это значит, что люди хоупвеллской культуры, как впоследствии племена скиди пауни и тева (тано), представляли это созвездие как Птичью Лапу или Лапу Индейки. Более того, сам факт ориентации Большого круга в направлении Млечного Пути в самую короткую ночь года говорит о том, что люди хоупвеллской культуры считали созвездие Птичья Лапа (то есть созвездие Лебедя) тем местом, куда улетает душа после смерти.

Обратившись к мифам индейского племени луисеньо с юго-запада Калифорнии, мы обнаруживаем, что они различали на ночном небе грифа, образованного тремя звездами так называемого «летнего треугольника» — Денебом из созвездия Лебедя, Вегой из созвездия Лиры и Альтаиром из созвездия Орла. Это еще раз подтверждает универсальную идентификацию этих звезд, а также существование области неба, в которой находится та или иная небесная птица[7]^{137}. Но существуют ли факты, подтверждающие мою гипотезу, что родиной этой ассоциации с птицами является Евразия?

У индейского племени онейда, живущего на территории современного штата Нью-Йорк, есть миф о сотворении мира, в котором рассказывается о том, как Небесная Женщина спустилась из Верхнего мира через дыру или «яму» — то есть космическую ось, — образовавшуюся на месте яблони, вырванной с корнем ее отцом, Великим Духом. Падение в нижний мир смягчила стая лебедей, плавно опустивших Небесную Женщину на панцирь гигантской черепахи, которая всплыла из первородных вод, образовав первую землю. По этой причине онейда поклоняются лебедям.

Здесь мы еще раз сталкиваемся со связью между Полярной звездой и небесной птицей, в данном случае лебедем, мифологическим аналогом созвездия Лебедя. Эта связь также прослеживается в мифологии тунгусов, живущих на северо-западе Маньчжурии и в Сибири, которые ставят шесты, символизирующие космическую ось; на верхушках этих шестов укрепляются вырезанные из дерева изображения летящих лебедей (см. рис. 13)^{138}. Эти тотемы в виде птиц помещались рядом с алтарями вне помещений — с их помощью шаманы получали возможность взлетать на небо в состоянии экстатического транса (так называемые «полеты души»)^{139}.

Тот же процесс изображен на наскальных рисунках, найденных на южном мысе Бесов Нос Онежского озера в России. Здесь среди множества человеческих фигур и водоплавающих птиц, преимущественно лебедей, встречаются изображения лебедя на вершине шеста, на который взбирается расположенная под прямым углом фигура, скорее всего шаман^{140}.

Подобная магическо-религиозная практика также встречалась среди шаманов финского народа саами, которые якобы переносились на спине лебедя Сайво-лодде, птицы из волшебной страны Сайво, «в таинственное царство, где они узнавали то, что спрятано от простых смертных»^{141}.

С мифом индейцев онейда о сотворении мира перекликается древняя легенда айнов, коренных жителей Японии, не относящихся к монголоидной расе. В ней рассказывается, что айны произошли от богини, которая спустилась из рая, чтобы воспитать одинокого ребенка, а затем и выйти за него замуж — последнего айна, оставшегося в живых после грандиозной битвы со смертными врагами^{142}.

Шаманы живущих в Сибири бурятов утверждают, что их народ произошел от орла и лебедя и, подобно японским айнам, поклоняются матери-лебедю во время обрядов в период весенней и осенней миграции птиц^{143}. Они верят, что если человек обидит лебедя или даже просто не будет должным образом обращаться с его перьями, это станет причиной болезни и даже смерти, а если мужчина обидит женщину, то лебеди ему отомстят.

И наконец, у тюркских народов Алтая, в Центральной Азии, существует космологический миф, в котором еще до сотворения неба и земли верховный бог Тенгере Кайра Хан и его спутник, первый человек, изображались в виде черных гусей^{144}. Шаманы татарских племен Алтая утверждают, что мир был сотворен после того, как Бог приказал белому лебедю нырнуть в первобытный океан и достать соль, которая стала первой сушей^{145}. Эта разновидность мифа, в котором присутствует ныряющая птица (хотя и не обязательно лебедь), создающая первую сушу, распространена среди народов центральной и северной Азии, причем в нем часто рассказывается о космическом яйце, которое появляется из первобытных вод, формируя материальный мир^{146}.

Такого рода истории являются неопровержимым свидетельством существования и в Америке, и в Евразии древнего культа поклонения лебедю, шаманы которого использовали мантии из лебединых перьев, чтобы при помощи устремленного в небо шеста переноситься в другой мир. Отождествление созвездия Лебедя с небесной птицей — грифом, индейкой, цаплей, орлом, лебедем или гусем — подтверждает, что эта группа звезд, самой яркой из которых является Денеб, считалась небесной птицей или космической осью. Это была дыра, подобная той, о которой рассказывают легенды индейских племен черноногих и онейда и через которую души шаманов и умерших людей попадали в небесный мир.

Аналогичным образом вера индейцев онейда в Небесную Женщину, которая при помощи лебедей спустилась через небесную ось из верхнего мира, чтобы принести жизнь в нижний мир, имеет тот же источник, что и легенды народов восточной и северной Азии, и попала на американский континент в эпоху позднего палеолита.

Ознакомительное исследование звездных легенд и мифов коренных жителей Америки убедило меня в том, что созвездие Лебедя играло центральную роль в этноастрономии Северной Америки еще во времена строителей холмов хоупвеллской культуры и самых первых переселенцев с евразийского континента. Подобно многим культурам древнего мира, коренные американцы, по всей видимости, отождествляли Денеб с вечной Северной звездой и воротами в небесный мир (несмотря на то что с этими древними звездными мифами также тесно связана Полярная звезда, которая в нынешнюю эпоху указывает на северный полюс неба).

В представлении этих народов небесный мир был не только загробным миром — его населяли небесные существа, такие, как Споми-тапи-кси племени черноногих, которые хотя и отождествлялись с созвездиями, но также воспринимались как материальные существа, способные путешествовать на Землю либо по небесной оси, либо по самому Млечному Пути. Именно эти дороги использовали шаманы обоих континентов, чтобы общаться с небесными существами — так они могли призвать на помощь или получить сверхъестественные знания и мудрость.

Чтобы лучше понять, как коренные народы Америки воспринимали созвездие Лебедя, требовались гораздо более глубокие исследования. Однако на тот момент мне хотелось переключить свое внимание на этноастрономию других регионов американского континента. Мне нужно было знать, прослеживаются ли в мифологии и космологии населявших их народов те же мотивы, и я довольно быстро выяснил, что глубокие знания о созвездии Лебедя и его связи с северным полюсом неба и Млечным Путем характерны для многих древних культур Америки. Более того, эти звезды всегда связывались с космической жизнью и смертью, а также с переселением души.

ГЛАВА ШЕСТАЯ КОСМОГЕНЕЗИС МАЙЯ

Происхождение ольмекской цивилизации, когда-то существовавшей в центральных районах Мексики, остается загадкой, а из их богатого наследия сохранились лишь несколько городов, преимущественно на прибрежной равнине у Мексиканского залива, к югу от городов Веракрус и Табаско. Самый загадочный из этих городов, Ла-Вента, был построен приблизительно в 1200 г. до н. э. на острове среди прибрежных болот неподалеку от реки, которую мы называем Рио-Пальма.

Южная часть этого города была частично уничтожена, чтобы построить нефтеперерабатывающий завод, и теперь туда невозможно попасть. Прежде центральная площадь Ла-Венты состояла из группы эллиптических насыпей, расположенных по обе стороны от площадки для игры в мяч, а на ее южном краю возвышалась уникальная «Великая Пирамида» с квадратным основанием. На ее сооружение пошло 99 109 кубометров земли, и ее поверхность была испещрена бороздами, что создавало впечатление десятигранной пирамиды. Однако археологи выяснили, что этот внешний вид был результатом трех тысяч лет эрозии и что изначально пирамида была четырехгранной, как и все остальные мексиканские пирамиды.

Раскопки на этом месте никогда не велись, но внутри, по всей видимости, находилась гробница могущественного правителя, с внешностью которого можно познакомиться по огромным каменным головам, обнаруженным во всех ольмекских городах, таких, как Ла-Вента. На головах надеты шлемы, напоминающие современные шлемы для игры в американский футбол, — по всей видимости, этот головной убор использовался для кровавых игр, проводившихся на площадках для игры в мяч, которые занимают центральное место в различных церемониальных центрах. Давно замечено, что эти базальтовые головы, самая большая из которых достигает в высоту 2,75 м, а весит несколько тонн, обладают негроидными чертами лица, хотя у них присутствует складка на веках, характерная для жителей восточной Азии — свидетельство того, что происхождение ольмеков гораздо сложнее, чем мы можем представить.

Центральная ось Ла-Венты ориентирована в северо-восточном направлении, и в ее конце находится еще одна, гораздо меньшая по размерам, ступенчатая пирамида (см. рис. 16). Выяснилось, что холмы между двумя пирамидами содержат огромное количество приношений и разнообразных предметов, в том числе нефритовые ножи и железные зеркала, а также засыпанные землей мощеные площадки. Четыре такие площадки, самые внушительные, имели размеры 4,6 на 6 метров и состояли из 485 блоков серпентина. Прежде чем намеренно засыпать их толстыми слоями глины и самана, из камней выложили красивые маски ягуара — ягуар играл важную роль в интерпретации ольмеками ночного неба.

Каменная резьба и мелкие артефакты, найденные в Ла-Венте — многие из них в настоящее время выставлены в местном парке-музее, — расширяют наши знания об ольмеках, одновременно множа загадки этого удивительного народа. Единственное, что нам точно известно — незадолго до своего исчезновения, приблизительно в 400 г. до н. э., ольмеки передали эстафетную палочку цивилизации только что возникшей культуре, которую мы называем майя. Взаимоотношения этих двух культур во многом остаются неясными, но мы знаем, что майя позаимствовали элементы письменности и календаря ольмеков, а также называли себя их наследниками — как в материальном, так и в духовном смысле.

Ориентация города Ла-Вента, точно восемь градусов к востоку от истинного направления на север, в начале 70-х годов XX века привлекла внимание археолога Мэрион Поупны Хэтч. Она была полна решимости выяснить, для чего предназначались все эти сооружения, в том числе десятигранная пирамида. Один из ее коллег предположил, что Ла-Вента может быть связана с астрономией, поскольку, подобно всем остальным городам ольмеков, ориентирована на некий объект северного неба. Взяв за основу допущение, что для расцвета астрономии ольмеков потребовалось около тысячи лет, Хэтч начала с даты 2000 г. до н. э. (см. рис. 15).

Хэтч, которая привлекла к исследованию ученого-астронома, сразу же поняла, что в те времена не существовало полярной звезды. Это значит, что если пирамида и комплекс курганов Ла-Венты «были построены для астрономических наблюдений и исчисления календаря»^{147}, то необходимо искать звезду, направление на которую совпадает с осью города, ориентированной на северо-восток[8]^{148}.

Поначалу внимание Хэтч привлекло созвездие Большой Медведицы. Оно издавна использовалось в качестве астрономических «звездных часов», поскольку его «ковш», или образованная четырьмя яркими звездами трапеция, хорошо различим в ночном небе. Более того, на этой широте созвездие является околополярным и остается видимым (если позволяют облака) в течение всего года. Изучив звездные карты, Хэтч обнаружила, что в полночь 21 июня, в день летнего солнцестояния, центральная точка Большой Медведицы пересекает меридиан в самой нижней точке. И действительно, нижние звезды почти касаются северного горизонта. Это заинтересовало Хэтч, и, еще пристальнее вглядевшись в звездное небо, она обнаружила, что в это же время звезда Садр (Гамма Лебедя), расположенная в центре крестообразного созвездия Лебедя, пересекает меридиан в наивысшей точке своей траектории.

По мнению Хэтч, вид двух созвездий, пересекающих меридиан в противоположных направлениях, одно над другим, по обе стороны от небесного полюса, должен был производить неизгладимое впечатление на того, кто наблюдал за этим явлением. И поскольку этот день знаменовал начало сезона дождей, когда оживала вся растительность, происходящее в ночном небе могло восприниматься как момент перехода, наступление нового года, начало следующего календарного цикла. По словам самой Хэтч: «Такое событие могло производить глубокое впечатление, поскольку наблюдалось в полночь того дня, когда солнце вставало и садилось в самой северной за весь год точке»^{149}.

В основе этой небесной дуэли в полночь 21 июня 2000 г. до н. э. лежал тот простой факт, что в момент пересечения меридиана звездой Садр солнце находилось точно напротив (под углом 180 градусов, или на расстоянии 12 часов), в окрестностях созвездия Льва, или небесного льва (а если точнее, то между созвездиями Льва и Рака). Тот факт, что это созвездие пересекало меридиан ровно через шесть месяцев, 21 декабря, в день зимнего солнцестояния, делало его прямой противоположностью созвездия Лебедя^{150}.

Более того, если 21 июня 2000 г. до н. э. наблюдатель посмотрел бы точно на восток, он увидел бы восход группы звезд, образующих созвездие Плеяды. Точно на западе над самым горизонтом находилось созвездие Скорпиона, и это означало, что Млечный Путь расположился вертикально вдоль меридиана, причем созвездие Лебедя оказалось в зените, а созвездие Скорпиона на западе^{151}.

Это фиксированное соотношение между созвездиями Лебедя, Льва, Плеяд и Скорпиона подсказало предкам ольмеков деление солнечного календаря на четыре части. Помимо того, что в полночь 21 декабря 2000 г. до н. э. созвездие Льва пересекало меридиан, 22 сентября, в день осеннего равноденствия, меридиан пересекало созвездие Плеяд, а 21 марта, в день весеннего равноденствия, созвездие Скорпиона^{152}.

Лебедь, Плеяды, Лев и Скорпион. Каждое из этих созвездий пересекало меридиан в наивысшей точке своей траектории в день равноденствия или солнцестояния — это четыре главных поворотных пункта года. Может быть, именно они были самыми главными созвездиями ночного неба древности? Это предположение трудно опровергнуть.

Явление, когда 21 июня звезда Садр и центр ковша Большой Медведицы выстраивались вдоль меридиана, наблюдалось в ночном небе на протяжении следующих 800-1000 лет, то есть до периода существования культуры ольмеков и строительства Ла-Венты. Медленный процесс прецессии лишь немного изменил время пересечения звездами меридиана. В 1000 году до н. э. некоторые звезды ковша Большой Медведицы каждую ночь опускались за горизонт как раз в тот момент, когда Садр достигал наивысшей точки своей траектории. Однако примерно в половину первого Дубхе (Альфа Большой Медведицы), самая яркая звезда «ковша», пересекала меридиан с запада на восток, тогда как расположенный выше Садр пересекал линию меридиана с востока на запад.

Из-за прецессии центр ковша уже не указывал точно на север и исчезал за линией горизонта по азимуту восемь градусов северо-восточного направления, что в точности соответствует ориентации Ла-Венты.

Более того, небольшой холм, расположенный к северо-востоку от главной пирамиды Ла-Венты, также ориентирован на ту точку, где в 2000 г. до н. э. опускалась за горизонт звезда Садр^{153}. Постепенно накапливающиеся упрямые факты в конце концов убедили Мэрион Хэтч, что ольмеки использовали данные астрономических наблюдений, которые были как минимум на 1000 лет старше сооружений Ла-Венты и что созвездие Лебедя, двигавшееся в унисон с Большой Медведицей, возвещало о наступлении нового года в период с 2000 г. до н. э. до эпохи ольмекской цивилизации.

Хэтч предположила, что летние астрономические наблюдения в Ла-Венте сопровождались магическими и религиозными ритуалами, которые начинались незадолго до полуночи и достигали кульминации после восхода солнца. В доказательство она приводила тот факт, что у индейцев калифорнийского племени майду в обязанности шамана входил точный расчет даты празднования летнего солнцестояния посредством наблюдения за звездами Большой Медведицы^{154}.

Все это напоминало мои гипотезы относительно праздников летнего солнцестояния в Большом круге Ньюарка, которые сопровождали появление над горизонтом Млечного Пути непосредственно перед восходом солнца в 100 г. до н. э. Я не сомневался, что это событие отмечалось ритуалом, который продолжался и после восхода, когда солнечный диск появлялся на горизонте в единственном проходе огромной земляной насыпи.

Я также вспомнил об Орлином кургане в Ньюарке, ориентированном на тот же самый проход в земляной насыпи, и о роли созвездия Лебедя в верованиях хоупвеллской культуры. Археоастроном Тадеуш М. Коэн, ассоциировавший с созвездием Лебедя некоторые курганы коренных жителей Америки, имевшие форму птиц, отметил, что очень часто они расположены поблизости от курганов в форме медведя^{155}. Он считал эти курганы земными аналогами Большой Медведицы — ассоциация этого созвездия с медведем уходит корнями в эпоху палеолита.

Группа курганов, получивших название «марширующие медведи», в Национальном парке «Курганы-чучела» в районе Макгрегора в Айове, расположена в непосредственной близости от трех курганов в форме птиц. Коэн предположил, что эти курганы отображают движение созвездия Лебедя по отношению к Большой Медведице, которая сама смещается относительно северного полюса. Эти гармоничные отношения между двумя созвездиями довольно точно соответствуют взаимному расположению холмов в виде медведя и птицы на земле, и это подтолкнуло Коэна к выводу, что они отражают вращение созвездий Большой Медведицы и Лебедя вокруг полюса в конце лета[9]^{156}.

Эта новая информация не только подкрепляет выводы Хэтч об использовании ольмеками этих двух созвездий, но также подтверждает, что хоупвеллская культура и ее преемники изображали созвездие Лебедя в виде холмов, имеющих форму птиц, и рассматривали эту группу звезд как небесную метку времени. Более того, если Коэн прав и люди хоупвеллской культуры действительно видели в звездах Большой Медведицы космического медведя, то нельзя исключить вероятность, что эта ассоциация уходит корнями в эпоху палеолита и попала в Америку из Евразии до периода 9500–8000 гг. до н. э., когда перестала существовать перемычка суши, соединяющая два континента.

Предположив, что ольмеки рассматривали звезды Большой Медведицы и Лебедя как важный инструмент для измерения времени ночью, Хэтч привела несколько примеров ольмекского искусства в поддержку этой гипотезы (см. рис. 17). На каменных статуях и нефритовых фигурках так называемого «вер-ягуара» — помеси человека и кошки — часто наносились абстрактные символы, возможно, обозначающие эти два созвездия. Головы вер-ягуаров плоские с расщелиной в центре, а верхние губы квадратной формы с опущенными вниз углами очень похожи на ковш Большой Медведицы^{157}. Иногда губа представляет собой вырезанную на камне линию, соединяющую четыре просверленных отверстия, расположение которых повторяет расположение четырех звезд ковша.

Такие же абстрактные символы украшают ольмекские алтари и стелы (вертикальные камни, украшенные резьбой), которые могут иметь открытые арки или ниши, изображающие раскрытую пасть ягуара. Кроме того, символ в виде скрещенных полос, знакомый нам по астрономии майя и отождествляемый Хэтч с созвездием Лебедя, появляется на месте глаз, на лбу или на груди статуй и резных изображений вер-ягуаров^{158}.

Далее Хэтч указывает, что символ, использовавшийся в искусстве майя для обозначения астрономических наблюдений, часто представлял собой две перекрещенные палочки на двери храма, голову человека, глядящего сквозь перекрещенные палочки, или даже глаз, глядящий через щель. Все эти значки могли появиться в результате использования звезд созвездия Лебедя для определения событий солнечного календаря, а также точного вычисления направления на истинный север, что требовалось для ориентации строящихся зданий (см. главу 12)^{159}. Вполне возможно, что вер-ягуар — считается, что это шаман, превратившийся в гигантскую кошку, — олицетворяет небесный разум, отвечающий за движение этих созвездий и отсчет космического времени.

Интересно, что как минимум в одном ольмекском барельефе символ скрещенных полос изображен на месте глаза змеи с головой человека (см. рис. 18)^{160}. Эта фигура заставляет предположить, что звезды из созвездия Лебедя в прошлом считались частью суперсозвездия, возможно пернатого змея или змеи-птицы, в состав которого входили также звезды созвездия Дракона. Мэрион Хэтч обнаружила, что в астрономии майя эти созвездия тесно связаны друг с другом, как созвездия Большой Медведицы и Лебедя во времена ольмеков.

Этот вывод был сделан на основе тщательного анализа древнего текста майя, известного как Мадридский кодекс. Изучив расположение иероглифов в виде скрещенных полос по отношению к змее, изображенной под разным углом на идущих друг за другом страницах, Хэтч выяснила, что это отображение взаимного расположения звезды Садр из созвездия Лебедя и звезд в созвездии Дракона^{161}. Именно полночное пересечение меридиана этими звездами определяло точки перехода в солнечном календаре майя, который был разделен на три равных по продолжительности сезона — два сезона по 122 дня и один сезон в 121 день, с дополнительным днем в високосные годы. Все это подвело Хэтч к следующему выводу:

Так, в космологии майя звезда Садр или созвездие Лебедя считались главными хранителями времени, что объясняет их связь с небесной птицей, сидящей на вершине Мирового Дерева майя, или Вака Чан, то есть «Поднятое к небу» (см. рис. 19).

Как в космологических мифах других народов, Мировое Дерево майя олицетворяет космическую ось, центр вращения ночного неба. Корни его уходят в Шибалъбу, преисподнюю майя, ствол поднимается из центра Земли, а верхние ветви достигают неба. Дерево является важным символом в религиозных обычаях и верованиях майя, и его часто изображали в виде креста, очень похожего на христианское распятие. Стилизованное изображение дерева можно встретить на многочисленных алтарях на территории всего полуострова Юкатан в Мексике, где его называют Йакс Че, Первое (или Зеленое) Дерево^{163}.

Американские ученые Дэвид Фридел, Линда Шеле и Джой Паркер в своем научном труде «Космос майя: три тысячи лет шаманского пути» рисуют удивительную картину космологии майя. Они утверждают, что дерево жизни майя — точно так же, как в космологии других народов Земли — пронизывает «сердце неба» через небесный полюс, который они описывают как темную область «поблизости от Полярной звезды, Северной Звезды»^{164}. Помимо этого, на многочисленных изображениях Мирового Дерева в искусстве майя у его основания (то есть ниже) располагается скорпион, и это значит, что Мировое Дерево олицетворяло Млечный путь. Линда Шеле так описывала это открытие:

Я нарисовала созвездие Скорпиона и Северную звезду, а затем взглянула на результат. Мое сердце замерло. Вот оно. Млечный Путь протянулся с юга на север от Скорпиона до Северной звезды. Вака Чан («Поднятое к небу») есть не что иное, как Млечный Путь, который также называли Сак Бе («Белая дорога») и Шибальба Би («Дорога Ужаса»)^{165}.

Если это действительно так, то поперечная планка символа Мирового Дерева, которая делает его похожим на христианское распятие, обозначает эклиптику — на ней находятся звезды созвездий Скорпиона и Стрельца. Довольно часто эта горизонтальная планка креста майя заканчивается головами змей, что в очередной раз связывает звезды Скорпиона с этим мифическим существом, даже несмотря на то что созвездие Скорпиона майя выделяли в отдельную группу и называли его синаан, то есть «скорпион», изображение которого помещалось у основания космического дерева, символизирующего Млечный Путь. Если это то же самое созвездие, что и знакомый нам Скорпион, то эта необычная параллель между представлениями древних вавилонян и майя не может быть простым совпадением. У них должны быть общие корни, уходящие в глубь времен, хотя вопрос о древности этих корней остается открытым.

В представлении майя рай, или «сердце неба», расположен там же, где и у других народов — позади точки, в которой Мировое Дерево пронзает северный полюс неба. На вершине дерева сидит Ицам-йе, Птица-Змея или Небесная Птица, имя которой означает «Путь Ицамны», майянского бога в облике змеи. У Ицам-йе имеется аналог в мифологии юкатанских майя, которого называют Кинич Какмо, «Солнечноглазый Огненный Попугай»^{166}, а также предка в облике крылатого чудовища, известного ученым как «Главный бог Птиц»^{167}. По всей видимости, это отличающийся необыкновенно ярким оперением королевский гриф (Sarcoramphus papa), который в искусстве майя часто изображался со змеей в клюве. Попугай макао, гриф и змея встречаются в мифах гватемальского горного племени какчикели, родственного майя. Они поклоняются Шибальбай Какикс, или «Макао Преисподней», который описывается как «птица, подобная грифу, которая поедает змей»^{168}.

В мифе творения гватемальского племени майя-киче «Пополь-Вух» птица Ицам-йе превращается в легендарную птицу Вукуб-Какиш, или «Семь Макао». В глубокой древности, когда мир был погружен во тьму, Семь Макао осветил его своей красотой. Но затем тщеславная птица объявила себя солнцем и луной, повелителем мира. Хун-Ахпу («Стреляющий из духовой трубки»), один из мифологических братьев-близнецов, решил поставить Семь Макао на место. При помощи трубки для стрельбы Хун-Ахпу поразил гигантскую птицу в челюсть. Семь Макао утратил свою величественность и в конце концов умер.

Совершенно очевидно, что эта птица, подобно вер-ягуару в мифах ольмеков, играла роль хранителя космического времени, надменное правление которого завершилось с окончанием первобытной эпохи. Поэтому имеет смысл поискать идентификацию Ицам-йе (Семь Макао) среди звезд. Но тут я с удивлением обнаружил, что авторы «Космоса майя» отождествляли космическую птицу со звездами Большой Медведицы. По всей видимости, в основе такой идентификации лежит комментарий профессора Государственного университета Нью-Йорка Дэнниса Тедлока к переводу мифа «Пополь-Вух», впервые опубликованному в 1985 году. Он утверждает, что на астрономическую роль Семи Макао указывает «тот факт, что некоторые современные племена, говорящие на киче [язык майя], используют это имя для обозначения семи звезд Большой Медведицы»^{169}. Других доказательств связи мифической птицы с созвездием Большой Медведицы не приводится, и мне не удалось найти их и в других источниках.

На мой взгляд, здесь что-то не сходилось. Во-первых, Ицам-йе сидит на ветвях Мирового Дерева, олицетворяющего Млечный Путь, и именно там нужно искать эту птицу. Более того, тот факт, что верхушка Мирового Дерева пронзает небесный полюс, указывает, что небесную птицу следует искать вблизи траектории, по которой перемещается северный полюс неба.

Нам известна только одна группа звезд, расположенная на Млечном Пути вблизи северного полюса неба, — созвездие Лебедя. В отличие от него Большая Медведица удалена на значительное расстояние как от северного полюса, так и от Млечного Пути. Эта информация никак не соответствует предположению, что Ицам-йе (Семь Макао) изначально отождествляли с Большой Медведицей — совершенно очевидно, что это современная гипотеза. Гораздо вероятнее, что Семь Макао был олицетворением созвездия Лебедя как небесной птицы, сидящей на верхушке космической оси^{170}.

Расположение Ицам-йе (Семь Макао) на Млечном Пути придает смысл истории о приключениях двух братьев-близнецов в мифе «Пополь-Вух». После смерти заносчивой птицы они выступили против злых правителей Шибальбы, куда можно было попасть по так называемой Дороге Шибальбы. Скорее всего, это Большой разрыв Млечного Пути, который начинается в окрестностях созвездия Лебедя и оканчивается ниже линии эклиптики, в преисподней Шибальба. Там повелители Шибальбы дают близнецам невыполнимые задания, но братья с помощью хитрости одерживают над ними верх. Забрав останки отца и дяди, убитых ранее злыми повелителями Шибальбы, близнецы воскрешают их, а затем возносятся на небо. В «Пополь-Вух» так описывается это событие:

В космологии майя точные взаимоотношения между окончанием предыдущей эры, или «солнца», и началом текущей отражались в сложном календаре, известном как «Долгий Счет». Он был введен хранителями времени майя приблизительно в 335 г. до н. э., и в основе его лежит цикл из тринадцати бактунов, что соответствует периоду в 5125 солнечных лет. Интересно, что Долгий Счет начинался не тогда, когда календарь ввели в обращение, а в 3114 г. до н. э., и эта дата почти наверняка синхронизируется с более древней ольмекской системой Долгого Счета[10]^{172}. Причины, по которым была выбрана именно эта дата, неизвестны, но они вполне могут иметь отношение к астрономическим вычислениям. Мы не можем сказать, есть ли тут связь с явлением прецессии, хотя период 5125 лет соответствует примерно одной четверти прецессионного цикла.

Все это подтверждает мое предположение, что Ицам-йе (Семь Макао) — подобно Фениксу из греко-египетской мифологии, который возвращается в Гелиополь и сгорает в конце каждой эпохи, — появляется для того, чтобы возвестить об окончании одного солнца и начале следующего. Если эта гипотеза верна, то все космологические мифы такого рода, в том числе связанные с Мировым Деревом, а также использование звезд и созвездий для отсчета космического времени имеют общее происхождение, уходящее корнями в эру палеолита. Но это еще не все, поскольку в последние годы возникло целое явление, связанное с окончанием текущего цикла из тринадцати бактунов, которое приходится на 21 декабря 2012 года.

В 1975 году писатель, исследователь психоделических явлений и философ Теренс Маккенна в книге, озаглавленной «Невидимый ландшафт» и написанной в соавторстве с братом Деннисом, использовал методику под названием «Нулевая точка волны времени» (см. главу 21) для вычисления ключевых моментов «нововведений», определяющих ускорение эволюции человека с самого начала существования его как вида. Это позволило выявить различные периоды развития технологии, цивилизации, религии и культуры. Затем Маккенна применил ту же формулу для вычисления «нулевой точки» окончания текущего цикла. 11олучалось, что это произойдет в конце 2012 года, и только потом Маккенна выяснил, что эта дата совпадает с окончанием майянского цикла из тринадцати бактунов на восходе солнца 21 декабря 2012 года[11].

В этот период солнце на горизонте окажется не только на Большом разрыве Млечного Пути неподалеку от созвездия Близнецов, но также в визуальном центре нашей галактики, астрономический центр которой находится на расстоянии 26 000 световых лет от Земли. Другими словами, солнечный диск как будто появится из далекого сердца нашей галактики.

По мнению некоторых известных специалистов, в том числе Джона Мейджора Дженкинса, автора в высшей степени интересной работы «Космогенезис 2012», грядущая галактическая синхронизация была не только предсказана майя 2300 лет назад, но и описана в мифе «Пополь-Вух» в истории о двух близнецах, возвещающей о рождении нового солнца. Дженкинс понимает космологию майя как никто другой, и он использует эти знания для доказательства своей гипотезы. По его мнению, Большой разрыв Млечного Пути, или «Дорога Шибальбы», может рассматриваться как некие «космические родовые пути», из которых 21 декабря 2012 года появится солнце.

Многие сторонники движения Нью-Эйдж придают большое значение эсхатологическим последствиям синхронизации 2012 года, однако меня удивило, что в убедительной книге Дженкинса, снабженной иллюстрациями Большого разрыва, не упоминается о том, что она появляется в районе созвездия Лебедя. Если продлить аналогию с родовыми путями и рассматривать две ветви Млечного Пути по обе стороны Большого разрыва как ноги женщины, то звезды Денеб и Садр оказываются около матки. Поэтому если майя действительно знали о галактической синхронизации, то вполне могли предсказывать окончание текущего солнечного цикла 21 декабря 2012 года, только в несколько иных терминах.

Мексиканская легенда доколумбовой эпохи рисует появление солнца как рождение «космического яйца». В одной из ее версий рассказывается о Мировой Горе — еще один универсальный образ axis mundi, — при расщеплении которой рождается «солнце-яйцо», появляясь из глубокой пещеры, похожей на Дорогу Шильбабы^{173}. Другая легенда, записанная американским писателем Джоном Л. Стивенсом во время его первой экспедиции на Юкатан в 1839 году, похоже, сообщает дополнительные подробности этого события, хотя главная ее цель состояла в том, чтобы объяснить чудесное происхождение Храма Карлика, таинственного здания, похожего на пирамиду, в городе майя Ушмале, в 77 километрах от города Мерида на полуострове Юкатан.

В легенде, которую рассказали Стивенсу, говорится о старухе, которая жила одна в своей хижине. Она не могла иметь детей и поэтому взяла яйцо, чтобы заботиться о нем. Из яйца вылупился излучающий свет мальчик и протянул к ней руки. Женщина обрадовалась ребенку и стала воспитывать мальчика как сына. В первый год он быстро рос, но затем рост прекратился, и ребенок превратился в карлика.

Когда мальчик повзрослел, он бросил вызов правителю города, который призвал его к себе и подверг испытаниям. Карлик достойно выдержал все испытания, и тогда разгневанный правитель сказал, что убьет юношу, если тот не построит город, более высокий, чем его. Карлик рассказал об этой угрозе старой женщине, которая посоветовала ему не отчаиваться. Следующим утром они проснулись и обнаружили, что находятся внутри огромного дворца, непревзойденного по красоте и величию (то есть в Храме Карлика). Увидев это, правитель тут же послал за карликом. Затем он приказал юноше собрать два пучка когоиоля (порода дерева с твердой древесиной). Одним пучком правитель собирался бить карлика, а за это соглашался вынести ответные удары. Карлик вернулся к старой женщине и заплакал, но она просто положила ему на голову черепаху и отправила назад, во дворец правителя.

Во дворце собрались подданные правителя, с нетерпением ожидая сурового испытания. Правитель ударил карлика, но это не произвело никакого эффекта. Он использовал все прутья, но соперник остался невредим. Поняв, что настал его черед, правитель попытался отказаться от своих слов, но сделать это было невозможно из-за многочисленных свидетелей, вождей и чиновников. Карлик ударил правителя по голове, и после второго удара его череп раскололся. К радости народа, новым правителем стал карлик. Как только это случилось, старая женщина таинственным образом исчезла.

Существует продолжение этой истории, согласно которому в деревне Мани у берега реки в глубоком колодце, ведущем к подземному ходу в город Мерида, сидит старая женщина. Женщина укрывается в тени дерева, а рядом с ней лежит змея. У старухи можно купить немного воды, но в качестве платы она берет не деньги, а младенцев, которых скармливает змее. Говорят, что эта старая женщина — мать карлика^{174}.

Эта легенда представляет собой притчу, которую можно разбить на мифологические компоненты. Старая женщина — это мексиканская мать-земля, которая ассоциировалась с животворной силой воды. Змея является ее символом, как у богини кукурузы племени науа Чикомекоатль («Семь Змей»), а дерево, в тени которого она сидит, это, вне всякого сомнения, Мировое Дерево. Пещера — это дорога в Шибальбу, а правитель является олицетворением старого солнца, и он правит по воле богов, но затем ему бросает вызов и побеждает его новое солнце, превосходящее его силой и умом, то есть карлик. И поскольку сияющий мальчик родился из космического яйца, именно он становится законным повелителем новой мировой эпохи.

Означает ли это, что согласно представлением майя новое солнце появлялось из космического яйца, отложенного на Большом разрыве Млечного Пути небесной птицей (т. е. созвездием Лебедя), которая выступала в роли хранителя космического времени?

Ни одна из этих гипотез не противоречит работам специалистов по космологии Нью-Эйдж, таких как Джон Мейджор Дженкинс. Они лишь обращают внимание на явный пробел в вопросе о роли созвездия Лебедя в космологии майя и ольмеков, о чем впервые сообщила Мэрион Поупна Хэтч. Она философски относится к тому, что лишь немногие ученые, исследующие космологические представления этих двух великих цивилизаций, признают ее труды в этой области знания. Я убежден, что и ольмеки, и майя видели в созвездии Лебедя не только хранителя астрономического времени, но также глашатая и предвестника солнца-яйца — именно эту роль (хотя еще не признанную) оно играет в космических событиях 2012 года.

Теперь мы должны покинуть Центральную Америку и переместиться в Южную Америку, где роль созвездия Лебедя как космического творца ярче всего проявилась в Куско, бывшей столице империи инков.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ДОРОГА К БОГАМ

В 1532 году испанский генерал Франсиско Писарро (1471–1541), имея в своем распоряжении меньше двухсот вооруженных людей, способствовал падению одной из величайших цивилизаций Земли. Империя инков в Южной Америке протянулась на 6400 километров вдоль Анд и включала в себя горы, прибрежные долины, пустыни и тропические низменности. В ее состав входили территории таких современных стран, как Перу, Эквадор, Боливия, а также часть Чили и Аргентины — это больше, чем площадь средневековой Европы и даже Римской империи. Для ее создания потребовалось более 250 лет войн и неимоверных усилий, а до полного исчезновения прошло меньше столетия. В конечном итоге жажда золота не позволила испанцам узнать тайны народа, который встретил бородатых и белокожих людей как богов и братьев, но любезность и благородство которого подверглись невероятному надругательству.

(/голицей империи инков был город Куско, расположенный на высоте 3246 метров в Андах, которые образуют своеобразный хребет Перу. Согласно легенде город был построен в XIII веке н. э. правителем по имени Манко Капак, который называл себя «сыном солнца». Однако археологи полагают, что еще раньше на этом месте существовала крепость империи уари, расцвет которой начался за несколько веков до появления империи инков.

На местном наречии кечуа название города звучит как Коско, что означает «пуп земли», вызывая ассоциации с Гебекли-Тепе в далекой Турции и другими местами axis mundi во всех уголках Земли. Название города отражает тот факт, что Куско был центром империи Тауантинсуйю, что означает «Земля четырех частей», живым сердцем которой считался знаменитый храмовый комплекс Кориканча («Золотая Ограда»), посвященный богу-творцу Виракоче и богу солнца Инти.

Многочисленные храмы Кориканчи были не только местом богослужений — они играли роль астрономической обсерватории и календаря, используемых для вычисления траектории небесных тел и положения звезд. По легенде, из центра Куско исходили сорок (или сорок два) секес, или лучей, протянувшихся над горами и равнинами на десятки километров. С земли они казались тропинками и отмечали расположение как минимум 328 мест под названием уака — значение этого термина не до конца ясно, но в данном контексте его можно перевести как «святилище» или «священное место». Говорят, что самые главные лучи были ориентированы на точки горизонта, где всходило и садилось солнце в дни солнцестояний и равноденствий, тогда как остальные, по всей видимости, были направлены на точки восхода определенных звезд. За каждый луч отвечал жрец той или иной части империи, который был обязан заботиться об уаках, расположенных на данном луче.

Первые испанцы, попавшие в Куско, стали свидетелями казавшихся бесконечными праздников в Кориканче, потолки и стены которой были в буквальном смысле покрыты золотом. Даже после того как огромный храмовый комплекс был разграблен и на его месте построили огромную церковь Сан-Доминго, праздники не прекратились, хотя теперь они были посвящены — по крайней мере, номинально — Христу, Деве Марии и Святым. Современный «Праздник Солнца», или Инд Райми, который проводится каждый год 24 июня, в день зимнего солнцестояния, представляет собой яркое и удивительное зрелище. Он исполнен глубокого смысла не только для тысяч иностранных туристов, которые каждый год съезжаются в Куско, но и для местных индейцев кечуа, которые продолжают поклоняться этому месту.

В середине центрального двора Кориканчи находится необычный восьмиугольный камень, который называют Куско Кара Уруми, что значит «Неприкрытый камень-пупок». Когда-то он был покрыт 55 килограммами золота и обозначал центр Тауантинсуйю, хотя никто не знает, как он сюда попал и для каких целей использовался. Однако в последнее время появляются свидетельства, позволяющие лучше понять функцию Куско как axis mundi инков, и не стоит удивляться, если обнаружится, что ответ на эти вопросы лежит в области космологии.

У инков — это название переводится как «дети солнца» — существовало такое понятие, как уака. Это дух священного места, такого, как могила, святилище или храм, — а также любого другого места, где живет этот дух. Присутствие уака обусловлено использованием данного места в религиозных целях или регулярными приношениями. То есть уака есть там, где есть духовность.

Кроме того, термин уака может относиться к местам, внешняя форма которых напоминает живых существ, таких, как холмы или выступы скальных пород. В западной культуре подобные места считаются просто забавным совпадением, тогда как все примитивные народы нашей планеты поклоняются им. Коренные народы Северной Америки, бушмены Африки и аборигены Австралии видят в этих скалах олицетворение сверхъестественных сил, которые могут оказывать влияние на местные сообщества и людей, вступающих с ними в контакт. Это явление наиболее ярко проявляется среди скалистого ландшафта перуанских Анд. Земные воплощения животных, деревьев и антропоморфных фигур не только распознаются, но и подчеркиваются при помощи ландшафтной архитектуры, к которой относится расположение и планировка городов, крепостей и сельскохозяйственных террас.

Такие ландшафтные картины были тесно связаны с андской мифологией. Более того, в окрестностях Куско есть глубокая долина длиной более 100 километров, по дну которой протекает река Урубамба, которую также называют Вилканота или Вилкамауи, что значит «священная река»^{175}. Она течет от города Писак до горной крепости Мачу-Пикчу — о ней стало известно чужеземцам только после того, как в 1911 году ее обнаружил американский археолог Хайрам Бингем, — и на ней расположены несколько естественных уак, которые свидетельствуют о том, что эта река отождествлялась с Майя, или небесной рекой, — именно так жители Анд называли Млечный Путь^{176}.

Этот священный ландшафт получил название Valle Sagrado de los Incas («Священная долина инков»), и здесь проводились важные религиозные праздники в честь сверхъестественных существ, которые в представлении народов Анд жили среди темных и светлых областей Млечного Пути. Среди этих праздников было грандиозное ритуальное паломничество в день июньского солнцестояния, описанное Кристобалем де Молиной, священником больницы, открытой в Куско для местного населения, в книге Las Fabulas у Ritos de los Incas («Легенды и обряды инков»), которая была написана в период с 1570 по 1584 г.^{177}

Жрецы собирались в городе и отправлялись на юг, повторяя путь Небесной Реки, пока не доходили до перевала Ла Райя, где берет начало Вилканота и где согласно легенде инков родилось солнце^{178}. Совершив приношения и ритуалы, жрецы возвращались в Куско, а затем направлялись на северо-восток, чтобы вновь оказаться на берегах Вилка-ноты, которая несет свои воды в северо-восточном направлении. Именно так инки синхронизировали Небесную Реку с ее земным аналогом.

Помимо этих праздников в Куско в период осеннего равноденствия (21–23 марта) проводилась еще одна важная церемония, носившая название Майякати. Среди обрядов этого праздника были приношения притоку Вилка-I юты реке Уатанай — считалось, что ее воды донесут дары до древнего города Олантатамбо, а затем еще дальше на север, к морю^{179}.

В западной традиции созвездия распознаются по линиям, соединяющим звезды между собой, но коренные народы Южной Америки различали так называемые созвездия «темного облака» среди расплывчатых пятен Млечного Пути. Наиболее яркий пример — это Большой разрыв, хотя в белой полосе звезд Млечного Пути есть и другие промежутки, особенно в южном полушарии, где Млечный Путь достигает самой южной точки в окрестностях созвездия Южный Крест, которое является уменьшенным подобием созвездия Лебедя в северном полушарии, или Северного Креста[12]^{180}.

Кроме созвездий, состоящих из звезд и «темных облаков», андские астрономы различали и другие фигуры на небе, представлявшие собой сочетание ярких точек звезд с темными участками, и все они нашли отражение в ландшафте Тайной Долины. Интересно, что среди них есть гигантский кондор, который появляется из горы Кондор над древним городом Писаком, где начинается долина^{181}, «Дерево Жизни» над городом Олататамбо^{182}, священная лама (Кагачиллаи) с детенышем в виде горы под названием Тамбокаса, также неподалеку от Олататамбо^{183}, и всемогущий Летящий Кайман (Амару Тупак), нависающий над Мачу-Пикчу.^{184}

Религиозный аспект этих ландшафтных фигур подчеркивается в книге Э. Элориета Салазара «Священная долина ников», цитирующего источники периода колонизации, например иезуитского священника Бернабе Кобо (1582–1657), который в 1653 году писал:

Не следует недооценивать значение этих ландшафтных уак. Подобно своим небесным аналогам, эти земные фигуры считались гарантами плодородия и благополучия местной общины — возможно, именно поэтому в данных местах возникали поселения.

Самые могущественные из ландшафтных уак были оставлены для самого Куско. Согласно местной легенде город можно рассматривать как гигантскую пуму, фигура которой образована как природным ландшафтом, так и рукотворными строениями. Саксахуаман — крепость на вершине холма, известная своими стенами, сложенными из гигантских камней, — формирует огромную голову животного, а ее зазубренные многогранные блоки, вес которых доходит до 200 тонн, представляют острые, как бритва, зубы гигантской кошки. Главная площадь города Уакаипата соответствует животу и ногам пумы, а Кориканча, на месте которой стоит колониальная церковь Сан-Доминго, располагается в районе гениталий. И наконец, спина и хвост пумы очерчиваются реками Уатанай и Тульумайо, впадающих в реку Вилканота.

В космологии инков пума считается тотемом кай пача, буквально «этого мира», или материального мира, осью которого (axis mundi) является Куско. Но если ландшафтные фигуры Священной Долины, украшающие извилистое русло Вилканоты, являются земными образами созвездий Млечного Пути, то что служит небесным аналогом гигантской пумы Куско?

За разгадку именно этой тайны взялся в 2003 году Джулио Магли, профессор математической физики из Политехнического института в Милане, Италия. Он заметил, что созвездия «темного облака» обычно идентифицируются так, как их видно на фоне Млечного Пути в южном полушарии из района Куско в период южного осеннего равноденствия (в их число входит темная «змея», которая обвивается вокруг звезд созвездия Скорпиона^{186}). Однако в северном полушарии основная часть Млечного Пути становится видимой примерно в октябре, после начала сезона дождей, и самой заметной фигурой в этой области, как мы видели, является Большой разрыв, высшая точка которого отмечена созвездием Лебедя.

У наблюдателя с земли создается впечатление, что Майя, или Небесная Река, разделяется на два рукава. И это чрезвычайно важно, потому что антрополог Гари Уртон — он тщательно исследовал археоастрономию Анд — пишет о том, что именно так воспринимался вид звездного неба в далеком прошлом. Согласно приведенным в его работе источникам:

Это очень важное открытие. Куско расположен на широте 13,5 градусов к югу от экватора, но несмотря на это север считается «верхом» — даже с учетом того, что видимым является южный полюс неба (северный полюс неба невидим даже на широте одного градуса к югу от экватора^{188}). Более того, в городе отмечалось и продолжает отмечаться зимнее солнцестояние (в июне), а не летнее (в декабре), совпадающее с самым долгим днем года. И это несмотря на то что в декабре солнце лишь на десять градусов не доходит до небесного зенита, а в июне располагается значительно ниже. Кроме того, «верхним Куско» называется северная часть города, а самая высокая гора на территории империи инков, ассоциировавшаяся с июньским солнцестоянием, и самая северная часть империи отмечались рекой, которую называли «верхняя часть небесного дома»^{189}.

Все эти факты приводятся в чрезвычайно ценной работе Уильяма Салливана «Тайна инков». Он пишет:

Выводы вполне очевидны. Инки верили, что небесный центр того, что они называли ханак пача, или «верхний мир», был связан с «пупом» кай пача, или «нашего мира», местоположение которого обозначал Куско Кара Уруми, «Неприкрытый камень-пупок» в центре Кориканчи. Этот небесный источник находился в сердце Млечного Пути — скорее всего в том месте, где Большой разрыв разделял Майя, или Небесную реку, на два отдельных рукава.

Эта информация убедила Джулио Магли, что источник инков в северном небе находился поблизости от созвездия Лебедя. Далее он идентифицировал небесный аналог пумы Куско, соответствовавший небесному ягуару в мифологии Месоамерики, — его формировали темные туманности верхней части Большого разрыва, где располагается созвездие Лебедя. В пользу этого вывода свидетельствует то обстоятельство, что за пределами Куско реки Уатанай и Тульумайо сливаются вместе, образуя Вилканоту, что символизирует слияние двух ветвей Млечного Пути в месте, которое соответствует источнику ханак пача, или «верхнего мира». Для Магли соотношение между небесными и земными образами в Куско стали ярким примером аксиомы герметизма: «Что наверху, то и внизу».

Естественно, я был поражен, обнаружив, что Магли считает созвездие Лебедя космическим источником инков^{191}, несмотря на то что Куско расположен в 13,5 градуса к югу от экватора и астрономы-жрецы империи инков должны были уделять основное внимание южному полушарию неба. Однако, как показывают работы Уртона, Салливана и Магли, этого не произошло, и объяснений здесь может быть два: либо предки инков пришли с севера, принеся с собой верования, связанные со звездами, и это вполне возможно, либо северное небо имело для них особое значение. В последнем случае ключ к ответу на вопрос может быть связан с их интересом к созвездию Лебедя и к Млечному Пути, который представлялся одновременно как Небесная река и как дорога для живых и мертвых.

Млечный Путь занимал такое место в сознании людей доинкского периода, что, по предположению Салливана, когда приблизительно в 650 г. н. э. перестал наблюдаться его гелиакический восход (то есть одновременно с солнцем) в период июньского солнцестояния, это восприняли как предвестие катастрофы^{192}. Это означало, что дорога к богам и предкам больше недоступна для живых и мертвых, что воспринималось как непоправимая беда. Андские мифы рассказывают о времени, когда небесный мост упал в воду и бог-творец Виракоча покинул землю. Археологи свидетельствуют, что приблизительно в 650 г. н. э. начались жестокие столкновения между различными андскими племенами, что привело к исчезновению законности и порядка, а также к созданию новой милитаристской империи уари, которая установила контроль над северной частью Анд, начинающейся от столицы Уари, крупного города, расположенного к северо-востоку от Куско. Похожая ситуация сложилась в 1432 году, когда другая ветвь Млечного Пути перестала всходить вместе с солнцем в период декабрьского солнцестояния, что было воспринято сыном первого императора инков как начало гибели государства, которое к этому времени достигло наивысшего расцвета.

Меньше чем через сто лет, в 1529–1530 гг., в империи разразилась ужасная эпидемия — вероятно, это была оспа, продвигавшаяся по континенту быстрее, чем принесшие ее европейцы, — от которой в некоторых районах погибло до восьмидесяти процентов населения. Умерли многие члены императорской семьи, в том числе сам император и его наследник, что привело к широкомасштабной гражданской войне, развязанной претендентами на трон. Именно в разгар этого хаоса на побережье Перу высадился отряд Франсиско Писарро.

Как бы то ни было, взаимоотношения людей и реки или дороги к ханак пача, или «верхнему миру» инков, были гораздо сложнее, чем просто отражение одного мира в другом. Согласно одному из андских мифов «в этот мир нас изгоняют из нашей родины, верхнего мира»^{193}. И несмотря на это, большинство обычных людей попадает после смерти в уху пача, или «нижний мир». Салливан терялся в догадках: «Что они имели в виду, когда говорили, что их вечная обитель находится «наверху», в небе?»^{194}

По всей вероятности, ответ следует искать в том факте, что только людям знатного происхождения было позволено войти в «верхний мир»; всем остальным приходилось довольствоваться «нижним миром». Тем не менее крестьяне продолжали называть ханак пача, или небесный мир, своим домом. Эта вера была настолько сильна, что Салливан счел возможным сравнить ее с представлениями других коренных племен американского континента. В качестве примера он приводит полукочевое племя наскапи с полуострова Лабрадор в Канаде. Наскапи «говорили о возможности контакта между мирами по Млечному Пути, который они называли «тропой духов» или «дорогой мертвых»^{195}. Более того, для этой примитивной культуры «души живых людей происходили с неба», где они «отдыхали на небосводе, ожидая воплощения»^{196}. Это напоминает верования шаманистических культур центральной и северной Азии, согласно которым души детей сидят в виде маленьких птиц на Мировом Дереве, где шаманы могут найти их^{197}.

Однако вскоре выяснилась интересная деталь: независимо от того, куда попадали инки после смерти, в «верхний» или «нижний» мир, дорога туда пролегала по Млечному Пути. Тот, кто отправлялся в «верхний мир», пользовался северным мостом Млечного Пути в окрестностях созвездия Лебедя, тогда как путешествующие в «нижний мир», двигались в южном направлении, к Южному Кресту^{198}. Соединение Небесной реки с горизонтом в периоды солнцестояний позволяло народам Анд найти путь в загробный мир (хотя в результате прецессии Млечный Путь в конце концов перестал всходить вместе с солнцем в периоды солнцестояний). Я был убежден, что точно так же думали люди хоупвеллской культуры из долины Огайо, которые тоже считали Млечный Путь дорогой духов в небесный мир, то есть к созвездию Лебедя, попасть на которую можно через земной горизонт в период летнего солнцестояния.

Если предположения итальянского ученого Джулио Магли верны, тогда истинный источник и врата к «родине» тех, кто был сослан на Землю, находятся поблизости от созвездия Лебедя. Более того, по убеждению инков (по меньшей мере), единственное место на земле, откуда можно было попасть в небесное царство у начала Млечного Пути, находилось в Куско — в «пупе» или axis mundi империи инков.

Неожиданное путешествие в Соединенные Штаты в июле 2004 года стало началом в высшей степени необычного исследования, которое привело меня от хоупвеллской культуры долины Огайо к ольмекам и майя Мексики и перуанским инкам. Убедившись, что веру в связь между созвездием Лебедя и перемещением души можно обнаружить на всем американском континенте — и что эта вера вполне могла быть завезена из Евразии в эпоху позднего палеолита, — я решил переместиться поближе к дому в поисках других ключей к тому, что я называл «мистерией созвездия Лебедя».