Млечный Путь. Номер 3, 2019

Леонид АШКИНАЗИ
Наука в фантастике

Раз жанр называется научной фантастикой, то пройти мимо изображения науки он не может. Но как изобразить науку? Поскольку науки говорят в основном на языках, неизвестных читателям, остается показать результат деятельности наук, то есть полученную ими информацию или рассказать о созданной на их основе технике. Это, так или иначе, со ссылками на науку или без таковых, но делает, наверное, вообще вся фантастика. Но, поскольку науки используют и обычные слова, то можно этим воспользоваться. Легко фантазировать, когда имеется язык для представления, то есть имена для частей, но нет представления о реальной связи этих частей, ограничивающего полет авторской фантазии. Эта ситуация возникает, когда человек давно наблюдает некую картину и навострился ее описывать, то есть для частей имена уже созданы, а вот теория, модель явления, отсутствует. Например, географические понятия, названия для объектов у нас есть, а насчет общей теории - каковы могут и не могут быть океаны и континенты, горы и пещеры - мы не очень в курсе. Поэтому в научной фантастике много географии (например, Стругацкие "Обитаемый остров", Хол Клемент), и очень много фантастических животных - ибо животных человек наблюдает давно, параметров (высота, скорость, длина языка пламени, количество глаз) и их значений известно множество, а про их взаимосвязь знают только биологи. Ровно та же ситуация с техникой. Мы любим описывать фантастическую технику потому, что технику наблюдаем давно, параметров (ширина, скороподъемность и скорострельность, да с какого расстояния испепеляет) и их значений известно множество, а про их связь знают только физики и инженеры. Именно поэтому Артур Кларк сказал, что любая достаточно развитая технология неотличима от магии: параметры и значения есть, мы их видим, а как они связаны, "что у ей внутре", мы не знаем.

В реальной жизни науку мы вынуждены почти всегда наблюдать опосредованно, через технику. В бытовом языке мало слов для адекватного описания собственно науки, и это ограничивает возможность описания науки даже в серьезных научно-популярных изданиях. Причем те слова, которые мы знаем, относятся в основном к экспериментальной стороне. Он повернул рубильник, ток медленно потек по проводам, а над тиглем поднялся ослепительный столб Первичного огня. Но возможности описания собственно науки в научной фантастике почти отсутствуют, да и вообще в литературе такая же ситуация. Тем не менее попробуем.

Можно изобразить обычную земную науку, но примененную инопланетянами к их ситуации. Хорошие примеры - Стругацкие ("Обитаемый остров"), Хол Клемент, Артур Кларк, Грег Иган ("Заводная ракета"), Борис Штерн ("Прорыв за край мира"). Отличия иномирной науки от земной могут быть вызваны и отличиями условий обитания, и отличиями восприятия обитателей фантастического мира. Если говорить только о физике, то у глубоководных будет хорошо развита гидродинамика и не будет развита аэродинамика. У юпитериан понятие идеального газа будет стоять не в начале второго тома курса физики, а где-то далеко в приложении меленьким шрифтом. У живущих в проводящей среде электротехника будет начинаться не с Великого осьминога Кулона, а с Великого кальмара Ома. Жизнь при существенно иных температурах, криогенных или очень высоких (Станислав Лем и Хол Клемент) внесет свои коррективы. Хотя сами законы физики и модели будут те же.

Второй источник отличий - иные сенсорные способности. Существа, воспринимающие электромагнитные волны в существенно иной части спектра или обладающие существенно иной чувствительностью, будут ощущать мир иначе и создадут несколько иную (в смысле значимости и проработанности частей) науку. А уж какое у них будет искусство! Воспринимающие акустические сигналы существенно отличающихся параметров - тоже. Легко представить себе организм, у которого в глазах не три цветоприемника, а больше - как у земных птичек. Они, выражаясь физическим языком, могут осуществлять спектральный анализ лучше, чем убогие двуногие. Или вот, совсем просто - создания существенно меньшего (старая идея детских книжек) или существенно большего размера (опять Ст. Лем), океан или грибница размером с континент, умеющая принимать радиосигналы и замечать миллиметровые перемещения - готовый радиотелескоп-интерферометр со сверхдлинной базой, наблюдатель движений коры и предсказатель землетрясений.

Третий источник отличий - особенности мышления. Впрочем, эти отличия почти никогда не использовались; можно придумать отличающуюся психологию, но не принципиально новую. Л. Н. Толстой вообще утверждал, что придумать можно все, кроме психологии. Курт Воннегут упомянул трафальмадорцев, которые видели всю мировую линию разом, но они науки не создали и вообще - зачем она им? Идею о видении "разом" высказал еще Герберт Франке в рассказе "Прошлое и будущее". А эволюция от обычного человеческого сознания к сознанию этого типа показана - насколько это вообще может показать литература - Тедом Чаном в рассказе "История твоей жизни".

Для научной фантастики характерны два варианта изображения науки - именно науки, а не техники. Либо это реальная земная наука с изменениями, логично вытекающими из особенностей окружающей среды или восприятия особей. Либо так или иначе читателю дается понять, что это совершенно нереальная наука - иномира или земного будущего. Но тогда, поскольку изобразить именно науку не удается, изображается ее форма, то есть автор пытается показать, как делают науку, знакомую читателям по масс-медиа, то есть земную (А. и Б. Стругацкие, "Далекая Радуга", Грегори Киз, "Пушка Ньютона", немного у Нила Стивенсона). Возможно, это следствие того, что автор не смог придумать интересных отличий.

Есть еще одна причина, почему еще об инонауке пишут реже, чем об инотехнике. Техника вокруг нас, она очевидна и по указанным выше причинам легко фэнтезируется и становится каркасом, на котором держится сюжет. О науке и писать труднее, и читателю читать будет труднее, поэтому даже само упоминание о науке в научной фантастике встречается нечасто. Один из примеров - "Цетаганда" (и другие романы) Лоис Макмастер Буджолд, где генетика играет в сюжете определенную роль, но о сути их варианта этой науки не поведано. Другой пример - Кирилл Еськов, "Последний кольценосец" - причем в показанном мире есть и ортодоксальная наука, и натуральная магия. Причем указано принципиальное отличие науки от магии: науки с течением времени становится больше, а магии - меньше; магии точно так же можно учиться, как науке, но учителя ты не превзойдешь в принципе. Интересный пример скрещивания науки и научной фантастики - роман Грега Игана "Отчаяние" и некоторые тексты Елены Клещенко, попытки пофантазировать о возможных перспективах развития земной биологии и социальных последствиях оного. Так сказать, научно-социальная фантастика ближнего прицела - не в историческом, а в современном понимании.

Теперь посмотрим на попытки что-то сказать о действительно "иных" науках. Сделано это может быть показом и вовлечением, однако что-либо "делать" читатель не готов, он пришел вырабатывать адреналин с дофамином - но лежа на диване. Работать читатель не намерен, ни руками, ни, тем более, головой, поэтому даже научно-популярная литература не очень-то пытается вовлечь читателя в умственную деятельность. Слышали фразу "каждая формула уменьшает количество читателей в два раза"? Остается показ того, из чего состоит наука, то есть чего-то из вот каких объектов и процессов:

- научных результатов, то есть накопленных знаний;

- словаря науки - терминов, посредством которых изъясняется область, их интерпретаций и связей;

- знаний об инструментах и методах получения знаний;

- стиля и норм поведения участников;

- эмоций в людях науки и во всех остальных людях.

Знания, полученные наукой, обычно излагаются на ее языке, с помощью ее словаря - но он читателю незнаком. Произнести слова "черная дыра" может каждый, и астрофизики эти слова тоже используют - и даже при разговорах между собой, а не только с нами. Но у них за этими словами стоит огромный бархан взаимосвязанных теорий и гипотез, а у простого читателя - картинка, висящая нынче на всех новостных сайтах. Словарь наук читатель знает только там, где он пересекается либо с школьным курсом, либо с бытовой речью. Что такое напряжение и ток, читатель, может быть, еще и помнит, но увидев простейший вопрос (например, может ли течь ток через батарейку в обратном направлении, читатель переключается на другую статью. В чуть более выгодном положении оказываются медицина, биология и психология. Поскольку человек часто оказывается объектом этих наук и соответствующие ученые вынуждены с ним общаться, они адаптируют свой словарь, и люди начинают им пользоваться. Знания об инструментах и методах - это, опять же, требует знания словаря.

Что касается двух оставшихся пунктов, то с ними все в порядке, и научная фантастика тут ничем из всей литературы не выделена. Литература вполне может показать стиль и нормы поведения, эмоции и чувства людей науки и всех остальных людей - она вообще этими показами всегда занималась и занимается. Как выразился Станислав Лем: "Я пишу для современников о современных проблемах, только надеваю на них галактические одежды". Насчет современников - это он, конечно, дважды поскромничал. Именно показ "человеческого" некоторые считают критерием принадлежности текста к, скажем так, высокой литературе. Правда, в современной литературе полно бесконечных описаний сомнений, терзаний, колебаний и мучений персонажа, которому просто нечем себя занять. Как опять же, съехидничал Лем "читать, как какой-то Петер нервно курил папиросу и мучился вопросом, придет ли Люси, и как она вошла, и на ней были перчатки...". Так что можно попытаться дать хорошей литературе нечто вроде определения, причем так, чтобы отделить ее от "жвачки для глаз" - это показ нового в человеке или человека в новом. Обычный человек в новом обществе, в новых обстоятельствах, на Тау Кита, наутро после корпоратива и т. д., или необычный человек (например, из прошлого, из будущего, с другой планеты) в обычных обстоятельствах.

Описание кайфа от посещения с соответствующей спутницей соответствующего ресторана, скорее всего, вызовет выделение желудочного сока у читателя, ибо хоть какой-то опыт, имеющий сюда отношение, у него есть. С реально существующей наукой это, скорее всего, не получится - нет опыта, а если у читателя опыт есть, то есть он сам работает в науке, то он хмыкнет и эту страницу перелистнет. Поэтому остается - в соответствии с эпиграфом! - придумать несуществующую науку вместе с ее атрибутами (терминами, приборами, методами), но атрибуты разделить на две группы. Одна группа - просто "умные слова", другая - похожие и узнаваемые (нажимать кнопки и подсоединять кабели можно и на компе, который сейчас стоит передо мной, и на машине времени с коническими декрементными шестернями и полиходовыми темпоральными передачами.

Посмотрим в качестве примера на Стругацких. По части несуществующих наук у них можно обнаружить вот что (трактовки автора статьи):

- теория исторических последовательностей - теория возможных траекторий развития обществ и смены состояний при развитии обществ;

- тау-механика и тау-электродинамика - разделы физики, посвященные связи временных, механических и электромагнитных процессов;

- ламинарная позитроника - раздел позитроники (реально существующая область физики) изучающий (но уже фантастическое - двумерные (лат. lamina - пластинка, полоска) структуры или ламинарные течения;

- мезоатомная химия, мезохимия - химия мезовещества, фантастического вещества из атомов, в которых электроны заменены мезонами (и дальше целая группа терминов - мезонная лаборатория, мезонный реактор, мезонный генератор,

- нуль-физика - это про скорость перемещения материальных тел со скоростью выше скорости сета в вакууме;

- экспериментальная история - изучение истории не по документам, а в реальности, а также методов и последствий попыток влияния на историю (других цивилизаций);

- высокая теория воспитания - содержание ясно из названия;

- левелометрия - от англ. level - уровень, раздел компаративной ксенологии и ксенопсихологии, изучающий методы сравнения уровня развития цивилизаций и психологий и сравнивающий их;

- ксенология, ксенопсихология - науки о "чужих", конструкция термина очевидна.

Даже человеку с физическим образованием три последние экземпляра покажутся вполне разумными. Ну, а дальше идут отдельные термины, причем вне связи, даже формальной, с какими-либо реальными или даже фантастическими, но имеющимися в тексте теориями. То есть это просто "умные слова", в некоторых случаях лингвистически связанные с чем-то научным и поэтому воспринимающиеся как имеющие отношение к науке:

гиперпереходы плазмы, деритринитация, сигма-деритринитация, эпсилон-деритринитация, сигма-просачивание, прокол римановой складки, нуль-транспортировка, вибрационные поля, д-космолеты, д-связь, д-принцип, легенные ускорения, гиперполе, дуги Рагозинского, мегалоплазма, градуирует, гидромагнитная ловушка, темпоральный индикатор, психоэлектрометр, Заметим, что существенная часть этих терминов явно образует "словарное гнездо", а часть пародирует народное представление о научности.

Что касается Станислава Лема, то он упоминает пять несуществующих наук:

- лингвистическая футурология - технология предсказания могущих возникнуть в будущем объектов (предметов, действий, теорий и др.) посредством операций с именами существующих объектов и частями речи; поскольку имена и части речи имеют какой-то смысл, за ними стоят какие-то реалии, то и результаты их комбинирования могут иметь смысл, причем в большинстве случаев исходно не ясно, возможен этот смысл или нет;

- плейография - от греч. pleion - более многочисленный, больший; персонаж эту науку называет, но говорит, что не помнит, чем она занимается;

- тератопология - от греч. teras - чудовище, topos - место, logos - слово, - раздел топологии, изучающий пространство со сложными топологиями;

- ариаднология - от Ариадны, умной девочки, которая посредством технического приема (клубка ниток) обеспечила возвращение своего Тесея из Лабиринта (греч. мифология) - это наука, занимающаяся "экспедициями вглубь науки";

- прокрустика - местная наука об управлении обществом посредством управления распространением информации; название происходит от легендарного греческого деятеля, который приводил рост людей к норме посредством вытягивания или отрезания.

И здесь два последние примера с точки зрения ортодоксальной науки кажутся вполне разумными. Предпоследним примером вполне можно заняться, а последний пан Станислав наблюдал воочию. Кроме того, у него имеется один термин, явно намекающий на существование соответствующей науки:

- нормативная кривая психозоического расклада - аллюзия на диаграмму Герцшпрунга - Рессела, изображающую звезды в координатах "цвет - светимость", большинство звезд располагается на ней в пределах полосы, называемой "главной последовательностью": понимание, на каком месте "нормативной кривой психозоического расклада" находится человечество в Космосе, может иметь огромное значение. Кто мы? "Трава Вселенной", банальная посредственность, отклонение от нормы? Если отклонение, то какое: позитивное или негативное?"

Мы-то как раз знаем ответ. Мы - трава вселенной, задумавшаяся о том, какое она отклонение.

Ю.А.Лебедев, Г.Н.Фадеев
Таблица и Закон Менделеева (хронология и библиография)

2019 год по решению Генеральной ассамблеи ООН провозглашен Международным годом Периодической таблицы химических элементов - IYPT2019. Это привлекло внимание и ученых и широкой общественности к фундаментальным работам Д.И.Менделеева. Оказалось, однако, что и широкая публика, и историки науки часто смешивают в своем восприятии два великих открытия Менделеева - Таблицу и Закон. Истории их появления и разъяснению разницы этих понятий и посвящена настоящая статья.

1 марта (17 февраля по ст. стилю) 1869 года Д.И.Менделеев завершил работу над первым вариантом Периодической таблицы. Он очень спешил с этой работой - в типографии уже заканчивалась верстка его учебника "Основы химии" и таблица была нужна для этого издания. Но Дмитрий Иванович понимал, что построенная им таблица является не только "методическим материалом" для студентов, но и содержит предпосылки важного фундаментального естественнонаучного обобщения. И осознание этого требовало быстрейшего опубликования созданной таблицы и его комментариев к ней.

Казалось бы, Менделеев должен был забыть обо всех других делах и заниматься исключительно Периодической таблицей. Но Дмитрий Иванович был не только великим ученым, но и просто порядочным человеком, который старался выполнять свои обязательства перед людьми и обществами, с которыми сотрудничал. И у него были обязательства перед Императорским Вольным Экономическим Обществом (ИВЭО), при поддержке которого он вел свои агрохимические исследования в имении Боблово. Общество также пользовалось его услугами консультанта и эксперта, и как раз в это время возникла необходимость помощи Менделеева в работе по становлению сыроварения в России.

Менделеев с 1868 года уже сотрудничал в этом вопросе с одним из первых организаторов артельного сыроварения в России Н. В. Верещагиным^{1}и, понимая всю важность этого начинания для подъема крестьянского сельского хозяйства, не мог не откликнуться на предложение ИВЭО:

"В понедельник, 17 февраля 1869 года (6 февраля по новому стилю), в тот самый день, который сейчас считается официальной датой открытия Менделеева (он сам поставил эту дату в оттисках "Опыта системы элементов, основанной на их атомном весе и химическом сходстве"), ему пришло письмо за подписью секретаря ИВЭО Ходнева с предложением выехать в Тверскую область для ревизии местных артельных сыроделен помещика Верещагина, чтобы не позже марта доложить ее итоги на заседании ИВЭО. Менделеев отложил поездку на сыроварни на 12 дней и все это время форсированными темпами заканчивал статью "Соотношение свойств с атомным весом элементов". Дописав ее, отдал рукопись Меншуткину для публикации в "Журнале Русского химического общества" и для сообщения об открытии периодического закона ^{2}на предстоящем заседании РХО. Потом, просмотрев корректуру статьи и лично разослав отдельно напечатанные оттиски с "Опытом системы элементов..." отечественным и зарубежным химикам, Менделеев 1 марта уехал на сыроварню Верещагина".^{3}

Поспешание оказалось успешным во всех февральско-мартовских начинаниях Дмитрия Ивановича.

Периодическая таблица была опубликована в предисловии к 1 тому учебника "Основы химии":

Рис.1. Фотокопия страницы "Основ химии" с извещением о Периодической таблице.^{4}

Как видно из этого извещения - указания на то, что таблица опубликована "на обороте этого листка" и римской нумерации страниц (основной текст имеет арабскую нумерацию), этот текст был дополнительно вставлен после составления таблицы.

Более того, поскольку, как сообщает директор Музея-архива Д.И. Менделеева СПбГУ профессор И.С.Дмитриев,

"Первый выпуск "Основ" был опубликован в конце мая или в начале июня 1868 года",^{5}в печатном варианте учебника "Основы химии" эта вставка появилась не в составе первого выпуска (1868 г.), а после второго выпуска, "печатание которого было закончено в марте 1869 года"^{6}.

В марте 1869 года, сразу после ее открытия, помещать таблицу в издание учебника уже не было технической возможности. И, можно предположить, что именно желание Менделеева увидеть публикацию первого варианта своей таблицы и подвигло его издать "полнокровный учебник", который состоял из сброшюрованных первого и второго выпусков и вклейки ("Предисловии") с таблицей.

Так и появилось издание, известное теперь как "Основы химии. Часть 1", издание первое. Оно и прославило автора, поскольку таблица стала доступной "просвещенной публике", в первую очередь - студентам Университета.

Рис. 2 Публикация Периодической таблицы в первом издании "Основ химии"^{7}

Более того, можно констатировать, что издание этой книги сразу завоевало такую популярность, что очень скоро стало библиографической редкостью, и даже дефектные экземпляры приобрели такую ценность, что тщательно восстанавливались путем вклеек рукописных копий утраченных страниц:

Рис. 3. Реставрация 1-го тома "Основ химии" Д.И.Менделеева второй половины XIX века^{8}.

Внимательное чтение извещения о таблице в этом томе показывает, что оно содержит некоторую "авторскую вольность", заключающуюся в том, что в тексте сообщается - "основные данные" о таблице "развиты во второй части моего сочинения". Но вторая часть в этот момент еще не написана! Правильнее было бы написать "будут развиты во второй части моего сочинения". Но Менделеев чувствует, что за таблицей стоит нечто большее, чем просто "упорядочение" элементов, что это большее обязательно должно быть вскрыто, и, опуская слово "будут", дает аванс самому себе - теперь он должен приложить все усилия для развития научного потенциала таблицы.

Это предчувствие и заставило его отложить на 12 дней командировку ИВЭО в Тверскую область для того, чтобы закрепить возникшие идеи дальнейшего развития таблицы.

Результат - доклад^{9}, опубликованный в виде статьи "Соотношение свойств с атомным весом элементов"^{10}.

А то, что доклад прочитал не он, а Меншуткин, было уже не так важно - авторской славы от этого не убыло, а тщеславное желание покрасоваться перед коллегами на заседании химического общества было ему чуждо.

И поездка к Верещагину оказалось удачной - подтвердился успех его начинания:

"... все сыроварни, которые я посетил, вполне обязаны технической стороной трудам и усилиям Николая Васильевича Верещагина: везде находятся его ученики и слышатся о них хорошие отзывы"^{11}.

Опуская перипетии споров об авторском первенстве, последующих уточнениях и трансформациях Периодической таблицы, можно сказать - сегодня очевидно, что именно с Периодической таблицы Менделеева образца 1869 года начинается новая эра не только в химии, но и во всем естествознании - эра научного описания атомного мира.

Это со всей ясностью выразил сам автор Периодической таблицы тогда же, в 1869 году:

"Атомическое учение может связать все части науки о природе"^{12}

Современное осознание этого исторического факта привело к тому, что международное научное сообщество решило в 2019 году широко отметить 150-летие менделеевской таблицы.

С инициативой о проведении Международного года Периодической таблицы химических элементов выступили Российская академия наук, Российское химическое общество имени Д.И. Менделеева, Министерство науки и высшего образования РФ. По решению Генеральной ассамблеи ООН, 2019 год провозглашен Международным годом Периодической таблицы химических элементов - IYPT2019. ^{13}

Инициативу проведения IYPT2019 поддержал Международный союз чистой и прикладной химии IUPAC в партнерстве с Международным союзом чистой и прикладной физики (IUPAP), Европейской ассоциацией химической и молекулярной науки (EuCheMS), Международным советом по науке (ICSU), Международным астрономическим союзом (IAU) и Международным союзом истории и философии науки и техники (IUHPS)^{14}.

Заметим, что в названии "праздничного года" отсутствует упоминание о Менделееве. Это явно "политический ход" ООН. Дотошные историки химии подчитали, что Д.И. Менделеев является 53-м исследователем, занимавшимся этой проблемой. Такое название позволяет праздновать создание таблицы и немцам (с таблицами Мейера и Деберейнера), и англичанам (таблицы Ньюлендса и Одлинга), и французам (таблица Шанкуртуа) и вообще всем, кто занимался химической систематикой. Но сама дата, совпадающая со 150-летием таблицы Менделеева, недвусмысленно и однозначно свидетельствует о том, какая из всех Периодических таблиц сегодня является бенефициаром - Периодическая таблица Д.И.Менделеева.

Однако Периодическая таблица сама по себе - только хороший мнемонический инструмент для начала знакомства с миром атомных частиц. Гораздо важнее то, что лежит в основе построения этой таблицы - тот Закон Природы, который определяет и ее структуру, и предсказательную силу.

Общий принципиальный недостаток всех таблиц, созданных до Д. И. Менделеева, состоит в том, что предшественники Менделеева искали лишь явного сходства среди уже существовавших химических элементов. Вследствие этого созданные ими таблицы и графики оставались лишь формальными иллюстрациями. Создавая таблицы, графики, подмечая математические закономерности, их авторы не смогли обнаружить единую периодическую систему элементов.

И Менделеев был первым, кто осознал это. Он имел многочисленных предшественников (Деберейнен, Шанкуртуа, Ньюлендс, Мейер и др.), составлявших таблицы химических элементов, каждая из которых, помимо воли их авторов, отражала какую-то частную особенность этого Закона Природы. Но никто из них не осознавал, насколько фундаментален этот закон, и, в силу этого, не пытался углубиться в его суть.

Это хорошо видно на примере одного из хронологически ближайших предшественников Менделеева - английского химика Уильяма Одлинга, составившего таблицу в 1864 году.

Вот что написал об этом сам Менделеев:

"... в апрельском собрании <Русского химического общества - авт.> Ф.Н.Савченков сообщил мне, что Одлинг поместил в своем "Курсе Практической Химии", перевод Савченкова 1867 г. на стр. 224, таблицу, подобную моей. Однако Одлинг ничего не говорит о смысле своей таблицы и, сколько то мне известно, нигде о ней не упоминает. Она мне была до сих <пор> вовсе неизвестна, как, вероятно, и большинству ученых. Если бы Одлинг придавал своей таблице какое-либо теоретическое значение, он, вероятно написал об этом предмете, затрагивающем, как мне кажется, основные вопросы химии. В названном сочинении эта таблица озаглавлена просто: "Атомные веса и знаки элементов""^{15}.

Это примечание к своей статье Менделеев сделал 5(17) апреля 1869 г., т.е. на том заседании, где уже в его присутствии обсуждался его доклад, представленный ранее Меншуткиным. Из этой реплики ясно видно, что именно поиск и формулировка Закона Природы, порождающего связь свойств химических элементов, в это время уже был научной целью Менделеева.

Осознание этой цели вытекало из философско-методологического понимания Менделеевым этапов научного познания. Вот как он представлял их себе и как наставлял своих студентов в своем учебнике в 1869 году:

"Начальная причина всякого явления может быть постигнута нами не иначе, как путем предположений... Обыкновенный путь при этом состоит в следующем: сперва наблюдают факты и чем больше их количество, тем несомненнее справедливость дальнейших выводов. Наблюденные данные приводятся в систему... Система облегчает изучение, показывает связь отдельных фактов, заставляет иногда отыскивать недостающие члены системы. Высшая форма систематики есть сравнительное изучение разнороднейших предметов... Собранные сведения нередко обобщаются сперва практическими правилами... а потом законами".^{16}

Здесь содержится целостная программа, приведшая автора такого понимания этапов научного познания к открытию Периодического Закона: наблюдения (сам Менделеев провел огромное число экспериментов по изучению свойств химических элементов) - создание системы (Периодической таблицы, с помощью которой он "отыскал" недостающие члены, такие как скандий, германий, галлий, и обнаружил связи между "разнороднейшими" элементами - щелочными металлами, галогенами, платиновыми металлами и т.п.) и, наконец, сформулировал "начальную причину" - Периодический Закон.

То, что он стоит на пороге открытия именно Закона Природы, Менделеев ощутил сразу же после создания Периодической таблицы. Вспоминая тот период своей работы через одиннадцать лет, он писал:

"... я в марте и августе 1869 г. дал выражение всех идей, которые представляют и на сегодня основу периодического закона".^{17}

Действительно, уже в своем докладе, написанном в течение первых 12 дней после создания Периодической таблицы, Менделеев находит ключевую количественную характеристику химического элемента, определяющую его индивидуальность и свойства - атомный вес:

"... при всей перемене в свойствах простых тел, в свободном их состоянии, н е ч т о <разрядка Д.Менделеева> остается постоянным, и при переходе элемента в соединения это н е ч т о <разрядка Д.Менделеева> - материальное и составляет характеристику соединений, заключающих данный элемент. В этом отношении поныне известно только одно числовое данное, это именно атомный вес, свойственный элементу. Величина атомного веса, по самому существу предмета, есть данное, относящееся не к самому состоянию отдельного простого вещества, а к той материальной части, которая обща и свободному простому телу, и всем его соединениям. Атомный вес принадлежит не углю и алмазу, а углероду".^{18}

Здесь же он вводит понятие периодичности и связывает его с атомным весом:

"Элементы, расположенные по величине их атомного веса, представляют явственную п е р и о д и ч н о с т ь <разрядка Д.Менделеева> свойств"^{19}

Более того, он уже дает и первую, "черновую" формулировку Периодического закона:

"Все сличения, сделанные мною в этом направлении, приводят меня к тому заключению, что в е л и ч и н а а т о м н о г о в е с а о п р е д е л я е т п р и р о д уэ л е м е н т а разрядка Д.Менделеева > настолько же, насколько вес частицы определяет свойства и многие реакции сложного тела.Выделение жирным шрифтом авт.> Если это убеждение подтвердится дальнейшим применением выставленного начала к изучению элементов, мы приблизимся к эпохе понимания существенного различия и причины сходства элементарных тел.

Полагаю, что выставляемый мною закон не идет в разрез с общим направлением естествознания и что до сих пор не существовало его доказательства, хотя уже были и намеки на него".^{20}

Сам Менделеев называет эту формулировку законом, но, не будучи уверенным в строгости его вербального выражения и, главное, не имея "практических правил" его предсказательных свойств, оговаривается об условности приведенной формулировки -

"Если это убеждение подтвердится дальнейшим применением...".

Напряженная работа по раскрытию смысла периодичности и поиск "практических правил" применения периодичности к конкретным химическим вопросам (отдельные примеры, иллюстрирующие периодичность, сразу включаются в выпуски выходящего в это время учебника "Основы химии) в целом завершаются успехом только через полтора года.

Обобщение этой полуторагодичной работы сделано в статье, отправленной в печать 11 декабря (29 ноября по ст. стилю) 1870 года и опубликованной в журнале Русского Химического Общества в начале 1871 года.^{21}

По материалам статьи о достигнутых результатах Менделеев делает доклад в Русском Химическом обществе 3(15) декабря 1870 г.

"Д.Менделеев сообщает видоизменение прежде предложенной им системы элементов, при котором она удовлетворяет условиям естественной системы. М. указывает место индия, церия, тория и урана в этой системе и на основании ее определяет свойства некоторых еще неизвестных элементов".^{22}

В этой работе представлена новая форма Периодической таблицы и детально описаны свойства элементов, которые через несколько лет будут открыты как галлий, германий и скандий. Дмитрий Иванович высоко ценил эту свою работу:

"Это лучший свод моих взглядов и соображений о периодичности элементов и оригинал, по которому писалось потом так много про эту систему. Это причины главные моей научной известност - п.ч. многое оправдалось - гораздо позднее".^{23}

Рис.4. Таблица из статьи Д.И.Менделеева "Естественная система элементов и применение ее к указанию свойств неоткрытых элементов".^{24}

Эта статья и публичный доклад, в ходе которого Менделеев увидел реакцию коллег на свои новые соображения, дали ему уверенность в том, что Закон Природы, о существовании которого он догадывался в ходе построения своей Периодической таблицы в феврале - марте 1869 года, теперь открылся ему во всей полноте и может быть сформулирован вполне строго.

В связи с этим встал вопрос - где опубликовать эту формулировку? Чтобы понять, почему Менделеев сделал свой выбор о месте публикации строгой формулировки Периодического закона, вспомним, с какой целью он начал работу по систематизации химических элементов.

Главной задачей, которую решал Менделеев, начиная эту работу, была задача облегчить студентам Петербургского Университета усвоение курса химии. И решалась она публикацией нового учебника по курсу "Основы химии".

К концу 1870 года вышли два выпуска этого учебника и готовился к печати третий. Как и в случае с первым выпуском, к моменту, когда сложилась новая форма Периодической таблицы, его текст был уже напечатан. Но, в отличие от ситуации марта 1869 года, еще не был окончательно сброшюрован и не поступил в продажу. И еще можно было успеть вставить новый вариант таблицы перед текстом. Спешка была такова, что техническое указание Менделеева в типографию о размещении таблицы попало на обложку третьего выпуска:

Рис. 5. Указание Д.И.Менделеева о публикации второго варианта Периодической таблицы.^{25}

Сам выпуск выглядел так:

Рис.6. Обложка 3-го выпуска книги "Основы химии"^{26}

На обложке стоит дата 1870 год. И именно в этом выпуске и была опубликована та таблица, которую современный читатель называет "Таблица Менделеева". Сам Дмитрий Иванович назвал ее "Естественная система элементов Д.Менделеева":

Рис. 7 Вкладка в 3-й выпуск книги "Основы химии" Д.И.Менделеева.^{27}

Это единственный экземпляр книги в фондах РГБ, в котором сохранилось вложение с таблицей. Вложение напечатано на тонкой "папиросной" бумаге, становящейся с течением времени весьма хрупкой, вклейка сложена вчетверо для того, чтобы поместиться под обложкой, в результате чего в данном экземпляре вклейка оторвалась по сгибу. Вероятно, эта полиграфическая особенность затрудняла читателям пользование ею и привела к утрате вложения в других сохранившихся в библиотеке экземплярах. В дальнейшем, в следующих изданиях, таблица была компактифицирована и помещалась на одном листе вклейки.

Это уже не "Опыт системы элементов", опубликованный год назад в 1 выпуске "Основ химии", а полноценная "Естественная система элементов", авторство которой закреплено в названии.^{28}

Сравнение ее с таблицей, опубликованной в "Журнале Русского Химического Общества", показывает, что Дмитрий Иванович значительно улучшил ее оформление и насытил информацией, облегчающей студентам восприятие материала.

К началу 1871 года уже заканчивалась и подготовка последних выпусков "Основ химии". Как писал сам Менделеев в аннотации ко второму тому первого издания "Основ химии",

"Первые главы этого тома написаны вначале 1869 года, а последние вначале 1871 года".^{29}

Об объеме работы Д.И.Менделеева при написании этого тома можно судить по тому, что он содержал почти тысячу страниц:

Рис. 8. Титульный лист 2 т. "Основ химии" Д.И.Менделеева^{30}

В начале работы над томом Периодическая таблица была только "опытом системы" и не могла эффективно использоваться для изложения конкретного материала. Вот почему только в последних главах второго тома - в гл. XXII "Ртуть", гл. XXIII "Талий, свинец и висмут", написанных после выхода в свет в 1870 г. 3-го выпуска с приложенной новой формы Периодической таблицы, в тексте учебника появились указания на расположение этих элементов в "системе элементов". В первом случае, в оглавлении к гл. "Ртуть", говорилось о том, какое она занимает "место в системе элементов", а во втором, о талии, свинце и висмуте, об их месте в конкретной менделеевской "естественной системе элементов".^{31}

И именно здесь, после завершения изложения всего курса, Д.И.Менделеев смог представить и полную формулировку закона:

Рис. 9. Первая полная формулировка Периодического Закона Д.И.Менделеева.^{32}

Следует отметить, что эта первая формулировка Закона Природы, сопоставимого по значимости для естествознания с законами Ньютона, была опубликована в университетском учебнике, а не в "престижном научном журнале".^{33}

Это лишний раз (тому есть множество иных подтверждений) свидетельствует о том, что принятые сегодня критерии "важности" научных работ и профессиональной компетенции ученых (индекс Хирша, база Scopus и т.п.) весьма далеки от совершенства.

Что касается методических характеристик первого издания менделеевского учебника по химии, то его идейная структура соответствует принципу "от частного к общему", тогда как современные учебники чаще используют структуру "от общего к частному". И тот, и другой принципы имеют свои "плюсы и минусы". Сам Д.И.Менделеев в последующих изданиях учебника "Основы химии" смог найти гармоничный баланс этих принципов (в последнем прижизненном издании глава "Сходство элементов и Периодический закон" имеет номер 15 ^{34}).

Однако один историко-методический аспект явления периодичности остался недостаточно акцентированным и до сих пор приводит к ошибкам при его интерпретации. Это связано с неясным различением понятий Периодической таблицы и Периодического закона.

Так, даже в классической статье Б.М.Кедрова "К истории открытия Периодического закона Д.И.Менделеева", посвященной анализу публикаций первого варианта Периодической таблицы и черновика рукописи, перевод которой на немецкий язык ознакомил химиков Европы с открытием Менделеевым Периодического закона, эти понятия разделяются весьма нечетко:

"Публикуемые выше рукописи Д.И.Менделеева представляют исключительно ценный материал по истории открытия периодического закона.

Первая публикация касается момента самого открытия, когда в феврале 1869 г. оно было только что сделано Д.И.Менделеевым и подготовлено к сдаче в набор первое сообщение о сделанном открытии; вторая публикация касается кульминационного пункта в развитии творческой мысли Д.И.Менделеева, когда в 1871 г. Д.И.Менделеев вывел все логические следствия, вытекавшие из открытого им периодического закона.

Публикации охватывают, таким образом, два наиболее существенных пункта в истории каждого открытия".^{35}

В начале этой цитаты Б.М.Кедров считает "моментом самого открытия" Периодического закона февраль 1869 г, когда "оно было только что сделано".

Однако после этого появляется дата 1871 г., когда "Д.И.Менделеев вывел все логические следствия, вытекавшие из открытого им периодического закона".

"Вывод логических следствий" из уже открытого закона сам по себе не является открытием чего-то принципиально нового.

И, наконец, в финале цитаты оба события - 1869г. и 1871 г. - признаются отдельными открытиями: "Публикации охватывают... два наиболее существенных пункта в истории каждого открытия".

Ясно, что в приведенной цитате автор путает два понятия и два открытия - Периодической таблицы и Периодического закона.

В связи с этим следует различать и приоритетные оценки каждого открытия. В открытии Периодической таблицы в той ее форме, которую сегодня называют "короткопериодической", существенную роль сыграли работы и Д.И.Менделеева, и Л.Мейера. Тогда как открытие Периодического закона целиком принадлежит Менделееву.

Не вдаваясь в детали обсуждения приоритетных вопросов, их итоговую оценку на сегодняшний день дает следующее утверждение Е.А.Баум и В.В.Лунина:

"Согласно И.С. Дмитриеву, если мы решаем вопрос "о приоритете на уровне "таблиц", то тут Мейер, при всех недостатках его системы, имеет веские преимущества. А если говорить об открытии Периодического закона, то приоритет бесспорно за Менделеевым" (Из беседы с И.С. Дмитриевым, состоявшейся в мае 2019 г.)".^{36}

Это следует учитывать при знакомстве с историографией вопроса о периодичности свойств химических элементов, поскольку аналогичное с Б.М.Кедровым смешение понятий встречается в работах и других, не менее авторитетных авторов, посвященных истории открытия Периодического закона. Так И.В.Петрянов и Д.Н.Трифонов пишут о протоколе заседания Русского Химического общества, на котором доклад о "системе элементов" от имени Менделеева делал Меншуткин:

"Этот сухой канцелярский протокол стал историческим документом огромной важности, свидетельством о первом знакомстве человечества с новым законом природы"^{37}

Система элементов - это не "закон природы". Различных по форме новых систем химических элементов химиками-теоретиками после открытия Менделеевым Периодического закона создано несколько сотен. Правда, эти же авторы осознают, что в случае Менделеева создание его системы предвосхищало открытие действительно фундаментального Закона Природы:

"То, что он открыл фундаментальный закон природы, ему было ясно с самого начала. Но чтобы обнаруженная закономерность могла называться законом и была признана другими учеными как закон, для этого, чувствовал Менделеев, надо было еще много работать. И два с половиной года - вплоть до декабря 1871 г.^{38}

- он занимался разработкой своего открытия".^{39}

Очевидно, что и понятия "Периодическая таблица" и "Периодический закон", и их открытие "генетически связаны". В данном случае эту связь можно обрисовать такой рискованной аналогией: открытие Периодической таблицы в 1869 г. было зачатием появившегося на свет в 1871 г. Периодического закона.

Рис. 10. Эти две небольшие по размеру книжки (для масштаба использована авторучка) содержат два великих химических открытия: в Предисловии к первой - Периодическая таблица, а в Заключении второй - Периодический закон.^{40}

И поэтому окончание в 1871 году работы Д.И.Менделеева над учебником и публикация в нем классической формулировки связи периодичности свойств с атомным весом химических элементов по праву должны считаться датой рождения нового Закона Природы - Периодического закона Д.И.Менделеева.

После осмысления значимости найденного закона Менделеев задумался о его популяризации в профессиональной среде и - что более важно! - о том, чтобы проверить его с помощью независимых исследований других ученых. И он пишет статью "Периодическая законность химических элементов", законченную в июле-августе 1871 года^{41} и предназначенную для публикации в известном немецком научном журнале "Annalen der Chemie und Pharmacie". Статья была опубликована в 1872 году^{42},вызвала огромный интерес и сподвигла многих известных химиков на работы по проверке Периодического закона.

В рукописном подлиннике этой работы формулировка Периодического закона имеет вид:

"... закон периодичности можно сформулировать следующим образом: свойства элементов, а потому и свойства сложных тел, состоит в периодической зависимости (то есть правильно повторяются) от их атомного веса".^{43}

Эта публикация породила большое число работ во всем мире, в ходе которых были открыты новые химические элементы, уточнены и исправлены атомные веса некоторых ранее известных элементов, изучены физические и химические свойства множества химических соединений и простых веществ и, в конечном итоге, привела к мировому признанию и Периодического закона и его авторства в лице Д.И.Менделеева.

Сам Дмитрий Иванович в конце жизни писал об этом так:

"В заключение этой исторической заметки считаю полезным сказать, что нет ни одного сколько либо общего закона природы, который бы основался сразу; всегда его утверждению предшествует много предчувствий, а признание закона наступает не тогда, когда зародилась первая о нем мысль,^{44} даже не тогда, когда он был вполне сознан во всем его значении, а лишь по утверждении его следствий - опытами, которые естествоиспытатели должны признавать высшей инстанцией своих соображений и мнений. Поэтому, со своей стороны, я считаю Роско, де-Боабодрана, Нильсона, Винклера, Браунера, Карнелли, Торпе и др., оправдавших применимость периодического закона к химической действительности, истинными утвердителями периодического закона, которого дальнейшее развитие ждет еще много новых деятелей".^{45}

Это пророчество Д.И.Менделеева особенно актуально сегодня, в канун 150-летнего юбилея формулировки Периодического закона. В начале 21века новые перспективы для новых деятелей - новых утвердителей идеи гармонической связи качественных и количественных характеристик вещественного мира - открывают современные достижения химической науки и успехи физического описания атомной реальности.

Владимир ПЕТРОВ
FMisCockroach Своя социокультурная правота - взгляд из мира тараканов (релятивистское эссе, или логико-философический мини-трактат).

Ну, братцы, тут уже просто подлинный геноцид! - Первый из этих терминов я закурсивил, быть может, напрасно, - хотя многие из моих соплеменников ("братцев") наверняка данного слова не знают - так пусть просвещаются! А вот насчет геноцида-то: я сам только недавно освоил этот термин, узнал о нем - от одного из наших, который где-то проползал через газетные листы, на ближайшей отечественной (квартальной) помойке, - где и прочитал о подобных феноменах. [A propos, тот наш соплеменник сам лишь недавно выучился грамоте - да и то только по печатным буквам, то есть по типографскому тексту, - и потому он повадился ползать по газетам, которые иногда остаются от мясных оберток, и в результате ему удалось преуспеть в деле просвещения: он узнал много нового - и довел до нашего сведения - до своих родственников, соплеменников и, стало быть, единомышленников.]

Так вот о геноциде: ведь и вправду многие вокруг - я имею в виду так называемых "людей" - уже стали совсем открыто, нагло призывать к тотальному истреблению всего нашего славного племени - и это притом, что именно мы являемся исконными обитателями планеты, и с этим никто не спорит! (Древнее нас, я где-то читал, - а вот в каком дворе - не припомню, - разве что амебы, но ни с одной из них мне пока не довелось познакомиться - ни на отечественной помойке, ни на соседних! Так что, быть может, амебы - это лишь миф?) Добавлю: ни из каких газетных источников, доступных нам, - практически невозможно узнать что-либо о нашей Великой Родине! Некоторые из так называемых "людей" именуют нас - "прусаками", - хотя никто не знает, где именно находилась та самая Пруссия, из которой наше племя якобы пришло вместе с Наполеоном во время войны 1812 года! А значит, и вся так называемая "историческая наука" - вымысел? Ведь не зря же такая точка зрения становится все более популярной среди "людей"?

Наверно, хорошо было бы обратиться к "Большой Науке", но, увы, сколь-либо солидные, формата А3, коленкоровые издания типа "Атласа мира" - в наши дни уже никто не выбрасывает. (Их ставят - из милосердия к нам? - в книжные шкафы, чтобы там, в тишине и покое, было уютнее гнездиться нашим соплеменникам, от коих я и получил эту информацию.) А посему докопаться до истины очень трудно, даже если копаться в нашем райцентре (очаге исконно отечественной цивилизации) круглыми сутками, без обеденных перерывов, пробегая по всем подряд газетным листам! Но "такова жизнь", - как любят утверждать многие "люди" (а философы даже откровенно пишут об этом, - а что конкретно имеют в виду - непонятно!).

К чему же нас призывает пресса всех помоек? - Да, нас, читателей нашего двора - но не только, - имея в виду также и общественность "ближнего зарубежья"? Что нас волнует? Ведь, говорят, повсюду уже стали призывать к негуманному обращению с нами, с "братцами", - вплоть до разработки специальных химических средств, тотально уничтожающих все наше племя! А ведь это запрещено Женевской конвенцией - я сам, лично, читал - правда, двумя дворами дальше (в "дальнем зарубежье") - о таком запрете! Но им всем наплевать на международное право - и вот как раз такой наплевизм и приводит к геноциду!

Но, кажется, я забыл о главном (склероз, что ли? - а ведь, вроде бы, мне не так уж много лет, по нашим племенным меркам?): зачем я сочиняю этот трактат? каково его предназначение? и в каких условиях он пишется?

В данный момент - после "людского" обеда - я, сытый и довольный, неспешно ползу по клеенке обеденного стола, возвышающегося на открытой террасе некоего сельского дома. Погода стоит прекрасная, типичная для лета: ночью прошел дождь, "воздух чист, прозрачен и свеж" (как писал классик, а какой - не припомню), после полудня солнце сияет, по синему небу ползут (sic! - наше влияние?) два или три облака. В желудке - тоже полный комфорт! Абсолютная гармония! А "люди" сказали бы: "шикарный курорт"!

Дом, в который я неделю назад вселился, - самый обычный, старый - типичный для большинства домов в данной деревне. Я уже успел посетить несколько тутошних домов - и познакомился со многими местными "резидентами": членами нашей диаспоры, проживающими в различных экологических нишах - преимущественно за печками соседних изб.

Попал-то я сюда, вроде бы, случайно, забравшись как-то ночью, еще в Москве, в чемодан одной "светской дамы" (как ее именовали члены ее "кружка"), проживавшей в квартире, соседней с моей. Собственно, мне хотелось разведать: нет ли там у нее чего вкусненького? - Ан нет, ничего привлекательного в чемодане не обнаружилось - кроме старых, практически несъедобных колготок! А рано утром взбалмошная "светская дама", расставшись с любовником (они всю ночь мешали мне, копошась в кровати, как раз над моим чемоданом) и никого - даже меня - не предуведомив, защелкнула оба чемоданных замка - и отправилась к мужу в деревню, - где у них, оказывается, был уже давно куплен дом. И вот теперь я оказался в этом доме - можно сказать, в эмиграции, в добровольном изгнании. (Впрочем, можно назвать это "туризмом посредством автостопа", который столь распространен среди "людей", - я видел по телевизору; многие телезрители даже получают удовольствие от смотрения таких передач!)

Мне грех жаловаться: во-первых (ведь все мы материалисты), кормежка здесь - классная! На клеенке обычно - три раза в день, а то и чаще - остается много деликатесных объедков. Хозяева - интеллигентные люди (и дама, и ея муж - научные работники) - и потому именуют все это "объектами" (питания), - ведя ученую беседу во время трапезы. Порой на нашей обеденной клеенке бывает даже полукопченая колбаса - типа "краковской", - которой я давно уже не встречал даже на линолеуме самых "светских" столичных кухонь. Конкурентов (других претендентов на объекты, или объедки питания) у меня здесь нету, - так что я трактую благоволение хозяев - как роскошный подарок судьбы, и в будущем, при случае, надеюсь, достойно им отплачу!

А во-вторых, эстетический аспект: с нашей террасы открывается прекрасный пейзаж: вокруг - целое море флоксов, самого разного цвета (от белоснежных - до малиновых и фиолетовых), а вдали - гордо возвышаются синие дельфиниумы и мальвы. [Я с благодарностью вспоминаю хозяев дома, в котором мне, еще в детстве, удалось прожить несколько дней в чьем-то гербарии, где я и освоил ботаническую лексику.] От такого великолепия - прямо дух захватывает! (И уже захватил, наверное, - ибо я начинаю чихать!)

Однако - мне удалось познакомиться также и с духовным миром местной диаспоры - многочисленных представителей нашего славного племени, которые проживают в собственных "экологических нишах" (ведь печки имеются в каждой избе). - И что же? Я был буквально потрясен, прежде всего, - их чрезвычайной разобщенностью, а кроме того - их крайней идейной отсталостью! - И то, и другое, взятые вместе, - возмутили меня и подвигли на сочинение данного мини-трактата! Ведь у нашего племени - преодолей мы эти два недостатка - могла бы быть блистательная перспектива - вплоть до мирового господства! В самом деле, мы многочисленны, смелы и трудолюбивы. Потому-то, наверное, это о нас поется в песне, которую еще не так давно стройным хором пели "люди":

Так что же препятствует реализации этой замечательной перспективы? Что нам нужно сделать в первую очередь? - Главное: надо объединиться, сплотиться - на основе единой национальной идеи, - общей для всего племени! А под эту идею - вполне можно будет подверстать и различные, модные сейчас поветрия, типа "демократии" (либо охлократии, т.е. власти большинства, и это неплохо, нам подходит, - ибо нас-то много), "народного единства" (тоже хорошо - ведь мы все - очень однотипны, одинаковы), "патриотизма", etc. Самое важное: именно сейчас для такого объединения - наиболее выгодное время, более удачного шанса - может не быть!

Так вот данный трактат и призван создать идейную базу для нашего объединения. Создать базу - мой долг пламенного (племенного) патриота!

Посему я срочно написал первую главу трактата - и, хотя и нахожусь сейчас в сельской глуши, - давеча умудрился отправить сей текст спецпочтой - в столицу, нашему Верховному - и буду с нетерпением ждать ответа, - мучительно ползая среди всего этого пейзажного великолепия, открывающегося моему взору.

Однако - обо всем по порядку. Вступление уже было - стало быть, теперь нужны дефиниции, литературный обзор и прочая дребедень? (Так, по крайней мере, утверждают большинство инструкций - на разных дворах.)

[Оба эпиграфа заимствованы из источников, валявшихся рядом друг с другом на ближайшей, участковой помойке]

Раньше, когда-то, было принято начинать большинство научных трактатов - да и практических тоже (а в особенности диссертаций) - с дефиниций объекта и предмета предстоящего исследования. Сказать по совести, лично мне - не удалось врубиться в суть этих терминов - видать, там скрыто что-то секретное - либо шибко мудреное, доступное только "так называемым людям", - но почему-то не нашему, столь прогрессивному племени, - вот парадокс! Обычно все эти дефиниции совмещались с "обзором литературы", - так что в итоге получалась невообразимая "каша", - однако не та гадкая перловая каша, которую выбрасывают - специально для нашей травли, вместе с другими ядовитыми отходами, - предприятия Общепита, а просто хаотическая смесь различных суждений, фактов, etc. Вот из такого-то "исходного сырья" обычно и формируется "пища" (не путать с "пиццей") - всевозможные научные дефиниции. Так что здесь - колоссальный простор для произвола любого исследователя - да и для любого иного научного жулика! Но для нашего племени это прекрасно - ведь при таком подходе никого нельзя вывести на чистую воду, каждый оказывается по-своему прав!

[Однако недавно в мире "дефиниционной методологии" появилось новое направление - паскудно лишающее исследователей (да и других жуликов также) - какого-либо права на произвольную трактовку исходных понятий, на ловкие логические подтасовки и т.п. фокусы, - подробнее об этом новом направлении см., например: Дорфман, Леонтьев и Петров, 2000. Новая ветвь эта провозглашает: надо начинать любое научное построение - вовсе не с дефиниций, - таковыми следует "победоносно завершать" логическое построение. А нужно дедуцировать искомую дефиницию - из общей модели (в качестве одной из фигурирующих в ней констант). Но, слава Богу, подавляющее большинство ученых - из числа "так называемых людей" - дружно отвергли эту "методологическую новацию", обозвав ее "лженаучной". Тем самым они, фактически, дают нашему племени возможность мужественно противостоять любому научному прогрессу - а ведь именно он способен убить всех нас (например, разработав химическое оружие - либо даже термоядерное, - но об этих дерзких идеях речь пойдет ниже). Для нас весь этот прогресс - губителен: он не позволит нам завоевать всю планету (но об этом - потом, пока это секрет!), отнять у "людей" самочинно и нагло присвоенное ими право на мировое господство!]

Ну, а что же мы можем предложить, методологицки (как выражаются "так называемые люди", обладающие солидными учеными степенями) - в качестве дефиниции, - если вести речь о том, что именно следует понимать под "культурой" и т.д. Как нам следует описать фундамент нашей, племенной теоретицкой концепции?

- Да мы предлагаем очень простую вещь, и в ее простоте-то как раз и "зарыта собака".

[Столь негуманно смеют выражаться "так называемые люди" (бросающие своих сдохших собак прямо на нашу помойку). Они полагают, что, дескать, "простота хуже воровства". Такими этицкими высказываниями они вызывают искреннее массовое возмущение всего "простого трудового люда", включая наших славных соплеменников.]

Мы-то - наше племя и многие его союзники - предлагаем (тсс!), всего лишь: ловко подменить дефиницию - неким частным противопоставлением - например, очень эффектной (и, оказывается, весьма эффективной) идеей "борьбы" с чем-то, - скажем, с какой-то идеологией. И тогда борьба с ней - станет знаменем, ярким факелом, озаряющим весь мир! - А что потребуется для такой выгодной методологицкой подмены (уловки, или подтасовки), - пусть даже кто-то назовет ее плутовством? - Да только два условия.

Во-первых, нужна очень низкая культура мышления. Ну, уж этого-то условия - сейчас добиться "проще пареной репы"! (Хотя что это за овощ - никому из наших не удалось узнать: никакой репы, - а уж тем более пареной - нету ни на одной помойке, ни даже на овощных базарах, где уж мы-то - завсегдатели!) Низкая культура мышления, полное отсутствие логики у большинства населения - да на это как раз нацелена вся нынешняя система образования и все СМК - по крайней мере в стране нашего теперешнего проживания, - и признаем: этой цели они успешно добились. Судя по всем наблюдаемым признакам, за последние годы у большинства "людей" напрочь исчезла какая-либо логика (кроме, разве что, денежных расчетов).

А во-вторых, нужна строжайшая секретность: чтобы никто не заметил нашу, по совести говоря, плутоватую подмену. Недаром "люди" до сих пор напевают давнишнюю советскую песенку:

И, видать, недаром у многих "так называемых людей" - появилась "научная версия" такой подмены - марксова "теория классовой борьбы", в свете которой они до сих пор трактуют все социальные процессы в любом обществе. По этой мощной теории - одному из наших удалось ночью пробежаться на книжном развале близ Советской площади. [Тут когда-то, помнится, в солидном четырехэтажном здании уютно располагался Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ранее - Институт Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина - ИМЭЛС), где хранился мозг Ленина - объект (либо предмет?) чаяний всех наших оголодавших соплеменников, мечтающих о таких объектах (хотя, по невежеству, они именуют их "объедками")! А рядом с ним размещалось аналогичное учреждение - ларек по продаже очень вкусных - и притом дешевых - мясных, жареных пирожков; в этом ларьке (как и в соседнем ИМЭЛСе) по ночам питались многие из наших! В целом, данный Институт сыграл очень большую роль в развитии нашей идеологии.]

Словом, все должно быть "шито-крыто"! Точный смысл этого жаргонного выражения мне неизвестен. Скорее всего, оно заимствовано - вместе с другими методологицкими терминами - из портновского дела, являясь тюремным аналогом понятия секретности (но рассматриваемого с другой стороны решетки). А посему - сконцентрируемся на понятии борьбы!

Почему все так нас ненавидят? и не только наше племя, а всю нашу расу, включая смежные, родственные племена? - Проанализировав множество известных мне ситуаций, - я пришел к следующему очевидному выводу. Причиной столь лютой ненависти не могут являться какие-либо материальные соображения: скажем, тот ущерб, который мы, якобы, наносим "людям" - подъедая крохи (объедки или объекты?) недоеденных роскошных яств. В самом деле, борьба за эти крохи - была бы абсолютным "крохоборством"! [Термин этот я сам откопал на соседнем дворе, в груде рукописей - черновиков книг, публикуемых нашими ближайшими соседями, - а рядом с нами квартирует огромное Издательство литературы по экономике и праву. (Вообще-то, о каком праве может идти речь - когда "люди" нахально попирают каблуками нас, вместе со всеми нашими гражданскими правами?) Я потом едва дополз обратно, в "родные пенаты" - на нашу участковую помойку, - но зато вернулся обогащенным знанием нового термина, и сразу же передал это знание соплеменникам, и коллеги горячо меня поблагодарили за вклад в их растущую энциклопедичность!]

Дело вовсе не в крохоборстве. Ведь даже "людям" - по-видимому, зачастую свойственны совсем иные, неэкономические мотивы в их взаимоотношениях (вовсе не по Марксу). Скажем, у них есть понятие любви: они - подобно некоторым птичкам (например, курам с петухами - видать, как раз от них-то и повелась такая традиция?), - иногда жертвуют некоей особи ("даме"), своей подруге, деликатесную пищу (например, ползущего мимо земляного червячка) - вместо того, чтобы съесть самому. Подобную преференцию они именуют "любовным подарком", т.е. материальным свидетельством страсти. Это - высокое, благородное достижение биологической эволюции: ведь, скажем, у червей подобных эмоций нет!

Значит, по данному параметру - черви ниже "людей", и даже ниже этих низменных птичек, а уж тем более - гораздо ниже нашего высокого племени прусаков! Такая "иерархия", а propos, дает нам основание - имея в виду нас, т.е. жильцов ее высших уровней - быть высокомерными, поступать как нам угодно со всеми "нижними жильцами": презирать их, уничтожать, пускать в корм нижележащему скоту, etc. Между прочим, мы все питаемся теми, кто непохож на нас, ниже нас и слабее, - например, понуро и молчаливо ползающими бедными земляными червями - либо же печальными, дрожащими от ветра травинками, - так что отсылки к вегетарианству здесь неуместны! А в итоге - весь мир организован вполне гармонично - в соответствии с иерархией, доступной нам всем - через имеющиеся ближайшие источники (как отечественные, так и зарубежные).

Резюмируя сказанное, нам имеет смысл позаимствовать у Природы (включая "людей") целый ряд идейных принципов, каковые, скорее всего, окажутся полезными для нашего славного племени. К их числу относятся:

- ненужность, выморочность понятия "гуманизма", снисхождения к слабым, покровительства "братьям меньшим" и т.п. дребедени;

- выгодность методологицкой неразберихи, прокламирующей равноправие (иногда, почему-то, произносят "говноправие") разных исходных позиций, дефиниций и т.д.;

- конструктивность понятия "борьбы", которое дает возможность свободно направлять энергию социальной системы в любую сторону.

Но конкретно, насчет борьбы, или даже войны, - которую "люди" ведут с нами, - в чем тут может быть причина - если не в крохоборстве? - Скорее всего, дело в нашей непохожести на них всех! Скажем, у каждого из наших - гораздо больше лапок, чем у "людей"; но разве это наш недостаток? - Наоборот, в этом - наше преимущество: мы более склонны к трудовой деятельности, а также к деятельности военной (но об этом пока - молчок!). Ну, а неприязнь к нам - порожденную нашей непохожестью на "людей", -оставим на совести последних. [Между прочим, неприязнь эта родилась не вчера; видимо, у нее - антропологические корни: недаром в русском языке слово "немцы" первоначально означало всех чужеземцев, происходя от "не мы", т.е. "непохожие на нас". Об этом мотиве говорят многие из источников, доступных нам, - хотя, почему-то, "люди" предпочитают о нем не говорить.]

Ну, а пока нам следует затаиться и учесть этот мотив, когда будем конкретизировать цели нашего славного племенного сообщества (штаб которого пока приютился за одной из печек, в ожидании славного будущего).

А откуда, вообще-то, могут взяться мотивы, способные составить долговременную суть деятельности той или иной социальной системы, - скажем, какого-то племени, поселившегося в определенной "экологической нише" - скажем, за печкой в соседней избе? А иногда - мы имеем право (и наше славное племя прусаков, несомненно, этого права уже давно добилось!) говорить уже о целях, имеющихся у системы, - конечно, если такие цели существуют, т.е. когда системе свойственна целенаправленность.

Ну, разумеется, я имею в виду вовсе не те цели, которые социальная система обычно официально прокламирует, - скажем, обеспечить достойным кровом и пищей всех членов социума, способных ползать, - либо равенством в распределении имеющихся благ между всеми подданными за печкой, рост их кормежки, мир во всем мире и т.п. - Нет, я вовсе не так наивен: я имею в виду те долговременные цели, которые социальная система преследует реально, и мы можем их объективно определить (измерить), исходя из всей совокупности поведенческих актов, осуществляемых системой!

Откуда, вообще, у системы могут появиться цели? Ведь не возникают же они из воздуха - наподобие того, как иногда прямо с небес (либо же с кухонного потолка) на нас сыплются какие-то ядовитые химикалии? Впрочем, такое случается редко - обычно раз в квартал, - когда наш же, отечественный СЭС (районная санитарно-эпидемическая станция) снова пытается нас потравить - то ли дустом, то ли дохлоксом, - я путаюсь в этих импортных названиях! А все равно разная зарубежная химия - неприменима в отечественных условиях: наши, местные жулики ("люди" - Sic!) подменяют ее - абсолютно неэффективной "отечественной баландой". (Так они сами цинично выражаются: один из наших слышал это собственными ушками - хоть и маленькими, но надежными!) Главное - жулики делают это совершенно бескорыстно, вовсе не получая за свое вредительство никаких взяток от нашего племени (я опровергаю клеветнические утверждения некоторых отечественных злопыхателей). Так откуда же могут взяться основные мотивы, составляющие суть деятельности социальной системы?

Методологицкий анализ показывает: все-таки из воздуха! Дело в том, что у любой социальной системы всегда имеется тот самый "воздух" - очень простой (и потому, видимо, наиболее естественный) вариант прогрессивного развития, - т.е. начальной фазы движения в должную сторону. (Хотя далеко не все социальные системы вступают на этот путь - видать, не всякой системе присуща склонность к прогрессу - многих устраивает status quo - либо даже регресс.) Что же это за "воздушная возможность", имеющаяся у социальной системы, - развиваться прогрессивно, преследуя должные цели?

Так ведь вероятность "прогрессивного движения" фактически изначально заложена (потенциально) в любой более или менее развитой многоэлементной системе, - ибо даже только за счет множественности, имеющейся в ея распоряжении, - всегда найдется хотя бы какое-то небольшое количество элементов, которые могут сложиться в некую самосогласованную целостность, где межэлементные связи окажутся способными постоянно усложнять свою структуру - притом не просто делая ее более сложной (например, "запутанной"), - но более "прогрессивной", т.е. получающей - за счет сложности - более высокие шансы выжить, сохраниться в изменяющихся условиях окружающей среды. Так что мы - напрасно не ценим то, что нас - много, в тысячи раз больше, чем "людей"; в этой множественности - и наша сила, и наше развитие!

A propos, в одном из ближайших дворов мне даже удалось отыскать научную публикацию, в которой какой-то чудак зачем-то описал совокупность индикаторов "текущего" (мгновенного) движения любой социальной системы - ея развития в каждый данный момент - в "прогрессивном" - либо, наоборот, в "регрессивном" направлении - см. Petrov, 2014. Такого рода статистические индикаторы оказались чрезвычайно разнообразными: среди них, в частности, можно встретить и степень социального неравенства в распределении членов социума по уровню потребления корма, и сравнительное долгожительство самцов и самок, и престижность различных профессий, и соотношения между рыночными ценами на сырье и на готовый потребительский продукт и т.д.

Но как это небольшое "сообщество элементов" сможет найти свой путь дальше - сквозь хаос открывающегося колоссального количества возможных выборов? Что с чем следует сочленять? Где в такой неразберихе отыскать нужные ориентиры? Вот тут-то нам и придет на помощь концепция (уже мелькавшая ранее) самосогласованного поведения системы, - каковое является свидетельством наличия у нее цели.

Besides, насчет этимологии термина "Самосогласованность". "Методолухи" из нашего племени, а также их коллеги из "людей", - имеют по этому поводу разные взгляды (каковые зависят от их философии, в согласии с квантовомеханическим "принципом дополнительности"). Так, наш соплеменник, квартирующий в кабине Самос-вала (где ему нередко перепадают такие объекты, как объедки бутербродов, а иногда удается и хлебнуть самогонки). - абсолютно обоснованно полагает, что именно его собственное, уникальное транспортное средство - породило понятие Самосогласованности. Однако не менее аргументирована точка зрения другого нашего соплеменника, недавно совершившего - в саквояже некоей "вельможной" дамы - туристический вояж в Древнюю Грецию, на остров Самос. Но я отвергаю измышления нашего латиноамериканского коллеги, побывавшего в Никарагуа - в качестве друга диктатора Сомосы! Ведь оттуда он вернулся-таки по месту прописки, домой - на соседний двор!

Так или иначе, - но нашему племени здорово повезло: именно нашей цивилизации присуще стремление к самосогласованному поведению, т.е. к последовательному проведению вполне определенной линии - во всех поступках, независимо от того, когда и кем лично осуществляется каждый конкретный поведенческий акт. Более того, такое наше совершенно целенаправленное поведение - прекрасно, абсолютно гармонично согласуется и с большинством условий нашей нынешней жизни (за исключением травли химикалиями - но это мы скоро решим: кто кого?), а также с наметившимися тенденциями нашего развития. Недаром мы быстро приспосабливаемся практически к любым "средствам против насекомых", которые все время изобретаются против нас "людьми"! Словом, мы быстро прогрессируем - и потому уже пора конкретизировать цель нашего племени! (Но напомним: пока все это строго секретно, - а то "люди" могут преждевременно догадаться - и прихлопнуть весь наш штаб, прямо за печкой!)

Итак, каким образом может практически реализоваться любая гармоничная, самосогласованная последовательность поведенческих актов, отвечающих целям системы? - Рассуждая логицки (в духе "людских методолухов"), мы можем предположить, что цели эти либо заданы генетицки, либо же они обусловлены сложившимися (текущими) обстоятельствами, в которые попала данная система.

Оба варианта, в принципе, возможны (как и их "равноправная комбинация"), хотя чаще всего возникают ситуации, отвечающие тяготению к тому либо иному из обозначенных двух полюсов. Не буду зарываться глубоко в теорию, - ибо я, пока, всего лишь рядовой-прусак, ползающий по поверхности кучи "методологицкого мусора", накопившегося за несколько последних десятилетий на нашей участковой помойке. (Полную ее очистку - халатные служители, одетые в синие служебные халаты, - проводят очень редко, - ибо нет заинтересованных в радикальном изменении сложившейся у них "локальной помойной парадигмы"!) Так вот на поверхности этой кучи я заметил тяготение поведенческих (житейских) ситуаций - и вот суть моих личных эмпирических наблюдений - к одному из двух типов:

а) когда первичными являются некие цели, из коих вытекает поведение субъекта; скажем, существо преследует цель - освоить какую-то научную область - и для этого оно находит на свалке и читает книги по должной специальности - подобно тому, как, например, мне пришла в голову мысль - и удалось освоить "людскую" грамоту; в итоге теперь я умею читать, говорить и писать научные статьи на нескольких европейских языках;

б) когда первично поведение, которое приходится осуществлять субъекту, и под это "вынужденное поведение" подгоняются провозглашаемые им цели; например, в обнажившихся на прошлой неделе соседских архивах - сохранились черновики доносов, сочинявшихся жильцами ближайшего дома - на своих соседей по квартире - дабы оттяпать занимаемые ими комнаты, и под эти-то доносы подгонялась их провозглашаемая цель - патриотическое служение отечеству, требующее выявления "врагов народа".

И складывается впечатление (пока - на основе самого беглого, моего личного, субъективного анализа архивной динамики), что - по крайней мере в стране нашего нынешнего проживания - тут имеет место долговременный тренд: с ходом времени все большую роль играют текущие обстоятельства, сопровождающие функционирование социальной системы, то есть те конкретные условия, в которые поставлены люди. Впрочем, это не удивительно - принимая во внимание постоянно растущую сложность среды, в которой приходится жить людям: ведь осуществлять поведение типа (б) - гораздо проще, чем типа (а). Так что снова придется напомнить: "простота хуже воровства" - ведь для людей эта "вполне естественная, простая тенденция" способна привести к утрате целенаправленного прогрессивного движения социума, - тогда как для нашего племени эта "людская" тенденция, наоборот, благоприятна, - ибо способствует ослаблению противника. [А нам следует лишь позаботиться, чтобы у "людей" не смогла набрать силу какая-либо научная социальная теория, способная направить развитие социума в должную, прогрессивную сторону. Впрочем, среди "людских методолухов" имеется много наших союзников, помогающих нам в борьбе против любых строгих социальных моделей!]

Однако нам уже пора применить практицки результаты методологицкого анализа - дабы разработать оптимальную, научную стратегию предстоящей глобальной войны - за завоевание всей планеты!

Сначала имеет смысл выяснить ситуацию, сложившуюся на противоположной стороне - у тех самых "людей", с которыми нашему племени, ясное дело, вскоре предстоит воевать. Строго говоря, выяснение ситуации на стороне противника - вовсе не входит в мои должностные обязанности - как главного методолуха ("идеолуха") нашего племени. Это, скорее, функции Службы Внешней Разведки (СВР), которая размещается тоже за печкой, - но в другом доме; однако с СВР коммуникации почему-то затруднены, - надо сообщить Верховному об этом, а то все ложится грузом на мои плечи! Но - таков уж мой удел - судьба патриота нашего племени!

Кстати, анализ ситуации у противника - вполне отвечает традициям, сложившимся среди "людей". Как раз на прошлой неделе в соседнем дворе обнажились завалы чьих-то архивов, среди которых у меня особый интерес вызвали "Конспекты по ОМЛ". Я обратился к нашим (отечественным, племенным) экспертам из СВР - за разъяснениями, и они доложили, что аббревиатура "ОМЛ" была широко распространена в людских молодежных кругах, в особенности в студенческих общежитиях, означая "омлет". Но содержание "конспектов" было вовсе не кулинарным! (В таких-то проблемах я разбираюсь прекрасно!) И это счастье, что все-таки в нашем штабе, за печкой, нашелся один эксперт, сумевший разумно истолковать аббревиатуру: оказалось, что она означает "Основы марксизма-ленинизма".

Вот в этом-то, изрядно потрепанном студенческом конспекте мне и удалось отыскать исторические корни интереса к состоянию противника - перед тем, как начать с ним войну (напасть на него). Оказывается, еще основатель советской "военной доктрины" И.В.Сталин (которого население очень уважало - недаром поэт Мандельштам в одном из своих замечательных стихотворений представил этого стратега в образе симпатичного таракана) разработал "гениальную стратегию" действий - тогда еще не было термина "оптимальность". Стратегия эта подробно описана в конспекте (видать, под диктовку лектора) и состоит, вкратце, из четырех этапов. Нужно: (1) найти слабое место в обороне противника; (2) сосредоточить свои войска напротив этого места; (3) совершить прорыв; (4) развивать наступление. Именно такой "стратегии" придерживались советские войска во время Второй мировой войны. Видимо, той же "стратегии" держались и противостоявшие им германские войска. (Ведь, как известно, немецкий генералитет получил образование, в основном, в Москве, в Академии Генштаба - ныне близ метро "Фрунзенская"; это для нашего двора - уже "дальнее зарубежье", туда нашему брату - ползти и ползти!)

Вот с таким состоянием людской военной науки - нам и придется иметь дело в будущей войне, - поскольку, судя по источникам, имеющимся на большинстве доступных нам помоек, сколь-либо существенных перемен в "военном мышлении людей" не произошло. Конечно, с тех пор "много воды утекло", как говорят водопроводчики - эти негодяи, под предлогом "борьбы с утечками" регулярно лишающие нас водоснабжения (столь необходимого нашим тонким организмам). Из новаций, в частности, появилось, атомное оружие, - но основы их мышления остались теми же. Так что в ближайшем будущем мы можем не опасаться упорного сопротивления "людей".

А ведь им самим уже скоро неизбежно придется бороться с кем-то (либо с чем-то)! Я утверждаю это вовсе не голословно - а на базе проведенного мною методологицкого анализа множества источников, оказавшихся мне доступными. (Почему-то все это остается до сих пор непонятным самим "людям", их большинству, - ну, и слава Богу за это!)

Оказывается, у них у самих (у "людей") как раз сейчас назрела потребность в чем-то "воинственном" - без этого их дальнейшая динамика просто немыслима! И вот на этой-то потребности - нам наверняка можно было бы сыграть - использовать ее для развязывания войны, в которой будет шанс на наш выигрыш! Сами-то "люди" - глупы, они не в состоянии понять, с кем им предстоит сражаться, и один из ихних поэтов, по фамилии Евтушенко, даже сочинил песню, ставшую очень популярной:

И конечно же, все поющие (и все пьющие) - дружным хором отвечают: "Нет!" Однако, по мнению наших экспертов (из СВР), объективно-то такая потребность уже даже "перезрела", и тому имеются по крайней мере две причины, коренящиеся в двух основных закономерностях динамики любой социальной системы (все равно - ихней или нашенской).

Во-первых, любая система, развивающаяся очень быстро, - подвержена опасностям, - каковых избежать очень трудно - без того, чтобы не затронуть интересы других систем: либо граничащих с нею в пространстве, - либо "обнимающих" ее (в качестве подсистемы, в одной из более крупномасштабных систем). Опасности эти обусловлены причинами, казалось бы, - техническими: просто у системы нету времени, чтобы успеть должным образом урегулировать необходимые переходные процессы, за счет самоорганизации. (А надежно противостоять негативным последствиям неурегулированности - можно только прибегнув к помощи научной политики, социальной и культурной.)

Например, насколько мне известно (а думаю, известно не только мне, однако большинство "людских" СМИ об этом умалчивают), нынешние трудности Китая обусловлены тем, что его население за последний век выросло в десять раз! Это привело к проблемам, - в частности, традиционно миролюбивый китайский социум был вынужден прибегнуть (это было около полувека тому назад) к актам внешней экспансии, военным конфликтам.

Другой пример, - характерный для экспансии по отношению к "обнимающей" системе, - быстрое развитие людской науки, внутренняя структура которой должна иметь вполне определенный характер. (Прежде всего это относится к распределению исследователей по должностям в штатных расписаниях НИИ, - некоторые из таковых мне как раз попались в соседнем дворе, - а сами расписания должны согласовываться с распределением населения по возрасту и с динамикой смертности.) Отсюда - требование к людской науке: "жить в режиме постоянного расширения" - чтобы возрастала и численность исследователей, и объем ассигнований, выделяемых "обнимающей" социальной системой на нужды науки. В обоих примерах - конфликтные ситуации возникали просто по причине крутого роста, слишком быстрого развития социальной системы.

Во-вторых, динамические процессы в какой-либо социокультурной системе - обычно содержат колебательную, периодическую компоненту. Скажем, ослабление тоталитарного режима (его перерождение) - может протекать не монотонно (т.е. постепенно, плавно), - но с эпизодическими рецидивами возвратов к прошлому, потом - приход новой "либеральной волны", затем - новое "закручивания гаек", после - новые "послабления" и т.д. Не об этой ли общесистемной закономерности писал такой крупный людской поэт, как Александр Пушкин (живший, по новейшим данным, еще в XIX веке), характеризуя траекторию талии и ноги балерины:

[A propos, один эксперт-разведчик из СВР, проживающий в соседней "экологической нише", заинтересовался личностью этой балерины. Ею оказалась великолепная Авдотья Истомина, впоследствии издавшая даже свои мемуары. Они оказались настолько интересными, что эксперт умудрился разыскать, в театральном музее, ея пуанты - тапочки, в которых эта балерина танцевала. В одном из пуантов он поселил, для охраны ценного объекта, нашего молодого коллегу - лейтенанта, и тот очень доволен своей дислокацией, - место же во втором пуанте пока остается вакантным.]

Такие динамические "процессы с откатами", видимо, характерны для всех уровней социальной и культурной жизни: ведь они обусловлены стремлением социальной (культурной) системы - двигаться, пользуясь методом "проб и ошибок", в должную сторону, к некоему "равновесному состоянию". Вот эти-то "пробы и ошибки" и приводят к волнообразной траектории, - хотя, конечно же, до великолепной Авдотьиной ножки подобным социальным процессам - очень далеко!

Besides, к крупномасштабным "процессам с откатами" относятся любопытные феномены в развитии мировых религий. Так, сравнительно недавно, около 2000 лет назад, произошло великое событие - возникло христианство. [Среди наших - имеются славные потомки, гордо пронесшие сквозь века - генетицкое наследие своих далеких предков, ползавших еще в ту эпоху!] Христианство появилось - как торжество духовного начала - над материально-телесным. (Правда, некоторые из людских культурологов трактуют это великое событие - как очередной этап в "процессе централизации": эволюции ментальной сферы от политеизма - к монотеизму, см. Голицын и Петров, 2005.) Это был вполне закономерный, неизбежный этап в информационном прогрессе.

Однако столь же неизбежен был и "откат" на этом пути, - каковой произошел спустя 600 лет: возник ислам. Хотя эта религия тоже принадлежит к монотеизму, - но с большим вниманием к телесному началу. Дальнейшая эволюция религиозной жизни продолжалась в виде соперничества этих двух мировых религий, - зачастую приводившего к глобальным войнам. [Сейчас мы наблюдаем как раз один из таких "откатов" - в виде массированного наступления ислама.] Вот здесь бы наше славное племя, наверное, могло бы сыграть свою роль, - чтобы потом, на руинах сгоревшего неправедного мира, воссияло царство всеобщего (sic!) равенства, добра и справедливости! И подходящий момент для такого "большого скачка" - придет уже скоро!

[Не могу удержаться от еще одного примера "отката", также относящегося к ментальной жизни, - но к сфере философии. В ней к XIX столетию, после Канта, уже наметился явный долговременный тренд: от примата эмоционально-чувственного начала - к логически-рациональному (венчаемому на современном этапе - общей теорией систем, в каковую входит и разделяемый нами "системно-информационный подход" - см., в частности: Голицын, 1997; Golitsyn & Petrov, 1995 - последней монографии нету ни на помойках, ни в официальных библиотеках, - но почему-то все авторы на нее ссылаются). Так вот, на фоне обозначенного долговременного "рационалистского" тренда, в XIX веке появляются ярчайшие "чувственные откаты" - в лице, прежде всего, Шопенгауэра и Ницше. А строго количественно - периодическое чередование этих двух начал удалось проследить Колину Мартиндейлу (Martindale, 1990), на материале волн в психологической науке и в литературоведении.]

Так что внутри "людского мира" - полно противоречий, каждым из коих вполне можем воспользоваться мы - носители новой цивилизации! Пожалуй, сейчас наиболее актуален (и созвучен целям нашего славного племени) конфликт, который "люди" иногда именуют столкновением "элиты" - и так называемого "быдла". [На самом же деле тут - еще одно проявление "отката" в эволюции ментального мира, во время роста его креативности.] Правда, второй полюс этой бинарной оппозиции, конечно же, обозначен "людьми" неверно: ведь все наше племя - несомненно, самое великое, - но ведь мы-то испытываем симпатию - как раз к "быдлу". [А раз какие-то факты или концепция противоречит нашей племенной идеологии, - значит, концепция эта неверна, - этому нас обучили еще наши вожди!]

Странную, непривычную картину мы (а также наиболее умные из "людей") наблюдаем в этом конфликте. Вот, скажем, каждый из наших соплеменников - отнюдь не обладает огромной физической силой парнокопытных, стремящихся затоптать всех других (что обычно ассоциируется с термином "быдло"). На самом деле, наше "силовое преимущество" может иметь место в редчайших случаях - когда вдруг окажется существенным количественный перевес (но такого массового процесса пока не было). По-видимому, дело вовсе не в физической силе и не в уровне образования каждой особи (как неверно полагают некоторые вульгаризаторы науки), - а в факторе чисто психологическом, который проявляется и в стиле мышления особей (включая как наших соплеменников, так и "людей"), и в стиле поведения.

Фактор этот - принадлежность особи к сильному - либо, наоборот, к слабому типу нервной деятельности. Опять-таки, данная оппозиция - общесистемная, и нам самим, кстати, неплохо было бы ее использовать в разных целях (стратегических и тактических - надо доложить об этом Верховному!). Оба полюса были известны еще со времен Гиппократа. Я читал о них - валялись на соседнем дворе, - куда потом стали свозить ненужные книги - для сжигания (вследствие всеобщей компьютеризации). У "людей" (равно как и у наших соплеменников) эти два типа проявляются, в частности, в предпочтении контрастов (сильный тип) - нюансам (слабый тип), ярких образов - тонким структурам и т.п. У "людей" принято приводить примеры поэзии "сильного" типа (кажется, Сергей Есенин):

Так вот выясняется, что поскольку сильному типу нужны - в отличие от его антипода - сильные раздражители, - то это означает апелляцию к количеству (а не к качеству); разные представления - у этих двух типов - о "смысле жизни", коллективизме / индивидуализме, патриотизме / космополитизме и прочих материях (каковые ранее казались "незыблемыми, исконными ценностями" в рамках каждой социальной системы). Но что гораздо важнее - этим двум типам присущи противоположные стремления к размножению, т.е. к росту численности популяции: за каждой печкой (либо в каждом государстве) - свои ограничения и свои предпочтения, в том числе в эротической сфере, притом разные - на разных этапах эволюции экологической ниши (и копошащейся в ней социальной системы).

На современном этапе для большинства социальных систем - уже не существенно ограничение на предельную численность популяции (за каждой печкой): кормежки хватит на всех, благодаря научно-техническому прогрессу, который способен обеспечить объедками (объектами) питания почти любое количество населения, в каждой нише. А с другой стороны, обычно нет и системной надобности в росте численности населения (за каждой печкой): для того, чтобы защитить население любой ниши от внешних вторжений - теперь уже нет надобности в большом количестве воинов - достаточно иметь должное оружие - например, термоядерное. [Но все-таки зря некоторые теоретики - например, из Римского клуба (см. von Weizsaеker et al, 2018) - считают желательным сократить численность населения планеты, - ведь тогда и количество объедков питания упадет!]

Нашему племени - тоже хорошо бы получить доступ к "термояду" (слово-то какое жуткое, химическое придумали!), - похитив его секрет и наладив его массовое производство, в каждой нашей нише, опираясь на технических гениев нашей, патриотической науки. Но об этом - я уже давно отправил Служебную записку на адрес Верховного - тем не менее ответа до сих пор нету! Возможно, причина неответа - в нашей всеобщей бюрократической волоките, но быть может - в несогласии начальства с моей концепцией? [А тогда почему я еще жив, мне не прислали, в качестве ответа, - пакет с дихлофосом? У "людей" - я читал - такое когда-то именовалось "цикутой".] Неужели они там, наверху, не понимают: пока мы обладаем военным преимуществом - вследствие нашей численности и нашего специфического телосложения, - то даже если в термоядерной войне все "люди" погибнут - кто-то из наших уцелеет! (А стало быть, и наша передовая культура - тоже!) Но если сейчас промедлить - "людям" удастся уладить их противоречия - и тогда у нас не останется шансов на победу!

Однако "Revenons Ю nos moutons" ("Вернемся к нашим баранам" - перевожу, ибо даже в СВР за нашей "штабной печкой" еще не все сотрудники освоили французский язык, да и с животноводством знакомы слабо). Иначе говоря, обратимся к таким баранам, как "люди" - и, повторю, увидим, что в их собственных экологических нишах (они именуют их "государствами") накопилось много проблем, порожденных динамикой развития. К чему это приведет? Какие решения они сумеют придумать?

Но эти вопросы - чисто академические. Во-первых, потому, что среди "людей" - никто даже не собирается на эти вопросы отвечать! (Все ихние академии нацелены на что-то иное - более важное, дескать, чем социально-психологические проблемы.) А во-вторых, я надеюсь, недалек тот час (или даже минута), когда на авансцену выйдут - а точнее, выползут - наши победоносные войска! [Их можно было бы назвать также и "обедоносными" - ибо они, наконец-то, обеспечат всех законопослушных и активно ползающих членов нашего племени - прокормом, соразмерным с нашими заслугами!] И вся "людская" цивилизация окажется не нужной никому - ибо она основана на лжи и угнетении малых! Останется лишь заказать талантливому поэту (скорее всего, из пленных "людей") стихотворение:

Хотят ли прусаки войны?

А талантливый композитор (наверное, тоже из числа пленных), конечно же, за кусочек хлеба-то, найдется!

Nota bene: Надо будет не забыть заранее развернуть, одновременно с подготовкой военных действий, пропагандистскую кампанию по "борьбе за мир" - людские прецеденты показывают, что это хорошо действует на аудиторию. Почему-то в особенности эффективен этот прием оказался для специфического контингента - "работников пищевой индустрии", и в их среде в последние годы даже появилось жаргонное выражение "вешать лапшу на уши". (Какой конкретный механизм тут скрывается? - нашим спецам из СВР предстоит выяснить.)

Ну, а что мы будем делать с "людьми"? Какова будет их судьба? - Ясно, что им "мало не покажется", - как иногда пророчески говорят некоторые из "людей", имея в виду, наверное, грядущий дефицит своей кормежки - а также "прав человека" (на прокорм).

Но об этом - в следующей части трактата. А сейчас надо срочно действовать, - пока никто не догадался прикрыть всю нашу нишу - и даже прихлопнуть меня - бескорыстного теоретика-методолуха ея идеологицкой сути. Нашу ближайшую задачу решать надо срочно: нужна национальная идея, каковая сплотила бы все наше племя и повела к победе!

На этом обрывается доступный нам текст. Какова судьба автора трактата? Уж не сбылось ли его пророчество - касательно себя и всей его ниши? И где тексты последующих глав? - Будем искать их за всеми печками!

Литература

Голицын Г.А. Информация и творчество: На пути к интегральной культуре. М.: Русский мир, 1997.

Голицын Г.А., Петров В.М. Социальная и культурная динамика: долговременные тенденции (информационный подход). М.: КомКнига, 2005.

Дорфман Л.Я., Леонтьев Д.А., Петров В.М. Неклассический подход в эмпирических исследованиях искусства // Творчество в искусстве - искусство творчества / Ред Л.Дорфман, К.Мартиндейл, В.Петров, П.Махотка, Д.Леонтьев, Дж.Купчик. М.: Наука; Смысл, 2000. С. 14-35.

Golitsyn, G.A., & Petrov, V.M. Information and creation: Inegrating the `two cultures.' Basel; Boston; Berlin: Birkhauser Verlag, 1995.

Martindale, C. The clockwork muse: The predictability of artistic change. NY: Basic Books, 1990.

Petrov V.M. Measuring social progress: Indicators of vertical growth // Key Engineering Materials, 2014, vol. 613, pp. 474-481.

von Weizsaeker, E., & Wijkman, A. Come on! Capitalism, short-termism, population and the destruction of the planet. Springer, 2018.

Владимир Смолович Фотонные грезы

Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас

А.С.Грин

Воспоминания не отпускают меня.

Я родился вместе с космической эрой, и самые яркие события детства были связаны с полетами в космос. Сначала - спутников и собак, а потом и человека. Я предавался мечтаниям и мыслил себя среди тех, кто находился в кабинах космических кораблей и среди тех, кто конструировал новые корабли для полетов на Луну и Марс. Если в мои руки попадала книга о полетах в космос, то все остальное отходило на второй план. Те немногие фильмы о полетах в космос , которые я мог видеть в те годы, просматривались помногу раз.

Тогда же я впервые прочитал о фотонных ракетах. Фотонные ракеты предназначались для полетов к другим звездам. В центре чаше параболического зеркала, расположенного в основании ракеты, вещество и антивещество аннигилировали, испуская при этом такое количество света, что этот свет начинал толкать ракету вперед. Я уже знал, что свет - это маленькие частички и пусть масса каждой из них ничтожна, но вместе они могут сообщить ракете скорость, близкую к световой. При таких скоростях время на ракете замедлялось, и космонавты получали возможность достигнуть самых глубин вселенной. Наличие определенных проблем - скажем, отсутствие антивещества в природе, невозможность его сохранения - меня не смущали, я не допускал наличия таких проблем, каких бы не сумел преодолеть пытливый ум.

Конечно, попадались и скептики. Один из них - по фамилии Смилга - даже опубликовал статью под названием "Фотонные грезы". На обложке был нарисован добродушный толстячок, наполовину вылезший из непропорционально малюсенькой ракеты. В руках у толстячка была зажженная спичка, которую он подносил к зеркалу в торцовой части ракеты.

Я постоянно возвращался в этой статье, находил все новые упущения и нестыковки, тщательно выписывая их в отдельную тетрадь.

Куда идти учиться после школы - у меня не было никаких сомнений. Московское Высшее Техническое училище имени Баумана, на энергомашиностроительный факультет. Именно на этом факультете под скромной вывеской "Двигатели летательных аппаратов" скрывалась та самая кафедра, на которой учили, как делать ракетные двигатели. Правда, не фотонные, а обычные, жидкостные. Меня это нисколечко не смущало, как начинающего музыканта не смущает то, что перед тем, как начать играть музыку Чайковского и Рахманинова нужно научиться играть гаммы...

Я уже писал дипломный проект, когда мне в популярном журнале снова попалась статья о фотонных ракетах. Возможность межзвездных полетов автор отбрасывал как изначально абсурдную - при скорости в сто или двести тысяч километров в секунду, писал он, любая пылинка пробьет в космическом корабле такую дыру, что полет далее продолжать будет некому.

Я вспомнил, что когда-то об этом уже писал Смилга, и именно в подобных выражениях. Автор статью был не просто жалкий плагиатор, он покушался мечту моей жизни!

На несколько дней я оставил диплом в сторону и засел за книги. А затем откровенно написал автору этой статьи, что сказанное им есть повторение давно опровергнутых отговорок. Обычная пылинка в межзвездной среде имеет размер примерно десять с минус пятой сантиметра и массу примерно в десять в минус пятнадцатой грамма. При попадании такой пылинки в броню межзвездного корабля выделяться такое-то количество энергии, плотность этой энергии...будет - я плавно переходил от рассуждений к расчетам. Далее я рассказал ему, что именно такие энергетические воздействия легко моделировать с помощью луча лазера. И переходил к описанию взаимодействия сверхкоротких лазерных импульсов с различными материалами. Итог - эмоциональный страх перед межзвездной средой не имеет под собой никакого основания. Точно так же до наступления космической эры сильно преувеличивалась метеоритная опасность при полетах в солнечной системе. В знаменитом фильме "Планета бурь" один из трех космических кораблей был вдребезги разбит метеоритом, и это не показалось членам экипажей других кораблей исключительным невезением.

Я не ожидал ответа. Статья опубликована, и вряд ли редакция сочтет необходимым через несколько месяцев возвращаться к старым материалам. Но у автора той статьи - я надеялся - появятся сомнения в правильности сделанных им суждений.

Я почти забыл об отправленном письме, когда получил письмо с незнакомым мне обратным адресом. Человек, написавший это письмо, сообщал, что отклик на статью в журнале ему очень понравился, и он просит разрешения использовать его в другой публикации. Если я не возражаю, то должен написать ему об этом. Также предупреждал, что мой отзыв будет подвергнут незначительному редактированию, разумеется так, что бы содержанию не было бы нанесено никакого ущерба. Так же меня просили немного написать о себе. Подписано письмо было "проф. Лучинский".

Это не был автор той статьи. Он так же не числился в списке членов редколлегии журнала (я проверил). Оставалось только догадываться, как мое письмо попало к нему.

Я немедленно согласился. Тогда я представить не мог, как это изменит мою жизнь. Но это потом. А пока я готовился к защите дипломного проекта. И именно в день защиты проекта пришло еще одно письмо от профессора Лучинского. Проект был уже защищен, с наших плеч словно гора свалилась, и мы чувствовали себя как птицы, выпущенные из клеток в большой мир. Письмо я нашел на кровати в общежитии, где жил тогда и даже не стал раскрывать - оставил на потом - спустя несколько часов после защиты не до писем.

Лишь на следующий день я раскрыл этот пухлый конверт и нашел в нем экземпляр отпечатанного на ротаторе журнальчика "Фантастика и Жизнь". Журнал издавал клуб любителей фантастики МФТИ и ответственным за выпуск был профессор Лучинский. Одна из колонок присланного номера содержала дискуссию о фотонных ракетах, одним из авторов материалов под этой рубрикой значился я. К номеру было приложено небольшое письмо профессора, в нем он писал, что был бы рад, если бы я удостоил своим посещением одно из заседаний этого клуба. Далее сообщалась дата и место проведения встречи.

Естественно, в назначенное время я был там. Увиденное меня заворожило. Это было место, где можно было свободно говорить о межзвенных полетах и о летающих тарелках, о внеземной жизни и таинственных знаках в пустыне Наска.

Я стал завсегдатаем клуба. Но, что более важно - меня очаровал профессор Лучинский. Казалось, в нем сочетались все самые замечательные качества, какие только могут быть у ученого - колоссальная эрудиция, железная логика, твердый характер, умение убеждать. Все это подкрашивалась тонким юмором и изрядной долей цинизма, который, впрочем, некогда не выходил за рамки приличия. У него было необычное умение - он мог говорить о чем-то одном и в то же время делать на бумаге пометки, относящиеся к совсем другому. День его был жестко распланирован, и он мог - абсолютно не смущаясь - прервать собеседника: "К сожалению, сегодня я не могу вам уделить больше внимания - дела. Продолжим в другой раз". Иногда этим все и заканчивалось - "проситель" не возвращался к начатому разговору, возможно осознав несущественность затронутой темы и, тем самым освободив профессора от продолжения беседы. Многие считали - и не без основания - что такая фраза в его устах - это просто сигнал собеседнику, который говорит о том, что профессору неинтересна обсуждаемая тема, и он не желает продолжать. Но если после такой фразы все-таки случалось возвращаться к прерванной беседе, то профессор - как правило - помнил не только тему беседы, но и момент, на котором беседа прервалась. Профессор охотно делился с окружающими домашними делами - все знали о приближающихся семейных праздниках профессора и о его своеобразных взаимоотношениях с тещей, об отдельных эпизодах из которых он рассказывал с изящным юмором.

В клубе иногда обсуждались вопросы, казавшиеся мне сошедшими со страниц фантастических книг. Одно из заседаний клуба прошло под девизом "фотонную ракету делаем сегодня!". Мы обсуждали такую схему: небольшой космический летательный аппарат, состоящий из мощного лазера (это и есть фотонный двигатель!), панели солнечных батарей - для обеспечения лазера энергией, системы стабилизации с двухстепенными гироскопами, миниатюрных электродвигателей, которые будут обеспечивать необходимую направленность солнечный батарей (чтобы энергоотдача батарей была максимальной), система связи. Все, из чего бы состоял этот маленький аппарат, можно было сделать сегодня! Расчета, правда, были не утешительными: если этот аппарат стартует с околоземной орбиты, то для достижения Луны - по раскручивающейся спирали - ему потребуется примерно год. Конечно, такой аппарат - всего лишь игрушка - но ведь многие великие проекты начинались с того, что - казалось вначале - практического значения не имело. Радиосвязь начиналась с "грозоотметчика" - простейшего прибора, способного "уловить" разряд молнии за несколько десятков километров. Казалось бы - какой толк от этого?

Я тем временем начал работать на большом заводе, по производству ракетных двигателей, в цеху турбонасосных агрегатов в подмосковных Химках. Это было очень далеко от фотонных двигателей, о которых я мечтал. И это было не просто далеко, это было другое направление, никак не связанное с фотонными двигателями!

Спустя два года я оставил завод и поступил в аспирантуру МФТИ к Лучинскому.

Я уходил заниматься лазерами. И не мог предположить тогда, что через много десятилетий колесо судьбы совершит полный оборот, вновь приведя меня к тому, о чем грезил в детстве. Как никогда, я сейчас понимаю, что значит развитие по спирали.

Я листаю дневник и вспоминаю.

Медведь протянул мне назад текст выступления.

- Хорошо, но суховато. На твое выступление придут в первую очередь журналисты, ловцы сенсаций и прочая шушера. Серьезные люди будут потом, после пленарного заседания. А на пленарном заседании ты должен ублажать публику рассказами о невероятных перспективах так, чтобы все почувствовали, что мы в начале дороги и чтобы у всех зачесалось продолжить исследования. Там будет парочка политиков - у них должно возникнуть желание немедленно увеличить финансирование. После перерыва половина разбежится, тогда уже поговорим серьезно.

- Два выступления готовить?

Медведь кивнул.

В нашем институте распространены клички. Медведем зовут нашего директора. Иногда люди забываются настолько, то начинают использовать эту кличку в присутствии обладателя оной. Директор - не исключение. А что тут удивительного, если его фамилия - Медведев. И телосложения подходящего - высокий, широкоплечий. Плюс десяток-другой килограмм избыточного веса - из-за малоподвижного образа жизни. Михаил Ильич относится к прозвищу с явным удовольствием и иногда сам использует. Курьезов из-за этого случается немало. Последний случился на Ученом совете. Савченко - руководитель соседней лаборатории, маленький и сутулый человек, жаловался на тесноту в выделенных ему помещениях. В какой-то момент выдал фразу "Надоело ощущать себя медведем в посудной лавке".

Члены Ученого совета дружно хмыкнули, а сидевший рядом с Савченко попытался поправить - вы хотели сказать "слоном". Но Савченко уже утонул в своих мыслях, в коих медведи и слоны перемешались настолько, что стало проблемой расставить их по местам. Попытку поправить, принял как вызов. "Медведем" - грозно и громко повторил он.

Члены ученого совета начали сползать со своих стульев. Михаил Ильич улыбался во весь рот и старался изо всех сил не рассмеяться. Два человека пытались объяснить Савченко допущенную оговорку, а он никак не соглашался, что перепутал...

Особого внимания заслуживает Наш Никита Сергеевич. Инженер по электронике. Но выглядит столь солидно и представительно и столь по-академически, что гости, не знающие его, принимают тут же за профессора. Но с некоторых пор его стали звать не просто Никита Сергеевич, а Наш Никита Сергеевич. Вот как это произошло.

Давным давно в СССР сняли фильм о тогдашнем руководителе государства - Никите Сергеевиче Хрущеве. Назвали этот фильм незамысловато - "Наш Никита Сергеевич". Энтузиасты из нашей лаборатории отыскали этот старинный фильм, смонтировали несколько фрагментов из него вместе с фотографиями нашего Никиты Сергеевича, отзвучали самым что ни на есть оригинальным текстом, и подарили нашему главному прибористу на сорокалетие.

Успех превзошел любые ожидания. Весть об оригинальном фильм с космической скоростью облетела институт. Несколько дней сотрудники при встрече прежде прочего спрашивали - "Видел?"

А нашего любимого прибориста с тех пор стали звать не иначе, как "Наш Никита Сергеевич", превратив слово "Наш" в часть имени. Доходило до курьезов. Гость из университета однажды тихонечко поинтересовался у меня - "Почему вы все время говорите "Наш Никита Сергеевич"? Есть еще один Никита Сергеевич, которого вы своим не считаете?"

Нашему Никите Сергеевичу новый вариант имени понравился. Человек высокой внутренней культуры, такта, а так же обладатель отменного чувства юмора и любитель розыгрышей ухитрялся делать вид, что не замечает изменения в имени и воспринимал оба прозвания одинаково ровно.

Нельзя не упомянуть о нашей лаборантке - Белке. Ее паспортное имя - Бэла. Но ей нравится быть Белкой. Стремительная, подвижная, и острая на язык девушка, считает белок своим тотемным животным и сама попросила, что бы ее звали Белкой. Стол ее украшает целая шеренга фигурок и статуэток белочек разного вида и размера. В первый же месяц ее работы в лаборатории произошел курьез, о котором вспоминают до сих пор. Медведь зашел и увидел незнакомую сотрудницу. В принципе, он знает всех сотрудников института, прием на работу научных сотрудников происходит только при участии Михаила Ильича. Но для лаборантки согласие директора было не обязательным, и она "проскочила" без знакомства с Михаилом Ильичом. "А это кто?" - весьма дружелюбно поинтересовался Медведь у Людочки, то есть у нашей Людмилы Павловны. "Наша новая лаборантка, Белка" - с гордостью отвечала Людочка, не задумываясь о том, насколько тактично при представлении директору новой сотрудницы использовать прозвище. "Белка?"- удивился Медведь. Белка кивком подтвердила,да, она Белка. Медведь удивился и даже слегка растерялся, но затем подумал - почему бы и нет, каких только имен не бывает в наши дни. Повернулся к Белке и протягивая руку для знакомства, спросил - "А по отчеству?" Белка немедленно ответила, что Георгиевна. Далее прозвучала фраза, вошедшая в золотой фонд институтского фольклора - "Ну, здравствуйте, Белка Георгиевна..." и начал поздравлять ее с началом работы в нашем замечательном коллективе.

Наш Никита Сергеевич закрыл лицо руками. Его трясло от смеха. Другие пытались сдержаться, но получалось плохо. Лаборатория наполнилась, дипломатично говоря, неоднозначного трактуемыми звуками.

Медведь мгновенно оценил ситуацию. Тем более, что и самой Белке было сложно сдерживаться.

- Ну а полным именем как?

- Бэла Георгиевна Черткошвили,- гордо ответила она. Но Белка произнесла свою фамилию нечетко, наверное, из-за шума, начавшегося после "Белки Георгиевны".

- Чертошвили? - удивленно переспросил Медведь.

Более удержаться от смеха было невозможно. Медведь воспринял это достойно и смеялся вместе с другими.

К моему великому сожалению я при этом не присутствовал, но каждый из тех, кто стал свидетелем этого знаменательного события, рассказывал мне о нем подробнейшим образом не менее двух раз, так что я имею столь подробное описание случившего, что могу считать себя очевидцем.

Особого внимания заслуживает Людочка, наш химик. Сразу скажу, что бы ни у кого не было сомнений - Людочка хороший химик. И при этом ухитряется быть абсолютным профаном во всем, что химии не касается. Я не имею объяснения этому феномену, и наверное к этому никогда не привыкну. Во всем, что не касается химии - Людочка - классическая блондинка из анекдотов. Однажды к примеру - я стал свидетелем такого случая:

Людочка вернулась из гермозоны, бурча под нос о том, сколько времени приходится тратить на подготовку реактивов. Вдобавок, печь медленно нагревается, фильтры нужно слишком часто менять, приборы приходится заново калибровать. Упоминание о приборах заставило Никиту Сергеевича поднять голову.

- Это из-за глобального потепления, - сказал он, поворачиваясь к Людочке.

- Что? - не поняла она.

- Приборы приходится часто калибровать из-за глобального потепления, - невозмутимым голосом повторил Никита Сергеевич.

- Какая связь? - фыркнула Людочка.

- Из-за глобально потепления стала меняться скорость света. За последние двадцать лет она увеличилась уже на четыре процента. А при тонкой настройке приборов даже сотые доли процента имеют значение.

Людочка озадаченно посмотрела на него. На ее лице появилось выражение сомнения.

- Не из-за этого. Просто у того, кто их делал руки кривые. Цейсовский микроскоп у нас работает как...

Людочка "проглотила" объяснение Никиты Сергеевича не моргнув глазом! Я уставился на Людочку. А она - как ни в чем не бывало - села за компьютер. Я видел, как понимающе улыбались свидетели ее разговора с Никитой Сергеевичем. Если бы такое "выдал" кто-то другой - разговоров бы было на неделю. Но к Людочке ничего не пристает.

Но главное достоинство Людочки в ее обаянии, в кажущейся наивности незащищенности. Этой кажущейся незащищенностью она в состоянии одолеть дружину богатырей. Поэтому для всех она Людочка, и лишь в официальной ситуации - Людмила Павловна.

Перескакиваю через несколько страниц. Короткие обрывки фраз, записанных мною когда-то превращаются в тот скелет, на который нарастает мясо воспоминаний.

Однажды, по возвращению из непродолжительной командировки, увидел на дверях собственной лаборатории приклеенный скотчем листок из школьной тетради, на котором фломастером было выведено: "Лаборатория имени perpetuum mobile". Я с возмущением сорвал листок и отправился выяснять, кто позволяет себе такие вольности. И, кстати, в чем смысл этой записки? Какое отношение имеет perpetuum mobile к нашей работе с графеновыми лазерами?

В лаборатории были почти все. Я продемонстрировал листок и спросил - чье художество? Медведь увидит - будет не смешно.

- Медведь уже видел, - успокаивающе ответил Сергей. - И, кстати, срывать не стал. А велел разобраться. Второй день пыхтим, вчера до восьми сидели. Вас ждем-с.

- Ты членораздельно объяснить можешь?

- Мы начали проверять работу лазера на графеновой слоенке шесть-б. Подключили питание - пятьсот милливатт. Сколько может быть луч? Ежу понятно - максимум триста. Ну триста пятьдесят, если произошел какой-то прорыв. Ну четыреста, если чудо случилось. Промерили - пляшет на уровне 510 - 515. Два дня все лопатили - чисто. От Нашего Никиты Сергеевича вчера дым шел. Три девятки гарантировал. Чисто. Вечный двигатель-с.

Я замешкался. Перепроверять? Что-то такое, что явно не лежит на поверхности.

- Покажите хоть...

Направились гурьбой в бокс. Конечно, с ходу такие крепости не берутся. Надо подумать. Но прежде всего что-то поменять.

Людочку я поймал в лаборантской.

- Людмила Павловна, дорогая, последняя слоенка на чем была?

- На кобальте, - она удивилась такому вопросу. И я сам не понял, зачем спросил то, что знал.

- Еще две-три таких сможешь смастерить? Сколько времени потребуется?

- Дня три. Одну слоенку завтра к концу дня сделаем. И еще две - в понедельник и вторник.

- Быстрее никак?

- Профессор! - сердито сказала она. - Вам нужно качественно или быстро?

- А вместе - никак?

- Вместе никак, - категорично сказала Людочка. - Почему все с ума посходили из-за этого кпд?

- Видишь ли, - начал я объяснять со скрытой насмешкой - если узнают, что у нас работает установка с кпд больше 100%, то обвинят в связи с нечистой силой и сожгут на костре.

Людочка фыркнула и позвала Белку. Вместе они направились в гермозону. А мы с Алешей и Сергеем вернулись в лабораторию - обсудить опыты. Наш Никита Сергеевич уселся за соседний стол - послушать. Это его любопытство меня всегда радовало. Он всегда с пользой для всех был в курсе дел. Приборист он сильнейший, плюс обладал завидной интуицией. Я думаю, он бы и на младшего научного потянул. Если бы захотел.

Снова пролистываю вперед. Где та, следующая точка, которая всколыхнет массу воспоминаний?

Медведь перекладывал графики - теперь они были разложены по длительности опытов.

- Ты отдаешь отчет себе? Если это действительно ядерная реакция, то мы, прости господи, сидим на атомной бомбе! А если твоя "слоенка" рванет?

- Не должна, Михаил Ильич. Это же не классическая ядерная реакция, вы же знаете, никакого излучения не зарегистрировано,

- Не зарегистрировали! А кпд в 140% зарегистрировали? Источник энергии не известен! Ты понимаешь, что по-хорошему я обязан остановить ваши эксперименты? А если рванет?- затянул он свою нудную песню.

- Какой "рванет"! Там же милливатты.

- Там мы уперлись в то, что не знаем и не понимаем. Значит, возможно все. Если закон сохранения энергия перестал работать, значит распахнулись врата ада. Твои милливатты могут перерасти в киловатты и так далее, и тогда лабораторию придется собирать по кусочкам

Медведь нервно постукивал пальцами по столу.

- Установку сложно перевезти?

- Куда?

- У меня есть связи в Объединенном Институте Ядерных исследований. Запустим твою установку там. У них измерительной аппаратуры - завались, горы. Любое излучение регистрируют.

- А кто деньги даст?

Медведь заерзал.

- Наука призвана удовлетворять любопытство людей,- начал он размышлять вслух. - Новое увидели - надо покопаться, узнать, что это. А там,- он указал пальцем в потолок, имея ввиду, конечно, не потолок, а высокое начальство - первым делом про отдачу спрашивают. Какая отдача! Отдача лет через 20 начнется. Может быть

- Вот именно. Может быть.

На том наш разговор с Медведем закончился. Надо отдать ему должное. Он сумел все. Пробил деньги. Договорился о сопровождении наших опытов. И даже мобилизовал пару членов Ученого совета Объединенного института Ядерных исследований - может они сумеют объяснить то, что объяснению не поддается. Тщетно. Никаких следов вторичного излучения, которым сопровождаются ядерные реакции, обнаружено не было.

День рождения.

На столе лежал подарок - перевязанная цветной лентой книжка. Я поблагодарил всех и развязал ленточку. "Conformal map in the Hilbert space for Dummies" профессора Финка из Кембриджа. Мы были знакомы - однажды встречались на каком-то симпозиуме в Праге. Впрочем, всего лишь обменялись любезностями, и разошлись. Не совсем обычный подарок - в книге обстоятельный анализ конформных преобразований - это интересно только для узких специалистов, я к их числу не отношусь. Может быть, эту книгу выбрали для подарка из-за того, что я знаком (по всеобщему убеждению) с Финком? Но что за странное добавление - "for Dummies"? Для чайников? Сомнительно, что бы тех простачков, которых обычно называют "чайниками" заинтересовала бы эта книга. Но Dummies - это не только чайник. В английском языке это еще и манекен, и пугало, и наверняка еще куча других значений, мне не известных. Надо будет покопаться в словаре. Я стал листать книжку.

Через минуту я замер. Вся лаборатория внимательно наблюдала за мной. Потихонечку. Все делали вид, что чем-то заняты, но потихонечку наблюдали за мной.

Подарок был с сюрпризом. Далее я листал книжку медленно, чтобы не пропустить этот загадочный сюрприз. Что-то вложено в книгу? После раскрытия очередной страницы выскочит сложенный чертик? Постепенно я долистал книжку до оглавления. Чертик не выскочил. Я еще покрутил книжку в руках и аккуратно положил на край стола.

Работники лаборатории были разочарованы. Они вздохнули и начали заниматься текущими делами. Ничего, подумал я, у кого-нибудь терпение лопнет и секрет раскроется.

Секрет раскрыл Медведь. Он как бы случайно проходил мимо и решил заскочить и поздравить. Сказал своим громовым тоном несколько стандартных фраз и тут его взгляд упал на лежавшую на столе книжку. Он схватил ее.

- Что это?

- Это мне подарок от коллектива.

Михаил Ильич покрутил книжку в руках.

- Какие чайники могут обитать в Гильбертовых пространствах! Что за чушь!

И тут он сделал то, чего я сделать не догадался. Полез в выходные данные книги.

- Ну вот же! Книжка называется "Комфорные преобразования в гильбертовых пространствах". И никаких чайников! Они новую обложку наклеили!

И, повернувшись к сотрудникам, с наигранной грозностью спросил:

- Издеваетесь над любимым завлабом?

Взрыв смеха. Михаил Ильич смеялся вместе со всеми. Я пытался сдерживаться, но не получилось.

- Не обижайся на них, это они любя, - громким шепотом, но так, что бы слышали все, объясняет мне на ушко Михаил Ильич. - За чайника тебя тут никто не держит.

И, повернувшись к сотрудникам, спросил:

- Никита Сергеевич, твоя работа?

- Почему моя? - наигранно развел руками Наш Никита Сергеевич. - Это подарок от коллектива.

- Ну, ну, коллектив. А в типографии художником твоя дочь работает. Думаешь, не знаем?

Медведь посмеиваясь ушел. А вскоре к нам в лабораторию вереницей потянулись сотрудники института. Более полюбоваться книжкой, чем поздравить. Работать не дали.

У нас есть традиция - именинник приносил в день рождения торт. В конце обеда торт торжественно нарезался на части и шел к чаю или к кофе. В тот день я также принес испеченный женой торт. Размер торта подходил для десяти человек, которые работали в нашей лаборатории, но вскоре я понял, что будут еще гости. Одного торта явно не хватит. Послать кого-либо из лаборанток купить еще один торт? Но этот тут же вариант отпал - и Белка и Марина работали в гермозоне. В конце концов пришлось идти к Нашему Никите Сергеевичу. Я тихонечко объяснил ему ситуацию и попросил помочь. Но так, чтобы никто не видел. Никита Сергеевич сделал знак - не беспокойтесь, все будет в лучшем виде - и вышел в коридор. Через минуту он вернулся, пряча мобильник в карман. Все в порядке, через пол часа торт привезут.

Я изумился. Я полагал, что он или отправит кого-то из своих техников или сгоняет сам. Он не редко ездил по делам, к этому привыкли. Но он просто позвонил и заказал торт из кондитерской с доставкой. Почему мне это в голову не пришло?

Мой тривиальный промах, нелепая случайность, не давала покоя. Сколько раз я проходил мимо открытых дверей? Нужно было всего лишь иначе посмотреть на проблему - и она решилась. Но что значит - иначе посмотреть на излучение "слоенки"?

В тот день ни нормально поразмышлять, ни пообедать не получилось. То и дело заходил очередной гость с очередным поздравлением. Получал дежурный стакан чая или кофе с тортом, спрашивал о новостях и просил показать книжку про комфорные преобразования для чайников.

В четыре часа я сбежал с работы - к всеобщему удовольствию. А вы видели когда-нибудь, что бы сотрудники огорчались из-за отсутствия в офисе начальника?

На работу и с работы я приучился ходить пешком. Хоть какой-то, но противовес гиподинамии, злейшего врага научных сотрудников. Прогулка освежает голову, и первым результатом этого стало проснувшееся чувство голода. Я так и не пообедал. Дома - я это знал - шли приготовления к приему гостей, рассчитывать на то, что удастся что-то "перехватить" до того, как все соберутся, было мало. И я заскочил в кофейную - "стекляшку" под оригинальным названием "Прокофьев", которая была в пяти минутах ходьбы от дома. Меня привлекало ее уютное и оригинальное оформление. Плюс вкусная выпечка.

И надо же! Не успел я съесть заказанный кусок яблочного пирога, как в кафе появилась моя дочка. Не знаю, зачем она заскочила в ту кофейную, но - как мне показалось - увидев меня,забыла, зачем заходила. Я жестом позвал ее и указал на свободный стул рядом.

- Пап, она продолжала изумленно смотреть на меня, - тебя уже дома не кормят?

Я объяснил, что, во-первых, не сумел пообедать на работе. А во-вторых, через час с четвертью у нас дома собираются много гостей, и я уверен, что у мамы просто не будет времени, что бы предложить мне обед. И в-третьих - самому мневзять что-нибудь и поесть вряд ли удастся, поскольку мама во время подготовки праздничного стола никого на кухню не пускает.

Дочка согласилась со мной. Я хотел заказать ей кофе, но она отказалась. Вместо этого стала изучать тот яблочный пирог, который я ел. Сказала, что сомневается в его качестве, поскольку тесто выглядит темнее, чем должно было быть. И что лучше бы я заказал слоенку - выпечку из слоеного теста.

Я перестал жевать. Опять "слоенка". И темное тесто в придачу. У меня в лаборатории тоже есть "слоенка". Правда, другая. А темное тесто где?

Общее собрание сотрудников лаборатории. Подведение промежуточных итогов. Лазер на "графеновой слоенке" с кадмием-109 на протяжении 207 минут выдавал луч мощностью в 800 милливатт. Затем внезапно - сама по себе - мощность луча упала до типичных для этой модели 300 милливатт и держалась на этом уровне белее 11 часов. Затем снова подскочила на несколько минут до 750, опять упала. Я велел не вмешиваться и только фиксировать наблюдения. Через четыре дня стало ясно - просматривается цикличность. Но только просматривается. Определить какие-либо параметры не удалось.

Наши теоретики выглядят так, как будто только что пришли с похорон. Еще одна гипотеза рассыпалась. Химики - во главе с Людочкой - наоборот, выглядят довольными и беззаботными. Лаборантки шепотом обсуждают что-то не относящееся к работе.

- Ну почему вы такие грустные? - возмущается Людочка. С непредвиденными ситуациями приходится сталкиваться часто. И дома, и на работе.

Людочка, и этим все сказано.

- Людмила Павловна, - объясняю ей, как школьнице. - С последней слоенкой мы уже можем собрать реальный вечный двигатель. Лазерный луч направим на фотоэлемент, и выработанный им электроэнергии хватит для питания лазера. Круг замыкается.

- И вовсе не хватит! - возмутилась Людочка. - Те фотоэлементы, которые у нас есть - брахло страшное. Одтача смехотворная! Их выбрасывать пора, я у же много раз говорила!

Алеша не выдержал. Подобрался к жене и стал что-то возмущенно шептать ей на ухо. Только семейных сцен нам не хватало!

Алеша - муж Людочки. Замечательная семья: муж - физик, жена - химик.

- Если мы признаем наши эксперименты "чистыми", то надо закрывать классическую физику вместе с Теорией относительности.

- Нам этого не простят, - отозвался Сергей.

"А в конце дороги той - плаха с топорами" - замурлыкал Наш Никита Сергеевич.

И тогда я решился. То, что последние недели созревало в моей голове, вдруг кристализовалось и приняло четкую форму.

- Есть у меня одна мысль. Только просьба - не кидайте в меня тяжелые предметы, пока я не закончу излагать...

- Как вы могли такое подумать, профессор! - Наш Никита Сергеевич подъехал поближе на своем стуле с колесиками. - Клянусь, у каждого, кто кинет в вас что-то, отличное от шоколадной конфеты с ореховой начинкой, отсохнет рука.

Смех разрядил обстановку. И я начал.

Медведь прохаживался по лаборатории взад-вперед. Алеша и Сергей делали вид, что занимаются делом. Наш Никита Сергеевич демонстративно скрестил руки на груди и ожидал, что скажет директор института.

- Ну, - не выдержал я. - Есть возражения?

- Откуда? - Медведь остановился. - Вы тут полгода эту кашу варили, и хотите, что бы ее за минуту расхлебал?

- Значит, да? С этой минуты основная рабочая гипотеза - подпитка "слоенки" происходит за счет темной энергии?

- Михаил Иванович, - неожиданно вмешался Никита Сергеевич. - Даже неверная гипотеза есть большой шаг вперед по сравнению с отсутствием хоть такой. Мы начнем. А если выяснится в ходе работ что-то другое, признаем неправоту. Отрицательный результат - тоже результат.

- "Признаем неправоту"! - передразнил его Медведь. Наш Никита Сергеевич был, пожалуй, единственным прибористом, который позволял себе разговаривать с Медведем на равных. - А деньги на что спишем? Ты, кстати, знаешь какова плотность темной материи во вселенной?

- Если удастся доказать, что наши "слоенки" хоть как-то подпитываются темной материей, то это будет доказательством неправомерного распределения этой энергии во вселенной, что само по себе уже станет научным прорывом.

- Никита Сергеевич, ты профиль нашего института помнишь?

Начавшаяся перепалка между Медведем и нашим Никитой Сергеевичем мне не нравилась.

- Михаил Ильич! Отправим обстоятельное письмо в адрес Академии Наук, - начал я. Никита Сергеевич перехватил инициативу.

- Письмо нужно составить таким образом, что бы по каким-то пунктам они могли бы написать отказ - без последствий для нашего дела, а по другим - разрешить продолжить исследования. Например - написать одним пунктом - сделать пристройку для многосторонних исследований явления, а в следующем пункте - на базе имеющегося оборудования изучить что-нибудь другое, скажем, температурные поля в пятиугольных ячейках графена при работе "слоенок". По одному пункту они, разумеется, откажут, но тогда уже точно по другому пункту разрешат.

- Вот тебе и поручим составить, - не то сердито, не то насмешливо сказал Медведь.

Несколько обрывочных записей. Сел было записать в дневник об очередных событиях, но что-то меня отвлекло.

Людочка и Алеша развешивали на стене листы с графиками. Рисовали графики и таблицы наспех, но для полуофициального семинара, которой организовал Медведь, это было нормально.

Медведь и два приехавших из Москвы академика ходили от листа к листу. Толпа из наших сотрудников почтительно держалась поодаль.

- Вы изготовили полторы сотни слоеных элементов? - удивляется академик Интов.

- Не совсем. Сначала мы действительно изготавливали каждый раз новый элемент, но потом научились делать составные конструкции, используя нелинейность оптических свойств графена. Так мы получили возможность изучать влияние различных факторов на излучение.

- Вы опирались на эффект Холла?

- В том числе. Сначала мы пытались установить связь холловской проводимости с уровнями Ландау, а потом попробовали использовать расширить матрицы Паули в пространство Минковского и получили результат. Теперь мы можем прогнозировать некоторые параметры процесса.

Второй академик - Борташ Евгений Владиславович оживился.

- Какие параметры вам удается предсказывать?

Пришлось развести руками.

- Надежные предсказания есть пока только в отношении одного свойства, которое мы назвали лучезарностью.

Оба академика смотрят на меня с любопытством.

- Да вы романтики! - смеется Интов. - И кому в голову пришло столь прелестное название?

Я показываю на Людмилу Павловну и представляю ее академикам. Борташ, надо упомянуть, вице-президент Академии наук. Оба обсыпают Лидочку комплиментами.

- Как я понимаю, исследования у вас в полном разгаре. Какой помощи вы хотите? Про финансирование сейчас не говорите, это отдельная проблема, касающаяся всех ученых во все времена.

- Мы боимся пропустить какие-либо ошибки в наших рассуждениях и расчетах. Все примелькалось, все хорошо знакомо. Нужно чтобы кто-то со стороны просмотрел наши работы свежим и беспристрастным взглядом. - сказал Медведь.

- Попросту говоря, - замечает академик Интов, - нужен адвокат дьявола. Спасибо за интересное предложение.

Борташ фыркает.

- Адвокат дьявола - это очень уважаемая в католицизме должность. Именно благодаря адвокатам дьявола в святые не попадают те, кто этого не заслуживает. Кстати, некоторые называют эту должность иначе - "защитник бога".

- В нашем варианте - "защитник науки", - смеется Медведь.

Я отложил дневник в сторону.

Завтра мне предстоит вступить с докладом, в котором будет объявлено, что существование темной энергии можно считать доказанным и что - с большой степенью вероятности - мы можем говорить о возможности ее использования.

Но я думаю о другом. С тех пор, как впервые прочитал о фотонных ракетах, прошло более полувека. Большую часть этого времени я не задумывался над тем, осуществима ли эта идея. Я читал о самых фантастических идеях, но ни одна из них не приближала эпоху межзвездных полетов ни на йоту. И вот теперь мне все-таки повезло сделать первый реальный шаг в этом направлении.

Когда-то под руководством профессора Лучинского мы - группа любителей фантастики - рассчитали, что простейший спутник, приводимый в действие лазером, сможет достичь Луны примерно за год.

Если на тот спутник - времен моей юности - поставить лазер на нашей "слоенке", то он достигнет Луны вдвое быстрее.

Это, конечно, вызывает улыбку. Но эксперименты еще не закончены. Я надеюсь, что удастся создать системы, увеличивающие мощность излучения лазеров на "слоенке" во много раз. Я уже нащупал пути решения этой проблемы.

Я надеюсь, что уже через несколько лет можно будет осуществить первый эксперимент в космосе. В голове мне уже рисуется компактный разгонный блок с набором из нескольких десятков лазеров на "слоенке" плюс радиоизотопный источник питания. Суммарная мощность лазеров - за счет использования темной энергии - будет в несколько раз выше, чем мощность источника питания. Такой будет двигатель, способный работать годами. Прирост скорости, за эти годы составит заметную величину и сократит время полета, например, до отдаленных планет пояса Койпера на несколько лет.

Еще я пытаюсь понять - как семена, брошенные в землю, дают всходы там и тогда, когда этого не ждешь? Статья Смилги в журнале "Знание - сила" заставила меня собирать доводы в пользу фотонных ракет. Статья в другом популярном журнале привела к знакомству с профессором Лучинским. Благодаря ему я занялся лазерами. После окончания аспирантуры я случайно попал в Обнинск. Лишь потому, что в Обнинске жили родственники моей жены. Спустя много лет мне поручили заняться графеновыми лазерами. Из всего этого и родился первый, маленький шаг по пути реализации фотонных грез. Неужели все это и есть судьба?

Большая дорога начинается с маленького шага.

Павел Амнуэль
ГАЗЕТА ДЛЯ УЧЕНЫХ

Это газета для ученых, и выпускают ее ученые и научные журналисты. Главный редактор газеты - доктор физико-математических наук, известный астрофизик Борис Штерн. Он также автор интересных научно-фантастических романов "Прорыв за край мира" и "47 Libra". В газете можно найти множество интереснейших материалов, рассчитанных на "широкий круг читателей", интересующих самыми разными областями науки в России и мире.

"ТрВ - Науку" можно читать в Интернете:

https://trv-science.ru/

По этому адресу можно скачать газету в формате pdf, но можно читать и в режиме on line. Например, один из недавних выпусков газеты, N 24 (293) за 3 декабря 2019, можно скачать по адресу

https://trv-science.ru/uploads/293N.pdf

Все, кто привык читать прессу на бумаге, а не в сети, могут связаться с редакцией (на сайте есть адрес) и оформить подписку на газету. Выходит она два раза в месяц на шестнадцати полосах.

Читателям нашего журнала предлагаю два интересных материала, опубликованных 3 декабря 2019 года.

Физик-экспериментатор Евгений Борисович Александров, академик РАН, руководитель лаборатории атомной радиоспектроскопии ФТИ им. А. Ф. Иоффе, глава Комиссии РАН по борьбе с лженаукой, рассказал корреспонденту ТрВ Наталии Деминой о своем пути в науку, о том, как создавалась Комиссия по борьбе с лженаукой. Начало интервью можно прочитать в "ТрВ - Наука" N 292 .

- Как складывался ваш выбор области научных исследований?

- Поначалу я рвался в модную атомную энергетику. Ускорители, атомные бомбы... И пошел на физико--механический факультет, тот считался у нас факультетом гениев. Половина моей группы были медалистами. У меня тоже была медаль - серебряная, меня приняли без экзаменов. Но на нашем факультете не было ни одного еврея и ни одной женщины. Это была гвардия будущих суровых доверенных атомщиков. Только по анкете в нее и принимали! Когда я шел на собеседование, то первых 20 человек сначала долго мучили, внушая им, что они не подходят, потом приемная комиссия ушла, и остальных пропускали, не задавая ни одного вопроса. И я прошел. А потом мне перестал нравиться мой факультет, потому что мою группу стали обучать в основном по линии разделения изотопов, это была сплошь химия. Я пытался перейти на отделение ускорителей, но поговорил с Алексеем Михайловичем Бонч--Бруевичем, который преподавал на нашем факультете радиоэлектронику, и он мне сказал: "Неважно, чем заниматься. Любая область науки становится интересной после погружения в нее. Идите работать к нам в Государственный оптический институт (ГОИ)". Там он собирался проводить эксперименты с нелинейной гравитацией. А мне это было очень интересно - таинственная гравитация, это так романтично! Мне было известно, что до этого он занимался измерением скорости света, проверкой второго постулата Эйнштейна, и я чувствовал, что это очень продвинутый человек. Он был потомственным ученым, сыном известного радиотехника, члена--корреспондента Академии наук, который в свое время налаживал радиовещание для Ленина. Мне мой будущий шеф был известен как автор монографии "Применение электронных ламп в экспериментальной физике" - настольной книги для юных физиков--радиотехников. А я тогда очень плотно занимался радиотехникой. У меня было два друга, мы создавали парк приборов - сигнал--генераторы, осциллографы, измерительные приборы, делали высококачественные усилители низких частот для воспроизведения музыки, очень любили классическую музыку. Никакой "попсы", никакого джаза, только классика. И строили совершенно замечательные усилители звуковых частот. Лекции Бонч--Бруевича мне нравились. И когда он стал меня уговаривать не уходить на физику высоких энергий, а остаться на кафедре изотопов, а потом уйти в ГОИ, то мне эта перспектива показалась привлекательной, потому что мне не хотелось идти в Физтех к отцу, где меня все знали и, когда видели, говорили: "Ой, маленький, Ежик, да я тебя еще вот таким помню!" Мне казалось, что если бы пошел на Физтех, то все бы думали, что я весь такой блатной...

- А вы хотели сами всего добиться?

- Ну да, как--то неловко было, там все были мне знакомы, буквально все, еще с Казани. Я остался без матери, и отец летом брал меня к себе на работу. Сестра уезжала в пионерлагерь, а меня не отправляли - мал, поэтому я был у отца подмастерьем. В фотокомнате разводил растворы, печатал фотографии. Когда Бонч--Бруевич пригласил меня в ГОИ, туда и пошел. С тех пор в Физтехе я бывал редко.

- Недавно Физтех отметил столетний юбилей. Получается, что на ваших глазах прошла большая часть этой жизни?

- Я снова пристроился к Физтеху через 40 лет, после того как стал погибать ГОИ, который в мое время был самым большим оптическим институтом во всем мире. Там работали 14 тысяч человек, были филиалы во многих городах, в одном Ленинграде было три филиала. Вообще это было огромное заведение, и оно курировало всю оптику СССР. Это был институт с сильными академическими традициями, потому что он был организован академиком Дмитрием Сергеевичем Рождественским, там работал Сергей Эдуардович Фриш, многие другие знаменитые академики. Долгое время научным руководителем ГОИ был Сергей Иванович Вавилов. Он окормлял ГОИ с довоенных лет и до своей безвременной смерти, совмещая эту позицию с бесчисленным количеством других обязанностей (с 1945 по 1951 год С. И. Вавилов был президентом АН СССР. - Прим. ред.). И тот отдел, куда я попал, был когда--то "вотчиной" Вавилова с вполне академическими традициями. Институт исходно был совершенно секретным, с военной дисциплиной, с режимом, нельзя было вести никакой переписки с заграницей, если помещали статью в журнале, то было запрещено указывать место работы, ну и так далее. Но в бывшем отделе Вавилова можно было заниматься всем чем угодно. Начальником отдела был академик Теренин, а правили бал ученики-фавориты С. И. Вавилова - А. М. Бонч--Бруевич, Н. А. Толстой и П. П. Феофилов. И мне один из учеников Вавилова, член--корреспондент Академии наук Петр Петрович Феофилов, порекомендовал заняться оптической ориентацией атомов вслед за Альфредом Костлером, французским профессором из Ecole normale superieure. Эта тема была абсолютно новой для меня. При ознакомлении с ней оказалось, что я ничего не понимаю в квантовой механике. Более того, я стал тут же ревизовать эту квантовую механику и думал, что всем докажу, что она неправильная. Я, например, "открыл", что фотон - это волновой пакет, и он характеризуется спектром частот. (Это, между прочим, верно, когда речь идет не о фотоне--гармонике, а о фотоне - порции энергии, испускаемой возбужденным атомом). В общем, я считал, что совершенно пересмотрел квантовую механику, пустившись во все тяжкие, как и многие другие недостаточно образованные "переворотчики". Но, поскольку я был не теоретиком, а экспериментатором, то считал, что буду доказывать свою правоту только экспериментами. А в связи с занятиями оптической ориентацией атомов у меня уже была солидная экспериментальная база. В этой теме я порядочно преуспел, оказавшись в первых рядах довольно обширной кооперации. С моей подачи этим стали заниматься в Физтехе и на Урале. Кроме того, обнаружилось, что эта деятельность уже развивается в Институте радиоэлектроники во Фрязино, в ИЗМИРАНе под Москвой и в Ленинграде (в ЛНИРТИ). Причина такой внезапной популярности оптиче-ской ориентации атомов коренилась в важных приложениях этой техники: на ее основе оказалось возможным создавать прецизионные магнитометры и компактные стандарты частоты - атомные часы. Поначалу я старался держаться подальше от прикладной тематики, которой сопутствовал суровый секретный режим, но, в конце концов, оказался вовлеченным в разработку приборов поисковой магнитометрии. Одновременно, имея свои академические интересы, ставил эксперименты, в которых, как оказалось, несколько обогнал заграницу. Одолевавшие меня еретические идеи в это время носи-лись в воздухе. Я тогда это не очень понимал, для меня это были очень ценные личные озарения. В частности, я одним из первых, видимо, понял, что все достижения радиоспектроскопии и все опыты с пучками атомов Раби могут быть переиграны для оптики. А тогда шли большие споры - могут ли интерферировать разные фотоны? Дирак когда--то написал, что фотон интерферирует только сам с собой, поэтому считалось, что два разных источника света интерферировать не могут. Я занимался этой задачей и тогда много чего понял в теории когерентности. Когда пошли новые открытия в связи с появлением лазеров, такие, как фотонное эхо, когерентный спонтанный распад и другие, я этим заниматься не стал. Уже тогда понимал, что физика едина. И это "фотонное эхо" ничем не отличается от "спинного эха". Убеждать других в этом мне было просто неинтересно, у меня были свои задачи. А занимался я тогда тем, что было названо "интерференцией состояний". Как известно, есть утверждение квантовой механики о том, что наиболее общее значение волновой функции описывается как суперпозиция состояний с определенной энергией. Я пришел к убеждению, что это надо понимать не в статистическом смысле, а буквально - атом почти никогда не бывает в собственном состоянии, он почти всегда замешан по многим энергетическим подуровням. И я доказывал физическую реальность этой суперпозиции состояний, демонстрируя квантовые биения в атомной люминесценции. Многими это тогда воспринималось как некая ересь. Причем в том числе и грамотными физиками. Я познакомился с теоретиками Физико--технического института (В. И. Перелем и О. В. Константиновым), которые поначалу мне не верили. Но когда показал им свои эксперименты, они увлеклись и стали со мной сотрудничать. Эта кооперация очень способствовала моему образованию. Тогда я довольно поздно - в 28 лет - защитил кандидатскую диссертацию, которая имела большой успех, хотя и с привкусом скандала. Присутствовавший на защите член--корреспондент Е. Ф. Гросс очень воодушевился и заявил, что мне сразу надо давать докторскую степень, а глава теоретического отдела ГОИ задал мне коварный вопрос: в каком отношении моя работа находится с осужденной теорией химического резонанса Лайнуса Полинга? (В то время марксистские философы клеймили Полинга как идеалиста.) Ученый совет рекомендовал мне эту работу защищать вторично, уже как докторскую. Но я не стал этого делать, потому что на мою работу было много нападок как на слишком вызывающую и недостаточно доказанную. Я решил сделать некоторые дополнительные эксперименты демонстрационного толка. На это у меня ушло два года, после чего написал и защитил докторскую диссертацию.

- Вы работали в одиночку, у вас не было научного руководителя, который бы вас вел?

- Нет, не было.

- Вы ставили задачи сами себе? Это и хорошо, и очень сложно.

- Да. У меня были всякие завиральные идеи, но, в отличие от многих сумасшедших, которые увлекаются собственными фантазиями, я довольно быстро понимал, в чем заврался.

- Сами себя опровергали?

- Слушал хороших теоретиков и обуздывал свои фантазии. То есть выяснилось, что никакого переворота в квантовой механике я не сделал, но зато нашел некое новое семейство явлений, которые укладываются в традиционную квантовую механику. Но мне это уже тогда казалось неинтересным, и я стал заниматься другой, хотя и родственной, темой. В то время меня одолевала идея извлечения спектроскопической информации не из спектра электромагнитного поля (испускаемого веществом или зондирующего вещество), а из спектра флуктуаций интенсивности. По моим представлениям, такой спектр должен был обнаруживать биения, связанные с интерференци-ей атомных состояний. До того я занимался упорядоченными биениями, а теперь хотел обнаруживать их в шумах. И это было мое долгое увлечение, я этим почти 10 лет занимался, преуспел в этом деле и тут уже сильно обогнал заграницу. Занимаясь интерференцией состояний, шел буквально на год впереди своих заграничных коллег. А когда стал заниматься спектроскопией шумов, то сильно опередил заграницу. Западные коллеги стали работать над этой темой только спустя 20 лет.

- Вы публиковали свои работы?

- Публиковал. Но они не имели отклика. Это были уж очень экзотические эксперименты, казалось, что широкого применения эта техника не найдет. По существу, речь шла о совсем новой версии техники магнитного резонанса. То есть той техники, которую открыл в 1944 году Е. К. За-войский. Вершиной этих усилий была работа, выполненная в 1981 году в соавторстве с моим давним коллегой и другом В. С. Запасским. Нам тогда удалось наблюдать ярко выражен-ный магнитный резонанс в спектре шумов фарадеевского вращения плоскости поляризации луча лазера, проходящего через пары натрия в земном магнитном поле. С точки зрения стандартной радиоспектроскопии ситуация была совершенно необычной - наблюдался резонанс в условиях отсутствия начальной магнитной поляризации вещества и без воздействия на него переменного магнитного поля! Явление можно было бы назвать спонтанным магнитным резонансом. Но через 20 лет за границей стали повторять эти опыты на новой электронной базе, каковой у нас до того не было. Речь идет о параллельной обработке шумов с помощью техники Фурье--анализа, что позволяло необыкновенно ускорить и улучшить технику выуживания информации из шумов. (По существу, мы копались в шумах, так сказать, в отбросах информации, и профессиональному радиоспектроскописту было непонятно, зачем это делать, когда можно было вместо шума получить регулярный сигнал.) Ясно было, что если я изучаю спектр звезды, туда со своим генератором магнитного поля не влезешь. Там надо пользоваться шумами. Потом оказалось, что у этого метода гораздо более широкая область применения, но это стало известно только после 2000 года.

- Ваши работы сейчас цитируют?

- Да! Их стали цитировать, и мы с Запасским бодро решили, что нам обязательно дадут Нобелевскую премию за это дело (раз уж не дали Завойскому!). Ну, как теперь положено - через 40 лет после открытия. Но, по--видимому, это не получится, нобелевский комитет подождет, пока мы помрем, потому что те западные ученые, которые подхватили наши эксперименты, тоже хотят получить премию. А если возьмут двоих нас, то для них останется только одно место. Такие же проблемы были у Петра Капицы, ему не давали Нобелевскую премию, пока кто--то из его западных конкурентов не помер. Вообще--то Нобелевская премия - очень политическое дело. А мы--то политики просто никакие. Но тогда мы думали, что обязательно получим премию. Сегодня эта область исследования интенсивно развивается Запасским в СПбГУ в кооперации с немецкими коллегами.

- Можете сказать, что вы шестидесятник по убеждениям?

- Конечно. Я очень увлекался идеями "оттепели", потом перестройки. Мои родители не имели иллюзий в отношении истории "большого террора" и рассказывали мне всякие ужасы, а я воспринимал это со страхом и недоверием, потому что был пионером, комсомольцем, мне в школе говорили одно, дома - другое. Я даже помню, что в 14 лет стал думать: не шпион ли мой отец? Поэтому, когда я услышал доклад Хрущева, это было такое счастье!

- А как вы могли его услышать? Разве вы были членом КПСС? Он же вроде бы был секретным для беспартийных.

- Нет. У нас в Политехническом институте это называлось "закрытый доклад", но читали его всем. Я испытывал и горечь от услышанного и радость, что родители были правы. Все было именно так, как они говорили, даже еще хуже! В юности положение у меня было тяжелое. Я, конечно, верил отцу. Своим одноклассникам пытался рассказывать, что он мне говорил. А дома рассказывал то, что слышал в школе. Все время боролся с отцом, пытаясь сводить несводимое: советскую власть с родителями. И когда отец мне что--то ужасное рассказывал, я говорил: "Папа, ну зачем ты мне это рассказываешь? Мне при этой власти жить!"

- А что он рассказывал? Он знал о масштабе репрессий?

- Он многое знал и понимал. Но он мне никогда не говорил про бурную молодость своего брата.

- Он знал об этом?

- В этом нельзя сомневаться, но он никогда ничего мне об этом не говорил.

- Видимо, это было бы слишком ужасным фактом для того времени.

- Конечно. Я думаю, что это тоже было причиной их расхождения. Потому что он понимал, что опасно иметь такого братца. Если это вылезет, то никого не пощадят.

- На чьей стороне в Гражданской войне был ваш отец?

- Он старался уходить в сторону. Мой дед был судьей, надворным советником, но придерживался демократических воззрений, его кумиром был А. Ф. Кони. В 1917 году он даже вступил в РСДРП, но вскоре вышел из партии, после того, как его сделали председателем комиссии по реквизиции церковного имущества. Он отказался этим заниматься и вообще ушел с государственной, теперь уже советской, службы. Он был личным дворянином, мог пострадать. Но по тем временам обошлось. Отцу, как всем приличным людям, не нравилась царская власть. Но то, чем обернулась революция - бесконечными расстрелами, репрессиями, властью хамства, постоянным унижением интеллигенции, - было, разумеется, для него неприемлемым и просто страшным. Он рассказывал, что до войны начальница спецотдела в Физтехе при встрече с ним говорила: "А ведь ты, Александров, дворянин! Я таких, как ты, в 18--м году в день по десятку щелкала!"

- Он был профессором Преображенским, который был вынужден мириться с обстоятельствами?

- Да. И когда я его спрашивал, зачем он мне все это говорит, он отвечал, что не хочет, чтобы сын был дураком. Тяжело это было и опасно, потому что я по молодости безответственно болтал. К этому времени были уже "голоса", кое--что слышали. А когда появился Солженицын, все стало ясно. Отец мой тогда был так восхищен новым курсом партии, что сказал, что вступит в нее. Но "оттепель" продолжалась недолго, а я тогда уже был умным и говорил: "Папа, подожди вступать!"

- Как вы пережили застой?

- Моим прибежищем была наука. Для физики это было самое прекрасное время для творчества. Появились сначала мазеры, потом лазеры, это было замечательно! Потом стала процветать генетика. Все это кипело и бурлило. Меня очень интересовала и космонавтика.

- Как сложилось ваше участие в работе Комиссии РАН по борьбе с лже-наукой? Как вы туда попали, кто вас пригласил?

- Я уже не раз рассказывал, что, пожалуй, я сам эту кашу - борьбу с лженаукой - и заварил, когда меня, беспартийного, на волне перестройки, в горбачевское время, назначили в ГОИ заместителем директора по науке. (В нашем институте было несколько заместителей с разной сферой ответственности.) И с момента назначения мне стали присылать научные отчеты нашего министерства - Министерства оборонной промышленности. Я должен был как--то реагировать на приходящие документы. Когда увидел, что в этих научных отчетах пишут, то у меня глаза на лоб полезли, потому что я не знал, что такое может быть. Поначалу я спрашивал коллег--управленцев: "Что де-лать?" Все остальные замы говорили: "Что хотите, то и пишите, мы в этом не понимаем". А там речь шла о том, что в ряде закрытых институтов были сделаны фантастические открытия, в частности, в одном из НИИ на базе марксизма создана "теория всех открытий". И представлены образцы новых открытий. Например, изобретен способ перемещения со скоростью, превышающей скорость света. И предлагается создать бомбардировщик, способный нести ядерное оружие. Быстрее скорости света. При этом - и это логично! - он становится невидимым. А принцип действия его точно такой, как у НЛО. (Авторы были уверены: то, что они существуют, сомнению не подлежит!) И вот я должен был на это как--то реагировать, писать какие--то заключения. И я писал! Писал, что надо лишать степеней всех этих профессоров, которые готовили эти отчеты, что они противоречат основам физики. Мои резолюции куда-то уходили-и ни ответа, ни привета, ничего. А потом приходило что--то еще хлеще. Так прошел год. Я писал заключения на эти лженаучные работы с пеной у рта.

- Когда это было?

- В 1986-1988--х годах. До меня и до того также добирались всякие "изобретатели". Они откуда--то узнали, что я что--то такое "сломал в квантовой механике", и они искали единомышленника. И несли чушь, при этом показывая образцы изделий на основе своих "замечательных" открытий. Например, изобретение "нового излучения", которое "ничем нельзя померить". Говорю: "Откуда вы знаете, что оно есть?" - "Его чувствует экстрасенс! Как только на него такой луч попадает - он вздрагивает". Причем все эти "изобретатели" работали в закрытых НИИ. Показывали мне образец своей "продукции" - генератор нового излучения. Устроен он так: "берем кристалл и возбуждаем". Спрашиваю: "Какой кристалл?" - "Да какой угодно! Например, кварц. Его возбуждаем и ставим свинцовые заглушки, чтобы из него ничего, кроме наших лучей, не выходило. А дальше мы ставим резонатор, настроенный на частоту магнитного резонанса в воде". Я говорю: "А какая это частота?" - "Я не знаю". После этого мне показывает идеально сделанный микроволновой резонатор, снабженный какой--то печатной электроникой - все очень основательно. Я вижу: действительно, люди работают. Спрашиваю: "Что вы с ним делаете?" - "А мы в этот резонатор помещаем, скажем, анальгин, и когда наш луч проходит через этот анальгин, он заряжает воду, и вода действует как анальгин". То есть они таким образом "производят лекарство". И главное, что анальгин при этом не убывает. Это было покруче Чумака! Потом я узнал, что и в нашем ГОИ уже давно делают голограммы лекарств, которые работают "лучше самих лекарств".

- То есть лженаука была и в вашем родном институте? Как же она проходила через ученый совет?

- Ею занимались в закрытом порядке. На ученый совет это не выносилось и от меня это скрывали. У меня была секретарша, которая мне выдавала секреты. Но это уже потом было. А тогда я боролся с этими отчетами. Потом получаю приказ о том, что наш институт включен в новую работу, которую объявил Совет министров СССР, - планировался общесоюзный проект, в котором должны были участвовать большинство "номерных" институтов и множество институтов Академии наук. "Спинорная техноло-гия и биоэнергетика. Совершенно секретно". И я должен в это включиться! Прочитал все указания и понял, что это - та самая ахинея, которую я до сих пор пытался разоблачить, но только в новой упаковке. И оказывается, что это уже постановление правительства.

- Это при премьере Рыжкове?

- Да. И я тут же написал министру письмо, что все это - ахинея, что нет никаких "новых частиц", "новых полей" и "новых лучей". В итоге - ни ответа, ни привета. А потом меня пригласили на какое--то новое инструктивное совещание, где я услышал нечто неописуемое! Какой--то относительно молодой человек, примерно моего возраста, нес что--то сногсшибательное. Откуда знал, что это все ахинея? В то время я как раз поддался некой западной моде и искал новые силы. Было известно, что есть четыре фундаментальных взаимодействия. Но были мечтания открыть какое--нибудь новое, пятое взаимодействие, которое до сих пор ускользало от нас из--за его слабости. Скажем, попробуем измерить гравитационное притяжение на очень маленьких расстояниях. Может, найдется отклонение от закона квадрата расстояния. Очень интересно. Но ясно, что если до сих пор не найдено, то искать надо что--то жутко слабое, очень малые отклонения. Я в начале 1980--х годов организовал эксперимент по поиску немагнитного взаимодействия спинов электронов и ядер - именно гипотетические взаимодействия такого типа и подразумевались под словами "спинорные технологии". (Потом они стали не менее красиво называться "торсионными".) Так вот, в этих экспериментах было показано, что если такое взаимодействие между спинами и существует, то оно на 11 порядков слабее магнитного взаимодействия между спинами. (Это была работа с кооперацией трех учреждений - ГОИ, МГУ и ЛИЯФ.) А тут этот человек заявил, что им найдена новая сила, которая не то что слабая - она вообще превосходит все остальные. И мы будем сшибать ракеты, будем качать энергию из ничего - из вакуума, будем уничтожать живую силу противника, а своих людей, напротив, лечить! И в этом постановлении правительства было указано более 40 пунктов применения новой силы. При этом утверждалось, что великому открытию "спинорных полей" уже 30 лет и страна переходит к широкому внедрению "спинорных технологий" во всех отраслях обороны и народного хозяйства.

- Как же это прошло экспертизу? Академия наук должна же была вынести заключение?

- Оказалось, что Академия наук в этом деле давно участвует. "По секретной линии". Я спрашиваю у Прохорова: "Как вы могли такое подписать?" А он отвечает: "А деньги не пахнут".

- То есть они все понимали?

- Да. Но за это получали живые деньги, а настоящей науке денег всегда не хватало. Подписываешь карточку на 20 миллионов рублей, а через год от тебя требуют всего ничего - бумажный отчет. Некоторые в своих отчетах врали. А некоторые писали как есть. А заказчикам не так важно. Им важно было получить отчет, подписанный академиком. Я даже не знаю, на чем они больше зарабатывали. Потом мне объяснил один из заместителей директора ГОИ, как получить финансирование новой темы. Надо договориться в министерстве. Тебе дадут на тему 20 миллионов на год, а ты должен принести назад чемодан налички.

- Уже тогда были "откаты", в 1980-х годах... То есть "дело Петрика" было не исключением, а продолжением?

- Новое время внесло в эту советскую практику новые прагматичные черты. Если раньше был чемодан налички, то потом появились счета в зарубежном банке. Открой счет или переведи на такой--то номер. И раньше все это было, но кустарно. Тогда начальники, распределявшие деньги, мало зарабатывали на этом. В чемодане с наличкой могло быть 10-20% "отката". Ну, еще дополняли канистрой спирта, привезенной в министерство. Это мне по секрету рассказали, я ничего не знал.

Возвращаюсь к рассказу. Я это дело так не оставил и поднял шум. Мне удалось докричаться до тех, кто принимает решение. Министерство оборонной промышленности все время мои реляции заметало под ковер, не хотело разбираться. И я тогда, увлеченный перестройкой, "вывалил" все это на Общем собрании Академии.

- В каком году?

- В 1990--м. В то время президентом АН СССР был Гурий Марчук. Его очень напугало мое выступление. Потому что я говорил, что всей этой лженаукой занимается КГБ. Но тогда действовал демократический Верховный Совет, в котором депутатом был Виталий Лазаревич Гинзбург, и он предложил это дело расследовать на комиссии по науке в Верховном Совете. И заодно в Бюро Отделения общей физики и астрономии. Я и там, и там давал показания. Было принято несколько постановлений "о недопустимой практике". Оказалось, что и наше отделение замешано в этом деле. Было решено "привлечь" и "расследовать", но все ушло в песок, потому что очень скоро случился путч. Было уже не до того. Исчез Государственный комитет по науке и технике, который заправлял всей этой аферой. А вся публика, которая этим занималась, финансировалась по всяким скрытым статьям бюджета. "По спецтематике". И эта публика стала организовывать венчурные предприятия и заниматься этими частицами, полями и прочими уже для лечения граждан. Уже не для сбивания ракет.

- Ну да, граждан обманывать выгоднее и безопаснее.

- Совершенно верно. Когда они совсем распоясались, через несколько лет В. Л. Гинзбург предложил это дело снова вытащить на свет и организовать Комиссию РАН по борьбе с лженаукой.

- Тогда он уже стал лауреатом Нобелевской премии?

- Нет, еще до этого. Он был таким "главным физиком" нашего отделения, очень уважаемым человеком, а председателем Комиссии назначили Эдуарда Павловича Круглякова. Он тут же взял меня к себе, не то что заместителем, тогда никакой структуры еще не было, а просто записал меня в эту Комиссию.

- А почему Кругляков там оказался?

- Не знаю. Он был тогда "молодым академиком", его только--только избрали. Он был энергичен, очень в это дело "врубился" и со мной постоянно был на связи по электронной почте, давал мне какие--то задания: идет такая- то конференция, сходите, потом мне напишите. Сначала мы как комиссия ничего не публиковали, он писал только свои книги - "Ученые с большой дороги", три тома были изданы. А с 2006 года стали издавать бюллетень "В защиту науки". В первый же номер Кругляков попросил меня написать большую статью о лженауке. А я до этого "оскоромился" тем, что написал в "Науку и жизнь" статью под названием "Теневая наука", где не называл имен ("Наука и жизнь" боялась что--нибудь разгласить), но после этой статьи дядя, который уже ушел из президентов, позвонил мне и сказал: "Мне звонят, что ты что--то такое написал, что тебя выгонят с работы. Я не знаю, смогу ли что--нибудь сделать". Меня вызвали к министру. Мою статью опубликовали в 1991 го-ду в январском номере. Она в министерстве была воспринята как предательство. Я ожидал, что меня снимут или даже посадят. Но произошел путч, и с меня все обвинения слетели. (Более подробно эту историю я рассказал в бюллетене "В защиту науки" No 22, который доступен на сайте РАН.)

В 2019 году весь мир отмечал юбилей первой высадки на Луну экспедиции "Аполлон-11" [3]. К этой дате в России вышло несколько переводных книг, посвященных американской лунной программе, а издательство АСТ выпустило научно-популярную книгу "Луна. История, люди, техника. Книга первая" российского автора Павла Шубина. Сейчас Павел не только работает над вторым томом, но и подготовил для энтузиастов приложение-сборник "Программа "Аполлон" в секретных советских документах", обобщив недавно рассекреченные архивные данные. О том, какие материалы можно будет прочесть в сборнике, почему финансирование на издание приходится искать с помощью краудфандинга, и о будущих планах корреспондент "ТрВ - Наука" Александр Хохлов побеседовал с Павлом Шубиным, математиком, историком космонавтики.

- Павел, "Троицкий вариант - Наука" писал о вашей книге "Луна. История, люди, техника" [4]. Изначально вы собирали средства на работу над ней краудфандингом, так называемым народным финансированием, но затем книга вышла в издательстве АСТ. Значит ли это, что исторические книги по космонавтике стали востребованными?

- Исторические книги по космонавтике всегда были востребованы. Вопрос в уровне интереса - сколько у нее читателей. Более того, я считаю, краудфандинг это показывает даже немного лучше, чем интерес издательств. Если человек готов вложить деньги в книгу, которой сейчас даже нет на бумаге или в макете, то она ему действительно интересна. Подозреваю, издательства пока в этом не уверены. Или не хотят связываться с дорогими в производстве книгами. АСТ решилось подписать договор только тогда, когда был полностью готов весь макет книги. И так как макет в их себестоимости не учитывается, это, возможно, самое дешевое подарочное издание (матовая фотобумага, цветная печать, закладка ляссе) на рынке. Договор на следующие тома книги пока тоже не заключен. Возможно, АСТ хочет посмотреть на продажи.

- Насколько мне известно, про исследования Луны планируется еще три тома. О чем они будут и какова степень их готовности?

- Если в первом томе рассказывается об исследованиях с 1953 по 1965 год, то второй должен будет охватить промежуток с 1966 по 1976 год, то есть период основного изучения Луны в ХХ веке - с первой посадки "Луны--9" на спутник Земли до полета "Луны--24" (последней посадочной станции прошлого века). Над этим томом проделана большая работа: созданы модели станций "Луна--13" и Surveyor--3; реконструирован рельеф районов посадок станций "Луна--9", "Луна--13", Surveyor--3; заказан и обработан огромный массив информации. Но сделать, увы, нужно будет еще больше. По моей оценке, второй том станет моей самой сложной книгой. Она точно будет сложнее и "Венеры", и последующих томов "Луны".При этом книга ожидается и самой интересной. Мне удалось "поднять" много новой и очень интересной информации. Как о текущих станциях, так и о проектах, оставшихся на бумаге. Например, проекты станций Е--8 и Е-8-5 (серия АМС для забора проб грунта от "Луны--16" до "Луны--24") известны. Теперь я могу описать и проекты Е-8-2 и Е-8-3, развить историю фоторазведчика Е--7, проекта "Зодиак", описать, как планировали освещать пилотируемые полеты наших кораблей 7К-Л1 к Луне (беспилотные шли под индексом "Зонд"). Идея третьего тома возникла относительно случайно. Я не только получил данные о реальных проектах СССР, но также увидел информацию о различных планах, которые были отменены перенацеливанием промышленности на орбитальные станции. До определенного момента орбитальные станции рассматривались очень поверхностно. В отчетах ЦНИИмаша развитие космонавтики связывалось в первую очередь с развитием лунных баз. Все изменилось только в первой половине 1970--х. Так что третий том я решил посвятить отмененным проектам СССР и США, связанным с Луной. Также в нем планируется описать, чем должен был заниматься на Луне "Луноход--3", и дать информацию читателям о проекте советского лунного спутника 1980--х годов. Ну а в четвертом томе я планирую рассказать о современных исследованиях. Будут описаны проекты Японии, Европы, США, Китая, Израиля, Индии по изучению Луны. А также те, что еще находятся в стадии реализации. Эта книга будет выпущена через несколько лет. Возможно, за это время и Россия запустит "Луну--25".

- Далеко не все технические материалы (чертежи/схемы) удобно публиковать в книгах стандартного формата. Расскажите об уже изданных приложениях.

- При работе в архивах всегда накапливается очень большой объем документов. Куда больший, чем можно поместить в печатное издание. И это вполне объяснимо. Считается, что нормальную научно--популярную книгу можно написать, только если знаешь на порядок больше, чем в нее войдет. Мне порой становится реально жалко документов, что остаются неопубликованными. По самым разным причинам. Например, первым дополнительным изданием стал альбом по лунной ракете Н1-Л3. Его основой были несколько отчетов с большим количеством фотографий и схем. Сколько можно опубликовать в книге? Одну--две фотографии. А если их больше десятка и подавляющее число до этого не публиковались? То же самое и со схемами. Но ведь это наша история. А в истории космонавтики это важная часть. Так и появился этот альбом. Второй проект связан со станцией "Луна--9", первой в мире станцией, совершившей мягкую посадку на Луну и передавшей панорамы ее поверхности. Это одна из важных вех в изучении Луны. И вот я нахожу в архиве подробный отчет, выпущенный сразу после полета, в котором очень подробно описываются как сама станция, так и история ее отработки. Ничего подобного пока не публиковалось. Заказываю копию. Отчет на 225 страницах, и общая цена получается очень приличной. Обработанная информация, конечно, уходит в научно--популярную книгу. Но что делать с отчетом? Сведения уникальные и новые. Снабжаю дополнительными материалами и опять же опубликовываю. Может, данные интересны в первую очередь специалистам, но таким отчетам нужно давать вторую жизнь.

- Очередной сборник-приложение "Программа "Аполлон" в секретных советских документах" - о чем он, какие материалы будут опубликованы впервые?

- Практически все. На мой взгляд, достаточно глупо публиковать то, что уже было издано. Исключения касаются только некоторых материалов, фрагменты из которых вошли в первый том "Луны". Впрочем, вопрос облегчается тем, что подобные документы пока не публиковались и аналогов нет. По этому сборнику можно понять, как оценивали американскую программу советские специалисты и как изменялось к ней отношение с течением времени. Конечно, вряд ли я нашел все советские документы, но те, что нашел, на мой взгляд, достаточно интересны.

- Почему вы вновь решили собирать деньги на книгу через краудфандинг?

- У меня нет других вариантов. Когда я собирал на первое издание "Венеры", то думал, что буду стараться издавать следующие книги из выручки за первую. Увы. Пока серьезные научно--популярные книги не вышли на само-окупаемость. На них уходит слишком много сил, как в человеко--часах, так и рублях. И эти силы нужно где--то брать. Ранее собранных средств мне хватило как раз на создание первого тома и часть материалов для второго. Краудфандинг - пока единственный выход, который я вижу. Со всеми его плюсами и минусами. Сбор денег на выпуск книги по "Аполлону" призван выполнить две задачи. Во--первых, ввести в оборот новые рассекреченные документы. Уверен, что они будут интересны как специалистам, так и любителям. А во--вторых, попробовать пустить средства, полученные сверх нужной суммы, в работу над вторым томом "Луны".

- Расскажите о современной специфике работы с архивными данными, что доступно сейчас, а что нет?

- Сейчас сложно оценить, сколько в том или ином фонде секретных документов. Так как в описях, по понятным причинам, только рассекреченные материалы. Но и не все открытые документы можно получить. Например, на фонд может наложить ограничение организация--фондосдатчик. И получить эти данные можно будет только с согласия этой организации. По этой причине, например, фонд Ракетно--космической корпорации "Энергия" недоступен. Также, даже после снятия грифа "секретно", могут поставить гриф "для служебного пользования". Это означает, что документ рассекречен и есть в описях, но получить его можно только после согласия организации, что его создала. Таких документов не так и много, но среди них есть действительно интересные. Например, про военное применение лунных баз. Ну и архивное дело может быть банально ветхим. Тогда его не будут выдавать, пока не проведут реставрацию. Собственно, это может стать самой большой проблемой, так как дел много, а бюджет архивов на реставрацию не такой и большой.

- Издается ли в США что-то подобное - о космических программах СССР?

- ЦРУ несколько раз выкладывало свои документы, посвященные советской программе. Последний раз относительно недавно - в 2017 году. Под юбилей спутника. К сожалению, многие интересные моменты там специально замазаны. Кстати, пару отчетов я перевел и опубликовал в сборнике по "Луне--9".

- Павел, немного о творческих перспективах. Вначале вы писали об исследованиях Венеры, сейчас работаете над книгами о лунных программах. А что дальше? Марс, Юпитер?

- Когда я презентовал "Венеру", я упомянул, что планируются книги о Луне и Марсе. Работа над книгами о Луне займет не один год. Потом нужно будет перейти к Марсу. Хотя Юпитер, если честно, мне нравится больше. А ведь есть еще и Солнце, а также Меркурий и другие планеты. Кроме того, в самом начале работы у меня были идеи написать книги под условными названиями "Океан" и "Климат". Я достаточно серьезно изучал как отечественные глубоководные исследования, так и климат Земли. Включая истории парникового эффекта, ядерной зимы и т. д. В последнем еще неплохо дополнительно разобрался, когда работал над "Венерой". Но сейчас сомневаюсь, что смогу подготовить книги об этом. Все это потребовало бы более специализированной работы, да и космонавтика подсказывает все новые проекты. Например, из первого тома "Луны" пришлось удалить достаточно много материала, связанного с историей изучения Луны до середины ХХ века и первых спутников Земли. В теории все это можно оформить в отдельные книги. Благо по первым спутникам есть и новые интересные архивные материалы. Но опять же, вопрос в сроках и средствах. Есть еще материал, посвященный гибели космонавта Владимира Комарова 24 апреля 1967 года. Он в высокой степени готовности. Кроме научно--популярных книг опять же есть новые архивные материалы, которые планировал в качестве дополнения. Например, по подготовке экипажей кораблей "Союз--1" и "Союз--2". Изначально я этот проект хотел запустить в текущем году, но подумал, что издать "Аполлон" в юбилейный год будет логичнее. Так что планы на 2020 год большие.