Мне без тебя не жить

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 23

Михаил, затаив дыхание, разглядывал женщину, в которой трудно было признать его супругу. Только блеск темно-синих очей позволил Акарчееву узнать Катерину. Из головы в тот же миг вылетели все мысли о любовнице, которая будто приворожила его, заставив идти в разрез со своей совестью. После того как он вернулся к Ирине, прелестная вдова смогла уговорить его остаться до утра. Да и одним днём все не кончилось, он возвращался и возвращался в горячие объятия графини.

Мишель чувствуя себя как муха в паутине, не зная, как из неё выбраться. И лишь услышав из уст лучшего друга о том, что у него родились дочери граф, сорвавшись со своего места, кинулся в имение, не взирая на то, что в этот вечер должен был идти в театр с мадам Гурьевой. Андрей не выбирая выражений высказал ему все, что о нем думал.

Мишель, удобно расположившись в кресле наблюдал за другом, будто был сторонним слушателем, и не более.

А затем откинув голову назад, в упор взглянув на Чертинского сказал, не скрывая иронии в своём голосе:

— Андре, с каких пор ты стал ярым поборником семейных ценностей? — лениво произнёс Мишель, раскуривая сигару.

— Я сам в скорости женюсь, и не намерен вести себя со своей женой подобным образом! — гневно сверкнув тёмными глазами, воскликнул князь, — а ты… mon amie, я тебя не узнаю! Твоя жена…нет это уму не постижимо! Родила тебе двоих дочерей и весь уезд знает о том, а ты кутишь, гуляешь и пьёшь! Не ожидал я от тебя подобного, Миша!

Граф перестал улыбаться. Его лицо вдруг помрачнело, а золотистые глаза потемнели, отчего стали казаться почти чёрными.

— Андрей, это правда? — хрипловатым голосом спросил Михаил, — но отчего Катерина не написала мне? — обескуражено спросил он, уже сам прекрасно зная ответ.

— Полагаю, до Екатерины Андреевны дошли слухи, которыми наполнился город. Тебе повезёт, если она не захочет просить развод. Тут с лихвой можно найти свидетелей твоей неверности.

Не дослушав друга, Акарчеев сорвался со своего места, отправляясь в конюшню. И вот теперь граф стоял перед Катериной, пытаясь найти слова, дабы оправдать свои поступки. Но он не мог их найти! Он виноват, и своим необдуманным действием разрушил всю их совместную жизнь.

— Пустите меня, Михаил Иванович! — будто сквозь туман донеся до Акарчеева голос жены.

Глаза Кати неистово сверкали, а непокорная прядка все же сумела выбиться из её идеальной причёски. Михаил, не удержавшись,

легонько коснувшись нежной щеки, вернул её на место.

Катерина гневно уперлась кулачками в его грудь, стараясь оттолкнуть.

— Катя, Катенька, Катюша, — зашептал Михаил, перехватывая её руку, — прошу тебя, выслушай меня! — взмолился граф, пытаясь поймать взгляд супруги, — пожалуйста!

Катерина замерла на миг, стараясь не думать о том, как на неё действует близость Мишеля. Сердце пустилось в бег, перехватив дыхание.

— Вы опоздали со своими объяснениями, граф! — выкрикнула Катя, отталкивая Акарчеева и устремляясь к дверям, ведущим в сад. Путаясь в пышных юбках, Катерина остановилась под ветками раскидистого дерева. От быстрого шага дыхание сбилось, а в глазах потемнело.

— Милая, я прошу только выслушать меня. — рядом замер Михаил, борясь с желанием прикоснуться и сжать в объятиях эту гордую красавицу.

— Михаил Иванович, — переводя дыхание начала Катя. — зачем вам это? Вы прекрасно жили все это время, не озадачивая себя проблемами семьи. Вы оставили жену на сносях, предпочитая развлекаться с вдовой. Что нового вы можете мне сказать?

Она резко развернулась, в глазах ее полыхал гнев и обида. Михаил удивленно замер. Еще никогда он не видел свою жену такой красивой. Гнев, что сверкал в синеве ее взора, на мгновение парализовал Акарчеева. Он вдруг со всей ясностью осознал, какую ошибку совершил, позволив Гурьевой увлечь себя в свои сети. Обида слишком сильно жила в нем, чтобы он мог трезво смотреть на вещи. Как объяснить все Кате, Мишель пока не представлял. Если по дороге домой, он не сомневался, что все будет просто, то увидев Катерину сейчас, Мишель пришел к выводу, что ему придется приложить максимум усилий, чтобы вернуть расположение жены.

— Катюша, милая. — начал Михаил, понимая, что молчание лишь еще сильнее настраивает Катю против него. — Мне нет прощения. Я даже не знаю, как все объяснить. Я только знаю, что в тот день твои слова, душа моя, так сильно ранили меня, что разум отказался что либо понимать. Я словно и не жил все это время. Я только сейчас это понимаю, что дни без тебя пусты и не имеют смысла.

Он замолчал на несколько секунд, собирая мысли во едино. Катя же отвернувшись, смотрела куда-то в даль. Плечи ее поникли, словно под невыносимо тяжелым грузом. Сердце разрывалось от желания поверить этому человеку, что так умоляюще сейчас разговаривал с ней. Но она отчетливо понимала, что душа и разум теперь живут не в едином порыве.

— Вы любите ее? — раздался ее тихий голос. Она не видела, как при этом вздрогнул Михаил, понимая, что Катя знает все. А так же осознавая, что только правда может проложить хрупкий мостик к жене.

— Нет. — четко произнес Акарчеев, не испытывая и капли сомнения при этом. — Катюша, ты в праве не верить мне, но дороже тебя у меня никого нет. — А немного помолчав, Мишель добавил. — Тебя и девочек.

Катя обернулась, вглядываясь в столь любимые черты лица. Весь вид Мишеля говорил о том, что он переживает и раскаивается, однако в душе Кати будто что-то сломалось. Сколько не искала она в своей душе прощения, найти его не могла.

— Мне бы хотелось простить вас, — с отчаяньем сказала Катюша. — но я не знаю как это сделать. Перед глазами я вижу одну лишь картину, как вы обнимаете ее. Вы даже на долю секунды не можете представить, как это больно. — Катя замолчала, переводя дух. — А еще тяжелее каждый день видеть ваши черты в наших дочерях. Они ведь полностью ваша копия.

— Вам это так неприятно? — выдохнул Мишель, чувствуя отчаянье, что вдруг охватило все его существо.

Катерина промолчала, не зная как правильно передать чувства, что владели сейчас ее душой. Ей не было неприятно, наверное даже наоборот, смотря в на девочек, Катя забывалась, вновь окунаясь в то время, когда предательство еще не коснулось их семьи. Но признаться в этом не позволяло обиженное сердце.

— Нет, конечно же нет. — вымучено ответила Катюша. — Просто это не дает мне забыть вас.

— Катенька, милая, — почувствовав смятение в душе супруги, с жаром заговорил Мишель. — я обещаю, я более ни словом ни действием не обижу вас. Отныне у вас не будет ни малейшего повода усомниться в моей любви.

Катя вздохнула, поднимая глаза к небу. Как же хотелось верить в эти слова. Отбросить все сомнения и окунуться с головой в охватившее ее чувство. Забыть о всех тревогах, о тех бессонных ночах, что провела в слезах. Так хотелось жить здесь и сейчас, наслаждаясь каждой секундой, что дарила судьба. Но Катя не могла, не могла вырвать память, забыть красивую вдову, ластящуюся к ее мужу.

— Ради наших дочек я попробую простить тебя Миша и все забыть. — Катерина серьезно посмотрела на мужа. — Но я не могу обещать, что это произойдет быстро и сразу.

— Душа моя, я готов ждать сколько угодно. — улыбнулся Михаил, в душе чувствуя безграничную уверенность в том, что сделает невозможное, но вернет любовь и веру своей жены. — Милая, если ты не против, я хотел бы взглянуть на девочек.

Катя вздохнула, в душе царила целая гамма чувств. Обида перемешалась с желанием прижаться к этому сильному мужчине, вдохнуть аромат его туалетной воды и забыть все, что было раньше, начав жизнь с чистого лица. Но она так же понимала, что не сможет просто так вырвать часть памяти и самое главное, что не сможет снова доверять ему. Однако Мишель ждал ее ответа, с мольбой смотря в ее глаза и вздохнув мадам Акарчеева, ответила:

— Пойдем. — Она оправила юбки, делая шаг в направлении дома. — Леночка с Софией должно быть уже проснулись.

Михаил с замиранием сердца заходил в уютно обставленную детскую. Он тихонько прошел к кроватке, осторожно заглянув в нее. Слезы счастья защипали глаза. На него смотрели два чудесных крохотных личика, точная копия его самого. Казалось, Михаил забыл, что надо дышать, с умилением вглядываясь в эти милые черты. «Вот оно счастье!» — пронеслось в его голове, накрывая волной безграничной любви к своим дочерям.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ирина накинула на плечи лёгкое манто, дабы укрыться от сентябрьской непогоды. Место, к которому подвёз её крытый экипаж, со стороны могло показаться жутким. Но мадам Гурьева ничуть не испугалась. Она не впервые приезжала сюда, поэтому уверенной походкой направилась в ветхий домишко, давно нуждавшимся в ремонте. Низко склонившись, Ирен вошла в просторную комнату, на ходу снимая перчатки. Каждое движение было столь грациозно, что графиня не сомневаясь в своём превосходстве.

— Опять пришла, барыня, — послышался хриплый женский голос из глубины комнаты.

— Пришла, — уверено промолвила графиня, — и снова помощь твоя нужна.

— Что не помог приворот удержать красавца? — усмехнулась старуха, показывая ряд гнилых зубов.

Ирина стала нервно теребить перчатки, не зная что ответить. Как объяснить то, что лежало тяжёлым грузом на сердце, не давая покоя денно и ночно.

— Говорила я тебе, забудь, барыня, что толку. Не тебя он любит, не тебя. Только сердце себе разрываешь, ведь никогда он не будет твоим.

— Я, я… — неуверенно начала мадам Гурьева, — я люблю его. И разве его брак мешает тому?

— Мешает, ой как мешает, милая, — тихо ответила старуха, — у него жена, дети, там его место.

— Дети? — удивлено спросила Ирина, — но разве они его? — и тут помыслы прекрасной вдовы приняли новый стремительный оборот, и от пришедшей в голову мысли, Ирина невольно улыбнулась.

— Знаю о чем подумала, милая, только мысли такие выкинь. Не будет у тебя детей от этого мужчины, но сможешь найти своё счастье, если послушаешься моего совета.

Недовольно поджав губы, графиня, потеряв терпение, сказала:

— Я не затем пришла, чтоб слушать твои бредни, — достав из элегантного ридикюля пачку ассигнаций, мадам Гурьева продолжила:

— Думаю, теперь ты сможешь дать мне то, о чем я тебя прошу? — вскинув красиво очерченные брови, Ирин стала ждать ответа, привыкшая к тому, что всегда получает то, что только пожелает. Так было и в детстве. Девочка, привыкшая к тому, что родители потакают каждой её прихоти, брала слезами, стоило чему-то случится не так, как она того хотела. Став старше Ирина не избавилась от своего порока. Она лишь стала капризнее и это отражалось на её поведение с мужчинами. Увидев того кто ей нравился, мадам Гурьева быстро бралась за дело. Но в этот раз все было иначе. Встреча с Михаилом открыла ей глаза на то, что она никогда в своей жизни не любила по-настоящему. Акарчеев — он сумел пробудить в её душе какие-то ростки до конца незнакомого чувства, и Ирина не собиралась его терять. К тому же сумев узнать много интересного о молодой супруге графа, Ирен сделала соответствующие выводы. Юная княжна Емельянова, помимо хорошей родословной и вполне обычной внешности, обладала баснословным приданым, на которое скорей всего и купился Мишель.

В Петербурге же ходили более скандальные слухи о княжне, к которым мадам Гурьева ранее не прислушивалась. Вернувшись из Англии, девица Емельянова поспешила найти себе мужа, а это говорило о многом. Кумушки долго обсуждали брак четы Акарчеевах, жалели графа, которому жена наверняка подарит неприятный подарок. «И ведь наверняка, — взволновано подумала Ирина, — сплетники оказались правы». Не прошло и года, как графиня подарила мужу первенцев. Нервно комкая в руках перчатки, мадам Гурьева вновь обратила свой взор на старуху.

— Убери свои деньги, барыня, не купишь за них человеческое счастье, — угрюмо сказала пожилая женщина, отдавая пачку Ирине, — не помощница я тебе в этом деле, милая.

Ирен несколько секунд гневно сверкала тёмными очами, а затем натянув перчатки вскинула подбородок и ответила:

— Я сама справлюсь, не надобно мне твоей помощи! — подобрав юбки, мадам Гурьева кинулась прочь из ветхого дома, не в силах совладать с чувствами, бушующими в её груди. Не хотелось признавать, что старуха права и у неё нет будущего с Акарчеевым.

Довольно быстро вернув себе хладнокровие, графиня забралась в ожидающий её экипаж. Ирина не замечала какой прекрасный пейзаж был ныне за окном. Осень только вступила в свои права, одевая деревья в красивый золотистый наряд, а небольшая речушка неподалёку журчала так звонко, что казалось было слышно только её.

Мадам Гурьева, погрузившись свои думы, не заметила как уже показался величественны фасад её особняка. О сколько же прекрасных ночей провела в нем Ирин, а сгорая от страсти в объятьях единственного мужчины, который смог растопить лёд в её сердце. И пускай порой он называл её чужим именем, Ирен готова была стерпеть и это. Лишь бы он был рядом!

Но ныне находясь в растерянных чувствах, графиня считала, что хуже уже и быть не может. Но она была не права. Войдя в дом и отдав лакею шляпку с перчатками, Ирина замерла на пороге, заметив знакомую фигуру.

— Вы…что вы здесь делайте, князь? — спросила она дрожащим голосом.

— Ирен, ты ведь не думала, что я буду сидеть и бездействовать, глядя на твоё безумство, — темноволосый молодой человек встал с дивана, и ловким движением приблизился к Гурьевой, — даже до Петербурга дошли слухи о твоём легкомыслии.

— Какое вам дело до моих поступков? — все так же находясь на грани обморока спросила Ирина, — я ведь отказала вам, и стало быть вы не имеете никакого права встревать в мою жизнь!

— Ирина, вы верно глупы или притворяетесь! — начал князь, резко схватив вдову за плечи, разворачивая к себе, — я предлагаю вам все, а что может предложить вам он? — сверкнув голубыми очами, спросил тот не отводя взор, — почему вы так упрямы?

Ирина застыла на миг, ощутив тяжесть рук князя.

Василь всегда был преданным поклонником её красоты, и никогда не скрывал своих чувств, что вызывала в нем юная соседка по имению, впервые посетившая первопрестольную. Он не раз делал ей предложение и каждый раз получал отказ. В ту пору он не был богат, лишь имел за собой древний титул да немалые долги, оставленные его покойным родителем. А Ирина, хоть и не была богатой наследницей, смогла увлечь князя на столько, что он не задумываясь предложил ей свою руку и сердце.

Но она отказала, предпочтя ему пожилого графа Гурьева, владевшего немалым состоянием. Молодая супруга в скорости решила испытать все прелести, которые таил в себе высший свет Москвы. И если князь Вахванов был непригляден, то на роль любовника он идеально подошёл. Василий не мог скрыть своей радости, пусть и пришлось обладать любимой женщиной во грехе. Но как оказалось, мадам Гурьева быстро расправив крылья, стала менять любовников как перчатки, не взирая на то, что её супруг был не настолько немощным. Но граф предпочёл закрывать глаза на интрижки супруги, ведь он был уверен, что сына она родила ему именно от него. Ныне есть смысл держать её подле себя?

Василий смотрел на все это, стараясь загнать в угол своего сознания ту боль, что поселилась в его душе.

Два года назад граф отдал Господу душу и, проведя положенный год траура в поместье, Ирина вновь вернулась, дабы покорить Петербург. Вахванов вновь решил попытать счастье, ведь за те пять лет, что прошли так незаметно, он смог изрядно разбогатеть. Но Ирен и на этот раз смогла дать ему отворот поворот, поспешно уехав в Малороссию. И князь бы ни ничего не стал делать, коли не слухи, успевшие добраться в столицу к самому началу сезона.

Бросив все делала, Василь приехал в Киев. Увидев Ирину, он почувствовав, как ныне участился пульс. Ирина была прекрасна! Тёмные волосы были уложены в элегантную причёску а чёрные глаза гневно блестели выражая недовольство их хозяйки. Вохванов имел дело со многими женщинами, но ни одна из них не была так желанна, как эта. Ирина тем временем продолжала сверлить его взглядом, понимая, что слова вряд ли смогут что-то изменить, Василий притянул к себе мадам Гурьеву, накрыв её губы нежным поцелуем. Противившись в начале, Ирина всё-таки уступила его натиску, позволив углубить поцелуй.

Все мысли о Мишеле ушли на задний план, оставляя место охватившей её страсти, зарождающейся в глубине её тела.

Сейчас Ирина не играла и не пыталась добиться своего. Ныне она просто отдавалась чувствам, не думая о том, что будет после.