Множественное число

Глава 18

И почему она не сходила в туалет в отеле? Опаздывала! Слишком долго прихорашивалась перед тем, как выйти. Для Амурских прихорашивалась, блин! То, что произошло в её номере вечером, взбудоражило Тасю невероятно. Она думала, что не уснет.

Действительно, Тася долго пялилась в потолок и думала, что же всё это может значить. Братья ухаживают за ней одновременно? Ей не почудилось? Осознать эту ситуацию было невероятно трудно. Так уж устроен наш разум. Он готов отрицать очевидное, если принятие слишком пошатнёт сформировавшиеся устои.

А здесь устои не просто пошатнулись — они рухнули со спецэффектами, ведь Тася им ответила и совершенно не чувствовала душевных мук по этому поводу. Да, в тот момент всё происходящее казалось каким-то нереальным, но всё же, когда первый шок прошёл, у Таси не возникло желание сигануть из окна и улепётать в аэропорт пешком.

Может быть, Тася сошла с ума, но ей всё понравилось. В душе её, конечно, зародились сомнения в правильности её собственного поведения. У кого же не будет сомнений в такой ситуации? Но, тем не менее, проворочавшись несколько часов и измучившись тяжёлыми думами, Тася пришла к выводу, что не так уж это и ужасно.

— В конце концов, это гораздо лучше, чем выйти за алкоголика, который будет бить меня каждый день, — вслух сказала Тася.

Да социум у нас гораздо лояльнее относится к моногамным алкоголикам-садистам, чем к полигамным примерным семьянинам. И если она согласится на такие отношения, ей, скорее всего, будут плевать в спину. Впрочем, когда её волновало мнение других людей? Разве что Тётьваля. Вот уж сюжет для романа будет!

Роман… Тася поверить не могла, что её работодатели пытаются за ней ухаживать! По какой-то причине сам факт наличия симпатии с их стороны взбаламутил её гораздо сильнее, чем то, что братья не перетягивают её, как канат.

Подумать только! Неприступные непогрешимые Амурские, руссо туристо, и вдруг запали на свою переводчицу! Хотя, судя по слаженности их действий, не такой уж и облико морале. Тася хмыкнула. Ай да братья!

Всё-таки Айсбок взял свое, спустя два часа метаний Тася уснула, но всю ночь её мучили такие сновидения, что она проснулась возбужденной. Во рту было сухо, и Тася зареклась принимать из рук Амурских напитки, не прочитав этикетку. Казалось, что они дали ей лёгкое пиво, а получилось, как получилось.

Братья молчали, и это было неплохо. Они дали ей время подумать, Тася была им за это благодарна. Соображают, что не каждый день приличным девушкам поступают такие предложения. Наверное, сидят там, бедные, и ждут, когда же она начнёт осыпать их проклятиями и обвинять в том, что они воспользовались её невменяемым состоянием.

Нет, врать она не будет. Она совершенно точно могла остановить их обоих в любой момент. Она знала это, чувствовала, но не сделала. Это был её сознательный выбор. В ней как будто что-то встало на место в ту минуту, когда они поцеловали её.

Не надо было больше метаться между жёсткостью Игоря и мягкостью Олега, не нужно было выбирать между твердым плечом и пониманием, между силой и нежностью. И пусть это звучало ужасно, но она была бы рада попробовать отношения с ними обоими, не отказываясь ни от одного из них.

Тася точно знала, что выбрать одного было бы выше её сил. Она не была бы счастлива в отношениях только с одним из них. Осталось только убедиться, что они предлагают ей отношения, а не спонтанный тройничок без далекоидущих последствий.

Тася встряхнулась и решила, что пора выйти из тени. Надо посмотреть, как мужчины отреагируют и как поведут себя. Ей не хотелось так думать, но, возможно, то, что произошло вчера, было лишь временным помутнением их рассудков. Впрочем, ещё тогда в ресторане они намекали ей на то, что всё делают вместе. Может они и это имели в виду?

В общем, к чёрту мысли! Надо верить своим глазам, поступки говорят гораздо лучше слов. Тася взяла смартфон и написала ничего не значащее сообщение: «Когда выезжаем?» Она хотела дать им немного свободы, место для маневра.

Ответ она получила мгновенно, как будто братья сидели над телефоном в ожидании, когда она им что-нибудь пришлёт. Ответ также содержал пространство для маневра, тем не менее, Игорь предложил ей встретиться. Легкий намек, которого Тасе вполне хватило. Игорь нервничает, боится отказа и тем не менее, не идёт на попятный.

Утром Тася готовилась к выходу совершенно с другими чувствами. Там было радостное предвкушение, нетерпение и волнение институтки, сбежавшей с лекций на свидание со старшекурсником. Вечером же настроение было совсем другим.

Их завтрак выглядел, как настоящее свидание, и Тася всё ждала, когда же к ней в живот прилетят бабочки. Дождалась только мурашек, но и это — неплохо. К сожалению, весь романтический флёр выветрился к концу прогулки.

Новые факты об этой треклятой командировке не радовали. Тася чувствовала, что братья очень много ей недоговаривают. То ли берегут, то ли не хотят посвящать Тасю в детали работы сторонней организации. Но она чувствовала нутром, что братья очень волнуются, а значит, дело довольно плохо.

Тем не менее, даже такое напряжение не выбило из неё желание хорошо выглядеть для братьев, и она вертелась перед зеркалом гораздо дольше, чем это было нужно. Ещё одного опоздания её профессиональная гордость бы не выдержала. Она выскочила из номера, когда на часах было без шести минут пять.

И вот результат. В присутствии братьев Тася так нервничала, что у неё пересыхало в горле, и она постоянно смачивала его водой. Теперь её мочевой пузырь сигнализировал о критическом переполнении так громко, что она всерьёз опасалась не дотерпеть до конца мероприятия. Давление в её организме нарастало, и Тасе казалось, что у неё потихонечку глаза выдавливаются из орбит.

На переговорах она едва заставляла себя держать маску профессионализма. Перед её мысленным взором, заслоняя реальность, стояла шкала манометра, стрелка которого давно перешла в красную зону и норовила пробить стекло. Ей трудно было сосредоточиться на том, что она говорит. Очень хорошо, что Игорь быстро свернул переговоры.

Тася едва не взвыла, когда немцы решили прямо на месте изучить рамочный договор. Последние тридцать минут Тася сидела, закинув ногу на ногу в надежде хоть так обезопасить себя от конфуза. Когда Маттиас, наконец, разразился хвалебными речами, Тася вскочила первой.

Представительница немецкой стороны любезно показала ей в сторону туалета, и Тася попросила братьев подождать её на парковке. Ничего сверхъестественного. Она быстренько сбегает, сделает свои дела и выйдет.

Девушка подошла к туалету, на двери которого висела табличка с мальчиком и девочкой, держащимися за руку. Тася фыркнула и закатила глаза. Она совершенно не могла понять, как мужчины и женщины могут ходить в один и тот же туалет. Ну это же совершенно не гигиенично и ужасно смущает!

А если ей понадобится подтянуть колготки в рабочее время, когда народу много? Тася прекрасно знала, что эти кадры из фильмов, когда главная героиня, едва касаясь пальчиками, плавными движениями натягивает ажурный чулочек на тонкую ножку, поставленную на табуреточку, они не имеют ничего общего с реальностью.

В реальной жизни женщина в задранной до ушей юбке, подтягивающая колготки, выглядит как бесноватая в острой фазе психоза. Она кочевряжится и взбрыкивает ногами, как рассерженная скаковая лошадь. Ну как, скажите на милость, можно это делать в помещении, в которое в любой момент может войти мужчина, твой коллега? В кабинке? Чертовски тесно и неудобно.

Женщины относились к такому с пониманием, ведь они сами проделывали это. Но для мужчины это может стать шоком с последствиями для либидо. Кроме того, вопросы гигиены никто не отменял!

Флора у девочек и у мальчиков разная и на болезни реагирует по-разному, а передать какую-нибудь гадость через унитаз — нечего делать. В общем, Тася пользовалась такими туалетами только в случае крайней необходимости. Проблема заключалась в том, что в Германии такие туалеты были обычным делом.

Тася вошла в туалет, он оказался пуст — рабочий день был давно окончен. Немцы, в отличие от русских, работали ровно до звонка. Девушка увидела прямо напротив себя второй выход из туалета.

Ну почему, скажите, почему нельзя было поставить перегородку посередине и картинку с девочкой повесить на один вход, а картинку с мальчиком — на другой? Это же так просто! Нет, никогда ей не понять этих толерантных штучек. Мальчики есть, мальчики, девочки есть девочки.

Тем не менее, если она не воспользуется туалетом сейчас, она может просто взорваться, и тогда будут жертвы. Тася закрылась в кабинке и с довольным выдохом, наконец-то, расслабилась.

Через минуту счастливая Тася уже сражалась с колготками в узкой кабинке. Это пыточное устройство придумал тот же садист, что изобрёл корсеты! Честное слово, ну почему у них в моде колготки, каблуки и узкие юбки, а не шаровары и тапочки⁈ Она уже собиралась нажать на кнопку смыва, когда входная дверь хлопнула, и в туалет кто-то вошел. Судя по голосам, это были мужчины.

Рука Таси дрогнула. Она, как истинная девушка, почему-то стеснялась, что ей, такой эфемерной и неземной, приходится ходить в туалет, как простым смертным. Она не могла себе объяснить, почему, но необходимость смыть воду в унитазе, когда это слышит какой-то мужчина, вызывала в ней невольную оторопь и лёгкий стыд. Её рука замерла над кнопкой. Тася просто подождет, когда они уйдут, а потом закончить свои дела.

Мужчины переговаривались, и Тася ожидая услышать звук закрывающейся за ними двери, невольно прислушалась к их разговору. И тут же навострила уши.

— Паршиво. Эти русские могут сорваться с крючка. Лучше бы этот Иванов прилетел сам — проблем бы не было. Подписали бы контракт, да и дело с концом, — у говорившего был сильный южный акцент, голос Тася не узнала.

Девушка насторожилась.

— Ему нужно было создать видимость соблюдения процедуры, — ответил другой голос с таким же акцентом. — В противном случае к компании могли возникнуть вопросы от контролирующих органов, а нам это совершенно не нужно.

— Все равно не нравится мне эта затея, — протянул первый.

— Ничего! В следующий раз Иванов приедет один, и все вопросы будут быстренько решены. Иванов точно своего не упустит. Россия — это огромный рынок для опиатов.

Сердце Таси упало. Повинуясь какому-то безотчётному порыву, она бесшумно разблокировала свой смартфон и включила диктофон.

— То, что сдурел вслух говорить? — крикнул второй мужчина.

Тася, сидя на унитазе, подтянула ноги вверх. И не зря.

— Посмотри, есть тут, кто или нет!

Тася задержала дыхание. Она услышала шаркающий звук, видимо, мужчина опустился на одно колено, чтобы заглянуть под двери. Тася взмолилась, чтобы он не попробовал открыть двери.

— Нет тут никого, не бзди.

— А ты придержи язык! Такая налаженная сеть! Она может рухнуть из-за одной крохотной ошибки.

Справа от Тася послышалась характерное двойное журчание.

— Из-за одного такого дебила, как ты!

— Да как она рухнет? Такая махина! Опиаты, конопля, кока, грибочки. Такую сеть невозможно разрушить.

— Заткнись, идиот! Закрой пасть! Всё можно разрушить!

— У нас четыре фармкомпании в деле! Рухнет с одной — три останутся. Сейчас подпишем договор с Ивановым, и будет четыре. Тем более, что наши договорились с их как-то там, по контролю.

Глаза Таси вылезли из орбит. Она ещё не до конца осознавала весь смысл разговора, но то, что до неё доходило вызывало настоящий ужас. Их хотели использовать? Прикрыть создание нового пути для поставки наркотиков в Россию? И этот Борисыч об этом знал? Оба директора знали?

Тася похолодела. Только теперь она по-настоящему осознала степень опасности той ситуации, в которую они влипли. До этой минуты она подозревала что-то вроде подковёрной борьбы за крупный контракт, но наркотики — это гораздо серьёзнее. За это убивают. Её могут убить за то, что она только что услышала. Тася судорожно сглотнула, постаралась не шевелиться и дышать через раз.

— Всё когда-нибудь заканчивается. Надо быть предельно осторожными. Не болтай!

— Ладно, ладно!

Рядом с Тасей послышался звук смыва воды, кто-то открыл кран и поплескался в раковине. Тася сидела, едва дыша. Она выключила диктофон и ждала, когда двое мужчин выйдут. Главное — услышать, в какую дверь они вышли. После этого она выскользнет в другую и сделает вид, что поправляла шарфик или что-то в этом роде. А потом она с предельно беззаботной физиономией просто выйдет на парковку, сядет в машину к братьям Амурским, и они увезут ее очень-очень далеко. Главное — незаметно выбраться из туалета.

Хлопнула дверь справа. Тася выждала минуту, чтобы мужчины отошли достаточно далеко, чтобы не слышать звук открывшейся двери, но недостаточно далеко — чтобы завернуть за угол и заметить, как она выйдет.

Девушка дрожащими руками сняла туфельки на шпильке и прижала их к груди, чтобы не издать ни звука. Она спустила босые ноги на холодный плиточный пол и опустилась на колени, чтобы заглянуть под дверцу. Туалет был пуст. Очень медленно Тася открыла задвижку на двери туалетной кабинки.

В этот самый момент её телефон истошно заорал «Mein Teil[1] ». В пустом помещении звук рингтона отразился от кафеля и загремел с парализующей громкостью. Тася, не раздумывая ни секунды, бросила туфельки и рванула в левую дверь туалета, больше не таясь. Не было ни единого шанса, что хоть кто-то в здании не услышал этот концерт.

В тот самый момент, когда она схватилась за ручку и толкнула дверь с жёстким доводчиком, противоположная дверь распахнулась. В ней показались два искаженных яростью мужских лица. В руках одного из них блеснул пистолет.

Тася, благодаря худобе, выскользнула в узкую щель и помчалась по коридору. Сердце её стучало где-то в глотке. Она прекрасно понимала, что получить пулю в спину сейчас будет самым лёгким исходом для неё, но всё равно желание жить гнало её вперёд.

Бежать в лифтовой холл было далеко и бесполезно, поэтому Тася помчалась к пожарной лестнице, что находилась рядом. В дверь туалета кто-то врезался изнутри. Доводчик не дал мужчине распахнуть её настежь, и тот просунул пистолет в образовавшуюся щель и спустил курок наугад.

Грохнуло, Тася присела и взвизгнула от ужаса. Но страх не парализовал её, а наоборот, придал скорости. Она засверкала пятками, как заяц. Не задумываясь, она шваркнула кулаком по кнопке активации пожарной сигнализации.

Расколотый пластик оцарапал её пальцы до крови, в здании завыла сирена, мгновенно все двери были разблокированы. Тася толкнула дверь пожарной лестницы и помчалась вниз, прыгая через перила с риском переломать ноги.

Она слышала громкий топот за своей спиной. Ещё раз прогремел выстрел, но Тася так металась по шахте лестницы, что мужчина не мог прицелиться. Бежать, бежать, бежать! Со второго этажа Тася спустилась за долю секунды.

Она вынесла собой дверь пожарного выхода и вылетела на улицу. Холодный ветер ударил её и откинул с лица растрепавшиеся пряди. Тася припустила в сторону парковки. Она не успела подумать о том, что двое безоружных Амурских вряд ли смогут противостоять вооружённому мерзавцу, её сознание просто закоротило. Мозг выдал базовую ассоциацию: братья — это безопасность, и ноги сами понесли её туда, где Амурские должны были её ждать.

Телефон снова заорал, выдавая Тасино местоположение. У неё не было времени отключить его и выкинуть было нельзя. Запись разговора была слишком ценной. Тася не могла посмотреть на экран смартфона, но она точно знало, что ей трезвонят братья. Хоть бы успеть до них добраться!

Краем глаза Тася заметила движущуюся фигуру. Это был тот самый мужчина, который «отдыхал» в машине у входа в офис фармкомпании. Тася тут же порскнула влево, уходя от широко распахнутых объятий. Перебежать оживленную Ан дер Гольдбрюге, попетлять самую малость по улочкам, и она смогла бы добежать до парка. Там, спрятавшись где-нибудь, она позвонила бы братьям.

Но преследователи загоняли её в другую сторону. Она выбежала на Егерштрассе. Справа от неё за низкими живыми изгородями виднелись крохотные частные дома законопослушных бюргеров. Слева была промзона. Тася не давала себе времени думать, она, что было сил, побежала, увидев небольшой просвет между изгородями.

Тася выскочила на дорогу, за её спиной взвизгнули шины, послышался звук удара и звон стекла, посыпалась ругань. Между изгородями перед ней была небольшая дорожка, а прямо перед ней стояла компания подростков с сигаретами в руках.

Парни расширившимися глазами смотрели на несущуюся прямо на них Тасю. Девушка, повинуясь какому-то наитию, сунула руку в карман пиджака и схватила сотню евро, что сняла в банкомате в первый день командировки. Братья так и не дали ей потратить их.

Тася вынула тонкую пачку купюр и швырнула за спину, когда парни отшатнулись с её пути. Послышался счастливый возглас. Не оглядываясь, Тася нырнула в темноту. Она молилась, чтобы этот трюк дал ей хотя бы секунду форы.

Кто-то за её спиной орал, она слышала громкий топот множества ног, звуки возни. Как только она поняла, что в такой темноте преследователи точно потеряли её из виду, она, недолго думая, сиганула в ближайшие кусты, стараясь не шуметь.

Спрятавшись за пучком травы, Тася дрожащими пальцами разблокировала смартфон и несколькими движениями отправила файл в общий чат с Амурскими. Одновременно с этим она отключила все оповещения.

В следующую секунду, ни на что не надеясь, она зажала кнопку записи голосового сообщения и хриплым шёпотом быстро проговорила: «Отправьте это в полицию», а потом вдруг всхлипнула и просипела: «Я где-то на Егерштрассе… Помогите…»

Тася заблокировала телефон, на секунду прижала его к груди, будто он мог её связать с братьями, а потом сунула его во внутренний карман пиджака и затихла. Она лежала на траве, стараясь не шевелиться и не дышать. Тася внимательно всматривалась в темноту сквозь густые заросли. Её глаза были широко открыты от ужаса, после быстрого бега её сердце колотилось где-то в глотке. Тасе казалось, что оно стучит слишком громко, и её преследователи издалека слышат этот сбивающийся ритм. В её ушах шумела кровь, заглушая окружающие звуки.

Тася молилась, чтобы её не нашли. Ведь это возможно? Правда? Они просто пройдут мимо, не заметив её, и она ужом, на брюхе выползет куда-нибудь, где братья смогут её подобрать. Тася лежала ухом на земле и старалась прислушиваться к топоту. Глухое «бум-бум-бум» заставляло её вздрагивать каждый раз. Тасю трясло от холода, она с трудом сдерживала дрожь.

Тяжёлые шаги приближались, всё ближе и ближе. Тася напряглась всем телом, готовая вскочить и бежать, но преследователь прошёл мимо, не задержавшись около её укрытия. Она чуть расслабилась, позволив себе понадеяться, что она останется невредима. Шум шагов снова начал приближаться. Её искали. Тася затаила дыхание и сжалась на траве, надеясь, что густая зелень скроет её.

— Was machen Sie da, Lady[2] ⁈ — раздался над её головой старческий голос.

Тася вскинула взгляд. Над ней стоял сухопарый седой тощий старичок. Поблёкшие старческие глаза за огромными стрекозиными очками, пылали праведным гневом. Шаги преследователей мгновенно стихли, они явно прислушивались.

— Мразь, — прошипела Тася по-русски, вскочив с земли, и помчалась во всю прыть, куда глаза глядят.

Тася и правда сейчас желала этому старичку подавиться его собственными словами. За её спиной раздался громкий топот и крики. Преследователи увидели её, но она так просто не сдастся. Девушка бежала, не разбирая дороги. Она топтала чьи-то идеально вычищенные газоны, перепрыгивала через педантично подстриженные кусты. В один из прыжков раздался треск, и Тасино платье порвалось по шву, обнажив бедро до самой талии. Она не обратила на это внимания.

Через несколько секунд она выскочила на пустынную улицу. Поздний вечер в тихом городе. Все его благообразные жители сидели по домам и пили чай из своих идеально вымытых чашечек. Проехала одинокая машина, чётко соблюдая правила дорожного движения.

На другой стороне дороги вдоль улицы стояли длинные дома, обежать, которые Тася не успеет. Её просто догонят. Она повернула направо и помчалась дальше. Надеясь, что ей на этой чистенькой и до зубовного скрежета правильной улочке встретиться хоть кто-нибудь. Хоть кто-нибудь, у кого она сможет попросить помощи. Тася надеялась, что в неё не будут стрелять.

Никогда в своей жизни она не бегала так быстро. Топот за её спиной приближался, её преследователи кричали, она не обращала внимания на их слова. Тася надеялась. Надеялась, что братья всё-таки успеют найти её.

Слева от неё взвизгнули шины, и она с замиранием сердца обернулась на звук, ожидая увидеть старенькую машинку, на которой братья привезли её в этот треклятый город. Вместо этого к ней приближался большой чёрный минивэн. Она не успела отскочить. Когда машина поравнялась с ней, боковая дверь отъехала в сторону, из машины высунулся мужчина и, грубо схватив её за платье, затащил внутрь. Хлопнула, закрываясь, дверь.

— Попалась! — проговорил поймавший её и осклабился. — Так-так! Поговорим?

[1]Моя часть (нем.), песня Rammstein.

[2]Что Вы здесь делаете, дамочка⁈ (нем.)