Могилы героев. Книга вторая

1. Стикс.

- Можете поговорить с ним…

Стоявший возле окна человек обернулся и стремительно подошел к кровати.

- Выйдите,- бросил через плечо. Склонился над раненым. Несколько секунд молча разглядывал его.- Пока ты не можешь говорить, не можешь ответить мне. Вряд ли помнишь – кто ты и как оказался здесь. Но это не важно. Ты выжил!

Раненный безучастно смотрел в потолок.

- Я знаю, ты понимаешь меня. Когда придешь в себя, не забудь о том, как много мы сделали. Ты у друзей, помни об этом.

Раненый утомленно закрыл глаза. Но на лице его визави читалось удовлетворение.

Спустя двое суток раненый пошел на поправку. Он почти не разговаривал, не принимал пищу и, казалось, на самом деле забыл, как попал сюда. На медперсонал и на посетителей смотрел насторожено, на вопросы отвечал односложно, когда отвечать не хотел – симулировал потерю сознания.

Так прошла неделя. По ночам он делал попытки подняться с постели. В конце концов это удалось. Но когда он подошел к зарешеченному окну, понял, что находится не в больнице.

Была теплая летняя ночь. Ярко светила луна. Было очень тихо. Комнату наполнял прохладный ночной воздух лесов и лугов. И был явственно слышен плеск речной волны. А через мгновение на фоне луны мелькнула стремительной тенью летучая мышь. Под окнами раздались неторопливые, тяжелые шаги. Через минуту вновь стихло, только где-то в отдалении хрипло и злобно взлаял цепной пес.

- Где я?- Прошептал раненый.- Кто… я?

Он прикоснулся к лицу, но тут же отдернул руку, словно обжегся об белоснежные бинты.

- Трудно сказать, в каком объеме восстановится память,- объяснял Никольскому врач.- Чудо уже что он выжил. Мое мнение: центр памяти поврежден незначительно. Хотя не все с этим согласны. Но утверждать что-либо определенно невозможно. Вполне вероятно, что и после курса реабилитации память не восстановится.

- Работайте, Павел Сергеевич, работайте. Сделайте что угодно, но верните ему память.

- Рудольф Валентинович, мы делаем все необходимое,- Сомов по привычке крутил в пальцах карандаш. И неожиданно Никольский понял, что это отвлекает его. Когда-то профессор крутил карандаш намеренно, пока это не стало привычкой.- На моей практике случались более тяжелые ранения, но восстановить память удавалось.

- Когда Решетилов планирует снять с него бинты?

- Завтра.

- Поставьте меня в известность.

- Без вас не начнем. Я тоже буду наблюдать за процедурой. Очень важно проследить за первой реакцией больного. Тогда я смогу с определенной долей вероятности утверждать симулирует он амнезию или нет.

- Спасибо, Павел Сергеевич. Вы можете идти.

- До свидания, Рудольф Валентинович. Всегда рад встрече с вами.

Когда Сомов ушел, Никольский встал из-за стола. А через минуту поймал себя на том, что самодовольно улыбается. На него как прибой накатывал праздничный, почти забытый мотивчик: "Птица счастья завтрашнего дня! Прилетела крыльями звеня!.."

- Выбери меня! Выбери меня!- Вслух пропел он.- Птица счастья завтрашнего дня!..

Казалось, что от положительного заряда солнечный день стал еще ярче. Никольский чувствовал, что схватил за хвост мифического журавля в небе. Своим почти звериным чутьем он уловил идущие из будущего благоприятные токи.

- Твоя голова сейчас на вес золота,- он мысленно обратился к раненому. Закрыл глаза, сделал руками магические пассы и замер в позе созерцающего йогина. Не смотря на внешность и повадки матерого государственного чиновника, который удержится на плаву в любые даже самые лихие времена, он всегда был увлекающимся, импульсивным человеком. Его гибкая психика была способна выдержать яростную атаку противников и медленный, полный интриг дрейф, который в России принято величать государственной службой.

Несколько лет назад он серьезно занимался медитацией под руководством японского наставника и сейчас решил внутреннюю самооценку сверить с внешними факторами. Трудно сказать, сколько в этих упражнениях было от самовнушения и сколько от реального психотренинга. Но едва он впал в транс, как перед глазами сгустилась из воздуха гигантская спираль. Никольский ясно различал себя в вихре сиюминутных событий. Он помнил то, что осталось за плечами, и знал меру влияния этих событий на последующий ход вещей. Он осознавал и представлял то, что должно было произойти в будущем. Никольский привычно дотронулся до призрачной спирали и ощутил энергию времени.

- В погоне за деньгами и властью многие забыли о завтрашнем дне,- говорил он раненому спустя несколько минут.- Но не ты. И в этом мы схожи. Я тоже не забываю о будущем. Ты на самом деле не помнишь меня? А ведь мы не раз встречались.

- Нет,- после небольшой паузы ответил собеседник.- Вас я не помню. Могу задать вопрос?

- Конечно.

- Где я нахожусь?

Никольский усмехнулся:

- В Московской области. Не так важно где ты и кто ты. С кем ты, вот что имеет значение.

Раненый уже заметил, что его визави большой любитель блеснуть прописными истинами.

- И с кем я, если не секрет?

- Ты с нами!- Никольский ободряюще улыбнулся.- А сейчас отдыхай и набирайся сил.

Когда он ушел, раненый несколькими ломаными движениями прикоснулся к тому месту, где под бинтами должно быть левое ухо.

- Боже мой,- прошептал он, закрывая глаза.- Боже мой, неужели сны сбываются?.. Милая моя…- и совсем уже беззвучно произнес женское имя. Но понять это смог бы только тот, кто умеет читать по губам.