Молчи, мое сердце

Эмма решительно покачала головой:

— Если мои трусики, то и записка моя. — Она развернула листок.

— Нет, записка моя, — заявил Ангус. — Потому что твои трусики — мой боевой трофей!

Эмма поморщилась и фыркнула.

— Только не говори, что коллекционируешь дамское белье!

— Исключительно твое, любовь моя. — Ангус снова потянулся к записке. — И лишь в тех случаях, когда имел удовольствие лично его снять.

Эмма взглянула на него вопросительно. Осознавал ли он, что назвал ее «любовь моя»? Или это выражение было для него вполне обыденным, ничего не значившим? Но она что-то не припоминала, чтобы он когда-нибудь раньше использовал его...

В следующее мгновение Ангус вырвал листок из ее руки.

— Эй!.. — Вскочив на ноги, Эмма хлопнула сумкой по столу. Плут, вероятно, нарочно произнес такие слова, чтобы отвлечь ее. И обман вполне ему удался. Неужели он знал, какое значение она придавала этим его словам?

Эмма хотела выйти из кухни, но любопытство взяло верх. Приблизившись к Ангусу, она прочитала записку.

«Ангус, Фил нашел это в гостиной и спросил, кого из нас следует поздравить. Нам нужно поговорить.

Коннор».

«О Боже... — мысленно простонала Эмма. — Выходит, Коннор все про нас знает».

— Кто этот Фил? — спросила она.

— Один из дневных охранников. — Ангус скомкал записку, бросил в мусорную корзину и, повернувшись к девушке, заявил: — Мне было бы гораздо легче охранять тебя, если бы ты жила здесь.

Эмма уставилась на него в изумлении. Перебраться жить к вампиру? Он что, с ума сошел?

— Ангус, я очень ценю твою заботу, но мне не нужна охрана. Поверь, я сама справлюсь. К тому же я во всем и виновата...

— Нет, дорогая, ты так просто от меня не избавишься. — Он склонил голову к плечу и внимательно посмотрел на нее. — Знаешь, я чувствую, что у тебя участился пульс.

Черт бы его побрал! Он действительно все чувствует! Эмма со вздохом покачала головой:

— Нет, я не могу здесь остаться. Это даже не обсуждается. Если Шон меня тут увидит, то уволит с занесением в «черный список». Тогда я уже никогда не получу приличную работу, ту, которая мне нравится.

— Тогда будешь работать на меня. Твое жалованье, каким бы оно ни было у Шона, я удвою.

— Но дело вовсе не в этом. Я...

— И в этом — тоже! Кроме того, ты могла бы помочь нам найти Казимира. А это во много раз важнее, чем то, что ты делаешь для Шона Уилана. Чего он, собственно, хочет? Он тратит все время на поиски дочери, хотя та прекрасно живет со своим мужем. О, дорогая... У тебя еще громче забилось сердце. Я отчетливо это слышу. Эмма стиснула зубы.

— Мне не нужны твои замечания... о функционировании моего тела.

— Я просто хотел сказать, что ты борешься сама с собой. А в этом нет необходимости.

Эмма скрестила на груди руки.

— А ты считаешь, что я должна сдаться на твою милость? Должна жить с тобой, работать на тебя и выполнять все по твоей указке?

— Так было бы проще, поверь мне.

Пещерный человек! Это больше напоминало бы полную капитуляцию. Нет, она не могла на это пойти.

— Я должна жить так, как считаю нужным.

— Но ты ведь хочешь защищать невинных и уничтожать вампиров, несущих зло, не так ли? Если так, то твои цели ничем не отличаются от моих. — Он взял ее за плечи. — Неужели ты не видишь, что у нас с тобой очень много общего?

— Нет, я вижу только одно: ты хочешь, чтобы я стала твоей подчиненной. Потому что ты бессмертный, а я смертная, то есть существо низшего порядка. Боже милостивый, у тебя даже есть собственный замок! А у меня только крохотная квартирка.

— Хочешь жилище побольше?

— Нет! Я не хочу чувствовать неравенство. А рядом с тобой я буду постоянно его ощущать.

— Думаешь, я этим воспользуюсь? Я же поклялся, что буду оберегать тебя.

— Все слишком быстро... — Она отступила на шаг. — Неделю назад я ненавидела всех вампиров и убивала. И лишь совсем недавно научилась доверять тебе и... таким, как ты. Но я не могу... жить с тобой.

— Ты стыдишься меня?

— Нет! Вовсе нет! Но я должна себя защитить.

— Защитить от чего?! — закричал Ангус. — Я ведь поклялся, что не обижу тебя.

Эмма на мгновение закрыла глаза и, сделав глубокий вдох, тихо сказала:

— Ангус, я знаю: ты говоришь то, что чувствуешь. Но это ничего не меняет: мы с тобой из разных миров. У нас нет общего будущего.

— К черту будущее! Мы живем сейчас!

— Ты будешь жить и сто лет спустя.

Ангус заскрежетал зубами.

— Ты отвергаешь меня, потому что я такой, какой есть? Господи, как же ей не хотелось его обидеть.

— Ангус, поверь, ты самый замечательный мужчина из всех, которых я знала. Но я должна защитить себя.

Он со вздохом шагнул к столу и, взяв свой стакан, осушил его одним глотком. Стоя спиной к Эмме, тихо проговорил:

— Я поклялся, что буду охранять тебя, и сдержу свое слово. Куда тебя сейчас доставить?

Сердце Эммы заныло и сжалось. «Но так будет лучше, — сказала она себе. — Да, уж лучше покончить со всем этим сейчас, пока еще не поздно».

— Если мятежники узнают мое имя, то наверняка придут ко мне домой, так что квартира Остина будет безопаснее. Если ты доставишь меня туда, со всем остальным я справлюсь.

— Я останусь до предрассветного часа. — Он наконец повернулся к ней лицом. — Не волнуйся, дорогая. Я буду в гостиной, и ты даже не заметишь моего присутствия.

«Наверное, он обиделся, — думала Эмма. — Слишком уж тихо себя ведет». Но Ангус сделал все так, как она просила. Сначала телепортировался с ней в ее квартиру, где она собрала все необходимые вещи, а потом доставил ее в жилище Остина. И даже расплатился за еду из китайского ресторана, которую она заказала на дом.

Когда они вошли в гостиную, Ангус молча уселся на диван. Эмма включила телевизор и нашла какие-то старые комедии ситуаций. Затем устроилась на другом конце дивана. Пульт дистанционного управления лежал на подушке между ними, но никто не прикасался к нему. Время от времени Эмма поглядывала на него украдкой. Во время смешных эпизодов он не смеялся — постоянно хмурился. И сидел так тихо... словно умер. Эмма чувствовала, что он ужасно нервничал, чувствовала в нем энергию, готовую вот-вот взорваться.

К половине пятого утра она начала зевать, прикрывая рот ладонью. Взглянув на нее, Ангус тихо сказал:

— Тебе необязательно бороться со сном. Я скоро уйду.

Она медленно встала и потянулась.

— Думаю, приму сначала горячую ванну, а потом лягу.

— Вот и хорошо. — Он взял пульт управления и переключился на канал погоды.

— Мне жаль, но «ЦВТ» здесь не идет, — сказала Эмма.

— Ничего страшного. — Ангус уменьшил звук до шепота. Очевидно, он и так все слышал. — Мои агенты работают по всему миру, и мне интересно, какая там у них погода.

— Наверное, тебе еще нужно знать точное время восхода солнца.

Он посмотрел на нее с раздражением, потом пробурчал:

— Спокойной ночи.

«Наверное, он все еще на меня дуется», — подумала Эмма, выходя из гостиной.

— Любимая...

Она замерла в дверях. А может, ей просто послышалось? Слово «любимая» прозвучало слишком тихо, и она не была уверена, что Ангус на самом деле произнес его. Возможно, оно прозвучало лишь в ее сознании. Она обернулась и внимательно посмотрела на него.

Он по-прежнему сидел на диване, уставившись в экран телевизора.

— Спокойной ночи. — Эмма закрыла за собой дверь. Наполнив ванну горячей водой и пеной, она разделась до белья и тут же вспомнила о красных трусиках в холщовой сумке. Уходя, не прихватит ли Ангус их в качестве трофея? А впрочем, какая разница? И вообще, не глупо ли она поступает, отталкивая его от себя? Может, у них все-таки что-нибудь получится?

Эмма расстегнула черный лифчик и в сердцах запустила его в дверь. Черт подери, почему она не может влюбиться в нормального парня?! Она сняла и черные кружевные трусики. Не предавала ли она своих родителей тем, что влюбилась в Ангуса? Или они посоветовали бы ей прислушаться к своему сердцу и открыть любви объятия? Ведь родители так сильно любили друг друга... И разве не хотели бы они, чтобы она испытала такую же любовь?

Эмма ступила в ванну и погрузилась в пышную пену. Запах жасмина немного ее успокоил, и она откинулась на спину.

— Мамочка, папочка, — прошептала она, — я совсем запуталась...

Ах если бы только она могла их услышать! В первые недели после их смерти ей казалось, что она слышит голос отца. Его голос... как бы возникал у нее в голове. Но потом это прекратилось и она осталась совсем одна.

Эмма закрыла глаза и сделала глубокий вдох, а затем выдох. Она пыталась снять напряжение и открыть свое сознание для совета отца родного... или небесного. Любой совет она приняла бы с благодарностью.

Тут в воде лопнули несколько мыльных пузырьков подряд, и у нее защекотало грудь. А цветочный аромат наполнил всю ванную. Эмма невольно улыбнулась. Какой замечательный запах.

М-м-м... какая чудесная пена для ванны... Она подгребла к себе пышное облако пены. Казалось, пузырьки льнули к ее коже, щекотали и дразнили...

«Я рад, что тебе это нравится».

Эмма вздрогнула и замерла на мгновение. Потом приподнялась и выглянула из-за занавески — ей почудилось, что она услышала голос Ангуса.

— Ты где?

«Все еще на диване».

Теперь она поняла: его голос прозвучал у нее в голове. Выходит, Ангус забрался в ее мысли! Господи, она же открыла свое сознание!

«Нет, не закрывайся от меня. Ты такая красивая в моих мыслях...»

Почувствовав нежное прикосновение к груди, Эмма снова вздрогнула, но, взглянув на воду, ничего не увидела, кроме пузырьков пены, то и дело лопавшихся.

— Как ты это делаешь? — спросила она.

Ангус прикоснулся к ней... чем-то теплым и влажным. Языком?

— Что ты... — Она умолкла и откинулась на спину. Теперь уже у нее не было сомнений: Ангус целовал ее груди. Причем ощущения были невероятно острыми. Эмма прикрыла груди ладонями, но ощущения были все те же. Шумно выдохнув, она пробормотала: — Господи, что ты делаешь?

Но мог ли он ответить ей, если губы его сейчас... «Это называется вампирским сексом».

— Тогда почему я это чувствую? Ведь я... — Она умолкла, ошеломленная; ей подумалось, что Ангус теперь целует оба ее соска одновременно. Да, так и есть! Очевидно, он мог и это. Да еще и мысленно разговаривал в то же самое время. — Ангус, но я же не вампир. Почему я это чувствую?

«Но я вампир. И хочу доставить тебе удовольствие».

Она еще глубже погрузилась в воду, но это ничего не изменило. Даже в воде ее ощущения были те же самые, то есть чудесные и удивительные...

— Ангус, я тебе этого не разрешала! — заявила Эмма. «Но возражать не станешь. Ты же хочешь кричать, как кричала прошлой ночью». Теперь его руки ласкали ее груди. Потом еще одна рука скользнула к ее животу. Эмма застонала, наслаждаясь ласками, но вдруг, опомнившись, захлопала глазами.

— Ангус, сколько же у тебя рук?

«Столько, сколько представляю». Сейчас ее ласкали уже три руки.

А затем она почувствовала на шее что-то горячее и влажное. Его язык и губы.

«Ты готова?» Голос снова прозвучал у нее в голове.

Она со стоном развела колени.

— Ты меня соблазняешь, да?

«Люблю, а не соблазняю. — Он поцеловал ее в лоб. — Закрой глаза и наслаждайся».

Ее глаза закрылись словно сами собой. А руки Ангуса теперь были повсюду, они поглаживали ее и ласкали, заставляя то и дело стонать. Когда же губы его коснулись ее лона, Эмма вскрикнула и вцепилась в ботики ванны. «Невероятно, — промелькнуло у нее. — Ведь на самом деле все это происходит... в нашем воображении».

«Я обещал, что второй раз ты будешь кричать от моих губ».

— О Боже... — прошептала Эмма. — Все так реально... Упершись ногами в ванну, она со стоном приподняла бедра, желая большего. А напряжение с каждым мгновением все нарастало.

«Наслаждайся вместе со мной, любовь моя». Он крепко прижал ладони к ее ягодицам, и Эмма почувствовала, как в нее скользнул его язык.

Несколько секунд спустя она громко закричала и заметалась по ванне, выплескивая воду на пол. Ощущения были восхитительные, и Эмма наслаждалась ими еще какое-то время. При этом она даже услышала хриплые стоны Ангуса — они звучали у нее в голове, еще больше усиливая ее собственные чудесные ощущения.

Когда же дыхание ее наконец восстановилось, она чуть приподнялась, села и, взглянув на пол, увидела огромную лужу пенной воды. Медленно поднявшись на ноги, Эмма осторожно вылезла из ванны и замерла в нерешительности.

Возник совершенно естественный вопрос: что дальше? Для начала она возвела мысленный блок, отгородившись от Ангуса. Ей не хотелось, чтобы он вмешивался в ее мысли. Впрочем, сейчас эти мысли состояли в основном из восторженных восклицаний типа: «Как чудесно!» и «Какое блаженство!».

Закутавшись в банный халат, Эмма распустила волосы и снова задумалась. А что теперь? Вести себя так, как будто ничего не случилось? Но ведь случилось! Или, может быть, открыть перед Ангусом дверь спальни и пригласить его... для реального продолжения? Взбив волосы, Эмма взглянула в зеркало и прошептала:

— Что же теперь делать?

Покинув ванную, она приблизилась к двери гостиной и осторожно открыла ее. Ангус все еще сидел на диване, но телевизор был выключен. Тут он вдруг повернулся к ней и пристально посмотрел на нее. Глаза его пылали красным огнем.

— Мне пора, Эмма. Уже почти светает.

Она со вздохом пожала плечами. А он указал на ее мобильник, лежавший на журнальном столике, и тихо сказал:

— Я взял твой номер. На случай, если понадобится связаться с тобой.

— Да, хорошо.

— И еще пришлю кого-нибудь из дневной охраны — чтобы охраняли тебя. У мятежников связи с русской мафией. Тебе и днем может грозить опасность.

Она снова пожала плечами. Ангус же взглянул себе на колени и нахмурился.

— Придется сдать килт в чистку. — Он встал с дивана и взял свой спорран.

Вспомнив его хриплые стоны, прозвучавшие у нее в голове, Эмма уставилась на него в изумлении.

— Ангус, значит, ты...

— Спокойной ночи... любимая.

В следующее мгновение он исчез.

Глава 17

Прибыв на пятый этаж в дом Романа, Ангус тут же отключил сигнализацию, бросил на стол спорран и нажал кнопку коммуникационного устройства.

— Йен, я уже тут.

— Очень вовремя, — ответил охранник. — Уже почти светает. Коннор хочет срочно с тобой поговорить.

Взглянув на свой килт, Ангус вздохнул и проговорил:

— Дай мне хоть две минуты.

Он бросился в спальню и разулся. Затем снял свитер, килт и быстро надел майку и джинсы. Взглянув на испачканную одежду, поморщился. Проклятие, как же он не сдержался?! Почему потерял над собой контроль? Можно подумать, что ему шестнадцать, а не пятьсот двадцать шесть. Ангус не мог вспомнить ни одной женщины, которая возбуждала бы его так же, как Эмма. И так же огорчала...

Но она хотела отказаться от него, и это ужасно его бесило, вызывало ярость. Его жена поступила точно так же несколько столетий назад, но Эмма-то должна быть рассудительнее. Она была очень неглупой и вполне современной женщиной, так почему же поддалась древним суеверным страхам? Да и чего ей бояться? Ведь она очень смелая, безумно смелая. К тому же она была воином, как он. А то обстоятельство, что он позволил себе войти в ее сознание... это вторжение было с его стороны актом отчаяния. Уж если она собирается его отвергнуть, то должна, черт подери, знать, от чего отказывается!

В дверь соседней комнаты постучали.

— Войдите! — В джинсах, носках и белой майке Ангус прошел в кабинет.

В комнату тут же вошел Коннор.

— Ангус, нам нужно поговорить.

— В «Роматек» все в порядке?

— Да. — Коннор закрыл дверь. — Родильные покои готовы — на случай если ребенок Шанны... потребует специальных условий.

«Неужели мальчик — наполовину вампир?» — подумал Ангус со вздохом.

— Что-нибудь еще? — спросил он.

— Врачи-вампы прибудут завтра ночью. Роды назначены на ночь пятницы.

— Очень хорошо. — Ангус присел к столу.

— Я рад, что ты вызвал дополнительную охрану, — продолжил Коннор. — Мы могли бы приставить их к прибывающим докторам, но Джек сказал, что ты отправил его и Робби дежурить в Центральном парке. Это так?

— Да, совершенно верно. Они должны помешать мятежникам продолжать убийства.

Коннор немного помолчал, потом спросил:

— Значит, у нас появился новый друг — доктор Фэнг?

Ангус, проверявший электронную почту, с улыбкой ответил:

— Его зовут Финеас Маккини. Как он адаптируется?

— Как будто рад услужить... Йен говорит, что первый урок фехтования прошел неплохо.

— Отлично, — кивнул Ангус. Известий от Михаила не поступало, и он выключил компьютер. — Дневная смена прибыла?

— Фил уже на месте. Говард должен появиться с минуты на минуту.

— Скажи Филу, чтобы сегодня охранял мисс Уоллис. — Ангус написал на клочке бумаги адрес Остина.

Коннор подошел к нему и взял записку.

— А что, ей грозит опасность?

— Она была со мной, когда я нашел Финеаса. Там был еще этот русский, Алек. И он узнал в ней убийцу.

— Это очень некстати, — пробормотал Коннор. — Ведь Катя теперь решит, что это мы стояли за всеми этими убийствами, что это мы помогали мисс Уоллис.

Ангус пожал плечами:

— Уже ничего не поделаешь...

Коннор нахмурился и проворчал:

— Тебе не нужно было с ней связываться, как только понял, кто она такая.

— Не читай мне нотаций, приятель.

Сжав руки в кулаки, Коннор прошелся по комнате.

— Значит, в этом и состоит истинная причина? — спросил он. — Именно поэтому Джек и Робби дежурят в Центральном парке? Чтобы мисс Уоллис туда не ходила?

— Да, верно. Чтобы больше не убивала.

Коннор внимательно посмотрел на друга.

— Ты применил к ней все средства убеждения, не так ли?

Ангус прищурился и тихо сказал:

— Ты слишком далеко заходишь, старый друг.

Коннор вздохнул и пробурчал:

— Боюсь, что это ты зашел слишком далеко. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Ангус ударил ладонью по столу и встал.

— Неужели обязательно надо было выставлять ее трусики на кухонном столе для всеобщего обозрения? Неужели нельзя было оставить их здесь, в кабинете?

— Похоже, ты в первую очередь думаешь о ней.

— И что же?

Коннор снова вздохнул.

— Боюсь, такой образ мыслей может привести тебя к гибели.

— Я поклялся защищать ее, — заявил Ангус. — И теперь ни за что не брошу. — Он подошел к бару и вынул из холодильника бутылку с этикеткой группы 0. Поставив бутыль в микроволновку, спросил: — А ты будешь?

— Нет, спасибо.

— В таком случае разговор окончен. — Ангус налил себе стакан искусственной крови. — Доброй ночи.

Но Коннор и не думал уходить.

— Ангус, я прекрасно все понимаю. Понимаю, что ты босс. Но ты мне еще и как брат. И как отец — для Йена.

Ангус молча кивнул и отхлебнул из своего стакана. Он слишком много лет дружил с Коннором, поэтому не мог долго на него сердиться. Что же касается Йена... При упоминании о нем он ощутил знакомый укол вины, сопровождавшийся первыми признаками сонливости. Вероятно, близился восход солнца.

— Я всегда ценил твою честность, Коннор. — Ангус пристально посмотрел на старого друга. — Ты полагаешь, я неправильно поступил, трансформировав Йена в столь юном возрасте?

— Йен умер бы, если бы ты его не изменил. Думаю, он счастлив. Счастлив, как любой из нас. — Коннор направился к двери. У порога обернулся и вдруг спросил: — Ты ее любишь?

Ангус кивнул:

— Да, люблю.

— Тогда мы сделаем все от нас зависящее, чтобы с ней ничего не сучилось. — Коннор взглянул на друга с печалью и добавил: — Чтобы с вами обоими ничего не случилось.

Эмма проснулась около двух часов дня, быстро приняла душ и оделась. Нахмурившись, уставилась на гору мокрых полотенец, которыми вытирала лужу на полу ванной. Похоже, что сегодня ей предстоял поход в прачечную. Сложив полотенца в сумку, она оттащила ее к входной двери.

Услышав в коридоре голоса, посмотрела в глазок. У ее двери стоял молодой человек. Высокий и мускулистый, он был в брюках цвета хаки и форменной рубашке ВМФ. С ним болтали две блондинки. Те две пустышки, что посчитали Остина геем. Линдси и Тина. Они нагло приставали к бедняге в коридоре. Последовавший глухой удар свидетельствовал о том, что его прижали к двери.

Эмма рывком распахнула дверь. Молодой человек влетел в прихожую, но все же устоял на ногах.

— Бедный мальчик. — Высокая блондинка схватила его за руку. — Дай я помогу тебе, чтобы не упал.

— Я в порядке, — ответил парень, пытаясь высвободить руку.

Но Линдси уже вонзила ему в запястье свои длинные розовые ноготки. А розовые пряди в волосах Тины очень удачно сочетались с розовой же мини-юбкой и едва прикрывавшим грудь топом. Уставившись на Эмму, Тина спросила:

— Так это ты та самая важная персона, которую охраняет Фил?

— Фил?.. — Эмма взглянула на молодого человека. Вероятно, это был тот самый охранник, который нашел ее красные трусики и отдал Коннору.

Линдси провела пальцем по его груди.

— Мысль о том, что ты телохранитель, приводит меня в трепет. Бьюсь об заклад, что и выносливость у тебя отменная.

— И я так думаю, — заявила Тина, откинув за спину длинные волосы.

Фил с мольбой в глазах посмотрел на Эмму.

— Ангус прислал меня охранять вас сегодня, мисс.

— Весь день?! — воскликнула Линдси. — Красавец, а когда у тебя выходной? Мы с подругой живем через две двери дальше по коридору.

Тина внимательно посмотрела на Эмму. Скорчив гримасу, проговорила:

— Я думала, что только богатые и знаменитые нуждаются в телохранителях. Ты что, прячешься от папарацци?

— Да, что-то в этом духе, — кивнула Эмма.

— Неужели?! — Линдси приблизилась к Эмме. — Держу пари, что ты... омерзительно богата.

— И знаменита, — добавила Тина. — Скажи, а кто ты такая? Я тебя знаю?

Эмма мельком взглянула на Фила. Покачав головой, ответила:

— Нет, не думаю. Во всяком случае, я тебя не знаю.

— Ты слышишь, как она разговаривает? — Линдси наклонилась к подруге. — Немного странно, правда?

— Да, вроде бы, — согласилась Тина. — Наверное, английский — не родной ее язык.

Эмма снова взглянула на Фила, а тот, поморщившись, покачал головой.

— Наверняка она иностранная кинозвезда, — прошептала подруге Линдси.

— Нет, она иностранная принцесса! — ответила Тина.

— Простите, но я по-прежнему здесь и все слышу, — сказала Эмма.

Блондинки вздрогнули и переглянулись. Потом Тина, сделав шаг вперед, громко проговорила:

— Здравствуйте, меня зовут Тина. Рада с вами познакомиться. — Она присела, сделав книксен.

— А меня зовут Линдси. — Высокая тоже присела. — Добро пожаловать в Америку.

— Спасибо. Благодарю. — Эмма опять посмотрела на Фила.

Молодой человек шагнул к ней и спросил:

— Вы не станете возражать, если я буду охранять вас в квартире?

— Нет, конечно. Пожалуйста, проходите.

— До свидания, Фил! — крикнула Линдси вслед охраннику. — Не забудь заглянуть к нам после работы!

— Всего вам доброго. — Эмма закрыла дверь и щелкнула замками.

— Ох, спасибо... — Фил прислонился к стене и с облегчением вздохнул. — Эти женщины мучают меня уже несколько часов.

— Бедняжка... — улыбнулась Эмма. Она направилась на кухню и, вынув из холодильника две бутылки воды, предложила одну Филу. — Скажи, а зачем такому парню, как ты, работать на вампиров? — решилась она спросить.

— Я работаю на благородных вампов, мисс Уоллис. И считаю для себя большой честью, что они доверяют мне.

Эмма прошла в гостиную и, усевшись за стол, пригласила охранника присоединиться к ней.

— И как давно ты работаешь на Ангуса? — спросила она.

— Шесть лет, — ответил Фил, присев напротив. — Я слышал, мисс Уоллис, что вы убили четверых мятежников, а теперь они хотят убить вас.

Эмма пожала плечами.

— Они не знают моего имени. Так что не думаю, что мне грозит такая уж серьезная опасность. Полагаю, Ангус преувеличивает... Поэтому тебе необязательно торчать тут, если нет желания.

— Я всегда точно выполняю приказы. — Фил сделал глоток воды из бутылки.

— Даже когда Линдси и Тина ждут? Парень тяжело вздохнул и пробурчал:

— Я предпочел бы встретиться с двумя десятками мятежников, чем с этим двумя дурехами.

Эмма рассмеялась.

— Вы их так боитесь?

— Ужасно боюсь. — Фил тоже рассмеялся. — А если серьезно, то я должен находиться рядом с вами до вечера. Таков приказ.

— Знаешь, тогда помоги мне отнести это в прачечную. — Эмма указала на сумку у двери, раздувшуюся от грязного белья.

Несколько часов Фил помогал Эмме стирать и покупать продукты. Потом они вместе пообедали в местной пиццерии, после чего отправились на метро в Мидтаун. Эмме хотелось задать Филу множество вопросов об Ангусе и обо всем мире вампиров, но она понимала, что не следует говорить о таких вещах на людях.

Проводив ее до здания федеральной службы, где находилось рабочее место Эммы, Фил протянул ей карточку.

— Я написал на обороте телефон городского дома Романа. Позвоните, если возникнут проблемы.

— Спасибо. — Эмма взглянула на карточку. Точно такую же дал ей и Ангус.

— Если позвоните в дневное время, отвечу я или Говард, а ночью скорее всего ответит Йен.

— Хорошо. Поняла. — Эмма пожала охраннику руку. — Было очень приятно познакомиться, Фил. Спасибо, что помог с прачечной.

— Всего доброго, мисс Уоллис.

Фил ушел лишь после того, как Эмма скрылась за парадной дверью.

Семичасовое совещание команды слежения растянулось на час, в течение которого Шон пытался найти законный способ закрыть «Роматек индастриз». Тот факт, что искусственная кровь, выпускаемая компанией, ежегодно спасала миллионы человеческих жизней, похоже, не имел для Шона значения. Казалось, он был одержим одной только мыслью — уничтожить компанию во что бы то ни стало.

— Возможно, мы сумеем уличить их в нарушении кодекса о здоровье, — сказал Гарретт. — Или в уклонении от налогов.

— Проверь этот вариант. — Шон взглянул на Эмму.

— Слушаюсь, сэр. — Она сделала в блокноте пометку. Может, Ангус все же прав? Может, Шон попусту тратит время? Но если она расскажет о Казимире и перспективе глобальной вампирской войны, то босс наверняка пожелает выяснить, откуда у нее такая информация. И скорее всего внесет ее в «черный список», как Остина.

— Ладно, все свободны, — объявил наконец Шон. — Приступайте к выполнению заданий. — С этими словами он покинул кабинет.

Эмма предположила, что босс направился на квартиру команды слежения, которую снимал напротив дома Романа. Гарретт тоже куда-то ушел. Алисса же, занятая выявлением вампирских общин в соседних городах, еще не вернулась. Оставшись в конторе одна, Эмма приступила к выполнению задания. Поскольку департамент здравоохранения и служба по сбору налогов в это время уже были закрыты, Эмма приготовила запросы по «Роматек индастриз» и разослала факсом по нужным адресам. Но ответы могли поступить только на следующий день.

Не зная, чем еще заняться, Эмма прошлась по кабинету. Она ужасно нервничала при мысли о том, что снова проведет какое-то время наедине с Ангусом. Выглянув в окно, она посмотрела на вечернее небо. Интересно, чем сейчас занимался Ангус? Придет ли к ней этой ночью? И сможет ли она устоять перед ним?

Вернувшись к столу, Эмма просмотрела полицейские рапорты за предыдущую ночь. Несколько убийств, несколько разбойных нападений — и совершенно никаких событий в Центральном парке. Робби и Джакомо отлично справлялись со своей работой. Но ведь именно там произошел инцидент с Алеком и нападение на женщину... Эмма решила позвонить по телефону, который дал ей Фил, и узнать, что стало с несчастной, но едва протянула руку к сотовому, как он зазвонил.

— Алло, слушаю.

— Эмма, тебе удобно говорить?

Услышав голос Ангуса, она почувствовала, как сердце ее гулко застучало.

— Да, я здесь одна. Только что подумала о женщине, которую мы нашли ночью в парке. Как она, в порядке?

— Да. Во всяком случае — была, когда Коннор доставил ее к ней в квартиру.

— Слава Богу.

— Я недавно разговаривал с Филом. Он сказал, что день прошел спокойно. За тобой не следили и не наблюдали. Можно заключить, что мятежники пока тебя не вычислили.

— Согласна.

— В квартире Остина безопасно, но ни при каких обстоятельствах не ходи в Центральный парк. Мятежники будут тебя там караулить.

— Да, понимаю.

— Джек и Робби снова там дежурят сегодня ночью. — Ангус сделал паузу. — Хотя меня так и подмывало приставить их к тебе.

— Нет, со мной все будет в порядке. Пожалуйста, не оставляйте парк без наблюдения. — Ей была невыносима мысль о том, что кто-то может пострадать.

— Ладно, хорошо. Прибыли врачи для Шанны, и я пока разместил их в доме Романа, а позже доставлю в «Роматек». Могу встретиться с тобой в квартире Остина примерно через час.

— Хорошо, согласна. — Эмма тут же вспомнила ночную сцену в ванной. Что ж, неудивительно, что она сейчас так волновалась.

— Дорогая, я пришлю Финеаса и Грегори, чтобы проводили тебя домой. Финеас еще только учится, но он неплохо умеет драться. Да и ты, насколько мне известно, неистовый боец.

— Не беспокойся, со мной ничего не случится. До встречи. — Эмма закончила разговор и тут же поняла, что ей очень нравится проявляемая Ангусом забота о ней.

Конечно, в охране не было необходимости, поскольку она сама могла за себя постоять, но все же забота Ангуса доставляла ей удовольствие. И скоро они снова останутся наедине. На всю ночь. Интересно, как далеко она зайдет? Возьмет ли вампира в любовники?

Вскоре ей позвонил охранник с первого этажа и сказал, что ее ждет Финеас Маккини. В надежде, что Шон не станет ворчать из-за того, что она слишком рано ушла с работы, Эмма покинула кабинет. А если босс все же начнет ее упрекать, то она... возможно, уволится. В конце концов, она всегда сможет устроиться на старое место, в МИ-6. К тому же, проживая в Лондоне, она будет ближе к Ангусу и...

Эмма невольно застонала. Неужели она уже строит планы на будущее? Но ведь у них с Ангусом не может быть общего будущего.

Выйдя из лифта, она увидела Финеаса и остановилась в изумлении. Он был подстрижен, чисто выбрит и одет так же, как Фил. Очевидно, брюки цвета хаки и рубашка-поло ВМФ являлись у Ангуса форменной одеждой для тех, кто не носил килт. На Финеасе была еще и ветровка ВМФ с названием охранного предприятия Маккея.

— О, Финеас, я тебя даже не узнала. — Эмма обошла вокруг него. — Ты выглядишь замечательно и очень... официально.

— Ага... — Финеас ухмыльнулся и сверкнул своим идентификационным значком. — Шикарно, правда? Мне даже выдадут разрешение носить ствол. — Он понизил голос. — С серебряными пулями.

Эмма с улыбкой кивнула:

— Вот и хорошо. Я рада, что тебе нравится твоя новая работа.

— Мое задание на сегодня — проводить тебя благополучно домой. — Финеас отдал честь офицеру безопасности, и они вышли на улицу.

У обочины их ждал черный «лексус». Финеас открыл заднюю дверцу, и Эмма тут же уселась.

— Приветствую, я Грегори. — Охранник, сидевший впереди, повернулся к ней и с улыбкой протянул руку.

— Здравствуйте. Как поживаете? — Эмма пожала ему руку; его лицо показалось ей очень знакомым.

Грегори снова улыбнулся:

— Значит, вы и есть та горячая девчонка, что вскружила голову Ангусу?

— Прошу прощения, а вы... — Эмма внимательно посмотрела на собеседника. — Кажется, я вас знаю. Вы были ведущим в реалити-шоу на «ЦВТ».

— Да, верно, это был я. — Грегори поправил галстук. — Но сегодня я ваш шофер. Куда едем, милая мисс?

Эмма назвала адрес, потом спросила:

— Значит, вы тоже работаете на Ангуса?

— Ни в коем случае, — усмехнулся водитель, выруливая в транспортный поток. — Я вице-президент по маркетингу. В «Роматек». Вы видели рекламу Романа? Это все моя работа.

— Понятно, — кивнула Эмма.

— Я направлялся в Сохо, чтобы взглянуть на одно строение, из которого мы делаем ресторан для вампиров, — продолжил Грегори. — Но тут позвонил Ангус и попросил подвезти вас с Финеасом.

— Ясно. — Эмма снова кивнула. Ресторан для вампиров? Меню, похоже, не будет блистать разнообразием. Но в любом случае это лучше, чем нападать на людей.

— Не беспокойтесь о своей безопасности, — снова заговорил Грегори. — Я беру уроки карате и фехтования. Мне надоело, что Коннор обращается со мной так, словно я тряпка, а не воин.

— У меня тоже вчера был первый урок фехтования, — с гордостью заявил Финеас. — Замечательное развлечение. — Он улыбнулся и поймал по радио музыку в стиле хип-хоп.

Грегори тут же начал отстукивать пальцами ритм на рулевом колесе, а Финеас каким-то образом умудрялся приплясывать, сидя в кресле.

Глядя на них, Эмма глазам своим не верила. Неужели эти двое — вампиры? Они казались такими... обычными.

Подъезжая к дому, где находилась квартира Остина, Грегори окинул взглядом улицу и со вздохом пробормотал:

— Какой же я неудачник... Никогда не нахожу свободного места для парковки. Может, объехать весь квартал и...

— В этом нет необходимости, — перебила Эмма. — Вам не нужно здесь оставаться, если у вас есть другие дела. Мы с Финеасом как-нибудь справимся.

Остановившись прямо перед припаркованной у дома машиной, Грегори нахмурился и проговорил:

— Нет, я останусь с вами, пока не появится Ангус. Вы вдвоем идите, а я присоединюсь к вам, как только припаркую где-нибудь этого зверя.

Эмма с Финеасом выбрались из машины. Эмма тотчас же осмотрелась, но никого подозрительного не заметила. Они с Финеасом поспешили к подъезду, а Грегори медленно отъехал от обочины.

В квартире Остина Финеас устроил настоящее шоу, тщательно обследуя каждую комнату. Для начала он проверил все кухонные шкафчики и холодильник. Чтобы не рассмеяться, Эмма прикусила губу. Неужели этот парень считал, что кто-то мог спрятаться в холодильнике или ящике для ножей и вилок?

— В кухне — чисто! — объявил Финеас. Появившись в гостиной, он принял боевую стойку. — Замечательно смотрится, правда? Я этому вчера научился.

— Да, очень впечатляет, — улыбнулась Эмма.

Она направилась на кухню, чтобы разогреть остатки обеда из китайского ресторанчика. Финеас же заглянул под диванные подушки, затем переместился в спальню. Пять минут спустя он вернулся, объявив, что квартира опасности не таит.

— Какое облегчение. Спасибо. — С трудом удерживаясь от смеха, Эмма поставила свою тарелку на журнальный столик перед телевизором.

— Пойду проверю коридор перед входной дверью, — сказал Финеас. — Закрой за мной.

— О'кей. — Эмма щелкнула замками и вернулась в гостиную.

Устроившись на диване с тарелкой в руках, она включила телевизор. Шло полицейское шоу. Показывали, как грабителей препровождают в заключение. Эмма взглянула на часы. Скоро должен был появиться Ангус.

Телевизионное шоу внезапно прервалось для экстренного сообщения местной телестанции. Оказалось, что в Гудзон-Ривер-парке обнаружили три трупа.

Эмма в волнении вскочила на ноги.

А диктор новостей сообщил, что переключается на репортера, находящегося на месте событий. И тотчас же на экране появилась картинка с изображением парка. Вокруг женщины-репортера собралась толпа зевак. Темное небо окрашивалось красно-желтыми вспышками припаркованных полицейских автомобилей.

— Тела были обнаружены несколько минут назад! — кричала репортерша в микрофон. — Мы слышали, что всем им перерезали горло, но ждем официального подтверждения. Интересно, что все три тела, похоже, перенесли сюда из другого места. Их обнаружили рядом с вертолетной площадкой. Можем лишь предположить, что тот, кто совершил это гнусное убийство, хотел, чтобы тела были как можно быстрее обнаружены.

Эмма громко выругалась. Конечно же, это сделали мятежники! Да-да, мятежники, она нисколько в этом не сомневалась. Они просто перешли в другой парк. Три убийства? Черт побери, она непременно должна узнать все подробности. Должна сама взглянуть на убитых. Даже если горло перерезано, она сможет заметить метки от укуса. И, уж конечно, трупы полностью обескровлены.

Проклятие, почему эти ублюдки не могли ограничиться пинтой крови? Почему им обязательно нужно убивать? А впрочем, все ясно. Они получали от этого удовольствие.

Эмма поискала в сумочке карточку, которую дал ей Фил, и набрала номер.

— Алло... — послышалось в трубке.

— Это Йен?

— Да, мисс Уоллис. Вам грозит опасность?

— Нет, но я хочу сказать вам, что мятежники снова убивают. В Гудзон-Ривер-парке только что обнаружили три трупа. У вертолетной площадки. Я еду туда с Финеасом, чтобы увидеть все собственными глазами.

— Что?.. Нет, постойте! Ангус захочет поехать с вами.

— Он может встретиться с нами там. Со мной ничего не случится. Там толпа полицейских.

— Мисс, это не слишком хорошая идея...

— Все будет хорошо, — перебила Эмма. — Только скажите Ангусу, где мы.

Она отключила телефон и бросилась к входной двери. Услышав снаружи голоса, заглянула в глазок. О нет! Тина и Линдси тащили Финеаса в свою квартиру, и он не очень-то сопротивлялся.

Эмма защелкала замками и открыла дверь.

— Финеас!

Блондинки захихикали.

— Твой охранник у нас в плену! — объявила Тина.

— Идемте, доктор Фэнг. — Линдси тащила его по коридору. — А он хорошенький...

Финеас же улыбался во весь рот. Обернувшись к Эмме, он заявил:

— Черт возьми, мне нравится такая работа.

— Финеас, ты мне нужен! — закричала Эмма.

— Не так сильно, как нам. — Линдси уже затащила его к себе в квартиру.

— Финеас! — Эмма шагнула к жилищу соседок. — Это очень важно!

— Всего пять минут. — Охранник посмотрел на нее с мольбой. — Мне дольше не понадобится. — Он взглянул на блондинок и добавил: — Итого — десять.

— Всего хорошего. — Тина захлопнула дверь прямо перед носом Эммы.

— Финеас! — Эмма стукнула кулаком в дверь и услышала по другую сторону хихиканье.

Задыхаясь от негодования, она вернулась к себе и принялась мерить шагами гостиную. Сколько времени понадобится Ангусу, чтобы прибыть сюда? И с каких это пор она ждет, что мужчины будут ее охранять? В конце концов, у нее — черный пояс. Она в одиночку уничтожила четырех мятежников. К тому же в парке полно полицейских. И еще — телерепортеры и толпа зевак. С ней ничего не случится.

Схватив сумку с кольями, Эмма вышла из квартиры и заперла за собой дверь. Она не собирается сидеть здесь, дрожа от страха. С ней ничего не случится.

Более того, ей даже хотелось увидеть Алека. Ужасно хотелось убить это ублюдка.

* * *

Когда в дом Романа прибыли два доктора-вампа, им, как почетным гостям, потребовалось личное внимание главы бюро безопасности и расследований. И Ангус заверил гостей, что в течение своего пребывания у Романа они будут в полной безопасности. Кроме того, он познакомил врачей с Коннором и его подчиненными. Медики почти сразу пожелали отправиться в «Роматек» и осмотреть родильное помещение, приготовленное Романом для жены. Они были весьма польщены тем, что первыми будут принимать рождение ребенка-полувампира, и уже начали спорить по поводу процедуры. Ангус даже стал думать, что Роман совершил ошибку, пригласив двух докторов вместо одного.

Доктору Швейцеру из Швейцарии родильная комната очень понравилась, но доктор Ли из Хьюстона потребовал на всякий случай доставить дополнительное оборудование. Роман составлял список того, что перечислял доктор Ли, когда у Ангуса вдруг зазвонил телефон. Извинившись, он вышел в коридор и достал из сумки трубку.

— Алло, слушаю...

— Ангус!.. — раздался взволнованный голос Йена. — Только что звонила мисс Уоллис. Вместе с Финеасом она собралась ехать на вертолетную площадку в Гудзон-Ривер-парк.

— Что ты сказал?

— Она думает, что там мятежники совершили убийство каких-то смертных.

— Черт подери! — заорал Ангус. — А Грегори с ней?!

— Не знаю. Она только что позвонила. Если поторопишься, сможешь ее остановить.

— Уже бегу. — Ангус закрыл телефон.

Дверь в родильную комнату приоткрылась, и оттуда выглянул Коннор.

— Какая-то проблема? — спросил он.

— Очень может быть. Если не свяжусь с тобой через тридцать минут, пошли Робби и Джакомо в Гудзон-Ривер-парк.

— А что происходит?.. — допытывался Коннор.

Но Ангуса перед ним не было — он исчез, а через несколько секунд уже находился в квартире Остина.

— Эмма, где ты?! — Ангус ринулся в спальню, проверил ванную, затем вернулся в гостиную. Проклятие! Он опоздал! Выбежав из квартиры, он наткнулся на Финеаса. Схватив его за плечи, закричал: — Слава Богу, вы еще здесь! Но где же Эмма?!

— О Боже... Я, кажется, убил девицу, — пролепетал чернокожий вампир.

— Что? Что ты сказал?!

Лицо Финеаса словно сморщилось.

— Я не хотел... Но она была такая горячая... И я потерял над собой контроль. Я не привык быть...

Ангус с силой его встряхнул.

— Говори, что ты сделал! Признавайся!

По щекам Финеаса покатились слезы.

— Я понимаю, что это правило номер один, но я потерял контроль...

Ангус похолодел.

— Ты ее укусил?

— Я не хотел! О Господи! Боюсь, я действительно ее убил.

Ангус припечатал чернокожего к стене.

— Ты убил Эмму, негодяй?!

Финеас вытаращил глаза и пробормотал:

— Нет-нет, парень, я думаю, что убил Тину.

Глава 18

Переведя дух, Ангус шумно выдохнул — он давно уже не испытывал такого огромного облегчения. Выходит, Финеас Эмму не кусал, и она была жива. Во всяком случае — пока.

— Но где же Эмма? — спросил он. — Она ведь должна быть с тобой.

Тут соседняя дверь открылась, и на пороге появилась блондинка в кружевном белье. Прислонившись к дверному косяку, она спросила:

— Когда же наступит моя очередь, а, доктор Фэнг?

Ангус сразу же узнал девицу. Это была одна из тех глупеньких блондинок, с которыми он повстречался несколько ночей назад. Кажется, ее звали Линдси...

Увидев Ангуса, девица закричала:

— О, я помню тебя! Ты тот ирландский гей! Если ты все еще ищешь Остина, то тебе не повезло. В его квартире скрывается какая-то иностранная принцесса.

— Скройся с глаз и закрой дверь, — приказал Ангус. Блондинка явно обиделась.

— Какой же ты грубый! Но с доктором Фэнгом ты зря тратишь время. Он мужчина для дам. Он так замечательно поработал с Тиной, что она до сих пор не пришла в себя.

— Скройся! — крикнул Ангус.

— Урод! — Блондинка захлопнула дверь.

Ангус снова взглянул на Финеаса. Теперь картина произошедшего была более или менее ясна. Когда Эмма решила уйти, чернокожий вампир развлекался с одной из блондинок. Но где же сейчас Эмма?..

Ангус снова прижал Финеаса к стене.

— Ты бросил свой пост, негодяй!

— Но... — Охранник поморщился. — Я всего на несколько минут. Эмма не возражала. — Он указал глазами на квартиру Остина. — Спроси ее. Она подтвердит. Все в порядке. Кроме Тины, конечно. Она выглядит не очень...

— Но как ты посмел оставить свой пост? — Ангус с силой сдавил плечи парня. — Я видел, как солдат за это убивали!

Финеас вздрогнул и пробормотал:

— Прости, босс. Такое больше не повторится.

— Что тут за шум? — В коридоре появился Грегори.

Ангус тут же отпустил Финеаса и спросил:

— Где ты был, Грегори? Ты не видел Эмму?

— Нет, она ведь с... — Вампир с беспокойством взглянул на Финеаса. — Я парковал машину. Я думал, она здесь, а что случилось?

— Эмма ушла! — прорычал Ангус.

— Что?.. — Финеас уставился на дверь в квартиру Остина. — Она была там всего несколько минут назад. Как могла она уйти?

Ангус схватил чернокожего за горло.

— Она ушла, потому что ты бросил свой пост!

— Эй! — Грегори тронул Ангуса за плечо. — Полегче, неандерталец. Расслабься. Мы найдем ее.

Ангус отступил от Финеаса и сделал глубокий вдох.

— Я с тобой еще поговорю, парень. А сейчас мне нужно найти ее. Она направилась в Гудзон-Ривер-парк.

— Отлично! Выходит, ты знаешь, куда она пошла. — Грегори улыбнулся. — Поверь, все будет хорошо. Я отвезу тебя туда.

— Нет. Я позвоню ей и телепортируюсь. — Ангус полез в спорран за телефоном. — Грегори, мне нужно, чтобы ты разобрался с тем, что натворил тут Финеас. — Он бросил гневный взгляд на своего новобранца.

Финеас поморщился, потирая шею.

— Я действительно извиняюсь, парень. Тина была такая горячая... Но я не хотел ей навредить.

— Но навредил? — спросил Грегори. — Где она?

— Вон там. — Финеас распахнул дверь в квартиру девиц.

Линдси в испуге вскрикнула и отскочила на несколько шагов. Финеас и Грегори тотчас вошли. Ангус же, оставшийся у порога, набрал номер Эммы.

— Алло... — тут же послышалось в его трубке.

— Эмма?! — От охватившего его чувства облегчения он даже покачнулся. — Дорогая, продолжай разговаривать, я сейчас переправлюсь к тебе.

— Не сейчас, — ответила она. — Я в такси.

— Думаешь, меня это волнует?

— Зато меня волнует! Не хочу попасть в аварию. Я перезвоню тебе, как только приеду в парк. Дай мне свой телефон.

Ангус продиктовал номер и тут же закричал:

— Черт подери, Эмма!.. Я же просил тебя сидеть дома и не высовываться.

— Со мной ничего не случится. Я скоро тебе перезвоню.

Она закончила разговор.

Черт возьми, какая упрямая женщина! Ангус набрал номер Робби.

— Робби, я хочу, чтобы вы с Джеком немедленно отправились в Гудзон-Ривер-парк. В район вертолетной площадки.

— А что происходит? — спросил Робби. — Сейчас звонил Коннор и сказал: что-то произошло. Но что именно, он не знает.

— Похоже, мятежники убили еще нескольких смертных. Туда едет Эмма. — Ангус скрипнул зубами. — Едет одна.

— Сейчас будем там. — Робби отключил связь.

Громко выругавшись, Ангус вошел в квартиру Тины.

Линдси все еще стояла у порога. Ее била дрожь.

— Прошу прощения. — Он проскользнул мимо девицы.

Та в ужасе завизжала.

— У нее на шее кровь!..

Тина лежала на кровати, а Финеас стоял рядом.

— Хорошие новости, — сообщил Грегори, взглянув на Ангуса. — Она, оказывается, жива.

— Да, вижу. — Ангус посмотрел на след укуса на шее девушки. — Я слышу, как бьется ее сердце.

— Правда? — Финеас покосился на Тину. Ангус смерил его тяжелым взглядом.

— Тебе еще многому нужно учиться, парень. — Он повернулся к Грегори. — Телепортируй ее в «Роматек» для трансфузии. Потом верни обратно.

— Будет сделано, — кивнул Грегори. — Ты дозвонился до Эммы?

— Да, она сказала... — Ангус внезапно умолк.

И в тот же момент в комнату влетела Линдси, размахивая перед собой гипсовым кельтским крестом.

— Прочь, демоны! — вопила она, осеняла крестом каждого из них. — Возвращайтесь в ад! Там вам самое место!

Ангус вздохнул и снова повернулся к Грегори.

— Когда все закончишь, сотри память. У обеих.

— Что такое?.. — Линдси в недоумении уставилась на крест. — Почему не действует? Вы, парни, разве не вампиры... или что-то в этом роде?

Грегори подал знак Финеасу, чтобы тот подхватил Тину на руки.

— Куда вы ее забираете? — Линдси уронила крест и рухнула на колени. — О Боже, вы собираетесь превратить ее в вампира? И она вечно будет молодой и горячей? — Лицо девицы внезапно прояснилось, и она вскочила на ноги. — Возьмите и меня!

— Вампирский мир не перенесет вас обеих, — пробормотал Ангус, покидая комнату.

У въезда на вертолетную площадку полиция выставила заграждение, так что Эмма попросила таксиста высадить ее где-нибудь поблизости. Пробравшись сквозь шумную толпу, она направилась к ближайшему полицейскому офицеру. Сунув руку в сумку в поисках значка, она нащупала сотовый телефон и решила позвонить Ангусу. Но вокруг было слишком много народу, и он не смог бы телепортироваться незамеченным. Вытащив значок полицейского, она показывала его каждому, кто стоял у нее на пути.

— Прошу прощения. Внутренняя безопасность, — говорила Эмма, и ее пропускали.

Наконец она добралась до каната, натянутого вокруг места происшествия. Тут же стоял офицер полиции. Предъявив ему значок, Эмма громко сказала:

— Мне нужно взглянуть на тела.

— Поговорите сначала с капитаном. — Офицер указал на мужчину в плаще, стоявшего у санитарной машины метрах в ста от них. Двое санитаров в этот момент выталкивали из машины носилки со специальным мешком для упаковки трупов.

Эмма нырнула под оградительный канат и зашагала к капитану. Но не успела пройти и десяти метров, как другой офицер крикнул ей, чтобы остановилась.

Она подняла над головой значок.

— Внутренняя безопасность!

Метров через пятьдесят она поравнялась с полицейской машиной и прищурилась от яркого света проблесковых маячков. В следующую секунду из машины вылез полицейский офицер в униформе и преградил ей дорогу.

— Куда вы? Здесь место преступления, мисс.

Она подняла свой значок.

— Внутренняя...

Офицер вдруг схватил ее за плечи и проговорил:

— И это будет очень скверное место преступления.

О Боже, русский акцент! Слишком поздно она его уловила. И только сейчас Эмма узнала Алека. В мелькании красных и желтых огней его улыбка казалась угрожающей и зловещей.

— Как тебе нравится мой костюм? Тому офицеру он больше не нужен. — Алек кивнул в сторону машины.

Разглядеть что-либо за стеклом было трудно, но Эмма заметила на переднем сиденье мужчину с неестественно запрокинутой головой.

В следующее мгновение Эмма с силой ударила Алека коленом в пах. Он вскрикнул и отступил на шаг. А она тут же нанесла ему серию ударов в грудь, потом, с разворота, ударила ногой в лицо.

Алек упал. Из его носа хлынула кровь.

— О Боже! — воскликнул кто-то в толпе. — Она напала на офицера полиции!

— Стоять! — раздались со всех сторон голоса.

Эмма повернулась и увидела, что к ней бегут двое полицейских. Ее значок, где он?.. Ох, она, кажется, уронила его, когда атаковала Алека.

— Не это ли ищешь? — Алек вскочил на ноги, зажав в руке ее значок. Улыбка на его губах была окрашена кровью. Облизав языком кровь, он исчез в толпе вместе со значком.

Эмма тотчас бросилась следом за ним. К счастью, она успела заметить, что он побежал в направлении пирса 66. Быстро набрав на своем сотовом номер, она позвонила Ангусу.

— Очень вовремя! — пророкотал он. — Ты где? С тобой все в порядке?

— Да, в порядке. Подожди, дай подыскать подходящее Место. — За толпой Эмма обнаружила фургон местной программы новостей и спряталась за ним. — Все, я тебя жду. Мятежники однозначно причастны к этим убийствам. Я только что видела Алека. Более того, он хотел меня захватить, но я... — Она умолкла, когда рядом материализовался Ангус.

— Ты цела? — Он схватил ее за плечи.

— Да. Я разбила Алеку нос, но он сбежал.

Ангус рассмеялся и заключил ее в объятия.

— Умница, моя девочка. — Он вдруг отстранился и смерил ее строгим взглядом. — Больше никогда меня так не пугай.

— Я и сама могу за себя постоять. — Она улыбнулась. — Но все же я рада, что ты здесь.

— А где сейчас Алек?

— Не знаю. Он побежал в сторону пирса номер 66. — Эмма бросила телефон в сумку и вынула оттуда несколько кольев. Заткнув их за пояс, добавила: — Нужно срочно им заняться. Сегодня он опять совершил убийства. Даже убил полицейского офицера. Идем же быстрее.

— Нет, дорогая. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь. И будет еще лучше, если ты вернешься домой.

— Я не оставлю тебя. — Она закинула на плечо ремешок сумки. — Если мы сегодня же не прикончим Алека, он будет и дальше убивать.

Ангус кивнул и проговорил:

— Да, ты права. Но сначала вызовем подкрепление. — Он набрал номер. — Робби, мы преследуем Алека. Пирс номер 66. Поторопись. — Он бросил телефон в спорран. — Готова?

То и дело озираясь, они направились к пирсу, используя в качестве прикрытия машины и мусорные баки. Когда же бежали вдоль задней стены склада, раздался пронзительный крик женщины.

Эмма вопросительно взглянула на Ангуса. Тот осторожно выглянул из-за угла. Повернувшись к ней, тихо сказал:

— Там на берегу реки какое-то небольшое строение. Крик донесся оттуда.

Эмма посмотрела в указанную им сторону. Там находился пункт проката водных мотоциклов. Она вынула из-за пояса один из кольев.

— Идем.

Стараясь держаться в тени, они снова побежали вдоль стены склада. На подходе к цели разделились. Эмма обошла строение с юга и выглянула из-за угла. Прямоугольник пирса вдавался в реку, возвышаясь над ее поверхностью. Там, в скудном лунном свете, она увидела мужчину в полицейской форме, навалившегося на женщину. Алек! Женщина лежала на досках, а вампир прижимался губами к ее горлу.

Ангус мгновенно перенесся на пирс и приставил к шее Алека острие палаша.

— Отпусти ее!

Эмма тоже вышла на пирс. Она тщательно осмотрелась, но поблизости никого не было.

— Отпусти ее! — крикнул Ангус.

— Это обязательно? — спросил Алек и тут же воспарил над телом.

Взглянув на женщину, Ангус отступил на шаг. Повернувшись к Эмме, закричал:

— Немедленно уходи отсюда!

А женщина вдруг приподнялась и рассмеялась. И тут же как ни в чем не бывало поднялась на ноги. На ней были низко сидящие на бедрах джинсы в модных дырах, а красный топ под черной кожаной курткой едва прикрывал грудь.

Закинув за спину длинные черные волосы, женщина смерила Ангуса взглядом, полным ненависти. И Эмма сразу поняла, что между ними было что-то личное. Снова осмотревшись, она вскрикнула от неожиданности. Прямо над пирсом парили призрачные фигуры — шесть вампиров! Очевидно, они где-то прятались, а теперь появились, чтобы разделаться с ней и с Ангусом.

Несколько секунд спустя все шестеро опустились на деревянные перила. Так что теперь против них с Ангусом было восемь вампиров. Ох, только бы им продержаться до прибытия Робби и Джакомо...

Внезапно один из вампиров, обнажив меч, спрыгнул на настил. Но Ангус, сделав выпад, отбил удар противника и тотчас же проткнул его своим палашом. Громко вскрикнув, вампир превратился в облачко пепла и рассыпался по доскам настила. И в тот же миг двое вампиров бросились к Эмме. Увернувшись от одного из них, она с силой ударила его ногой, и он отлетел на несколько метров. Второго она встретила ударом кола в грудь, и он тоже обратился в прах.

Но первый вампир, снова бросившись в атаку, выбил кол из ее руки. Эмма хотела выхватить из-за пояса еще один, однако не успела — кто-то вдруг схватил ее сзади. Лягнув противника пяткой, она освободилась и, выхватив из-за пояса кол, всадила его в сердце вампира. Тот вскрикнул — и обратился в пепел.

С трудом переводя дух, Эмма взглянула на Ангуса — в этот момент он проткнул палашом еще одного врага. Четверо повержены! Что ж, они неплохо справлялись.

Тут на Эмму бросился еще один вампир, но она ловко сбила его с ног сильнейшим ударом ноги. И в ту же секунду сзади напал еще один противник. Приставив кинжал к горлу Эммы, он в ярости прошипел:

— Мне следовало бы убить тебя, гадина, но мне приказано...

Внезапно раздался гневный крик Ангуса, и в следующее мгновение рука вампира, державшего кинжал, обратилась в прах. Кинжал же со стуком упал на дощатый настил. Обернувшись к Ангусу, Эмма пробормотала:

— Спасибо... Ты очень вовремя... Наклонившись, она подобрала кинжал убитого врага.

Теперь из вампиров-мужчин остались двое — Алек и еще один. А женщина стояла в некотором отдалении, и в ее темных глазах полыхала ненависть. Внезапно она поднесла ко рту деревянную трубку.

— Берегись! — крикнула Эмма, взглянув на Ангуса. Но было поздно. Он замер на мгновение, а затем, покачнувшись, с трудом проговорил:

— Эмма, беги быстрее...

И тут же палаш выскользнул из его руки, и он рухнул на доски. Из спины его торчал дротик.

А двое мужчин-вампиров уже приближались к Эмме. Она замахнулась на одного из них кинжалом, но он увернулся. Алек же схватил ее сзади, и тогда другой вампир выбил из ее руки кинжал, а затем ударил ногой в живот. Эмма вскрикнула от боли и на секунду замерла, но затем стала сопротивляться, пытаясь вырваться.

А женщина тем временем подошла к Ангусу и с русским акцентом проговорила:

— Мне следовало убить тебя много лет назад. — Обутой в сапог ногой она перевернула его на спину и, глядя ему в лицо, продолжила: — Ты ведь меня слышишь, верно? Наперстянка парализовала тебя, но ты по-прежнему все видишь и слышишь. — Она наклонилась и повернула его лицом к Эмме. — Вот видишь? Мы взяли в плен твою смертную шлюху. — Женщина с силой пнула Ангуса сапогом под ребра.

— Прекратите! — крикнула Эмма. Она попыталась вырваться, но вампиры крепко ее держали. А Ангус... О Боже, он смотрел на нее глазами, полными боли. Что же она наделала?! Ведь это из-за нее они угодили в ловушку.

Бросив на Эмму презрительный взгляд, женщина схватила Ангуса за подбородок своими длинными красными ногтями и в ярости прокричала:

— Все, хватит, не смотри на нее! А ведь со мной ты мог бы владеть половиной мира. Когда-то я попросила тебя убить тщедушное смертное существо, но ты отказался. И вот до чего дошел — убиваешь себе подобных! Ради чего?! Ради бесполезной смертной сучки?!

— Довольно, Катя! — крикнул Алек. — Будешь мучить его потом! А теперь нам нужно переправить этих двоих, пока не поздно.

— Да, конечно, — отозвалась Катя. Она наклонилась над Ангусом, взяла его за руку, и они оба тотчас же исчезли.

— Нет, нет, нет! — пронзительно кричала Эмма, пытаясь вырваться.

Алек же, приставив к ее горлу нож, взглянул на другого вампира.

— Мы никогда там раньше не были, Юрий. Так что тебе придется позвонить.

Юрий набрал на телефоне номер.

— Алло... — сказал он в трубку.

— Стоять! — раздался вдруг громкий крик.

Эмма подняла глаза и увидела на крыше ближайшего строения Робби и Джакомо. Вооруженные мечами, они приближались к пирсу.

— Отпустите ее! — рявкнул Робби.

— Сделаешь еще шаг, и я перережу ей глотку! — заорал в ответ Алек. Повернувшись к Юрию, сказал: — Держи нас крепко. Давай побыстрее.

Юрий схватил Эмму за руку и прошептал в трубку:

— Paris, nous arrivons[9].

Взглянув на ошеломленных Робби и Джакомо, Эмма громко крикнула:

— Париж!

В следующее мгновение все утонуло во мраке.

Глава 19

Едва очнувшись, Эмма почувствовала укол чего-то острого в шею. Укол ножа. Она поморщилась от боли, но не издала ни звука, чтобы не доставлять Алеку удовольствие своими стонами.

— А у тебя громкий голос, — прошипел он ей в ухо.

— Эта смертная создает тебе проблемы? — спросила Катя.

— Нет-нет. — Алек дернул ее за волосы, поворачивая голову так, чтобы открыть шею. — Я только хотел попробовать... — Он наклонился и слизал с ее шеи каплю крови.

Эмма внутренне содрогнулась. И все же поведение Алека давало ей какую-то надежду. Он явно испугался, когда она в последний момент громко крикнула «Париж!». Значит, она дала Робби и Джакомо верное направление. И, судя по всему, Алек с Юрием не стали докладывать Кате об этом ее крике. Вероятно, боялись вызвать гнев своей королевы.

Эмма украдкой осмотрелась. Похоже, что они находились в старом винном подвале. В ржавых железных подсвечниках горели свечи. На деревянных полках, протянувшихся вдоль стен, стояли пыльные винные бутылки. Было холодно, и пахло плесенью. Ангус же лежал в дальнем конце подвала.

— Эта женщина и есть тот самый убийца? — спросил какой-то незнакомый мужчина, говоривший с французским акцентом. Он приблизился и, склонившись над Эммой, принялся рассматривать ее своими темными глазами-щелочками. — Удивительно! Неужели она убила четверых ваших друзей?

— Теперь уже шестерых, — поправила Эмма. — Да, я убила шестерых вампиров, и это оказалось не так уж сложно.

Катя ударила ее по щеке. Француз захихикал.

— Мяу! — воскликнул он радостно. — Обожаю хорошую кошачью драку. — Он посмотрел на Эмму с восхищением. — А она особенная, поп? Я смогу отстегать ее плеткой?

— Если у нас будет время. — Катя похлопала его по руке. — Брушар, нам нужно посадить пленников под замок до восхода солнца.

— Ах да, конечно, — закивал французский вампир. — Это восхитительно! Не часто я принимаю столь почетных гостей. — Он рассмеялся и помахал пухлой белой рукой. — Многие посещают мой подвал, но мало кто отсюда выходит.

Снова уставившись на Эмму, Брушар спросил:

— Хочешь, выдам тебе свой страшный секрет? Хочешь, расскажу, как я заманиваю сюда жертвы, обрекая на неизбежное?

— Нет, — заявила Эмма, поморщившись. Француз ухмыльнулся, обнажив длинные желтоватые клыки.

— А ты пылкая, n'est-ce pas?[10] Держу пари, что у тебя очень горячая кровь. — Он наклонился к ней и принюхался.

— Полегче, Брушар! — Катя положила руку ему на плечо. — Она нужна мне живая.

— Ах да, понимаю. — Брушар отступил и, вытащив из бархатного пиджака кружевной платок, вытер губы. — Она маленький подарочек для Казимира, верно? Думаю, она покажется ему вкусной.

Судорожно сглотнув, Эмма снова посмотрела на Ангуса. Он лежал неподвижно, но при этом внимательно наблюдал за всеми.

Брушар же медленно прошелся по подвалу, затем приблизился к круглому столу, накрытому девственно-белой скатертью. Кроме того, на столе красовался элегантный фарфоровый сервиз на две персоны.

— Видишь ли, моя дорогая... — Он повернулся к Эмме. — Когда я приглашаю красивых молодых людей и дам на ужин, они с радостью приходят взглянуть на мою знаменитую коллекцию вин. И до самого конца не осознают, что мой ужин — они сами.

«Мерзкий серийный убийца!» — мысленно воскликнула Эмма, но изо всех сил постаралась держать себя в руках, чтобы не выдать своих чувств.

— И конечно же, я джентльмен, — продолжал Брушар, прохаживаясь вдоль полок с винными бутылками. — Я всегда позволяю своим гостям выбрать вино. После того как они насытятся вволю, наступает мой черед... насыщаться. — Он похлопал себя по круглому животу и захихикал. — У меня очень хороший аппетит.

— Довольно болтать, Брушар. — Катя зевнула. — Солнце уже встает.

— Да-да, понимаю. — Брушар прошел вдоль полок. — Вон там, подальше, — чулан, где вы сможете запереть своих пленников.

Алек тут же потащил за собой Эмму, Юрий последовал за ними, взвалив на плечи Ангуса.

Взглянув на Эмму, Брушар снова хихикнул.

— Ах, озорница... А может, я все-таки сейчас ее отстегаю?

— Позже, — сказала Катя. — Где же твой чулан?

— Да вот он, здесь. — Брушар отодвинул в сторону гобелен на стене, за которым оказалась деревянная дверь. Открыв ее тоненьким ключиком, он со смехом воскликнул: — Добро пожаловать! Тут немного жутковато, но это даже к лучшему. — Взяв из ближайшего подсвечника свечу, Брушар переступил порог чулана. — Идеальная тюрьма, n'est-ce pas? Отсюда нет выхода.

Юрий вошел в чулан следом за французом и тут же сбросил Ангуса на пол.

— Какой он большой... — усмехнулся Брушар и ногой задрал килт Ангуса. — Как жаль, что вы пробудете здесь всего одну ночь.

— Оставь его в покое, извращенец, — пробормотала Эмма., когда Алек втащил ее в комнату.

— Заткнись. — Алек заломил ей руки за спину. — Мне нужна веревка, чтобы связать ее.

— Да, конечно! — Брушар отошел куда-то, но голос его по-прежнему был слышен. — Вы ведь скажете Казимиру, что я помогал вам?!

— Непременно, — заверила его Катя. — У тебя есть охранник из смертных на дневное время?

— Конечно. Его зовут Юбер. — Брушар вернулся в чулан и протянул Алеку шнур от портьеры. — Это подойдет?

— Вполне. — Алек связал Эмме руки за спиной.

— Забери ее сумку, — сказала Катя.

— Сейчас. — Алек перерезал ножом ремешок, и Эмма мысленно выругалась — вместе с сумкой она лишилась сотового телефона и кольев.

— А ты ее разозлила... — захихикал Брушар и похлопал Эмму по щеке. — Веди себя днем хорошо, cherie[11]. He серди моего дорого Юбера. Он иногда бывает очень жестоким.

Эмма поморщилась и, не удержавшись, спросила:

— Тогда, может быть, стоит его выпороть?

Брушар зевнул.

— Я уже это сделал. Очевидно, именно поэтому мой дорогой Юбер стал таким свирепым. Бедняга Юбер...

Тут Алек толкнул Эмму на пол, и она упала рядом с Ангусом.

— Если вздумаете бежать, Юбер убьет вас обоих, — заявил Брушар. — Идемте, mes amis[12]. — Он вышел из чулана и уже за порогом добавил — Спящей красавице нужно немного поспать.

Алек гут же закрыл дверь, и комната погрузилась в непроглядную тьму. Эмма вспомнила, что где-то видела старые стулья и столы, — но ничего такого, что помогло бы им бежать. То и дело она прислушивалась к звукам, доносившимся из соседней комнаты. Днем вампиры пребывали в мертвом сне, и за это время ей надо было как-то справиться с охранником Юбером.

— Эмма... — негромко прошептал Ангус. — Эмма, говори очень тихо, чтобы они не услышали.

Она придвинулась к нему поближе.

— Что, действие яда уже закончилось?

— Не совсем, — ответил Ангус. — Я не могу пока двигать ни руками, ни ногами. К тому же я скоро должен погрузиться в мертвый сон. А ты, если сможешь, беги.

Эмма очень не хотела оставлять Ангуса, но ей пришлось признать, что он прав. Только днем имела она шансы на успех. И, освободившись, могла бы привести с собой подмогу.

— Хорошо, — шепнула она. — Я думаю, что мы сейчас в Париже.

— Если так, то отправляйся в студию Жан-Люка Эшарпа на Елисейских полях. Его дневная охрана работает на меня. Они тебе помогут.

— О'кей. Твой кинжал все еще у тебя в носке?

— Да, возьми... его. — Язык у него стал заплетаться. — И мой… спорран. Мне нужна фляжка. Спрячь ее... под меня.

— Под тебя?

— Да. Если они заберут мой...

— Спорран?

Эмма ждала ответа, но не дождалась. Приложив ухо к груди Ангуса, она ничего не услышала. Он погрузился в сон — словно умер. И в каком-то смысле он действительно на время умер.

Сердце Эммы наполнилось скорбью, и ей вдруг ужасно захотелось плакать. Те, кто был ей дорог, давно умерли. Как пережить еще одну потерю?

— Прости, Ангус. Это я во всем виновата, — прошептала она.

Стараясь успокоиться, Эмма сделала глубокий вдох. Ей нужно было взять себя в руки и собраться с мыслями. Ведь Ангус на нее рассчитывал.

Стараясь двигаться как можно осторожнее, Эмма подобралась к ногам Ангуса. Изловчившись, нащупала пальцами рукоятку кинжала, спрятанного в носке. Сумев вытащить его, она села, чтобы было удобнее перерезать шнур, которым связали ее руки. Сначала у нее ничего не получалось, но она не сдавалась.

К счастью, из соседней комнаты не доносилось ни звука — очевидно, охранник ничего не слышал. И ей показалось, что в чулане стало немного светлее. Приподняв голову, Эмма заметила в верхней части дальней стены несколько полосок света. Вероятно, светилось заколоченное досками окошко. Значит, следовало позаботиться, чтобы солнечный свет не попал на Ангуса. Она внимательно посмотрела на него. Он по-прежнему лежал без движения. И все же он на нее рассчитывал, он на нее надеялся... И тут Эмма вдруг поняла: если она все-таки останется в живых, то непременно бросит свою работу в группе Шона Уилана.

Ага, наконец-то!.. Перерезанный шнур лопнул у нее за спиной. Высвободив руки, Эмма сунула нож за пояс, затем оттащила Ангуса в самый темный угол чулана. За дверью послышались чьи-то тяжелые шаги, — вероятно, Юбер подошел поближе к чулану. Эмма замерла на несколько минут, затем открыла спорран Ангуса и порылась в нем. Нащупав металлическую флягу, она сунула ее ему под спину. Обычному человеку это создавало бы определенные неудобства, но бедный Ангус пребывал в мертвом сне. Эмма нашла его сотовый телефон и ненадолго задумалась. Кому лучше позвонить? Она набрала номер Кон-нора и тут же посмотрела на дверь. Юбер мог услышать, что она с кем-то разговаривает. «Наверное, надо отправить сообщение», — решила Эмма.

Однако сигнал к Коннору не проходил. Черт побери, связь в этом подвале не работала.

Сунув телефон в карман, Эмма приставила к дальней стене стул. Стул был довольно старый и ветхий, и оставалось только надеяться, что он выдержит ее вес. Взобравшись на обтянутое парчой сиденье, она потянулась к окну. Нет, слишком высоко...

Эмма нашла небольшой стол, достаточно легкий, чтобы без труда его передвинуть. Подставила его осторожно под самое окно и вскарабкалась наверх. Теперь она могла дотянуться до реек, прибитых к маленькому окошку. Просунув руки под две рейки, попробовала их оторвать, но они не поддавались. Приподнявшись на цыпочки, Эмма заглянула в щель. Перед ней была грязная узкая улочка. В лужах дождевой воды, скопившейся в ямках разбитого тротуара, отражалось солнце. И вроде бы кто-то приближался к окошку. Причем поступь была тяжелой и решительной. И сопровождалась она легким, семенящим топотком — словно рядом с мужчиной бежала собака.

— Шшш! — зашипела Эмма. — A moi![13]

В следующую секунду ей в руку уткнулся мокрый черный нос. Отлично! Она привлекла внимание собаки. Оставалось лишь войти в контакт с хозяином. Собачка в возбуждении прыгала перед окном и громко лаяла. Это был белый пудель с розовым бантом на голове.

Прикрикнув на него, хозяин дернул за поводок. И оба они быстро удалились.

Внезапно дверь за спиной Эммы распахнулась. Она тут же спрыгнула на стол и обернулась. В дверном проеме маячила массивная темная фигура.

— Брушар предупреждал, что ты будешь вести себя беспокойно, — проворчал охранник Юбер, переступая порог.

У этого человека были необыкновенно толстые руки и широченные плечи. Он ринулся вперед, как разъяренный бык. Однако Эмма оказалась проворнее. Высоко подпрыгнув, она ударила его ногой в грудь и тут же нанесла сильнейший удар в живот. Юбер покачнулся и отступил на несколько шагов; казалось, он не ожидал такого отпора со стороны пленницы. Когда же он снова шагнул к Эмме, она выхватила из-за пояса нож и сделала стремительный выпад. Лезвие с ужасающей легкостью вошло в живот охранника. Коротко вскрикнув, он рухнул на пол и замер.

Эмма же стояла над ним с окровавленным ножом в дрожащей руке. Проклятие, она привыкла убивать вампиров, превращавшихся в прах, а вот людей...

Тут Юбер шевельнулся и громко застонал; он истекал кровью.

— Подожди, — сказала ему Эмма. — Скоро я вызову тебе врачей.

Да, вызовет, если только доберется до Елисейских полей. Но сначала ей следовало расправиться с четырьмя вампирами в соседней комнате. Нож Ангуса отлично подходил для этой цели. Эмма направилась к двери.

И вдруг получила сильнейший удар доской в лицо. Рухнув на пол, она почувствовала еще несколько ударов, обжигавших болью. Из глаз посыпались искры, и на несколько секунд она словно ослепла. Когда же зрение вернулось к ней, она увидела в дверном проеме маленького тщедушного человечка.

— Ты совершила фатальную ошибку, cherie, — сказал человечек. — Юбер — это я. И с такими, как ты, я уже справлялся.

Эмма попыталась встать, но он нанес ей еще один удар доской, на сей раз — по голове. Она со стоном завалилась на бок, и нож выпал из ее руки. Фигура же стоявшего перед ней охранника темнела и словно расплывалась у нее перед глазами.

И все же она заметила, как он вынул шприц из кармана пиджака.

— Наверное, мне следовало бы убить тебя за то, что ты сделала с моим дорогим Рольфом, — проговорил Юбер, вставляя в шприц иглу.

Из иглы ударила тонкая струйка жидкости, и охранник стал медленно приближаться к Эмме.

Она попыталась встать, но тело отказывалось ей повиноваться. К счастью, перед глазами у нее стало проясняться, а ее пальцы... Да, пальцы нащупали рукоятку ножа.

— Но моему хозяину ты нужна живой, так что придется тебя лишь усыпить, — продолжал Юбер. Теперь он был уже совсем рядом.

В следующую секунду Эмма ударила его ногой в колено, и он отшатнулся.

— Дрянь! — заорал охранник. Он стремительно прыгнул на нее сверху и вонзил ей в шею шприц.

И снова все стало расплываться у нее перед глазами. А Юбер наклонился над ней и с усмешкой проговорил:

— Тебе не стоило меня сердить. Что ж, теперь, пока ты будешь спать, я с тобой позабавлюсь. — Он повернулся и шагнул к двери — очевидно, собирался закрыть.

Но тут Эмма, собрав в кулак всю свою волю, приподнялась и всадила ему в спину нож. Охранник с пронзительным криком покачнулся и, конвульсивно дергаясь, повалился на пол рядом с Эммой. Секунду спустя глаза его остекленели, но Эмма этого уже не видела, она провалилась в сон. «Я снова подвела Ангуса», — промелькнуло у нее в голове.

* * *

Ангус пробудился с приливом энергии, наполнявшей его тело каждый вечер с заходом солнца. Но уже с первым вздохом он ощутил мерзкий запах свернувшейся крови, и этот запах мог означать одно: рядом с ним находился труп.

«Господи, только не Эмма!» — воскликнул он мысленно. А через несколько секунд, когда зрение его окончательно восстановилось, он медленно поднялся на ноги и осмотрелся. Металлическая фляжка лежала на полу. И еще — три неподвижных тела. Черт подери, что здесь произошло? Ангус бросился к ближайшему телу. Это оказался огромный мужчина с резаной раной в животе. Он был мертв, и от запаха его свернувшейся крови Ангуса затошнило.

Брезгливо поморщившись, он шагнул к двум другим телам. Невысокий тщедушный мужчина тоже был мертв; из его спины торчал нож. Кровь же его превратилась в скользкий студень, совершенно непригодный для употребления. А рядом с ним лежала Эмма, и ее сердце билось медленно и ровно. Ангус вздохнул с облегчением, но при взгляде на ее лицо от чувства радости не осталось и следа. Ублюдки! Лицо Эммы превратилось в сплошной кровоподтек. Ах, бедная девочка... Она, должно быть, боролась за жизнь, в то время как он спокойно валялся рядом, ни о чем не подозревая. Увы, он не мог защищать ее в дневное время.

Тут из винного подвала стали доноситься звуки — враг возвращался к жизни. Если бы ему хватило энергии, он мог бы сейчас вместе с любимой унестись отсюда подальше, но из-за голода у него было слишком мало сил.

— Бедная девочка, прости меня, — прошептал Ангус, склонившись над Эммой.

Запах ее сладкой крови тотчас вызвал реакцию — его охватило чувство голода. Подобрав нож, он направился к своей фляжке, лежавшей на полу. Дрожащими пальцами отвинтил крышку. Прорезавшиеся клыки обожгли десны болью. Голод особенно остро ощущался вампирами сразу после пробуждения.

Ангус залпом осушил всю флягу, и чувство голода немедленно отступило — клыки ушли в десны. Господи, как же он ненавидел это состояние, когда становился рабом желудка. Именно по этой причине Ангус всегда носил с собой фляжку с искусственной кровью. И теперь он порадовался приливу сил, теперь он был готов сражаться и спасти Эмму.

Внезапно дверь открылась, и вошел Брушар со свечой в руке.

— Bonsolr, mes amis![14] Юбер, я хочу, чтобы ты притащил нам на завтрак несколько вкусных смертных и... — Брушар умолк, потом заорал: — Черт побери, Юбер, что ты тут делаешь?! Неужели ты...

В этот момент Ангус всадил свой нож в пухлую грудь вампира. Брушар покачнулся — и с писком обратился в прах.

Несколько секунд спустя в чулан вбежали Юрий и Алек, вооруженные мечами. Но Ангус прекрасно знал, что он гораздо сильнее этих двоих. К тому же, в отличие от них, он уже поел. Увернувшись от выпада Алека, Ангус отбил и нападение Юрия.

Но тут в чулане появилась Катя с трубкой для дротиков.

— Успокойтесь, придурки, — сказала она. — Есть только один способ его утихомирить.

Катя поднесла к губам трубку, и в тот же миг Ангус резко развернулся и, схватив за плечи Юрия, подставил его под летящую стрелу. В следующую секунду Юрий упал с дротиком в груди.

В глазах Кати полыхнула злоба.

— Алек, убей женщину! — приказала она.

— Конечно. — С мечом в руке вампир бросился к Эмме.

— Нет! — взревел Ангус.

— Алек, стой! — Катя подняла руку, останавливая его. Повернувшись к Ангусу, сказала: — Я помилую ее, если ты сдашься.

Ангус колебался. Ему требовалось время, чтобы они с Эммой могли бежать. Наконец он выпустил из руки нож, и тот со звоном упал на каменный пол.

Катя с усмешкой отбросила нож носком сапога.

— Я всегда знала, что ты дурак, Ангус. Ты мог иметь меня, но предпочел эту жалкую шлюху. Что ж, я с удовольствием буду смотреть на твои страдания.

— Ничуть не сомневаюсь, — процедил он сквозь зубы. — Ты от природы злая и жестокая.

Она фыркнула.

— Было время, когда ты говорил, что я красивая и с большим потенциалом.

Он посмотрел на нее с грустью.

— Я хотел, чтобы ты стала добрее, Катя. Хотел, чтобы ты использовала свою силу во имя добра. И еще не поздно...

— А ее ты считаешь доброй? — При взгляде на Эмму глаза Кати злобно сверкнули. — Ведь эта дрянь — убийца. Она заслуживает смерти. Если я отдам ее Казимиру, он помилует меня. — Она взглянула на Ангуса с обворожительной улыбкой. — Ты ведь не хочешь, чтобы я умерла, правда? Мы так славно проводили вместе время...

— Ты уже умерла для меня.

Катя в ярости выхватила из кармана еще один дротик.

— Ты за это заплатишь, Ангус Маккей! Ты пожалеешь, что родился на свет!

В следующее мгновение она вогнала дротик ему в грудь. Он покачнулся — и рухнул на пол. Тело отказывалось ему повиноваться, и это означало, что он уже не сможет помочь Эмме, не сможет ее защитить.

Вскоре Катя с Алеком ненадолго ушли, чтобы утолить голод. Потом, вернувшись в чулан, Катя сняла с Ангуса спорран. Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее торжествующей улыбки. Алек вытащил его из винного погреба и бросил в соседнем переулке. Ангус мысленно выругался. Вот он и на свободе, но, увы, не может двигаться, не может даже шевельнуться. Через несколько минут Алек вернулся с Эммой. Положив ее рядом с Ангусом, тщательно обыскал.

— Вот сотовый. — Он передал Кате телефон. Катя с усмешкой взглянула на Ангуса.

— Какая ирония, тебе не кажется? — Она нажала кнопку на телефоне. — Я могу использовать телефон твоей шлюхи, чтобы наказать тебя должным образом. — Она наклонилась и, взяв Ангуса за руку, тихо сказала: — Галина, мы идем.

Через несколько мгновений, испытав чувство полета, он ощутил под собой что-то твердое. И почти сразу же понял: доски пола. Открыв глаза, Ангус осмотрелся. Он находился в каком-то старом каменном доме со скудной обстановкой. Несколько секунд спустя рядом появился Алек с Эммой.

— Как вам нравится мой дом? — спросила внезапно появившаяся перед Ангусом рыжеволосая женщина.

И он тотчас же узнал ее. На последнем балу вампиров она была вместе с Иваном Петровским. «Да ведь это Галина, — догадался Ангус. — Именно она помогла Кате убить Ивана, чтобы вдвоем с ней занять место мастера русской общины».

— Дом идеально нам подходит, — ответила Катя. — Комната для наших гостей готова?

Галина рассмеялась.

— О да! Она им понравится! — Она помахала рукой рослому блондину. — Бурьен и Мирослав, не перенесете ли нашего гостя?

Двое вампиров тут же подхватили Ангуса и вместе с Катей последовали за Галиной. Когда они вышли из дома, хозяйка спросила:

— Где Юрий?

— Задерживается, — проворчала Катя. — Он присоединится к нам попозже.

Ангус снова осмотрелся. Было ясно, что они вышли во двор. Ночное небо оказалось совершенно чистым, а звезды — необычайно яркими. Судя по всему, здесь уже была глубокая ночь. А Париж они покинули вечером. Значит — переместились на восток. Возможно, сейчас они находились где-то в западной части России, поскольку Катя была родом именно оттуда. А Галина, насколько ему помнилось из ее досье, родилась на Украине. Так что и такая возможность не исключалась.

Как бы то ни было, они находились где-то в провинции. Близлежащие холмы покрывал густой лес, а дом был окружен старой каменной стеной. Во дворе, неподалеку от дома, стоял полуразвалившийся деревянный сарай. И еще Ангус заметил Алека, тащившего Эмму.

Минуту спустя они вошли в сарай и сразу же спустились на несколько ступенек вниз. В подвал? Ангус услышал, как скрипнула, открываясь, какая-то дверь.

— Оставь ее там, на койке, — велела Галина. Заскрипели пружины кровати. А его, Ангуса, бросили прямо на пол.

— Там есть свет! — крикнула Галина.

Тотчас щелкнул выключатель, и под потолком зажглась лампочка без абажура, осветившая помещение.

Ангус на мгновение зажмурился от какого-то странного мерцающего сияния.

— Красиво, правда? — Галина рассмеялась.

— Но слишком уж дорого, — пробурчала Катя.

— Пластины на потолке — чистейшее серебро, — похвасталась Галина. — А стены и дверь украшены серебряными ожерельями. Почти как старинная кольчуга, какие носили самые богатые рыцари.

— Главное — чтобы они не сбежали, — заметил Алек, тщательно осматривавший стены.

— Не беспокойся, все работает, — заверила его Галина. — Я просила Мирослава, чтобы попытался отсюда телепортироваться, но у него ничего не вышло. Его отбросило от стены, и все закончилось тяжелыми ожогами. А Бурьен пытался передать мне телепатическое сообщение, но тоже ничего не получилось.

— Отлично! — кивнула Катя, явно довольная осмотром тюрьмы. — Теперь нам остается найти Казимира и предложить ему наши маленькие подарки. — И тотчас же все трое вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

Через несколько секунд послышался скрежет засова, и Ангус со вздохом закрыл глаза. Как только действие наперстянки закончится, он подумает о способе побега. Но что можно придумать в такой ситуации? Ведь комната, облицованная серебром, представляла для него серьезное препятствие... Слава Богу, Эмма смертная. Значит, серебро не вызовет у нее ожогов и не помешает использовать экстрасенсорные способности.

Прошел час или около того, прежде чем он услышал, что она зашевелилась.

— Эмма... — с трудом прохрипел Ангус. Она тихо застонала.

— Эмма... — На сей раз он произнес ее имя более отчетливо.

— Господи, как же голова болит... — Кровать заскрипела — Ангус, ты в порядке?

— Не могу двигаться. Из-за наперстянки.

— Проклятие... — Койка снова заскрипела. — Они забрали телефон. — Тут послышались ее шаги, и она опустилась рядом с ним на колени.

Увидев лицо Эммы, все покрытое фиолетовыми и черными синяками, Ангус проворчал:

— За это... убью.

Дотронувшись до своего лица, Эмма поморщилась.

— Красивая, да?

— Ты всегда красивая. Даже сейчас. Но мне дурно при мысли, что ты дралась с ними, а я не мог тебе ничем помочь.

— А мне дурно из-за того, что все это случилось по моей вине. Кстати, они забрали твой спорран. — Она вдруг лукаво улыбнулась и добавила: — То есть сумочку.

Ангус скрипнул зубами — и тоже улыбнулся.

Потом спросил:

— Есть хоть какое-то представление о том, где мы?

Эмма молча пожала плечами.

— Думаю, мы где-то в западной части России либо на Украине, — продолжал Ангус. — Но это не так уж важно. Все равно я не смогу телепортироваться через серебро. Не смогу даже посылать телепатические сообщения.

— Серебро? — Эмма осмотрелась. — О Боже, да оно здесь повсюду! А что же... Что произошло, пока я была без сознания?

— Я убил Брушара.

— О!.. — Эмма улыбнулась. — Замечательно! Я и сама убила бы его с удовольствием.

— А потом на меня набросились Юрий и Алек, — продолжал Ангус. — И Катин дротик случайно угодил в Юрия.

Эмма со вздохом кивнула.

— Да, понимаю. Но в тебя ей тоже удалось попасть, верно?

— Да, к сожалению.

— Знаешь, у меня возникло ощущение... То есть мне показалось... — Эмма едва заметно нахмурилась. — Показалось, что у вас с ней что-то личное.

Ангус со вздохом прикрыл глаза.

— Да, ты права. Это моя ошибка. Но это было очень давно.

— А теперь она ненавидит тебя?

— Да. И тебя — тоже.

Эмма улыбнулась:

— Я убила шестерых ее приверженцев.

— Дело не только в этом. Она подозревает, что я... к тебе неравнодушен.

Улыбка ее померкла.

— Она могла ошибаться.

— Нет. Инстинкты ее никогда не обманывали.

В глазах Эммы блеснули слезы, и она прошептала:

— Прости, Ангус. Я знаю, они никогда не поймали бы нас, если бы я сидела на месте, как ты велел.

— Но они продолжали бы убивать каждую ночь. Так что столкновение было неизбежным.

Эмма провела ладонью по его щеке.

— Я вытащу нас отсюда. Непременно вытащу.

— Мы вместе это сделаем.

Она долго смотрела ему в глаза — словно пыталась прочесть его мысли. Потом посмотрела на его губы и, чуть наклонившись, коснулась их своими губами.

Ангус судорожно сглотнул и пробормотал:

— Я сейчас совершенно беспомощен. Ты уверена, что не хочешь этим воспользоваться?

Эмма фыркнула.

— Ты такой мачо!..

Она поднялась на ноги и скрылась из поля его зрения.

— Черт возьми!.. — донесся ее голос из дальнего угла. — У нас тут вместе унитаза ночной горшок. Есть еще деревянная кадка и ведро воды.

— Я пользовался горшком несколько веков. Ты к нему привыкнешь.

— Могу себе представить... — пробормотала Эмма. Он услышал шуршание, сопровождаемое ругательствами.

— И они называют это туалетной бумагой?! Да ею можно ногти подпиливать!

Наконец Эмма объявила, что закончила, и он услышал плеск воды, означавший, что она моет руки.

— В следующий раз мы остановимся в «Хилтоне», — пробурчала она, расхаживая по комнате.

А потом послышался какой-то стук.

— Что ты там делаешь? — спросил Ангус.

— Я поставила койку набок.

Тут Эмма приблизилась к нему и, подхватив под мышки, потащила. Ангус пытался помогать ей, перебирая по полу ногами, но это не очень-то получалось.

Усадив его спиной к койке, она шумно выдохнула:

— Уф!.. Ну вот... Так лучше?

— Да, гораздо лучше.

Теперь он прекрасно видел всю комнату. Ширма в углу отгораживала примитивный туалет. Из мебели, кроме койки, были еще два стула и маленький круглый столик. Под потолком же, у дальней стены, имелось маленькое окошко.

Тут задвижка на двери заскрежетала.

Эмма, схватив стул, прижалась к стене рядом с дверью; она была готова нанести вошедшему удар по голове.

Но дверь лишь слегка приоткрылась, никто не вошел, а из переносного переговорного устройства донесся голос:

— Поставь стул! Мы знаем, что вы делаете. Тюрьма оборудована камерами.

Эмма опустила стул и обвела комнату взглядом. И тут же вошел вампир Бурьен. Он навел на нее автомат, и она подняла вверх руки.

А через несколько секунд появился Алек с подносом в руках. Взглянув на Эмму, сказал:

— Мы увидели, что ты пришла в себя, и подумали, что ты, наверное, проголодалась. — С этими словами он опустил поднос на стол.

— Из тебя получился отличный слуга, — пробормотал Ангус.

— Да, в самом деле, — кивнула Эмма с улыбкой. — Алек, будь добр, вынеси горшок.

Вампир свирепо сверкнул глазами.

— Мы наблюдаем за каждым вашим шагом, ясно? И надеемся, что скоро повеселимся вволю. — Рассмеявшись, он вышел из комнаты.

Бурьен тут же последовал за ним, и дверь со стуком захлопнулась. Засов занял прежнее место. Приблизившись к столу, Эмма проворчала:

— Вот мерзавцы... Как поем, найду и разобью камеры все до единой. — Заглянув в миску, Эмма макнула в нее палец и облизала его. — Кажется, какая-то каша... Что ж, не так уж плохо. К тому же я действительно проголодалась.

Ангус тяжело вздохнул. Бедняжка Эмма... Конечно же, Катя заставит страдать их обоих. Наверняка она придумала, как это сделать. Более того, он уже понял, что именно она придумала.

— Терпеть не могу есть одна, — пробурчала Эмма, усаживаясь за стол. — А эти ублюдки тебе ничего не принесли.

Тут взгляды их встретились, и Эмма, вздрогнув, выронила ложку — похоже, она тоже поняла истинный смысл их совместного заточения.

— Да, совершенно верно, — подтвердил Ангус. — Они полагают, что оставили мне источник питания.

Глава 20

Шон Уилан долго медлил перед домом Романа Драганешти. Он подозревал, что Эмму Уоллис держат там в плену.

Он начал беспокоиться, когда Эмма не пришла в среду на собрание. Хотя, конечно же, она могла где-то задержаться. Или плохо себя чувствовала. Но она не отвечала на звонки — ни по домашнему телефону, ни по сотовому.

А из рапорта охраны первого этажа следовало: предыдущим вечером Эмма ушла со службы раньше времени, причем ушла с человеком из бюро безопасности и расследований Маккея — компании, обеспечивающей безопасность Романа Драганешти и Жан-Люка Эшарпа. Поскольку эти двое являлись влиятельными мастерами своих общин, Шон пришел к выводу: Ангус Маккей тоже вампир. Более того, он подозревал, что Ангус Маккей и был тем новым шотландцем, что с недавнего времени проживал в доме Драганешти.

— Черт бы побрал этих вампиров, — проворчал Шон. — Ведь я же недавно слышал крик Эммы... — Да, все было ясно: сначала они похитили и соблазнили его дочь, а теперь взялись за Эмму.

Парадная дверь открылась, и Шон невольно потянулся к револьверу с серебряными пулями у себя за поясом. В следующее мгновение перед ним появился вампир по имени Коннор. Он был в своем обычном килте в красно-зеленую клетку.

— У тебя к нам вопрос, Уилан? — спросил Коннор. — Или будешь всю ночь стоять тут и таращиться в нашу сторону?

Шон поднялся по ступенькам.

— Да, у меня к тебе вопрос, подонок. Вы удерживаете Эмму Уоллис против ее воли, верно?

Шотландец взглянул на него с удивлением.

— Ты о чем?..

— И если вы действительно ее удерживаете, — продолжал Шон, — то через десять минут я позову сюда с полсотни агентов ФБР и они разнесут весь этот дом, понятно?

— Если уж откровенно, то мы все знаем. Знаем, что Эмма пропала. — Коннор вздохнул. — И один из наших тоже пропал.

Шон нахмурился.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что они вдвоем сбежали?

Глаза шотландца сверкнули гневом.

— Нет, разумеется. Их похитили. И они в смертельной опасности. Мы делаем все возможное, чтобы разыскать их.

— Постой! — крикнул Шон, когда шотландец попытался закрыть дверь. — Вы знаете, кто их похитил?

После короткого колебания Коннор открыл дверь пошире.

— Катя Минисская... и кто-то из русских мятежников.

— А зачем им понадобился ваш друг? — спросил Шон.

Коннор посмотрел на него с раздражением.

— Если бы ты слушал свою дочь, то давно знал бы: существует две группировки вампиров, и они между собой...

— Да-да, знаю, — перебил Шон. — Я уже слышал об этом. Но зачем они забрали Эмму?

— Удивительно, как мало ты знаешь, — фыркнул Коннор. — Эмма Уоллис — истребитель вампиров. И она уже убила четырех мятежников. А Катя, разумеется, хочет ей отомстить.

— Эмма — истребитель вампиров? — изумился Шон. Но почему она молчала об этом? Черт побери, если бы знал, непременно выхлопотал бы для нее правительственную награду.

— И она причина всех бед, — продолжал Коннор. — Ангус пытался ее спасти, а теперь Катя заполучила их обоих.

— Ангус Маккей?

— Да. Он вел за ней наблюдение, чтобы обеспечить безопасность.

— И что же мы теперь можем сделать? — Шон поморщился, осознав, что сказал «мы».

Коннор пожал плечами и ответил:

— Что ж, я не вижу вреда в обмене информацией.

— О'кей, — охотно согласился Шон, поскольку сам не обладал никакой информацией. — Начинай, я слушаю.

Коннор взглянул на него с подозрением, но все же заговорил:

— Так вот, нам известно, что их забрали в Париж. И мы сообщили об этом нашим друзьям. Они уже нашли то место, где держали Ангуса и Эмму. Там были налицо признаки борьбы. И совершенно очевидно, что погибли несколько вампиров и смертных. Русского по имени Юрий взяли в плен. Его допросят, как только он сможет говорить.

— А Эмма?

— Нашли ее холщовую сумку. А также спорран Ангуса и его нож. Мы полагаем, что их телепортировали в другое место. Возможно — в Россию, поскольку Катя оттуда родом. Сейчас мы их ищем. — Коннор внимательно посмотрел на собеседника. — А какими сведениями располагаете вы?

— Никакими, — улыбнулся Шон. — Но благодарю за информацию.

— Хитрая задница, — пробурчал Коннор. — А вы разве не вели наблюдение за русской общиной? Наверняка же что-то слышали. Полагаю, Катя не один день работала над планом их захвата.

— Несколько дней назад они уничтожили наши «жучки». Их обнаружил какой-то мерзкий тип из Польши. Он сказал Кате, что Казимир зол на нее за то, что убила Ивана Петровского. И потребовал к субботе поймать убийцу нескольких вампиров. — Шон сокрушенно покачал головой. — Черт возьми, оказывается, он говорил об Эмме.

— Выходит, ты кое-что знаешь, Уилан. Нужно снова установить «жучки». Наверняка кто-нибудь в русской общине знает, где сейчас скрывается Катя.

— К сожалению, мы уже не можем к ним проникнуть, — проворчал Шон. — Там появилось слишком много охранников в дневное время.

— Я знаю, как к ним проникнуть, — сказал Коннор, немного подумав. — Если мы поможем вам установить прослушку, вы поделитесь с нами информацией, которую получите?

Шон колебался. Заключить союз с вампирами — эта мысль вызывала отвращение. Коннор сверлил его взглядом.

— Решайся, Уилан. У нас больше шансов найти мисс Уоллис, если мы объединимся. Неужели ты пожертвуешь ею в угоду своей ненависти?

Вампир был прав, и Шон со вздохом кивнул:

— Хорошо, будем работать сообща. Но только временно, а потом...

— Минутку, — перебил Коннор. Он скрылся в доме и вскоре вернулся с листком бумаги. — Вот номер моего телефона. Как только подгонишь фургон для наблюдения, позвони мне.

* * *

Сорок минут спустя Шон с Гарреттом сидели в своем белом фургоне, припаркованном неподалеку от штаб-квартиры русских вампиров в Бруклине. Шон набрал номер Коннора.

— Алло, это я, Уилан...

— Продолжай говорить, — велел вампир. — Говори все, что придет в голову.

— Но что я должен делать? Алло, ты меня слышишь?! — орал Шон в трубку.

Внезапно в фургоне появились две фигуры.

— О черт!.. — в испуге воскликнул Гарретт.

Коннор кивнул на своего спутника — это был молодой чернокожий в рваных джинсах и в сером спортивном джемпере с капюшоном.

— Прошу знакомиться. Его зовут Финеас Маккини, и он сумеет сделать все, что надо. Правильно, Финеас?

— Да, правильно. — Чернокожий вытер ладони о джинсы. — Надеюсь, что смогу помочь найти мисс Уоллис и Ангуса. Мне правда очень плохо из-за того, что свалял дурака.

— Свалял дурака? — удивился Шон.

— Это долгая история. «Жучки» при вас? — спросил Коннор.

— Да, вот они. — Шон протянул «жучки» Финеасу.

— Я знаю, что делать. — Тот сунул устройства в карман джемпера и посмотрел на Коннора. — Я не подведу тебя, парень.

Коннор едва заметно улыбнулся:

— Знаю, что не подведешь. У тебя все получится. Финеас вышел из задней двери фургона и зашагал к русскому дому. Открыв входную дверь, скрылся за ней.

— Боже правый... — пробормотал Гарретт. — Как он может просто так взять и войти?

— Они трансформировали его неделю назад, — пояснил Коннор. — И думают, что он свой.

— Но он уже работает на тебя? — спросил Шон.

— Да, уже на меня. Финеас — хороший парень. Он не смог принять их образ жизни.

— Думаешь, кроме русских, здесь больше нет других мерзавцев?

Коннор нахмурился и пожал плечами:

— Откуда мне знать? Зато я знаю другое: в мире смертных есть хорошие люди и дурные. Почему же в мире вампиров должно быть иначе?

«Потому что вы сами по себе — зло», — подумал Шон. Но все же он очень надеялся, что Роман не обижал его дочь. И еще ему было странно наблюдать, как Коннор и Финеас пеклись о безопасности Ангуса Маккея. Неужели в мире вампиров существуют дружба и преданность?

Пока ждали, в фургоне царило молчание. Спустя несколько минут замигал, засветившись, первый экран наблюдения.

— Сигнал пошел, — объявил Гарретт. — Похоже на кабинет Кати.

Потом зажглись второй и третий экраны, передававшие изображение других частей ее кабинета.

— Проверка, проверка... — пробормотал Финеас перед камерой. Внезапно он обернулся. — О, Стэн!.. Приветствую, братишка! В чем дело?!

В поле обзора второй и третьей камер вошел мужчина.

— Что ты тут делаешь? Где пропадал? — проговорил он с русским акцентом.

Финеас пожал плечами:

— Мне нужен был отпуск, вот и все. Небольшой отдых, чтобы расслабиться с моими старыми подружками. — Финеас усмехнулся. — У мужчины всегда есть потребности, от которых нельзя отказываться, верно?

Русский тоже ухмыльнулся:

— Нужно было привести их сюда.

— Да, ты прав, — закивал Финеас. — В другой раз обязательно приведу. Я знаю одну миленькую белокурую малышку по имени Тина. Господи, какая же она горячая!..

Русский прошел к столу.

— А что ты делаешь в кабинете Кати?

— Ну, я подумал, что раз несколько дней отсутствовал, то следует пойти к королеве и сказать, что вернулся. Но ее не оказалось на месте. Похоже, здесь вообще никого нет. Куда все подевались?

Русский нахмурился и проворчал:

— Отправились путешествовать, а меня с собой не взяли.

— Да, чертовски обидно! — Финеас изобразил негодование. — Меня ведь тоже не пригласили.

Русский вздохнул.

— Думаю, все они рванули к Галине. Она умчалась первая. Наверное, чтобы подготовиться к их приезду.

— Кто такая Галина? Она горячая?

— Очень горячая, — улыбнулся русский. — А ты разве не знаешь ее? Красивее ее... Ах да, ты ведь появился здесь уже после ее отъезда...

— Надеюсь, она скоро вернется.

— Я тоже, — кивнул русский. — Я спрашивал, не могу ли отправиться вместе с ней, но она взяла Бурьена и Мирослава.

— Этих двух придурков? У нее плохой вкус. Как ты думаешь, куда она двинула?

Русский пожал плечами:

— Возможно, на Украину.

Финеас рассмеялся.

— Что это за место такое? Никогда о нем не слышал. Что ж, пожалуй, я пойду. Меня ждут мои курочки. Ну, ты понимаешь... — Финеас исчез из зоны обзора.

— Может, приведешь мне одну? — Русский последовал за ним.

Кабинет опустел, а пять минут спустя Финеас вышел из дома и зашагал по тротуару.

— Отличная работа, парень. — Коннор похлопал его по спине.

Финеас приосанился и расплылся в улыбке.

— Да, черт возьми! Когда тебе понадобится прикрытие, братишка, ты только позови меня, доктора Фэнга.

— Доктор Фэнг? — переспросил Шон.

Гарретт хмыкнул и вопросительно взглянул на чернокожего.

— Все, довольно болтать! Сосредоточим наши усилия на Украине. — Коннор тронул Финеаса за плечо. — Нам пора.

— Постойте! — Шон поднял руку. — Если что-нибудь узнаете, дадите мне знать?

Коннор утвердительно кивнул:

— Да, конечно. И мы сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти их обоих.

В следующее мгновение вампиры исчезли.

— Они такие странные... — пробормотал Гарретт. — То есть хочу сказать... Похоже, что они и впрямь переживают.

«Вампиры, умеющие переживать? — с удивлением подумал Шон. — А может, Шанна права? И что станется с ее ребенком, которого она должна вот-вот родить? Что это будет за создание?»

Есть овсянку Эмма не стала — пропал аппетит. Поднявшись из-за стола, она обвела взглядом комнату, стараясь не смотреть на Ангуса.

— Наверное, я попробую найти камеры...

Одну Эмма сразу же заметила на дальней стене, но камера находилась слишком высоко, так что не дотянуться. Она пододвинула к стене стол.

— Эмма...

— Да, Ангус. — Она взглянула на него.

— Дорогая, пока ты в полной безопасности. Ведь я все еще не могу двигаться. К тому же я нашел флягу, которую ты мне оставила. Так что я сыт.

Пока — в безопасности. Но как долго сможет он оставаться джентльменом? Ведь очень может быть, что первобытные инстинкты все же возьмут верх. И тогда он набросится на нее... как те вампиры, что убили ее родителей. Но Ангуса она ни в чем не винила. Он ничего не мог с собой поделать. Он был тем, кем был.

— Думаю, что мы... как-нибудь с этим справимся. — Эмма посмотрела на камеру. — Но нам не нужны зрители. — Она вскарабкалась на стол и сунула руку между серебряными цепями. Вытащив камеру, сказала: — Бьюсь об заклад, что вампир, который ее устанавливал, обжегся об эти цепи.

— Скорее всего развешивали все это серебро и устанавливали камеры смертные, — пробормотал в ответ Ангус. — Мятежники, наверное, завладели соседней деревней и использовали смертных как источник питания и рабочей силы.

Повернувшись, Эмма окинула взглядом их сверкающую тюрьму.

— Все это, должно быть, обошлось в целое состояние, — пробормотала она, тихонько присвистнув.

— Тому, кто способен мгновенно перемещаться в пространстве, грабить очень легко, — отозвался Ангус.

— И ты знаешь, как это делается? — Эмма скосила на него глаза.

— Мои нелегитимные перемещения связаны со вполне легитимной работой, — с улыбкой ответил Ангус.

Эмма уселась на стол, затем соскользнула на пол.

— Неужели ты никогда не впадал в искушение совершить... какое-нибудь озорство?

— Если честно, то в последнее время я постоянно подвергаюсь искушению, — ответил он со вздохом.

Эмма покраснела и тут же сменила тему.

— Я придумала, что делать с этой камерой. Для нее есть отличное место.

Скрывшись за ширмой, Эмма бросила камеру в ночной горшок. Затем принялась осматривать другие стены.

— Сколько тебе было лет, когда тебя обратили? — спросила она неожиданно.

— Тридцать три.

Взявшись за серебряную цепь, Эмма изо всех сил рванула ее на себя, но цепь не поддалась.

— Кажется, ты говорил, что был женат...

— Да, был. И попытался вернуться домой, после того как Роман трансформировал меня. Но жена не смогла меня принять. Она боялась того существа, которым я стал.

Эмма посмотрела на него с сочувствием.

— Мне очень жаль, Ангус...

— А ты? — спросил он. — Похоже, что и ты собираешься отвергнуть меня по этой же причине.

Лицо Эммы исказила гримаса, и она отвернулась. Наверное, ей следовало снова сменить тему.

Вторую камеру Эмма обнаружила над дверью.

— А у тебя была возможность видеть, как росли твои дети и внуки? — спросила она, подтаскивая к двери стул.

— Я наблюдал за своими потомками и старался охранять их, но не мог быть с ними в дневное время. — Он снова вздохнул. — Очень многих я потерял во время Куллоденской битвы. А те, которые выжили, сильно пострадали от последовавших репрессий. Некоторые из них впоследствии отправились в Америку, и я потерял их следы. И если честно... Знаешь, я не мог видеть, как они терзаются и страдают. Поэтому и не стал их разыскивать.

— Но сейчас у тебя есть Робби, верно?

— Да, конечно. Именно он унаследует мою компанию и замок, если я погибну.

— С тобой ничего не случится. Все будет хорошо. — Эмма взобралась на стул и сорвала со стены камеру. — Тебе повезло, что у тебя есть хоть кто-то из родственников.

— А у тебя, Эмма, никого не осталось?

— Несколько двоюродных братьев и сестер в Техасе, но я почти их не знаю. — Она спрыгнула со стула и направилась к ширме. — Мой отец работал в «Норт-Сипетролеум». — Эмма и вторую камеру отправила в горшок. — Он работал в Хьюстоне, когда встретился с мамой. Мы с братом там и родились, так что у нас у обоих было двойное гражданство.

Эмма вышла из-за ширмы и посмотрела на Ангуса вопросительно.

— Но ты наверняка разузнал обо мне все, когда изучал мое досье в МИ-6, не так ли?

Он улыбнулся:

— Да, верно. Я кое-что о тебе знаю, но мне нравится слушать, как ты рассказываешь. Долго вы прожили в Техасе?

Эмма принялась обследовать следующую стену.

— Мы вернулись в Англию, когда мне было семь лет, а моему брату — десять. Папе всегда нравилось работать за границей, и он иногда брал с собой маму. А мы с братом оставались в Шотландии с тетей Эффи.

— Твоя тетя тоже обладала экстрасенсорными способностями?

— Да, конечно. Ведь она родная сестра папы. Они оба были телепатами. Именно тетя научила меня устанавливать с отцом связь на расстоянии. — Не обнаружив камер на западной стене, Эмма перешла к северной. — Тетя умерла четыре года назад. От нее у меня остался домик в Линлитгоу.

— А твой брат?

— Он погиб в мотоциклетной аварии, — Эмма вздохнула. — Погиб, когда ему было шестнадцать.

— А потом ты телепатически увидела смерть своих родителей?

— Это ты так пытаешься поднять мне настроение? — Эмма пристально взглянула на собеседника. — Что-то у тебя плохо выходит.

— Прости, дорогая. Я знаю, что такое скорбь. — Ангус протянул ей руку. — Но теперь ты уже не одна.

— Ты можешь шевелиться? — спросила она, приблизившись к нему.

— Руки я уже чувствую, а ноги — пока нет. — Он привлек ее к себе. — Я должен кое-что тебе сказать.

— Да, слушаю. — Она села с ним рядом.

— Проверь, нельзя ли оторвать от стены какие-нибудь из цепей, — проговорил Ангус тихим шепотом. — Если бы ты смогла расчистить какой-нибудь участок стены, я бы телепортировался с тобой отсюда.

— Да, сейчас... — Эмма попыталась встать, но Ангус придержал ее.

— И вот еще что... Я не могу передавать мысли на расстоянии через серебро, но ты можешь. Только не делай этого ночью. Мятежники уловят твои послания и найдут способ остановить тебя. Ты должна посылать свои сообщения днем, когда они спят.

— Но наши друзья тоже будут спать. Кто услышит меня днем?

— Я надеюсь, что ты сумеешь добраться до Остина. Он сейчас где-то в Восточной Европе.

— Хорошо, попробую. — Она снова попыталась встать, но Ангус опять ее придержал.

— И еще одно... Ты должна знать, что жена Остина была раньше вампиром, но Роман смог осуществить обратную трансформацию.

Эмма кивнула.

— Ты уже говорил об этом. Но, насколько я поняла, испытывать это на себе ты не собирался.

— Нет. Потому что со мной ничего не получится. Роман может это сделать, только имея образец оригинальной ДНК смертного. У меня его нет. Ему понадобится образец твоей крови до того, как тебя трансформируют.

Эмма сделала большие глаза.

— Ты думаешь, меня трансформируют?

— Не знаю. Но думаю, нам нужно приготовиться к подобному исходу. Если Казимир обратит тебя, дождись, когда у тебя появится возможность сбежать, и отправляйся к Роману. Он вернет тебе человеческую сущность.

— До этого не дойдет. Мы сбежим до появления Казимира.

Ангус сжал ее руку.

— Эмма, я поклялся, что буду защищать тебя, но сейчас мы в меньшинстве. Казимир и его последователи порочны, а я не всемогущ.

— С тобой, Ангус, ничего не случится. Я этого не допущу.

Он улыбнулся:

— Мне нравится твой неукротимый дух, девочка. Но мы должны быть готовы ко всему. Позволь мне это сделать, чтобы у меня на душе было спокойно. Я должен знать, что тебя смогут обратить в смертную, если возникнет такая необходимость.

Эмма нахмурилась.

— Что ты хочешь сделать?

— Нам нужен образец твоей крови, который ты могла хранить у себя. Не у меня. Если меня убьют, то все на мне обратится в прах. — Он поднял ее руку и закатал рукав. — Нужно сделать это сейчас, пока я не очень голоден. Сейчас я не потеряю над собой контроль.

— Ты собираешься меня укусить?

— А может, ты хочешь использовать для этого ложку? У нас здесь нет ничего острого.

Эмма сделала глубокий вдох.

— Ладно, какие проблемы? Кусай. — Стиснув зубы, она отвернулась.

— Эмма, дорогая... — Ангус тяжко вздохнул. — Я ведь обещал, что никогда не причиню тебе вреда. И я сдержу свое слово.

Она снова повернулась к нему и взглянула на него в растерянности.

— Но как же тогда...

— Доверься мне.

Он поднес ко рту ее руку и лизнул чуть пониже локтя. От приятного — необыкновенно приятного! — ощущения Эмма тихонько застонала.

— О, Ангус... — прошептала она.

— Не бойся, милая. Больно не будет. Только мятежники делают это больно, потому что предпочитают внушать страх, а не доставлять удовольствие.

Он снова лизнул ее руку, и Эмма вновь испытала те же чудесные ощущения.

— Ах, Ангус, как замечательно, — прошептала она. «Пусти меня к себе», — обратился он к ней мысленно. И она тотчас же ослабила свой ментальный барьер. А затем спросила: «Зачем?»

«Усилить наслаждение. Для нас обоих». Он снова ее лизнул, и все тело Эммы затрепетало. Она ощутила, как вся ее кровь устремилась в руку, а по спине пробежали мурашки. Эмма снова застонала и сжала кулаки.

И в тот же миг Ангус тоже застонал. «Ты такая обольстительная».

Тут вдруг что-то укололо ее в руку и вошло под кожу. Точно такое же ощущение возникло у нее между ног. Необыкновенно приятное ощущение.

Ангус поднял голову, и Эмма увидела у себя на руке две маленькие колотые ранки, наполнившиеся кровью. И тут же две капельки крови скатились к ее запястью. Ангус промокнул их простыней, стащив простыню с кровати. «Ну вот, этого должно хватить».

— Кровь все еще идет, — прошептала Эмма.

Из ранок действительно продолжала сочиться кровь. Но, как ни странно, боли она не чувствовала. Более того, ощущения, вызываемые сбегавшей по руке струйкой крови, напоминала ласки любовника.

«Я могу это прекратить». Он снова прижался к ранкам губами.

— Ах!.. — вырвалось у Эммы. Теперь возникли ощущения... будто он находился у нее между ног.

«Ты такая аппетитная. Я заранее предвидел это».

Он описал языком вокруг ранок окружность — и тело Эммы словно забилось в судорогах. А затем она со стоном уронила голову ему на колени.

Отпустив ее руку, Ангус оторвал от простыни окровавленный уголок и сунул в карман ее брюк.

— Вот и все, дорогая.

Эмма хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться.

— Что это было?.. — пробормотал она. Взглянув на Ангуса, увидела его пылавшие красным огнем глаза.

Губы его дрогнули в улыбке, и он спросил:

— Тебе ведь тоже было хорошо?

Она улыбнулась ему в ответ.

— Только будь осторожнее. Здесь нет поблизости химчистки.

Глава 21

Когда Эмма проснулась, был уже яркий день. Какое-то время она лежала на кровати, пытаясь понять, где находится и как здесь очутилась. Она помнила только одно — как лежала на полу, уронив голову Ангусу на колени. А он гладил ее по волосам и развлекал рассказами о прошлом. Он говорил до самого утра, и она, вероятно, уснула. А потом он снова установил кровать должным образом и уложил ее на постель.

Эмма села и потянулась. В маленькое оконце на восточной стене вливался солнечный свет, ложившийся на противоположную стену светлым прямоугольником. И тут она поняла: в комнате слишком много света. И тотчас же ей вспомнилось все, что произошло с ними накануне.

Вскочив с постели, Эмма осмотрелась в поисках Ангуса. Он лежал на каменном полу, под столом.

— Ангус... — Она подбежала к нему и присела на корточки. — Ангус, с тобой все в порядке?

Лицо его было безжизненным, а тело — совершенно неподвижным. Эмма дотронулась до его щеки и удивилась, обнаружив, что щека теплая. Ах, тут слишком много солнца! Проклятые вампиры!.. Ведь они должны были предоставить ему надежное укрытие для сна. Но им, конечно, плевать, если он обгорит. Катя хотела, чтобы он страдал.

Эмма бросилась за ширму, в туалет. Камеры по-прежнему лежали в горшке, объективами вниз. Моча имела красноватый оттенок крови. От Ангуса? Эмма поморщилась. Такие подробности из жизни вампиров ей знать не хотелось. А в деревянной кадке была вода. Вероятно, Ангус перед сном умывался.

Что же касается горшка, то оставалось лишь надеяться, что кто-нибудь придет, чтобы его вынести. Тогда у нее появится возможность бежать.

Эмма перенесла ширму к столу и загородила Ангуса от солнца. Взяв с кровати подушку, она подложила ее ему под голову. Почувствовать разницу он, конечно, не мог, но создавалось впечатление, что так ему удобнее.

Потом, собравшись с духом, Эмма начала телепатический сеанс. «Остин, ты меня слышишь? Это Эмма. Нам нужна твоя помощь».

Снова и снова повторяя свое послание, она методично обследовала стены, проверяя на прочность серебряные цепи. Время от времени среди них попадались слабые, которые можно было оторвать, но таких было слишком мало. А телепортироваться в шестидюймовую брешь Ангус вряд ли сумеет.

Когда, по ее расчетам, наступил полдень, заскрежетал засов. Схватив стул, Эмма прижалась к стене у двери.

Дверь чуть приоткрылась, так что образовалась узкая щель. Затаив дыхание, Эмма ждала момента, чтобы ударить вошедшего стулом по голове. Но вместо этого в комнату втолкнули по полу поднос с едой, и дверь начала закрываться.