Монумент 14

Глава 6 ГРУППА ПЕРВАЯ, ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ

Медленно, очень медленно я снова начал дышать. Точнее, я достаточно успокоился, чтобы ощутить себя в собственном теле и понять, что все еще дышу.

Брейдена по-прежнему рвало в коробку с куклами Барби.

Нико склонился надо мной и пристально всматривался мне в глаза.

— Смотри, — сказал он Джейку, — зрачки расширены дальше некуда.

Нико тоже выглядел очень странно, но я был не в состоянии обратить на это их внимание.

Кожа вокруг его глаз вздулась волдырями, что сделало лицо похожим на маску енота. Когда он дотронулся до меня, я заметил, что его руки покрыты маленькими кровяными пятнышками, как если бы он надел красные кружевные перчатки.

У него начался мокрый кашель.

Приложив руку ко рту, он увидел на ней сгусток красной слизи. Потом он перевел взгляд на сами руки и уставился на них с выражением такого непонимания, что я даже засмеялся.

Причем это был сумасшедший хохот, а не просто иронический смешок.

Я рассказываю, как все было.

— Дело в воздухе, — сказал Нико. — Он стал зеленым. Должно быть, мы надышались химикатами, наверняка это были какие-то психотропные вещества.

Я закрыл глаза и прислушался к биению своего сердца. Оно стучало так громко, как будто принадлежало не мне, а какой-нибудь горилле.

— Аррр, — это все, что я мог тогда произнести.

Вот что вышло из попытки позвать Алекса.

— Нам надо смыть это с себя, — сказал Нико.

Я снова замычал, пытаясь сказать, как я сожалею о случившемся.

— Пойду найду воду и мыло, — предложил Алекс.

Нико снял майку и осмотрел свою кожу. Волдыри затейливым узором покрывали все тело, концентрируясь вокруг подкожных вен. Он смотрелся как живая иллюстрация системы кровообращения на уроке биологии.

— Брейден, помоги мне, — скомандовал Джейк.

Они бросились, невзирая на мое яростное сопротивление, сдирать с меня одежду.

Без боя сдаваться я не хотел. Говорить я не мог, но мне казалась унизительной сама мысль о том, чтобы быть раздетым именно ими. К тому же здесь все еще находилась Сахалия. Она тяжело опустилась на нижнюю ступеньку лестницы. Наверное, это был просто шок. А может, ей хотелось увидеть нас без одежды. С места она не сдвинулась.

К моему ужасу, они меня раздели. В этот момент вернулся Алекс.

— Я принес минеральную воду, — сказал он, — антибактериальное мыло и димедрол для тебя, Нико. Мне кажется, он может помочь.

Алекс бросил Нико бутылочку жидкого димедрола, который обычно выписывают детям, слишком маленьким, чтобы пить таблетки. Нико сделал глоток.

Я заметил, что из кармана рубашки Алекса выглядывают мои очки. Должно быть, он схватил их во время нашей потасовки. Весьма предусмотрительно с его стороны, принимая во внимание тот факт, что я пытался снять с него скальп.

В тот момент до Алекса дошло, что мы без одежды и нас внимательно разглядывает Сахалия.

— Эй! Ей не следует тут находиться, — сказал он.

— Ну-ка, выметайся отсюда, — сказал Брейден, рывком поднял ее на ноги и подтолкнул к двойной двери. — Принеси им полотенца. И одежду!

— Пожалуй, нам всем потребуется одежда, — сказал Джейк и, повернувшись к нам, продолжил: — Мне кажется, всем нам лучше переодеться. Отрава может быть везде.

Сахалия выбрала для нас в отделе женской одежды розовые спортивные костюмы и пушистые домашние тапочки того же цвета.

Неплохая шутка, если подумать.

Могу предположить, что, когда мы шли со склада к остальным ребятам, выглядели мы престранным образом.

Астрид засыпала нас вопросами, все ли с нами в порядке, а потом принялась хохотать.

— Эй, ребята, смотрите, кто тут у нас. Женская команда по легкой атлетике! — торжественно провозгласила она, чем вызвала взрыв хохота среди малышей.

Джейк с Брейденом тоже начали смеяться. Алекс не стал сдерживаться и присоединился к ним.

С моим телом все еще происходили какие-то странные вещи.

Астрид была тем, что я хотел. Она выглядела так прекрасно, и мне хотелось обладать ею, в самом мрачном и ужасном смысле этого слова.

Простите мою кровожадность. Мной все еще руководила та гадость, которая вылилась из хранилища НОРАД.

Я сглотнул и попытался восстановить дыхание.

— Мы приготовили для вас пиццу, — сказал Макс.

— Потом мы все съели, и Астрид пришлось готовить еще, — добавила Хлоя.

Пока Джейк, Брейден и Нико объясняли Астрид, что произошло, я взглянул на Алекса, которому серьезно от меня досталось. Тележка с медикаментами до сих пор стояла рядом с «Хижиной». Я порылся в ней, но не нашел ничего подходящего.

— Пожалуйста, Алекс, пойдем со мной, — сказал я. — Я приведу тебя в порядок.

Он понял, что мне нужно, чтобы все сделать правильно. «Бактин». Наша мама признавала только его. Она никогда не использовала другие средства, чтобы промыть царапины, порезы и все, что только можно. Она даже носила маленький флакончик в сумочке.

Я жестом попросил Алекса следовать за мной, и мы отправились в аптечный отдел.

Я чувствовал себя ужасно.

Я расцарапал его лицо. Это было так по-братски. Вдоль челюсти наливался огромный кровоподтек. Сколько в этом семейной нежности. Его глаза покраснели от слез. Из-за меня.

Покопавшись в куче разбросанных лекарств, я нашел препарат. А еще прихватил пакет ватных шариков.

— Я был не в себе, — начал я, обрабатывая первую из его многочисленных царапин. — Что-то в воздухе заставило меня слететь с катушек. Ты знаешь, я бы никогда на тебя не набросился.

Алекс покивал, уставившись в пол.

— Пожалуйста, — умолял я, — скажи, что ты меня прощаешь. Я чувствую себя ужасно. Хуже просто некуда.

В потухших глазах моего брата появились слезы.

— Просто… — начал он, но его голос сорвался. — Просто раньше я этого не боялся.

Зато теперь начал.

Благодаря мне.

После того как я закончил обрабатывать его раны, мы пошли назад к остальным. Я точно знал, что он меня простил, но видел, что ему все еще было неловко в моем присутствии. Опасался повторения, я полагаю.

Когда мы подходили к «Хижине», я услышал обрывок фразы, сказанной Максом:

— Я тоже ходил в «Эмеральдс».

Между тем, с чем пришлось столкнуться старшеклассникам, и тем, о чем думали малыши, наблюдалась очевидная нестыковка. Например, в то время, как я латал брата, которого собственными руками чуть не разорвал на куски во время маниакального состояния, вызванного химическими веществами, Макс, Батист, Улисс и Хлоя обсуждали «Эмеральдс» — стриптиз-клуб, расположенный на съезде с дороги, на окраине города.

— Он врет, он никогда не был в «Эмеральдс». Туда не пускают детей, — стала спорить Хлоя.

— Пускают, если твой дядя работает вышибалой, — возразил Макс.

— А чем там вообще занимаются? — поинтересовался Батист. — Наша церковь всегда старается призвать этих грешников к покаянию. Правда, я не знаю, какие именно грехи они там совершают.

— Скорее всего ругаются, — предположила Хлоя.

— Этого там хоть отбавляй! — сказал Макс.

— Это грешно, — подтвердил Батист.

— А коктейли пьют? — спросила Хлоя.

— Однозначно, — сказал Макс. — Их там полно, есть «Арбузный», «Персиковая страсть» и «Горячее яблоко», их подают в таких симпатичных стаканчиках. На вкус ужасно. Очень сладко и омерзительно. Я как-то выпил сразу три, а потом все выблевал обратно, прямо на барную стойку. Мама тогда пригрозила, если дядя еще хоть раз возьмет меня туда, она сообщит копам.

— Пьянство — это грех, — сказал Батист.

— Ого, — прошептала Хлоя.

— Да я и так больше туда не собираюсь, — продолжал Макс. — Скукота. Просто куча мамочек танцует вокруг в одних стрингах. Много шума из ничего.

Я едва сдерживал смех.

— Что? — спросила Хлоя. — Что смешного?

— А… Алекс рассказал мне шутку, — ответил я.

— Расскажи нам, — скомандовала она. — Мы любим шутки.

— Я уже и забыл. — Алекс растерянно пожал плечами.

— Да ладно тебе, — упрашивали они.

— Ладно, ладно, — сказал я. — Как заставить простыню танцевать?

— Как? — сказал Макс.

— Надо завернуть в нее утенка!

Ничего. Даже вздохов не было слышно.

— Это худшая шутка из всех, что я когда-либо слышала, — резюмировала Хлоя.

— Я вообще ничего не понял, — добавил Макс.

Мы с Алексом оставили второклашек обсуждать проблемы взрослых развлечений и пошли к тому месту, где собрались старшие.

Нико, Брейден и Джейк теперь размышляли над тем, что еще стоит предпринять, чтобы наверняка перекрыть все пути для воздуха снаружи.

— Те, кто придумал такой яд, просто чудовища, — сказала Астрид. — Этих ребят из НОРАД следует перестрелять.

— Ты говоришь о моем отце, между прочим, — возразил Брейден.

— Зачем вообще производить такие ужасные вещи? — спросила у нас Астрид. — Я хочу сказать, химикаты, которые превращают людей в дикарей? Или вызывают волдыри по всему телу и смерть? Это преступно.

— Они сделали это для нашей защиты.

— Защиты от чего? От кого? — спросила Астрид.

— От наших врагов! — ответил Брейден.

— Это бесчеловечно, — не удержался я. — Даже изготовление этих химических соединений нарушает Женевскую конвенцию. Это незаконно.

— Все законно, если этим занимается правительство. — Брейден упирался, как идиот.

— Даже удивительно, насколько это неправда, — сказал я.

— Скажи, Брейден, — спросила Астрид. — А чем именно твой отец занимается в НОРАД?

Меня тоже интересовал этот вопрос. В моих фантазиях отец Брейдена был кем-то вроде вахтера.

— Это секретная информация, Астридиотка, — ответил Брейден.

В тот момент мы услышали какой-то скрежет.

— Есть кто? — раздалось издалека.

Мы подпрыгнули на месте.

У ворот кто-то был!

Кто-то раскачивал ворота, затянутые одеялами и полиэтиленом.

— Они пришли! — закричала малышня. — Они помогут нам!

— Есть кто дома? — раздавался голос снаружи. — Привет!

Мы рванули к воротам. Все дружно зашумели:

— Привет! Здравствуйте! Мы тут! Кто вы? Привет! Привет!

— Откройте ворота, — прокричал голос. — Я слышу, что вы там.

— Да, мы тут! Мы заперты внутри. Мы хотим попасть наружу! Мы хотим домой! — закричали малыши, устроив настоящий бедлам.

Хлоя повернулась к Нико и потребовала:

— Сними все. Это пришли за нами.

— Не смей ничего трогать, — зарычал Нико. Никогда не думал, что он может так рассвирепеть.

— Ну? Открывайте же! Я голоден! — раздался голос снаружи.

Детишки все еще подпрыгивали от радости, но я заметил, как остальные застыли на месте. Что-то в этом голосе настораживало.

— Мы не можем открыть ворота, — прокричал Джейк. — Они заблокированы.

— Сможете, если постараетесь. Давайте же!

— Мы заперты внутри, — начал объяснять Джейк.

— Кто там находится? — прокричал голос.

— Мы ученики из Льюис Палмер и Палмер Лейк, — продолжал Джейк. — Мы укрылись здесь от града и…

— Открывайте ворота, малышня! — прогремел голос.

— Мы не можем их открыть, приятель! — закричал Джейк. — Это что-то вроде системы безопасности. Но мы хотели бы передать сообщение нашим родителям…

— Передать им сообщение? — голос начал смеяться. — Конечно! Отличная идея. Я передам им сообщение, но вы должны открыть ворота!

В этом голосе быть что-то очень и очень неправильное. Я переглянулся с Алексом. Он тоже это понимал.

— Я уже говорил вам, что это невозможно! — снова закричал Джейк.

— Открывайте, маленькие засранцы! Я есть хочу! Откройте немедленно.

— Мы не можем…

— Откройте долбаные ворота! ОТКРОЙТЕ! ОТКРОЙТЕ!

Человек снаружи снова начал грохотать воротами.

Я заметил, что детей охватывает страх. Их мордашки, светящиеся надеждой еще мгновение назад, вытянулись и побледнели.

Каролина и Генри одновременно вцепились в мои ноги. Я обхватил их руками, наклонился и прижал к себе.

Мужчина снаружи раскачивал ворота, а наша стена из пластика и одеял вздымалась под давлением воздуха.

— Как думаешь, — спросил я у Нико, — наша стена не пропустит воздух?

— Не знаю. Надеюсь, что нет, — ответил он.

— Проваливай, — прокричал Джейк охрипшим голосом.

— ВПУСТИТЕ МЕНЯ! — орал мужчина. — КЛЯНУСЬ СВОЙ ЧЕРТОВОЙ ЩЕТИНОЙ, ВПУСТИТЕ МЕНЯ ИЛИ Я РАССЕРЖУСЬ И ВЗОРВУ «ГРИНВЕЙ» К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!

Он со всей силы тряс ворота.

Астрид вышла вперед и повернулась к малышам.

— А ну-ка, ребятки! — сказала она. — Кто любит кукольные представления? Я собираюсь устроить представление для вас.

Никто не пошевелился.

Было очевидно, что их неподвижность не имела ничего общего с их отношением к кукольному театру. Они оцепенели от страха и неописуемого ужаса.

— ОТКРОЙТЕ ДВЕРИ, ВЫ, МАЛЕНЬКИЕ СУКИНЫ ДЕТИ!

— Проваливай, — закричал Джейк. — Проваливай и оставь нас в покое.

— Ребята! — воскликнула Астрид. — Бесплатные сладости! Налетайте. Любые игрушки на ваш выбор! Давайте устроим праздник!

Она так старалась.

— ОТКРОЙТЕ ВОРОТА ИЛИ Я ВАС ВСЕХ ПОУБИВАЮ! Я РАЗМОЗЖУ ВАШИ ДЕТСКИЕ ГОЛОВКИ И СВАРЮ СУП ИЗ ВАШИХ МОЗГОВ, УМНИКИ…

Я запел.

Да, именно запел.

— Идет отважный Янки Дуддл, ему победа или смерть!

Я поставил Каролину на пол и начал маршировать, как на параде.

— Старый, старый, кто-то что-то, трам-пам-пам, рожден четвертого июля, — мне не удавалось вспомнить текст полностью.

Алекс последовал моему примеру. Астрид присоединилась. Мы втроем маршировали как идиоты.

— Иди мой храбрый Янки Дуддл, иди любимый Янки Дуддл, тебе победа или смерть!

Я возглавлял наше шествие, выдумывая на ходу слова. Мы маршировали перед воротами, проходя перед глазами малышей, неотрывно глядящими на фанеру, закрывавшую двери. Мы пытались разрушить чары ужаса, наложенные уродом, бродящим снаружи.

Который тотчас же принялся орать:

— ВЫ ПОЕТЕ ЯНКИ ДУДДЛ? КРАСАВЕЦ ЯНКИ ДУДДЛ? ДА Я ВАС ВСЕХ СЕЙЧАС ПОРЕШУ!

Нико присоединился к нашему хору, и это при том, что у него начисто отсутствовал музыкальный слух.

Малыши начали понемногу шевелиться. Кажется, нам удалось привлечь их внимание.

— Верхом на пони скачет Янки Дуддл. Быть Янки Дуддлом вечно я могу.

Дети принялись маршировать, и я повел парад, самый печальный парад в истории, прямиком к спасительным стеллажам с конфетами и печеньем, которыми все еще долго объедались.