Море лоскутных кошек

Глава вторая Гадкий внутри

Я бродил по всему городу, размышляя о том, что могло произойти. Впрочем, логического объяснения не было. Общество просто решило, что больше не хочет идти дальше.

«К черту вас», – закричал я на трупы лежащие на улице, допив вторую бутылку виски и разбив ее о знак остановки. «К черту всех вас».

Большинство винных магазинов было закрыто, поэтому я вернулся к Зику, чтобы выпить еще. Я больше не мог справляться. Любой алкоголь, который я выпивал, просто выходил из меня. Но это не имело значения. Я должен был продолжать пить.

Я взял еще три бутылки у Зика. Я вытащил толстого расистского бармена в ванную и использовал его голову вместо писсуара. Если бы чей-то труп заслужил мочиться на него, это был бы старый Зик. Или моя. Два самых бесполезных сукиных сына, которых я знал, а я знал много сукиных сыновей. Я не хотел возвращаться в свою квартиру, поэтому я просто бродил по улицам и пил. По всему городу был один и тот же сценарий. Мертвые тела. Мертвые, гниющие, вонючие ебаные тела.

В течение нескольких дней я пил и находился в ступоре. Алкоголя было слишком много, чтобы оставаться трезвым. Я пил, пока мой разум не становился туманным. Спал в парках или на этажах угловых витрин. Я просто ел мусор. Чипсы, конфеты, бисквиты «Twinkies». Все, что могло бы успокоить мой желудок, чтобы я мог продолжать пить больше.

Я часто травился. Мое тело отвергало еду. Позже я заболел гриппом из-за того, что спал на улице. Я затащил свою вонючую плоть в один из этих модных отелей в центре города и заселился в люкс. Включил обогреватель на полную мощность, завернулся в мягкие чистые одеяла и уснул.

Я провел пару дней, пытаясь выздороветь. Перестал пить. Пришлось выходить за едой, шатаясь, как зомби, с одеялом отеля, обмотанным вокруг моей шеи, через вестибюль в сувенирный магазин. Переступая через трупы, как пустые пивные банки. Нужно больше конфет.

В своей болезни я начал думать о других людях, которые еще могут быть живы. Люди в коме в больницах. Несомненно, были и другие люди, которые не смогли убить себя и выжили, как я.

Только, в отличие от меня, они все еще недееспособны. Они все еще были там, и никто не заботился о них. Мое сердце чувствовало себя подобно камню в моей груди.

Слишком много дней я пил и находился в забвении, люди лежали в больничных койках и медленно умирали. Не займет много времени, чтобы умереть от обезвоживания. Я убил их. Я мог бы спасти многих, но вместо этого я решил пить. Я убил их.

Я чувствовал себя такой ужасной кучей дерьма. Жалкий старый труп, гниющий в своей постели. Мои крики были мне незнакомы, хрустящие и чуждые. В комнате не было алкоголя, чтобы облегчить боль. Мне пришлось пережить это. Я пил какой-то сироп от кашля стоявшем на ночном столике, но я не мог заснуть, запертый, под одеялами, со своими трезвыми мыслями.

На следующее утро я пошел прямо в больничный округ. Моя болезнь все еще мучала меня, но я должен был убедиться, жив ли кто-нибудь.

По дороге я встречал бар за баром, которые были открыты и будто подзывали меня, но я не собирался пить. Я собирался нести ответственность. Я собирался поставить других людей на первое место.

Некоторые из них могут быть еще живы, подумал я. Подключенные к аппаратам. Эти аппараты сами могут поддерживать жизнь, не так ли? Кто-то должен был быть там.

В больничном округе должны были быть кучки больниц, но я знал только, где находится отделение неотложной помощи. Я помню центральную улицу, которая была прямо у входа в отделение неотложной помощи, где машины скорой помощи всегда были припаркованы.

Когда я пришел, не было припарковано ни одной машин скорой помощи. Все выглядело мертвым. Как и везде. Я посмотрел на окна высоко над головой, размышляя, жив ли там кто-нибудь. Я пытался искать комнаты, в которых пациенты могли быть прикованы к койкам.

«Я должен спасти их», – повторял я снова и снова. «Даже если они прикованы к постели, я должен заботиться о них до конца своей жизни, я все равно собираюсь их спасти».

Мои ноги сделали два шага в больницу, затем развернули меня и привели в ближайший бар. Я не оглядывался. Я просто плотно закрыл глаза и нахмурился от солнечного тепла, прижимающегося к моим губам.

Я переехал в хороший пригород с видом на Пьюджет-Саунд. Я всегда хотел жить у воды. Там хороший вид. Но на самом деле я приехал сюда, потому что пригород не пахнет смертью. В этой части города большинство домов пустовало. Все были в городе, на работе или в школе в 11:34 утра.

Центр города гнилой. Собаки и крысы поедают тела. Мне нужно было выбраться оттуда, нужно запереться вдали от мира. Поэтому я загрузил грузовик едой, спиртными напитками и множеством фильмов из видеомагазина. Я не знаю, как долго будет оставаться электричество, но я собираюсь пить и смотреть фильмы как можно дольше.

Может быть, когда электричество отключится, я попытаюсь убить себя и присоединиться к остальной части человечества.