Море любви

10

Когда две женщины – одна заляпанная краской, другая глиной – протарахтели по улицам Оддлоуда на хвором мопеде, из-за заборов высунулись несколько голов и долго глядели им вслед.

Древний мопед не мог развивать скорость больше пятнадцати миль в час. Фили называла его «помпейцем» за почтенный возраст и итальянское происхождение.

– Что-то «помпеец» сегодня неважно себя чувствует, – сказала она, когда подруги выехали за пределы Оддлоуда. – Я думаю, тебе лучше слезть и пойти пешком.

Эллен охотно это сделала – своим двоим она доверяла больше, чем мопеду, и сняла шлем. Она досадовала на себя – кой черт попутал ее участвовать в этой погоне.

– Я буду ждать тебя на вершине холма. – Фили принажала на педали.

Эллен охватило сильное желание припустить в противоположном направлении, но, вздохнув, она последовала бодрой трусцой за подругой. К удивлению обеих, через несколько секунд Эллен догнала мопед и побежала рядом. Фили воспользовалась этим, чтобы ее проинструктировать:

– Сначала проверим, нет ли его машины возле «Плуга», – говорила она, решительно выпятив подбородок. – Если автомобиль там, мы тихонечко прокрадемся, закажем по паре пива и из дальнего угла дворика будем подглядывать за ними. Если они у Рори, все будет, конечно, труднее.

– Разве мы едем не затем, чтобы забрать Дилли?

– Как я могу ее забрать, скажи на милость? Девочке уже семнадцать лет, она пошлет меня к черту, и весь разговор. Но я могу присмотреть за ней.

Сегодня вечером мы будем ее ангелами-хранителями. Ужасно интересно! Хотя это не значит, что я тебя простила. – Фили бросила на подругу укоряющий взгляд.

От бега у Эллен на лбу выступил пот. Она подумала: интересно, что бы она сама почувствовала, если бы ее мама с подружкой на мопеде преследовали их с Ричардом, когда они только-только делали свои первые совместные вылазки в пабы. Как бы ни осуждала Дженнифер Джемисон кавалеров своей дочери, но шпионить за ней ей в голову не приходило.

Эллен приотстала. Она ругала себя почем зря за то, что впуталась в эту историю. В ней крепла уверенность, что Фили что-то скрывает от нее, чего-то упорно не договаривает. Догнав мопед, она прямо спросила:

– Шпора – отец Дилли?

Фили резко вильнула в сторону, чуть не сбив ее с ног.

– Нет! Боже милостивый! С чего ты это взяла? – И Фили, к полному изумлению Эллен, начала дико хохотать.

– Что тут смешного?

– Ну как же! Я представила себе, что Дилли пошла на свидание с собственным отцом!

Перед поворотом на Верхний Спрннглоуд мопед заглох.

– Ничего, ничего, – говорила Фили. – С ним это часто бывает. Перегрелся. Немного погодя заведется.

Но мопед не завелся и немного погодя.

– Когда ты его в последний раз заправляла? – спросила Эллен.

– Не помню. Может, с месяц тому назад.

Эллен взяла мопед за руль и потрясла, прислушиваясь к отзвуку в бензобаке. Бак был пуст.

– Черт! Ближайшая заправка через пять миль. Смотри-ка! Автомобиль! – Фили стала изо всех сил размахивать руками.

Большой внедорожник, рыча, поднимался в гору. Когда они узнали синий «лэнд-ровер», прятаться было поздно.

– Только не это! – простонала Эллен.

Шпора смотрел на них с удивлением, Дилли – с яростью, а Годспелл Гейтс в наушниках на заднем сиденье кивала головой в такт музыке.

– Что вы здесь делаете? – прорычала Дилли, обращаясь к матери, когда водитель остановился на обочине.

– Выехали на прогулку, – самым непринужденным тоном сказала Фили, стараясь скрыть, как она сконфужена. – А тут бензин кончился. Здравствуйте, Годспелл, здравствуй, Шпора!

– Нужна помощь?

– Может быть, у вас найдется лишняя канистра бензина? Помнится, раньше ты всегда возил запасную канистру.

– У меня дизельный двигатель. Куда вы ехали? – Шпора все смотрел и смотрел на Эллен, не в силах отвести глаз.

– Мы? Мы… – Эллен прижала к груди шлем, чтобы не было слышно, как стучит сердце. – В Спрннглоуд. В паб…

– Надо же! В «Плуг»? – Он изобразил на лице невинное удивление, но в голосе звучала ирония. – И мы, представьте себе, туда же. Давайте поставим мопед на крышу и поедем вместе.

Эллен не понимала, что он затеял.

– Да нет, ну зачем же…

– Это очень любезно с твоей стороны, Шпора, – согласилась Фили с милостивым видом.

Она села в машину и сразу вступила в темпераментный спор с Дилли. Обе говорили, не разжимая губ, как чревовещательницы. Шпора с Эллен прилаживали мопед к багажнику на крыше. Никто не выразил желания им помочь.

– Прошу прощения за беспокойство, – шепнула Эллен.

– Ерунда, – бросил Шпора, не глядя на нее.

– Вам не надо было останавливаться.

– Я не мог проехать мимо вас.

– Но я ведь не бог весть что, – не удержалась Эллен.

Он улыбнулся.

Во дворе «Плуга» за столиком их уже ждал Рори. Фили специально выбрала такое место, чтобы этот столик был им хорошо виден и слышен.

Денег ни у нее, ни у Эллен с собой не оказалось, поэтому обе просто курили и смотрели по сторонам.

В пабе было полно туристов. Сидя на открытой площадке, все они любовались долиной.

– А это популярное место, – заметила Эллен. – Дилли пьет уже третий бокал. Она курит! – Зажигая очередную сигарету, мать не спускала с дочери глаз.

– Значит, ей весело, – выразила надежду Эллен.

– Ты замерзла? – спросила Фили.

– Да вроде нет.

– Тебе холодно. Ты даже покрылась мурашками.

Эллен вышла в туалет. Посмотрев в зеркало, она ужаснулась. Под ветром и шлемом волосы так спутались, что она не могла их разгладить пятерней. На потной футболке, на лице, шее, руках – повсюду пятна краски. В довершение ко всему над переносицей показался красный прыщ, как тилак у индианки.

Возвращаясь из туалета, в узком коридоре Эллен встретила Шпору. Он спокойно курил и ждал ее.

– Можешь мне объяснить, что ты тут делаешь, Эллен?

– Сидим с подругой, выпиваем.

– Что-то я не видел, чтобы ты много выпила.

– Жду, когда появится желание выпить.

– Фили вообразила, что я имею грязные виды на ее дочку?

– А разве нет?

– Дилли чудо как хороша. – Шпора медленно улыбнулся. – Рори совершенно опрокинут, но если хочет удержать девочку, то должен с ней переспать.

– Как ему повезло – ты рядом, на случай, если понадобится совет или поддержка.

– Стараюсь как могу, – в тон ей ответил Шпора. – Все держу под контролем. Совсем как ты.

И внимательно посмотрел ей в лицо.

– Ты очень грязная. Тебе нужно умыться.

– Зато помыслы мои чисты.

Неожиданно Шпора прижался лицом к ее грязной шее и сделал глубокий вдох.

– Я сам хочу помыть тебя.

У Эллен повыскакивали мурашки в самых неожиданных местах – даже на мочках ушей.

– Сначала очистись от грехов.

– Ты хочешь, чтобы я попросил прощения у Фили? Признайся, что любишь меня, и я сделаю это.

– Хватит молоть чушь про любовь. Ты сам сказал, что я не бог весть что и ты меня не хочешь.

– Разве тебе не объяснили, что я патологический лгун?

– Ну и давно ты воспылал ко мне страстью?

– С той самой минуты, как увидел.

– Тогда почему ты здесь с Дилли и Годспелл, не пойму?

– Должен же я как-то отвлечься от мыслей о тебе. А что здесь делаешь ты?

– Не за тобой же шпионю. Мы присматриваем за Дилли. Фили очень просила, я, кстати, была против.

– Вот как. Ну, так отправляйся домой. – И он пошел прочь.

Эллен крикнула вслед:

– Я люблю тебя. Попроси прощения у Фили.

Но Шпора даже не оглянулся.

Фили схватила Эллен за руку, когда та сказала что возвращается домой.

– Мы не можем бросить Дилли. Кроме того, мой мопед у него на машине.

– Мы снимем мопед и отвезем его домой. Обратно дорога идет под горку.

– Так вот этого я и боялась, – в отчаянии вздохнула Фили: Дилли громко хохотала и отнимала у Рори сигареты. Платье Эллен подчеркивало в самых нужных местах ее соблазнительные формы.

Подул ветер, на небе собирались грозовые тучи. Эллен изо всех сил старалась не смотреть на Шпору, не ловить звуки его мягкого, протяжного голоса. Он хочет, чтобы я ушла, думала она, удивляясь, почему ей вдруг стало так жарко, словно выглянуло солнце и светит прямо в спину.

– Не оборачивайся. – Фили опять закурила. – Шпора с тебя глаз не сводит.

Закапал дождь, и с дворика все перебрались под крышу паба. Подругам тоже пришлось войти внутрь.

– А, вы еще здесь? – Беллинг сидел со своей компанией в глубине у окна.

Рори вдруг поднял свой бокал, расплескав почти все его содержимое, и приветствовал их:

– Давайте, присоединяйтесь!

Эллен посмотрела в глаза Шпоре и вдруг поняла, что он этого тоже хочет, и уже собралась было согласиться, но Фили крепко схватила ее за руку:

– Спасибо, мы и за стойкой посидим. Только закажите нам что-нибудь выпить.

Подруги подошли к бару.

– Что леди желают? – дружелюбно обратился к ним бармен с бородкой.

Эллен почувствовала, как горячее, сильное тело прижалось к ней сзади.

– Я сам закажу, Кит. – Шпора наклонился к бармену через ее голову. – Что ты будешь, Фили? – мягко спросил он, по-прежнему прижимаясь к Эллен.

– Ну что ж, – лукаво ответила Фили. – В таком случае бокал шампанского.

– Мы не продаем шампанское бокалами, – извиняющимся голосом сказал бармен.

– Бутылку шампанского, Кит. А тебе, Эллен?

– Мне стакан минеральной воды, пожалуйста.

– Надо помочь Фили. Выпей шампанского.

Эллен оглянулась, посмотрела ему в глаза, и ей показалось, что она уже выпила бокал «Дона Периньона».

– Хорошо. – Она улыбнулась.

– Пойдемте за наш столик, – пригласил Шпора. Его улыбка была такой же обаятельной, как двенадцать лет назад, а взгляд таким же завораживающим, и несмотря на все свое сопротивление, Фили начала таять.

– Пожалуй, за столиком я смогу разглядеть хоть какие-то признаки жизни в лице Годспелл, – согласилась она.

Эллен оказалась далеко от Шпоры, между Рори и Годспелл. Ни тот, ни другая не страдали болтливостью. Юноша пробормотал: «Еще раз привет», а девушка лишь моргнула в ответ на вопрос, как поживают насекомые. Дальнейшие попытки Эллен продолжить беседу успеха не имели.

Разозленная тем, что ей испортили судьбоносное свидание, Дилли в упор не замечала мать и напропалую кокетничала с мужчинами. Эллен убедилась, сколь справедливы были слова Дилли, что флиртовать она совсем не умеет. Под влиянием выпитых коктейлей девушка заботилась о приличиях не больше, чем стриптизерша у шеста, и не столько флиртовала, сколько предлагала себя.

– А где сегодня Шерри? – спросила она у Рори.

– А кто ее знает, – сонно ответил тот.

– Бьюсь об заклад, у нее куча поклонников. Шерри была бы симпатичная, если бы похудела. Правда, зато у нее большая грудь. У толстых всегда большая грудь.

Рори инстинктивно посмотрел на большую, но пока не подвластную силе тяжести грудь девушки.

– Хотя про меня не скажешь, чтобы я была толстая, – хихикая, Дилли развивала тему. – Боже упаси. У нас в школе девочки запихивают в лифчик кто носки, кто туалетную бумагу, представляете? А у меня грудь, по-моему, даже чересчур. Великовата. Одно время я хотела быть такой плоской, как ты, Спелли, – обратилась она к Годспелл. – А теперь привыкла к моим лапочкам. – И, охватив свои груди ладонями, Дилли приподняла их.

Годспелл бесстрастно взирала на происходящее и не проронила ни слова. Рори тоже молчал, только глаза у него окончательно осоловели, когда он оценивал достояние искусительницы.

Как убедилась Эллен, парень был сильно пьян и с трудом удерживал свое длинное тело на стуле.

Шпора, напротив, был абсолютно трезв, прекрасно владел языком и все силы посвятил тому, чтобы завоевать доверие Фили. Он говорил с ней почти шепотом, не обращая ни малейшего внимания на болтовню ее дочери.

– Я знаю, что поступил чудовищно. Но мне невыносима мысль, что ты ненавидишь меня.

Дилли, разозлившись, что Шпора столько внимания уделяет ее матери, решила оседлать своего любимого конька.

– Мне кажется, люди слишком серьезно относятся к сексу. Все усложняют, – сказала она Рори, и ее звонкий капризный голосок разнесся по пабу.

– Это точно. – Рори поднял свой бокал.

– Я хочу сказать, что мне надоело ждать. – Дилли игриво посмотрела на Шпору, но тот что-то тихо и взволнованно говорил Фили.

Эллен попыталась разобрать его слова и вздрогнула, когда кокетка, ударив ладошкой по столу, крикнула:

– Почему я все еще девственница, в семнадцать-то лет? Взять хотя бы Эллен. Она переспала с мужчиной, когда ей было меньше, чем мне! Нет, я не собираюсь трахаться с каждым встречным-поперечным, не об этом же речь. Я просто хочу узнать, что это такое. Черт возьми, может мне кто-нибудь на деле показать, что такое секс, или нет?

Шпора продолжал свой разговор с Фили и не обращал внимания на Дилли.

– Конкретно, да? – пробормотал Рори.

– Да! Я уверена, секс – очень забавная вещь!

– Это точно.

– Вы знаете это из личного опыта? – Дилли кокетливо склонила головку.

– Угу.

– Вы, конечно, переспали со множеством женщин?

– Так, кое с кем.

– Как мне хочется стать одной из них. Уверена, вы – потрясающий любовник.

Рори встал и отодвинул стул. Эллен зажмурилась. Она была уверена, сейчас он скажет девушке: «Ну, пошли ко мне на сеновал, перепихнемся по-быстренькому». Но вместо этого Рори громко рыгнул и бросился в туалет. Эллен села на его место и попробовала немного успокоить Дилли.

– Ты выглядишь замечательно. Платье тебе очень идет.

– Тсс. Я не хочу, чтобы узнали, что оно ваше. Однако спасибо. – Она была молодая, пьяная и ничуть не сомневалась в том, что на ней платье сидит так, как никогда не сидело на его владелице.

Прищурившись, Дилли прошипела:

– Какого черта вы притащили сюда маму? Вот уж кто сегодня явно лишний.

– Это вышло случайно.

– Вы преследовали нас. А сейчас посмотрите на эту старую коровищу – просто балдеет от Шпоры. Я-то думала, она его ненавидит.

– У них важный разговор. Может быть, настало время простить друг друга и забыть о былых обидах?

– Хм. – Дилли посмотрела на Годспелл. – Прощают только дураки.

Годспелл, не отрывая глаз от Шпоры с Фили, сжала узкие губы.

– Я никого никогда не прощаю, – лепетала Дилли. – Я просто забываю. Люди так легко забываются, по-моему. Вот вас как зовут, напомните? Эллен? Элеонор?

Эллен в отчаянии посмотрела на Годспелл. Та молчала.

– Кажется, вы раньше вместе занимались верховой ездой? – Эллен хотелось вовлечь обеих девочек в непринужденный разговор, но это прозвучало неестественно.

Годспелл молча кивнула, а Дилли больно ударила Эллен по ноге.

– Занимались. Пока Спелли не бросила. Она струсила.

Годспелл молчала.

– Я слышала еще в день приезда, как играет ваша группа. «Ночные убийцы», если не ошибаюсь? – не сдавалась Эллен.

Годспелл кивнула.

– Это было круто. Давно вы играете вместе?

– Скоро год.

Наконец-то заговорила! Эллен торжествовала победу.

– Вы сами пишете музыку и тексты?

– Иногда.

– Как бы я хотела уметь писать стихи! – соврала Эллен. – А ты, Дилли? Мне кажется, у тебя получилось бы.

Но юная красавица, до крайности возмущенная тем, что больше не является центром внимания, искала, на ком бы выместить досаду. До нее долетели слова матери, обращенные к Беллингу:

– А теперь ты морочишь голову моей дочери…

– Хватит ворошить старый хлам, мама. Мне плевать, что когда-то там Шпора натворил. Он такой умопомрачительный! – Дилли призывно посмотрела на него. Она все время покачивалась – было видно, что девушка очень пьяна.

– Заткнись, Дилли, – оборвала ее Фили.

– Не смей со мной так разговаривать! Тебя вообще сюда не звали. Шпора меня пригласил!

Прежде, чем ответить Дилли, Шпора закурил и посмотрел на Эллен – словно хотел проверить, что та не исчезла.

– Если вы помните, я пригласил вашу маму присоединиться к нам.

– Просто потому, что она увязалась за нами! – фыркнула Дилли. – И еще потому, что вам хочется залезть в трусики Эллен!

– Дилли! – предостерегающе сказала Фили.

– Что Дилли, что Дилли! Ты сама мне говорила, что они втрескались друг в друга! А вот Эллен говорит, что это чушь собачья! И сказала мне, что они со Шпорой совсем не родственные души, ведь так? – Девушка повернулась к Эллен, а потом игриво улыбнулась Шпоре. – Так что вы напрасно теряете время. Эллен считает, что мы прекрасная пара. Я и вы.

– Я этого не говорила, – проблеяла Эллен.

– Как ты посмела сводничать? Поставить рядом Дилли и этого извращенца! – Фили набросилась на подругу.

– Шпора не извращенец! Он ужасно милый!

Поднеся кружку пива к губам, Годспелл рассмеялась странным смехом, похожим на волчий лай.

– А ты бы лучше помолчала! – крикнула Дилли: теперь настал черед разобраться и с Годспелл. – Пришла, чтобы позлорадствовать, показать мне, какая ты взрослая и крутая. Ха-ха! Ты просто фрик, и все!

Когда Рори вернулся из туалета, девушка снова наскакивала на мать.

– Ты ревнуешь, потому что Шпора и Рори оба влюблены в меня, и я могу выбирать, а у тебя нет ничего, кроме протухших воспоминаний о том, как ты трахалась с местными пьяницами! У меня в жизни будет самый потрясающий секс! А ты! Ты безнадежна! Я читала твой дневник! Ты всегда симулировала орган из – орган – оригам… Ты всегда симулировала ОРИГАМИ! – торжествующе объявила Дилли.

Фили стала пунцово-красной.

– А ты! – Дилли указывала перстом на Рори. – Господи, как ты можешь спать с Шерри! Она же такая уродина! Неужели у тебя стоит на нее? Ведь ты должен нравиться девушкам, хотя ты, конечно, не такой блестящий, как… Рори! Рори! Куда ты?

С трудом лавируя между столиками, тот на ходу бормотал, ни к кому особенно не обращаясь, что ему пора задать корму лошадкам.

– Куда это он, как вы думаете? – жалобно спросила Дилли, глядя ему вслед.

– Подальше от тебя, наверное, – ответила ее мать. – Мужчинам не нравится, когда маленькие девочки безобразничают.

– Отвяжись, старая корова. – И Дилли, заплакав, побрела в туалет.

– Простите, я пойду успокою ее. – Фили взяла бокал с шампанским и хотела встать. – Девочка так перенервничала – экзамены и все такое.

Фили говорила громко, как бы извиняясь перед всеми присутствующими, в ее голосе звучали терпение и материнская забота. Но рука с бокалом дрожала, выдавая ее обиду и страх перед встречей с этим разбушевавшимся, опьяневшим от алкоголя и гормонов, ревнивым, инфантильным монстром, который плакал в туалете.

Ее опередила Годспелл, которая вдруг встала и пошла за Дилли. Фили вздохнула с облегчением.

– Пусть поговорят. Может, снова подружатся.

– Как мы с тобой. – Шпора наполнил ее бокал.

– Мы с тобой никогда и не были друзьями.

– А я всегда считал, что были. Я молился на тебя. Ты купила мне мою первую пинту пива в пабе. Ты показала мне, как сворачивать косячок. Ты дала мне послушать Хендрикса в те времена, когда я считал настоящей музыкой Дюран Дюран. Ты помогла мне разрисовать гараж пьяницы Нигеля.

– Тсс! – Фили виновато посмотрела на Эллен, понимая, что разоблачена. Затем не удержалась и рассмеялась от этих воспоминаний.

– Я хочу, чтобы мы снова стали друзьями.

– Это невозможно. – Смех затих у нее в горле.

– Прошу, прости меня.

– Почему ты раньше не просил прощения?

– Я боялся.

– Что ты думаешь об этом, Эллен? – Фили, расплескивая шампанское, потянулась к ее бокалу, чтобы чокнуться.

– Неважно, что я думаю.

– Очень даже важно. Если бы не ты, мы бы тут не сидели. Ты мне постоянно твердила, что Шпора изменился. Такой вывод ты сделала после короткого садово-огородного знакомства с ним.

– В таком случае, я думаю, что каждый из нас заслуживает, чтобы ему дали еще один шанс.

Фили улыбнулась.

– Это значит, что ты меня прощаешь? – спросил Шпора.

– Только если ты оставишь мою дочь в покое. Ты нужен ей не больше чем пуля в башке.

– Согласен с тобой. – Шпора взглянул на Эллен, которая отметила знакомую формулировку.

– Я уговариваю Эллен не уезжать до праздника, который устраивает Эли. – Фили нащупывала интонацию, чтобы снова начать общаться со Шпорой, как с нормальным человеком.

– Да, это событие! – откликнулся он. – Есть на что посмотреть.

– А сам-то ты придешь? – поинтересовалась Фили.

– Более того, я буду почетным гостем.

Вернулись девушки.

– Не правда ли, праздник вашего папы в этом году обещает быть особенным? – обратился Шпора к Годспелл.

Та раздула ноздри и села на свое место, указав подружке сесть рядом.

– Мама, Эллен, простите меня. И вы, Шпора, тоже, – медленно говорила Дилли, сгорая от стыда. Она повесила голову и боялась взглянуть им в глаза. – Я слишком много выпила.

– С кем из нас не бывает, правда? Забудем. – Фили подняла бокал.

Бедняжка улыбнулась жалобной, благодарной улыбкой.

– Можно, я схожу проведаю Рори? Мне кажется, я его расстроила.

– Я сам схожу. – Беллинг встал и со словами «нужно поговорить» взял Эллен за руку и буквально вытащил ее из-за стола. Она не успела ни опомниться, ни заметить пронзительного взгляда, которым проводила ее Годспелл.

– Значит, мы не родственные души? – рассмеялся Шпора, когда они поднимались в горку, за которой находился дом Рори.

– Подростковые бредни! Дилли все время болтает какую-нибудь чепуху, – смутилась Эллен.

– Она восхитительна, правда? Особенно, когда напьется. Фили была точно такая же в ее возрасте.

– Спасибо, что ты извинился перед ней. Это очень важно.

– Я сделал это не ради тебя.

– Какая разница. Это все равно благородный поступок.

– Было время, когда я с утра до вечера думал о Фили. Я был как-то ненормально влюблен, и мне казалось, я умру без нее.

Демон ревности зашевелился в душе Эллен.

– А сейчас?

– Это старая история. Все давно в прошлом.

– Но Фили-то совсем не старая.

– Это было детское чувство. Хотя сопровождалось вполне взрослыми желаниями.

– И они почти исполнились, так ведь?

– Да. Ты ведь знаешь историю с воронами. Один мой приятель утверждал, что Фили не ляжет со мной в постель ни за что в жизни. Когда она согласилась, я просто хотел доказать ему, что он ошибался.

– Ты не считаешь, что это было чересчур – предложить девушке вариант с подглядыванием?

– Мне было шестнадцать, я был дурак дураком. К тому же я всегда питал склонность к эксгибиционизму. В конечном итоге, я думаю, Фили только выиграла. Я не принес бы ей счастья.

– И для отчима ты тоже был слишком молод.

– Кто знает, может, это образумило бы меня.

– Сомневаюсь.

– Знаешь, мне нравится разговаривать с тобой. Я могу говорить все, что думаю, и не боюсь шокировать тебя.

– Например, говорить, что в шестнадцать лет тебе нравилась Фили, а теперь нравится ее дочь?

– Да.

У Эллен упало сердце.

– Но я тебя позвал не для этого признания.

– Для чего же ты меня позвал?

– Вот для чего. – Без всякого перехода Шпора охватил ее лицо ладонями и поцеловал. На этот раз его губы коснулись ее губ нежно и бережно, а язык решительно проник внутрь.

В ушах у Эллен раздался странный шум: ей показалось, что их хочет раздавить сумасшедший фермер на тракторе. Потом она сообразила, что это шумит ее собственная кровь.

– Ну давай, скажи, чтобы я перестал, что же ты молчишь, – приговаривал Шпора, целуя ее губы, лицо, уши, шею.

Эллен молчала, потому что разучилась говорить. Она могла только целовать его в ответ. И кусты бузины сомкнулись вокруг них, словно защищая от всего белого света.

– Господи, Эллен, – шептал Шпора, не отрываясь от ее губ. – Нам было бы так хорошо вместе.

– Что же нам мешает?

– Если бы ты знала, в каком я аду.

– Я и хочу узнать. Скажи мне, наконец. Что за ужасное обещание ты дал?

– Лучше ты скажи мне свое второе желание. Я хочу его исполнить.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты мне сказал, что тебя так мучает.

– Это не желание. Это психотерапия. Скажешь мне нормальное желание или нет?

– Нет. Отдавай мне мои деньги. Шесть фунтов шестьдесят шесть центов.

– Как бы не так. А с тебя, кстати, причитается массаж. Плечи ужасно болят.

– Всегда пожалуйста.

– Тогда завтра?

Она кивнула. Шпора расплылся в улыбке.

– Что тебя так развеселило? – спросила Эллен.

– Ты ведь знаешь, что мы закончим сеанс массажа в постели.

– С чего это ты взял?

– А ты попробуй, совладай с собой.

Спустившись с горки, они нашли коттедж Рори запертым. Ключ лежал под цветочным горшком, где хозяин имел обыкновение его оставлять. Они обошли двор, заглянули в конюшни, но Рори нигде не было.

– Может, он вернулся в паб? – предположила Эллен.

Шпора потряс головой.

– Рори так нервничал перед встречей с Дилли, что набрался еще до нашего прихода. Ты же видела, он едва держится на ногах. Наверное, по дороге свалился в кусты, а мы его не заметили.

– Кто живет там? – Эллен показала на ржавый вагончик рядом с большой кучей навоза.

– Шерри, грум. Ее нет дома.

В окнах вагончика загорелся свет, и послышался шум.

Подойдя поближе и заглянув в пыльное окно, они убедились, что Шерри все-таки дома. По обе стороны от мускулистого зада Рори, скакавшего вверх-вниз, видны были ее голые ляжки.

– Молодец. На ногах стоять не может, а трахаться – пожалуйста, – констатировал Шпора.

Картина этого совокупления, каким бы скотским и лишенным любви оно ни было, взволновала Эллен, и без того уже возбужденную. Она чувствовала, что Шпора, стоя рядом с ней, испытывает такое же сильное, острое желание.

Эллен повернулась и пошла обратно. Беллинг догнал ее и обнял за плечи.

– Не осуждай его. Он с горя, считает, что не достоин Дилли. Может, он и прав.

Ничего не ответив, Эллен ускорила шаг. Ричард применял очень похожую технику. Значит, Шпора считает, что Дилли заслуживает другого обращения. Опять ревность заскребла на сердце.

Шпора шел чуть позади и курил.

Когда Эллен вошла в «Плуг», бутылка шампанского была пуста. Ее заменила бутылка местного белого – все, на что хватило тех десяти фунтов, которые Дилли взяла с собой на свидание. Мать и дочь, пьяные вдрызг, обе хохотали, как сумасшедшие.

– А, вот и ты! Присаживайся! – замахала руками Фили при виде Эллен. – А мы тут как раз о тебе говорили!

– Где Годспелл?

– Растворилась в облаке дыма! – весело сказала Фили. – Новые люди. Новые страны. Ее манят. Понимаешь? А где же мальчики? Ты что, обоих съела? – И она залилась смехом, сразу же подхваченным дочкой.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что вино пьет только Фили, а Дилли, которую уже тошнило, – воду из-под крана, но на нее вода оказывала точно такое же действие, как вино на ее мать. Когда они отсмеялись, Эллен сказала:

– Рори занимается с лошадьми. Шпора ему помогает.

– Можно, я тоже пойду помогу? – встрепенулась девушка.

– В этом нет необходимости. – Беллинг подошел к столику. – Он просил извиниться. Но дело есть дело.

– Мне пора домой. – Эллен улыбнулась, извиняясь. – Чудесный вечер, но мне завтра рано вставать.

– Нам всем пора! – откликнулась Фили.

– Тогда я подгоню машину поближе. – Шпора вышел.

Когда они вернулись к Гусиному Дому, Гамлет выскочил пулей из кухни. Спотыкаясь и волоча мопед, Фили направилась к себе в сопровождении собаки и зевающей Дилли.

Шпора повернулся к Эллен:

– Итак, завтра? Она кивнула.

– Постарайся до завтра придумать желание, – сказал он на прощание.

Лежа в постели, Эллен прошептала:

– Хочу, чтобы родство душ существовало!