Море любви

4

Когда утром, проснувшись, Эллен вошла в гостиную, лепестки роз завяли и потемнели и более резкий запах лаванды перебивал их аромат.

Девушка спала в большой мансарде под самой крышей, среди коробок с вещами, уже упакованными для отправки в Испанию. Она предпочла мансарду, потому что специальная гостевая спальня слишком остро напоминала ей о Ричарде и об их редких, но драматичных визитах в Гусиный Дом.

Короткий сон Эллен кишмя кишел злыми волшебниками, добрыми феями, скачущими лошадьми и мужчинами с серебристыми глазами. Она с облегчением проснулась и с удовольствием встала, наслаждаясь пением птиц, окутанным дымкой солнечным утром и горячим чаем. Было шесть часов.

Финс был благодарен Эллен за то, что та так много времени провела с ним в хозяйственной комнате, где временно его поселила. Он с мурлыканьем терся об ее ноги, пока она накладывала корм в миску, наливала свежую воду и убирала его туалет. Потом кот вспрыгнул на подоконник и стал с завистью наблюдать за Сноркел, совершавшей утреннее патрулирование территории. Задрав голову, он посмотрел на птичек, прыгавших на телеграфных проводах, и несколько раз протяжно мяукнул.

– Потерпи немного. Вот наведем порядок в саду, и я выпущу тебя погулять, обещаю, – успокаивала его Эллен, поглаживая по спине.

Ее взгляд упал на снятые вчера после уборки резиновые перчатки и рабочие штаны, и она подумала, что пора, не теряя времени, в них облачиться и взяться за работу. Дом нужно поскорее привести в товарный вид, чтобы он привлекал, а не отпугивал покупателей. Ей не хотелось вступать в выяснение отношений с Дот и Регом, по крайней мере, в воскресенье утром. Денек обещал быть жарким – благодаря солнцу и… уборке. Посмотрев в окно, она вспомнила, что еще не проверила, в какое состояние вандалы привели гостевой домик.

В ночной рубашке, босиком, Эллен выскочила на дорожку и побежала к домику. Слава богу, там все оказалось в полном порядке. Она положила связку ключей на барную стойку, отделявшую кухню от жилой зоны, и прошлась по циновкам, которые показались ей особенно мягкими после колючего гравия, поцарапавшего ступни. Сноркел неотступно следовала за хозяйкой.

Эллен раздвинула шторы на окне за кроватью и посмотрела на замок, утонувший в зелени сада, которая целиком заслоняла домик Фили вместе с черепичной крышей. Одна из породистых куриц Хантера Гарднера вышла прогуляться и не спеша поклевывала зернышки. Вдруг бентамка издала пронзительный вопль и бросилась прочь из-за живой изгороди со стороны Гусиного Дома к ней метнулась хорошо знакомая Эллен упитанная черно-белая кошачья спина.

– Финс! – Девушка помчалась к выходу. Когда она выбежала на дорожку, кота, конечно, и след простыл. Хозяйка звала его, делая круги, хотя прекрасно понимала, что не для того он вырвался на свободу из своего заточения в хозяйственной комнате, чтобы отозваться. Кот вернется, когда проголодается. Утешало одно: учитывая его аппетит, это случится довольно скоро. Эллен подумала, что продолжать поиски лучше, переодевшись и надев туфли.

Подойдя к гостевому домику и увидев в окне Сноркел, рвавшуюся ей навстречу, Эллен ускорила шаг и обнаружила, что дверь заперта: йельский замок защелкнулся, а собака и ключи остались внутри.

– Вот так так! – Она постучала по стеклу и постаралась успокоить собаку: – Сидеть, Сноркел, сидеть. Я уверена, должны быть запасные ключи. Я найду их и выпущу тебя.

Девушка доковыляла по гравию до большого дома и тут сообразила, что захлопнула за собой и эту дверь, а связка ключей лежит в гостевом домике на барной стойке.

Потирая исколотые ступни, Эллен обошла дом со всех сторон в надежде найти хоть одно открытое окно. Но все окна и двери были тщательно закрыты. Вчера, напуганная зловещей подковой и посланием из розовых лепестков, она как следует позаботилась о своей безопасности. Обойдя вокруг дома второй раз, она убедилась, что он абсолютно непроницаем и выхода, точнее, входа нет.

– Черт подери. – Эллен села на скамейку и потерла лицо, презрительно улыбаясь в собственный адрес. – Черт подери.

Даже без часов ей было ясно, что сейчас не более семи утра. Дело обстояло следующим образом. Она забрала ключи, хранившиеся у Виков. Второй комплект лежит на вилле родителей в Коста Верде. Еще один находится у агента по недвижимости. Вряд ли офис «Ситона» работает по воскресеньям.

Сноркел лаяла и жалобно смотрела на хозяйку, умоляя выпустить ее.

Эллен подумала, что проще всего выбить стекло в окне, залезть в гостевой дом и взять ключи.

Подойдя к окну, она решила примериться, но не тут-то было. Толстые стекла повышенной надежности не по силам разбить голыми руками женщине в ночной рубашке. К тому же она рисковала поранить себя или собаку, не говоря о том, как разгневается мама.

Значит, нужен слесарь, чтобы вскрыть замок. А чтобы вызвать слесаря, нужен телефон. К счастью, ее мобильник не заперт в стенах Гусиного Дома, а лежит в сумочке Фили.

Поглядывая вполглаза, не покажется ли Финс, Эллен перешла аллею и направилась к массивным арочным воротам в волшебный сад. В саду, под мхом, плющом и лишайником, она разглядела, что скульптуры действительно безжалостно изуродованы. У одних головы и конечности отсутствуют, у других – носы отбиты, лица обезображены.

Проблуждав по лабиринту сада с полчаса, Эллен выбралась к домику Фили. Гамлет залаял, увидев ее в окно. Постучав в дверь она подумала, что сейчас разрешит хотя бы одну загадку – где Фили спит. Несмотря на добросовестную помощь пса, потребовалось минут десять, чтобы разбудить хозяйку дома.

– Кто там? – раздался откуда-то сверху сонный голос.

Эллен подняла голову. Из крошечного окошка свешивалась кудрявая грива.

– Фили, это я, Эллен. Прости меня за беспокойство! Я оставила ключи в доме, а дверь захлопнулась. Мне нужен мой мобильный телефон.

– Заходи, солнышко. Там открыто. Я спущусь через секунду.

Эллен ждала в огромной комнате первого этажа, когда Фили появилась из двери, спрятанной в нише у камина.

– Там, наверху, папино тайное убежище, – пояснила она, широко зевая. – Ты, наверное, воображаешь, что он там назначал свидания местным красоткам. На самом деле, ничего романтического. Он там мариновал лук. Это его хобби. В свободное от работы время отец мариновал все подряд. В свободное от маринования время – работал. Запах до сих пор не выветрился, понюхай, засунь голову в дверь. Мне лично все равно, а Дилли этот запах не переносит.

Эллен потянула носом и действительно почувствовала запах уксуса. За дверью, куда она заглянула, крошечная винтовая лесенка вела наверх в спаленку, под которой находилась еще одна такая же кукольная комнатка.

– Боже, какая рань! Который час? Десять? Одиннадцать?

Фили поставила чайник. На ней был вчерашний бархатный топ, а юбку заменяла простыня, обвязанная вокруг бедер.

– Я думаю, одиннадцати еще нет, – виновато сказала Эллен. – Прости, что разбудила тебя. Сноркел прыгнула на дверь и захлопнула ее. Мне нужно позвонить слесарю, а мой мобильник у тебя.

– Конечно, у меня. Кстати, кто такой Ричард? – Фили потянулась за сумкой.

– Мой бывший друг. А что?

– Можно он теперь будет моим другом по переписке? Когда я вечером вернулась домой, твой телефон все время пищал – поступило сообщение. Пришлось ответить, чтобы заставить его замолчать. В результате мы славно пообщались. О черт! – Она взглянула на телефон. – Совсем разрядился. У тебя есть зарядка?

– Есть. Дома. – Эллен недоуменно посмотрела на Фили. – Почему же ты просто не выключила телефон, если тебя раздражал звуковой сигнал?

– Я не знаю, как это делается. – Фили протянула Эллен совершенно бесполезную теперь вещь. – Ричард сейчас в Австралии. Дожди там идут без передышки. С жильем ему повезло, а вот море ни к черту не годится – одни медузы. Еще он очень скучает по Сноркел. – Фили искала чистые кружки. – Он безумно рад, что ты прекрасно устроилась здесь и обзавелась такой замечательной подругой. Считает, что тебе не стоит спешить с путешествием. Поживи тут в свое удовольствие, отдохни. Так советует Ричард. Я с ним совершенно согласна. Похоже, он славный парень. Жаль, что у вас с ним не сложилось. Но я думаю, червоточинка появилась задолго до того, как ты объявила ему, что все кончено. Ты будешь чай или кофе?

Для человека, не умеющего выключить телефон, Фили обладала просто невероятными навыками получения и отправки сообщений. Эллен так разозлилась, что ничего не ответила. Глядя в окно на глиняных гоблинов и эльфов, она проклинала Ричарда за его вечную болтливость и в наказание за длинный язык желала ему целый месяц проторчать в море среди медуз, под проливным дождем. К тому же он явно приврал. Эллен никогда не объявляла, что между ними все кончено. На самом деле все было сложнее и запутаннее.

– Можно воспользоваться твоим телефоном? – Эллен наконец прервала молчание.

– Ну конечно. – Фили махнула в сторону висящего на стене старинного аппарата, заляпанного глиной.

– У тебя есть «Желтые страницы»?

– У меня множество пожелтевших страниц, солнышко. – Фили засмеялась и огляделась вокруг. – Может, найдутся и желтые, если как следует поискать… А что, разве в агентстве недвижимости нет ключей от вашего дома?

– Вряд ли агентство сейчас работает.

Фили прямо из банки насыпала растворимый кофе в две большие кружки.

– Еще как работает. У нас все агентства летом работают по воскресеньям, солнышко. Для них это золотое времечко – толпы туристов. Ты не представляешь, сколько народу приезжает в Котсуолд на экскурсию. Потом они снимают домик и на выходные, чтобы отдохнуть на природе. Так что смело звони, – и залила в кружки кипяток.

– Но сейчас, пожалуй, рановато…

Наливая в кофе молоко, Фили взглянула на часы с кукушкой. Молоко пролилось на пол.

– Что?!

Часы показывали без двадцати восемь.

– Ты права, рановато, – проговорила Фили, когда к ней вернулся дар речи. – Тогда позвони Дот. Она встает вместе с солнцем.

– Но я уже забрала у Виков ключи.

– Ни за что не поверю, что у них нет другого комплекта. – Фили умудренно посмотрела на Эллен. – Племянник Рега работает в баре, точнее, в притоне. У этой парочки, по-моему, есть ключи от всех домов в городе. Так что звони. Номер у меня записан где-то… Погоди-ка… – Она перебрала листочки возле телефона. – Дот раньше убиралась у папы. Тогда Вики еще жили на своей ферме. Но номер телефона после переезда у них не изменился. Ага, вот он!

Эллен помедлила перед тем, как набрать последнюю цифру.

– Вики не внушают мне доверия. Они совсем не смотрели за домом, и потом, эти загадочные подонки… Как мне завести об этом речь?

– А зачем сейчас заводить об этом речь? – Фили распахнула окно. – Господи, какое сказочное утро! Мне нужно почаще вставать до обеда. Спасибо, солнышко, что ты напомнила мне, как это прекрасно – утро! Ммм! А пахнет-то как!

На другом конце провода раздались гудки, Эллен напряглась.

– Алло! – ответил низкий, грубый, сердитый голос под аккомпанемент недовольного рычания. – Заткнись, Флаффи!

– Э… Это квартира Виков? – спросила Эллен, поскольку не поняла, с кем из членов достойного семейства имеет честь беседовать.

– Мне плевать, чем вы там торгуете. Все равно ничего не куплю, понятно?

– О, прошу прощения, я не торговый агент и ничего не продаю. Я Эллен Джемисон, дочь Тео и Дженнифер.

– Чего?

Значит, это не Сол. В таком случае это Рег.

– Я дочь Тео и Дженнифер Джемисон из Гусиного Дома, понимаете?

– Ну. Понимаю. Чего надо?

– Простите, у меня захлопнулась дверь, а ключи остались в доме. У вас случайно нет запасного комплекта?

– Так вы его, кажись, забрали. Разве нет?

– Да… Но… Я подумала, может быть, у вас есть еще один комплект?

– С чего бы это? – Собеседник явно собрался защищаться.

– Ну да, конечно. В таком случае еще раз простите за беспокойство. Но если уж я позвонила, может быть, заодно договоримся, когда вы придете?

– Зачем это?

– Как же, зачем? Чтобы убраться… Как бы сказать… У меня сложилось впечатление, что вы с Дот давно не убирались в доме.

– Дот – это я.

– О, простите, ради бога…

– Рег еще не вставал, а когда встанет, опять свалится. Ему сегодня нездоровится. Сегодня же воскресенье, как вам известно. Мы посвящаем этот день Господу нашему. И не поминаем его имя всуе.

От этой отповеди лицо Эллен вспыхнуло. Получается, она не только приняла Дот за ее супруга, но еще и оскорбила религиозные чувства достойной женщины.

– Я понимаю, что вы не работаете по воскресеньям, – ответила Эллен, прибавив мысленно «да и по другим дням, кажется, тоже». – Я заговорила об этом, чтобы не беспокоить вас еще раз своим звонком. Дело не терпит отлагательства. Может быть, вы придете завтра?

– Вы чем-то недовольны?

– Нет, ну что вы. Но нам нужно обсудить состояние, в котором я нашла дом. Вы так не считаете?

– Тогда говорите с Регом. Этими вопросами занимается он. Я передам, что вы звонили.

И собеседница отсоединилась. Эллен тоже повесила трубку и вышла на террасу к Фили. За чашечкой кофе Эллен рассказала подруге про послание из розовых лепестков и про подкову.

– Боже мой, почему же ты сразу не пришла ко мне? Я бы на твоем месте умерла со страху.

– Блуждать по твоему саду в кромешной тьме еще страшнее. К тому же послание совершенно безобидное – благодарность.

– Да уж, тебе сказали «спасибо». За что? «Спасибо, что дала нам возможность превратить твой дом в грязный бордель»? Как-то странно получается. А за этой подковой, безусловно, скрывается Шпора. У меня просто мурашки по телу.

– Мурашки?

– Держись подальше от него – вот что я тебе скажу. – Фили пристально смотрела на Эллен. – Он чудовище. Всем приносит несчастье. Посмотри, сколько неприятностей уже стряслось с тобой сегодня утром. А прошло всего несколько часов после знакомства с ним. И выброси подальше подкову, солнышко, прошу тебя. Немедленно выброси.

– Для этого мне нужно сначала попасть домой, – напомнила ей Эллен. – Может, попросить у кого-нибудь стремянку?

– Ммм, отличная идея, – кивнула Фили. – У Жиля наверняка есть. Он даже охотно подстрахует тебя, чтоб заглянуть под юбку.

– Похоже, без слесаря не обойтись, – вздохнула Эллен.

Разыскав в завалах местный телефонный справочник трехлетней давности, Эллен на первой же странице наткнулась на огромное рекламное объявление агентства «Ситон» и позвонила.

– Агентство «Ситон», Ллойд Феннивезер слушает, – раздался удивленный мужской голос.

Эллен тоже удивилась. Это имя значилось первым в списке нужных телефонов, которым снабдили ее родители. Похоже, теперь, когда подкова далеко, удача ей снова улыбается.

– Очень рада, что застала вас! – обрадованно сказала Эллен. – Мне нужно переговорить по поводу Гусиного Дома. Вы знаете…

– Очень хороший объект, – мягко и напористо прервал Ллойд роскошным баритоном. – Конечно, требует большой доработки, да и цена, пожалуй, высоковата. Но сразу вас предупреждаю – хозяева об этом и слышать не хотят. К тому же там сложности с соседями и еще кое-какие неблагоприятные обстоятельства.

– Простите, я вас не понимаю? – обомлела Эллен.

– Мы, сотрудники «Ситона», по праву гордимся своей предельной честностью в отношениях с клиентами, – заявил агент с придыханием. – Наш девиз «Утаить информацию – потерять клиента». Но Гусиный Дом и вправду очень, очень славный дом. Хотите посмотреть буклет? Боюсь, что цветных у нас уже не осталось, но я могу сделать ксерокопию. Вам повезло, что вы застали меня. Вообще-то я по выходным не работаю, но сегодня у меня осмотр одного объекта, и я заехал в офис за ключами.

– Вот-вот, я тоже по поводу ключей. Мне нужны ключи от Гусиного Дома.

– Осмотр объектов недвижимости без сопровождения агента строго запрещен. Боюсь, вам придется подождать, пока у меня появится свободное время – на неделе, не раньше. Я заеду за вами и отвезу в Гусиный Дом.

– Боюсь, я не смогу подождать. Я живу в Гусином Доме. Мои родители вас предупреждали, что я приеду. Меня зовут Эллен Джемисон. Я дочь владельцев этого дома. У меня случайно захлопнулась дверь, и я звоню от соседей. Мне нужно попасть в дом как можно скорее. Запасной комплект ключей хранится у вас в агентстве, и я хочу его забрать.

Ллойд заговорил самым примирительным тоном:

– Эллен! Конечно! Как я не сообразил! Нет проблем. Приезжайте в офис с любым документом, удостоверяющим вашу личность. Я распоряжусь, чтобы вам выдали ключи на полчаса.

– Простите, из этого ничего не получится. Все документы, удостоверяющие мою личность, остались в доме, а также ключи от машины, собака и одежда. Я вообще в ночной рубашке. Буду признательна, если вы выручите меня, завезете мне ключи.

– Увы, но у меня нет такой возможности, – промурлыкал Ллойд своим рекламным голосом. – В девять тридцать я показываю VIР-клиенту поместье площадью в тысячу акров. Это займет полдня. Будь у меня заместитель, я бы, конечно, послал его встретить вертолет клиента, а сам незамедлительно прибыл к вам, чтобы иметь честь лично препроводить вас в Гусиный Дом. – В его масляном голосе послышался сарказм.

Эллен рассвирепела, хоть и понимала, что вовсе не по вине агента оказалась в таком дурацком положении. Но в ее ушах звучало «цена, пожалуй, высоковата» и «кое-какие неблагоприятные обстоятельства», поэтому она не стала сдерживать свой гнев:

– В таком случае с ключами я разберусь сама. Но вам придется приехать ко мне завтра утром, отчитаться, как агентство «Ситон» выполняет свои обязательства по договору.

– К сожалению, в данный момент у меня нет при себе ежедневника. Не знаю, свободен ли я завтра утром.

– В данный момент у вас есть при себе рука. Даже две. В одну возьмите ручку. На ладони другой запишите: «Эллен Джемисон, девять утра, Гусиный Дом», – отчеканила Эллен. – Вы прекрасно понимаете, что многое должны мне объяснить. Предоставляю вам такую возможность. Помните, «Утаить информацию – потерять клиента». Поэтому не сомневаюсь, что увижу вас завтра утром. В противном случае я доведу мои претензии до сведения вашего руководства. Я понятно выражаюсь?

– Абсолютно.

– Ну вот и хорошо. С нетерпением жду нашей встречи.

– Я тоже.

Эллен повесила трубку:

– Обнаглевший кретин!

– Дорогая, ты совершенно, совершенно, совершенно бесподобна! Какая же ты молодчина! – Допив кофе, Фили ела консервированные фрукты все из той же кружки. – Я бы на твоем месте разревелась, и все. У тебя есть все данные, чтобы внести свежую струю в стоячую жизнь нашего болота.

В слесарной мастерской с большой готовностью и нескрываемой радостью приняли заказ Эллен: воскресный вызов оплачивался по тройному тарифу, плюс НДС, плюс расходы на бензин. Эллен пообещали, что ее обслужат в первую очередь.

– Это значит, что слесари приедут, как только позавтракают и прочитают спортивный раздел в воскресных газетах, – сказала Фили, глядя из окна вслед Эллен. – Может, останешься? Честное слово, в твоем распоряжении есть несколько часов. Запомни, ты теперь живешь по котсуолдскому времени.

– Я лучше подожду возле дома. – Эллен верила, что славные парни из мастерской не подведут. – Спасибо за кофе и телефон.

– Пустяки, дорогая. Тебе спасибо за утреннюю росу. – Фили глубоко затянулась благоухающим воздухом. – Мы с Гамлетом заглянем попозже, узнаем, как твои дела. Может, вместе прошвырнемся по городу, поглазеем по сторонам, если у тебя будет время. Хотя… думаю, ты будешь еще в ночной рубашке. Однажды я вызвала водопроводчика. Когда он явился, мы с Гамлетом плавали на плотах из стульев.

В ночной рубашке Эллен сидела в саду возле Гусиного Дома, наблюдая, как просыпается городок, готовая в любую минуту броситься навстречу черно-белому коту или фургону аварийной службы. Сноркел приросла к низенькому окну гостевого домика и не сводила глаз с хозяйки.

Первым на дорожке появился Хантер Гарднер, который направлялся за утренними газетами. Он приветливо помахал Эллен, не успевшей спрятаться за кустом, и ей пришлось выдавить неопределенную улыбку.

– Чудесное утро!

– О да, чудесное!

– Наводите порядок в саду? Он ужасно зарос.

– О да, ужасно!

– Наверное, полоть в таком наряде не очень-то удобно?

– О да, конечно!

К счастью, на этом добрососедское подшучивание закончилось – Хантер миновал забор и вышел на гусиную аллею. У Эллен возникло подозрение, что он еще раньше заприметил ее маневры вокруг дома в ночной рубашке, потому и пошел за газетами кружным путем мимо ее сада.

Через полчаса в поле ее зрения возник Жиль Хорнтон в коротеньких шортах и яркой футболке: он бежал трусцой, капельки пота струились у него из-под усов.

– Не угодно ли присоединиться ко мне, о наша прелестная и спортивная гостья? – Он ни на минуту не забывал о своей цели – обольщать, и даже на бегу умудрялся источать густое, как патока, очарование, в котором дама должна увязнуть, как муха.

– В другой раз.

– Ловлю вас на слове!

Сверкнули белые зубы, и Жиль миновал Эллен, подтянув ягодицы.

Пока она бродила по саду, сердито выдергивая травинки, городок совсем проснулся и зажил активной жизнью: владельцы собак отправились на прогулку, запихнув в карманы мешочки для экскрементов, детишки сели верхом – кто на велосипеды, кто на пони, мамаши вышли с раскладными стульчиками, а туристы – с путеводителями. Эллен смотрела, как тени становятся короче, и гадала, сколько времени провела в ожидании. Ей казалось, что не один час. Лицо горело от солнца и досады. Она никогда не отличалась терпением и стала подумывать, уж не вышибить ли дверь.

Эллен еще раз обошла вокруг дома, надеясь обнаружить не замеченный раньше способ проникнуть внутрь. Люк погреба внушил ей надежду, но она заметила на нем большой висячий замок. Она пристально всматривалась в каждое окно – вдруг где-нибудь не закрыта защелка, но напрасно. Дом стоял неприступный, как крепость. Эллен хорошо разглядела лепестки роз на полу в гостиной, недопитую чашку чая на столе в кухне и подкову на подоконнике в столовой. Фили абсолютно права. Эта подкова приносит одни несчастья.

Необходимо действовать. Решено.

На выдвижную лестницу родители предусмотрительно повесили велосипедный замок, чтобы грабитель или дочь, захлопнувшая дверь, не смогли ей воспользоваться и залезть на чердак. К счастью, замок был кодовым. Эллен перепробовала разные коды, которые предпочитали ее родители: комбинации из четырех цифр, означавшие ту или иную памятную дату.

– Готово! – Замок открылся, когда Эллен набрала год рождения отца.

Она подтащила лестницу к фасаду дома и приставила к единственному открытому окну на чердаке. Отступив назад, она оценила перед началом рискованного восхождения свои шансы на успех. Окно казалось очень маленьким. Придется как следует сгруппироваться, чтобы пролезть. Она в задумчивости потерла губы и оглянулась, моля бога, чтобы на аллее появилась машина из слесарной мастерской.

Эллен опять подумала про подкову. Если правда, что беда не ходит одна, а предпочитает цифру три, то Эллен сейчас искушает судьбу. Два несчастья уже произошло. Во-первых, удрал кот. Во-вторых, захлопнулась дверь. И вот теперь она собирается пролезть в дом через крохотное окошко под самой крышей. Может, не стоит рисковать? «Трусиха», – пристыдила она себя, одернула подол рубашки, проверила устойчивость лестницы и полезла наверх.

Это оказалось совсем не так трудно. Лестница надежно упиралась в стену, и Эллен быстро добралась до чердачного окна.

– Сначала просуньте голову! – раздался голос снизу.

Она посмотрела через плечо. Курчавая шевелюра, широкие плечи, веснушки – спутать ни с кем невозможно. Шпора Беллинг в старых джинсах и шлепанцах выгуливал лабрадоров своей матери.

– Советовать все мастера, – пробормотала Эллен.

– Что вы делаете, молодая леди, позвольте вас спросить? – сердито крикнул Хантер Гарднер, остановившись с газетами в руках рядом со Шпорой.

Жиль Хорнтон возвращался с пробежки.

– Что тут происходит, черт побери? – затормозил он.

– Остановите же ее кто-нибудь! – крикнул Хантер Гарднер. – Эта сумасшедшая сломает себе шею!

– Не мешайте ей, у нее все получится, – урезонил его Шпора и обратился к Эллен: – Продолжайте!

К группе наблюдателей присоединилось еще несколько встревоженных зевак. Один только Беллинг улыбался, нимало не беспокоясь за жизнь Эллен. Он тоже считал, что действовать, даже рискуя, гораздо лучше, чем дожидаться слесаря. Эллен улыбнулась и полезла в окно.

Оказавшись внутри дома, она услышала шум подъехавших автомобилей – сразу двух. Помимо долгожданного фургона подкатил элегантный «мерседес».

Под аплодисменты, раздавшиеся с улицы, Эллен схватила шорты и футболку, переоделась и спустилась вниз.

Хантер уже ждал ее у входной двери, чтобы прочитать мораль, и завершил ее словами:

– Вы представляете, что бы сказала ваша мама?

– Мне в жизни приходилось делать вещи и похуже, – успокоила его Эллен.

– Может быть. Но только не у нас в городе. Мы здесь не любим нарушителей порядка и приличий.

Из-за спины Хантера показался низкорослый слесарь в футболке.

– Моя помощь вам больше, не нужна? – спросил он.

– Вообще-то нужна. Ключи и собака остались в другом доме. Вы сможете вскрыть замок?

Человечек кивнул и отошел. Только теперь Эллен нашла глазами Шпору и хотела его поблагодарить за поддержку, но он с собаками уже шел прочь, закуривая на ходу сигарету.

Из «мерседеса» вышел высокий мужчина в темных очках, с ослепительной улыбкой. На нем был дорогой светлый костюм, пиджак он перекинул через плечо, как это делают модели на подиуме. Примерно такой же походкой он направился к Эллен, помахивая знакомой с виду связкой ключей, висевшей на пальце.

– Хотел вас спасти, но вижу, все уже в порядке. Ллойд Феннивезер, агентство «Ситон Интернэшнл». Мы говорили с вами по телефону.

– Эллен Джемисон.

Она не ожидала, что ее агент так молод и хорош собой.

– Я освободился раньше, чем предполагал. И сразу к вам. Очень рад, что сделал это!

Ллойд Феннивезер был рожден для того, чтобы торговать особняками стоимостью в миллион фунтов, и выглядел так, словно жил в одном из них. Он был именно таким мужчиной, которого Дженнифер Джемисон мечтала видеть рядом со своей дочерью.

И Эллен, к стыду своему, почувствовала, что поддается его обаянию. Нет, никаких сверхъестественных чар и сногсшибательного удара в сердце она, конечно, не почувствовала. Но, подумав, что неплохо было бы встать на цыпочки и поцеловаться с ним, Эллен довольно улыбнулась. Она давно не испытывала никакого волнения, глядя на мужчин, и вот за одни сутки это происходит уже во второй раз. Сердце застучало, ноги обмякли. В золотистых, как и его волосы, глазах Ллойда Эллен прочла схожую реакцию.

– Я вам очень признательна. Нам нужно столько всего обсудить… – пробормотала она.

– Безусловно. Я предлагаю все обсудить за ужином. Или это слишком смело с моей стороны?

– Это… Это очень мило с вашей стороны… Но я думала, что такие вещи делаются в более официальной обстановке…

– Тогда решено. Вы уже были в «Утиной протоке»?

Эллен отрицательно покачала головой.

– Вот и отлично. В пятницу вечером я заеду за вами.

– А нельзя ли пораньше?

– Увы! У меня все вечера расписаны! Ничего, время пролетит быстро! – И, самодовольно улыбнувшись, Ллойд пошел к «мерседесу».

– А я свободен в среду вечером! – маленький слесарь протягивал Эллен бланк заказа. – Может, встретимся, сходим выпить?

– Вы выглядите потрясающе! – ровно через пять дней «мерседес» Ллойда затормозил возле Гусиного Дома.

– Может, пройдемся пешком? – спросила Эллен. – Тут же рядом.

– Боюсь, сегодня будет гроза. К тому же у меня все бумаги в машине. Как прошла неделя? – спросил агент, поворачивая на Северную улицу.

– Не очень.

– Много ходили по делам?

– Несколько раз заходила к соседу, – ответила Эллен, отгоняя мучительное воспоминание о Хантере Гарднере. – Нас объединяет интерес к курам.

– Интерес к курам?

– Да. Он их разводит, а моя собака на них охотится.

Ллойд рассмеялся, и Эллен выдавила улыбку, понимая, что необходимо снять напряжение.

Накануне вечером во время прогулки с Фили она пообещала подруге, что непременно пойдет на свидание и постарается получить удовольствие. В радостном предвкушении приезда дочери Фили хотела, чтобы голубое небо над Оддлоудом не омрачалось ни единым облачком. Угрюмое настроение Эллен она находила неуместным.

– Нужно во всем видеть положительную сторону! – убеждала Фили. – Или смешную… Ты, я думаю, согласишься с тем, что физиономия у Хантера смешная до коликов!

Что и говорить, неделя у Эллен началась плохо – Финс убежал, дверь захлопнулась, но дальше дела пошли еще хуже. Сноркел проявила большой интерес к кохинхинкам Хантера, призеркам птицеводческих выставок. Эти разноцветные пернатые гигантских размеров, аристократы куриного мира, сводили колли с ума. Два дня, пока хозяйка драила дом, собака, как зачарованная, наблюдала за ними, а потом перебралась через сетку в их загон. Эллен узнала об этом по задыхающимся, истошным крикам Хантера, который старался выманить Сноркел из курятника.

Как Эллен ни пыталась объяснить соседу, что собака хотела только поиграть с его красавицами, а вовсе не съесть их, Хантер оставался неумолим. Он со всей определенностью заявил Эллен, что если только нога (или лапа) собаки ступит на его территорию, он воспользуется своим правом хозяина и пристрелит ее за нанесение ущерба его домашней птице. Он занял наблюдательный пост, вооружившись кофейником, биноклем и пневматической винтовкой. Эллен подумала, что это уже чересчур и стала лучше следить за колли, но держать ее постоянно в доме было невозможно из-за жары и нескончаемой уборки.

Второй визит Сноркел к новым подружкам Эллен успела пресечь в самом начале. Услышав кудахтанье и лай, она вбежала в курятник и в мгновение ока вытащила свою любимицу. Они скрылись за живой изгородью прежде, чем Хантер успел выскочить из дома.

Но третий визит Сноркел закончился не так безобидно. В среду Фили (она каждый день ходила проведать, как пасется лошадь Даффодил, и у нее вошло в обычай на обратном пути заходить в Гусиный Дом выпить кофе) принесла Эллен веревку, чтобы привязать собаку в саду. Чайник еще не успел закипеть, как колли исхитрилась развязать двойной бабушкин узел и убежала в курятник, волоча за собой конец веревки.

– Что это? – Эллен с ужасом услышала знакомое кудахтанье.

Последовали столь же знакомые вопли разъяренного Хантера и возбужденный лай Сноркел, затем леденящий кровь звук выстрела – и тишина.

Женщины в панике выбежали на улицу. В курятнике, с большим пучком перьев в кулаке, барахтался Хантер, сам похожий на курицу. Он запутался в веревке, болтавшейся на шее у смущенной и испуганной Сноркел.

В армии Хантер служил картографом и мог по всем правилам нанести на карту радиомачту, но отнюдь не попасть в нее из ружья. Короче говоря, он засадил пулю в зад своей любимой кохинхинки, и та осталась жива только чудом, как сказал срочно вызванный ветеринар. Отныне Хантер не покидал своего поста ни днем, ни ночью, расставил капканы и купил сверхмощный оптический прицел для винтовки. Смертный приговор, нависший над Сноркел, отравлял Эллен каждую минуту жизни. Колли больше не могла целыми днями носиться по поляне за бабочками или обследовать сад в поисках своего закадычного друга Финса. Она сидела, привязанная к колышку пятиметровой веревкой с тройным узлом, и обиженно лаяла. Чтобы вознаградить свою любимицу за эти мучения, Эллен каждый день совершала с ней дальние прогулки – как правило, в сторону дома Виков в надежде их встретить.

– Значит, вы уже познакомились кое с кем из местных жителей? – спросил Ллойд.

Она кивнула:

– Узнаю их лучше с каждым днем.

Неуловимые Вики словно исчезли с лица земли.

Когда бы Эллен ни позвонила, их номер был занят. Ей казалось, что они специально не кладут телефонную трубку на рычаг. Она заходила к ним домой, но ее приветствовала только Флаффи, рычанием сквозь щель почтового ящика.

Что самое интересное, Эллен каждый день попадался на глаза древний пикап Рега: он тарахтел по улицам с самым разным, но всегда очень странным грузом на багажнике: то два старых холодильника, то тюки укропа, которых хватило бы для рациона целой армии. Сегодня Рег проехал мимо с горой булыжников. На ее призывные крики и размахивание руками он не реагировал. Дот была столь же неуловима. Фили утверждала, что эта женщина со своим велосипедом является местной достопримечательностью. Однако на этой неделе она либо проносилась мимо со скоростью участника велогонок, либо не выезжала вообще – наверное, меняла лопнувшие шины.

Эллен прекрасно понимала, что ее старательно избегают.

Вот почему, сидя в «мерседесе» рядом с Ллойдом во время короткой поездки от Гусиного Дома до «Утиной протоки», Эллен пребывала в самом мрачном расположении духа. Вдруг возле магазина она увидела возбужденно жестикулировавших Рега и Дот и крикнула Ллойду:

– Остановите машину!

– Что случилось? – Он удивленно обернулся.

– Мне нужно поговорить с этой парочкой – срочно! – Эллен вытянула шею, не спуская глаз с Виков. Ей показалось, что они ссорятся. Дот замахивалась своей сумкой, как булавой. – Это займет минуту, не больше. Пожалуйста, остановитесь.

– Хорошо, нет проблем. – Он рассмеялся. – Похоже, мыслями вы давно уже с ними.

Девушка выскочила из машины, не дав ей до конца остановиться, и побежала к магазину.

До нее донеслись звуки перепалки. Своим низким, грубым голосом Дот возмущенно говорила:

– Ты не пойдешь в паб, пока не отдашь мне сотню. Ту, что леди отвалила нам. Фиг тебе удастся все пропить. Мы еще Солу должны отдать тридцатку.

– Ни хрена не дам этому бездельнику, – прорычал Рег голосом, после которого звуки, издаваемые его женой, показались ангельским пением.

– Но он же положил всю каменную кладку? Сдурел ты, что ли! И потом, к завтрему мне понадобится еще один ключ!

– Здравствуйте! Простите, что помешала. Мне очень нужно с вами поговорить. Я Эллен Джемисон. Я звонила в прошлое воскресенье.

Оба лица сразу побелели. Затем супруги расправили плечи, заняли оборонительную позицию и уставились на Эллен. Они совсем не изменились. Именно такими она их и запомнила: две щуплые фигуры с грубыми лицами и редкими зубами. Они прекрасно вписались бы в компанию горгулий и гоблинов, обитавших в волшебном саду Фили. Рег являл собой странное сочетание – телосложение подростка и лицо старика. Кожа на лице, задубевшая от солнца, дождя и ветра, потемнела, как старые мокасины, а налитые кровью глаза смотрели недоверчиво и враждебно. Дот, несмотря на свой грубый голос, была маленького роста, с каштановыми крашеными волосами, торчащими от перманента, как пакля, и острыми голубыми глазками. Сейчас она навострила их еще больше, кивнула мужу и злобно прищурилась. Лица обоих Виков приняли совершенно одинаковое агрессивно-оборонительное выражение. Они скрестили руки на груди, перестали злобно рычать друг на друга и молча смотрели на Эллен.

– Чего вам надо от нас? – спросила наконец Дот, гордо задрав голову.

«Это уже ни в какие рамки», – подумала Эллен. Удостоверившись, что Ллойд не выключил мотор

своего «мерса», Эллен прочистила горло и дала волю гневу:

– Надеюсь, вы объясните мне, почему не убирались в Гусином Доме и не следили за садом? Насколько я могу судить, вы туда не заходили. Вам что-то мешало?

– Ничего. – Дот еще выше задрала подбородок.

– Так в чем же дело?

Острые глазки изучали девушку, как будто Дот примеривалась, в какую часть ее лица вцепиться.

– Мы перепоручили этот заказ. Эллен с трудом удержалась от смеха.

– Перепоручили? Кому же?

– Партнерской фирме, – гордо заявила Дот. Рег не отрывал глаз от тротуара, дожидаясь сигнала к нападению.

Эллен отступила на шаг.

– В таком случае мне нужно поговорить с этой фирмой. Дайте мне ее адрес и телефон.

– Эта фирма не вступает в переговоры с клиентами напрямую. – Дот вызывающе посмотрела на собеседницу.

– С кем же она вступает в переговоры?

– С ним. – Дот толкнула локтем своего безмолвного мужа, который зверским взглядом по-прежнему пялился на тротуар.

Ллойд подал «мерседес» назад и остановился как раз напротив них. Дот дернула головой в его сторону:

– Ваш дружок? – В голубых глазках проступила тревога.

«Мерседес», с затемненными окнами и сияющими серебристыми деталями, выглядел угрожающе в нем вполне мог сидеть и гангстер, и агент ФБР. Откуда миссис Вик могла знать, что это всего лишь надушенный и велеречивый агент по недвижимости.

Эллен утвердительно кивнула и сама расправила плечи.

– Полагаю, вы в курсе, что ваша партнерская фирма не выполняет свою работу? Дом ведь стоит не на отшибе. Только на этой неделе вы несколько раз проезжали мимо. Неужели не видели, что в саду трава по пояс?

Она почувствовала неловкость, совсем, как ее мать, отчитывая нерадивого ученика.

– Мне кажется, это не очень хорошо с вашей стороны. Родители платят деньги вам, а не какой-то партнерской фирме, которая ничего не хочет делать. К тому же кто-то без разрешения пользовался домом, пока он пустовал. Когда я вошла, повсюду был дикий беспорядок.

– Как вы смеете обвинять нас? Мы тут ни при чем. Правда, Рег? – Сумка нацелилась в Эллен, что означало полную боевую готовность ее хозяйки.

– Я вас не обвиняю, – поспешно уточнила Эллен. – Я только хочу сказать, что, если бы вы приходили убираться каждую неделю, как положено, вы бы обнаружили безобразие и сообщили моим родителям.

– Я к вам в охранники не нанималась, – злобно прошипела Дот.

Теперь, загнав супругов в угол, Эллен уже никакой ценой не добилась бы от них раскаяния, да дело того и не стоило. С утра до вечера оттирая и отмывая Гусиный Дом, выскребая грязь из углов, она не раз репетировала свой разговор с Виками и в сердцах выкрикивала справедливые обвинения, обращаясь к «Мистеру Мускулу» за неимением других собеседников. Но теперь девушка не ощущала ничего, кроме опустошения и усталости. Даже если Дот придет завтра, чтобы искупить свою вину, ей просто нечего будет делать. В саду, в отличие от дома, конечно, много работы, но выражение лица Рега как-то не располагало обращаться к его услугам.

Эллен провела рукой по разгоряченному лицу, чтобы собраться с мыслями.

– Итак, раз вы не можете лично гарантировать выполнение работ по дому, передайте вашей партнерской фирме, что я в ее услугах не нуждаюсь. Я обойдусь без посторонней помощи, пока дом продается. Считайте, что вам крупно повезло – на этом поставим точку. Родителям я ничего не скажу о случившемся, но больше вы от них ни цента не получите.

Эллен была уверена: они обрадуются, что так дешево отделались. Меньше всего на свете она ожидала в ответ вспышки дикой ярости. Дот перешла в атаку.

– Да это грабеж среди бела дня! – взвыла она. – Ты, мадам, совсем совесть потеряла! И это называется благодарность! Да я пальцы стерла до костей пока вкалывала на твою мамашу! А Рег! Он проклинает этот чертов сад и дрянную сенокосилку твоего папочки! Тоже мне, хозяйка нашлась! Раскомандовалась тут!

Эллен отступила, так как сумка угрожающе раскачивалась, набирая амплитуду.

– Ты не смеешь так разговаривать со мной, слышишь, ты, стерва! – Дот сделала выпад. – Погоди, вот узнает мой внук, ты еще поплачешь!

Вдруг к визгу Дот присоединился еще один пронзительный голос:

– Я все видела! Все записала на камеру! Я вызову полицию, если вы не прекратите безобразие! Не пытайтесь войти в магазин. Муж запер дверь!

Эллен подняла глаза и увидела наверху в окне Лили Любовски с видеокамерой в руках. Внизу за стеклянной дверью магазина мелькнуло круглое лицо Джоэла, который повесил табличку «Закрыто» и приветливо подмигнул Эллен.

Отвлекшись, она потеряла бдительность. Воспользовавшись моментом, Дот замахнулась посильнее, и сумка коснулась лица девушки. К счастью, в сумке были только ключи и проездной билет, но от удара Эллен подпрыгнула и приземлилась на ногу Дот.

– Уууууу!

Рег сбежал под шумок в паб.

– Я все видела, миссис Вик! Вы совершили хулиганское нападение! – кричала Лили. – Все записано на пленку! Вам не отвертеться!

– Заткнись, тупая скотина! Это она напала на меня! – крикнула в ответ Дот и снова обернулась к Эллен. – Вы не смеете нас увольнять! Нам нужны эти деньги, ясно? Мы не знали, что Сол – я хотела сказать, партнерская фирма – ничего не делает. Нам говорили, что все в порядке, мы и верили. Мы то в чем виноваты?

– Это ваши проблемы. – Девушка повернулась и пошла к машине.

– Чтоб ты сгорела в аду! – заорала вслед Дот. – Да и твой дружок тоже! Разъездились в своих «мерседесах»! Тоже мне, сучка-выпендрючка!

Эллен вскочила в машину, удачно избежав еще одного удара сумкой. Дот бранилась, стоя на тротуаре.

– Простите, Ллойд. Поехали быстрее, если вы не против.

– Нисколько.

Они проскочили мимо «Утиной протоки».

– Проедем еще квартал, чтобы сбить ее со следу, – пояснил Ллойд.

Эллен подумала: похоже, он вообразил себя Джеймсом Бондом, уходящим от преследования.

– Зачем нам нужно, чтобы она ворвалась за нами в ресторан? Я никогда не назначаю свидания двум дамам сразу.

– Благодарю вас. – Эллен оглянулась на фигурку, скакавшую вдалеке.

Они выехали за город. Эллен откинулась на спинку сиденья и застонала.

– Я этого никак не ожидала. Мне никогда не приходилось увольнять людей.

– А за что вы их уволили? – Ллойд приподнял бровь, еще находясь в образе Бонда.

– За то, что они не выполняли свою работу.

– Это угроза? – он улыбнулся.

– Зависит от того, выполняете ли вы свою.

– Красивые тут места, правда? – спросил Ллойд, когда они повернули обратно в сторону Оддлоуда.

– Лично я люблю море, – ответила Эллен.

– И водные виды спорта?

Она кивнула, удивившись, неужели агент заметил у нее в сарае доску для серфинга.

У него загорелись глаза:

– В таком случае…

Эллен чуть не упала на него, так резко Ллойд повернул направо.

Проехав с полмили, они очутились около вычурных ворот, за которыми возвышался огромный старый дом, в саду виднелись статуи. Агент остановил «мерседес» и потянулся к ящичку для перчаток.

– Грушевая Ферма, полтора миллиона по нашим каталогам. Прекрасные ландшафты, двадцать пять акров земли, конюшня, теннисный корт, бассейн, гостевой дом. – Он вынул связку ключей, нажал кнопочку на одном из них, и ворота открылись. – Хотите взглянуть?

– Я не планирую сейчас покупать поместье за полтора миллиона, – буркнула Эллен. Интересно, это такой психологический прием – показать ей, что Гусиный Дом, за который просят половину этой суммы, полное дерьмо по местным меркам?

– Пойдем посмотрим, это интересно.

– А как же хозяева? – Девушка чувствовала себя не в своей тарелке.

– Они сейчас за границей.

Агент быстро нажал кнопку на мобильном телефоне.

– Привет, Джина. Это Ллойд Феннивезер. Мы задержимся на полчаса. Очень важное дело. Придержи столик для меня. Спасибо, ты просто прелесть.

Ллойд держался спокойно и уверенно. Широким жестом пригласил Эллен:

– Добро пожаловать!

Измученная жарой, Эллен с досадой смотрела на особняк и на Ллойда и думала: судя по всему, он частенько привозит на самые дорогие объекты агентства «Ситон» не только покупателей. Похоже, это разработанная им стандартная тактика обольщения.

Но к Эллен требовался индивидуальный подход. Она убиралась, как проклятая, всю неделю, не курила уже шесть дней, только что на улице подверглась нападению, и все, чего ей хотелось в этот момент, – устроить ему допрос с пристрастием по поводу безобразий, учиненных в Гусином Доме. Никакого приятного волнения, как при первой встрече, она не ощущала. Только дикое раздражение вызывали у нее наигранное спокойствие Ллойда и его нескрываемое самодовольство, как у петуха.

– Мне не нравится эта затея, – сказала Эллен, когда он открыл дверцу машины. – Не хочу осматривать чужой дом. Это все равно, что подглядывать в замочную скважину.

В ушах у нее совершенно отчетливо раздался голос Фили: «Вот именно! Подглядывать так здорово! Я об этом всегда мечтала! Ну пожалуйста, Эллен!»

Агент удивился. Очевидно, никто еще не отказывался от возможности своими глазами увидеть, как живут богатые мира сего.

– Но дом же выставлен на продажу! – рассмеялся Ллойд. – Хозяева не обращают внимания на посторонних, которые ходят повсюду. Только на этой неделе я показывал этот дом трем клиентам.

– Нет, в дом я не пойду. – Она откинулась на спинку сиденья.

– Там семь спален! – Ллойд многозначительно поднял бровь. – А в хозяйской – огромная водяная кровать!

Водные виды спорта! Вот что он имел в виду! Она наслушалась предостаточно скабрезных шуточек на тему «водных видов спорта», под которыми подразумевалась всевозможная похабщина. Значит, Ллойд Феннивезер хочет вместе с ней опробовать водяную кровать. Неужели он вообразил, что это в самом деле возможно после десятиминутной поездки в машине?

– Не интересуюсь спальнями, – твердо ответила Эллен.

– Ну хорошо, хорошо. – Он из всех сил сохранял невозмутимость, но в голосе послышалось раздражение. – Едем в ресторан.

– Одну минуточку. – Эллен скрестила руки на груди. – Думаю, нам нужно обсудить дела, пока мы здесь. Тут тише, чем в ресторане. Полчаса в нашем распоряжении. Тут есть скамейка, чтобы присесть?

Ллойд, судя по всему, разозлился из-за такого поворота событий, но дежурная улыбка включилась автоматически:

– Как вам угодно. Одну минутку, только достану папку с документами.

Они обогнули дом и прошли к теннисному корту. Тут глазам Эллен открылось зрелище, от которого чаще забилось сердце и ноги зашагали быстрее: за теннисным кортом простирался голубой, переливавшийся в лучах заката бассейн. Девушка присела за столик, с трудом подавив желание броситься в воду. От запаха хлора и журчания воды в фильтрах она чуть не потеряла сознание. Ллойд сел напротив, поднял темные очки на затылок, наклеил белоснежную улыбку и скрестил руки на папке. Он снова вошел в образ делового человека, задвинув ее отказ, словно сорвавшуюся сделку, в дальний угол сознания.

– Гусиный Дом – до смешного маленький объект. При этом гораздо более проблемный, чем можно было предположить, – вкрадчиво начал он хорошо поставленным голосом. – Выставляя его на продажу, мы рассчитывали, что предложения посыплются градом, даже несмотря на январь месяц, но увы… Ничего подобного.

– В чем же, по-вашему, причина? – Эллен представила, как прохладная хлорированная вода касается ее кожи.

– Тут не одна, тут целый ряд причин. – Улыбка сделалась еще шире. – Все же домом заинтересовались, и даже на данный момент имеется одно предложение…

– Да, покупатель дает на двести тысяч меньше назначенной цены! – напомнила ему Эллен, отведя глаза от воды. С удивлением она увидела, что он через стол поглаживает ее браслет. Девушка подняла руку и откинула волосы с вспотевшего лба.

– Цена несколько завышена, – мягко сказал Ллойд. – Я не раз говорил об этом вашим родителям, но они твердо стоят на своем. Гусиный Дом очень мил, никто не спорит. Но в нем всего четыре спальни, причем две из них переделаны из чердака. Люди рассчитывают за свои деньги получить больше. Гостевой дом из-за каменных ступеней не подходит для размещения пожилых членов семьи или детей. Кроме того, существует опасность пожара – он деревянный. Эти обстоятельства отпугивают семьи, где есть дети или старики. Сад – тоже проблема, особенно сейчас, когда садовник ваших родителей – как бы это сказать – не справляется… Сад отпугивает дачников, которые не собираются жить здесь постоянно и ухаживать за ним. Есть луг, но к нему нет прохода, кроме как через сад. Это не нравится тем, кто хотел бы держать лошадь или пони. Все эти моменты необходимо учитывать при определении цены.

Эллен едва слушала его, почти не понимая. Пот застилал ей глаза. Сморгнув, она заметила, что с Ллойда тоже капает. Его глаза смотрели на нее невинно, только игривая улыбка таила скрытый смысл.

– Да, я не приезжал в Гусиный Дом уже давно – просто потому, что не было желающих его осмотреть. В «Ситоне» сейчас наплыв клиентов: дни длинные, солнечные, у детей занятия в школе, а в банках – каникулы.

Ллойд подвинулся ближе, почти касаясь носом ее носа, словно принюхиваясь.

Из глубин существа Эллен поднялось желание схватить парня за шею, подтащить к бассейну, прямо в одежде столкнуть в воду и самой прыгнуть следом. Она истосковалась по никотину, хлорке и беззаботности. Ей хотелось просто плавать, играть в водное поло и ребячиться, как с Ричардом.

Поборов это желание, она вернулась к допросу, решив во что бы то ни стало довести расследование до конца.

– Когда вы последний раз публиковали рекламное объявление?

Ллойд блестел, как смазанный маслом Адонис, и слизывал соленый пот со своих красивых губ.

– Не то что бы недавно. Вы ведь знаете, избыток объявлений приносит делу только вред.

Ей померещилось – или он и вправду погладил ногой ее по щиколотке?

– И дополнительные расходы агентству, не так ли? – небрежно спросила Эллен, подтягивая ногу под скамейку.

– Само собой. Но не в этом дело. Когда люди видят, что какой-то объект без конца рекламируется, они начинают подозревать, что с ним что-то неладно. – Он пристально посмотрел ей в лицо и добавил:

– Этот бассейн не вызывает у вас желания искупнуться?

Эллен собралась с духом и не позволила агенту увильнуть.

– Не сейчас. Вернемся к нашей теме. Не кажется ли вам, что странная манера агента с ходу ругать по телефону продаваемый объект тоже наносит делу вред? Не вы ли мне сообщили, что с домом не все в порядке, а потом сказали, что у вас нет цветных буклетов.

– Ах да. – Он вытер ладонями влажные виски. – Сожалею об этом. Я очень спешил.

– А почему на доме нет объявления о продаже?

– Мы не вешаем объявления на домах стоимостью более пятисот тысяч, если их можно найти без труда. Это окружает объект атмосферой эксклюзивности.

– И в результате – никто и понятия не имеет, что объект продается. Здорово придумано! В Оддлоуде полным-полно туристов с деньгами, которые запросто могли бы купить Гусиный Дом, поддавшись настроению.

– В Оддлоуде полным-полно туристов, которые от нечего делать в дождливые дни обожают осматривать дома, чтобы не скучать за чаем. Они никогда ничего не покупают. Водить их по объектам – пустая трата времени.

– Но иметь дело с агентом по недвижимости который ничего не продает, – тоже пустая трата времени.

Его красивое лицо передернулось в усилии удержать улыбку:

– Уговорите родителей понизить цену.

– Итак, слушайте меня. Во-первых. Вы должны повесить объявление о продаже, – потребовала Эллен. – Во-вторых. Дать рекламные объявления во всех местных газетах, в «Кантри лайф», в субботнем приложении к «Телеграф». Причем в понедельник же. Представите мне подтверждение. Далее. Вы отправляли пресс-релизы о Гусином Доме и его истории в раздел «Недвижимость»?

– Вряд ли.

– В таком случае сделайте это. – Она отбросила волосы с лица. – Кроме того, нужно напечатать еще буклетов, чтоб они имелись в агентстве в достаточном количестве. Я проверю.

– Но мы берем дополнительную плату за эти услуги, вы в курсе?

– Если продадите дом в течение месяца, тогда и плату возьмете. Если нет – мы обратимся в другое агентство, и вы понесете все расходы. Если другое агентство оценит дом дешевле, мы и продадим его дешевле. Но вы оценили дом именно так, и вы должны продать его за эти деньги и точка.

– Неслыханные требования!

– Тогда давайте разорвем отношения немедленно. В понедельник я иду в другое агентство.

Ллойд выпятил квадратную челюсть, скривил созданные для поцелуев губы и спросил:

– Если я назову дочь своих клиентов законченной стервой, будет ли это означать разрыв отношений?

– Я воспринимаю это как комплимент. – Эллен улыбнулась.

Разозлившись и выйдя из гламурного образа, Ллойд стал гораздо привлекательнее, чем когда пытался ее очаровывать.

Дзинь! Наконец-то влечение, которое она почувствовала к нему при первой встрече, ударило ее в солнечное сплетение. Девушка широко улыбнулась. Потом засмеялась.

Ллойд улыбнулся тоже:

– У вас сегодня очень боевое настроение, не так ли?

– Еще какое! – Ее долго дремавшее либидо проснулось. Если с Ллойда Феннивезера стереть его фальшивый лоск, обнаруживается вполне привлекательный мужик. – Так, значит, вы хотите, чтобы я назначила другого агента?

Собеседник посмотрел на нее долгим-долгим взглядом.

– Знаете, вы удивительная. Вы самая привлекательная женщина из всех, кого мне приходилось встречать.

Эллен облизнула губы и тоже посмотрела на него.

– Мы не опаздываем в ресторан?

Ллойд даже не взглянул на часы.

– Меня там любят. Они придержат столик.

– Отлично. – Эллен встала. – Извините, но я не могу удержаться…

Сбросив сандалии и на бегу развязывая бретельки, девушка скинула платье на землю и прыгнула в бассейн.

Она не учла последствий своего поступка. Ей совсем не пришло в голову, что здесь, в консервативном Котсуолде, на глазах у мужчины броситься в воду в нижнем белье равносильно тому, чтобы предложить ему себя на блюдечке.

Ллойд неподвижно сидел, потрясенный, пока она резвилась, как дельфин, в белом бюстгальтере и кружевных трусиках, и бормотал:

– Ты чудо! Чудо!

Ей же ничего не было слышно, кроме плеска воды над головой. Подняв руки, Эллен погрузилась на дно бассейна и сидела там, представляя, что она в раю. Уже неделю она не плавала – только то и дело принимала ванны, чтобы смыть пот и усталость от нескончаемой уборки, но разве может ванна подарить это ощущение! Эллен проплыла под водой из конца в конец бассейна. И когда она вынырнула, то Ллойд стоял с открытым ртом у самой воды.

– Покупаю! – Эллен ладонями смахнула капли с лица. – Как вы думаете, они продадут бассейн без дома? Дом мне не нужен.

Ллойд рассмеялся и прищурился: не просвечивают ли ее трусики. Но Эллен уже не раз плавала в них и была уверена в их непроницаемости.

– Может, тоже нырнете? – предложила Эллен. Он бросил на нее плотоядный взгляд.

– Не в брюках же? И вообще, мне приятнее смотреть.

Эллен подумала, что он просто не хочет портить прическу перед ужином, но настаивать не стала.

– Я только проплыву пару раз туда-обратно и выйду.

Эллен плыла медленным, спокойным кролем и чувствовала, как уходит прочь предгрозовое напряжение. Еще несколько минут на скамье возле корта – и она задушила бы Ллойда, либо от ярости, либо от страсти. И то, и другое одинаково нежелательно. Ее цель – продать родительский дом как можно скорее и упорхнуть отсюда с чистой совестью навстречу всем синим, черным, красным, желтым морям, которые давно ее ждут.

Выйдя из бассейна и потряхивая головой из стороны в сторону, чтобы вылить воду из ушей, Эллен остановилась рядом с Ллойдом.

– Итак, вы еще не приняли мои условия, – обратилась она к нему, чувствуя себя в тысячу раз более спокойной и уверенной, чем до прыжка в бассейн.

– Я согласен на все условия. – Агент улыбнулся. – Какой еще ответ я могу дать, когда вы стоите передо мной в таком виде? Больше всего на свете я хочу вас поцеловать.

Ее это не очень удивило. Ллойд давно и откровенно показывал, что она ему нравится.

Эллен откинула голову назад и потрясла волосами, чтобы они высохли. Глядя на Ллойда, она думала, до чего же они с Ричардом не похожи. Ричард – немногословный бродяга, который даже не обратит внимания, как девчонка одета – в скафандре она или в бикини, главное, чтобы с ней было весело. Ричард не может похвастаться ни снисходительной манерой держаться, ни одеждой от знаменитых дизайнеров, он до сих пор знал только одну женщину – Эллен, и полагал, что водный спорт лучше секса, а не его разновидность, как считал Ллойд.

За всю жизнь у Эллен было только два увлечения – Кевин Грэйсон, в возрасте пяти лет (они вместе гуляли на школьной площадке), и Дамиан Аткинс, в возрасте четырнадцати (они вместе играли в пинг-понг в молодежном клубе). Она никогда даже не целовалась ни с кем, кроме Ричарда, и не могла себе представить вкус губ чужого мужчины.

Сейчас она не чувствовала особого желания целоваться с Ллойдом, но он был так чертовски привлекателен и имел вид искушенного человека, который знает, чего хочет. А ей пора вытеснить мысли о Ричарде новым опытом.

– За чем же дело стало? – спросила Эллен. Этот поцелуй оказался совсем не похож на поцелуи Ричарда. Ллойд начал удивительно нежно – его губы мягкими и ищущими движениями касались ее губ. Одна рука бережно придерживала Эллен за талию, словно ее кожа была драгоценным шелком, а другая обхватила ее подбородок, пальцами касаясь мочки уха. Для опытного соблазнителя его поцелуй был неожиданно робким и мягким.

К большому сожалению Эллен, этот поцелуй не произвел на нее никакого впечатления. Ей даже стало зябко в мокром белье.

Ллойд оторвался от девушки, улыбнулся, издал негромкое рычание и опять приник к ее губам, наклонив голову в другую сторону. На этот раз он был более требовательным, искал своим языком ее язык. Его подбородок был таким гладким по сравнению со щетиной Ричарда. Губы Эллен автоматически приоткрылись, она позволила телу податься ему навстречу и даже привстала на цыпочки, но пустота внутри оставалась незаполненной. Его тело было совсем другим, чем у Ричарда: выше, изящнее, пошире в плечах и поуже в бедрах. Подняв руки, Эллен почувствовала под пальцами гриву чистых шелковистых волос, а не отросший ежик – Ричард любил бриться наголо.

Она стала целовать Ллойда более страстно в надежде, что сможет сама зажечь себя, но безуспешно: внутри было холодно и пусто.

Эллен отстранилась, не понимая, что в ней сломалось. Нельзя сказать, что целоваться с Ллойдом неприятно, но по ощущениям это скорее похоже на дружеское похлопывание по плечу.

– Не знаю, как ты, а я умираю от голода. – Она отстранилась на расстояние вытянутой руки и напряглась, когда он попытался вернуться в прежнее положение. – Поедем мы ужинать или нет?

– Конечно. – Ллойд отпустил ее и широко улыбнулся.

Эллен очень хотелось сказать ему всю правду: что ей больше не хочется целоваться – эксперимент провалился, и она действительно умирает от голода, но предпочла бы пойти домой и поесть в одиночестве перед телевизором, потому что им не о чем говорить, а по телевизору, может быть, покажут хороший фильм. Пусть от такого признания и пострадает гордость Ллойда, но зато не пострадает кошелек.

Однако недаром Эллен была дочерью Дженнифер Джемисон. Мать не зря билась над ее манерами, пытаясь сделать из сорванца настоящую леди, воспитанную и сдержанную. И теперь, подумала девушка, после того, как она в одном нижнем белье ныряла перед Ллойдом и целовалась с ним, будет верхом неприличия попросить, чтобы он подбросил ее домой и оставил в покое. Нет, теперь придется напрячь все силы для поддержания застольной беседы и деликатно отшить парня не раньше десерта.

Натягивая сарафан, она холодно улыбнулась ему через плечо:

– Предупреждаю, аппетит у меня волчий и хороших манер не наблюдается.

Глядя, как Эллен, наклонившись, надевает сандалии, молодой человек подумал, что по дороге в ресторан хорошо бы остановиться возле маминого дома и предупредить ее о скорой свадьбе.

После того, как Ллойд допил бокал шампанского в «Утиной протоке», стало совершенно ясно, что пить он не умеет.

– Встреча с тобой – самая большая удача в моей жизни, если не считать работы в «Ситон Интернэшнл», – шептал он Эллен с неизвестно откуда взявшимся провинциальным акцентом.

Ей стало также совершенно ясно, что снисходительно-ироничная манера держаться ввела ее в заблуждение. Ллойд не был ни элегантным, ни ироничным. Под действием вина маска утонченного денди слетела с него и открылась истина – вот уж точно «Истина в вине». Зато прямо на глазах его самодовольство выросло до гигантских размеров.

– Люблю это место, – разглагольствовал агент, самонадеянно оглядывая зал. – Это раньше была грязная забегаловка, но Пэт и Джина, новые владельцы, все совершенно изменили. Я не прочь со временем обзавестись чем-нибудь подобным. В качестве хобби, конечно. Я планирую оставить дела лет в сорок. – Местный акцент проступил, как наивный румянец подростка из-под взрослого макияжа, и вальяжно растягиваемый звук «р» превратился в просторечную картавость.

«Утиная протока» была, как предупреждала Фили, пабом для гурманов, которому нынешние владельцы создали такую репутацию, что Нью-Йорку оставалось только сгореть от стыда за недостаточную современность, Лондону – за недостаточно богатую историю, а Парижу – за недостаточно изысканную кухню. Местные жители редко бывали здесь. Почти все постоянные посетители приезжали из Лондона или из-за границы. Парковка напоминала выставочный зал престижной ярмарки автомобилей, а вешалка гардероба – эксклюзивный бутик.

Эллен с первого взгляда возненавидела это место. Ллойд же гордился так, словно привел ее в центр мироздания.

– Сегодня удивительный вечер. – Он смотрел ей в глаза. – Ты очень сексапильная. Признайся, ты ведь не рассчитывала встретить здесь такого парня, как я, правда?

– Какое там… – Она не нашлась, что ответить.

– Мы будем прекрасной парой. – Ллойд игриво подмигнул и сжал ее коленку потной ладонью.

Пока Эллен соображала, как бы повежливее его отбрить, над ними склонилась радушная хозяйка.

– Ну как, все в порядке? – Она протянула меню.

– Божественно, Джина. Это Эллен. Недавно к нам приехала. Ты еще не раз ее увидишь.

Эллен пожала протянутую ей руку:

– И уеду сразу же, как только Ллойд продаст наш дом.

– Ну, это мы еще посмотрим, – недовольно заметил он.

– Приятного вам вечера! Мы делаем все, чтобы гости почувствовали себя членами нашей дружной семьи. – Тут Джина отплыла и устроила разнос официанту, прозевавшему, что бокал гостя пуст.

Читая меню, Эллен с тревогой отметила, что Ллойд заказал еще шампанского.

– Может, тебе полегче с шампанским? Ты ведь за рулем.

– Да я, пожалуй, оставлю машину здесь. Утром заберу. – Он многозначительно подмигнул Эллен. – Тебе что-нибудь приглянулось?

«Во всяком случае не ты, – с тоской подумала она. – Господи, ну зачем я впуталась в эту историю с ужином?»

– Мы с тобой обязательно должны прийти сюда в среду. Тут выступает потрясающий пианист, настоящий романтик, – радостно болтал Ллойд, просматривая меню. – А не начать ли нам с устриц, как ты думаешь?

– У меня аллергия на морепродукты, – соврала Эллен. – Лучше теплый салат с сардинами.

Молодой человек снисходительно улыбнулся и опять погладил ее по коленке.

– Не хочу тебя огорчать, Эллен, но сардины живут в море.

– Рыбу я могу есть. – Она смерила его взглядом.

Ллойд кивнул и игриво улыбнулся.

– Обожаю твои штучки и причуды. Ты такое загадочное создание.

Эллен начинало тошнить от него.

Дочитав меню до конца, Ллойд спросил:

– А ты умеешь готовить, Эллен?

– Делаю бутерброды, – честно призналась она.

Он долго, даже чересчур долго, смеялся над ее ответом, потом приставил свой бокал к ее бокалу.

– Я тоже делаю бутерброды. Давай сделаем бутербродик из нас с тобой, а?

Американская пара, которая сидела за соседним столиком и откровенно подслушивала, при этих словах издала восхищенное «ого» и тоже подняла свои бокалы.

Эллен подумала, что у нее есть два пути. Выйти в туалет и оттуда сбежать через окно либо напиться в стельку.

– Мадам? – Официант с блокнотиком приготовился записывать заказ.

У Эллен бурчало в животе: всю неделю она питалась консервированными бобами. Сосредоточенно глядя на Ллойда, она напомнила себе, что он: 1) продает ее дом; 2) физически весьма привлекателен; 3) платит за все. Какого ж черта сбегать? Она взрослая женщина. Эллен осушила бокал до дна, попросила наполнить его вновь и заказала салат с сардинами, бифштекс и еще много всякой всячины.

– А у меня совсем пропал аппетит. Я не хочу ничего, кроме тебя, – шепнул ей Ллойд, когда официант отошел. – Мне нравятся девушки со здоровым аппетитом – если только они знают, как потом сжигать калории.

Эллен слабо улыбнулась. Его акцент стал теперь сильнее, чем у фермера. Он обвел ее взглядом с головы до ног.

– Судя по твоему виду, ты прекрасно умеешь это делать. Бьюсь об заклад, ты работаешь над собой круглые сутки.

– В последние дни я больше работала не над собой.

– Мне тоже часто приходится работать не над собой. Это гораздо приятнее. – Ллойд сделал паузу, ожидая взрыва смеха с ее стороны, а когда его не последовало, издал свое сексуальное рычание. – Эллен, детка, расслабься. Получай удовольствие. Не каждый день встречаешь человека, готового без устали работать… Если ты понимаешь, что я имею в виду…

Ллойд отвел прядь волос с ее лица и погладил по шее.

– Я просто сгораю от нетерпения. Скорее бы снова поцеловать тебя. Уверен, ты хочешь того же самого.

Эллен потягивала шампанское и думала. Парень ни в чем не виноват. Будь на его месте кто-то другой, ничего бы не изменилось. Дело не в нем, а в ней самой.

Просто она слишком быстро после разрыва с Ричардом попробовала вступить в новые отношения. Последний раз Эллен ходила на свидание в шестнадцать лет. В те времена были совсем другие правила. Шли в кино, на дискотеку или на вечеринку и почти не разговаривали друг с другом. Просто ждали, когда погасят свет, раздадутся первые звуки тогдашнего хита «Нежный шепот», и начинали обниматься. Стало ясно, что именно этого ей и хотелось от Ллойда: объятий без слов – и только. Она хотела продолжить танец с того самого момента, на котором остановилась тринадцать лет назад. Эллен показалось, что красавец агент – вполне подходящий партнер для объятий. Она ошиблась, и сейчас чувствует себя так, словно объелась сладким: страдает от сожаления и тошноты.

Ллойд же, напротив, чувствует себя так, словно только надорвал обертку на шоколадке: весь в радостном предвкушении. Он рассчитывает на ночь, а может, и не на одну. Для него история только начинается.

Эллен перевела взгляд и увидела, что официант, придерживая дверь, склонился перед Эли Гейтсом и его необъятной женой. Следом вошли сэр Джон и леди Белль на высоченных каблуках. Их сопровождали отпрыски обоих семейств: Годспелл, Енох Гейтс – невысокий черноглазый юноша, и Шпора, у которого был необычайно мрачный вид.

Когда сияющие металлическим блеском глаза Шпоры, оглядывая зал, без тени эмоций скользнули по лицу Эллен, она откинулась на спинку стула. Девушку озарило. Она поняла, почему при первой встрече с Ллойдом ее так потянуло к нему. Молодой Беллинг одним взглядом пробуждал ее сексуальность. В тот день, когда она лезла в дом через чердачное окно, от одного сознания, что он смотрит на нее, у нее закипела кровь. Когда появился агент, Эллен еще не успела остыть. Остатки воздействия Шпоры она приняла за воздействие самого Ллойда.

Существование таких мужчин, как Шпора, и есть причина того, что любовь Эллен к Ричарду всегда являлась компромиссом, несмотря на годы, проведенные вместе. С ним ей было тепло и уютно, но она мечтала о пожаре, разжечь который Ричард был не способен. Бедняга же Ллойд вообще оставлял ее холодной.

Когда вошедшая компания поравнялась с их столиком, леди Беллинг узнала Эллен и кивнула ей. Но Шпора не замечал девушку. Не глядя по сторонам, он прошагал мимо. На нем были те же старые джинсы и шлепанцы, что и неделю назад, но сейчас их дополняла белая рубашка с галстуком – в соответствии с требованиями данного заведения. Другой на его месте в таком наряде выглядел бы нелепо, но Шпора держался с безразличным величием. Сердце Эллен стучало о ребра.

– Добрый вечер! – Это Эли Гейтс приостановился возле их столика. – Ллойд, мальчик мой, как твое здоровье? – Эли наклонился и пожал руку ее спутнику.

– Спасибо, прекрасно. – В присутствии местного Макиавелли Ллойд напрягся. – Вы знакомы с Эллен Джемисон?

Эли посмотрел на девушку.

– Я не имел чести представиться вам на благотворительном вечере леди Беллинг. Эли Гейтс – Он протянул большую ладонь с длинными пальцами.

– Я знаю вас, – растерянно улыбнулась Эллен. Ее рука беспомощно расплющилась в его ладони.

– Надеюсь, Ллойд объяснил вам, что мое предложение является весьма разумным?

– Ваше предложение? – Она посмотрела на своего агента, отчаянно пытавшегося вернуть на место свою ослепительную улыбку.

– Мне следовало уточнить. – Он смущенно переводил глаза с Эллен на Эли. – Предложение на покупку Гусиного Дома, о котором я говорил, поступило от Эли – хм – от мистера Гейтса.

– Моей матушке всегда нравился этот дом, – сказал Эли со своим выразительным старомодным котсуолдским акцентом, обращаясь к Эллен. – Она говорила, что это волшебное место. Пока гуси водятся на этой земле, браки будут прочными, урожаи богатыми, а люди – здоровыми.

– Звучит впечатляюще. Но после вашего дома не покажется ли вам Гусиный Дом маловат?

Гейтс удивленно кашлянул:

– Я же его не для себя покупаю. Это просто вложение денег.

– Ну да, конечно. – Эллен стало стыдно за свою глупость. – Я думаю, что мои родители еще немного подождут других предложений.

– А я подожду их согласия, – холодно сказал Эли. – Мое предложение остается в силе, Ллойд вам все объяснит. Я знаю цену этому дому. Подождем, кто сдастся первый. А теперь позвольте откланяться… – Он отошел, окутанный клубами дыма.

Эллен смотрела ему вслед, широко раскрыв глаза.

Быстро уплетать деликатесы, чтобы поскорее завершить мучительное свидание, оказалось совсем нетрудной задачей благодаря микроскопическим порциям. Салат – половина сардинки с картофельными сухариками – исчез во рту Эллен в один миг, ей оставалось только постукивать вилкой в ожидании основного блюда. Она надеялась развлечься, наблюдая за компанией Гейтсов и Беллингов, но они расположились за аркой так, что видна была только жена Эли, а она не представляла никакого интереса.

Ллойд, подкрепившись тремя стаканами минеральной воды и корзинкой хлеба, снова пошел в атаку. Сияя белозубой улыбкой, он разглагольствовал о своей персоне.

– Обожаю спорт. Я мог бы стать профи – хоть в футболе, хоть в теннисе, хоть в крикете. Но все же предпочитаю заработать свои миллионы в бизнесе, а футбольную команду потом куплю. Вот это круто, правда?

Он без остановки болтал о своих планах, автомобилях, виллах и других престижных вещах, которыми хочет обладать. К желаниям Эллен он не проявлял никакого интереса, не спрашивал, чего хочет она. Правда, ей хотелось только одного – как можно скорее вернуться домой.

– Я знаю, что женщины не любят спорт. Вы находите его скучным, – трещал Ллойд. – Но эта профессия не хуже любой другой. Я часто думаю, что если бы женщины потрудились разобраться в спорте получше, они увлеклись бы им. – Большие золотистые глаза доверчиво смотрели на нее.

– Извини, я отлучусь на минутку. – Эллен поспешно направилась в туалет, чтобы не вонзить в Ллойда вилку.

Какой смысл говорить ему, что о спорте и спортсменах она знает уж никак не меньше, чем он о стоимости особняков в Котсуолде. Это только повысит привлекательность ее особы в его глазах, а он и так влюблен без памяти, о чем ясно свидетельствуют его страстные взгляды.

По дороге в туалет (объявления на дверях предупредительно оповещали «Для уток» и «Для селезней») девушка столкнулась с леди Беллинг, которая прошла мимо, еще раз быстро кивнув, и скрылась в единственной кабинке. Ожидая, Эллен смотрела в зеркало и пальцами расчесывала волосы, которые после купания высохли мышиными хвостиками. Прядку за прядкой она пыталась распушить их. Тут из кабинки вышла леди Беллинг с охапкой туалетной бумаги в руках и направилась к умывальнику:

– Терпеть не могу эти ветродуйки. – Она указала на сушилку для рук, засунула туалетную бумагу за раковину и стала мыть руки.

Как выяснилось двумя минутами позже, бумажным полотенцем для леди Белль послужили остатки туалетной бумаги. Эллен пришлось довольствоваться кусочком картона, оторванным от катушки рулона. Она не исключала, что старая крыса специально утащила всю бумагу – шалость, к которой та привыкла за годы, проведенные в закрытой школе. У Эллен возникла озорная мысль, как поскорее отделаться от Ллойда. А что, если вернуться за столик со словами: «Ты, наверное, думаешь, что в женском сортире есть туалетная бумага? Святая наивность!»

Улыбаясь своей ребяческой выдумке, она возвращалась в зал через крытую террасу. В дальнем конце стояли друг против друга Шпора и его мать. Эллен замерла на месте, не замеченная ими.

– Нет, ни за что. – Сын тряхнул головой и резко затянулся. – Я отказываюсь.

– Уже поздно отказываться, Джаспер, – не громко сказала леди Белль, оглядываясь.

– Я с самого начала был против, – прошипел он.

Эллен не понимала, о чем они спорят; да и не хотела вникать. Просто стояла и невольно подслушивала, повинуясь непреодолимому желанию – смотреть на Джаспера.

– Но ты же знаешь, как это важно для меня, – мать уговаривала его так ласково, как только позволял ее сердитый голос.

Шпора смотрел прямо, сжав челюсти.

– Ей-богу, лучше сдохнуть.

Эллен подумала, что это все же чересчур сильная реакция на просьбу отобедать в обществе семейства Гейтсов.

– Ты и так себя убиваешь. Если не бросишь курить эти жуткие сигареты, то не доживешь и до шестидесяти. Итак, что ты мне ответишь?

– Я уже ответил!

– Согласен ты или нет?

– Нет!

Леди Белль с грохотом опустилась на стоявший рядом диван.

Эллен сделала несколько шагов и поравнялась с ними. Джаспер взглянул на нее и резко бросил:

– Я ведь уже сказал, нам ничего не надо…

Сообразив, что это не официантка, он отвернулся и вышел, бормоча «Черт знает, что такое».

На диване сидела смертельно бледная леди Беллинг.

– Вам помочь? – Эллен не могла пройти мимо. – Может быть, стакан воды?

Стальные глаза потеряли весь свой блеск и неподвижно смотрели перед собой.

– Вы очень добры, – хрипло пробормотала она. – Со мной все в порядке. Через несколько минут я приду в себя.

– Вы уверены, что вам не нужна помощь?

– Да, конечно. А вот вам понадобится это, если вы в туалет. – И леди Белль вынула из сумочки пакетик бумажных платков.

– Благодарю вас. – Эллен удивилась, неужели леди Белль пытается загладить свою проделку, но по ее застывшему лицу ничего нельзя было понять.

Девушка послушно вернулась в туалет, не имея в том никакой надобности, и опять остановилась у зеркала.

В туалет вошла женщина.

– Вы идете? – обратилась она к Эллен.

– Нет, нет. Я уже вышла. Держите, вам пригодится. – Эллен протянула бумажные платки.

– Благодарю, вы так любезны. О, смотрите-ка, здесь приклеилась какая-то записка.

Эллен взяла плотно сложенный листочек и вышла из туалета.

Леди Белль исчезла, но Шпора стоял у входа в зал, докуривая сигарету. Эллен с большой осторожностью приблизилась к нему.

– Ваша мама случайно отдала мне вот что. – Девушка торопливо сунула ему свернутый листочек с оборванным краем. – Не могли бы вы вернуть ей?

Он молча кивнул, даже не взглянув на нее. Потом развернул листок и пробежал глазами. По дороге к своему столику Эллен услышала за спиной горестный стон и обернулась: Шпора стоял, уткнувшись лицом в ладони.

– Наконец-то! Я скучал без тебя, – шепнул Ллойд.

Официант гордо поставил перед ней основное блюдо: тоненький, как папиросная бумага, кусочек ярко-красного мяса с подгоревшими краями, украшенный половиной оливки и сбрызнутый зеленым соусом.

Эллен в два приема управилась с кушаньем и ждала, пока ее спутник доест своего тощего цыпленка, изобретательно декорированного красным перцем. Хотя Ллойд ел очень медленно, потому что много говорил, порция была слишком маленькой, чтобы ему удалось растянуть ее надолго. Как только он проглотил последний кусок, Эллен посмотрела на часы и, сказав, что ей пора, решительно отказалась от десерта, кофе и коньяка:

– Мне нужно вывести собаку. Я больше не оставляю для нее открытым окно – она охотится за соседскими курами.

– Тогда я подвезу тебя.

– Не стоит, я прогуляюсь.

– Не надейся, я тебя не отпущу.

Эллен сдалась: в конце концов, можно с ним распрощаться и на пороге дома.

– Благодарю тебя, – чопорно сказала Эллен. – Это был прекрасный вечер, – солгала она и покраснела.

– Он еще не закончился, – промурлыкал Ллойд. Поднявшись из-за столика, он приобнял Эллен за спину, помогая ей встать. И тут девушка увидела приближающегося Шпору Беллинга. Поравнявшись с ними, он полоснул стальными глазами Эллен по лицу, и она снова чуть не плюхнулась на стул.

– Ты с ним знакома? – спросил Ллойд.

– Не то чтобы…

– И не надо тебе с ним знакомиться, уж поверь мне, – прошептал агент. – Хорошо, что я рядом и могу о тебе позаботиться. – Он шлепнул Эллен по мягкому месту и подмигнул Джине, спешившей к ним попрощаться.

Хотя Эллен и не была уверена в трезвости своего спутника, она позволила ему сесть за руль и проехать милю по городку, потому что хотела скорее попасть домой. Тщательно пристегнувшись ремнем и закусив губу, она не сводила глаз с дороги, когда Ллойд тронулся.

Стемнело, но горожан на улице было предостаточно: они выгуливали собак или сидели за столиками возле «Лоудз Инн».

Ехали в напряженном молчании: оба прекрасно понимали, что предстоит борьба, и только победитель получит то, чего хочет.

Въехали в ворота Гусиного Дома, Эллен быстро выскочила из машины, не дожидаясь, пока Ллойд выйдет и откроет ей дверцу. Но ее расчет не оправдался: у него было припасено секретное оружие.

Когда Эллен обернулась поблагодарить его и попрощаться, он вышел из машины и обратился к ней, притворяясь смущенным:

– Мне очень нужно в туалет… Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим?

И Эллен, в простоте душевной, поверила ему.

Девушка отворила дверь и приласкала Сноркел, а Ллойд тем временем направился прямиком к лестнице.

– На площадке справа! – крикнула ему вслед Эллен, а уж потом сообразила, что агент по недвижимости и без нее прекрасно знает, где находится ванная комната. Он даже, наверное, замерил ее метраж и составил опись имеющихся сантехнических приборов.

Ллойд долго не возвращался. Эллен поднялась наверх, удостовериться, что с ним все в порядке. Он лежал в большой спальне на кровати, откинувшись на подушки, в одних плавках и широко улыбался.

Эллен почувствовала, что вот-вот расплачется. Она много работала со спортсменами и прекрасно понимала, что такое хорошо тренированное тело. Ллойд Феннивезер держал себя в идеальной форме. С эстетической точки зрения она уже много лет не видела подобного совершенства. Почему же ей хочется одного – закричать и убежать прочь?

– Прости, но я не хочу спать с тобой, – пробормотала Эллен.

– Не хочешь? – Он удивился.

– Нет. Понимаешь, я только что рассталась с человеком, с которым прожила много лет. Тринадцать лет. Я еще не готова. Ты очень славный.

– Я знаю, как тебе помочь, – промурлыкал агент и похлопал по простыне рядом с собой. – Одна ночь – и все как рукой снимет. Иди ко мне.

– Прости, Ллойд. Тебе лучше одеться и уйти.

– Но это же просто секс! – Он протянул к ней руки. – Я отличный любовник!

– Ллойд, я не хочу заниматься сексом с тобой.

Парень сел на постели и провел рукой по волосам.

– Хорошо, хорошо, я понял. Ты не можешь так сразу. Ты же леди. Мы еще раз поужинаем, сходим куда-нибудь. Получше узнаем друг друга.

– Это ни к чему. Я скоро уезжаю.

– Куда?

– В кругосветное путешествие.

– Мне никто никогда не нравился так, как ты. – Ллойд посмотрел на нее огромными печальным глазами.

– У тебя еще все впереди. – Она грустно улыбнулась.

Ей захотелось броситься к нему, обнять, заплакать от жалости – то ли к нему, то ли к себе, сказать какие-то добрые слова. Но она не успела.

– Надеюсь, вопрос о моем увольнении больше не стоит?

Никогда в жизни ни одна живая душа не видела Эллен плачущей – даже Ричард. Главное продержаться еще несколько секунд.

– Извини, я тебя не провожаю. Я очень устала. Надеюсь, ты сам найдешь дорогу?

Резко повернувшись, она добежала до своей комнаты и дала волю слезам.

Под утро Эллен услышала шум отъезжающей машины. Она встала, открыла окно и увидела огоньки удаляющегося «мерседеса».

Ей казалось, что Ллойд уехал гораздо раньше – когда она плакала, уткнувшись в подушку.

Эллен снова вернулась в постель, обняла Сноркел и прижалась к ней.

– Ричард говорит, что скучает по тебе. И по мне, наверное, тоже. – И, спрятав лицо в теплой шерсти, она снова заплакала.