Мороженое со вкусом чили (СИ)

Глава 20

— Он был здесь, — сокрушенно мямлила. — Был.

— Ты о чем, Соня? — недоумевающе, Покровская, усаживала меня на диван. — Эй… — она пару раз ударила по щекам ладонью, чтобы привести в чувство.

— Как она? — хмурясь, Игорь сел напротив, протянув стакан ледяной воды.

— Бредит. Она много выпила, — приложила к моим губам стакан. — Пей. Тебе полегчает. Так и знала, что нельзя было оставлять ее одну.

Холодная жидкость остужала разгоряченный желудок. Комната кружилась. Облокотившись на нее, шмыгнула носом.

— Макс был тут…

— Громов? — помрачнел Фролов и метнул взгляд на дверь. — Ты уверена?

— Нет, — прошептала. — Он мой мираж. Мое наказание. Моя боль.

— Тише. Тише. — Вика успокаивающе гладила меня по волосам, прижав к себе покрепче. — Ты можешь позвонить?

Он кивнул. Краем уха слышала, что его пальцы набирают текст в телефоне. Противный пищащий звук раздражал. Тошнота подкатила к горлу.

— Меня тошнит…

Последовали гудки. Сердце замерло от ожидания. Либо он был здесь и это не моя больная фантазия, либо я сошла с ума, раз вижу его образы везде. Скрестила пальцы. На звонок никто не отвечал, но на последней секунде, мы все услышали звонкий женский смех:

— Алло?

Это она. Та, что забрала мою любовь. Или это я забрала у нее? Кира смеялась и кокетливо флиртовала.

— Доброй ночи, могу я услышать Максима? — грубо поприветствовал ее Игорь, стуча пальцами по столу.

— Что? Макса? Знаете, он сейчас немного занят, — смущённо отозвалась Высоцкая. — Перестань! Отдай мои трусики!

Мне хочется блевать. Желудок затянуло, словно от резкого удара. Я прижала руку к животу и закрыла рот ладонью.

— Блюй сюда! — прошептала Вика, пихнув мне ведёрко для шампанского. Хорошо, что оно было пустым.

— Я понял, — его сухость пронзила стрелой. — Тогда передайте ему, что я звонил.

— Конечно! Ма-а-а-к-с! — секунд десять продолжался разговор и послышались ее стоны. Он скинул звонок и злобно положил мобильник на стол.

Меня выворачивало наизнанку. Вся жизнь пролетела перед глазами. Из глаз текли слезы. Двойное предательство только что вонзило в сердце острый кинжал. Провернул несколько раз вокруг своей оси, чтобы было ещё больнее. Он занимался с ней сексом прямо сейчас. Макс не страдал, не убивался, не пил и не называл своей "девочкой" несколько минут назад. Я придумала его. Придумала, что он пришел сюда. Закончив блевать, устало откинулась на спинку дивана. Покровская заботливо протёрла мне губы салфеткой. Никаких вертолетов. Ничего нет. Открыла глаза и посмотрела на потолок.

— Он убийца…Убил меня. Разрубил на куски сердце. Истоптал душу. Выплюнул, как невкусную конфету.

Впервые за несколько дней чувства вылезли наружу. Я шептала раз за разом. Тишина поглотила разум. Мозги совершенно не соображали. Глухой звук рингтона донёсся до мыслей.

— Алло? — Фролов злился. Его гнев, будто семечко прорастало дальше.

— Это Кира, невеста Максима. Извините, что не удалось поговорить. Я так понимаю, что вы его друг? — ее голос были для меня отравленными пулями.

— Да.

— Тогда послушайте внимательно. У него начинается новая жизнь. После свадьбы, мы уедем отсюда. Поэтому, прекратите ему досаждать, — она говорила холодно. — Очень сожалею, что вам пришлось услышать новость от меня, а не от него. Максим рассказал мне о неудавшемся романе. Я его простила и поняла, ведь так делают будущие жены. К тому же наш союз очень крепок, и никто не сможет его разрушить. Ни один мужчина не выдержит тоску, когда его любимая находится далеко.

Игорь смотрел на нас, слушая.

— Что вы хотите сказать? — сдержанно спросил.

— А то, что ему было жаль девушку. Вечный буллинг. Одногруппники постоянно унижали, тыкая, что она жирная. Социум, не принимающий ее такой. Естественно, она поверила первому попавшемуся парню и понадеялась на счастливое будущее.

— Ему было жаль? Он сам вам это сообщил? — он сжал зубы.

А я все вспомнила. Слова Калининой. Слова Фролова. Как люди смотрели на меня в магазинах, на улице, в Универе. Везде, где бы я не находилась. Меня никто не воспринимал, не принимал. От меня открещивались, как от заразной чумы. Заставляли покидать помещения, потому что гостям противно видеть толстую девушку. Как не могла выбрать себе одежду в торговых центрах, потому что нет таких размеров. Не стеснялась только Вика и Громов. Хотя, мне казалось, он был искренним, но проматывая наше время, он ловил косые взгляды. Черт. Правильно, говорила мне мать, что у меня нет мозгов. Я просто поверила, так как мне было одиноко. И я тоже хотела своего счастья.

— Да. Так что оставьте его в покое. У него уже есть отношения, — напоследок ответила Высоцкая и закончила их разговор.

Ему было меня жаль. Правда звонкой пощечиной ударила по лицу. Точка поставлена. Надежда, которую люди испытывают, шлейфом растворилась в пространстве. Исчезла раз и навсегда. Макс испытывал жалость, а не любовь. Конечно, как я могла подумать, что такой парень сможет полюбить кого-то вроде меня.

— Любви не существует. Ее придумали в книгах для таких наивных, как я. Знаешь, Игорь, ты был прав, — усмехнулась, а по щекам текли соленые дорожки. — Никто не полюбит жирдяйку.

Я закрыла глаза, проваливаясь во тьму дальше. Зачем жить, когда у тебя ничего нет?

***

Дни перемешались друг с другом. Осень заканчивалась дождем. Все новости сообщали о предстоящей дорогой свадьбе с сыном известного акционера Москвы. Проносились по телевизору кадры с общими фотографиями семьи. Счастливая Кира отвечала на интервью, демонстрируя заветное кольцо и обещала, что это будет самая масштабная свадьба всех времен. Рассказывала про свадебное платье от известного итальянского дизайнера. Хвасталась девушкам фотографиями из социальных сетей, где получала огромные букеты и шикарные люксовые подарки от жениха. Вика старалась выключать телевизор, когда я входила в комнату. Мы не поднимали тему. На стрессе мой вес уменьшился. Появились темные круги под глазами. Скоро наступит декабрь и мой день рождение. Время, когда я на год стану старше. Но мне не хотелось жить. Я смотрела на себя в зеркало с большим отвращением. Била их кулаком, разбивая руки в кровь. По несколько часов пряталась в ванной под душем, только бы смыть воспоминания. С силой сдирала кожу мочалкой до ссадин. Было время, когда я разрыдалась перед ребятами. Упала на колени и выла белугой. Бросалась в окна лишь бы закончить свои мучения. А потом просто на просто перестала вставать с постели. Покровская вызвала мне врача на дом. Тот выписал рецепт с успокаивающими лекарствами и сказал, что это психоз. Если симптомы ухудшатся, то мне следует обратиться к психиатру. Мне было совершенно плевать. Засыпала, просыпалась и опять засыпала. Вика приносила поднос с едой и пыталась меня накормить с ложечки, но я отворачивалась и спала дальше. Пришла в себя более-менее через пару дней. Фролов сидел в кресле, а она дремала на диване.

— Соня? — Игорь подорвался и встал напротив меня. Я машинально отстранилась, как будто он мог сделать мне больно.

— Я проголодалась, — сипло произнесла. — Не обращай внимания.

— Давай я. А ты посидишь, — он прижал палец к губам и кивнул в сторону Вики. Она перевернулась на другой бок.

— Хорошо. Спасибо, — кивнула и последовала на кухню.

Фролов закрыл тихо дверь и отправился следом. Я села за стол.

— Что ты хочешь? — залез головой в холодильник и выбирал продукты.

— Яда. Чтобы побыстрее сдохнуть. — Без эмоций сообщила свою мысль, вперившись взглядом на солонку с солью.

— Этого я тебе точно не приготовлю, — хмыкнул.

— Жаль. Я так надеялась на твое сострадание.

— Соня, — прервал. — Давай поговорим, м?

Он сел напротив и сложил руки в замок. Отвела взгляд и посмотрела на него. Его лицо изменилось. Уставшие глаза, тусклый цвет кожи, осунувшееся вниз форма округлости. Губы потрескались и побледнели. И в этом виновата я. Довела их до нервного истощения. Они оба переживали за мое состояние. Мне стало тошно. От эгоистичности поведения. Они же ни в чем не виноваты, а наоборот, поддерживали и были рядом. Но ничего не могла с этим сделать.

— О том, что он мудачила, ловко проникающий в самое сердце? Или о том, что я не заслужила быть любимой, потому что людям на самом деле меня жаль?

— Во-первых, кто тебе сказал, что ты не заслуживаешь любви? — его брови сомкнулись на переносице.

— Ты. Калинина. Моя мать, — пожала плечами.

— Во-вторых, тебе нужно перестать изводить себя. У тебя есть подруга, которая каждый день переживает. Есть целая жизнь впереди.

— А если я не хочу этой жизни? — потерла руками лицо, отгоняя усталость.

— Слушай, я не спец по любовным советам, — прочистил горло. — И мое мнение ничего не значит. Но пора возвращаться, Соня. Он не достоин того, что с тобой сейчас происходит. Он не имеет права наслаждаться страданиями. Он — никто. Эй, ты выше этого. Ты сильнее. Да, я был не прав в прошлом, когда поступал, как последний подонок. Но ты дала мне шанс, — усмехнулся. — Так дай шанс и себе. Восстань птицей феникс из пепла. Заставь его сожалеть. Поставь на колени и стань лучшей версией себя.

Он только что извинился? Ого. Игорь умеет поражать. Он не такой как раньше. Зверь, скрывающий доброе, чистое сердце.

— Попробую, — попыталась улыбнуться.

— Вот и отлично, — победно хлопнул в ладоши. — Пора готовить. Решила, что будешь?

— Доверюсь твоему вкусу, — вспомнила, что говорила Мила и выпучила глаза. — Только без лайма!

— Лайм? — приподнял бровь и мигом нахмурился. — Вот, мелкая засранка. Что она ещё тебе рассказала?

— Что ты вечно перебарщиваешь с кислинкой, — еле слышно рассмеялась.

— Ну-ну. Уж лучше кислое, чем пересоленое, — обиженно фыркнул и поставил кастрюлю с водой на огонь.

— И как вы вдвоем выжили? — покачала головой, представив какой хаос у них творился.

— Мы питались доставкой, — признался Фролов пряча взгляд и улыбнулся уголком губ от моего смеха.

Мы начали болтать об Университете. С моим отпуском, я многое пропустила, но ребята заботливо таскали мне конспекты, чтобы в дальнейшем сдать экзамены без проблем. Он шутил, ворчал, рассказывал забавные случаи на работе. Фролов искусно, почти профессионально обращался с ножом во время готовки. На нашу беседу приползла сонная Вика. Она терла глаза и зевала. Переоделась в свою любимую пижаму.

— Что за шум, а драки нет? — потянулась на носочках и открыла один глаз. — Твою ж мать! — она подлетела на месте, вжавшись в стену и прикрыла грудь. — Я думала ты ушел.

Игорь ухмыльнулся.

— Красивый костюмчик, — нарезая овощи в миску, он залил салат маслом и перемешал.

— Получше твоей вчерашней мыши, — вздернула подбородок и скрестила руки на груди.

— Это Бэтмен.

— И все равно он — мышь, — скорчила ему лицо.

У них началась перепалка между собой. Я не выдержала и расхохоталась. Громко, звонко, захлебываясь и хватая воздух ртом. Комната залилась уютом и теплом. Впервые за долгое время. Солнце выбралось из-за туч, освещая нас троих, как будто дала нам возможность заново родиться. Жизнь завертелась. Я потихоньку начала приходить в себя. Изучать косметические средства, снимать эстетичные видео новой отремонтированной комнаты, просила ребят создавать контент для нового блога. Читала много книг и делилась своими впечатлениями с другими читателями. Работала над самооценкой и внутренними проблемами. Но мне не хватало его. Боль все ещё находилась в самом сокровенном уголке души. Ходила в кино, кафе и ближайший парк. Занимала себя, чем только можно. Дыра не затягивалась, как бы я ее не наполняла событиями. Кошмары продолжались, втягивая меня в пучину. Раньше, я радовалась приближению Нового Года, а в настоящий момент желание украшать квартиру праздничным декором — нет. Разбирая вещи, нашла коробку, где спрятала для Макса подарок. Мечтала, что положу нам под ёлку и на утро он его откроет. Надеялась, что мы справим после сессии Рождество, будем кататься на катке, кидаться снежками или уедем куда-нибудь вчетвером. Мечты, разбившиеся об лёд судьбы. На что я надеялась? Что он искренне полюбил неуверенную в себе толстушку? Обманутые ожидания хлестали по голове. Правда ли, что Громов ко мне ничего не испытывал? Вопросы каждый божий день терроризировали мозг. Перед сном, я била одеяло и внушала себе: "Хватит, Соня. Хватит. Он кусок дерьма. Прекрати страдать по нему". Обещала на утро не думать о нем, не заикаться, не ловить знаки. Как-то жила до него и выживу после.

Лежала на кровати, рассматривая распечатанные фотографии. Та самая коробка была рядом. В ней я хранила наше прошлое с надеждой на будущее. В комнату без стука ввалилась Покровская. Я не успела спрятать то, что оставалось до сих пор дорогим для меня.

— Сонь? Ты…

— Разбирала вещи и нашла, — оправдываясь, спрятала глаза. — Хочу выкинуть.

— Уверена? — она села рядом и взяла в руку фотографию.

На ней Макс и я. Мы ели мороженое в машине у любимой аллеи. Где, он впервые подарил мне свободу под дождем. Мы оба улыбались.

— Да. Не хочу напоминаний, — спешно собрала в коробку мелочи. — Ты что-то хотела?

— А? — Вика оторвала взгляд от снимка и проморгавшись, отдала его мне. — Да. То есть…Короче, хотела спросить. У тебя скоро день рождение. Как бы ты хотела отметить его?

От былой радости ничего не осталось. Ее взгляд полон печали.

— Не знаю, — я замешкалась. — Хотела скромно посидеть дома.

Она промолчала. Нутром ощущала, что она мне что-то не договаривает. Мои подозрения оправдались.

— Хорошо, — кивнула. — Фролов видел Макса сегодня, — выпалила на одном дыхании. — Прости, я не хотела говорить, но, если вдруг зайдет разговор, не хотела, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке.

Сердце неприятно отозвалось. Пульс участился. Я не должна позволять эмоциям взять надо мной вверх. Нет.

— И? — положила фотографию, которую она взяла и грубо запихнула обратно в коробку. Встала с кровати и спрятала ее на нижнюю полку шкафа. — Мне то что?

— Он спрашивал о тебе, — еле слышно сообщила.

Ладони вспотели. Глазами забегала по комнате в попытках зацепиться куда-нибудь взглядом. Что ему сказал Фролов? Как он вообще посмел обо мне спрашивать?

— Его проблема, — сдавленно сказала и прошла к окну. Мне нужен свежий воздух. На улице наступила зима и охладить пыл поможет морозный ветер. Метель разогналась.

— Игорь… — замолчала, увидев меня. — Ладно, не будем об этом. Прости. Черт…

— Ты не виновата, — распахнула настежь окно и вдохнула. Холод пробирал до костей. Ветер обжигал руки и лицо. Волосы метнулись назад от порыва. — Мне все равно что с ним. Мне все равно на него.

— Как скажешь, дорогая.

В комнате повисла гробовая тишина. Зачем судьба вновь послала мне весточку о нем? Зачем она испытывает меня?

— Знаешь, — прикрыла окно, — я почти его забыла. Начала новую жизнь, но увидев коробку не смогла удержаться. Вспомнила все свои мечты рядом с ним. У меня постоянно крутятся вопросы, на которые нет ответа и никогда не будет. Я усвоила один большой урок.

— Какой? — Покровская встала и подошла ближе, растирая руки от холода.

— Чем больше отдаешь, тем больнее будет. Я растворилась в нем, забыв себя. Поверила, как школьница, и сама же угодила в ловушку. Он же, как охотник, расставил крепкие капканы.

— Но…

— Макс звонил мне несколько раз, когда я узнала о невесте. Но не брала трубку, потому что вряд ли можно что-то путное объяснить, когда все факты на лицо. Я слышала разговор с ее подругой. Они помолвлены были два месяца, ровно столько же сколько встречались мы. И анализируя все, что происходило, сделала правильный шаг расстаться с ним, — усмехнулась с печалью в голосе.

— Я лично до сих пор не понимаю, как это произошло. Ты никогда не рассказывала мне об этом, — Вика положила руку мне на плечо и прижалась щекой.

— Он постоянно что-то скрывал. Подозрительно не знакомил со своей семьёй. Не впускал в свою жизнь. Был момент, когда мы поругались. Макс начал защищать Игоря, оправдывать его и говорить загадками. У меня просто на просто лопнуло терпение. — Объясняла ей, смотря на кружащийся снег. — А разве можно любя другого человека, не рассказать ему что-то о себе. Он придумал игру в три вопроса, чтобы мы узнали друг друга и забыл о ней. У нас был секс, но не такой, о каком я мечтала, но опять же зачем? Он сделал татуировку в знак доказательства, — посмотрела на свою надпись и мечтала ее свести. — А после этого, он изменился. Почему? Для чего? Чтобы в один прекрасный день, прилетев его невеста, застала нас в постели и выставила меня на улицу, еще и унизив в придачу?

— Сонь, может он правда тебя любил? Ведь я видела его глаза, его улыбку, его заботу…

— Значит, он умелый лжец.

***

Я танцевала на кухне под музыку, смешивая ингредиенты для крема. Мне хотелось творить. Увидела в Тик Ток рецепт торта и решила попробовать его воссоздать. Сама не заметила, как начала подпевать и кружиться. Рухнули все мосты и чувствовалась свобода. Так ли происходит, когда человек отпускает себя? Так ли бывает, когда человек освобождается от оков? Двигая бедрами, весело напевала перед телефоном. Блог набирал популярность. Я безумно благодарна людям, которые оказали неимоверную поддержку в самом начале. Они говорили комплименты, сочувствовали, помогали, советовали и вуаля новая я перед ними. Поначалу было сложно что-то рассказывать. О своей жизни и о себе. Помню, как поделилась фотографией из спонтанной фотосессии от Вики. Мы тогда втроём отправились в парк, и она меня сфотографировала с чайкой. Птица пыталась утащить горбушку хлеба у меня из рук, а я смеялась. И в этот момент, Покровская меня и сфотографировала. Обработала кадр и отправила по WhatsApp. Не поверила, что на снимке мой силуэт. Думала, что она пошутила, но присмотревшись, удивилась какой я была там. Под ее уговорами выложила в сеть. С тех пор, подписчики просили больше меня, готовя черновик торта на день рождение, снимаю для них видео. Песня из колонки сменилась на новую, а в мыслях опять появился Громов. Я ему благодарна за то, что он пытался сделать из меня уверенную, красивую девушку, что полюбит свое тело таким, какое оно есть. Усмехнувшись, посмотрела на пушистый снегопад за окном и прошептала одними губами:

— Спасибо. Я это сделала. Полюбила себя. Поверила в себя. Ты меня многому научил, только не так, как я мечтала, а через нетерпимую боль.

Нажав кнопку "стоп", видео прекратило записывать. И вовремя. Поступил звонок от Покровской. Отряхнула руки от муки на стол и обтерла от фартук.

— Да? — услышала шум на заднем плане.

— Тут полный дурдом! — она перекрикивала гул. — В магазине полная жопа. Такое чувство, будто люди не ели целый год, а тут объявили всемирную акцию.

— Все так плохо? — улыбнулась, прижав трубку к уху плечом.

— Мне пришлось подраться за любимые кексы, — рассмеялась. — Вредная бабулька лупила меня тростью. Но потом вынесли ещё коробки, так она сразу обо мне забыла.

— А Игорь чего? — представила его лицо и засмеялась.

— Он сделал вид, что меня не знает, — сердито пробурчала.

— А ты хотела, чтобы я защищал тебя от сумасшедшей бабушки? — вдруг появился Фролов. — У нее было оружие. Тележка на колесах.

— Так ты испугался бабки или тележки? — подтрунивала Вика, переговариваясь с ним.

— Два в одном. Советские бабушки — это коктейль Молотова. Так что, я бы с ней не спорил. Тебе просто повезло, что принесли ещё партию. Она бы тебе все волосы выдернула и покусала, — он насмешливо высказался.

— Не, ну ты слышала, а? — ее обиженный голос вызвал во мне искренний смех.

— Берегитесь стариков, они без боя не сдадутся.

— Ну, спасибо, Соня! Ой! — Покровская закричала: — Фролов, раздевайся, мы тут надолго! Так, дорогая, тут огромная очередь. Жди нас через сто лет. Ещё добираться до дома будем дня три. Там та-а-а-а-кие пробки, мама не горюй. Надеюсь, что к ночи доберёмся.

— Я предлагал тебе поехать на байке, ты отказалась, — хмыкнул.

— Ага. И мы такие в заснеженной пурге и развивающимися пакетами в четыре руки поехали домой, — я услышала недовольное ворчание.

Посмотрела на настенные часы. А ведь время и правда уже позднее. Стрелки остановились на девяти часов вечера.

— Ладно, не торопитесь только. Фролов с нами останется ночевать или потом домой?

— Останусь, если не против. На полу посплю. У меня вряд ли останутся силы и до дома пилить.

— Окей, договорились. Жду звонка, — чмокнула в трубку и сбросила вызов.

Мы крепко сдружились и чаще проводили время вместе. Я очень соскучилась по Миле и когда Вика уезжала по делам, Игорь тайком привозил ее ко мне. Как-то я спросила его, почему он не хочет познакомить сестру, в ответ получала молчание. В принципе, я понимала его опасения. Она по-детски могла рассекретить его тайны. А сейчас нужно, чтобы они наладили контакт. Поправив волосы, вернулась к готовке. Этап с коржами удался и пришлось хорошенько поработать над кремом и пропиткой. Неожиданный звонок в дверь вывел меня из равновесия. Венчик упал на стол, когда я подпрыгнула на месте. Ребята не могли приехать так быстро. Посмотрела на часы ещё раз. Со звонка прошло сорок пять минут, да и Вика бы позвонила. Дверной звонок зазвонил ещё раз. Вымыла руки и пошла в коридор. Кто это мог быть? Соседей мы почти не знаем, а родители не знали где мы живем. Открыв замок, я распахнула дверь и оторопела. Передо мной в снегу стоял Громов. На его волосах таяли снежинки. Он смотрел на меня, запыхавшись, словно бежал кросс. Прислонился ладонью о стену, а ногой перекрыл вход, чтобы я не закрыла дверь.

— Максим?

— Нам нужно поговорить, — хрипло, все ещё не отдышавшись, отчеканил он.