Мороженое со вкусом чили (СИ)

Глава 21

— Убирайся, — планировала захлопнуть перед ним дверь, но преграда его руки и ноги не дали мне закончить еще не начавшийся разговор.

— Соня, пожалуйста. Давай поговорим, а дальше ты уже решишь, что делать, — умоляющий тембр его голоса пробирался под кожу.

Я крепко держалась за ручку и совершила самую глупую ошибку — взглянула ему в глаза. Цвет горячего шоколада сверлил исподлобья. Мокрая челка упала на лоб. Он придвинулся ближе, и я не смогла устоять. Животное желание завладело разумом. Мне пришлось нацепить на себя невидимую цепь, лишь бы не сорваться. Лишь бы не позволить прикоснуться к нему. Серёжка в ухе в виде крестика покачивалась от его быстрого дыхания. Макс скользил взглядом по моему лицу. Сердце билось триста километров в секунду, словно гоночная машина разогналась на треке, готовая порвать всех соперников. Я мечтала увидеть его, когда еще болела им. Посмотреть ему в глаза и узнать правду. А теперь Громов здесь. Прямо напротив. В черном до колен пальто с большими пуговицами, замотанный в темно-зеленый шарф. Готовый рассказать свою версию. Но готова ли я ее услышать? Готова ли снова провалиться в отчаяние?

— Где же ты был раньше, — жестко усмехнулась и уловила его изумление. — Громов, ты потерял слишком много времени, чтобы попытаться мне все объяснить.

— Я знаю, но прошу, давай обсудим все. Я не могу так просто тебя отпустить.

— Неужели? — вскинула бровь. — Ты уже это сделал. Месяц назад.

— Это не так, — качнул головой, от чего мой пульс зашкаливал до предела. — Я не сдамся.

— У тебя будет несколько минут, а потом ты исчезнешь и больше никогда не появишься в моей жизни, — грубо шикнула и отошла от двери, пропуская его вперёд.

Запах одеколона пронесся следом за ним. Голова закружилась от знакомого аромата. Еле удержавшись на ногах, медленно вздохнула и прошла вперёд. Он, разувшись, тихими шагами следовал за мной на кухню. Подойдя к колонке на столе, выключила музыку и отошла к окну. Макс встал на пороге, разглядывая помещение. Я прислонилась задницей к подоконнику, скрестив руки в защите.

— Начинай, — предложила ему сесть, кивнув на табурет.

Громов кивнул в ответ и отодвинув предложенный стул, аккуратно сел расставив ноги. Морально я совершенно не была готова. Его спонтанное появление выбило весь воздух из лёгких. Желудок заволновался. Прошло несколько минут прежде, чем он сказал:

— Когда ты со мной рассталась, крикнув в лицо, что я не пускаю в свою жизнь, то удивился. Ведь я был весь твой. Полностью, — он опустил голову, делясь со мной тем, что скрывал все это время. — И не понял к чему ты мне это говоришь. Зачем. А потом до меня дошло. Я не хотел знакомить тебя с отцом, потому что…

Я с силой сжала пальцы в кулак, впиваясь ногтями в ладони. Знала, что останутся лунки, напоминая мне о внутренних ранах.

— Я хотел отказаться от своей семьи. С перевода к вам в Университет, боролся с адвокатами, чтобы не потерять наследство, оставленное мамой. Но меня зажали в угол. После ее смерти, отец вел разгульный образ жизни. Поначалу, он много пил, и я его не осуждал. Для нас мама была чем-то священным и ее уход очень подорвал наши отношения. Она объединяла нас. Дарила тепло, любовь и уют в доме. Но… — с полминуты помолчал и продолжил: — Когда он пришел в себя, то пустился во все тяжкие.

У меня пересохло в горле. Я знала, что для Макса мама самое дорогое что у него было и вдруг отец таскает в дом других женщин, стало ударом для него.

— В его постели побывало слишком много женщин, и каждая норовила занять ее место, а точнее использовать его ради денег. Он успешный бизнесмен со своей компанией, и естественно любая мечтает жить в достатке. Я не мог с этим смириться. У нас постоянно были скандалы, и я уходил из дома. Жить с ним и его пассиями слишком жестокое бремя. Для меня, он предатель, который наскоро забыл маму в объятиях других.

Громов усмехнулся. Поднял грустные глаза, в которых таилась огромная боль.

— И перешедшая грань, когда из-за работы, отец не мог уделять должного мужского внимания, они лезли ко мне. Молодой, спортивный, красивый. Что ещё нужно?

У меня сердце сжалось от его слов.

— То есть получается, его бабы лезли к тебе для секса? — прервала его объяснения, переваривая всю информацию.

— Да. Они думали, что раз я его сын, да ещё и с гормонами на перевес из-за молодого возраста, то с удовольствием трахну зрелых опытных охотниц, — он протер лицо ладонями.

Кирпич за кирпичиком слетали со стен, что я построила внутри. Но не сдавалась. Не хотела так быстро верить ему. Прикусив губу, поймала его вспыхнувший взгляд и мигом прекратила.

— Что было дальше?

— Он не поверил мне. В очередной ссоре мы высказали друг другу много лишнего. Я тогда знатно напился с друзьями из частного Института, в котором учился. Решил пожить у друга пару дней, чтобы привести мысли в порядок. Подумывал, может и правда играет мое воображение, и я не так все понял. По возвращению домой, оказалось, что он привел очередную шлюху, выгнав предыдущую.

Мне хотелось прибить его отца. Неужели нельзя держать свой старый член в узде? Я отошла от окна и отодвинув парный табурет, села рядом. Громов поднял голову и посмотрел мне в глаза. Впервые в них я увидела слезы.

— Отец стал проводить с ней много времени. Летал на отдых, покупал все, что она пожелает. Ей все было мало. Он даже избавился от маминой комнаты, позволил ей переделать по своему вкусу. Там, она держит свой кабинет, — цыкнул языком и сжал пальцы. — Я разозлился на него. А в ответ получил сильнейший удар. Он сделал ей предложение, хотя даже не прошло и пару месяцев с ее смерти. Последний его подарок для мамы был — Крендель, которого я забрал к себе. С переводом сюда, заставил его купить мне квартиру на деньги, оставленные ей. А его, шлюха, пыталась меня очернить перед ним.

— Вот старая сука, — проворчала и вызвала у него смешок.

— Согласен. Перед тем, как уехать сюда, я хотел поймать ее с поличным на измене. Но она так опытно скрывалась, что я уже думал, у меня ничего не получится. Она, как и все остальные, лезла ко мне в штаны. Тогда, я решил, что воспользуюсь ситуацией, — Макс взъерошил короткие волосы явно нервничая.

— Ты с ней переспал? — глухо спросила и подняла взгляд.

— Мне не удалось тогда. Я сделал вид, что напился. Она клюнула на трюк, начала ко мне лезть. Пригласил ее к себе в комнату, в которой спрятал камеру, чтобы заснять и уличить. Но она будто чувствовала неладное. Противилась, как бы я не старался. Через полчаса флирта, все-таки сдалась и мы договорились встретиться наверху. Я терпеливо ждал, проверил работает ли запись и лег в кровать. И она пришла. Полуголая в кружевном белье, — процедил сквозь зубы и шумно вдохнув носом, продолжил: — Только она сообщила отцу, чтобы он явился домой пораньше, так как приготовила для него сюрприз.

— Что она сделала? — свела брови к переносице, ощущая, как у него нарастает злость.

— Она меня подставила. Сделала все так, что это я к ней приставал, а не она ко мне. И отец поверил ей.

— Подожди, — качнула головой, — а камера?

— Она разговаривала со мной странно, недвусмысленно, намекая будто бы. Я тогда понял, что она что-то затеяла, но не придал особого значения. А зря. От злости и гнева, я поехал гонять на машине. На следующий день в Институте поползли слухи, что я увлекаюсь женщинами постарше. Что у моего отца нет совести. Один из зачинщиков начал говорить ужасные вещи о моей матери. И я вспылил.

— Поэтому у нас по Университету пошли слухи, что ты перевелся не просто так, а за преступление? — выдохнула, находясь в полном шоке.

— Да. Так и есть. Мною управляли эмоции. Я хотел защитить ее честь. Меня обвинили в нападении. Она хотела засадить в тюрьму, потому что я мешал ей совершать свои коварные планы. Но отец не дал этого сделать. Тогда она пошла другим путем. Напела ему в уши о том, что мне пора остепениться и найти себе девушку.

— Кира, да? — прошептала, сдерживая слезы.

— Кхм, — Громов прочистил горло. — Да. Отец поддержал ее идею. Я ничего об этом не знал. У них был деловой вечер, там мы и познакомились. Она постоянно нас сталкивала лбами, хвалила ее передо мной, а меня перед ней. Высоцкая втюрилась по уши и навязывалась. Я говорил отцу, что не собираюсь жениться в ближайшем будущем. Что хочу сначала построить свою карьеру и насладиться молодостью, а если уж и женюсь, то по любви, а не расчету. В итоге, как оказалось, Кира была дочерью близкой подруги этой суки, — поправил шарф на шее и стянул его вниз. — И когда я пошел на попятную, она схватила меня за яйца. Начала шантажировать. Заставила сделать предложение, а то иначе она уничтожила бы меня и отца.

— Но в чем шантаж? — склонила голову в бок, внимательно разглядывая его лицо.

— Она хотела дать показания об изнасиловании.

— Что?! Но как?!

— Заплатить не проблема. Предъявить липовые справки — тоже. А у меня тогда ничего не было. Ни денег, ни связей, — Макс заерзал на табурете. — Мне пришлось согласиться. Просто не было выбора, Сонь. После того, как я встретил тебя, то стал активно встречаться с адвокатами и обсуждать ситуацию, пытался найти выход.

— Но почему ты никому не рассказал об этом? — вскинула брови.

— Рассказал, — кивнул. — Дяде. Мы тогда придумали план и начали искать на нее компромат. И Высоцкая вовремя уехала учиться за границу, что было огромным плюсом. Потому что, я хотел с ней разобраться после всего накопившегося дерьма. Вот откуда звонки, о которых ты ничего не знала. Вот, почему я ничего не рассказывал тебе. Не хотел впутывать в семейные дела. Вся юридическая компания тайно следила за ней, искала зацепки, и мы нашли…

Я насторожилась. Его взгляд становился все печальнее. Он, облизнув нервно губы, словно не знал стоит ли продолжать дальше или замолчать, чтобы не причинять боль. Я видела, как сложно ему давались слова. Как сложно делиться правдой, которая рвет тебя на части.

— Любовница твоего отца, — неуверенно сообщил Громов, отведя взгляд в сторону. Мое сердце пропустило тысячу ударов. — Является ее дочерью от первого брака. Я узнал это перед тем, как ты порвала со мной.

— Ты шутишь… — я чуть не рухнула с табурета на пол. Макс вовремя подхватил меня, вскочив с места и прижал к себе.

— Если бы.

— Но почему ты целый месяц молчал? — слезы предательски вырвались. — Почему ты опустил руки? Почему? Почему, Макс?! — я начала вырываться из объятий.

— Из-за нее. Когда Высоцкая приехала, мне пришлось постоянно быть рядом, чтобы она ничего не заподозрила.

— И поэтому трахался с ней? — прошипела. — Или может, потому что тебе на самом деле было меня жаль?

— Что? — изумлённо выдохнул. — Ты о чем?

И тогда я потеряла контроль над собой.

***

Я била его руками и плакала. От несправедливости. От того, как он поступил со мной.

— Ты уничтожил меня, Макс. Уничтожил настолько, что я собирала себя по крупицам, понимаешь?

— Тише, тише, — шептал он, стараясь удержать меня в руках и контроль над ситуацией.

— Ты ничего не сделал, чтобы остановить это дерьмо! Мое сердце разорвалось от обиды, от злости, от ненависти к тебе!

— Прошу, Соня… — Громов прижал меня к кухонному гарнитуру спиной, сжав запястья как можно крепче, чтобы успокоить.

— Нет, Громов! Да, сейчас ты рассказал мне в чем дело, но тогда… — задыхалась, ловя воздух, — ты не попытался. Ты молчал. Молчал, твою мать! Когда я собирала вещи, то думала, что мы сделаем небольшой перерыв. Что позже, ты откроешься мне. Что я смогу подождать тебя. А в итоге узнаю о твоей невесте! — я выворачивала руки лишь бы он не прикасался ко мне.

— Я сам не знал, что она приедет. Когда ты убежала, то растерялся. И ты бы меня не выслушала.

— Да?! Тогда почему ты не сообщил ей о том, что у тебя была девушка?! Ты хотел уйти с ней у лифта, Макс… — тело ослабло от сопротивления.

— Татьяна, так зовут новую жену отца, была наверху. Она пристально наблюдала за мной и Кирой. После инцидента с Викой внизу, Высоцкая донимала вопросами. Я тогда очень разозлился и ничего не сказав уехал куда глаза глядят, — тихо отвечал Макс и осторожно отодвинул прядь волос с моего лица. — Отец женился. И меня это выбило. Не выдержав долбанных поздравлений, поехал в клуб, чтобы надраться в свинину.

Я подняла заплаканные глаза. Он изучал меня. Рассматривал, как в первый раз. Гладил подушечкой большого пальца щеку. Прикосновение обжигало.

— Значит это ты был тогда?

— О чем ты? — приподнял бровь. — Я плохо помню тот вечер, если честно. Единственное, что мне приводилось — это ты. Я тогда подумал, что слетел с катушек. Рехнулся, как последний долбанный псих.

— Но, а потом? — решила умолчать о нашей встрече.

— Меня увез дядя. Я ему позвонил и сказал, что не собираюсь оставаться в том доме и что моя крыша улетела. Я никогда не спал с ней.

— Я ненавижу тебя, Громов. Ненавижу, — сдавленным эхом проговорила и вновь заплакала.

— Соня, Сонечка…Девочка моя, — Макс обхватил ладонями мое лицо и вытирая слезы, шептал: — Ты мой воздух, понимаешь? Ты свет, который осветил мой путь. Ты рыжеволосый ангел, который помог мне обрести любовь. Впервые после смерти мамы, я наконец-то задышал. Своим появлением тогда на паре, ты смогла оживить мое сердце. Я никогда в жизни не хотел сделать тебе больно. Да, я лучше бы себе сердце вырезал, чем заставил тебя страдать.

Затем, он собственнически припал к губам. Я прижала освободившиеся руки к его груди и постаралась прекратить муки, оттолкнуть его, но горячий нежный язык не дал мне этого сделать. Сама не ведая позволила ему проникнуть. Я сдалась. Под напором. Под действиями своих чувств. Скучала. Ненавидела, но любила. Не желала видеть, но мечтала быть с ним. Поцелуй разгорелся. В нем пылала вся его страсть. Жадная, дикая, сумасшедшая. Громов притянул меня к себе, и запрокинув мою голову назад за шею, исследовал заново, будто между нами не было той пропасти. Мы оба задыхались в водовороте собственных чувств. Признавались друг другу, насколько тосковали и желали. Не отрываясь от поцелуя, он стянул с себя шарф и скинул пальто на ближайший табурет. Его ладонь опять коснулась шеи, обжигая горячей грубоватой кожей. Я застонала. Он оторвался от губ и зарылся лицом мне в шею. Нет. Я не могу. Слишком больно было в прошлом. А теперь он подумает, что мои страдания пустяк.

— Нет, Макс, — шептала под его губами. — Нет.

— Прости меня, Веснушка, — хрипло ответил, прижавшись лбом ко лбу. — Я виноват.

Дыхание обоих сбивчивое, рваное, измученное тяжестью злосчастного месяца разлуки. Громов неожиданно опустился на колени передо мной, обхватив руками под коленями и уткнулся лицом в бедро. Я уставилась на него в недоумении. Пелена слез застилала глаза. Он отбросил мужскую гордость.

— Встань. Не надо, — пыталась поднять его под руки.

— Прости меня. Я обещал, что не сделаю тебе больно. Что буду защищать, а в итоге сам все разрушил. Я кретин.

— Встань! — прикрикнула и со всей дури схватила его за плечи. — Не смей вставать передо мной на колени. Только одна женщина достойна такого поступка в твоей жизни. Это мама. Ты понял? — заставила подняться и заглянула ему в глаза.

— Я скучал по тебе. По твоей невероятной силе, Вишневская.

Все блоки разрушились. Припала к его губам, зарывшись пальцами в волосы и прижалась настолько сильно, что готова была раствориться в нем. Без остатка. Макс принял мой вызов. Подхватив под ягодицы, резко поднял от пола и усадил на столешницу. Я прижалась затылком к висящему шкафчику и позволила ему доминировать. Вместо нежности, мы перехватывали друг друга, будто соревнуясь кто желает больше и сильнее. Кусали губы, отстранялись и ловили друг друга заново. Мое сердце билось в унисон с его дыханием.

— Скоро приедут ребята, — между поцелуями прошептала, смотря затуманенным от возбуждения взглядом.

— Тогда у нас мало времени, — рыкнул Громов и подхватив, резко прижал к себе. — Зацепись за меня.

Я сделала, как он хотел, сомкнув ноги щиколотками за его спиной на пояснице. Он, ничего не спрашивая, удерживал меня в своих сильных руках и снова поцеловав, вышел с кухни в направлении другой комнаты.

— М-а-а-к-с… — протяжно простонала от его лёгкого прикуса на шее.

— Господи, Вишневская, замолчи. Иначе не дойдя до спальни, я кончу, — прорычал на ухо.

На интуитивном ли уровне, но он без проблем, нашел мою спальню. Рывком открыл дверь пальцем и толкнул коленом.

— Я не могу, — всхлипнула от наслаждения. Горячие губы нежно целовали каждый миллиметр кожи.

— Это ты скажешь мне, когда я заставлю тебя кричать от оргазма, — между поцелуями заявил Макс и опустил на кровать. — Ты уверена, Веснушка?

Молча кивнула. Провела ладонью по его щеке. Глаза Макса горели, будто звёзды на ночном небе. Зрачки расширены до предела. Грудь вздымалась и вместо неровного дыхания, из недр доносилось утробное рычание. Дьявольское и желанное. Он поймал мою руку и поцеловал ладонь, как самое прекрасное в его жизни. Трепетно, нежно, по-особенному. Я прикусила губу и услышала шипение. Притяжение становилось невыносимым для нас обоих. Жар поднимался, заполняя комнату словно паром. Хищник ждал своего выхода.

— Я хочу тебя, Громов, — пробормотала еле слышно.

Цепь сорвалась. Он упёрся коленями в кровать и подцепил пальцами резинку домашних штанов, стягивая их с меня. Я присела на задницу ближе к нему и одним движением сняла футболку, оставшись только в нижнем белье, которое он мне купил.

— Фак, — в предвкушении выдохнул он и навис надо мной, опираясь на кулаки у головы.

Я обвила его шею руками и поцеловала. Непроизвольно заерзала, почувствовав его близость. Ткань джинсов натирала разгоряченную кожу все ещё создавая преграду. Раздвинув ноги, обхватила его за бедра и прижала теснее к себе. Он прорычал от моей инициативы и толкнулся вперёд. Я оторвалась от губ и запрокинув голову назад, простонала. Твою же мать. Никогда бы не подумала, насколько же прекрасно чувствовать желание другого человека. Любимого человека. Мозг не вовремя включился, напоминая о его невесте. Распахнула глаза в испуге и посмотрела на него.

— Ты же…

— Тш, Соня. Мы разберемся с этим потом, — обворожительная ухмылка коснулась губ, и я забыла обо всем на свете.

Он вернулся к занятию до разговора. Сначала шея, потом ключицы, отодвинув бретели бюстгальтера, опускался ниже и ниже. Осыпал поцелуями все тело. Опустившись между ног, всхлипнула. Макс медленно и нежно обхватил губами внутреннюю сторону бедра, касаясь эрогенных точек пальцами. Поглаживая ими под коленками в направлении выше. Я заерзала, ощущая горячее дыхание, а затем вскрикнула, когда его язык прошёлся у чувствительной части. Осторожно прикусил зубами, заставляя меня тем самым прогнуться в спине от наслаждения.

— У меня сносит крышу от тебя. Ты моя. Только моя.

Не спрашивая, Громов от дикого возбуждения, схватился зубами за край трусиков, послышался треск и резким движением сорвал их, как ненужную ткань. Приподняв голову, посмотрел исподлобья.

— Готовься к полету, моя девочка, — я опустила глаза, привстав на локтях и заметила ехидную извращённую улыбку.

Ох, черт. Я не верила, что все, что сейчас происходит, между нами, настоящее. Непридуманное. Не сон. А действительность. Ошеломляющая и безумная. Громов раздвинул мои ноги чуть шире. Пальцами отодвинул половые губы для удобства и примкнул ртом к клитору, как голодное животное. Я вскрикнула от удовольствия. Он ласкал меня мягким языком, пробовал, двигался круговыми движениями. Медленно, спокойно, размеренно. Мысли превратились в полнейший хаос. Мне хотелось большего. Схватилась пальцами за одеяло и двинулась бедрами навстречу. Из губ срывались стоны. Тихие, почти незаметные, но все перешло на крик. Затылком прижималась к кровати, мотая головой от невероятных ощущений. Макс вобрал клитор в рот и стал посасывать, сводя меня до исступления. Отпустив, прошёлся языком от входа до желанной точки и обратно. Влево, вправо и опять вниз. Я толкалась бедрами, прижавшись к его рту сильнее. Задерживала дыхание и снова дышала. Выпустив злосчастное одеяло, зарылась пальцами ему в короткие волосы и придвинула плотнее к себе.

— Макс…Боже…Макс…

Он зарычал. Мои стоны увеличивались от интенсивности его ласк. Я чувствовала, как внутри разгоралось от блаженства. Ещё чуть-чуть у меня начнут вылетать фейерверки счастья. Почувствовав, что могу кончить, Громов оторвался от клитора. Слабо приоткрыв глаза, увидела, что он сексуально облизнул свои губы и хищно улыбался. Щеки вспыхнули от откровенной пошлости с его стороны. Я прикусила губу и хрипло сказала:

— Я хочу тебя. Пожалуйста…

Выругавшись, он сорвал с себя футболку и швырнул ее на пол. Затем стянул штаны и кинув взгляд, спросил:

— Хочешь сначала посмотреть? Тебе нужно к нему привыкнуть.

Я слабо кивнула и присела на кровати. Макс опустил вниз боксеры и ахнула. Подняла на него ошеломленный взгляд, нервно сглотнув.

— Какой большой…

— И весь твой, — аккуратно взял меня за руку и положил на свой член. — Не бойся. Не кусается.

Я провела круговым движением большого пальца по головке. В ответ услышала шипение. Обхватив ладонью всю его длину, двинула наверх, а потом вниз. Он прикрыл глаза и его ресницы затрепетали. Сердце ёкнуло, наблюдая за тем, как ему хорошо. Повторила ещё раз и ещё раз. Громов положил свою ладонь на мою и медленно задвигался вместе, словно обучая темпу.

— Твою мать…

— Макс, — прошептала, и он приоткрыл один глаз. — Могу я попробовать?

Он моментально вздрогнул от вопроса и его взгляд вспыхнул, как уголь с помощью розжига. Воздух из лёгких выбило. Щеки заново покрылись румянцем. Упираясь коленями в кровать, я наклонилась над его членом и аккуратно поцеловала головку. Высунув кончик языка, провела им по кругу и медленно взяла его в рот. Не полностью, но достаточно, чтобы он почувствовал. Громов запустил дрожащие пальцы мне в волосы и дернулся от влажного прикосновения рта.

— Я не выдержу, если ты будешь продолжать, — проговорил шипящим голосом.

Я улыбнулась и повторила несколько раз свои движения. Он невольно толкнулся и в конец прорычал, оторвал меня от члена и опрокинул на спину.

— Чертовка, — в отместку, опустил руку меж моих ног. Пальцами провел по половым губам, вызывая во мне стон. — Сначала ты кончишь для меня, Веснушка.

Усмехнувшись, он потянулся за штанами и достал квадратный синий пакетик. В темноте мелькнул презерватив. Он сорвал упаковку зубами и достав его, надел на член. Я наблюдала за ним затаив дыхание. Сжимая пальцами опять одеяло. Макс здесь со мной. Готов подарить райское наслаждение и любовь. Нависая надо мной, Громов поцеловал, скользнув языком в рот. Упираясь ладонью на кровать, а второй направил член ко входу. Медленный толчок и я прогнулась в спине, вскрикнув между поцелуями. Он остановился. Прервав поцелуй, прошептал:

— Прости. Как будешь готова, скажи.

Из уголков глаз потекли слезы. Я привыкала к новым ощущениям и сжалась в узел от боли внутри. Но его пальцы нащупали клитор и начали двигаться, расслабляя. Я застонала, запрокинув голову. Воспользовались этим, он прильнул к шее, целовал, покусывал, и слизывал пот. Грудь налилась от возбуждения и будто просила прикосновений. Опускаясь ниже, стянул с меня бюстгальтер, освободив грудь, и обхватил губами сосок. Посасывал, игрался, сжимал в зубах, не останавливая ласки внизу. Я не выдержала такого сумасшествия и двинулась бедрами, позабыв о его члене и наткнувшись на него, заново громко застонала. Громов подхватил и задвигался вместе со мной. Толчки были неторопливыми, приятными и сладчайшими. Мы оба сходили с ума. Комната погрузилась в запах секса, жары и пота. Я обхватила ногами его бедра, чтобы чувствовать ещё глубже его член. Он простонал. Толкнулся сильнее. Его мышцы перекатывались под моими пальцами после каждого движения бедер.

— Да…Мой Макс…Только мой…Еще…

— Хорошо, моя сладкая рыжеволосая девочка, — прохрипел и ускорил темп движений.

Отвечала ему взаимностью. Его член проникал и выходил, а затем толчки становились более резкими и грубыми. Я закричала от восторга, потому что внизу все пылало от удовольствия.

— Я больше не могу, — всхлипнула и напряглась всем телом.

— Давай, Веснушка. Кончай так громко, как только сможешь, — зарычал, задыхаясь от темпа наших толчков.

И я взорвалась. Поймала пик, который довел меня до галактики. Он сделал пару толчков и громко прошипев, кончил следом. Рухнув на меня всем телом, мы дышали в унисон. Горло пересохло. Облизнув губы, я слабо улыбнулась. Макс только что подарил мне первый оргазм. Первый секс. Счастье наполняющее сердце, разрасталось цветущими корнями, и я обняла его настолько крепко насколько позволяли мои руки.