Морской охотник. Домик на реке

ТУТ НЕТ НИКАКОГО СМЫСЛА

Край солнца уже опустился в море, когда Катя вышла на мол, таща Лиду за руку. Она рассказала ей про девочку с мишкой, и теперь они шли к лейтенанту Королькову. Они сейчас скажут ему те слова, которые просил передать раненый матрос.

Впрочем, Лида по прежнему сомневалась, что в словах этих есть смысл, и шла неохотно.

- Видишь, солнце заходит, - сказала она, когда они вышли на мол. - Мама будет бегать по всему городу и искать меня. Она велит мне после захода солнца сидеть дома.

- Неужели твоя мама не понимает, что все самые таинственные и опасные дела совершаются после захода солнца? - спросила Катя.

- Мама отлично это понимает, - ответила Лида, - потому она и хочет, чтобы после захода солнца я сидела дома.

Так подошли они к катеру и увидели Макара Макарыча. Он глядел на них прищурясь.

- Здравствуйте, - сказала Катя.

- Здравствуйте, - ответил Макар Макарыч. - И не кричите так громко. Здесь нельзя кричать.

- Извините, пожалуйста, - тихо сказала Катя, стараясь говорить как можно вежливее. - Нам нужно видеть лейтенанта Королькова.

- Лейтенанта Королькова видеть нельзя.

- Нельзя? - удивилась Катя.

- Нельзя.

- Почему нельзя?

- Потому что он спит, - сказал Макар Макарыч.

Лида дернула Катю за руку - она считала, что нужно уйти. Но Катя уходить не собиралась.

- Мы пришли к нему по очень важному делу, - сказала Катя. - Придется его разбудить.

- Разбудить? - Макар Макарыч засмеялся. - Как же вы собираетесь его разбудить?

- А мы попросим вас, - сказала Катя.

- Ого! - удивился Макар Макарыч. - Ну нет. Меня просить не советую. Я старый краб, меня море просолило. Я такой соленый, что укуси меня - сразу выплюнешь. И нет у меня ни дома, ни родных, ни жены, ни детей. Мой дом - катер «Морской охотник», а мои родные - те, кто плавает на нем. И когда лейтенант Корольков с катера «Морской охотник» спит после пяти бессонных ночей, я не стану его будить.

- Пойдем, Катя! Пойдем! - прошептала Лида. - Видишь, ничего не выйдет.

- Молчи! - сказала ей Катя.

И спокойно проговорила, обращаясь к Макару Макарычу:

- Хорошо, мы подождем, когда он проснется. Скоро он проснется?

- Может быть, и скоро, - ответил Макар Макарыч, - но вы все равно его не увидите;

- Почему?

- Потому что когда он проснется, мы сразу уйдем в море.

- А когда вы вернетесь?

- Мы, может быть, сюда совсем не вернемся. Мы, может быть, зайдем в другой порт.

От него ничего нельзя было добиться. Он не то шутил с ними, не то дразнил их. И Лида опять начала:

- Видишь, Катя, я говорила тебе…

- Молчи! - перебила ее Катя. - Этот добрый моряк сейчас пойдет и разбудит его.

Макар Макарыч, услышав, что его назвали «добрым моряком», удивился.

- Добрый? Ого! - сказал он. - А почем вы знаете, что я добрый?

- Вы очень добрый, - убежденно проговорила Катя. - Я слышала, как вы разговаривали с той девочкой, вон там, на горе.

Макар Макарыч удивился еще больше.

- С какой девочкой? - спросил он. - С Маней?

- Да, ее зовут Маней. С той, у которой пропал отец.

- Ты знаешь ее? - спросил Макар Макарыч встревоженно. - С ней что-нибудь случилось?

- Нет, с ней ничего не случилось, - сказала Катя. - Просто я хочу помочь найти ее отца.

Тут Макар Макарыч от изумления даже качнулся на своей деревянной тумбе.

- Ого! - сказал он. - И ты можешь помочь найти нашего капитан-лейтенанта?

- Я сама пока не знаю, могу или не могу, - ответила Катя. - Но прежде всего я должна передать лейтенанту Королькову те слова, которые просил передать раненый матрос.

- Какой раненый матрос?

- Который упал во дворе у Марьи Васильевны, Лидиной мамы.

- Наш Казаченко?

И Макар Макарыч вскочил с тумбы.

- Да, да, его фамилия Казаченко! - воскликнула Лида. - Мама нашла у него в кармане документ, и там написано: «Владимир Семенович Казаченко».

- Казаченко просил что-то передать лейтенанту Королькову?

- Да, просил, - сказала Катя.

- Наверно, что-нибудь о нашем капитан-лейтенанте! - воскликнул Макар Макарыч в сильнейшем волнении. - Что же он просил передать?

- Ну нет, этого я вам не скажу, - ответила Катя, прямо глядя ему в глаза. - Это тайна. Он говорил: «Передайте Королькову», и я передам только Королькову.

Макар Макарыч, видимо, растерялся. Он сначала, казалось, собирался рассердиться на Катю. Но передумал.

- Придется разбудить, - сказал он и одним прыжком перескочил на палубу катера.

Он нырнул в люк, и оттуда, из люка, донесся до девочек его голос: «Товарищ лейтенант, разрешите доложить…»

Солнце зашло, но закат пылал, как огромный костер. Все было багрово кругом - и небо, и море, и берег, и горы. Стекла круглых окошечек катера сияли, словно раскаленные угли. Лида заглянула Кате в лицо. Катины глаза, отражавшие закат, блестели торжеством.

- Сейчас я скажу Королькову, - прошептала она, - и он сразу все поймет. Я только рот открою, и ему уже все будет ясно. На войне всегда так. Секретное донесение. Для тебя это бессмысленные слова, а для него - точное указание.

Она замолчала, потому что на палубе катера появился лейтенант Корольков.

Это был еще очень молодой человек, тоненький, среднего роста. Он отпустил себе усы - вероятно, для того, чтобы казаться старше, - но белокурые усики нисколько его не старили. У него было мальчишеское лицо, загорелое, с ясными голубыми глазами.

- Где эти девочки? - спросил он Макара Макарыча, спешившего вслед за ним.

Но сразу же заметил Катю и Лиду и перескочил к ним на мол.

- Что мне просил передать Казаченко? - спросил он, кивнув им головой.

Он волновался. Макар Макарыч и Иванов, тоже взволнованные, уже стояли рядом с ним.

- «Когда свет горит, она в бухте», - сказала Катя.

- Как? Как?

- «Когда свет горит, она в бухте».

- И больше ничего?

Катя удивилась:

- Больше ничего.

Она не понимала, что ему еще надо.

- Какой свет горит? - спросил Корольков. - Кто такая «она»? В какой бухте?… Вы понимаете что-нибудь, Макаров?

- Пока нет, - ответил Макар Макарыч.

- «Когда свет горит…» - повторил Корольков. - Не понимаю… «она в бухте»…

- Тут, к сожалению, нет никакого смысла, товарищ лейтенант, - сказал Иванов.

Лида рассердилась. И зачем это Катя привела ее сюда и осрамила перед этими взрослыми людьми?

- Видишь, Катя, я тебе говорила! - сказала она. - Ведь он это в бреду. Мало ли что человек бормочет в бреду…

- Казаченко бредил, - сказал Иванов. - Это и доктор говорил.

- В бреду, конечно в бреду! - воскликнул Макар Макарыч. - А я-то решил… Прошу прощения, товарищ лейтенант, что разбудил вас!

- Ничего, Макаров, мне все равно пора вставать, - сказал Корольков.

Он повернулся к девочкам спиной, стал смотреть в море и, видимо, сразу забыл о них.

- Идем, Катя, идем! - сказала Лида и потащила Катю за руку прочь от катера. - Вот с тобой всегда так: тайны, тайны, а оказывается - чепуха.

Катя покорно шла за ней. Она была подавлена неудачей и молчала. Она молчала всю дорогу до самого дома, в котором жила Лида. И только уже в сумерках, когда они входили в калитку, воскликнула:

- Неужели тут нет никакого смысла? Не поверю!